«Младотурки» заявили, что Эллис (умерший в 1975 году и бывший всю жизнь ярым антикоммунистом) работал на русских. Их логика сводилась к следующему: КГБ, якобы зная о предвоенных связях Эллиса с немцами, с помощью шантажа заставил его работать на себя. Далее система аргументов строилась следующим образом: если Эллис, инструктор УСС, второе после Стефенсона лицо в «Британской координационной службе безопасности» в Нью-Йорке и третий человек в СИС после войны, оказался советским агентом, то почему нельзя согласиться с тем, что таковым был и Холлис? Вполне вероятно, что были и другие агенты. Ни один человек не остался вне подозрений у «младотурок». Сэр Дик Уайт и другие отставные руководители СИС и МИ-5 заявляли, что обвинения, выдвигаемые «младотурками», просто нелепы. Ах, раз так, то разве сам Уайт не может быть внедренным агентом или, в лучшем случае, советским агентом влияния? Оллейсон рассказывал, как его направили к умирающему бывшему заместителю директора МИ-5 Грэму Митчеллу (вышел в отставку в 1963 г.), чтобы хотя бы на смертном одре вырвать у него признание в том, что русским агентом был он, а не Холлис(32). Митчелл не согласился. А когда он умер в январе 1985 года, Дик Уайт написал некролог для «Таймс». В нем Уайт не преминул отметить, что Митчелл находился под «беспочвенным подозрением» и что публичные нападки со стороны «младотурок» он встречал «с достоинством и даже великодушием»(33).Дело Холлиса, очевидно, закончится лишь после того, как вымрут все обвинители, а новое поколение уничтожит все досье. По иронии судьбы все попытки защититься от обвинений типа тех, что были выдвинуты против Холлиса, приводят в мире тайн к обратному результату. Всякая поддержка обвиняемого ставится под подозрение и порождает вопросы. Например, отсутствуют улики, свидетельствующие о том, что Холлис – советский шпион. Не имеет значения. Это лишь означает, что он был настолько хитер, что не оставил никаких следов своего предательства. И так далее и тому подобное.Для этой загадки напрашивается самый очевидный и, видимо, единственно правильный ответ. Советским тайным агентом в контрразведывательной службе Великобритании был Филби. Дело в том, что Гузенко просто перепутал органы, в которых работал агент. Он спутал МИ-5, то есть службу безопасности, с секцией V в СИС, которой руководил Филби. В результате этой ошибки и родилось подозрение против Холлиса. Кстати, если бы обвинения, выдвинутые «младотурками», были заслушаны в суде, то они бы вызвали у судей и присяжных только смех.Кто-то может сказать, что вся эта проблема не стоит и выеденного яйца: Холлис умер, и никакая грязь уже не сможет замарать его, хотя, возможно, она и причиняет страдания его родственникам. И вообще, все случилось очень давно, а те, кто покаялся в своих грехах публично, освободили совесть от бремени вины. Публика обожает шпионские истории, к тому же они постоянно напоминают нам о советской угрозе и призывают сохранять бдительность. Но нам необходимо всегда помнить о том, что сотрудники разведки, раздраженные невозможностью закончить начатое дело, представляют из себя немалую опасность. Группа Райта не переставала требовать от правительства, чтобы оно самым коренным образом пересмотрело свои подходы к вопросам государственной безопасности. Эти люди требовали создания суперслужбы (под названием «Стражи»), специально предназначенной для того, чтобы предотвратить проникновение советских агентов в СИС и МИ-5 (еще один пример способности разведывательных организаций к безграничному расширению). «Младотурки» настаивали на том, чтобы, вопреки всем британским традициям, бремя доказательств в делах о шпионаже возлагалось на обвиняемых – им следовало доказывать свою невиновность.