Дочь могущественного вождя пустыни, мусульманка, гордая принцесса и мать четырнадцатилетнего сына, затворница, за полгода ни разу не сошедшая с крыльца, мчалась через подъемный мост, точно босая девчонка. Ее покрывала срывались и падали на землю, женщине было все равно. Ее длинные косы плясали за спиной, а она продолжала выкрикивать то самое слово:— Нади-и-ир!!!Она бы разметала конвой, как соломинки, если бы ей не уступили дорогу. Она влетела между пленниками и бросилась на грудь тому, у кого были два меча:— Надир!..Если бы все присутствующие не были так ошеломлены, то поняли бы, что сам незнакомец поражен больше всех. Он стоял столбом, несмотря на объятия и слезы, что ручьем текли по темному лицу леди Темелин. Потом у мастера меча задрожали руки.Он медленно, страшно медленно приподнял одну ладонь и коснулся спины целовавшей его женщины. Как будто боялся, что пальцы его пронзят призрак...— Надир... — шептала Темелин уже без голоса. Она оторвалась от его груди, невидящими глазами обвела изумленных свидетелей, а потом крепко ухватила за руку своего друга и потянула за собой. Ни один из конвоиров не посмел возражать, а сам пленник, имя которого все только что узнали, покорно шагнул вслед за ней, пересек замковый двор и скрылся в доме.Только теперь Торин заметил лорда и леди. Они стояли рядом в воротах и все видели. Но граф не пожелал комментировать странное происшествие, а обратился прямо к раненому и смущенному Роланду:— Досталось тебе, я вижу. Ступай прямо к себе, там Маркус уже ждет, у него в этом деле большой опыт. А потом подожди, я зайду, есть о чем побеседовать!Юноша без слова повиновался.Леонсия тем временем приняла на руки заплаканную дочку.С помощью Годвина и подоспевшей Олуэн ее то ли увели, то ли унесли в женские покои.Как всегда, отчитываться пришлось Мак-Аллистеру.— На них напали, — без предисловий ответил он на вопросительный взгляд своего лорда. — Я этих людей знаю, за исключением... — он качнул головой в сторону двери.— Вот как, — невозмутимо отозвался граф, оглядывая гостей одного за другим, — отчего же твои знакомые так дурно обошлись с моей дочерью?Никто ему не ответил.— Ну, что ж, сынок, в таком случае прими достойно твоих знакомых .Пусть отдохнут пока, а после обеда мы с ними поговорим...Он повернулся и направился к дому, не интересуясь более пленными.Торин, однако, взял на себя инициативу и повел их в свою казарму. Там, в нижней караулке, хватало лавок для отдыха, пива для угощения и внимательных глаз для охраны. Сам он предпочел прежде всего осмотреть захваченное оружие.У великана Джона не было ничего, кроме длинной и толстой палки, которая, впрочем, в хороших руках стоила меча. Она так и осталась в лесу. У латника, которого, как он вспоминал, звали Вилл или Вильям, был короткий меч, обычно выдаваемый простым солдатам. Два клинка мастера Надира, которого увела леди, оказались дорогими восточными саблями, каких Торин давно уже не встречал.Но четвертый меч, выбитый Ламбертом из рук молодого Фиц-Керна, был совершенно необычен. Сталь этого клинка явно не происходила с Востока, однако выглядела и очень старой, и очень, очень хорошей. Узор на стали был ему не знаком, но выдавал умелую многослойную ковку. Меч был длинный, узкий и необыкновенно упругий. На простой рукоятке выгравировано лишь одно маленькое украшение — кружок с рельефом внутри. Рельеф, как рассмотрел Торин, изображал дерево.И больше ничего. Зато он заметил, как хозяин меча ревниво следит за его действиями. Наверняка это оружие очень дорого молодому Фиц-Керну, вряд ли он смирится с его потерей. Но это уже лорду решать...Пока что все трое мужчин и дама сидели за столом в окружении графских стражников, и никто им не докучал. Разве что посматривали с любопытством.— Это... неправильно, — услышала Леонсия едва слышный шепот своей дочери. Ее почти не было видно из-за спин Олуэн и Лалли, поспешно снимавших с барышни верхнюю одежду.— Неправильно! — повторяла она тихонько, пока нежные пальцы умелой массажистки смывали слезы с обычно столь ясного личика и обтирали все ее тело душистым бальзамом с запахом лаванды.— Это не должно было быть так... — в отчаянии шептала Хайди, уже лежа в чистой постели, склоненному над ней материнскому лицу.