– И на мне, – сказала Даша. – Не жадничай.
Они доехали до дома, вошли в подъезд и поднялись в лифте на свой этаж. Ручка их двери удерживала свернутый лист бумаги. Глеб взял его, и они с Дашей молча прочли: «Ждали – не дождались. Пошли вы на хрен. Посуду вымыли. Света». И чуть пониже: «Девицы больше не пристают, Илюха загрустил. Стас». И еще ниже: «Ну их обоих в большую попу. Только работать мешали. Завтра опять приду. Илья».
Глеб с Дашей обменялись улыбками. Открывая ключом дверь, Даша спросила:
– С чего начнем?
Глеб переступил вслед за ней порог квартиры.
– Попробуем разыскать этих Ньюгартов.
Даша включила в прихожей свет.
– И где их искать?
– Кабы я знал! – вздохнул Глеб, захлопнув за собой дверь.

26 сентября, воскресенье


1

На голицынской даче Куроедова деревья едва пожелтели. Будто не решаясь вступить в права, осень словно раздумывала, не отступить ли с почетом. Утреннее солнце хоть и не пекло, как в июле, однако могло еще приласкать того, чьи запросы скромны. И царила благодатная тишина. Вернее, царила бы – если б гулко и противно не раскаркались вороны. Именно это всепроникающее карканье и разбудило Джорджа.
Жмурясь от солнечного луча, просочившегося меж занавесок, Джордж с хрустом потянулся на широченной двуспальной кровати. Биохимик был в бордовой пижаме, и волоски вокруг его плеши кудрявились, как локоны младенца. Покосившись на левую половину кровати, занимаемую супругой, Джордж удивленно обнаружил лишь пустую подушку. Голубые глаза англичанина с беспокойством оглядели спальню. Жены не оказалось ни перед шкафом, ни за туалетным столиком. Комната была пуста. А чертовы эти вороны каркали да каркали. Джордж собрался было вскочить и пуститься на поиски, когда услыхал приближающийся цокот каблучков. Джордж мигом опрокинулся на спину, притворясь спящим.
Дверь открылась, и в спальню вошла Люси. Сквозь подрагивающие ресницы Джордж разглядел, что жена была в сером брючном костюме, умытая и причесанная. Ее бледные щеки и крючковатый нос казались незыблемой частью мироздания. Джордж едва сдержал вздох облегчения.
Люси присела на краешек кровати.
– Дорогой, нам надо поговорить. Просыпайся.
Открыв глаза, Джордж сморщил свой нос-картофелину.
– Какого черта? Еще рано.
– Дорогой, я не стала бы тебя будить, если бы…
– Что за срочность, детка? Ты просишь дать тебе развод?
Спина Люси выпрямилась, подбородок дернулся вверх.
– Джо-ордж! Если ты полагаешь, что…
– Ну-ну. – Джордж похлопал жену по руке. – Старушка, не заводись.
– Если ты полагаешь, что подобные шуточки улучшат мое настроение…
– Улучшат, – улыбнулся Джордж. – Мои шутки всегда все улучшают.
Люси попыталась улыбнуться в ответ, но у нее не вышло.
– Дорогой, у меня для тебя два сообщения, и… Не знаю даже, с которого начать.
– С плохого, – распорядился Джордж. – Хорошее оставь на десерт.
Люси набрала в грудь воздуха.
– Владимир требует, чтобы мы сегодня провели демонстрацию.
– Что-о?! – взревел Джордж, садясь. – Может, этому кретину еще и белье наше наизнанку вывернуть?!
Люси обняла его за плечи.
– Дорогой, он вкладывает деньги. И, естественно, имеет право знать…
– Ладно, черт с ним, – махнул вдруг рукой Джордж. – Он получит демонстрацию.
Не веря своим ушам, Люси вгляделась в глаза мужа.
– Ты согласен?
Джордж кивнул.
– Продемонстрируем нейлон с ферментами w, t и z. Пусть заткнется. Давай второе сообщение.
Люси вперила взор в пустоту.
– Прости, дорогой, что я так начинаю воскресное утро, но… – Губы женщины дрогнули. – Дело в том, Джордж, что Ричарда убили. Мне сейчас об этом Владимир сказал. Он ездил к Ричарду в отель и… – Люси разрыдалась у мужа на груди. – О Джордж! Это все из-за меня!
Джордж был ошеломлен. Обнимая плачущую жену, он пробормотал:
– Ничего себе… новость на десерт.
– Это из-за меня, из-за меня! – захлебывалась слезами Люси.
– Не мели ерунды. – Джордж старался, чтобы голос его звучал твердо. – И вообще… почему мы должны верить твоему кретину-племяннику? Если б он сказал мне, что сейчас утро, я бы зевнул и помолился на ночь.
Рыдая, Люси замотала головой.
– Ричарда больше нет… Чуяло мое сердце… Когда он обещал приехать и не приехал… О Джордж!
Джордж погладил жену по голове.
– Что ж нам теперь делать? – произнес он потерянно.
Люси обратила к нему заплаканное лицо.
– Не знаю, дорогой… Мы должны что-то придумать.
Джордж горько усмехнулся.
– Что придумать, детка? Бежать отсюда с рюкзаком за плечами? Да и куда бежать?
Люси промокнула платочком слезы.
– Ричард упоминал о своем друге, весьма влиятельном. Имя его, кажется… Погоди-ка. Ричард говорил, чтобы мы не волновались, что лорд Грин все устроит… Лорд Грин! Ричард очень на него надеялся.
Джордж пожал плечами.
– И что с того?
Люси поднялась с кровати.
– Вставай, дорогой. Нужно подготовить демонстрацию Для моего кретина-племянника. – Она зашагала к двери спальни.
Джордж растерянно смотрел ей вслед.
– И где искать этого лорда Грина?