Советский Союз прекрасно понимал, какой ущерб приносит разведке охота за секретными агентами противника в своих рядах, и прилагал все усилия для того, чтобы поддержать этот охотничий дух. Одна из задач сотрудников КГБ в Лондоне состояла в том, чтобы заставить англичан продолжать поиски шпионов в своей среде. И с этой целью им подбрасывался питательный материал и сеялись подозрения в лояльности чиновников и политиков. Ричард Кокс, бывший сотрудник Форин офис, а ныне один из ведущих обозревателей по вопросам обороны, рассказывал о своих контактах с сотрудником КГБ Прокопием Гамовым. Гамов часто приглашал его на ленч, но никогда не вел разговоры по проблемам обороны. Вместо этого он задавал подозрительные вопросы об аппарате премьера и Кабинета министров, о методе формирования политических решений. Кокс говорил: «В КГБ, видимо, предполагали, что заданные вопросы станут известны властям, и, в том случае, если вопросы поставлены правильно, по их характеру можно было бы сделать вывод, что в аппаратах имеются советские агенты. Это должно было вызвать подозрение, обеспокоенность и упадок духа у сотрудников. Правительство опасалось советских агентов, и если это опасение подкрепить подозрениями, то в аппарате неизбежно начнется охота за ведьмами. При этом никто не будет знать объекта охоты, а ничто не деморализует любое учреждение больше, чем сознание того, что в нем действует шпион»(34).Итак, семена подозрений, брошенные в США, нашли благоприятную почву в Великобритании, где в мире разведки укоренилась мысль о том, что все неприятности являются следствием заговора КГБ. В разведслужбах страны воцарился раскол. Этот раскол нанес урон, который с трудом поддается ликвидации. В то время как ЦРУ сумело стряхнуть с себя наследие Филби – недоверие и параноидальную подозрительность, в английском национальном характере, видимо, существовало нечто такое, что заставляло англичанина отчаянно отыскивать измену, создавая, таким образом, для нее благоприятную почву. Это очень хорошо уловил Сирил Коннолли. Когда в 1951 году бежали Маклин и Берджесс и началась охота за третьим – Кимом Филби, Коннолли написал: «После третьего – четвертый, после четвертого – пятый, и пятый будет оказываться человеком, который всегда находится около вас». Глава 15ПОБЕДИТЬ ЧУДОВИЩЕ В свободных странах должны быть такие же секретные службы, которые имеются в закрытых обществах. В противном случае закрытые покорят свободных. «Экономист», 15 марта 1980 г. Секретность разлагает как личности, так и институты, она имеет тенденцию к безудержному росту, позволяет скрыть халатность и. небрежность, она наносит вред международным отношениям и порой приобретает патологический характер. Из критической статьи ГейленаСтроусона, опубликованной в «Сандитаймс» 29 апреля 1984г., на книгу «Секреты». 80-е годы оказались временем расцвета для разведывательных учреждений, и в первую очередь для ЦРУ. Несмотря на то что Джимми Картер в своей предвыборной программе обещал провести реформу разведки, а в 1978 году в сенате был предложен двухпартийный билль, предусматривающий принятие всеобъемлющего устава ЦРУ; настроение американцев уже к концу 1976 года полностью изменилось.Картер, обещавший взять ЦРУ на короткий поводок, почувствовал эту перемену. В 1980 году в своем послании о положении в стране он все еще заявлял о том, что должны существовать гарантии, не позволяющие ЦРУ переступать через свои полномочия, однако при этом Картер привел в восторг все разведывательные ведомства, подчеркнув, что «эффективный разведывательный потенциал жизненно необходим для безопасности нашей страны». Он пообещал снять «неоправданные ограничения, наложенные на наши возможности собирать разведывательную информацию»(1). Упомянутый двухпартийный законопроект тихо скончался, а другой, не столь детально разработанный, также не был принят. Вместо этого было решено сократить с восьми до двух число комитетов, перед которыми отчитывалось ЦРУ. Управление получило право проводить тайные операции без предварительного уведомления комитетов конгресса, если это «оправдывалось обстоятельствами» Председатель специального сенатского комитета по разведке Барри Голдуотер жаловался в 1984 году, что он не был проинформирован о той роли, которую сыграло ЦРУ в минировании территориальных вод Никарагуа
