Но Джордж и Люси окрыленными себя не ощущали, хотя проводили в лаборатории по шестнадцать часов в сутки. Обстановка и окружение действовали им на нервы. Однако в положении супругов, как Ньюгарты его понимали, выбирать особо не приходилось.
Джордж, мужчина лет пятидесяти, имел солидное брюшко и плешь, вокруг которой курчавились светлые волоски. На лице его выделялись голубые глаза и нос картошкой – типичная рязанская физиономия. Тем не менее Джордж был, что называется, чистокровным англичанином.
Люси, дама сорока пяти лет, худосочная, высокая, с орлиным профилем, смотрелась как истинная британская леди, хотя в девичестве носила фамилию Куроедова. То есть Владимир Куроедов являлся ее племянником и владельцем дачи одновременно. И это обстоятельство отнюдь не улучшало настроение супругов.
– Надоел он мне, – заявил Джордж, уставясь в окуляр микроскопа. – Осточертел, как пудинг тетушки Мэг. Дай-ка образец три-один-S.
Люси подала ему предметное стеклышко с лоскутком шерсти, пропитанным экспериментальным раствором.
– Но, Джордж, – возразила она мягко, – ведь он столько для нас делает. Мы здесь в таких условиях…
– Как в тюрьме. – Джордж изучал под микроскопом поданный лоскут. – Так-так… Структура обозначилась… Но как-то смутно. Люси, он не для нас старается, а для себя. Надеется нажиться на моем красителе.
– Дорогой, ведь это естественно. Владимир вложил в нас такие деньги… Притом учти: он успешно торгует автомобилями, и мы не единственный свет в его окошке. – Люси аккуратно раскладывала на лабораторном столе стеклышки с образцами материи. – Он богат и не мелочен, дорогой. Это окупает многое.
– Богат?! – возмутился Джордж Кудряшки вкруг его плеши воинственно топорщились. – Когда я запатентую СКН, в сравнении с нами он будет выглядеть нищим и хорошо это знает! Потому и пускает слюни!
Наклонившись через стол, Люси погладила мужа по голове.
– СКН еще надо создать, дорогой. У нас много работы.
Джордж оторвался от окуляра микроскопа.
– Хочу домой, в Манчестер.
Люси опустила взгляд.
– Будь умницей, дорогой. Это невозможно.
Помолчав, Джордж произнес в досаде:
– Тогда устрой так, чтоб твой чокнутый племянник не попадался мне на глаза.
– Джордж, не выдумывай. Он не чокнутый.
– Чокнутый, чокнутый. Особенно – последний месяц. Возбужден, точно под кайфом, взгляд бегает… Не замечала?
Люси пожала плечами.
– Ерунда, наркотиков он не употребляет. Ты переутомился, дорогой. Может, отдохнем денек? Кстати, я звонила Ричарду в отель – не застала. Поговорила с портье.
Лицо Джорджа оживилось.
– Оставила Ричарду адрес?
Люси покачала головой.
– Не думаю, что это было бы благоразумно.
– Чушь! – отмахнулся Джордж. – Я хочу видеть Ричарда! Когда позвонишь ему в следующий раз…
Тут в лабораторию ввалился Куроедов с начальником охраны и двумя амбалами. Племянник был в шелковом халате с драконами, обвивавшими хвостами его обильные телеса.
– О чем треп? – спросил он по-английски. – Не обо мне ли?
– Много чести! – отозвался Джордж, взирая в микроскоп. – Не могли бы вы отсюда убраться?
Куроедов с усмешкой тряхнул длинными волосами.
– Ах, дядюшка! За что вы меня так не любите?
– Черт лысый тебе дядюшка! – буркнул Джордж.
Приблизившись к племяннику, Люси наклонилась, будто собиралась клюнуть его своим орлиным носом.
– Не обижайся, Володя, – проговорила она по-русски. – Джордж устал и не в духе.
Куроедов потрепал тетку по плечу.
– Твой Джордж всегда не в духе. – Толстяк казался навеселе. Его покрасневшие глаза словно увеличились в объеме. – Но все равно, тетя Людочка, я обожаю старину Джорджа. Вы приготовили мне бульон?
– Субстанцию, Володя, – поправила Люси. – Приготовили. Но зачем она тебе в таком количестве?
– Растения поливаю, тетя Людочка. Эксперимента ради.
Джордж обратил взор на жену.
– Что он там болтает? – Когда Люси перевела, Джордж хмыкнул. – Растения, как же. Не удивлюсь, если он эту субстанцию пьет.
Куроедов хмыкнул в ответ.
– Странные мысли, дядюшка! – И обратился к тетке по-русски: – Где бульон?
Люси указала на пластиковые канистры. По кивку племянника начальник охраны и амбалы, взяв канистры, направились к выходу.
