Видимо, какой-то механизмик не сработал, где-то заклинило… Каждый новый претендент в секретари ЦК или в состав Политбюро тщательно изучается, про него все известно: что он думает, чего он хочет, никаких загадок нет. Особенности моего характера и независимость суждений были известны Горбачёву. Наверное, планируя на будущее вопросы перестройки, он посчитал необходимым иметь в Политбюро человека, который не будет вести себя послушно. Но, вероятно, постепенно у него менялся взгляд на эти вещи, его все больше захватывал процесс власти, жажда управлять, ему хотелось чувствовать эту власть — ежеминутно, всегда. Чтобы выполнялись только его поручения, только его мнение было правильным. К этому он очень быстро привык, и ему уже стал не нужен человек, способный вступить с ним в спор.
С вершины пирамиды партийной власти стиль поддакивания Горбачёву спускался ниже. Вообще, работа аппарата ЦК КПСС — явление уникальное. Мы часто ругаем министерства, поскольку они ничего не производят, а сидят на шее своих предприятий. Но все-таки их деятельность хотя бы косвенно можно оценить успехами отрасли. Но вот ЦК!… Он ведь вообще ничего не производит. Ничего, кроме бумажек. Тонны бумажек. И успех работы определяется вот этими горами никому не нужных справок, отчётов, ответов, докладов, анализов, проектов и т.д. и т.п. Аппарат сегодня таков, каким является и Политбюро, и сам Центральный Комитет партии, — не лучше, не хуже. Он существует не для того, чтобы анализировать ситуацию, вырабатывать стратегию и тактику партии. Он являет собой как бы идеологическую обслугу высшего партийного эшелона.
Сказал в недалёком прошлом Брежнев про развитой социализм, и вся эта огромная машина начала производить «на-гора» мифы о нем: как хорошо при нем живётся, как он развивается и будет развиваться, что-то про его этапы и про его пути…
Было сначала у Горбачёва своё понимание перестройки, более осторожное, чем сейчас, и эта махина создавала объяснения сдержанной концепции нашего развития. Горбачёв вынужден был со временем «полеветь», обстоятельства заставили, и аппарат ЦК послушно провозгласил другой, но все равно единственно верный путь, начертанный Генсеком.
Все по принципу: «чего изволите?»
Все помнят трагикомическую историю, когда приехав на ВАЗ в Тольятти, Горбачёв объявил о том, что в ближайшее время нам надо стать законодателями моды в автомобилестроении. Газеты, телевидение тут же, как всегда, подхватили этот, взывающий к новым свершениям, лозунг. А специалисты в это же время не знали, куда девать глаза от стыда и ужаса. Заявить такое — это значит вообще не понимать, в какой стране мы живём, в каком положении она находится. Автомобиль — это же не просто железо с мотором, это сложнейшая цепочка взаимоотношений проектной, инженерной, производительной культур, это дороги, сервисное обслуживание и т.д. Убери из этой цепочки хотя бы одно звено — и все развалится, не то, что лучшего среднего автомобиля не получится. Так нет — будем законодателями моды! И ведь не сам же Горбачёв это придумал, кто-то подсказал. А если и сам, то можно же объяснить, поправить, чтобы не позориться. Но нет, у нас принято наоборот, любую, даже самую откровенную бессмыслицу с помощью прекрасно функционирующего пропагандистского аппарата выдавать за вершину человеческой мысли, прозорливости, мудрости.
Конечно же, партии аппарат нужен. Не до такой степени раздутый, сильно сокращённый, в нем должны работать лучшие умы партии, чтобы анализировать ситуации, предупреждать возможные повороты событий, чётко видеть пути дальнейшего развития. Это особенно важно, учитывая ту роль, которую сегодня партия играет в жизни общества. А хоть одна конфликтная ситуация была предугадана и предупреждена, хотя бы один кризисный момент оказался решён сразу правильно? Законы о госпредприятиях и кооперации, Нагорный Карабах, Прибалтика и т.д. и т.п. — любая острая ситуация сначала загонялась в тупик, затем вырабатывалось, как будто специально, неправильное решение, и только через несколько месяцев, с большими потерями, его пытались исправить.