— Что не так, доченька? — вздохнула Леонсия. Вопрос, впрочем, был совершенно лишний. Она все понимала, но что тут можно было сделать?— Солнышко, а что, собственно, произошло? — полюбопытствовала осторожно она, заметив как раз вошедшего в двери мужа. Служанки быстро покинули покой.— Произошло... — Хайди не секунду прикрыла глаза, а затем храбро взглянула на родителей.— Вы только не думайте плохого!— Ну, доченька, кем бы были твои отец и мать, если бы подумали плохо о своей дочери! — скорчил граф Конрад насмешливую улыбку, чтобы подбодрить ее, — да и с чего бы?— У тебя болит где-нибудь? — перебила мать.— Да нет, ничего у меня не болит... Но он! Он же ранен!!! — дернулась Хайди внезапно.— С ним Маркус, доченька. Он все сделает, как надо. В этой стране не найти никого опытнее его насчет ран... И его только слегка зацепило, я видел. Не беспокойся, в восемнадцать лет это не страшно. А может, ты все-таки нам расскажешь, что случилось?— Мы с Роландом ехали в Аббатство, — призналась девушка, довольно-таки смущенно.— Вот как, — подмигнула дочке Леонсия, — отчего же было не взять охрану с собой? Зачем только вдвоем?— Мы ... хотели сохранить это в тайне, — от смущения Хайди даже отвела глаза.— Но, дочка! Ты же отлично знаешь, что в нашей семье тайны не приняты. Такая вещь, как верховая прогулка, всегда замечается охраной. Особенно если катается дочь хозяина дома!— Да, но Роланд... Он думал, что это удастся.— А ты не пыталась его разубедить?— Зачем?..— Вот именно! — открыто засмеялся отец.— А все же, зачем вам в Аббатство? — как бы небрежно выспрашивала Леонсия.— Венчаться, — очень просто ответила леди Хайд.— Стало быть, доченька, ты пожелала выйти замуж? — как можно мягче уточнила мать.— Замуж?!. — растерялась Хайди.— Вот именно! Замуж за Роланда Ардена, восемнадцати лет от роду, сына покойного — казненного — графа Виктора Ардена, в настоящее время лишенного наследства, родового имени и свободы, — самым серьезным тоном выговорил отец.— Ты непременно хочешь за него выйти? Причем тут же, немедленно, даже не спросив мнения родителей?Леди Хайд помолчала, как следует осознавая заданный ей вопрос, и, наконец, принуждена была что-то ответить:— Ну... получается, что так...— Почему?— Потому что... венчаться — это значит, выходить замуж. У христиан это всегда так! — ей и вправду казалось, что она что-то объяснила. И потому Хайди с удивлением проследила, как отец с матерью переглянулись с выражением, которое бы скорее всего следовало назвать... насмешливым.— Если я правильно понял, дочь, ты решилась на замужество, потому что... потому что пожелала венчаться? — уточнил лорд Арден.— Да, — неуверенно согласилась девушка, смутно соображая, что где-то здесь кроется странная ошибка.— А не наоборот? — услышала она от матери.— Наоборот?— Да, доченька, — подтвердила Леонсия, на этот раз не скрывая насмешки, — чаще всего люди сначала решают жениться, а лишь потом назначают свадьбу.— Но мы вовсе не назначали свадьбу! — запротестовала сбитая с толку девушка, — мы всего только и хотели, что обвенчаться в христианской церкви!— Ах, доченька! — Леонсия, чтобы не расхохотаться, махнула рукой и отвернулась. — Да можно ли быть такой наивной! Тебя же учили католическим таинствам!— Венчание в церкви, дочь моя, и есть христианский законный брак, — строго сказал отец. — Разве ты не наблюдала свадьбу Джарвиса?— При чем тут Джарвис? — искренне удивилась леди Хайд.— Он венчался, чтобы сделать свой брак законным, — объяснила леди Леонсия, — ведь если бы он жил со своей Джиной без венчания, это было бы... ну, как ты говоришь, не по-христиански.— Венчаются, чтобы сделать брак законным? — по-настоящему задумалась неудавшаяся невеста. — Это правда?— Разумеется, — не совсем понимая вопрос дочери, тем не менее серьезно подтвердила мать, — а ты как думала? Брак — это законный акт, он обязывает...— Роланд... он мне объяснил, что венчание необходимо для защиты моей чести и... и для спасения души, — не дослушав, к чему обязывает брак, сообщила Хайди.— Что? — Леонсия внимательно взглянула на дочь. — Вы с ним... были уже вместе? Лежали в постели?