– Момент! – Заступив дорогу начальнику охраны, Джордж стал разглядывать его оттопыренные уши на фоне света лампы. – Интересный материал. Стоит попробовать.
Губы Люси дрогнули в улыбке.
– Дорогой, прекрати.
– Что прекратить? – Выпятив брюшко, Джордж изучал физиономию полковника МУРа в отставке. – Я и не приступил еще.
Начальник охраны взглянул на своего босса.
– Володь, что ему надо?
Куроедов хохотнул.
– Хочет уши твои покрасить. Может, согласимся, Гаврилыч?
– Не сегодня. – Гаврилыч отодвинул Джорджа плечом и вышел.
Вслед за ним удалились амбалы с канистрами.
Куроедов задержался на пороге.
– Когда ждать результатов, родственники? – по-английски осведомился он.
– Скоро, – пообещала Люси.
– Денек-другой? Не так ли, тетя?
Склонясь над микроскопом, Джордж буркнул:
– Прекратите на нас давить. Мы не поденщики.
Глаза Куроедова покраснели еще более, грудь его вздымалась под шелковым халатом.
– Мы делаем, что можем, Володя, – пробормотала Люси по-русски. – Это в наших интересах, ты должен понять.
После некоторой паузы Куроедов произнес:
– Понимаю, Людмила Петровна. Но дело в том, что у меня появилась сногсшибательная девушка. Я хочу надеть на нее платье, какого нет ни у кого. Поторопитесь, иначе я потеряю терпение. – С этими словами он вышел.
Джордж с тревогой смотрел на жену.
– Что он сказал?
– У него новая девица, – перевела Люси. – Он хочет подарить ей платье.
Голубые глаза Джорджа негодующе блеснули.
– Мы должны обслуживать его шлюх?!
– Вопрос так не стоит, дорогой.
– Именно так! – Джордж заметался между пробирками. – Говорю тебе, он чокнутый! Вспомни его взгляд!
Люси поймала мужа в объятья и поцеловала в плешь.
– Ты переутомился. Отдохни.
Сердито сопя, Джордж разомкнул ее руки и вернулся к микроскопу.
– Дай мне образец три-один-t. И позвони завтра Ричарду, оставь наш адрес.
24 сентября, пятница
1
В семь утра, перед уроками, Глеб настукивал на машинке. Он был в джинсах, в синей рубахе и в кроссовках. Даша, одетая на сей раз в строгое серое платье и с волосами, стянутыми в «конский хвост», сидела за кухонным столом и правила напечатанный текст.
– Господин с тросточкой, господин с тросточкой… – проворчала она. – Слишком часто. Здесь можно просто Хлыстин: короче и энергичней.
Глеб кивнул, продолжая печатать.
– Исправь.
За окном было пасмурно, но дождь не шел. И всклокоченная ворона скандально каркала в форточку.
– И жест героя, – добавила Даша, – когда он рвет список и бросает обрывки в канализацию, надо бы подкорректировать. Пусть положит список в карман.
Глеб оторвал взгляд от машинки.
– Зачем?
– В качестве улики.
– Вот уж фиг!
Даша улыбнулась.
– Ладно, это я так Разговор поддержать.
Оба они рано позавтракали и готовы были к выходу на работу. Глеб вновь затарахтел по клавишам.
– Видал я такие разговорчики. Уволю к лешему.
– Ха! – сказала Даша. – Кого уволишь – Дашеньку?!
Лежащий рядом с машинкой телефон зазвонил. Глеб в досаде выдернул испорченный лист, скомкал и взял трубку.
– Доброе утро, лорд Грин! – произнес по-английски знакомый голос. – Простите, что беспокою, но мне известно, как рано вы встаете.
Глеб возвел глаза к потолку.
– Опять ты за свое, Ричард! – буркнул он по-английски. – Оставь этих «лордов» и «баронов». Если уж ты меня беспокоишь, бери быка за рога.
Заинтересованная Даша прижала к трубке ухо. В голосе барона Мак-Грегора прорывалось едва скрываемое волнение.
– Майкл, не могли бы мы встретиться?
– Зачем?
– Видишь ли… я не хотел бы об этом по телефону.
Глеб вздохнул.
– До середины дня, Ричард, я занят…
– Превосходно, – ввернул барон, – давай встретимся в четыре у меня в номере. Согласен? Много времени я не отниму.
Глеб и Даша переглянулись.
– Нет уж, – обреченно произнес Глеб, – встретимся в фойе «Метрополя». В четыре часа. Но, Ричард, ты обещал: ненадолго.
– Конечно, Майкл, – обрадовался барон. – До встречи. – Из трубки послышались гудки.
Зеленые глаза Даши смотрели внимательно.
– Что у него за проблемы?
Глеб пожал плечами.
– Может, сорвалось ограбление музея.
Даша фыркнула.
– Брось. Серьезно?
– К чему гадать? Узнаем. – Глеб вновь принялся печатать.
