В СИС такая политика создала обстановку, которую позже Генри Керби, работавший там в то время, описал как «атмосферу, когда никто не думал нарушить секретность, знал цену предательству и уж конечно не мечтал написать книгу»(3).Но предстояло еще сражение за то, чтобы СИС осталась в целости и сохранности, и здесь ее руководители нашли союзника в лице Уинстона Черчилля. Черчилль был очарован разведкой и крепко верил в нее. Когда в 1920 году Казначейство предложило урезать бюджет СИС до 65 тыс., а Министерство иностранных дел не собиралось вставать на защиту своего нового департамента, Черчилль взялся за дело сам. Он написал «совершенно секретное» письмо премьер-министру Ллойд Джорджу: «Когда мир находится в состоянии величайшей нестабильности, меняющихся друзей и врагов, для нас, учитывая, что наша военная мощь очень ослаблена, более чем жизненно важно иметь верную и своевременную информацию». Он писал, что формирование СИС займет от пяти до десяти лет и, «по моему мнению, в наши неспокойные времена было бы чрезвычайно опасно подрывать то, что уже создано»(4). К письму он приложил меморандум, составленный совместно с Каммингом, где было показано, как СИС расходовала средства и что придется сокращать в ее деятельности, если бюджет будет и дальше уменьшаться. Это весьма интересный документ, в котором указано, где у СИС имелись агенты, почему они находились именно там и сколько им платили.Как и можно было предположить, Германии по-прежнему уделялось большое внимание в сфере интересов СИС. У Камминга были агенты в Берлине и Гамбурге (каждому из них платили по две тысячи фунтов в год), а также во всех странах, граничащих с Германией. Агентурная сеть в Голландии, ориентированная только на Германию, обходилась в 30 тыс. фунтов в год. Кроме того, в Вене, Праге, Варшаве, Бухаресте и Копенгагене также находились свои люди. Имелись и планы расширить действия на Дальнем Востоке, «что будет весьма ценно в случае осложнений с Японией», но, поскольку эта затея обошлась бы в 15 тыс. в год. «их придется оставить, количество сведений об этом регионе немедленно сократится и будет весьма незначительным». Агентурную работу в Италии, Испании и Португалии, обходившуюся в 2, 5 тыс. фунтов ежегодно, также пришлось бы свернуть в случае сокращения ассигнований. Удивительно, но факт – СИС тратила 9 тыс. фунтов в год на разведывательные операции в Соединенных Штатах, которые были годом раньше столь высоко ценившимся союзником Великобритании. В меморандуме давалось такое объяснение этому. Если бюджет будет сокращен, «станет невозможно следить за развитием подготовки к химической войне в любой другой стране, кроме Германии. Генеральный штаб особенно заинтересован в получении сведений по этому вопросу из Америки»(5). В сопроводительном письме Черчилль просил сохранить финансирование в таком виде, как оно есть, еще на год. За этот период возможно было бы добиться экономии средств, скомбинировав три «отдельные весьма секретные организации, существующие в настоящее время: гражданскую организацию сэра Бэзила Томсона (специальное подразделение полиции), службу контрразведки полковника сэра Вернона Келла (МИ-5) и Сикрет Интеллидженс Сервис (СИС)». Это письмо проигнорировали, финансирование было сокращено, и к 1921 году СИС работала с бюджетом 65 тыс. фунтов, а МИ-5 – 25 тыс. Но к 1927 году объем ассигнований увеличился до 180 тыс., это был самый большой бюджет с конца войны и рекорд для мирного времени. Что же произошло за эти несколько лет?Адмирал «Моргун» Холл как лев сражался из-за финансирования с Казначейством («такой способ экономии может привести только к краху»), потому что еще в 1918 году он уже предвидел, где будет находиться в дальнейшем область приложения сил британской разведки. В своем прощальном обращении к коллегам из флотской разведки он заявил: «Я хочу предупредить вас кое о чем. Какой бы тяжелой и кровавой ни были прошлые битвы, теперь нам предстоит столкнуться с еще более опасным врагом. Это многоголовая гидра, и ее дьявольская власть стремится распространиться на весь мир. Эта угроза – Советская Россия»(6). То была очень быстрая реакция, возможно, самого умного из руководителей британских шпионов, поскольку большинство глав британских спецслужб большевистская революция застала врасплох.