И мы на всякий случай сделали свои расчеты. Будут указания – примем и мы решения по земле: платить ли за аренду или, как вы предлагаете, выкупать… На Украине, например, в курортных зонах в пределах одного километра от моря земля оценивается дороже, и чем дальше от моря, тем дешевле. Думаю, и в России нам придется платить за землю…
Шел бесконечный поток телефонных звонков – вся Россия на проводе.
Полковник Каширских:
– Будет ли надбавка за знание иностранных языков, ибо при нынешней мизерной оплате сотрудники могут вообще потерять интерес к их изучению?
Серебряков:
– Проект подготовили.
Позвонил начальник особого отдела погранокруга в Закавказье полковник Турбанов:
– Три месяца нам не выдают зарплаты. Комитет погранвойск на наши телеграммы не отвечает. Власти Закавказья тоже денег не дают…
– Как не дают? – вскрикнул возмущенно Серебряков. – Это Белоруссия и Украина уже взяли финансирование погранвойск и их особых отделов на свой бюджет. А в Грузию, Армению и Азербайджан выделяет деньги Россия! И давно уже перечислили… -
«А чего я ору? – спохватился Серебряков. – Им денег три месяца не дают, и они еще виноваты?»
И уже спокойнее, с сочувствием:
– Понимаю вас, Александр Александрович. Разберемся!
– Спасибо, Александр Николаевич!
«За что спасибо-то мне, родной ты мой? – хотел сказать Турбанову. – За то, что тебе три месяца зарплату не дают и детишки твои голодными глазами смотрят, провожая тебя на боевое дежурство по защите священных рубежей нашей Родины? Где эти рубежи? Чья теперь граница? Чей ты, пограничник? Уже не советский, и не российский, и не армянский, не грузинский, не азербайджанский. Стоишь забытой всеми сторожевой собакой, ожидающей, когда за верность кто-нибудь кость бросит».
Таким виноватым Серебряков себя еще никогда в жизни не чувствовал.
«Мы неандертальцы в правовом отношении…»
Незадолго до совещания в МБ, у чекистов Коми побывал Бурбулис. Поездка была неофициальной и сообщений о том, что в гостях у шахтеров Воркуты побывал госсекретарь Бурбулис, не было. Геннадия Эдуардовича не интересовало выполнение плана «по шпионоотлову» – их, шпионов, в Коми отродясь не ловили.
Тем не менее госсекретарь пожаловал в гости именно к чекистам! Поездку можно было классически выгодно использовать как свежий материал из глубинки для доклада на совещании. Правительству также нужна была живая объективная информация на примере Коми-региона о причинах катастрофического падения объемов производства, в частности добычи угля и нефти, о настроении людей в рабочих коллективах, их социальных нуждах – добыча нефти составляла лишь 20 % от плана, было недодано на гора 5 млн тонн угля, зарплата 25–27 тысяч рублей тоже не высокий какой заработок для шахтеров, тем более в условиях Крайнего Севера.
Новая власть боялась выступлений шахтеров Воркуты, ведь оснований для этого, судя по имеющейся информации у чекистов, было достаточно. Это раньше говорили, что в районах Крайнего Севера люди хорошо живут. Сейчас здесь все в упадке – транспорт, медицина, коммунальное хозяйство. Полтора месяца не работают школы.
– Поднимайте нам зарплату до соотношения, которое было в прошлом году, – требуют учителя.
Шахтеры к этому относятся пока индифферентно, заняли выжидательную позицию: поднимут зарплату учителям – тогда и мы свое слово скажем. Дескать, разрыв между нами, шахтерами, и бюджетниками сократился до минимума, а разница в труде огромная – мы рискуем жизнью под землей, а учителя получают почти столько же, не рискуя.
На основании полученной информации правительство в лице Бурбулиса сделало вывод, что на особые уступки шахтерам идти нельзя, надо искать другие пути. Однако и играть с шахтерами в кошки-мышки опасно, а потому лучше выложить на стол шахтерам пока 700 миллионов рублей «для поддержания тонуса», что и сделал Бурбулис, а там видно будет.