Люси обернулась, и улыбка на ее лице не выглядела вымученной.
– Что-нибудь придумаем, дорогой.
– Дорогая! – передразнил супруг. – Позволь, я запущу в тебя подушкой.
Люси строго произнесла:
– Джо-ордж! Ты веришь в предчувствия?
– Только в плохие.
– Тогда вот что, дорогой: запусти в меня подушкой.
Джордж вылупил на нее голубые глаза.
– Боюсь, что не улавливаю ход твоих мыслей.
– Ты промахнешься, Джордж.
– Допустим. Ну и что?
– Это хорошее предчувствие, дорогой. А другое мое предчувствие заключается в том, что лорд Грин сам нас разыщет. – Люси вышла с поднятой головой.
Рот Джорджа приоткрылся. И англичанин с физиономией рязанского мужика стал стягивать с себя бордовую пижаму. Даже вороны за окном вроде притихли.


2

После двадцатикилометровой пробежки вдоль берега Глеб искупался в реке и в плавках по цветущему лугу направился домой. На безоблачном небе сверкало солнце, причем пекло дай боже. Вокруг порхали бабочки, жужжали шмели, чирикали птицы.
Невдалеке шелестел лес. Жаль было покидать этот рай, однако… Глеб пересек луг, дошел до холма и через небольшую пещерку проник в свой шкаф, а из него – в комнату. По квартире растекался аромат свежепомолотого кофе.
Стоило Глебу выйти из шкафа, перед ним возникла Даша. Она была в шортах и маечке, и волосы ее убраны были в два густых пепельных хвоста, свисающих вдоль щек Стояла она подбоченясь, и в изумрудных ее глазах плясали веселые чертики.
– Опять?! – произнесла она грозно.
Глеб примирительно выставил ладонь.
– Ты спала, можно сказать, дрыхла.
– А вот это, – заявила Даша, – не твоего ума дело. Твое дело поздороваться: «Дашенька, радость моя, солнышко мое ненаглядное». А я уже сама решу, сплю я или нет. Понял, морда?
Глеб вздохнул с улыбкой.
– Дашка, дай поесть.
– Ага, щас! – притопнула Даша. – Кто подло слинял из моей сиротской постели? Кто не взял меня с собой?
– Так! – Глеб показал палец. – Смотри сюда и слушай!
– Куда смотреть? – уточнила Даша. – На палец или на тебя?
– Параллельно, – распорядился Глеб. – Бежал я со средней скоростью пятьдесят километров в час…
– Эка невидаль.
– …прыжками по семь-восемь метров. Спрашивается…
– На фиг вообще все это?
– Нет. Спрашивается: на фиг сдалась ты мне на этой пробежке?
– Отвечаю. – Даша щелкнула резинкой на плавках мужа. – Я тоже хочу прыгать голой на семь-восемь метров.
Глеб рассмеялся.
– Кто запрещает?
– Давно бы так! – Даша принялась стаскивать с себя шорты.
– О нет! – возопил Глеб, пытаясь вернуть шорты в прежнее положение.
Тут зазвонил телефон, и они, бросив возню, наперегонки метнулись на кухню. Само собой, Глеб успел первым. Сдернув трубку с холодильника, он произнес:
– Весь внимание.
– Доброе утро, сэнсэй! – проговорил юношеский голос с чуть заметным акцентом. – Надеюсь, этот день сулит вам удачу.
Глеб с улыбкой присел на табурет.
– Держите меня, я падаю! Ты в Москве?
– Да, Глеб-сан. Звоню из нашего посольства.

