«Полная и абсолютная уверенность потенциальных шпионов в неотвратимости тяжелого наказания за подобного рода деятельность с малой вероятностью отсрочки приговора является сильнейшим сдерживающим фактором для лиц, задумавших заняться шпионажем, – писали офицеры МИ-5. – К тому же совершенно очевидно, что огромные суммы денег, которые немцы вынуждены были платить агентам в Великобритании (в три раза больше, чем платили за такую работу на территории Франции), были следствием суровых приговоров, которыми неизбежно заканчивались судебные процессы по делам о шпионаже»(16).Приговор, вынесенный шпиону, практически имел мало общего с тем, что он в действительности совершил. Наказание, избранное властями, отражало их веру в запугивание, а также моральные предпосылки, на которых основывалось отношение государства к шпионажу как таковому. Шпионы-немцы, пойманные во время войны, считались заслуживающими смертной казни, но достойными восхищения как патриоты. Шпионы-нейтралы или шпионы-предатели считались недостойными сочувствия, но, как правило, к ним не применялась высшая мера наказания. Агенты-немцы, получившие большие сроки, все были выпущены на свободу к 1920 году, а большинство нейтралов отсидели полный срок. МИ-5, похоже, отдавала себе отчет в этом несоответствии: «Самым лучшим из пойманных нами агентов был Карл Лоди, немец-патриот и благородный человек, а мы его расстреляли и иначе не могли поступить. Грейт же прибыл с американским паспортом, является американским подданным, считался другом и злоупотребил нашей дружбой в низменных, меркантильных целях. Я буду сожалеть о любом милосердии, проявленном по отношению к нему»(17). Грейт в одном из своих прошений о сокращении срока наказания обращал внимание на непоследовательность британских властей по отношению к шпионам: «Шпионаж в пользу Великобритании – достойное всяческих похвал деяние, но шпионаж в пользу Германии – преступление; английский шпион – благородный человек, а немецкий – уголовник»(18).Таким образом, немецкая разведка мало что сумела разузнать в Великобритании за время войны. Оценка одного бывшего офицера МИ-5 была следующей: «Ни один из немецких шпионов в Великобритании не получил сведений больше, чем мог почерпнуть из наших газет, значительная часть которых шла в Голландию, а оттуда уже в Германию»(19). Впрочем, немцы могли утешать себя тем, что британские шпионы в Германии действовали не намного лучше. Действительно, большинство шпионов (235 человек), пойманных в Германии, были немцами, затем идут французы – 46 человек, а англичане занимают в этом списке одну из последних строчек – три человека, чуть больше, чем перуанцы – один человек. Немцы признавали, что пойманные агенты – это лишь часть тех шпионов, которые работали на территории Германии, но трудно поверить, будто СИС под руководством Камминга вообще сподобилась получить какую-либо мало-мальски стоящую информацию от своих агентов в Германии.Бригадный генерал В. X. X. Уотерс, британский военный атташе с большим опытом работы, писал после войны: «Моей точкой зрения всегда было – и опыт лишь подтверждает это, – что результаты деятельности секретных служб, как правило, весьма незначительны»(20).
