Чай, не баре какие...
А вот улучшение жилищных условий председателя — дело святое. И не важно, что у него уже есть тысяча — другая квадратных метров в самых разных районах города. Лишними метры не бывают.
Особенно для человека, взвалившего на себя столь тяжкий труд, как возглавлять движение «За права очередников». Ему простор нужен, чтоб лучше думалось и сопереживалось.
А кто с квартирками пособить может? Правильно — те, у кого судьбы людские в руках оказываются. Прокуроры и судьи. Судей напрямую не достать. У них там своя мафия — исполнители, приставы... И фирмочки, что годами при судах кормятся за долю малую. Новому человеку в систему тяжело пролезть. Съедят с. И косточек не останется. А вот прокуроры, надзиратели наши милейшие за всеми и всяческими законами — другое дело. К контакту открыты, к взятке привычны, в разговоре обходительны и денежку не меньше других уважают.
Особливо американскую и в крупных купюрах.
Сами иногда ходы выходы на коммерсантов ищут.
И немудрено.
Что в прокурорском звании хорошего? Да ничего. Любой знающий человек подтвердит. Сиди, как средневековый писец, в темном кабинете, дела разные дурацкие листай, с жалобщиками общайся, стоны выслушивай и сопли подтирай. Тоска...
Ни тебе уважения, ни тебе покоя, ни зарплаты приличной.
Каждый норовит оскорбить. И заявители со своими мелочами, и милиционеры, кому ты санкцию на арест злодея не подписал, и руководство за недостаточное рвение.
Прокурор — он всегда крайний.
Если устроиться в жизни не может...
— Тысяч четырнадцать, — Ковалевский пролистал документы на квартиру некоего гражданина Ибрагимова, отметил, что она является соседней с «двушкой» Рокотова, порадовался оперативности дядюшки, так умело устранившего назойливого «черножопого», и посмотрел на меланхолично жующего резинку Терпигорева. — Больше никак. И то только из уважения к вам.
— Сколько получу я? — поинтересовался районный прокурор.
— Половину, как всегда... — Алексей Викторович подумал и кивнул. Две тысячи пойдут «наверх» и прилипнут к ладошкам Сыдорчука, остальное его. Нормально.
— Согласен. Как думаете оформлять?
— Сначала на своего работника, потом выставляем на продажу.
— Фирма ваша?
— Конечно, — Ковалевский решил больше не рисковать и не прописываться на сомнительной жилплощади.
— Когда я получу деньги?
— Три завтра, остальные после реализации.
— Устраивает. Я завтра буду в районе обеда, так что подъезжайте.
Прокурор и коммерсант обменялись рукопожатием.
Николай Ефимович вышел из кабинета Терпигорева, с важным видом прошел мимо очереди посетителей и брезгливо отстранился, когда какая то бабулька в стареньком пальто попыталась его о чем то спросить.
Стариков Ковалевский недолюбливал и старался держаться от них подальше.
Если, конечно, это не затрагивало его финансовые интересы.
Димон появился у подъезда Владислава минута в минуту.
Его черный БМВ седьмой модели с четырехлитровым двигателем почти бесшумно въехал во двор и встал правым бортом к стене с низкими зарешеченными окнами.
— Здоров! — Верзила захлопнул дверцу и оглянулся вокруг. — А где твой аппарат?
— В гараже, — Рокотов оценил внешний вид братка журналиста, — я ж не могу в него автоматы упаковывать на виду у всех.
Одетый во все черное Димон понимающе подмигнул.
— Тайники надежные?
— В передних крыльях. При уличной проверке не обнаруживаются.
— Здесь тачку оставить можно?
— Я не думаю, что к твоему агрегату кто нибудь рискнет подойти, — Влад ухмыльнулся. — Самоубийцы здесь не водятся. Сразу видно, что хозяин голову оторвет.
— Не скажи, — рассудительно заявил Чернов, — дураков много...
— Смотри сам. Можем на стоянку отогнать. Оттуда до моего гаража рукой подать.
— Давай...
К десяти вечера «мерседес» с боевым экипажем припарковался в проходном дворике напротив ресторанчика.
Смеркалось.
На город опускалась прозрачная питерская ночь с се размытыми тенями и бледно серым небом.
— Не передумал? — спросил биолог.
— Ничуть, — Чернов поерзал по узкому для него сиденью. — Так и надо. Взбодрим уродов и посмотрим. Зуб даю, что засуетятся.
— В этом я не сомневаюсь. Только поможет ли это нам?
— Обязательно, — Димон поправил вязаную шапочку, в мгновение ока превращающуюся в маску с прорезями для глаз. — Проверено...
— А менты?
— Уйдем. Против твоего «мерса» их машины не фурычат. К тому же мы быстро — отстрелялись и по газам.
— Прохожих бы не зацепить...
— Народ нынче ученый. Пол пули не полезут, разбегутся.
— У тебя на всё есть ответ.
— Так не впервой же! — удивился Чернов. — Нормальная акция.
— Ну ну... Садист не подведет?
— Всё путем, не сомневайся. Человек с рожками будет как штык. Я взял двадцать, чтоб точно хватило.
Рокотов обернулся и посмотрел назад в салон.
— А чо у тебя за бак за сиденьями? — Димон ткнул пальцем в металлический куб.
— Средство индивидуальной защиты. — Влад открыл бардачок, достал пульт с длинным черным проводом и воткнул штекер в прикуриватель. — Теперь порядок.
Журналист с интересом посмотрел на кнопки.
— Ничего не трогай, — предупредил биолог, — а то раньше времени сработает.
— Не лох.
— Я тоже. Потому и говорю. — Димон подвигал бровями.
— С чего начнем? Давай я в кабак залечу.