Даша взглянула на часы.
– Скоро нам выходить.
– Угу, – подтвердил Глеб.
Даша прошлась по кухне.
– У школы небось меня поклонник ждет.
– Извинимся. – Глеб барабанил по клавишам. – И оплатим ему вынужденный простой.
– Наверняка он с цветами, – предположила Даша. – Какие были розы!
– Надеюсь, – отозвался Глеб, – сегодня он с бриллиантами. Должно же быть какое-то развитие.
Даша обняла его сзади.
– А ты, морда, не дарил мне ни цветов, ни драгоценностей.
Глеб хмуро изучал напечатанный текст.
– Оно тебе надо?
– А то! – вздохнула Даша. – Хочу купаться в бриллиантах.
Глеб с усмешкой на нее покосился.
– От этой мании, Лосева-Грин, легко излечиться. – Прикрыв глаза, он слегка задержал дыхание.
– Что ты задумал? – насторожилась Даша.
В этот момент из ванной послышался грохот, не смолкавший несколько секунд. Когда шум прекратился, Даша взяла Глеба за уши и развернула к себе.
– Слушай, ты ведь знаешь: я трусиха.
– Загляни туда, не бойся, – предложил Глеб.
Выйдя с кухни, Даша опасливо приоткрыла дверь ванной и включила свет… Из груди ее вырвался возглас, не поддающийся описанию. Понять ее было можно, ибо зрелище оказалось не для слабонервных.
Ванна до краев полна была ограненными драгоценными камнями всевозможных цветов и оттенков: от черного до фиолетового. А размеры камней… Господи! Самые мелкие были с грецкий орех. И сверкало все это так, что глазам было больно. Будто завороженная, Даша протянула к сокровищам руку.
– Что это? – бестолково спросила она.
Глеб не ответил: он печатал на машинке.
Даша проорала:
– Что это такое, морда?!
Стук машинки примолк.
– Только бриллианты, рубины, изумруды и сапфиры, – отозвался голос Глеба. – Загляни в туалет.
Даша выполнила это указание. Затем издала нервный смешок, перешедший в хохот. Унитаз, насколько Даша понимала в семечках, был из чистейшего золота и по окружности инкрустирован все теми же драгоценными камнями.
Сгибаясь от смеха, Даша кинулась на печатающего Глеба.
– Убери это, засранец! – колотила она его по спине. – На них же задницу расцарапаешь! Верни фарфоровый унитаз!
Глянув на часы, Глеб присвистнул.
– Все, помчались! Не то Зинаида в асфальт меня закатает.
– Любовь моя, убери все на фиг! Или я засуну тебе эти бруллики…
Возникший шум был теперь едва слышен.
– Убрал, Даш. Бежим. – Глеб ринулся в прихожую и надел куртку.
Даша, однако, заглянула в туалет и в ванную. Убедившись, что все вернулось на свои места, она посмотрела мужу в глаза.
– Ты ведь знаешь, что я пошутила.
Глеб кивнул.
– Разумеется. Я лишь укрепил твой дух.
– Дух?! – Смеясь, Даша вышла на лестничную площадку. – Это называется «укрепить дух»?!
Глеб подтолкнул ее к лифту.
– Шевелись. Опять опаздываем.
Когда они вышли из подъезда и сели в «жигуленок», Даша произнесла со вздохом:
– Знаешь, чего мне жаль?
– Чего?
– Что Сычовой ни камушка не досталось. Могла бы, дура, хоть ведерко ей насыпать.
Выехав из подворотни, Глеб сказал:
– Дело поправимое. Может, и насыпешь к Рождеству.
2
На одном из московских задворков капитан Сычова и майор Калитин затаились в красном «Москвиче». Сутулясь за Рулем, Калитин поглядывал на часы.
– Уверена, что не кинет?
Упираясь коленом в «бардачок», Светлана отмахнулась.
– Не дергайся, Леш. Раз он сам на меня вышел, значит, какую-нибудь информацию сольет.
– Думаешь, дельное что-то?
– Ой, Калитин, нам бы хоть шерсти клок! На месте топчемся!
– Это верно, – вздохнул Алексей. И в «Москвиче» повисла тишина.
Вскоре, однако, из-за контейнеров с мусором вынырнул небритый субъект в спортивном костюме и вязаной шапочке. Двигался он крадучись, будто в шпионском боевике. Светлана перевела дух.
– Вот он, птенчик мой.
– Я от него торчу. – Алексей приоткрыл заднюю дверцу.
Субъект юркнул в «Москвич» и просипел, запыхаясь:
– Сычиха, ты обещала приехать одна.
Светлана и Алексей, обернувшись, смотрели на него в упор.
– Мой напарник майор Калитин, – пояснила Светлана. – Расслабься: он в порядке.
Субъект мотнул вязаной шапочкой.
– При нем разговора не будет.
Серые глаза Светланы блеснули сталью.