Вертясь рядом, Даша пыталась подслушать.
– Что такое? Кто там?
– Такэру, – ответил Глеб. – Из посольства звонит.
– Ой! – Устроясь у Глеба на коленях, Даша крикнула в трубку: – Почему ты до сих пор не у нас, копуша?!
– Потому, Дашка, – донеслось из трубки, что ты, не пробыв в Токио двух часов, свалила в Москву. Я обиделся, глубоко и непереносимо.
Даша рассмеялась.
– Врешь, Такэрка, ты не обиделся. Ну-ка, живо дуй сюда!
– Присоединяюсь! – ввернул в трубку Глеб.
Возникла небольшая пауза, после которой голос юноши прозвучал уже без прежней веселости:
– Мы пробудем в Москве три-четыре дня, сэнсэй. Может, неделю…
– Опять ты с этим «сэнсэем»! – перебил Глеб. – Мы же договорились!
– Да, Глеб-сан. Мы пробудем в Москве не больше недели, и нам необходимо ваша помощь.
– Кто «мы»?
– Простите, Глеб-сан. Я сопровождаю моего брата Сато. Помощь нужна ему.
– Все, что могу, – пообещал Глеб.
И Даша проговорила в трубку:
– На меня тоже можете рассчитывать.
– В таком случае, – произнес Такэру, – успех нам обеспечен. Не могли бы вы сегодня встретиться, Глеб-сан? С моим братом и со мной.
– О чем речь! Приезжайте к нам, здесь и поговорим. Дорогу, надеюсь, не забыл?
– Хорошо помню. Но не обременит ли вас наш визит?
Глеб возвел глаза к потолку.
– Ваш визит для нас большая честь, Такэру-сан. Если, конечно, вы и Сато-сан соблаговолите переступить порог нашей лачуги.
Такэру хохотнул.
– Позвольте мне переговорить с братом. – В трубке послышались приглушенные реплики по-японски. Затем юноша предложил: – В шесть часов вас устроит, Глеб-сан?
– Вполне. Будем ждать.
– Не нарушит ли это ожидание ваших планов на вечер?
Глеб выдержал паузу.
– Господин мой, – произнес он по-японски, – разве мое время что-то значит, если оно потрачено не на пользу братьям Абэ? Поэтому прошу вас, Такэру-сан, отбросить к чертям самурайские церемонии. Если я вас приглашаю – это значит: я вас приглашаю. Надеюсь, господин мой, вы не разучились понимать по-японски?
Такэру расхохотался, и Даша полюбопытствовала:
– Что ты ему сказал?
– Пару ласковых.
А голос из трубки проговорил по-русски:
– Простите мою неуклюжесть, Глеб-сан. У вас принято… как это… брать быка за рога. Я слегка позабыл, как мне это нравилось. В шесть часов мы с братом приедем. Полагаю, что ожидание…
– …не покажется нам долгим, – закончил Глеб.
Хихикнув, Такэру дал отбой.
Даша вздохнула.
– Между прочим, нам еще убийство Мак-Грегора расследовать.
– По-твоему, я забыл? – буркнул Глеб. – Просто ума не приложу, с чего начать.
Даша обняла его за шею.
– Давай думать вместе.
– С тобой подумаешь! – нахмурился Глеб. – Слазь с коленей и покорми меня! Хоть на машинке постучу, пока не началось.
Даша неохотно слезла.
– Что не началось? До шести вагон времени.
– А про Илью забыла? – усмехнулся Глеб. – Сейчас явится и скомандует: «Ну-ка, подвиньтесь! Ишь расселись!»
Даша прыснула.
– Он может. Ладно, завтракаем – и за работу. Любовь моя, ты садюга.