Значит ли это, что за всю историю первой мировой войны разведывательные службы не добились никакого успеха? НД кое-что получила от своих «внимательных путешественников» в самом начале войны, в частности из докладов одного американца, Уилберта Е. Страттона, работавшего в Лондоне в компании «Пирене». Страттон предложил свои услуги НД после поездок в Россию, а поскольку он оказался в Германии в июле 1914 года, НД направила его в Петроград для выяснения обстановки. Страттон послал несколько шифрованных телеграмм с железнодорожных станций по пути в Петроград, докладывая о том, что он считал признаками начавшейся мобилизации. Несмотря на то что некоторые телеграммы пришли в Берлин недостаточно быстро, чтобы иметь какую-либо ценность, остальные дошли в срок и способствовали выяснению на ранней стадии русских военных приготовлений. НД, весьма довольная деятельностью Страттона, отправила его с заданием в Стокгольм, затем снова в Россию. Когда он был отозван обратно в Лондон в начале 1915 года, НД, естественно, попыталась уговорить его работать и там, но Страттон решительно отказался Компания «Пирене» утверждает, что в их досье нет никаких следов Страттона. Однако любопытно отметить, что президентом «Пирене» после войны был Уоллес Банта Филипс, который также руководил в Лондоне организацией, занимающейся коммерческим шпионажем

.(21).Французская разведка заполучила детально разработанный план Шлиффена – германскую схему ведения военных действии против Франции, основанную на прорыве через Бельгию, – от офицера немецкого Генерального штаба, отправившего письмо из Льежа с подписью «Мститель» и предложившего «документы огромной важности». Немец с головой, забинтованной так, как будто он только что перенес хирургическую операцию, встретился с французским агентом капитаном Лемблингом трижды – в Париже, Брюсселе и Ницце. Он сказал Лемблингу: «Я полностью отдаю себе отчет в своем поступке, но они поступили со мной еще более бесчестно, и я мщу за себя». После чего передал весь план Шлиффена, включая подробную карту-схему зон концентрации войск.Французская спецслужба получила еще ряд сведений, подтверждающих точность полученной от «Мстителя» информации, включая подробности активного ремонта железнодорожных путей в землях Западного Рейна и документы Верховного командования о принципах, которыми должна руководствоваться немецкая армия, если начнется война с Францией. Но в любом случае план Шлиффена стал практически открытым после публикации в 1909 году в «Дойчер ревю» анонимной статьи, явно написанной самим Шлиффеном, где опротестовывались изменения, внесенные Верховным командованием в его план. Чтобы подчеркнуть весомость своих аргументов, автор вынужден был дать сведения и о самом плане Слушатель военного колледжа представил эту статью вниманию своего командира сэра Генри Вильсона, будущего начальника британского Генерального штаба. Вильсон, который должен был бы понять из прочитанного, что Британский экспедиционный корпус находится под угрозой, вернул статью с пометкой «было интересно»(22)

.Однако французский Генеральный штаб до последнего момента отказывался верить в подлинность плана Шлиффена, предпочитая думать, будто «Мститель» был «подсадной уткой», призванной отвлечь внимание от подлинного места нападения. Непростительная ошибка: маршрут, по которому двигались немцы в 1914 году, явился в точности тем, который был указан «Мстителем». Когда после войны маршал Петен попытался провести расследование, то обнаружил, что все документы, переданные «Мстителем», были сожжены в августе 1914 года(23).Немецкая НД получила план атаки союзников в битве на реке Сомме от француза-военнопленного, а сведения об одном из первых танков – от пленного англичанина. Француз сообщил так много подробностей и говорил с такой убежденностью, что в НД решили, будто офицер столь невысокого ранга не может иметь доступа к такого рода информации, и отнеслись к нему, как к шарлатану. Англичанин сумел выскочить в целости и сохранности из взорвавшегося танка и, находясь в шоковом состоянии, рассказал в подробностях офицеру НД о своей работе на танковом заводе, описал дизайн и сборку танков, а также объем выпуска этих новых военных машин. Полученные от него сведения были настолько полными, что любой инженер, основываясь на них, смог бы собрать модель танка, однако в НД сомневались в их достоверности до тех пор, пока они не подтвердились, однако было уже поздно(24).