Его заместитель сказал, что начальник колонии вечером обещал заехать. Тогда они позвонили полковнику Сазонову, но и там никто не взял трубку.
– Что делать, мама? – и сын обреченно развел руками. Валентина Михайловна опустилась обессилен но в кресло, закрыла глаза.
– Ждать! Что нам еще остается? – сказала она устало, безразличная ко всему.
Сутулый и Тюлень уже более двух часов поджидали в условленном месте, на окраине, Жданова с Атаманом и Диксоном.
– Что-то слишком долго их нет, – выразил свои опасения Павел.
– Я вообще думал, что они управятся раньше нас, – согласился Виктор.
Они смотрели по сторонам, бросая частые взгляды на часы. Но вот из переулка вынырнула «Волга» и остановилась за полметра от их «жигуленка», нос к носу. Из машины вылезли трос: Вадим Борисович, Марат и Алексей. Павел и Виктор кинулись навстречу своим друзьям сломя голову.
– Надо же? И ты здесь? – удивился Казаков, обнимая Гущина. – Рад тебя видеть, пропащая душа.
Тюлень тоже не скрывал радости.
– Парни, мы должны поторопиться, время ограниченно, – вернул всех к действительности Жданов.
– Дело в том, что у нас возникла непредвиденная проблема, – обратился Герасимов к Жданову. – Мы не смогли открыть сейф и пришлось прихватить его с собой. Он в багажнике.
Вадим Борисович на некоторое время задумался, сдвинув ондатровую шапку на лоб и почесав затылок.
– Что ж, – заговорил он наконец. – Есть у меня один знакомый, у которого в гараже имеется все, что нужно для такого случая.
Он направился к своей машине, бросив на ходу:
– Следуйте за мной.
Все остальные сели в автомобиль к Сутулому: они давно не виделись и им было о чем поговорить.
Тюлень и Сутулый внесли сейф в гараж. Худенький, небольшого роста мужичок, с заостренным носом и круглыми, выпученным глазами, уже подготовился к работе. Густой, сизого цвета огонь с шумом, вырывался из жерла резака.
Парни положили сейф на цементный пол, и Павел открыл ключом первую дверцу, указав сварщику на внутреннее отделение. Тот молча кивнул и принялся за работу. Привычные и уверенные движения выдавали в нем профессионала.
– Поосторожнее, Виталий Евгеньевич, – предостерег работника Жданов. – Содержимое не должно пострадать.
– Там бумаги? – поинтересовался сварщик.
– Скорее всего, – ответил за всех Атаман.
Тогда Виталий Евгеньевич налил в ведро из канистры воды и попросил Алексея смачивать тряпки и накрывать ими раскаленный металл в том месте, где он уже прошел резаком.
Работа спорилась и спустя четверть часа сварщик отложил резак в сторону, снял узкие очки с темно-синими стеклами, через которые можно было видеть только яркую вспышку огня и шов нагретого металла, вытер рукавом рабочей куртки пот со лба и сказал:
– Готово! Можно открывать.
Он откинул вырезанный замок и собирался открыть дверцу, но Вадим Борисович остановил его, предупредительно выставив руку ладонью вперед:
– Ты извини нас, Виталий Евгеньевич, но лучше будет, если содержимое сейфа мы исследуем сами, – и он положил руку ему на плечо.
– Не доверяешь! – сварщик обиженно поджал нижнюю губу.
– Дело не во мне, – ответил Вадим Борисович и дружелюбно посмотрел на своего старого знакомого. – Нас с тобой в прошлом многое связывает, поэтому я и обратился за помощью именно к тебе. Но ты должен понять, что это не моя личная тайна.
Хозяин гаража поднялся, хлопнул Жданова по плечу, давая тому знать, что он его понял и зла не держит, и пошел к выходу.
– Я покурю на улице, здесь душно, – сказал он напоследок, прикрывая дверь гаража.
После ухода Виталия Евгеньевича Диксон склонился над сейфом и открыл заветное отделение. Грабители не ошиблись, предполагая, что основные сбережения Мирошниченко Тарас Поликарпович хранил в сейфе. Все содержимое тянуло не меньше, чем на два миллиона.
– Вот это отрядный! – воскликнул в изумлении Тюлень.
– Всех перещеголял, – поддержал его Марат. – Он наверное с Сазоновым делился не всей добычей.
– Как бы там ни было, а филки наши, кровно заработанные, – вставил свое слово Атаман.