3

Когда Илья выходил из квартиры, жена вдогонку попросила:
– Купи мне «ТВ-парк».
– А «ТВ-фак» не нужен? – схохмил Илья.
– Иля, ты купишь?
– Если продадут. Сегодня воскресенье.
Жена явилась в прихожую, вытаскивая из волос бигуди. Ее миловидное круглое личико выражало укоризну.
– Возле остановки киоск открыт, – напомнила она. – Но не до ночи. Купи журнал сразу.
– А ночью киоск закроется? – уточнил Илья, топчась на пороге.
– Во всяком случае, – жена положила бигуди перед зеркалом, – никто не станет ждать, пока ты вернешься от Дуськи.
– Главное, Алла, чтобы меня дождалась ты. При огневой поддержке своих дистрибьюторов.
– Иля, ты знаешь, как меня тошнит от этих разговорчиков. Купишь или нет?
– Куплю. – Илья захлопнул дверь, спустился по лестнице и вышел из подъезда.
По небу скользили облачка, и солнце отдыхало в пожелтевшей листве тополя. Во дворе играли дети, прогуливались пенсионеры с собаками и прохлаждался прочий досужий люд. Жмурясь на солнышко, Илья пригладил бороду, расстегнул куртку (теплынь-то какая!) и направился к ближайшему газетному киоску. Шел он не спеша, вперевалочку, помахивая папкой с уравнениями.
Ближайший киоск был закрыт. И соседний с ним – тоже. «Повесила на меня этот долбаный „ТВ-парк“! – подосадовал Илья. – Сейчас все брошу и начну район прочесывать!» Но так или этак путь его лежал к автобусной остановке, возле которой, по утверждению Аллы, киоск работал. К удивлению Ильи, жена оказалась права. Киоск был открыт, и на витрине его красовался свежий номер «ТВ-парка».
Илья пристроился в очередь шестым. Перед ним топтался интеллигентной внешности старичок в спортивных штанах и в шляпе. Покосившись на Илью, он проворчал:
– Погодка, блин. Глобальное потепление.
– Не иначе, – кивнул Илья, демонстрируя своим видом, что беседу поддерживать не желает.
Старичок понял и отвернулся. Илья тотчас переключил мысли на дифуравнения, пытаясь сообразить, что же в них не так. Сколько прошло времени, он не засек: может, пять минут, может, десять. Но когда мысли Ильи вернулись к действительности, перед ним стояли все те же пять человек. И старичок в шляпе весьма кстати изрек.
– Загробная жизнь начинается с долгого ожидания в очереди. – Не услышав аплодисментов, он хмуро добавил: – Кофеек хлещет, стерва.
Тут Илья обратил внимание на киоскершу. Неопределенного возраста тетка с обесцвеченными перекисью волосами прихлебывала что-то из крышечки термоса, чмокая губами. Маленькая очередь безропотно скучала у киоска.
– Хамство какое, – пробормотал Илья.
Интеллигентный старичок зыркнул на него через плечо.
– Нельзя ли погромче, амиго? – И, не дождавшись выполнения своей просьбы, рявкнул: – Открывай, шалава! Или разнесу все к едрене фене!
Очередь одобрительно загудела. Киоскерша злобно глянула на старика, однако жажда ее, похоже, не уменьшилась. Илья раздраженно посмотрел на часы.
– Дать бы ей в лоб! – помечтал он вслух.