Русские получили подробные сведения о немецких военных крепостях, а также карты со всеми дорогами и железнодорожными путями в Восточной Германии, но пользы из этого извлекли мало. После войны Николаи заявил, что для хорошей разведки ничего не стоит обнаружить дислокацию войск противника, их состав, маршрут и способы передвижения. Гораздо труднее выяснить намерения врага, и вот в этой-то области ни одна из спецслужб не добилась успеха.Если кто и достоин похвалы за свою деятельность в этот период, так это чиновники разведки связи – подразделения секретной службы, весьма недооцененного перед войной, частично потому, что английская и американская этика не допускала мысли, будто джентльмен может вскрывать чужие письма или перехватывать и расшифровывать чужие телеграммы. Две из воюющих держав – Франция и Австро-Венгрия – создали перед войной дешифровальные службы, а остальные не сочли нужным иметь такие подразделения, некоторые даже не потрудились зашифровать свою военную информацию. Последствия такой наивности наглядно проявились в битве под Танненбергом в последнюю неделю августа 1914 года, когда немцы перехватили радиопередачу русских, переданную открытым текстом, и использовали полученные сведения, чтобы нанести сокрушительное поражение царской армии. Это одно из величайших достижений разведки связи в истории.Англичане, которые начали перлюстрировать почту почти сразу же после начала войны К ноябрю 1918 года в почтовом цензурном департаменте – таково было эвфемистическое название – работали 4000 человек, включая лингвистов, химиков и шифровальщиков

, быстро перешли к радиоперехвату и дешифровке. Когда Королевский флот проявил интерес к этой работе, «Моргун» Холл сообразил, что коммуникационная разведка является неисследованной зоной. Он быстро набрал людей, главным образом любителей: преподавателей колледжей, священников, учителей, публицистов, отсутствие флотского опыта у которых сильно способствовало уменьшению их значимости в глазах их более консервативных коллег. (Желающие могут присоединиться к точке зрения традиционалистов: Дилли, Нокс, преподаватель классических языков, занимался шифровальными работами, лежа в ванне, историк Фрэнк Берч изображал из себя актера и позже регулярно появлялся в пантомимах на лондонских подмостках.)Не прошло и двух месяцев с начала войны, как дешифровальщики, работавшие в здании Адмиралтейства, добились первых результатов, получив от русских ключ к германскому морскому коду.Это была знаменитая магдебургская шифровальная книга, которую русские обнаружили на трупе флотского унтер-офицера, убитого, когда два русских крейсера подожгли немецкий легкий крейсер «Магдебург» 26 августа 1914 года.Имея магдебургскую книгу и еще две шифровальные книги (одна из которых была захвачена в начале войны на немецком торговом судне в Австралии, а вторая найдена среди брошенных вещей немецкого дипломата Вильгельма Васмусса, удравшего от англичан в Персии в 1915 году), британские дешифровальщики вскоре смогли читать практически все послания, передаваемые германскими властями своему военному и торговому флотам, консульствам, посольствам, подводным лодкам и «цеппелинам» Немецкая версия того, как англичанам удалось раскрыть их коды, такова: некий австриец Александр Сцек, работавший на германской радиостанции в Бельгии, был принужден британскими агентами переписать книгу кодов и передать им. Объясняя, почему никто никогда не. слышал об этом Сцеке, немцы утверждали, будто бы он был убит англичанами во избежание разглашения того, что британцам известны немецкие коды

. За войну англичане расшифровали более 20 тыс. немецких передач, причем некоторые из них были очень важными.К сожалению, Уинстон Черчилль, в ту пору бывший первым лордом Адмиралтейства, решил, будто эта операция настолько важна для Британии, что должна быть окружена плотной завесой тайны. Эта засекреченность была чересчур сильной и мешала деятельности дешифровальщиков: некоторые подразделения флота никогда даже не слышали о существовании такой службы, а тем, кто знал и хотел воспользоваться ее услугами, отказывали из соображений безопасности. Например, когда настал момент использовать полученные сведения для победы в морском сражении, бюрократические препоны угробили эту возможность навсегда. Это произошло в Ютландии в мае 1916 года. Перехваченные радиограммы германского флота могли обеспечить Королевскому флоту под командованием адмирала Джелико блистательную победу. Но меры безопасности, принятые при передаче шифрограмм от дешифровальщиков к Джелико, привели к серии недопониманий, в результате не только благополучно ускользнули немцы, но и сильно пошатнулась вера Джелико в способности разведки(25).