Сколько слов было сказано по поводу лживости буржуазной пропаганды, сочинившей секретные протоколы пакта Молотова — Риббентропа?! Сколько раз приходилось пропагандистскому аппарату говорить, что это все происки и фальшивки?! Хотя любому здравомыслящему человеку было ясно, что тут нельзя отнекиваться от того, что давно известно всем. Прошло время, и вот мы признали, да, секретные протоколы существуют, но сколько же уважения и авторитета мы потеряли из-за такой твердолобое.
Так функционирует аппарат ЦК, давая всей стране команды и указания. Но я ещё раз повторяю, сам аппарат тут ни при чем, просто именно таким— угодливым и послушным — он нужен верхушке партии. Самостоятельный и независимый инструктор ЦК КПСС — такое сочетание слов язык даже выговорить не может.
Угодливость и послушание оплачиваются льготами, спецбольницами, спецсанаториями, прекрасной «цековской» столовой и таким же замечательным столом заказов, «кремлевкой», транспортом. И чем выше поднимаешься по служебной лестнице, тем больше благ тебя окружает, тем больнее и обиднее их терять, тем послушнее и исполнительнее становишься. Все продумано. Заведующий сектором не имеет личной машины, но имеет право заказывать её для себя и для инструкторов. Заместитель заведующего отделом уже имеет закреплённую «Волгу», у заведующего «Волга» уже другая, получше, со спецсвязью.
А если уж ты забрался на вершину пирамиды партийной номенклатуры, тут все — коммунизм наступил! И, оказывается, для него вовсе не надо мировой революции, высочайшей производительности труда и всеобщей гармонии. Он вполне может быть построен в отдельно взятой стране для отдельно взятых людей.
Про коммунизм — это я не утрирую, это не просто образ или преувеличение. Вспомним основной принцип светлого коммунистического будущего. От каждого -по способностям, каждому -по потребностям. Тут все именно так. Про способности я уже говорил, их, к сожалению, не слишком много, зато потребности!.. Потребности так велики, что настоящий коммунизм пока удалось построить для двух десятков человек.
Коммунизм создаёт Девятое управление КГБ. Всемогущее управление, которое может все. И жизнь партийного руководителя находится под его неусыпным оком, любая прихоть выполняется. Дача за зелёным забором на Москва -реке с большой территорией, с садом, спортивными и игровыми площадками, с охраной под каждым окном и с сигнализацией. Даже на моем уровне кандидата в члены Политбюро — три повара, три официанта, горничная, садовник со своим штатом. Я, жена, вся семья, привыкшая все делать своими руками, не знали, куда себя деть — здесь эта, так сказать, самодеятельность просто не допускалась. Удивительно, что эта роскошь не создавала удобства или комфорта. Какую теплоту внутри жилого помещения может создать мрамор?
С кем-то просто повстречаться, контактировать было почти невозможно. Если едешь в кино, театр, музей, любое общественное место, туда сначала отправляется целый наряд, все проверяет, оцепляет, и только потом можешь появиться сам. А кинозал есть прямо на даче, каждую пятницу, субботу, воскресенье специально появляется киномеханик с набором фильмов.
Медицина — самая современная, все оборудование импортное, по последнему слову науки и техники. Палаты — огромные апартаменты, и опять кругом роскошь: сервизы, хрусталь, ковры, люстры… А врачи, боясь ответственности, поодиночке ничего не решают. Обязательно собирается консилиум из пяти, десяти, а то и более высококвалифицированных специалистов. В Свердловске меня наблюдал один врач, Тамара Павловна Курушина, терапевт, знала меня досконально, в любой ситуации точно ставила диагноз, сама решала, как поступить, если появились головная боль, недомогание, простуда, слабость.