Вот такие купеческие игры придумали. Что поделаешь – вошли в рыночные отношения. И чекисты при деле – выполняют госзаказы, невольно становясь заложниками. Ведь чтобы дать правительству объективную информацию, нужно обойти тысячи предприятий, где с некоторого времени не стало ни агентуры, ни даже доверенных лиц, на кого можно положиться. На информацию статуправлений правительство положиться не может, зная заведомо, что там «липовые» данные. Вот правительство и гонит чекистам все новые «госзаказы». Скажем, по приватизации крупных и мелких предприятий. Для этого надо побегать по районам, побывать во всех низовых звеньях. А как? Если три чекиста на шесть районов. Объективной информации нет. Значит, и правильных выводов не будет. И чекисты невольно становятся заложниками своей информации…
Что делать? Информация на основании одного-двух примеров – это дезинформация! Какой выход? Определиться с приоритетными заказами. Делать только то, за что отвечаем – за безопасность! Все остальное – стукачество. Даже если и будут называть их с легкой руки правительства Гайдара «госзаказами». От такой «демократии» до «тридцать седьмого» всего лишь один шаг.
«Мы неандертальцы в правовом отношении», – сказал в своем выступлении начальник Службы правового обеспечения МБ полковник Демин Юрий Георгиевич. Тот самый, который с легкой руки Скуратова станет и генерал-полковником, и Главным военным прокурором – заместителем Главного прокурора страны, то есть самого Скуратова, и доктором юридических наук, а потом в угоду Кремлю сдаст своего шефа. Но это будет потом, в 1999…
А тогда, в феврале 1992 года, на первом всероссийском совещании руководящего состава МБ полковник Демин сказал следующее:
– Мне придется говорить о материях, которые не сулят материальных благ в системе органов безопасности, тем более немедленных. Надо защититься правом и быть уверенным в себе. В этом я вижу предназначение нашей службы, чтобы это стало щитом для возможных злоупотреблений, обвинений в нарушении норм права… Вопрос первый: каковы сегодня основания для проведения агентурно-оперативной работы?
Отвечаю: полемизируя гиперболически, некоторые склонны считать, что у нас нет на это юридических оснований, надо ждать закона. С юридической точки зрения, наш статус регулируется временным положением МБ, где нет полномочий и прав, и законом об органах госбезопасности в СССР, который продолжает действовать. Значит, действуем!
Вопрос второй: нормативные акты Верховного Совета, Президента и другие не объявлены приказом МБ.
Отвечаю: – Это на юрсилу не влияет. Уже разрабатываются девять законодательных актов – о безопасности России, состоящих из двух блоков: концепции безопасности и Совете безопасности. Он не корректен, с недостатками. Хотя бы потому, что министр безопасности не включен в число членов Совета. Это дань моде – копируют США. Но там руководители минобороны, финансов, иностранных дел входят в Совет. У нас не попали – закона об органах безопасности нет.
Разрабатываются Законы о государственной и коммерческой тайнах, борьбе с коррупцией, Уголовный кодекс… У нас 4 тысячи действующих актов, самый древний – 1954 года. О порядке прохождения службы в МБ – статус военнослужащих для нас более оптимален. И здесь вопросов не возникает.
Более болезненный вопрос – о прокурорском надзоре за оперативно-розыскной деятельностью. Законодатели, не имея опыта правового обеспечения, контроля за нашей деятельностью, во многих случаях копируют западные страны, хотя для нас они в большей степени не применимы.
Кстати, развитое законодательство о спецслужбах есть только в США, и в определенной степени в Англии и ФРГ. В других странах его нет. Во Франции вообще нет ни одного открытого закона о спецслужбах. Таким образом, мы идем на голову впереди по сравнению с Францией.