. Чем же было вызвано подобное сальто-мортале?Главной причиной было изменение оценки степени угрозы после советского вторжения в Афганистан. Но и раньше ЦРУ предпринимало шаги с целью ознакомить американскую публику со своим сценарием, согласно которому коммунизм развертывал наступление на ослабленные и беззащитные Соединенные Штаты. Целая команда американских специалистов трудилась в Анголе, подбрасывая в западную прессу материалы о русской и кубинской агрессии. Иногда эти мастера пропаганды попадали впросак. Один из них смог внедрить в прессу материалы о том, что вооруженными силами УНИТА были захвачены в плен 42 русских советника. Когда в Анголу начали слетаться со всего мира стаи журналистов с целью разузнать побольше и выяснить дальнейшую судьбу пленных, лидер УНИТА Жонас Савимби заявил: «Какие еще русские? В этой стране русских не имеется»(2). Но в основном пропагандистская кампания имела успех. Например, получила широкое распространение история о том, как кубинские солдаты изнасиловали ангольских девушек. Насильники якобы были схвачены бойцами Сопротивления и расстреляны. В подтверждение сказанного была опубликована фотография сцены расстрела. В 1985 году Джон Стокуэлл, один из сотрудников ЦРУ, ответственных за пропаганду, признал, что вся эта история была полностью выдуманной, а фотография – фальшивкой(3).Даже катастрофа в Иране (шах был свергнут через пять месяцев после того, как ЦРУ представило доклад, в котором утверждалось, что в стране нет признаков революции) была обращена на пользу ЦРУ. В конце 70-х годов финансирование разведки было уменьшено на 40%, а штаты сокращены на 50%(4). Если вы пошли на это, заявляло ЦРУ, то у вас нет права взваливать на нас вину за то, что вы оказались не готовы к подобному повороту событий. Если мы и ошиблись в Иране, то только потому, что у нас не было ни денег, ни людей для ведения работы по-настоящему. Напрашивался вполне очевидный вывод: дайте нам достаточно денег и спустите с поводка. Эта проблема стала одной из центральных в предвыборной программе Рейгана в 1980 году. «Мы вольем новую жизнь в разведывательную систему нашей страны», – заявил кандидат в президенты.Дела Рейгана не разошлись со словами. Как только его администрация перешла от разрядки к конфронтации с Советским Союзом, разведка укрепилась и ее значение возросло. Бюджет разведывательных служб увеличился на 15% в 1982 году и на 25% в 1983 году (это без поправок на инфляцию), то есть вырос гораздо больше, чем бюджет Министерства обороны.В 1985 году ЦРУ тратило 1, 5 млрд. долларов в год, что превосходило бюджет многих стран «третьего мира». ЦРУ росло быстрее, чем любое другое крупное федеральное ведомство(5).Человеком, который возглавил процесс расширения, был Уильям Дж. Кейси. Бывший миллионер, юрист, специалист по налоговому законодательству, он еще во время войны участвовал вместе с Донованом в тайных операциях в немецком тылу. Поэтому неудивительно, что в ЦРУ быстрее всего стали развиваться подразделения, занятые проведением тайных акций. Парни Донована вернулись к службе, плохие годы миновали, боевой дух воинов тайных битв, изрядно потрепанный во Вьетнаме, быстро возродился. При Кейси, первом директоре ЦРУ, ставшем членом Кабинета министров, масштабы тайных операций возросли в пять раз за три года. В какой-то момент только в Африке одновременно проводилось двадцать различных тайных операций. ЦРУ бросилось в бой с энергией и энтузиазмом, невиданными со времен его расцвета в 60-е годы(6).Психологи бизнеса давно заметили, что компании не меняют подвергаемую общественной критике практику, если имеется возможность изменить взгляд критиков на эту практику. Порой для этого достаточно лишь сменить терминологию. Интересно заметить, что в то время, когда солдаты тайных битв чистили свои плащи и протирали кинжалы, ЦРУ сменило термин «тайные операции» на выражение «специальная деятельность». Оно привлекло к службе по кратковременным контрактам 800 ветеранов этой самой «специальной деятельности», которые оставили ЦРУ между 1977 и 1986 годами. ЦРУ приступило к набору и подготовке персонала, чтобы довести кадровый состав до размеров, позволяющих выполнить программу расширения, проводимую Кейси. За один лишь 1982 год четверть миллиона молодых американцев, многие из которых были привлечены яркими проспектами, вступили в контакт с ЦРУ. Десять тысяч из них подали заявление и полторы тысячи были приняты на работу. Штат ЦРУ расширился до шестнадцати тысяч человек(7).