К этим безответственным консилиумам в Четвёртом управлении я относился с большим подозрением. Когда я перешёл в обычную районную поликлинику, у меня вообще перестала болеть голова, стал чувствовать себя гораздо лучше. Уже несколько месяцев не обращаюсь к врачам. Может быть, это совпадение, но очень символичное. А когда ты — в Политбюро, то закреплённый только за тобой врач обязан ежедневно осматривать тебя, но над ним, как дамоклов, меч, висит отсутствие профессиональной, человеческой свободы. «Кремлёвский» паёк оплачивался половиной его стоимости, а входили туда самые отборные продукты. Всего спецпайками разной категории в Москве пользовались 40 тысяч человек. Секции ГУМа специально предназначены для высшей элиты, а— контингент начальников чуть пониже — уже другие спецмагазины, все по рангу. Все спец — спецмастерские, спецбытовки, спецполиклиники, спецбольницы, спецдачи, спецдома, спецобслуга… Какое слово! Помните, понятие «спец» — специалист, особо одарённый. Левша блоху подковал, другие тысячи и тысячи мастеровых, которые действительно были спецами. А теперь это слово — «спец» — имеет особый смысл, всем нам хорошо понятный. Тут самые отличные продукты, которые готовятся в спеццехах и проходят особую медицинскую проверку; лекарства, имеющие несколько упаковок и несколько подписей врачей, — только такое «проверенное» лекарство и может быть применено. Да мало ли таких«спец«в самых незначительных мелочах, взле-леяных Системой?!
Отпуск — и выбирай любое место на юге, спецдача обязательно найдётся. Остальное время дачи пустовали. Есть и другие возможности для отдыха, поскольку, кроме обычного летнего отпуска, существует ещё один — зимний — две недели. Есть замечательные спортивные сооружения, но только для спецпользования, например, на Воробьёвых горах — корты, закрытые и открытые, большой бассейн, сауна.
Поездки — персональным самолётом. Летит ИЛ-62 или ТУ-134 — в нем секретарь ЦК, кандидат в члены или член Политбюро. Один. Рядом лишь несколько человек охраны и обслуживающий персонал.
Тут забавно то, что ничего им самим не принадлежит. Все самое замечательное, самое лучшее — дачи, пайки, отгороженное от всех море — принадлежит Системе. И она как дала, так и отнять может. Идея по сути своей гениальная. Существует некий человек
— Иванов или Петров, неважно, растёт по служебной лестнице, и Система выдаёт ему сначала один уровень спецблаг, поднялся выше — уже другой, и чем выше он растёт, тем больше специальных радостей жизни падает на него. И вот Иванов проникается мыслью, что он лицо значительное. Ест то, о чем другие только мечтают, отдыхает там, куда остальных и к забору не подпускают. И не понимает глупый Иванов, что не его это так облагодетельствовали, а место, которое он занимает. И если он вдруг не будет верой и правдой служить Системе, сражаться за неё, на месте Иванова появиться Пет ров или кто угодно другой. Ничто человеку в этой Системе не принадлежит. Сталин умудрился отточить этот механизм до такого совершенства, что даже жены его соратников не принадлежали им самим, они тоже принадлежали системе. И Система могла отобрать жён, как отобрала у Калинина, Молотова, а они даже пикнуть не посмели.
Нынче, конечно, времена переменились, но суть осталась прежней. Так же некий широкий ассортимент благ выдаётся месту, которое кто-то занимает, но на каждом благе, начиная от мягкого кресла с жёстким номерным знаком и кончая дефицитным лекарством со штампиком Четвёртого управления, печать Системы. Чтобы человек, который по-прежнему винтик, не забывал, кому на самом деле все это принадлежит.
Но я продолжу свой рассказ о льготах. При каждом из секретарей ЦК, члена или кандидата в члены Политбюро существует старший группы охраны, он же порученец, организатор. Моего старшего внимательного человека звали Юрий Фёдорович. Одна из основных его обязанностей как раз и заключалась в том, чтобы организовать выполнение любых просьб своего… чуть было не сказал — барина, своего подопечного. Надо новый костюм справить, пожалуйста: ровно в назначенное время в кабинете тихонечко раздаётся стук, портной в комнате обмеряет тебя сантиметром, на следующий день заглянет на примерку, и извольте — прекрасный костюмчик готов.
Есть необходимость в подарке для жены на 8 марта? Тоже проблем нет: принесут каталог с целым набором вариантов, который удовлетворит любой, даже самый изощрённый женский вкус, — выбирай! Вообще, к семьям отношение уважительное. Отвезти жену на работу, с работы, детей на дачу, с дачи — для этих целей служит закреплённая«Волга» с водителями, работающими посменно, и с престижными номерами.«ЗИЛ»,само собой, принадлежит отцу семейства.