У СИС были агенты в России – мы поговорим о них позже, – однако основной их задачей было заставить царскую армию продолжать войну и пресекать попытки германских агентов убедить русских заключить сепаратный мир. Когда Ленин и его последователи захватили власть, Роберт Уилтон, корреспондент «Таймс» в Петрограде и к тому же сотрудник СИС, находился в отпуске в Лондоне, он сообщил и своему редактору, и Каммингу, что большевиков не стоит воспринимать всерьез. Все сведения, полученные Каммингом от других агентов в России, подтверждали эту точку зрения.Но после убийства царской семьи и развала Восточного фронта, когда миллионы русских солдат побросали оружие и отправились по домам, Каммингу пришлось переосмысливать ситуацию. От агентов хлынули доклады с предупреждениями о большевистской угрозе. В январе 1919 года Уолтер Лонг, первый лорд Адмиралтейства, переслал премьер-министру Ллойд Джорджу длинный доклад бывшего агента СИС. Этот агент, работавший на СИС во время войны и явно поддерживающий тесные отношения с бывшими коллегами, считал, что были приняты надлежащие меры, чтобы не позволить большевистской заразе распространиться на британской территории. Сам доклад, несмотря на истеричный тон, тем не менее отражал точку зрения большинства сотрудников СИС того времени.«Я теперь пришел к убеждению, что в Англии большевизм должен быть остановлен, все усилия международного еврейства в России сведены на нет и их агенты удалены с территории Соединенного Королевства. Если этому вопросу не будет уделено должного внимания, то я считаю, что в этой стране произойдет нечто вроде революции, причем случится это не позже чем через двенадцать месяцев… В настоящее время СИС получает доклады из Швейцарии, Голландии, Скандинавии и России о действиях большевиков, об агентах, засланных во Францию или Англию, об агитаторах и их планах… После победы в войне появился новый враг, который может быть уничтожен только организацией. Если двенадцать месяцев назад кто-нибудь предсказал бы такое мощное революционное движение в Германии, над ним бы посмеялись, а сегодня слова «большевизм», «советский», «солдатские и рабочие Советы» слышатся повсеместно и заполняют страницы газет. Настолько Троцкий и компания уже смогли навязать свою волю в Европе…Большевизм в армии – это дело военных, на флоте – моряков, в полиции – полицейских, но большевизм, включающий в себя все эти силы и проникший во многие промышленные центры, становится уже делом государственным и касается не одного департамента, а всей нации. Многие не поддержат эту идею, хотя британских большевиков уже имеется около пяти тысяч. Процент пропорционально численности населения больший, чем тот, который был в России, когда там все это начиналось. Идеи большевизма опасны, но привлекательны для масс, уставших от солдатчины, бюрократии и политиканства, уставших настолько же сильно, насколько русские устали от коррумпированной монархии… Есть все необходимые элементы для социального взрыва, и имеется много провокаторов, старающихся перемешать их и соединить вместе.Почему бы не иметь кого-нибудь, кто следил бы за провокаторами, пытающимися перемешать эти элементы, препятствовал им это делать и устранял тех, кто представляет опасность. Кого-то, облеченного властью и не верящего бумагам, кого-то сильного, бесстрашного и не боящегося предстать перед палатой общин?»(7)Сия смесь антисемитизма, страха и политического экстремизма является только отражением тех чувств, которые испытывали члены британского сообщества спецслужб по мере поступления к ним материалов, свидетельствующих об укреплении большевиков в России. Когда стали известны подробности, касающиеся нового ленинского порядка, тревога охватила высшие классы общества Франции и Великобритании. Достаточно плохо было уже то, что большевики лишили их принадлежащих им владений в России, а стремление большевиков распространить свои догмы на всю Европу и на весь мир просто вселяло ужас. Поэтому доклад был передан тем министрам, со стороны которых можно было встретить понимание и надеяться, что они в свою очередь предупредят премьер-министра о большевистской угрозе. Некоторые министры так и сделали. А первый лорд Адмиралтейства добавил и свой комментарий: «Я убежден, что угроза реальна. Я также убежден, что на одного из Ваших самых опытных министров должна быть возложена обязанность курировать СИС, ему должны быть даны полномочия действовать и, естественно, он должен докладывать Вам напрямую».