Значительная часть времени новых сотрудников уходила на приобретение навыков лавирования в лабиринтах переплетающихся интересов организаций, формирующих разведывательное сообщество Соединенных Штатов: ЦРУ, Агентство национальной безопасности, ФБР, Национальное бюро аэрокосмической разведки. Разведывательное управление Министерства обороны, разведслужбы сухопутных сил, ВВС, ВМС, Управление разведки и исследований Государственного департамента, разведывательные подразделения Министерств торговли, сельского хозяйства, финансов и др., включая отдел федеральных исследований Библиотеки конгресса.Расширение секретных разведывательных служб, по-видимому, всегда сопровождается ущемлением гражданских прав, и в этом отношении рост ЦРУ и других подобных ведомств не был исключением из правила. То, что в 1975 – 1976 годах воспринималось как нарушение законности, быстро приобрело легальность при администрации Рейгана. ЦРУ получило право расследовать в пределах США дела, за которыми стояли иностранцы или иностранные державы. Когда ЦРУ создавалось в 1947 году, это не входило в его функции. То, что ЦРУ поручалась деятельность такого рода, несомненно, заставило Эдгара Гувера перевернуться в своем гробу. ЦРУ получило право проводить в США тайные операции или, говоря по-новому, «специальную деятельность». Ему было дозволено вскрывать письма и кооперироваться в своей деятельности с местными правоохранительными органами. Кроме того, ЦРУ получило «добро» на организацию слежки за американскими гражданами, находящимися за границей(8). (Ричард Хелмс, бывший директор ЦРУ, однажды заметил, что КГБ за рубежом действует как разведывательное учреждение, а внутри страны – как ведомство безопасности, и именно в этом состоит фундаментальное различие между ним и ЦРУ. Но теперь, в соответствии с новой ролью, которую начинало играть ЦРУ в самих США, эта разница стиралась.)Для того чтобы впредь избежать проблем, возникших после того, как Филип Эйджи обнародовал имена всех действующих сотрудников ЦРУ, какие он только смог припомнить, и в особенности после убийства Ричарда Уэлша, руководителя отделения ЦРУ в Афинах (его имя появилось в журнале «Контрразведка»), через конгресс был проведен закон, запрещающий под страхом уголовного наказания разглашать имена агентов ЦРУ Остается неясным, действительно ли взявшие на себя ответственность за убийство Уэлша левые политические группы узнали о нем из журнала или просто вычислили его, потому что он жил в доме, в котором многие годы обитали руководители отделения ЦРУ в Афинах. В целях безопасности штаб-квартира ЦРУ неоднократно предлагала Уэлшу сменить место жительства
.Американские защитники гражданских прав яростно протестовали против суровых наказаний, предусматриваемых этим законом. (Он применялся даже в тех случаях, когда имена становились известны из открытых источников или были ранее оглашены в прессе.) Протестующие утверждали, что предусматриваемые законом наказания чрезмерны (10 лет тюремного заключения и 50 тыс. долларов штрафа для бывших сотрудников разведки и 3 года плюс 10 тыс. для всех остальных) и что закон, по существу, вводит цензуру в мирное время(9).Новое настроение в пользу суперсекретности охватило буквально всех. ЦРУ начало интересоваться не только такими сотрудниками, как Фрэнк Снепп, опубликовавший книгу о своей работе в этой организации без предварительного согласия. Оно решило положить конец практике, согласно которой бывшие директора ЦРУ публиковали свои мемуары. Адмирал Стэнсфилд Тернер, глава ЦРУ при Картере, затратил годы на редактирование своей книги и на то, чтобы придать ей невинность, соответствующую новым взглядам организации. ЦРУ, в частности, настаивало на исключении всякой информации о тайных операциях, которые были осуществлены против Никарагуа (несмотря на то, что они частенько попадали на первые полосы американских газет), и запретило Тернеру приводить цитаты из его же публичных выступлений(10). Было ясно, что ЦРУ стремится установить максимум секретности лишь ради самой секретности.