– Клоп, ты обкурился?
– Пусть он выйдет, – настаивал информатор. – Если он гнилой мент, мне кишки на шею намотают.
Перегнувшись через сиденье, Светлана сгребла его за грудки.
– Ты что, гнида, тут гонишь?! Если он гнилой мент…
– Капитан Сычова, без рук, – изобразил строгость Алексей.
Но Светлана так трясла информатора, что голова его болталась, словно у тряпичной куклы.
– Если он гнилой мент – твоя песенка, Клоп, уже спета! Ведь братва по-любому узнает про наши с тобой встречи! Просекаешь, членосос?!
Пытаясь вырваться из цепких ее пальцев, Клоп просипел:
– Лады, убери грабли.
Однако отпускать его Светлана не спешила.
– А если ты, клоповья рожа, вздумал нам тут впарить по дешевке фуфло, я тебе не то что кишки…
– Лады! – заорал информатор. – Сычиха, отцепись!
Светлана брезгливо отряхнула руки.
– Ну?
Информатор поправил пропотевшую шапочку.
– Про гараж Волобуева слыхали?
Алексей и Светлана обменялись взглядами.
– Ремонт иномарок, детали и узлы можно заказать, – уточнил Алексей и назвал адрес. – Этот, что ли, гараж?
Кивнув, информатор съежился и зыркнул в окошко.
Светлана гаркнула:
– Колись, Клоп! Не разыгрывай тут робкого фраера!
Клоп полоснул ее взглядом, но тотчас опустил глаза.
– Волобуев, – просипел он, – взорвал салон «Фольксваген». Вместе с лохом Лепко.
Алексей и Светлана вновь переглянулись.
– Что ты нам лепишь? – выдохнула Светлана.
– Сычиха, пошла ты!.. – обозлился информатор. – Хочешь – ешь, хочешь – плюй!
– Погоди, – вмешался Алексей. – Волобуев – заказчик или исполнитель?
Клоп скорчил рожу.
– Размечтался! – просипел он ехидно. – Может, тебе еще папку с доказательствами да прямо в суд?! Заказчика им подавай! Ну, блин, менты…
– Захлопни пасть! – осадила его Светлана. – Давай линяй. Свободен.
Приоткрыв дверцу, информатор обернулся.
– Как насчет моего брата? Сычиха, ты обещала.
Алексей поинтересовался:
– Что у него с братом?
– Квартирная кража. – Светлана сверлила информатора взглядом. – Если твоя наводка не фуфло – подумаю, что можно сделать. Веди себя правильно, Клоп.
Информатор вышел, и красный «Москвич», развернувшись, укатил. Клоп с прищуром смотрел вслед, и на небритом его лице змеилась ухмылка. Не таясь больше и не озираясь, он обогнул мусорные контейнеры, пересек задворки и подошел к белому джипу. Из джипа вылез круглолицый амбал и пробасил:
– Ну че, сработало?
Клоп кивнул с ухмылкой.
– Заглотили.
– Не заподозрили?
– Кого, блин? Куроеда?
– Не называй имен! – Амбал продемонстрировал пудовый кулачище. – Приключений ищешь?!
Клоп обиженно выпятил губу.
– Да тут же ни собаки… – Он махнул рукой. – Лады. Дело сделано, давай бульон.
Амбал уселся в джип, захлопнул дверцу и в приоткрытое окно просунул пластиковую бутылку с прозрачной жидкостью.
– Веди себя правильно, Клоп, – наказал он и уехал.
Прижав бутылку к груди, информатор усмехался. По своему разумению, он всегда вел себя правильно.
3
На другом московском задворке, возле подворотни, стоял черный «Мерседес». Место водителя пустовало, а на заднем сиденье расположились двое: длинноволосый толстяк Куроедов и щеголь с тонкими усиками, поглаживающий свою прическу. Трепались они о пустяках, не произнося ничего такого, что стоило бы запомнить, однако напряженно посматривали в окошко.
В подворотне между тем бойко шла торговля пластиковыми бутылочками с бесцветной жидкостью, визуально неотличимой от воды. Покупатели (от школьного возраста до пенсионного) с оглядкой подходили, платили деньги и, пряча вожделенную бутылочку, спешно убирались прочь. Торговец, одутловатый блондин, только успевал отшвыривать пустые ящики. Двое вооруженных качков сурово следили за порядком. А пожилой начальник куроедовской охраны, растопырив уши, осуществлял, так сказать, общую инспекцию. Время бежало быстро.
Щеголь в «Мерседесе» взглянул на часы.
– Долго они телятся.
– Нервничаешь, Юрий Васильевич? – подмигнул Куроедов. – Зря, тут все схвачено.
Приятным дикторским баритоном Юрий Васильевич произнес:
– Слишком на виду. Смените место.