Это предложение не понравилось СИС. Перспектива иметь куратором политика ставила под угрозу секретность, которая считалась необходимой для сохранения полной свободы действий. Хотя Ллойд Джордж и не счел нужным последовать совету первого лорда Адмиралтейства – он решил, что некоторые его министры чересчур озабочены большевизмом, – СИС приступила к разработке операции, касающейся России. Это было сделано отчасти потому, что большевизм был признан серьезной угрозой, а также для того, чтобы пресечь всякие попытки взять под контроль антибольшевистские действия СИС. Таким образом, с начала 20-х годов и до прихода в начале 30-х годов к власти в Германии Гитлера, показавшего, что угроза для Великобритании может исходить не только от крайне левых, но и от крайне правых, большевизм с его планами мировою господства стал основной сферой приложения сил СИС. На Россию была выделена львиная доля бюджета. В 1920 году лишь на агентов в Хельсинки, работавших только на севере России, было истрачено 20 тыс. фунтов, это можно сравнить с двумя тысячами, израсходованными за это же время в Берлине. СИС засылала своих лучших агентов, свободно говоривших по-русски и хорошо знающих страну и ее народ, в Москву и Петроград, предоставив им практически неограниченную свободу действий в создании агентурных сетей, финансировании контрреволюционной деятельности и возможность делать все ради уничтожения большевистской заразы еще в зародыше. Они потерпели крах, но их похождения стали легендой, а сами они вошли в анналы СИС и – через биографические книги и мемуары – в людскую память как «супершпионы» и «асы шпионажа». Они прославились как люди огромной храбрости и изобретательности, «смеявшиеся смерти в лицо», люди, для которых опасность – это тот же наркотик и которые всегда ускользали из лап большевиков, жаждавших их крови. Заслужили ли они такую репутацию?Основными сотрудниками СИС, действовавшими в России, были Сидней Рейли, Джордж Хилл, Сомерсет Моэм, работавший также на американцев, и Пол Дьюкс. Сюда же мы отнесем и Роберта Брюса Локкарта, агента британской дипломатической службы в Москве, который, не будучи офицером СИС, принимал активное участие в ее деятельности в России «Агент» – это компромисс между официальным признанием и непризнанием вообще, что позволяло британским властям чувствовать себя спокойно. В случае критики по поводу отсутствия контактов с новым российским режимом можно было сказать, что это не соответствует истине: интересы Британии были представлены «агентом». В случае нападок за сотрудничество с большевиками власти опять же могли заявить, что это не так: у Великобритании нет посла в Петрограде, а всего лишь «агент» в Москве

.Самой яркой личностью из этой четверки является, несомненно, Сидней Рейли. По его собственной версии, он родился в России в 1874 году, мать его была еврейкой, а отец – ирландцем, капитаном торгового флота. Отправившись в Порт-Артур в качестве представителя Восточноазиатской компании, по возвращении в Петроград он работал в русской судостроительной фирме, помогал в переговорах о судьбе российских военнопленных после русско-японской войны 1904 – 1905 годов и нажил большое состояние на комиссионных, полученных от немецкой компании за контракты на восстановление российского флота. Кроме русского языка он знал также английский, французский и немецкий, однако на всех говорил с иностранным акцентом. На какой-то стадии своей деловой активности Рейли был завербован СИС (где имел кодовое обозначение СТ-1). Революция застала его в России, где он ухитрился занять официальную должность и имел доступ к документам из аппарата Троцкого в Наркомате иностранных дел.