Но в США совершенно иная правовая культура населения, совершенно иные подходы, иной уровень законодательства. Мы неандертальцы в правовом отношении, по сравнению с американцами. И потому то, что есть там, мы не можем полностью брать у них. К примеру, санкцию на применение техники в США выдает судья, у нас – прокурор…
Нет закона о профилактике, даже в плане Верховного Совета его нет. У нас вообще нет правовой базы! Повторяю, мы неандертальцы в правовом отношении…
В хозяйстве Целиковского – Красновского
Еще в октябре 1991 года приказом Бакатина были упразднены 4-е и 6-е управления КГБ СССР. 4-е и 6-е – это транспорт и промышленность страны. Росчерком пера Бакатина были брошены на произвол транспортные артерии, доменные печи, заводы, фабрики, объекты оборонной промышленности, космоса.
Часть подразделений упраздненных управлений была передана в АФБ России, часть во 2-й главк – контрразведке, часть расформировали вообще. Словом, расчленили и разбросали некогда надежную систему безопасности транспорта и промышленности. Снимались замки с амбаров России, – пришло время великого грабежа.
Спустя два месяца после отставки Бакатина не стало и КГБ. Была поставлена задача восстановить разрушенное – в виде нового Управления экономической безопасности. Предмет его деятельности тот же – объекты обслуживания промышленности, в том числе оборонки, транспорт, Академия наук и ее институты, министерства и ведомства, которые не упразднились, а лишь видоизменились. Как шутят ныне в министерских коридорах: сколько было замминистров – столько стало концернов!
Было единое компактное министерство – стало десять главков.
Начальником нового управления назначен генерал-майор Целиковский Анатолий Иванович, его заместителем генерал-майор Красновский.
Два умных человека понимали, что новая структура МБ разрушительна, что многое хорошее, наработанное десятилетиями, ушло безвозвратно. С подачи новых властей, например, был предан анафеме и перестал существовать институт действующего резерва КГБ. Зато вместо одного Инспекторского управления КГБ стало, по сути, два: старое, усеченное, в составе штаба и вновь созданное в Управлении кадров – так называемая инспекция по личному составу. И еще третье – Служба собственной безопасности! Не много ли инспекций? И куда направлена их энергия?
Раньше оперработник считал, что он достиг результата, если его материалы могут быть доложены в инстанциях. Однако после развала СССР и КГБ, создания СНГ многие важнейшие материалы, докладываемые Президенту и правительству, остались нечитанными и, естественно, нерассмотренными.
Для чекистов это был сигнал: страной руководят вслепую. Редким и случайным был интерес к их наработкам. Ну прояснили положение дел в нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности, в кредитно-финансовой, внешнеэкономической деятельности. А дальше что?
Зато чекисты остро чувствовали, как в затылок им дышит противник! Действия зарубежных спецслужб стали наглыми и открытыми. Все безошибочно и мгновенно использовалось ими – геополитическая ситуация, безхозность, неуправляемость громадной страны, содействие «пятой колонны» – наших господ либералов-западников, с лакейской изворотливостью пустивших с молотка национально-государственные интересы России.
Итоги внешнеполитической деятельности России в 1992 году подтверждают: Запад одержал крупную победу, он держит инициативу в своих руках, влияет на развитие политической обстановки в нашей стране и диктует нам свои условия.
То же и в экономике. Все без исключения западные державы, в отличие от нас, стремятся обеспечить на перспективу свою безопасность, суверенитет и защиту собственных интересов. Экономические приоритеты были и остаются главными в политике западных государств, включая ослепляющие нас понятия «сотрудничество», «диалог». Их вечно новое мышление состоит не в том, чтобы отдать, а в том, чтобы взять.
Целиковский и его заместитель Красновский понимали, что в зависимости от этих процессов идет трансформация в стратегии и тактике иностранных спецслужб. Стало быть, и работу нового Управления экономической безопасности надо строить исходя из этих предпосылок. Президент США Буш, бывший директор ЦРУ, 12 ноября 1991 года, представляя нового директора ЦРУ Гейтса, дает ему четкую инструкцию:
«Главная задача для Центрального разведывательного управления на ближайшую перспективу – это сопровождение экономических интересов на международной арене. Несмотря на распад Варшавского договора и Советского Союза, бдительность терять нельзя, агентурную деятельность надо увеличивать».
Это говорил профессионал, и только не умные люди, вроде Калугина и Якунина, у себя на Родине требовали не оставить камня на камне от КГБ, а его агентурную сеть развеять по ветру!