Забавно, что вся эта циничная по сути своей система вдруг даёт циничный сбой по отношению к родным главы семейного клана. Например, когда охрана проводила инструктаж с женой и детьми, было потребовано, чтобы они не давали мне овощи и фрукты с рынка, поскольку продукты могут быть отравлены. И когда дочь робко спросила, можно ли есть им, ей ответили: вам можно, а ему нельзя. То есть вы — травитесь, а он — святое…
Москвичи обычно останавливаются, когда по улицам города, шурша шинами, на большой скорости проносятся правительственные «ЗИЛы». Останавливаются не из большого почтения к сидящим в машине, а потому, что зрелище это действительно впечатляющее. «ЗИЛ» не успел ещё выехать за ворота, а уже по всему маршруту следования оповещаются посты ГАИ. Всюду даётся зелёный свет, машина мчится без остановок, быстро, приятно. Видимо, высокие партийные руководители забыли, что существуют такие понятия как «пробка», светофор и красный свет.
Членов Политбюро по всему пути ещё ведёт и машина сопровождения, «Волга». Когда в мой адрес поступило несколько предупреждений с угрозами, мне тоже выделили такую «Волгу». Я потребовал, чтобы её убрали, но получил ответ, что вопросы моей безопасности — не моя компетенция. Так что некоторое время убить меня стало совсем невозможно. Кругом охрана. К счастью, вскоре дополнительную охрану сняли.
«ЗИЛ» рядом со мной круглосуточно. Где бы я ни находился, машина со спецсвязью всегда здесь же. Если приехал ночевать на дачу, водитель располагается в специальном доме, чтобы в любой момент можно было выехать.
Про дачу — отдельный рассказ. До меня она принадлежала Горбачёву, он переехал в другую, вновь выстроенную для него.
Когда я подъехал к даче в первый раз, у входа меня встретил старший караула, он познакомил с обслугой — поварами, горничными, охраной, садовником и т.д. Затем начался обход. Уже снаружи дача убивала своими огромными размерами. Вошли в дом — холл метров пятьдесят с камином — мрамор, паркет, ковры, люстры, роскошная мебель. Идём дальше. Одна комната, вторая, третья, четвёртая, в каждой цветной телевизор, здесь же на первом этаже огромная веранда со стеклянным потолком, кинозал с бильярдом, в количестве туалетов и ванн я запутался, обеденный зал с немыслимым столом метров десять длиной, за ним кухня, целый комбинат питания с подземным холодильником. Поднялись на второй этаж по ступенькам широкой лестницы. Опять огромный холл с камином, из него выход в солярий — стоят шезлонги, кресла-качалки. Дальше кабинет, спальня, ещё две комнаты непонятно для чего, опять туалеты, ванные. И всюду хрусталь, старинные и модерновые люстры, ковры, дубовый паркет и все такое прочее.
Когда мы закончили обход, старший охраны радостно спросил: «Ну как?» Я что-то невнятное промычал. Семья же была просто ошарашена и подавлена.
Больше всего убивала бессмысленность всего этого. Я сейчас даже не говорю о социальной справедливости, расслоении общества, огромной разнице в уровнях жизни. Это само собой понятно. Но вот так-то зачем? Почему понадобилось так абсурдно реализовывать мечту об удовольствии и собственном партийно-номенклатурном величии? Такое количество комнат, туалетов и телевизоров одновременно не нужно никому, даже самому выдающемуся деятелю современности.
А кто платит за все это? Платит Девятое управление КГБ. Интересно, кстати, по какой статье списываются эти расходы? Борьба со шпионами? Подкуп иностранных граждан? Или по более романтической статье, например, космическая разведка?