КГБ, с другой стороны, пытался в 80-е годы улучшить свой имидж в глазах советских людей, несколько рассеивая тот туман секретности, который всегда окутывал его деятельность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
. Чем же было вызвано подобное сальто-мортале?Главной причиной было изменение оценки степени угрозы после советского вторжения в Афганистан. Но и раньше ЦРУ предпринимало шаги с целью ознакомить американскую публику со своим сценарием, согласно которому коммунизм развертывал наступление на ослабленные и беззащитные Соединенные Штаты. Целая команда американских специалистов трудилась в Анголе, подбрасывая в западную прессу материалы о русской и кубинской агрессии. Иногда эти мастера пропаганды попадали впросак. Один из них смог внедрить в прессу материалы о том, что вооруженными силами УНИТА были захвачены в плен 42 русских советника. Когда в Анголу начали слетаться со всего мира стаи журналистов с целью разузнать побольше и выяснить дальнейшую судьбу пленных, лидер УНИТА Жонас Савимби заявил: «Какие еще русские? В этой стране русских не имеется»(2). Но в основном пропагандистская кампания имела успех. Например, получила широкое распространение история о том, как кубинские солдаты изнасиловали ангольских девушек. Насильники якобы были схвачены бойцами Сопротивления и расстреляны. В подтверждение сказанного была опубликована фотография сцены расстрела. В 1985 году Джон Стокуэлл, один из сотрудников ЦРУ, ответственных за пропаганду, признал, что вся эта история была полностью выдуманной, а фотография – фальшивкой(3).Даже катастрофа в Иране (шах был свергнут через пять месяцев после того, как ЦРУ представило доклад, в котором утверждалось, что в стране нет признаков революции) была обращена на пользу ЦРУ. В конце 70-х годов финансирование разведки было уменьшено на 40%, а штаты сокращены на 50%(4). Если вы пошли на это, заявляло ЦРУ, то у вас нет права взваливать на нас вину за то, что вы оказались не готовы к подобному повороту событий. Если мы и ошиблись в Иране, то только потому, что у нас не было ни денег, ни людей для ведения работы по-настоящему. Напрашивался вполне очевидный вывод: дайте нам достаточно денег и спустите с поводка. Эта проблема стала одной из центральных в предвыборной программе Рейгана в 1980 году. «Мы вольем новую жизнь в разведывательную систему нашей страны», – заявил кандидат в президенты.Дела Рейгана не разошлись со словами. Как только его администрация перешла от разрядки к конфронтации с Советским Союзом, разведка укрепилась и ее значение возросло. Бюджет разведывательных служб увеличился на 15% в 1982 году и на 25% в 1983 году (это без поправок на инфляцию), то есть вырос гораздо больше, чем бюджет Министерства обороны.В 1985 году ЦРУ тратило 1, 5 млрд. долларов в год, что превосходило бюджет многих стран «третьего мира». ЦРУ росло быстрее, чем любое другое крупное федеральное ведомство(5).Человеком, который возглавил процесс расширения, был Уильям Дж. Кейси. Бывший миллионер, юрист, специалист по налоговому законодательству, он еще во время войны участвовал вместе с Донованом в тайных операциях в немецком тылу. Поэтому неудивительно, что в ЦРУ быстрее всего стали развиваться подразделения, занятые проведением тайных акций. Парни Донована вернулись к службе, плохие годы миновали, боевой дух воинов тайных битв, изрядно потрепанный во Вьетнаме, быстро возродился. При Кейси, первом директоре ЦРУ, ставшем членом Кабинета министров, масштабы тайных операций возросли в пять раз за три года. В какой-то момент только в Африке одновременно проводилось двадцать различных тайных операций. ЦРУ бросилось в бой с энергией и энтузиазмом, невиданными со времен его расцвета в 60-е годы(6).Психологи бизнеса давно заметили, что компании не меняют подвергаемую общественной критике практику, если имеется возможность изменить взгляд критиков на эту практику. Порой для этого достаточно лишь сменить терминологию. Интересно заметить, что в то время, когда солдаты тайных битв чистили свои плащи и протирали кинжалы, ЦРУ сменило термин «тайные операции» на выражение «специальная деятельность». Оно привлекло к службе по кратковременным контрактам 800 ветеранов этой самой «специальной деятельности», которые оставили ЦРУ между 1977 и 1986 годами. ЦРУ приступило к набору и подготовке персонала, чтобы довести кадровый состав до размеров, позволяющих выполнить программу расширения, проводимую Кейси. За один лишь 1982 год четверть миллиона молодых американцев, многие из которых были привлечены яркими проспектами, вступили в контакт с ЦРУ. Десять тысяч из них подали заявление и полторы тысячи были приняты на работу. Штат ЦРУ расширился до шестнадцати тысяч человек(7).