После напутствия Буша тут же последовали ассигнования ЦРУ на усиление агентурной деятельности. А в МБ России, лучшие силы брошены на охрану шаткой власти. У них госбезопасность – это государственная политика, у нас – очередной «силовик» на цепи у покоев Президента.
В США, во Франции, в Германии, Японии, Китае несмотря на дефицит бюджета созданы экономические управления в разведслужбе.
Умные люди России уже тогда, в 1992 году, остро почувствовали, что наше общество оказалось на грани экономической катастрофы и что центробежные силы могут вскоре лишить Россию единства и независимости.
Целиковский и Красновский стремились защитить наиболее важные проекты, разрабатываемые в атомном, ракетном, авиационном, радиоэлектронном, судостроительном и иных не менее важных комплексах. Конверсия, национальные научно-технические программы в области фундаментальных и прикладных исследований, защита секретов и собственной безопасности, добыча научно-технической информации и защита народно-хозяйственного блока с его топливно-энергетической, добывающей, перерабатывающей, химической, металлургической отраслями – все это забота Целиковского и Красновского. Даже любое ЧП в промышленности и транспорте на их совести. Железнодорожный, водный, авиационный, автомобильный транспорт и связь – все должно работать как часы!
Что больше всего беспокоило их уже тогда, в феврале 1992 года? Ожидали обвального роста ЧП на объектах народного хозяйства и транспорте. Ждали, что к концу марта резко увеличится количество безработных в России, на всей территории бывшего СССР начнут останавливаться крупные предприятия, рабочих придется отправлять в оплачиваемые и неоплачиваемые отпуска, увольнять. Перестанут вообще выдавать заработную плату за месяц, за год… Перейдут на бартер, но это не спасет положения. И в то же время, в феврале 1992 года, по подсчетам финансистов, на руках у населения находится приблизительно 180 миллиардов рублей!
Начнется либерализация цен. Резко сократится покупательский спрос.
Как ржавчина подкрадывается технический износ оборудования, в том числе и в атомной промышленности.
В катастрофическом положении уже сейчас находится транспорт. Верхние и средние пути железнодорожного транспорта находятся на уровне 1945 года! Чтобы содержать их в нормальном состоянии, надо 30 миллионов шпал. В 1990 году их получили 14 миллионов, в 1991 – 11 миллионов, в 1992 – ноль!
Ежедневно по железной дороге перевозятся эшелоны с ядерными боеголовками, с токсичными и радиоактивными отходами, взрывчатыми веществами. Функционируют БЖРК. Если, не дай бог, произойдет крушение или авария – последствия могут быть похлеще Чернобыля!
К началу 1992 года в эксплуатации находилось 70 тысяч пассажирских вагонов, из них 17 тысяч негодных, давно подлежащих списанию. А как их списать, если в начале 1991 года один вагон стоил 150 тысяч рублей, а в феврале 1992 года – миллион инвалютных рублей. Чтобы списать те 17 тысяч вагонов, надо найти в казне 17 миллиардов рублей! А дотации МПС составляют не более 10 миллиардов в год.
Не лучше положение и с грузовыми вагонами. Из 1630 тысяч единиц – четверть подлежит списанию.
На морском транспорте ситуация еще страшней – если не поправить положение, через десяток лет Россия полностью прекратит существование как морская держава! Средний возраст морского транспорта – более 17 лет!
По международной конвенции суда старше 15 лет вообще не должны пускаться в международные порты. Наши суда постоянно задерживаются и арестовываются в иностранных портах. Никто не хочет брать их под фрахт. Россия несет колоссальные убытки в валюте и рублях.
На авиатранспорте износ достигает 60 %. Еще недавно мы были пионерами авиации, а к 1992 году уже отстаем на 10–15 лет от зарубежных образцов! Авиатранспорт растащен по национальным квартирам и акционерным обществам. Самолеты разваливаются, оборудование аэродромов не отвечает требованиям.