– Кого бояться-то? – усмехнулся Куроедов. – Ментов, что ли? Пусть берут на анализ. Ничего не обнаружат, сам знаешь.
Щеголь жестко на него посмотрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Джордж, мужчина лет пятидесяти, имел солидное брюшко и плешь, вокруг которой курчавились светлые волоски. На лице его выделялись голубые глаза и нос картошкой – типичная рязанская физиономия. Тем не менее Джордж был, что называется, чистокровным англичанином.
Люси, дама сорока пяти лет, худосочная, высокая, с орлиным профилем, смотрелась как истинная британская леди, хотя в девичестве носила фамилию Куроедова. То есть Владимир Куроедов являлся ее племянником и владельцем дачи одновременно. И это обстоятельство отнюдь не улучшало настроение супругов.
– Надоел он мне, – заявил Джордж, уставясь в окуляр микроскопа. – Осточертел, как пудинг тетушки Мэг. Дай-ка образец три-один-S.
Люси подала ему предметное стеклышко с лоскутком шерсти, пропитанным экспериментальным раствором.
– Но, Джордж, – возразила она мягко, – ведь он столько для нас делает. Мы здесь в таких условиях…
– Как в тюрьме. – Джордж изучал под микроскопом поданный лоскут. – Так-так… Структура обозначилась… Но как-то смутно. Люси, он не для нас старается, а для себя. Надеется нажиться на моем красителе.
– Дорогой, ведь это естественно. Владимир вложил в нас такие деньги… Притом учти: он успешно торгует автомобилями, и мы не единственный свет в его окошке. – Люси аккуратно раскладывала на лабораторном столе стеклышки с образцами материи. – Он богат и не мелочен, дорогой. Это окупает многое.
– Богат?! – возмутился Джордж Кудряшки вкруг его плеши воинственно топорщились. – Когда я запатентую СКН, в сравнении с нами он будет выглядеть нищим и хорошо это знает! Потому и пускает слюни!
Наклонившись через стол, Люси погладила мужа по голове.
– СКН еще надо создать, дорогой. У нас много работы.
Джордж оторвался от окуляра микроскопа.
– Хочу домой, в Манчестер.
Люси опустила взгляд.
– Будь умницей, дорогой. Это невозможно.
Помолчав, Джордж произнес в досаде:
– Тогда устрой так, чтоб твой чокнутый племянник не попадался мне на глаза.
– Джордж, не выдумывай. Он не чокнутый.
– Чокнутый, чокнутый. Особенно – последний месяц. Возбужден, точно под кайфом, взгляд бегает… Не замечала?
Люси пожала плечами.
– Ерунда, наркотиков он не употребляет. Ты переутомился, дорогой. Может, отдохнем денек? Кстати, я звонила Ричарду в отель – не застала. Поговорила с портье.
Лицо Джорджа оживилось.
– Оставила Ричарду адрес?
Люси покачала головой.
– Не думаю, что это было бы благоразумно.
– Чушь! – отмахнулся Джордж. – Я хочу видеть Ричарда! Когда позвонишь ему в следующий раз…
Тут в лабораторию ввалился Куроедов с начальником охраны и двумя амбалами. Племянник был в шелковом халате с драконами, обвивавшими хвостами его обильные телеса.
– О чем треп? – спросил он по-английски. – Не обо мне ли?
– Много чести! – отозвался Джордж, взирая в микроскоп. – Не могли бы вы отсюда убраться?
Куроедов с усмешкой тряхнул длинными волосами.
– Ах, дядюшка! За что вы меня так не любите?
– Черт лысый тебе дядюшка! – буркнул Джордж.
Приблизившись к племяннику, Люси наклонилась, будто собиралась клюнуть его своим орлиным носом.
– Не обижайся, Володя, – проговорила она по-русски. – Джордж устал и не в духе.
Куроедов потрепал тетку по плечу.
– Твой Джордж всегда не в духе. – Толстяк казался навеселе. Его покрасневшие глаза словно увеличились в объеме. – Но все равно, тетя Людочка, я обожаю старину Джорджа. Вы приготовили мне бульон?
– Субстанцию, Володя, – поправила Люси. – Приготовили. Но зачем она тебе в таком количестве?
– Растения поливаю, тетя Людочка. Эксперимента ради.
Джордж обратил взор на жену.
– Что он там болтает? – Когда Люси перевела, Джордж хмыкнул. – Растения, как же. Не удивлюсь, если он эту субстанцию пьет.
Куроедов хмыкнул в ответ.
– Странные мысли, дядюшка! – И обратился к тетке по-русски: – Где бульон?
Люси указала на пластиковые канистры. По кивку племянника начальник охраны и амбалы, взяв канистры, направились к выходу.
– Момент! – Заступив дорогу начальнику охраны, Джордж стал разглядывать его оттопыренные уши на фоне света лампы. – Интересный материал. Стоит попробовать.
Губы Люси дрогнули в улыбке.