— Ну, что ты, мамочка! — покраснела пятнадцатилетняя барышня. Сказать по правде, ей как-то удалось наблюдать, что именно делает в постели Роланд с самой леди Леонсией. Зрелище, что и говорить, было интересным и привлекательным. Но воображать себя с Роландом или Торином в таких позах — это одно, а совершить это на самом деле — совсем другое. То есть Торина на это дело она могла бы уговорить, если бы захотела, а вот Роланда...Хайди совершенно запуталась в своих мыслях и оторвалась от них — пока.— Если я правильно понял... — заговорил, откашлявшись, лорд Арден серьезным голосом, — имело место некоторое недоразумение.— Наш ревностный католик Роланд отчего-то вообразил, что... гм... честь или, вернее, целомудрие нашей дочери находится в опасности. И, движимый христианскими добродетелями, а также... смею предположить, и иными естественными чувствами, он решился спасти ее честь и душу тем способом, что единственно ему доступен. Или он думал, что доступен. Я прав, дочка?— Да, — кивнула Хайди, — он так и сказал. А разве это не так?— Не совсем так, доченька, — вздохнула Леонсия, ласково гладя ее по волосам, — но в чем именно его и твоя ошибка, объяснять сейчас не время и не место. В конце концов, ничего непоправимого не произошло. Так, небольшое приключение. Не так ли, миленькая моя?— Приключение! — попыталась дочь возмутиться, но в удобной кровати это выглядело не более, чем капризным дерганьем подбородка.— Да они же на нас... напали! Как настоящие разбойники!— Вот и попробуй рассказать, что произошло, — умиротворенно попросил лорд Арден.— Мы ехали верхом... Просто себе гуляли. Лес был такой красивый... Зеленые деревья, кусты, словно игрушечные. Точно как в нашем саду, помнишь, мама! Только во много раз больше. И птицы пели. Роланд говорит, они каждый день так поют, почему я раньше не слышала?.. На одном месте была целая поляна цветов: желтых, лиловых, даже белых-белых, как зимний снег, что так долго лежал! Я думала, что это и есть снег, а оказалось — цветы...Она запнулась, вспоминая. Честно говоря, сам миг нападения она не уловила. Просто на дороге перед лошадьми вдруг появился некто...— Он был такой... весь из себя серо-зеленый. В шапке, лица не видно. И он что-то такое сказал. Что-то вроде: «Стой, красавчик! А что это у тебя за спиной?»За спиной насторожившегося Роланда была она сама, Хайди, в тот самый миг с трудом удержавшая на месте кобылу Сандру. На которую, разумеется, тоже возбуждающе действовал весенний лес.На вопрос этого разбойника не так легко было ответить, да и вряд ли ответа он ожидал. На секунду остановились, помолчали, а потом Роланд небрежно велел ему:— Давай отходи, нам надо ехать!— Не-е-ет, постой! — раздалось откуда-то сбоку, и около Сандры вырос кто-то огромный, с широченными ладонями, и эти ладони здоровяк протянул прямо к ее седлу.Хайди испуганно сжала колени. Сандра прянула в сторону, и он едва избежал крепкого копыта.— Трепыхается! — может, первый разбойник хотел выразиться добродушно, но для леди Хайд это звучало оскорбительно. А он продолжал, указывая пальцем на тюк позади седла Роландова Колоса:— Что везешь, красавчик?К указанному седлу были приторочены те некоторые запасы, что леди Хайд сочла нужным собрать в неведомую дорогу. Там, между прочим, содержалась ее ночная сорочка — если вдруг в тот же день не удастся вернуться, а также домашние туфли и парочка драгоценностей. Нельзя сказать, что припас был сделан обдуманно, но все же у нее хватило понятия, что за венчание и ночлег, если таковой понадобится, придется заплатить. Было там и несколько увесистых золотых монет, стоимости которых, впрочем, она не представляла. Но не объяснять же это всяким незнакомым разбойникам!— Ничего там нет! — буркнул рассерженный Роланд и глянул на наглецов уже угрожающе.Это, видно и настроило их на более воинственный лад. Серо-зеленый в шапке отскочил и потянул меч. Здоровяк сделал еще одну попытку схватить Сандру за узду, но не тут-то было! На этот раз серая кобыла огрела его полновесным пинком в грудь и свалила наземь.Послышалось грязное ругательство.Роланд тоже вытащил свой меч и двинулся на серо-зеленого, пытаясь убрать его с дороги. Но тот решительно попер вперед, надеясь, верно, напугать юношу и сбросить его с коня.