Он организовал так называемый «латышский заговор», целью которого было поднять восстание среди латышских стрелков, охранявших большевистских вождей. Латыши должны были захватить Ленина и Троцкого, после чего Рейли и его сподвижники намеревались сформировать временное антикоммунистическое правительство. Существовало также ответвление от этого заговора. Его участница фанатичка-эсерка Дора Каплан должна была застрелить Ленина, если ей представится такая возможность. Возможность представилась, но Дора Каплан стреляла неудачно, и весь заговор провалился. Рейли был вынужден бежать из России под одним из своих многочисленных фальшивых имен – товарища Релинского из ЧК, Георга Бергмана, коммерсанта, или господина Массимо, турецкого бизнесмена.Прибыв в Великобританию, Рейли попытался предупредить СИС и нескольких британских министров об ужасной опасности большевизма. Затем он наладил связи с белогвардейскими политиками и принял участие в многочисленных заговорах, которые организовывались в 20-е годы с целью свержения советского правительства. Чтобы добыть средства на эти цели, он непрерывно курсировал между США, Англией и Францией. Потом, решив, что больше всего шансов добиться успеха имеет русская подпольная организация, именуемая «Трест», он вернулся в Россию через финскую границу, несмотря на вынесенный ему там после «латышского заговора» смертный приговор. Согласно одной из версий, он был арестован и расстрелян, согласно другой – ушел в подполье и продолжал бороться с большевиками до самой своей смерти в преклонном возрасте.Как и большая часть сведений о Рейли, это смесь фактов и вымысла. Сидней Рейли родился в Одессе, и оба его родителя были русскими, а история об отце-ирландце, так же как и фамилия Рейли, является одной из его собственных многочисленных выдумок. Он действительно сколотил значительное состояние на посредничестве при сделках по продаже оружия в первую мировую войну, а его многочисленные и разнообразные связи, а также языковые способности привлекли к нему внимание СИС в предвоенные годы. Вполне вероятен, впрочем, и такой вариант, что его использовали как источник информации в Министерстве иностранных дел, а затем, когда СИС подчинили Форин офис, Рейли всплыл в качестве офицера разведки. Он, несомненно, находился во время или сразу же после Октябрьской революции в Москве, где с кольтом в заднем кармане и бездонным кошельком приступил к созданию агентурной сети.Ненависть Рейли к большевикам была фанатичной: «…еще худший враг, чем Германия… отвратительная раковая опухоль, поражающая самую основу цивилизации… силы антихриста… мерзавцы… пьяная сволочь». Ему принадлежала идея – «мы сражаемся не на той войне»:«О Боже, неужели народ Англии никогда не поймет? Немцы – это человеческие существа; мы можем даже потерпеть от них поражение. Здесь, в Москве, растет и набирает силу архивраг человеческой расы… Здесь грязнейшие, самые чудовищные и гнуснейшие страсти человеческие, подавляемые и удерживаемые в узде здравомыслием и целомудрием народов и сильной рукой благотворных правительств с начала цивилизации, хохочут и бахвалятся, сидя в правительственных креслах… То, что происходит здесь, сейчас, гораздо важнее любой войны, которую когда бы то ни было вело человечество. Любой ценой эта мерзость, народившаяся в России, должна быть уничтожена… Мир с Германией? Да, мир с Германией, мир с кем угодно. Существует лишь один враг. Человечество должно объединиться в священный союз против этого полночного ужаса»(8).Этот фанатизм должен был воспрепятствовать Рейли представлять СИС в России. Он застил ему зрение, лишал здравомыслия и заставлял быть необоснованно оптимистичным при оценке шансов контрреволюции. Рейли был направлен СИС в Россию для сбора данных, оценки возможностей различных антибольшевистских движений и выработки рекомендаций, касающихся того, какие из этих движений следует поддерживать союзникам. Но Рейли, чьим хобби была Наполеониана, увидел себя в роли нового Наполеона: «Корсиканец, артиллерийский лейтенант уничтожил следы Французской революции. Несомненно, британский агент с такими возможностями, какими он располагает, сумеет сделаться хозяином Москвы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67