Кроме весьма ограниченного успеха в области связи, вся разведывательная братия, похоже, не очень хорошо проявила себя в годы первой мировой войны, но хуже всего обстояло дело с агентами-одиночками. Иначе чем можно объяснить столь длительное существование легенд о шпионах, таких, как легенда о Мата Хари, прекрасной «яванской храмовой танцовщице», ставшей немецким резидентом во Франции. Мата Хари являлась любовницей члена французского кабинета министров и была расстреляна французами. Или история полковника Альфреда Редля, начальника контрразведки Австро-Венгрии и одновременно агента Российской империи. Ответ заключается в том, что это и есть всего-навсего легенды, романтический вздор, освещающий интеллектуальный сумрак шпионского мира, сказки, на которых воспитываются новобранцы.С течением лет Мата Хари стала образцом шпионки – прекрасная дама, которая ради денег и острых ощущений вытягивала из своих любовников государственные секреты. «Самая изумительная, самая красивая, самая удивительная и самая беспринципная женщина-шпионка» – такова классическая характеристика Мата Хари. Ее история, кажется, содержит все необходимые элементы, традиционно связанные с разведывательной деятельностью: разочарование, восторженность, легкая жизнь, власть, деньги и, наконец, удивительное мужество. Даже в тех ее жизнеописаниях, где признается, что, будучи несомненно «талантливой танцовщицей, она была дамой полусвета, куртизанкой, пожирающей сердца и опустошающей карманы», все же подчеркивается, что, вроде бы отдавая все своим клиентам, она скрывала самое важное – свою тайную жизнь, жизнь немецкой шпионки; не они пользовались ею, а она использовала их. Когда пришло время расплаты, утверждает легенда, она шла к месту казни спокойно и с достоинством. Согласно одной из версий, она танцевала в камере для своих тюремщиков; согласно другой – помахала перчаткой солдатам, приводившим в исполнение приговор; в третьей описывается, как она обнажила грудь, будучи уверенной, что французские солдаты не умеют как следует целиться; согласно четвертой, ей было обещано, что солдаты будут стрелять холостыми патронами, а ее затем тайно вывезут из Франции. В действительности все было значительно проще.Настоящее имя Мата Хари – Маргарета Гертруда Зелле. Она родилась в 1876 году в Леевардене (Голландия). После неудачного брака с офицером голландской колониальной армии, в течение которого шесть лет провела на Яве, Маргарета приехала в Париж в 1905 году под именем Мата Хари («Утренний Глаз»), исполнительницы эротических индийских танцев. Некоторые танцы она исполняла обнаженной Ее лучшие выступления были на частных сборищах. Одной из сенсаций вечеринки в саду на улице Жакоб у знаменитой американской лесбиянки Натали Барни была обнаженная Мата Хари, галопирующая на огромном белом коне

. Успех ее был ошеломляющим, и до войны Мата Хари много выступала в Париже, Берлине, Лондоне и Риме. Проститутка экстракласса не была сногсшибательной красавицей и уже приближалась к 40-летнему рубежу, тем не менее привлекала к себе внимание многих высокопоставленных личностей в этих европейских столицах, и они платили огромные деньги за ее прелести. Начало войны застало Мата Хари в Берлине. Являясь гражданкой нейтральной страны, она свободно передвигалась между Германией, Францией, Италией, Великобританией и Испанией. Немецкая, французская и британская разведки подозревали ее в шпионаже, но никто не мог получить никаких доказательств, кроме того, что она спала с немецкими офицерами и членами французского кабинета министров. Как-то, доведенная до белого каления продолжительным допросом, учиненным ей сэром Бэзилом Томсоном, главой Скотленд-Ярда, она заявила, что прибыла в Англию как шпионка – французская! Мата Хари была арестована в Париже в 1917 году и предстала перед военным трибуналом 24 – 25 июля. Основной уликой был список денежных переводов, которые сделали немцы, частью офицеры НД, в 1916 и 1917 годах. Французы выявили эти переводы, перехватив телеграммы, посланные немецким военным атташе из Испании в Берлин. Как она могла объяснить сей факт?Мата Хари заявила, что эти деньги от военного атташе были подарком – она была его любовницей, – и, если он требовал их возмещения из фондов финансирования германских спецслужб, значит, не являлся джентльменом, каковым она его считала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67