Не удалось ни то, ни другое. Противник Роланда был опытным солдатом и сумел отскочить от Колоса, одновременно замахиваясь мечом. Но и Роланд не был уже неопытным мальчиком, он сидел верхом твердо и встретил замах готовым клинком.Зазвенела сталь.В первый момент леди Хайд просто растерялась. Никогда еще бой не начинался в шаге от ее лица... Но потом, опомнившись, она вскрикнула, и этот крик донесся издалека до Торина Мак-Аллистера.— Миледи, скачите назад! — успел прокричать ей Роланд, когда увидал третьего нападающего. Этот был одет, как человек рыцарского звания, и меч в его руках был подлиннее.Роланд, уже с трудом управляя Колосом, стал отступать от троих. При этом, если серо-зеленый и верзила с палкой нападали вроде бы неуклюже, то против третьего выстоять было трудно.Возбужденная Хайди тем временем, против всякого ожидания, повернула серую Сандру и кинулась на помощь...И тогда подоспели рыцари Ардена.— Это было неправильно! Плохо! — твердила Хайди родителям снова и снова. Как смели эти наглые люди мешать ее невинной прогулке? Зачем они их остановили? Что могло их интересовать в ее багаже?— Я бы дала им монеты, если бы они попросили, — наивно объяснила она. — А грубить было вовсе нечего! И хвататься за мое седло! И этот великан... — она умолкла, вспомнив, как вцепилась наглецу в рыжие вихры. Это было... ну... в общем, какое-то новое ощущение. Не из самых даже неприятных. Но — неправильно!!! Так не должно было быть!— Ах, доченька! — снова вздохнула мать, погладила ее успокаивающе по плечам, пальцем провела по щеке: — Есть на свете так много вещей, что представляются нам неправильными. Но отчего они происходят, как с ними бороться — этого Бог нам не открывает... Это положено узнавать на опыте. И учиться решать самим.Твой сегодняшний опыт, как бы ни был он неприятен сам по себе, все же чему-то научил...— Чему же? — надула губки дочь. — Что меня каждый может обидеть?— И это тоже. А еще — что одинокие прогулки рискованны. И что излишняя таинственность может повредить предприятию... А чему еще — это тебе самой решать. Ты умная девочка, подумай сама и насчет своей чести, и насчет целомудрия, и что касаемо до католических обрядов... и что было сегодня неправильно, и в чем именно состояла ошибка.Лорд Арден встал, поцеловал дочь в лоб и вышел.Леди Леонсия тоже попрощалась с Хайди поцелуем и добавила к речи мужа:— Сейчас тебе об этом как раз лучше не думать. Отдыхай спокойно. Твой Роланд в порядке, разбойники пойманы, завтра мы их допросим и все узнаем: кто они, зачем нападали и как смели обижать нашу доченьку... До обеда поспи, а потом все забудется.— А Роланд? — робко осведомилась леди Хайд, уже вполне довольная и успокоенная.— Не тревожься о нем, я же сказала, с ним все хорошо. И если ты опасаешься для него зла от нас с отцом, надо лучше думать о своих родителях! Спи!И леди Хайд осталась одна в своей комнате.Сэр Конрад не сомневался в компетентности Маркуса как целителя. В течение последних десяти лет он сам доверял этому человеку и некоторые возрастные недомогания, и случайные раны. В багаже его личного слуги содержалось множество наглухо запечатанных коробок и банок с заготовленными впрок снадобьями.Войдя в спальню Роланда, он тут же ощутил резкие запахи лекарств.Молодому Ардену, без сомнения, очень повезло с первой боевой раной. Во-первых, длинный меч Фиц-Керна был необычайно остер и прорезал рукав, не разозвав его на волокна. Так что ничто лишнее не попало внутрь. Во-вторых, рубаха была сшита доброй Лалли из тонкого, легкого льняного полотна и тщательно выстирана. А в-третьих, вытекшая толика крови намертво залепила рану и за четверть часа, что заняла дорога домой, присушила к ней полотно рукава.Маркусу понадобилась всего лишь миска теплой воды, чтобы аккуратно отклеить материю и очистить кожу от крови. Затем он опытным глазом осмотрел края раны, нашел их ровными и «чистыми» и ограничился наложением малой толики особого бальзама, из вытяжек нескольких экзотических растений, о которых в Европе, верно, и не слыхали. Одним из таких растений было огромное дерево с узкими листами, что поворачиваются под солнцем. Такое дерево иногда можно было найти растущим в холмах около Иерусалима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44