Для проведения отпуска также был богатый выбор: Пицунда, Гагры, Крым, Валдай, другие места. Старшему охраны выдавали, если не ошибаюсь, что-то около четырех тысяч рублей — это, так сказать, на карманные расходы. То есть зарплату на отпуск можно было не тратить. На этих летних дачах все те же богатства и роскошь. К морю подвозят на машине, хотя от дачи до него метров двести, не больше. Я конечно, шагал сам, вообще пытался как-то встряхнуться, организовывал волейбольные команды, мы с дочерью, моим помощником и водителем играли против охраны, они ребята молодые, мощные, здоровые, а мы все равно часто выигрывали. Короче, хоть как-то я пытался в этот коммунистический дистиллированный оазис внести нечто человеческое, бурное и азартное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
С вершины пирамиды партийной власти стиль поддакивания Горбачёву спускался ниже. Вообще, работа аппарата ЦК КПСС — явление уникальное. Мы часто ругаем министерства, поскольку они ничего не производят, а сидят на шее своих предприятий. Но все-таки их деятельность хотя бы косвенно можно оценить успехами отрасли. Но вот ЦК!… Он ведь вообще ничего не производит. Ничего, кроме бумажек. Тонны бумажек. И успех работы определяется вот этими горами никому не нужных справок, отчётов, ответов, докладов, анализов, проектов и т.д. и т.п. Аппарат сегодня таков, каким является и Политбюро, и сам Центральный Комитет партии, — не лучше, не хуже. Он существует не для того, чтобы анализировать ситуацию, вырабатывать стратегию и тактику партии. Он являет собой как бы идеологическую обслугу высшего партийного эшелона.
Сказал в недалёком прошлом Брежнев про развитой социализм, и вся эта огромная машина начала производить «на-гора» мифы о нем: как хорошо при нем живётся, как он развивается и будет развиваться, что-то про его этапы и про его пути…
Было сначала у Горбачёва своё понимание перестройки, более осторожное, чем сейчас, и эта махина создавала объяснения сдержанной концепции нашего развития. Горбачёв вынужден был со временем «полеветь», обстоятельства заставили, и аппарат ЦК послушно провозгласил другой, но все равно единственно верный путь, начертанный Генсеком.
Все по принципу: «чего изволите?»
Все помнят трагикомическую историю, когда приехав на ВАЗ в Тольятти, Горбачёв объявил о том, что в ближайшее время нам надо стать законодателями моды в автомобилестроении. Газеты, телевидение тут же, как всегда, подхватили этот, взывающий к новым свершениям, лозунг. А специалисты в это же время не знали, куда девать глаза от стыда и ужаса. Заявить такое — это значит вообще не понимать, в какой стране мы живём, в каком положении она находится. Автомобиль — это же не просто железо с мотором, это сложнейшая цепочка взаимоотношений проектной, инженерной, производительной культур, это дороги, сервисное обслуживание и т.д. Убери из этой цепочки хотя бы одно звено — и все развалится, не то, что лучшего среднего автомобиля не получится. Так нет — будем законодателями моды! И ведь не сам же Горбачёв это придумал, кто-то подсказал. А если и сам, то можно же объяснить, поправить, чтобы не позориться. Но нет, у нас принято наоборот, любую, даже самую откровенную бессмыслицу с помощью прекрасно функционирующего пропагандистского аппарата выдавать за вершину человеческой мысли, прозорливости, мудрости.
Конечно же, партии аппарат нужен. Не до такой степени раздутый, сильно сокращённый, в нем должны работать лучшие умы партии, чтобы анализировать ситуации, предупреждать возможные повороты событий, чётко видеть пути дальнейшего развития. Это особенно важно, учитывая ту роль, которую сегодня партия играет в жизни общества. А хоть одна конфликтная ситуация была предугадана и предупреждена, хотя бы один кризисный момент оказался решён сразу правильно? Законы о госпредприятиях и кооперации, Нагорный Карабах, Прибалтика и т.д. и т.п. — любая острая ситуация сначала загонялась в тупик, затем вырабатывалось, как будто специально, неправильное решение, и только через несколько месяцев, с большими потерями, его пытались исправить.
Сколько слов было сказано по поводу лживости буржуазной пропаганды, сочинившей секретные протоколы пакта Молотова — Риббентропа?! Сколько раз приходилось пропагандистскому аппарату говорить, что это все происки и фальшивки?! Хотя любому здравомыслящему человеку было ясно, что тут нельзя отнекиваться от того, что давно известно всем. Прошло время, и вот мы признали, да, секретные протоколы существуют, но сколько же уважения и авторитета мы потеряли из-за такой твердолобое.