– Дорогой, прекрати.
– Что прекратить? – Выпятив брюшко, Джордж изучал физиономию полковника МУРа в отставке. – Я и не приступил еще.
Начальник охраны взглянул на своего босса.
– Володь, что ему надо?
Куроедов хохотнул.
– Хочет уши твои покрасить. Может, согласимся, Гаврилыч?
– Не сегодня. – Гаврилыч отодвинул Джорджа плечом и вышел.
Вслед за ним удалились амбалы с канистрами.
Куроедов задержался на пороге.
– Когда ждать результатов, родственники? – по-английски осведомился он.
– Скоро, – пообещала Люси.
– Денек-другой? Не так ли, тетя?
Склонясь над микроскопом, Джордж буркнул:
– Прекратите на нас давить. Мы не поденщики.
Глаза Куроедова покраснели еще более, грудь его вздымалась под шелковым халатом.
– Мы делаем, что можем, Володя, – пробормотала Люси по-русски. – Это в наших интересах, ты должен понять.
После некоторой паузы Куроедов произнес:
– Понимаю, Людмила Петровна. Но дело в том, что у меня появилась сногсшибательная девушка. Я хочу надеть на нее платье, какого нет ни у кого. Поторопитесь, иначе я потеряю терпение. – С этими словами он вышел.
Джордж с тревогой смотрел на жену.
– Что он сказал?
– У него новая девица, – перевела Люси. – Он хочет подарить ей платье.
Голубые глаза Джорджа негодующе блеснули.
– Мы должны обслуживать его шлюх?!
– Вопрос так не стоит, дорогой.
– Именно так! – Джордж заметался между пробирками. – Говорю тебе, он чокнутый! Вспомни его взгляд!
Люси поймала мужа в объятья и поцеловала в плешь.
– Ты переутомился. Отдохни.
Сердито сопя, Джордж разомкнул ее руки и вернулся к микроскопу.
– Дай мне образец три-один-t. И позвони завтра Ричарду, оставь наш адрес.
24 сентября, пятница
1
В семь утра, перед уроками, Глеб настукивал на машинке. Он был в джинсах, в синей рубахе и в кроссовках. Даша, одетая на сей раз в строгое серое платье и с волосами, стянутыми в «конский хвост», сидела за кухонным столом и правила напечатанный текст.
– Господин с тросточкой, господин с тросточкой… – проворчала она. – Слишком часто. Здесь можно просто Хлыстин: короче и энергичней.
Глеб кивнул, продолжая печатать.
– Исправь.
За окном было пасмурно, но дождь не шел. И всклокоченная ворона скандально каркала в форточку.
– И жест героя, – добавила Даша, – когда он рвет список и бросает обрывки в канализацию, надо бы подкорректировать. Пусть положит список в карман.
Глеб оторвал взгляд от машинки.
– Зачем?
– В качестве улики.
– Вот уж фиг!
Даша улыбнулась.
– Ладно, это я так Разговор поддержать.
Оба они рано позавтракали и готовы были к выходу на работу. Глеб вновь затарахтел по клавишам.
– Видал я такие разговорчики. Уволю к лешему.
– Ха! – сказала Даша. – Кого уволишь – Дашеньку?!
Лежащий рядом с машинкой телефон зазвонил. Глеб в досаде выдернул испорченный лист, скомкал и взял трубку.
– Доброе утро, лорд Грин! – произнес по-английски знакомый голос. – Простите, что беспокою, но мне известно, как рано вы встаете.
Глеб возвел глаза к потолку.
– Опять ты за свое, Ричард! – буркнул он по-английски. – Оставь этих «лордов» и «баронов». Если уж ты меня беспокоишь, бери быка за рога.
Заинтересованная Даша прижала к трубке ухо. В голосе барона Мак-Грегора прорывалось едва скрываемое волнение.
– Майкл, не могли бы мы встретиться?
– Зачем?
– Видишь ли… я не хотел бы об этом по телефону.
Глеб вздохнул.
– До середины дня, Ричард, я занят…
– Превосходно, – ввернул барон, – давай встретимся в четыре у меня в номере. Согласен? Много времени я не отниму.
Глеб и Даша переглянулись.
– Нет уж, – обреченно произнес Глеб, – встретимся в фойе «Метрополя». В четыре часа. Но, Ричард, ты обещал: ненадолго.
– Конечно, Майкл, – обрадовался барон. – До встречи. – Из трубки послышались гудки.
Зеленые глаза Даши смотрели внимательно.
– Что у него за проблемы?
Глеб пожал плечами.
– Может, сорвалось ограбление музея.
Даша фыркнула.
– Брось. Серьезно?
– К чему гадать? Узнаем. – Глеб вновь принялся печатать.
Даша взглянула на часы.
– Скоро нам выходить.
– Угу, – подтвердил Глеб.
Даша прошлась по кухне.