– Теперь о главном! – Вадим Борисович достал из внутреннего кармана целую пачку всевозможных документов – паспортов, свидетельств о рождении, трудовые книжки.
– Я все подготовил, как договаривались.
Атаман теперь становился Кожевниковым Алексеем Леонидовичем, а Диксон – Ахметзяновым Маратом Рафкатовичем. Оба, по документам, отработали по пять лет на севере и, заработав кругленькую сумму, отправлялись на вольные хлеба в Саратов.
Жданов также вручил им железнодорожные билеты до пункта назначения. По легенде, в родном городе они делали пересадку.
– Документы настоящие, – подчеркнул Вадим Борисович. – А имена прежними я оставил специально, чтоб вам не путаться и не привыкать к новым.
Беглецы искренне поблагодарили Жданова и отстегнули за услуги кругленькую сумму – пятьдесят тысяч рублей. Остальные деньги, за вычетом причитающихся двадцати процентов на общак и Мутанту они поделили на четверых. Не забыли отблагодарить и сварщика. Пяти тысяч хватило, чтобы тот забыл все обиды.
Вадим Борисович принес из своей машины два новых костюма, которые как нельзя лучше, подошли новоиспеченным Кожевникову и Ахметзянову.
– Нам необходимо поторопиться, поезд через полтора часа, – объявил он.
Разыскиваемые по всему Союзу, они не рискнули на встречу со своими родными и близкими. Издав пронзительный гудок и сорвав состав с места, поезд медленно набирал скорость. Впереди была полная неизвестность.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Светлана Казакова продала дом, официально развелась с мужем, на которого был объявлен всесоюзный розыск, и уже более двух лет жила со своими родителями на новой квартире.
Шанхай вымирал постепенно. Людям давали благоустроенные квартиры, а их лачуги сносили, равняя с землей. Вместо многих узких улочек теперь образовались пустыри, на которых даже спилили вековые деревья. О дубах напоминали лишь невысокие пни, некоторые до двух метров в диаметре.
Местные власти, в конце концов, намеревались переселить отсюда всех жителей, засыпать огромную яму и разбить на этом месте современный парк отдыха со всевозможными аттракционами. Некоторые пустыри уже были засыпаны и разровнены грейдерами. Время брало свое: вместо грязных закоулков вырастали современные микрорайоны с высотными домами и широкими улицами.
В одном из таких районов и получили квартиру Мухины, дочка и внучка жили с ними.
Ксюша оказалась способной девочкой и закончила пятый класс без троек. Если бы ее не одолевала природная лень к учебе, то она могла бы быть отличницей. Она знала, что ее отца ищет милиция и сильно переживала, хотя мать и объяснила ей, что он ни в чем не виноват.
Саму Светлану заметно тяготила вынужденная разлука с Алексеем, от которого она, после его побега еще не получала ни единой весточки. Первый год часто наведывалась милиция, устраивала засады. И тогда Светлана думала об одном, чтобы ее муж не приходил как можно дольше. Сейчас уже все как будто забыли о его существовании. А отец даже предлагал познакомиться с другим мужчиной: не вечно же сохнуть по тюремщику. У него была своя логика в отношении случившегося и он пытался навязать ее дочери.
Ольга Никитична вообще ни во что не вмешивалась, предоставив дочке самой распоряжаться своей судьбой. И лишь Ирина Анатольевна жила ожиданием.
– Мой Алеша не способен бросить жену и дочку на произвол судьбы, – заверяла она невестку, и та верила ей, потому что всем своим существом любила мужа, не представляя на его месте другого мужчину.
В субботу, ближе к обеду, прибежала Любашка, младшая сестра Алексея, которая была старше Ксюши всего на один год, и передала Светлане просьбу матери, чтобы та немедленно зашла к ним.
– Зачем? – полюбопытствовала Света. – И к чему такая срочность?
– Мама сказала, чтобы я ничего тебе не говорила, – стояла на своем Люба.
Света сначала хотела взять с собой дочку, но передумала, и предупредив Ольгу Никитичну, что ненадолго отлучится навестить свекровь, вышла следом за Любашей. Ирину Анатольевну они встретили около ее подъезда. Она поцеловала невестку в щеку и сказала:
– Ты поднимайся, а мы с Любой сходим в магазин.
– Может, я сбегаю? – предложила Света свои услуги.
– Ни в коем случае, – возразила Ирина Анатольевна.
– С тобой хочет поговорить один наш общий знакомый. Он отдыхает у меня в квартире, – и она протянула родственнице ключи от входной двери.