Еще одно национальное бедствие на авиатранспорте России – воруют! Как и везде по стране. В международном аэропорту Шереметьево-2 работают 2 тысячи грузчиков, из них 1200 занимаются хищениями регулярно. У грузчиков 600 рублей зарплата, но желающих устроиться на эту работу хоть отбавляй!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Шел бесконечный поток телефонных звонков – вся Россия на проводе.
Полковник Каширских:
– Будет ли надбавка за знание иностранных языков, ибо при нынешней мизерной оплате сотрудники могут вообще потерять интерес к их изучению?
Серебряков:
– Проект подготовили.
Позвонил начальник особого отдела погранокруга в Закавказье полковник Турбанов:
– Три месяца нам не выдают зарплаты. Комитет погранвойск на наши телеграммы не отвечает. Власти Закавказья тоже денег не дают…
– Как не дают? – вскрикнул возмущенно Серебряков. – Это Белоруссия и Украина уже взяли финансирование погранвойск и их особых отделов на свой бюджет. А в Грузию, Армению и Азербайджан выделяет деньги Россия! И давно уже перечислили… -
«А чего я ору? – спохватился Серебряков. – Им денег три месяца не дают, и они еще виноваты?»
И уже спокойнее, с сочувствием:
– Понимаю вас, Александр Александрович. Разберемся!
– Спасибо, Александр Николаевич!
«За что спасибо-то мне, родной ты мой? – хотел сказать Турбанову. – За то, что тебе три месяца зарплату не дают и детишки твои голодными глазами смотрят, провожая тебя на боевое дежурство по защите священных рубежей нашей Родины? Где эти рубежи? Чья теперь граница? Чей ты, пограничник? Уже не советский, и не российский, и не армянский, не грузинский, не азербайджанский. Стоишь забытой всеми сторожевой собакой, ожидающей, когда за верность кто-нибудь кость бросит».
Таким виноватым Серебряков себя еще никогда в жизни не чувствовал.
«Мы неандертальцы в правовом отношении…»
Незадолго до совещания в МБ, у чекистов Коми побывал Бурбулис. Поездка была неофициальной и сообщений о том, что в гостях у шахтеров Воркуты побывал госсекретарь Бурбулис, не было. Геннадия Эдуардовича не интересовало выполнение плана «по шпионоотлову» – их, шпионов, в Коми отродясь не ловили.
Тем не менее госсекретарь пожаловал в гости именно к чекистам! Поездку можно было классически выгодно использовать как свежий материал из глубинки для доклада на совещании. Правительству также нужна была живая объективная информация на примере Коми-региона о причинах катастрофического падения объемов производства, в частности добычи угля и нефти, о настроении людей в рабочих коллективах, их социальных нуждах – добыча нефти составляла лишь 20 % от плана, было недодано на гора 5 млн тонн угля, зарплата 25–27 тысяч рублей тоже не высокий какой заработок для шахтеров, тем более в условиях Крайнего Севера.
Новая власть боялась выступлений шахтеров Воркуты, ведь оснований для этого, судя по имеющейся информации у чекистов, было достаточно. Это раньше говорили, что в районах Крайнего Севера люди хорошо живут. Сейчас здесь все в упадке – транспорт, медицина, коммунальное хозяйство. Полтора месяца не работают школы.
– Поднимайте нам зарплату до соотношения, которое было в прошлом году, – требуют учителя.
Шахтеры к этому относятся пока индифферентно, заняли выжидательную позицию: поднимут зарплату учителям – тогда и мы свое слово скажем. Дескать, разрыв между нами, шахтерами, и бюджетниками сократился до минимума, а разница в труде огромная – мы рискуем жизнью под землей, а учителя получают почти столько же, не рискуя.
На основании полученной информации правительство в лице Бурбулиса сделало вывод, что на особые уступки шахтерам идти нельзя, надо искать другие пути. Однако и играть с шахтерами в кошки-мышки опасно, а потому лучше выложить на стол шахтерам пока 700 миллионов рублей «для поддержания тонуса», что и сделал Бурбулис, а там видно будет.