– У школы небось меня поклонник ждет.
– Извинимся. – Глеб барабанил по клавишам. – И оплатим ему вынужденный простой.
– Наверняка он с цветами, – предположила Даша. – Какие были розы!
– Надеюсь, – отозвался Глеб, – сегодня он с бриллиантами. Должно же быть какое-то развитие.
Даша обняла его сзади.
– А ты, морда, не дарил мне ни цветов, ни драгоценностей.
Глеб хмуро изучал напечатанный текст.
– Оно тебе надо?
– А то! – вздохнула Даша. – Хочу купаться в бриллиантах.
Глеб с усмешкой на нее покосился.
– От этой мании, Лосева-Грин, легко излечиться. – Прикрыв глаза, он слегка задержал дыхание.
– Что ты задумал? – насторожилась Даша.
В этот момент из ванной послышался грохот, не смолкавший несколько секунд. Когда шум прекратился, Даша взяла Глеба за уши и развернула к себе.
– Слушай, ты ведь знаешь: я трусиха.
– Загляни туда, не бойся, – предложил Глеб.
Выйдя с кухни, Даша опасливо приоткрыла дверь ванной и включила свет… Из груди ее вырвался возглас, не поддающийся описанию. Понять ее было можно, ибо зрелище оказалось не для слабонервных.
Ванна до краев полна была ограненными драгоценными камнями всевозможных цветов и оттенков: от черного до фиолетового. А размеры камней… Господи! Самые мелкие были с грецкий орех. И сверкало все это так, что глазам было больно. Будто завороженная, Даша протянула к сокровищам руку.
– Что это? – бестолково спросила она.
Глеб не ответил: он печатал на машинке.
Даша проорала:
– Что это такое, морда?!
Стук машинки примолк.
– Только бриллианты, рубины, изумруды и сапфиры, – отозвался голос Глеба. – Загляни в туалет.
Даша выполнила это указание. Затем издала нервный смешок, перешедший в хохот. Унитаз, насколько Даша понимала в семечках, был из чистейшего золота и по окружности инкрустирован все теми же драгоценными камнями.
Сгибаясь от смеха, Даша кинулась на печатающего Глеба.
– Убери это, засранец! – колотила она его по спине. – На них же задницу расцарапаешь! Верни фарфоровый унитаз!
Глянув на часы, Глеб присвистнул.
– Все, помчались! Не то Зинаида в асфальт меня закатает.
– Любовь моя, убери все на фиг! Или я засуну тебе эти бруллики…
Возникший шум был теперь едва слышен.
– Убрал, Даш. Бежим. – Глеб ринулся в прихожую и надел куртку.
Даша, однако, заглянула в туалет и в ванную. Убедившись, что все вернулось на свои места, она посмотрела мужу в глаза.
– Ты ведь знаешь, что я пошутила.
Глеб кивнул.
– Разумеется. Я лишь укрепил твой дух.
– Дух?! – Смеясь, Даша вышла на лестничную площадку. – Это называется «укрепить дух»?!
Глеб подтолкнул ее к лифту.
– Шевелись. Опять опаздываем.
Когда они вышли из подъезда и сели в «жигуленок», Даша произнесла со вздохом:
– Знаешь, чего мне жаль?
– Чего?
– Что Сычовой ни камушка не досталось. Могла бы, дура, хоть ведерко ей насыпать.
Выехав из подворотни, Глеб сказал:
– Дело поправимое. Может, и насыпешь к Рождеству.
2
На одном из московских задворков капитан Сычова и майор Калитин затаились в красном «Москвиче». Сутулясь за Рулем, Калитин поглядывал на часы.
– Уверена, что не кинет?
Упираясь коленом в «бардачок», Светлана отмахнулась.
– Не дергайся, Леш. Раз он сам на меня вышел, значит, какую-нибудь информацию сольет.
– Думаешь, дельное что-то?
– Ой, Калитин, нам бы хоть шерсти клок! На месте топчемся!
– Это верно, – вздохнул Алексей. И в «Москвиче» повисла тишина.
Вскоре, однако, из-за контейнеров с мусором вынырнул небритый субъект в спортивном костюме и вязаной шапочке. Двигался он крадучись, будто в шпионском боевике. Светлана перевела дух.
– Вот он, птенчик мой.
– Я от него торчу. – Алексей приоткрыл заднюю дверцу.
Субъект юркнул в «Москвич» и просипел, запыхаясь:
– Сычиха, ты обещала приехать одна.
Светлана и Алексей, обернувшись, смотрели на него в упор.
– Мой напарник майор Калитин, – пояснила Светлана. – Расслабься: он в порядке.
Субъект мотнул вязаной шапочкой.
– При нем разговора не будет.
Серые глаза Светланы блеснули сталью.
– Клоп, ты обкурился?
– Пусть он выйдет, – настаивал информатор. – Если он гнилой мент, мне кишки на шею намотают.