По тому, как загадочно улыбалась Любаша, Света поняла, что здесь что-то не так: не договаривают самого главного и почувствовала, как учащенно забилось сердце.
Мужские полуботинки в прихожей еще сильнее разожгли надежду. Она молниеносно сбросила босоножки и прошла в гостиную, а оттуда в спальню. На кровати, лицом к стене, лежал молодой мужчина. Но этого человека Светлана узнала бы из тысячи, и ей совсем не обязательно было видеть его лицо.
До боли знакомый, родной облик, вызывал смешанные чувства. Она все еще злилась на мужа, что столько времени не давал о себе знать и в то же время хотелось прижаться к нему всем телом, ощутить на себе его сильные руки, почувствовать жар его дыхания. Она села на край кровати и пригладила Алексею волосы на затылке. Тот повернулся на спину и чему-то улыбнулся во сне. Светлана склонилась над мужем и нежно прикоснулась своими губами к его губам. Эта близость и исходящий от любимого человека запах пробуждали давно забытое желание, и мелкая дрожь пробежала по всему ее телу.
Она почувствовала, как сильные руки крепко обняли ее. Света с радостью откликнулась на ласки мужа, не в силах сдерживать нахлынувшие чувства.
В течении двух часов они не могли насытиться друг другом, и только звонок в дверь прервал их. Алексей нехотя поднялся, надев спортивный костюм.
– Наверное, мать вернулась, – с сожалением произнес он. – Не вовремя как всегда.
Света заразительно засмеялась, обнажив ровные, ослепительной белизны зубы, и сказала:
– После такой разлуки для нас еще долго все будут не вовремя! Ее хорошее настроение передаюсь и мужу. Он счастливо улыбнулся, подмигнул жене и отправился открывать дверь.
– Почему так долго не открываете? – задала Люба наивный вопрос.
– Извини сестренка, – развел Алексеи руками. – Спали крепко.
– И Света тоже? – бросила девочка на брата недоверчивый взгляд. Несмотря на разницу в возрасте, его жену она называла по имени. – На нее не похоже, она будильник раньше всех слышит.
– На любого человека бывает нахлынет такая усталость, что его из пушки не разбудишь, – словно школьник оправдывался Алексей, чем вызвал дружный хохот женщин. – Вам хорошо смеяться, – деланно надулся он, – попробуйте сами ответить на вопросы слишком любознательного подрастающего поколения.
– Иди, дочка, в свою комнату, – разрядила мать обстановку.
– Вот липучка, – шутливо сказал он после того, как сестра ушла.
Вечером пришли Мухины. Собрались все, не было только Сережи, который вместе с классом находился в трудовом лагере.
После того, как Любе взрослые изрядно надоели и она покинула скучную, на ее взгляд, компанию, предпочитая возиться с куклами, Олег Пантелеевич завел тот разговор, которого все ждали.
– Поведай, дорогой зятек, своим родственникам, надолго ли заявился в родные края и как дальше жить думаешь? – саркастически спросил он.
– Долго мне обитать тут смысла нет. Мусора пронюхают и поминай как звали. Так что сегодня же вечером и отчаливаю от родных берегов.
– А жена, дочка? Им что прикажешь делать? Вновь несколько лет дожидаться короткого свидания с отцом и мужем? – вопросы пока задавал один Олег Пантелеевич.
– Кстати, – Алексей бросил недобрый взгляд на тестя. – Почему дочку не привели?
– Не надо ребенка травмировать, – мягко, но убедительно сказала Ольга Никитична. – Сначала взрослые должны разобраться между собой.
– Представляю, какая она стала! – Алексей даже закрыл глаза, чтобы увидеть ее облик.
– А где она?
– У соседей осталась, – ответила мать Светланы.
– Планы у меня простые: хочу забрать Ксюшу и жену с собой, – поделился Алексей своими мыслями.
– Вместе по свету мыкаться да от властей скрываться? – в очередной раз уколол тесть.
– Я почему долго не приезжал? – задал вопрос Атаман и сам же на него ответил: – Потому что необходимо было устроиться на новом месте.
– Ну и как? – не удержалась Ирина Анатольевна.
– Нормально! У меня теперь свой дом лучше прежнего, другая фамилия, работа не пыльная, одним словом – жить можно.
– Ксюшу я с вами не отпущу, – заявил Олег Пантелеевич, догадавшись, что Алексей вновь собирается лишить его внучки, причем, увезти в другой город.