Вот такие купеческие игры придумали. Что поделаешь – вошли в рыночные отношения. И чекисты при деле – выполняют госзаказы, невольно становясь заложниками. Ведь чтобы дать правительству объективную информацию, нужно обойти тысячи предприятий, где с некоторого времени не стало ни агентуры, ни даже доверенных лиц, на кого можно положиться. На информацию статуправлений правительство положиться не может, зная заведомо, что там «липовые» данные. Вот правительство и гонит чекистам все новые «госзаказы». Скажем, по приватизации крупных и мелких предприятий. Для этого надо побегать по районам, побывать во всех низовых звеньях. А как? Если три чекиста на шесть районов. Объективной информации нет. Значит, и правильных выводов не будет. И чекисты невольно становятся заложниками своей информации…
Что делать? Информация на основании одного-двух примеров – это дезинформация! Какой выход? Определиться с приоритетными заказами. Делать только то, за что отвечаем – за безопасность! Все остальное – стукачество. Даже если и будут называть их с легкой руки правительства Гайдара «госзаказами». От такой «демократии» до «тридцать седьмого» всего лишь один шаг.
«Мы неандертальцы в правовом отношении», – сказал в своем выступлении начальник Службы правового обеспечения МБ полковник Демин Юрий Георгиевич. Тот самый, который с легкой руки Скуратова станет и генерал-полковником, и Главным военным прокурором – заместителем Главного прокурора страны, то есть самого Скуратова, и доктором юридических наук, а потом в угоду Кремлю сдаст своего шефа. Но это будет потом, в 1999…
А тогда, в феврале 1992 года, на первом всероссийском совещании руководящего состава МБ полковник Демин сказал следующее:
– Мне придется говорить о материях, которые не сулят материальных благ в системе органов безопасности, тем более немедленных. Надо защититься правом и быть уверенным в себе. В этом я вижу предназначение нашей службы, чтобы это стало щитом для возможных злоупотреблений, обвинений в нарушении норм права… Вопрос первый: каковы сегодня основания для проведения агентурно-оперативной работы?
Отвечаю: полемизируя гиперболически, некоторые склонны считать, что у нас нет на это юридических оснований, надо ждать закона. С юридической точки зрения, наш статус регулируется временным положением МБ, где нет полномочий и прав, и законом об органах госбезопасности в СССР, который продолжает действовать. Значит, действуем!
Вопрос второй: нормативные акты Верховного Совета, Президента и другие не объявлены приказом МБ.
Отвечаю: – Это на юрсилу не влияет. Уже разрабатываются девять законодательных актов – о безопасности России, состоящих из двух блоков: концепции безопасности и Совете безопасности. Он не корректен, с недостатками. Хотя бы потому, что министр безопасности не включен в число членов Совета. Это дань моде – копируют США. Но там руководители минобороны, финансов, иностранных дел входят в Совет. У нас не попали – закона об органах безопасности нет.
Разрабатываются Законы о государственной и коммерческой тайнах, борьбе с коррупцией, Уголовный кодекс… У нас 4 тысячи действующих актов, самый древний – 1954 года. О порядке прохождения службы в МБ – статус военнослужащих для нас более оптимален. И здесь вопросов не возникает.
Более болезненный вопрос – о прокурорском надзоре за оперативно-розыскной деятельностью. Законодатели, не имея опыта правового обеспечения, контроля за нашей деятельностью, во многих случаях копируют западные страны, хотя для нас они в большей степени не применимы.
Кстати, развитое законодательство о спецслужбах есть только в США, и в определенной степени в Англии и ФРГ. В других странах его нет. Во Франции вообще нет ни одного открытого закона о спецслужбах. Таким образом, мы идем на голову впереди по сравнению с Францией.
Но в США совершенно иная правовая культура населения, совершенно иные подходы, иной уровень законодательства. Мы неандертальцы в правовом отношении, по сравнению с американцами. И потому то, что есть там, мы не можем полностью брать у них. К примеру, санкцию на применение техники в США выдает судья, у нас – прокурор…
Нет закона о профилактике, даже в плане Верховного Совета его нет. У нас вообще нет правовой базы! Повторяю, мы неандертальцы в правовом отношении…
В хозяйстве Целиковского – Красновского
Еще в октябре 1991 года приказом Бакатина были упразднены 4-е и 6-е управления КГБ СССР. 4-е и 6-е – это транспорт и промышленность страны. Росчерком пера Бакатина были брошены на произвол транспортные артерии, доменные печи, заводы, фабрики, объекты оборонной промышленности, космоса.