Так функционирует аппарат ЦК, давая всей стране команды и указания. Но я ещё раз повторяю, сам аппарат тут ни при чем, просто именно таким— угодливым и послушным — он нужен верхушке партии. Самостоятельный и независимый инструктор ЦК КПСС — такое сочетание слов язык даже выговорить не может.
Угодливость и послушание оплачиваются льготами, спецбольницами, спецсанаториями, прекрасной «цековской» столовой и таким же замечательным столом заказов, «кремлевкой», транспортом. И чем выше поднимаешься по служебной лестнице, тем больше благ тебя окружает, тем больнее и обиднее их терять, тем послушнее и исполнительнее становишься. Все продумано. Заведующий сектором не имеет личной машины, но имеет право заказывать её для себя и для инструкторов. Заместитель заведующего отделом уже имеет закреплённую «Волгу», у заведующего «Волга» уже другая, получше, со спецсвязью.
А если уж ты забрался на вершину пирамиды партийной номенклатуры, тут все — коммунизм наступил! И, оказывается, для него вовсе не надо мировой революции, высочайшей производительности труда и всеобщей гармонии. Он вполне может быть построен в отдельно взятой стране для отдельно взятых людей.
Про коммунизм — это я не утрирую, это не просто образ или преувеличение. Вспомним основной принцип светлого коммунистического будущего. От каждого -по способностям, каждому -по потребностям. Тут все именно так. Про способности я уже говорил, их, к сожалению, не слишком много, зато потребности!.. Потребности так велики, что настоящий коммунизм пока удалось построить для двух десятков человек.
Коммунизм создаёт Девятое управление КГБ. Всемогущее управление, которое может все. И жизнь партийного руководителя находится под его неусыпным оком, любая прихоть выполняется. Дача за зелёным забором на Москва -реке с большой территорией, с садом, спортивными и игровыми площадками, с охраной под каждым окном и с сигнализацией. Даже на моем уровне кандидата в члены Политбюро — три повара, три официанта, горничная, садовник со своим штатом. Я, жена, вся семья, привыкшая все делать своими руками, не знали, куда себя деть — здесь эта, так сказать, самодеятельность просто не допускалась. Удивительно, что эта роскошь не создавала удобства или комфорта. Какую теплоту внутри жилого помещения может создать мрамор?
С кем-то просто повстречаться, контактировать было почти невозможно. Если едешь в кино, театр, музей, любое общественное место, туда сначала отправляется целый наряд, все проверяет, оцепляет, и только потом можешь появиться сам. А кинозал есть прямо на даче, каждую пятницу, субботу, воскресенье специально появляется киномеханик с набором фильмов.
Медицина — самая современная, все оборудование импортное, по последнему слову науки и техники. Палаты — огромные апартаменты, и опять кругом роскошь: сервизы, хрусталь, ковры, люстры… А врачи, боясь ответственности, поодиночке ничего не решают. Обязательно собирается консилиум из пяти, десяти, а то и более высококвалифицированных специалистов. В Свердловске меня наблюдал один врач, Тамара Павловна Курушина, терапевт, знала меня досконально, в любой ситуации точно ставила диагноз, сама решала, как поступить, если появились головная боль, недомогание, простуда, слабость.
К этим безответственным консилиумам в Четвёртом управлении я относился с большим подозрением. Когда я перешёл в обычную районную поликлинику, у меня вообще перестала болеть голова, стал чувствовать себя гораздо лучше. Уже несколько месяцев не обращаюсь к врачам. Может быть, это совпадение, но очень символичное. А когда ты — в Политбюро, то закреплённый только за тобой врач обязан ежедневно осматривать тебя, но над ним, как дамоклов, меч, висит отсутствие профессиональной, человеческой свободы. «Кремлёвский» паёк оплачивался половиной его стоимости, а входили туда самые отборные продукты. Всего спецпайками разной категории в Москве пользовались 40 тысяч человек. Секции ГУМа специально предназначены для высшей элиты, а— контингент начальников чуть пониже — уже другие спецмагазины, все по рангу. Все спец — спецмастерские, спецбытовки, спецполиклиники, спецбольницы, спецдачи, спецдома, спецобслуга… Какое слово! Помните, понятие «спец» — специалист, особо одарённый. Левша блоху подковал, другие тысячи и тысячи мастеровых, которые действительно были спецами. А теперь это слово — «спец» — имеет особый смысл, всем нам хорошо понятный. Тут самые отличные продукты, которые готовятся в спеццехах и проходят особую медицинскую проверку; лекарства, имеющие несколько упаковок и несколько подписей врачей, — только такое «проверенное» лекарство и может быть применено. Да мало ли таких«спец«в самых незначительных мелочах, взле-леяных Системой?!