Старичок вновь на него зыркнул, но реплики на сей раз не удостоил. Он просто подошел к киоску и принялся барабанить в закрытое окошко.
– Эй, принцесса Диана! Сейчас бандитов свистну! Они тебя в твою посудину вперед ногами засунут! – пригрозил он и вернулся в очередь.
То ли угроза подействовала, то ли содержимое термоса иссякло, но окошко с треском распахнулось. Очередь испустила вздох и с неимоверной скоростью стала раскупать прессу. Четверо впереди мигом отхлынули, шелестя печатными изданиями. Но как только дело дошло до бравого старичка… Илья, что называется, офонарел.
Глаза киоскерши сделались красными, и вокруг ее тела… Господи! Вокруг ее тела заклубился темный туман, такой же, как был у вчерашних двух девиц. Старичок, однако, вовсе на нее не смотрел и потому спокойно протянул деньги.
– Мне, пожалуйста, «Известия», «Коммерсант» и…
– Пошел вон! – прошипела киоскерша. Рука ее, точно резиновая, вытянулась почти вдвое и оттолкнула покупателя от окошка. Шляпа старика полетела в одну сторону, деньги – в другую. Сам же бедолага весьма удачно протаранил ковыляющего мимо пьянчужку, в объятиях которого и повалился на тротуар. – Следующий! – проревела киоскерша, обратив на Илью багровые зенки.
Илья ретировался. Вернее, спешно отступил. А еще точнее, задал стрекача к своему дому. Во дворе играли дети, прогуливались пенсионеры с собаками и ветерок шевелил солнышко в листве тополя. С растрепавшейся бородкой Илья взбежал по лестнице, дрожащей рукой отомкнул замок и чуть ли не рухнул в квартиру. Бросив папку с уравнениями на тумбочку, он стянул с себя куртку и ринулся к телефону. Из соседней комнаты раздавался педагогически размеренный голос жены:
– Не огорчайтесь, Верочка. В продажах преуспевают далеко не все и не сразу. В наше время что-то продать гораздо сложнее, чем купить.
– Аллочка, я понимаю, – отозвался молодой женский голос, – но почему шампунь и косметика идут на «ура», а витамины – ни в какую?
Споткнувшись о ковер, Илья громыхнул стулом и, чертыхнувшись, потащил телефон в ванную.
– Минутку, Верочка, – насторожилась жена. – Посмотрю, что там. – Застав Илью в коридорчике, она удивилась: – О, ты вернулся! Случилось землетрясение?
– Живот заболел, – соврал Илья, шмыгнув с телефоном в ванную.
С озабоченным лицом Алла встала на пороге.
– Это у тебя от сырников. Я говорила, что они скисли. Разве ты меня слушаешь?
Илья скорчил страдальческую мину.
– Закрой дверь. Займись продажами.
Оглянувшись на комнату, где ожидала коллега по сетевому бизнесу, Алла понизила голос:
– Иля, давай промоем желудок.
– Позже, – пообещал Илья. – Сперва предупрежу Дуську, что не приду. – Он закрыл дверь на защелку.
– Не виси на телефоне! – крикнула Алла. – Мне должны позвонить!
Услыхав ее удаляющиеся шаги, Илья присел на край ванны и набрал номер. Трубку снял Глеб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35