Часть подразделений упраздненных управлений была передана в АФБ России, часть во 2-й главк – контрразведке, часть расформировали вообще. Словом, расчленили и разбросали некогда надежную систему безопасности транспорта и промышленности. Снимались замки с амбаров России, – пришло время великого грабежа.
Спустя два месяца после отставки Бакатина не стало и КГБ. Была поставлена задача восстановить разрушенное – в виде нового Управления экономической безопасности. Предмет его деятельности тот же – объекты обслуживания промышленности, в том числе оборонки, транспорт, Академия наук и ее институты, министерства и ведомства, которые не упразднились, а лишь видоизменились. Как шутят ныне в министерских коридорах: сколько было замминистров – столько стало концернов!
Было единое компактное министерство – стало десять главков.
Начальником нового управления назначен генерал-майор Целиковский Анатолий Иванович, его заместителем генерал-майор Красновский.
Два умных человека понимали, что новая структура МБ разрушительна, что многое хорошее, наработанное десятилетиями, ушло безвозвратно. С подачи новых властей, например, был предан анафеме и перестал существовать институт действующего резерва КГБ. Зато вместо одного Инспекторского управления КГБ стало, по сути, два: старое, усеченное, в составе штаба и вновь созданное в Управлении кадров – так называемая инспекция по личному составу. И еще третье – Служба собственной безопасности! Не много ли инспекций? И куда направлена их энергия?
Раньше оперработник считал, что он достиг результата, если его материалы могут быть доложены в инстанциях. Однако после развала СССР и КГБ, создания СНГ многие важнейшие материалы, докладываемые Президенту и правительству, остались нечитанными и, естественно, нерассмотренными.
Для чекистов это был сигнал: страной руководят вслепую. Редким и случайным был интерес к их наработкам. Ну прояснили положение дел в нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности, в кредитно-финансовой, внешнеэкономической деятельности. А дальше что?
Зато чекисты остро чувствовали, как в затылок им дышит противник! Действия зарубежных спецслужб стали наглыми и открытыми. Все безошибочно и мгновенно использовалось ими – геополитическая ситуация, безхозность, неуправляемость громадной страны, содействие «пятой колонны» – наших господ либералов-западников, с лакейской изворотливостью пустивших с молотка национально-государственные интересы России.
Итоги внешнеполитической деятельности России в 1992 году подтверждают: Запад одержал крупную победу, он держит инициативу в своих руках, влияет на развитие политической обстановки в нашей стране и диктует нам свои условия.
То же и в экономике. Все без исключения западные державы, в отличие от нас, стремятся обеспечить на перспективу свою безопасность, суверенитет и защиту собственных интересов. Экономические приоритеты были и остаются главными в политике западных государств, включая ослепляющие нас понятия «сотрудничество», «диалог». Их вечно новое мышление состоит не в том, чтобы отдать, а в том, чтобы взять.
Целиковский и его заместитель Красновский понимали, что в зависимости от этих процессов идет трансформация в стратегии и тактике иностранных спецслужб. Стало быть, и работу нового Управления экономической безопасности надо строить исходя из этих предпосылок. Президент США Буш, бывший директор ЦРУ, 12 ноября 1991 года, представляя нового директора ЦРУ Гейтса, дает ему четкую инструкцию:
«Главная задача для Центрального разведывательного управления на ближайшую перспективу – это сопровождение экономических интересов на международной арене. Несмотря на распад Варшавского договора и Советского Союза, бдительность терять нельзя, агентурную деятельность надо увеличивать».
Это говорил профессионал, и только не умные люди, вроде Калугина и Якунина, у себя на Родине требовали не оставить камня на камне от КГБ, а его агентурную сеть развеять по ветру!
После напутствия Буша тут же последовали ассигнования ЦРУ на усиление агентурной деятельности. А в МБ России, лучшие силы брошены на охрану шаткой власти. У них госбезопасность – это государственная политика, у нас – очередной «силовик» на цепи у покоев Президента.