Отпуск — и выбирай любое место на юге, спецдача обязательно найдётся. Остальное время дачи пустовали. Есть и другие возможности для отдыха, поскольку, кроме обычного летнего отпуска, существует ещё один — зимний — две недели. Есть замечательные спортивные сооружения, но только для спецпользования, например, на Воробьёвых горах — корты, закрытые и открытые, большой бассейн, сауна.
Поездки — персональным самолётом. Летит ИЛ-62 или ТУ-134 — в нем секретарь ЦК, кандидат в члены или член Политбюро. Один. Рядом лишь несколько человек охраны и обслуживающий персонал.
Тут забавно то, что ничего им самим не принадлежит. Все самое замечательное, самое лучшее — дачи, пайки, отгороженное от всех море — принадлежит Системе. И она как дала, так и отнять может. Идея по сути своей гениальная. Существует некий человек
— Иванов или Петров, неважно, растёт по служебной лестнице, и Система выдаёт ему сначала один уровень спецблаг, поднялся выше — уже другой, и чем выше он растёт, тем больше специальных радостей жизни падает на него. И вот Иванов проникается мыслью, что он лицо значительное. Ест то, о чем другие только мечтают, отдыхает там, куда остальных и к забору не подпускают. И не понимает глупый Иванов, что не его это так облагодетельствовали, а место, которое он занимает. И если он вдруг не будет верой и правдой служить Системе, сражаться за неё, на месте Иванова появиться Пет ров или кто угодно другой. Ничто человеку в этой Системе не принадлежит. Сталин умудрился отточить этот механизм до такого совершенства, что даже жены его соратников не принадлежали им самим, они тоже принадлежали системе. И Система могла отобрать жён, как отобрала у Калинина, Молотова, а они даже пикнуть не посмели.
Нынче, конечно, времена переменились, но суть осталась прежней. Так же некий широкий ассортимент благ выдаётся месту, которое кто-то занимает, но на каждом благе, начиная от мягкого кресла с жёстким номерным знаком и кончая дефицитным лекарством со штампиком Четвёртого управления, печать Системы. Чтобы человек, который по-прежнему винтик, не забывал, кому на самом деле все это принадлежит.
Но я продолжу свой рассказ о льготах. При каждом из секретарей ЦК, члена или кандидата в члены Политбюро существует старший группы охраны, он же порученец, организатор. Моего старшего внимательного человека звали Юрий Фёдорович. Одна из основных его обязанностей как раз и заключалась в том, чтобы организовать выполнение любых просьб своего… чуть было не сказал — барина, своего подопечного. Надо новый костюм справить, пожалуйста: ровно в назначенное время в кабинете тихонечко раздаётся стук, портной в комнате обмеряет тебя сантиметром, на следующий день заглянет на примерку, и извольте — прекрасный костюмчик готов.
Есть необходимость в подарке для жены на 8 марта? Тоже проблем нет: принесут каталог с целым набором вариантов, который удовлетворит любой, даже самый изощрённый женский вкус, — выбирай! Вообще, к семьям отношение уважительное. Отвезти жену на работу, с работы, детей на дачу, с дачи — для этих целей служит закреплённая«Волга» с водителями, работающими посменно, и с престижными номерами.«ЗИЛ»,само собой, принадлежит отцу семейства.