Перегнувшись через сиденье, Светлана сгребла его за грудки.
– Ты что, гнида, тут гонишь?! Если он гнилой мент…
– Капитан Сычова, без рук, – изобразил строгость Алексей.
Но Светлана так трясла информатора, что голова его болталась, словно у тряпичной куклы.
– Если он гнилой мент – твоя песенка, Клоп, уже спета! Ведь братва по-любому узнает про наши с тобой встречи! Просекаешь, членосос?!
Пытаясь вырваться из цепких ее пальцев, Клоп просипел:
– Лады, убери грабли.
Однако отпускать его Светлана не спешила.
– А если ты, клоповья рожа, вздумал нам тут впарить по дешевке фуфло, я тебе не то что кишки…
– Лады! – заорал информатор. – Сычиха, отцепись!
Светлана брезгливо отряхнула руки.
– Ну?
Информатор поправил пропотевшую шапочку.
– Про гараж Волобуева слыхали?
Алексей и Светлана обменялись взглядами.
– Ремонт иномарок, детали и узлы можно заказать, – уточнил Алексей и назвал адрес. – Этот, что ли, гараж?
Кивнув, информатор съежился и зыркнул в окошко.
Светлана гаркнула:
– Колись, Клоп! Не разыгрывай тут робкого фраера!
Клоп полоснул ее взглядом, но тотчас опустил глаза.
– Волобуев, – просипел он, – взорвал салон «Фольксваген». Вместе с лохом Лепко.
Алексей и Светлана вновь переглянулись.
– Что ты нам лепишь? – выдохнула Светлана.
– Сычиха, пошла ты!.. – обозлился информатор. – Хочешь – ешь, хочешь – плюй!
– Погоди, – вмешался Алексей. – Волобуев – заказчик или исполнитель?
Клоп скорчил рожу.
– Размечтался! – просипел он ехидно. – Может, тебе еще папку с доказательствами да прямо в суд?! Заказчика им подавай! Ну, блин, менты…
– Захлопни пасть! – осадила его Светлана. – Давай линяй. Свободен.
Приоткрыв дверцу, информатор обернулся.
– Как насчет моего брата? Сычиха, ты обещала.
Алексей поинтересовался:
– Что у него с братом?
– Квартирная кража. – Светлана сверлила информатора взглядом. – Если твоя наводка не фуфло – подумаю, что можно сделать. Веди себя правильно, Клоп.
Информатор вышел, и красный «Москвич», развернувшись, укатил. Клоп с прищуром смотрел вслед, и на небритом его лице змеилась ухмылка. Не таясь больше и не озираясь, он обогнул мусорные контейнеры, пересек задворки и подошел к белому джипу. Из джипа вылез круглолицый амбал и пробасил:
– Ну че, сработало?
Клоп кивнул с ухмылкой.
– Заглотили.
– Не заподозрили?
– Кого, блин? Куроеда?
– Не называй имен! – Амбал продемонстрировал пудовый кулачище. – Приключений ищешь?!
Клоп обиженно выпятил губу.
– Да тут же ни собаки… – Он махнул рукой. – Лады. Дело сделано, давай бульон.
Амбал уселся в джип, захлопнул дверцу и в приоткрытое окно просунул пластиковую бутылку с прозрачной жидкостью.
– Веди себя правильно, Клоп, – наказал он и уехал.
Прижав бутылку к груди, информатор усмехался. По своему разумению, он всегда вел себя правильно.
3
На другом московском задворке, возле подворотни, стоял черный «Мерседес». Место водителя пустовало, а на заднем сиденье расположились двое: длинноволосый толстяк Куроедов и щеголь с тонкими усиками, поглаживающий свою прическу. Трепались они о пустяках, не произнося ничего такого, что стоило бы запомнить, однако напряженно посматривали в окошко.
В подворотне между тем бойко шла торговля пластиковыми бутылочками с бесцветной жидкостью, визуально неотличимой от воды. Покупатели (от школьного возраста до пенсионного) с оглядкой подходили, платили деньги и, пряча вожделенную бутылочку, спешно убирались прочь. Торговец, одутловатый блондин, только успевал отшвыривать пустые ящики. Двое вооруженных качков сурово следили за порядком. А пожилой начальник куроедовской охраны, растопырив уши, осуществлял, так сказать, общую инспекцию. Время бежало быстро.
Щеголь в «Мерседесе» взглянул на часы.
– Долго они телятся.
– Нервничаешь, Юрий Васильевич? – подмигнул Куроедов. – Зря, тут все схвачено.
Приятным дикторским баритоном Юрий Васильевич произнес:
– Слишком на виду. Смените место.
– Кого бояться-то? – усмехнулся Куроедов. – Ментов, что ли? Пусть берут на анализ. Ничего не обнаружат, сам знаешь.
Щеголь жестко на него посмотрел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35