Значительная часть времени новых сотрудников уходила на приобретение навыков лавирования в лабиринтах переплетающихся интересов организаций, формирующих разведывательное сообщество Соединенных Штатов: ЦРУ, Агентство национальной безопасности, ФБР, Национальное бюро аэрокосмической разведки. Разведывательное управление Министерства обороны, разведслужбы сухопутных сил, ВВС, ВМС, Управление разведки и исследований Государственного департамента, разведывательные подразделения Министерств торговли, сельского хозяйства, финансов и др., включая отдел федеральных исследований Библиотеки конгресса.Расширение секретных разведывательных служб, по-видимому, всегда сопровождается ущемлением гражданских прав, и в этом отношении рост ЦРУ и других подобных ведомств не был исключением из правила. То, что в 1975 – 1976 годах воспринималось как нарушение законности, быстро приобрело легальность при администрации Рейгана. ЦРУ получило право расследовать в пределах США дела, за которыми стояли иностранцы или иностранные державы. Когда ЦРУ создавалось в 1947 году, это не входило в его функции. То, что ЦРУ поручалась деятельность такого рода, несомненно, заставило Эдгара Гувера перевернуться в своем гробу. ЦРУ получило право проводить в США тайные операции или, говоря по-новому, «специальную деятельность». Ему было дозволено вскрывать письма и кооперироваться в своей деятельности с местными правоохранительными органами. Кроме того, ЦРУ получило «добро» на организацию слежки за американскими гражданами, находящимися за границей(8). (Ричард Хелмс, бывший директор ЦРУ, однажды заметил, что КГБ за рубежом действует как разведывательное учреждение, а внутри страны – как ведомство безопасности, и именно в этом состоит фундаментальное различие между ним и ЦРУ. Но теперь, в соответствии с новой ролью, которую начинало играть ЦРУ в самих США, эта разница стиралась.)Для того чтобы впредь избежать проблем, возникших после того, как Филип Эйджи обнародовал имена всех действующих сотрудников ЦРУ, какие он только смог припомнить, и в особенности после убийства Ричарда Уэлша, руководителя отделения ЦРУ в Афинах (его имя появилось в журнале «Контрразведка»), через конгресс был проведен закон, запрещающий под страхом уголовного наказания разглашать имена агентов ЦРУ Остается неясным, действительно ли взявшие на себя ответственность за убийство Уэлша левые политические группы узнали о нем из журнала или просто вычислили его, потому что он жил в доме, в котором многие годы обитали руководители отделения ЦРУ в Афинах. В целях безопасности штаб-квартира ЦРУ неоднократно предлагала Уэлшу сменить место жительства
.Американские защитники гражданских прав яростно протестовали против суровых наказаний, предусматриваемых этим законом. (Он применялся даже в тех случаях, когда имена становились известны из открытых источников или были ранее оглашены в прессе.) Протестующие утверждали, что предусматриваемые законом наказания чрезмерны (10 лет тюремного заключения и 50 тыс. долларов штрафа для бывших сотрудников разведки и 3 года плюс 10 тыс. для всех остальных) и что закон, по существу, вводит цензуру в мирное время(9).Новое настроение в пользу суперсекретности охватило буквально всех. ЦРУ начало интересоваться не только такими сотрудниками, как Фрэнк Снепп, опубликовавший книгу о своей работе в этой организации без предварительного согласия. Оно решило положить конец практике, согласно которой бывшие директора ЦРУ публиковали свои мемуары. Адмирал Стэнсфилд Тернер, глава ЦРУ при Картере, затратил годы на редактирование своей книги и на то, чтобы придать ей невинность, соответствующую новым взглядам организации. ЦРУ, в частности, настаивало на исключении всякой информации о тайных операциях, которые были осуществлены против Никарагуа (несмотря на то, что они частенько попадали на первые полосы американских газет), и запретило Тернеру приводить цитаты из его же публичных выступлений(10). Было ясно, что ЦРУ стремится установить максимум секретности лишь ради самой секретности.
КГБ, с другой стороны, пытался в 80-е годы улучшить свой имидж в глазах советских людей, несколько рассеивая тот туман секретности, который всегда окутывал его деятельность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67