В США, во Франции, в Германии, Японии, Китае несмотря на дефицит бюджета созданы экономические управления в разведслужбе.
Умные люди России уже тогда, в 1992 году, остро почувствовали, что наше общество оказалось на грани экономической катастрофы и что центробежные силы могут вскоре лишить Россию единства и независимости.
Целиковский и Красновский стремились защитить наиболее важные проекты, разрабатываемые в атомном, ракетном, авиационном, радиоэлектронном, судостроительном и иных не менее важных комплексах. Конверсия, национальные научно-технические программы в области фундаментальных и прикладных исследований, защита секретов и собственной безопасности, добыча научно-технической информации и защита народно-хозяйственного блока с его топливно-энергетической, добывающей, перерабатывающей, химической, металлургической отраслями – все это забота Целиковского и Красновского. Даже любое ЧП в промышленности и транспорте на их совести. Железнодорожный, водный, авиационный, автомобильный транспорт и связь – все должно работать как часы!
Что больше всего беспокоило их уже тогда, в феврале 1992 года? Ожидали обвального роста ЧП на объектах народного хозяйства и транспорте. Ждали, что к концу марта резко увеличится количество безработных в России, на всей территории бывшего СССР начнут останавливаться крупные предприятия, рабочих придется отправлять в оплачиваемые и неоплачиваемые отпуска, увольнять. Перестанут вообще выдавать заработную плату за месяц, за год… Перейдут на бартер, но это не спасет положения. И в то же время, в феврале 1992 года, по подсчетам финансистов, на руках у населения находится приблизительно 180 миллиардов рублей!
Начнется либерализация цен. Резко сократится покупательский спрос.
Как ржавчина подкрадывается технический износ оборудования, в том числе и в атомной промышленности.
В катастрофическом положении уже сейчас находится транспорт. Верхние и средние пути железнодорожного транспорта находятся на уровне 1945 года! Чтобы содержать их в нормальном состоянии, надо 30 миллионов шпал. В 1990 году их получили 14 миллионов, в 1991 – 11 миллионов, в 1992 – ноль!
Ежедневно по железной дороге перевозятся эшелоны с ядерными боеголовками, с токсичными и радиоактивными отходами, взрывчатыми веществами. Функционируют БЖРК. Если, не дай бог, произойдет крушение или авария – последствия могут быть похлеще Чернобыля!
К началу 1992 года в эксплуатации находилось 70 тысяч пассажирских вагонов, из них 17 тысяч негодных, давно подлежащих списанию. А как их списать, если в начале 1991 года один вагон стоил 150 тысяч рублей, а в феврале 1992 года – миллион инвалютных рублей. Чтобы списать те 17 тысяч вагонов, надо найти в казне 17 миллиардов рублей! А дотации МПС составляют не более 10 миллиардов в год.
Не лучше положение и с грузовыми вагонами. Из 1630 тысяч единиц – четверть подлежит списанию.
На морском транспорте ситуация еще страшней – если не поправить положение, через десяток лет Россия полностью прекратит существование как морская держава! Средний возраст морского транспорта – более 17 лет!
По международной конвенции суда старше 15 лет вообще не должны пускаться в международные порты. Наши суда постоянно задерживаются и арестовываются в иностранных портах. Никто не хочет брать их под фрахт. Россия несет колоссальные убытки в валюте и рублях.
На авиатранспорте износ достигает 60 %. Еще недавно мы были пионерами авиации, а к 1992 году уже отстаем на 10–15 лет от зарубежных образцов! Авиатранспорт растащен по национальным квартирам и акционерным обществам. Самолеты разваливаются, оборудование аэродромов не отвечает требованиям.
Еще одно национальное бедствие на авиатранспорте России – воруют! Как и везде по стране. В международном аэропорту Шереметьево-2 работают 2 тысячи грузчиков, из них 1200 занимаются хищениями регулярно. У грузчиков 600 рублей зарплата, но желающих устроиться на эту работу хоть отбавляй!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39