– Успокойся, папа! – вмешалась в беседу молчавшая до сих пор Света. – До конца лета Ксюша останется у вас, а к началу учебного года я сама приеду за ней.
Ирина Анатольевна с благодарностью посмотрела на невестку, ей понравилось, что та без колебаний решила следовать за мужем и поддержала ее:
– Не нам решать, Олег Пантелеевич. Думаю, что молодые сами знают, что делают.
– Твой сын во всесоюзном розыске и если его поймают… – не сдавался Мухин.
Но его перебила жена:
– Уж не с твоей ли помощью? Вечно скандалы устраиваешь! Тебе же сказали русским языком, что у Алексея другая фамилия и прежде чем приехать за женой и дочкой, он подготовил фундамент для совместной жизни.
– Не ожидал от тебя, Ольга! – обиделся Олег Пантелеевич и демонстративно отвернулся от жены.
– Неужели ты не желаешь счастья своей дочери?
– упрекнула, в свою очередь, мужа Ольга Никитична.
– Она ведь безумно любит Алешу и готова идти за ним на край света.
– Не в этом дело, – уже без упреков заговорил Мухин. – Слишком уж у нас мрачная перспектива: остаться на старости лет в одиночестве.
– Ты не прав, папа. – Светлана подошла к отцу и положила руки ему на плечи.
– Вы сможете с мамой приезжать к нам в любое время, а Ксюша на каникулах будет гостить у вас. Правда, Алеша? – она ласково посмотрела на мужа и тот утвердительно кивнул головой.
Отношений больше не выясняли.
Света уехала с Алексеем в другой город. В конце августа она вернулась за дочерью, выписалась и забрала трудовую книжку на работе. Перед отъездом с мужем она предупредила начальника, что передаст с родителями заявление об увольнении, и добродушный руководитель пошел ей навстречу.
Новый дом Светлане понравился: широкая прихожая, большая кухня, три просторные комнаты, во дворе баня и гараж. На участке в девять соток был настоящий сад: яблони двух сортов, вишня, малина, смородина, крыжовник, слива.
В глубине его Алексей поставил три улья. Пчелы становились его увлечением.
На одной улице с их домом находились и школа и Дом пионеров, в который устроилась работать Света. Работа с детьми у нее много времени не занимала, к обеду она уже была дома и занималась своими делами по хозяйству.
Алексей трудился на заводе в литейном цехе по графику: две смены – в день, две смены – в ночь, затем, четверо суток отдыхал.
Светлана второй раз вышла замуж за одного и того же человека, только теперь она стала Кожевниковой. Торжеств особенных не было. На свадьбу собрались самые близкие. Приехали родители и Сутулый с Тюленем и конечно же был Диксон. Несколько человек Алексей пригласил с завода.
Ксюшу Алексей официально удочерил, теперь можно было сказать, что семья полностью восстановилась…
У Марата отношения с Мариной складывались намного сложнее, чем у Казаковых-Кожевниковых. В мае семьдесят третьего года Марина родила мальчика и постоянно мечтала о встрече с его отцом.
Но время шло, а Марат не объявлялся. Когда мальчику исполнился год, за Смугловой стал ухаживать главврач железнодорожной больницы, где она работала, Дмитрий Сергеевич Рощин. Марина долго не обращала на его ухаживания внимания. Но Дмитрий Сергеевич был терпелив и настойчив и в конце концов завоевал признание маленького Василия. Он тянул к Рощину свои ручонки и радостно лепетал, вставая на цыпочки: – Папа, папа!
Марининой маме главврач понравился и она встала на его сторону.
– Еще не известно объявится ли Марат вообще, – говорила она дочери. – Ты уже не молоденькая девочка, чтобы его ждать. Нужно как-то определяться в жизни, а Дмитрий Сергеевич человек положительный, в обществе уважаемый. Посмотри, какими глазами он на тебя смотрит, и Василек, к нему прикипел. Пойми, наконец, дуреха, что лучшего мужика тебе уже не найти.
– Я люблю Марата, мама, – отмахивалась дочь. Но Смуглова Инна Валентиновна не сдавалась:
– Что толку от такой любви? Ребенку отец нужен настоящий, а не тот, который бегает от милиции по всей стране и даже ни разу не поинтересовался, как вы тут без него.
– Во-первых, он передал нам деньги через Герасимова Павла Игнатьевича, причем немалые, а это значит, что помнит о нас. Во-вторых, он мужчина, который отомстил за мою поруганную честь и твою, между прочим, тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33