Забавно, что вся эта циничная по сути своей система вдруг даёт циничный сбой по отношению к родным главы семейного клана. Например, когда охрана проводила инструктаж с женой и детьми, было потребовано, чтобы они не давали мне овощи и фрукты с рынка, поскольку продукты могут быть отравлены. И когда дочь робко спросила, можно ли есть им, ей ответили: вам можно, а ему нельзя. То есть вы — травитесь, а он — святое…
Москвичи обычно останавливаются, когда по улицам города, шурша шинами, на большой скорости проносятся правительственные «ЗИЛы». Останавливаются не из большого почтения к сидящим в машине, а потому, что зрелище это действительно впечатляющее. «ЗИЛ» не успел ещё выехать за ворота, а уже по всему маршруту следования оповещаются посты ГАИ. Всюду даётся зелёный свет, машина мчится без остановок, быстро, приятно. Видимо, высокие партийные руководители забыли, что существуют такие понятия как «пробка», светофор и красный свет.
Членов Политбюро по всему пути ещё ведёт и машина сопровождения, «Волга». Когда в мой адрес поступило несколько предупреждений с угрозами, мне тоже выделили такую «Волгу». Я потребовал, чтобы её убрали, но получил ответ, что вопросы моей безопасности — не моя компетенция. Так что некоторое время убить меня стало совсем невозможно. Кругом охрана. К счастью, вскоре дополнительную охрану сняли.
«ЗИЛ» рядом со мной круглосуточно. Где бы я ни находился, машина со спецсвязью всегда здесь же. Если приехал ночевать на дачу, водитель располагается в специальном доме, чтобы в любой момент можно было выехать.
Про дачу — отдельный рассказ. До меня она принадлежала Горбачёву, он переехал в другую, вновь выстроенную для него.
Когда я подъехал к даче в первый раз, у входа меня встретил старший караула, он познакомил с обслугой — поварами, горничными, охраной, садовником и т.д. Затем начался обход. Уже снаружи дача убивала своими огромными размерами. Вошли в дом — холл метров пятьдесят с камином — мрамор, паркет, ковры, люстры, роскошная мебель. Идём дальше. Одна комната, вторая, третья, четвёртая, в каждой цветной телевизор, здесь же на первом этаже огромная веранда со стеклянным потолком, кинозал с бильярдом, в количестве туалетов и ванн я запутался, обеденный зал с немыслимым столом метров десять длиной, за ним кухня, целый комбинат питания с подземным холодильником. Поднялись на второй этаж по ступенькам широкой лестницы. Опять огромный холл с камином, из него выход в солярий — стоят шезлонги, кресла-качалки. Дальше кабинет, спальня, ещё две комнаты непонятно для чего, опять туалеты, ванные. И всюду хрусталь, старинные и модерновые люстры, ковры, дубовый паркет и все такое прочее.
Когда мы закончили обход, старший охраны радостно спросил: «Ну как?» Я что-то невнятное промычал. Семья же была просто ошарашена и подавлена.
Больше всего убивала бессмысленность всего этого. Я сейчас даже не говорю о социальной справедливости, расслоении общества, огромной разнице в уровнях жизни. Это само собой понятно. Но вот так-то зачем? Почему понадобилось так абсурдно реализовывать мечту об удовольствии и собственном партийно-номенклатурном величии? Такое количество комнат, туалетов и телевизоров одновременно не нужно никому, даже самому выдающемуся деятелю современности.
А кто платит за все это? Платит Девятое управление КГБ. Интересно, кстати, по какой статье списываются эти расходы? Борьба со шпионами? Подкуп иностранных граждан? Или по более романтической статье, например, космическая разведка?
Для проведения отпуска также был богатый выбор: Пицунда, Гагры, Крым, Валдай, другие места. Старшему охраны выдавали, если не ошибаюсь, что-то около четырех тысяч рублей — это, так сказать, на карманные расходы. То есть зарплату на отпуск можно было не тратить. На этих летних дачах все те же богатства и роскошь. К морю подвозят на машине, хотя от дачи до него метров двести, не больше. Я конечно, шагал сам, вообще пытался как-то встряхнуться, организовывал волейбольные команды, мы с дочерью, моим помощником и водителем играли против охраны, они ребята молодые, мощные, здоровые, а мы все равно часто выигрывали. Короче, хоть как-то я пытался в этот коммунистический дистиллированный оазис внести нечто человеческое, бурное и азартное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24