— Нет уж, — Рокотов затряс головой, — один уже сходил на разведку. Если действуем, то только на пару. Страхуем спину и всё такое...
— Хорошо, — легко согласился Димон. — Очередь по окнам, потом по машинам. Бить надо от ограждения, оттуда весь сектор простреливается.
— Ты что, тут днем уже побывал?
— Естественно. Рекогносцировка — это архиважно.
Владислав неслышно вздохнул. Цитирующий Ильича браток имел весьма приблизительное представление об инстинкте самосохранения.
Половина одиннадцатого наступило незаметно.
— Всё, я пошел, — Димон выбрался из машины. — Распаковывай стволы...
— Осторожнее.
— Будь спок!
Чернов неожиданно быстро для своих габаритов растворился в полутьме двора.
Рокотов приподнял крылья «мерседеса» и выложил на сиденья два АКСУ.
Журналист появился так же стремительно, как и исчез, и поставил на асфальт брякнувший металлом рюкзак.
— Стволы не пристреляны, — предупредил Влад, — так что бей с поправкой...
— Само собой, — Чернов присоединил магазин и распихал по карманам еще пять.
— У тебя что, обмундирование специальное для таких случаев?
— А ты думал! Всё как надо. Карманы в размер рожка.
— То то я смотрю, что на обычную одежду не похоже.
— Спецзаказ, — поучительно сказал Димон. — Случаи разные бывают... Ты готов?
— Готов, — Рокотов спрятал автомат под плащом и закрыл дверцу.
Дорогу они перебежали на красный свет и на секунду остановились в десяти метрах от ресторанных окон.
— Я — кабак, ты — машины, — сказал журналист и присел на одно колено, держа АКСУ плотно прижатым к плечу.
С этого момента пути назад уже не было.
Стоящий в дверях пузатый кавказец широко открыл рот, увидев направленный на него ствол, и Димон вдавил курок.
Веер пуль отшвырнул кавказца внутрь, стекла рассыпались длинными сверкающими осколками, хлопнула покосившаяся дверь, и изнутри ресторана раздался вопль.
Пока Чернов обрабатывал помещение. Влад высадил три магазина по припаркованным на маленькой стоянке машинам. Бил по моторным отсекам, и уже через мгновение несколько иномарок загорелось.
Димон отбросил использованные рожки и попятился назад.
— Уходим!
— Слева! — Биолог помчался зигзагом, на ходу дав короткую очередь в вывернувший совсем некстати милицейский «уазик».
Чернов тут же поддержал огнем и пробил патрульной машине оба левых ската.
«Уазик» чихнул и остановился.
Из водительской дверцы вывалилось тело и на четвереньках понеслось прочь.
Влад с Димоном заскочили во двор.
— Погнали! — Рокотов нырнул в машину и вывернул руль.
Чернов грохнул своей дверцей и нажал клавишу стеклоподъемника, освобождая себе амбразуру для стрельбы.
«Мерседес» вылетел через двор на проспект.
— До гаража — пять минут.
— Ясно! — Димон развернулся спиной к водителю и перезарядил автомат.
Джип перескочил разделительную полосу, развернулся на сто восемьдесят градусов и на скорости сто десять километров в час вклинился в редкий поток автомобилей.
— У них что, учения сегодня? — неожиданно сказал журналист.
— У кого? — Влад был слишком поглощен дорогой, чтобы следить по сторонам.
— Три «мусоровоза» на хвосте...
— Черт! — Погоня началась тут же, не успели мстители отъехать пару кварталов.
Рокотов кинул взгляд в зеркало, заднего вида.
Так и есть.
С включенными проблесковыми огнями за «мерседесом» неслись три милицейских «форда».
— Щас я их накрою! — пообещал Димон и полез в окно.
— Сиди! — завопил Влад. — Я сам! Возьми пульт!
Чернов схватил коробочку дистанционного управления и сжал ее в могучих руках.
Дорога пошла под уклон, к развязке под Большеохтинским мостом.
— Спокойно! Зеленую кнопку видишь?
— Да!
— Нажимай!
Димон вдавил зеленый квадратик.
Ничего не произошло.
— Не работает! Давай я из автомата!
— Всё работает! — Рокотов сманеврировал между опорами моста. — Пошла зарядка батареи! Жди!
— Чего ждать?!
— Огонек должен загореться!
— Так он уже горит!
— Отлично! Теперь слушай — найди белую кнопку...
— Вижу! Нажимать?!
— Нет! Положи на нее палец, закрой глаза и на счет три! Понял?!
— Да!
— Поехали! — «Мерседес» помчался по широкой дуге. — Глаза закрыл?
— Да!
— Раз!.. Два!! Три!!!
Чернов нажал.
Влад плотно прищурился, оставив лишь две узенькие щелочки между веками, и резко нажал на тормоз, а потом снова на газ.
В момент торможения бешено мчащиеся милицейские «форды» приблизились к джипу на пятьдесят метров.
Всё вокруг озарилось ослепительно белым светом.
Ток из конденсатора поступил на клеммы специальной лампы, закрепленной на месте задней фары, дуга выгорела и на две сотые секунды дала вспышку в пятьдесят миллионов свечей.
Человеческие глаза такой интенсивности света не выдерживают.
Ни один из сидящих в машинах милиционеров не успел даже моргнуть — Поток фотонов, превосходящий в несколько раз по силе открытый солнечный свет, ударил в расширенные зрачки и вызвал дикий приступ боли в перегруженных нервных окончаниях.
Три водителя патрульных «фордов» рефлекторно вдавили педали тормозов и схватились руками за лица. Машины раскрутило.
Один автомобиль вылетел на газон, перевернулся и на крыше съехал по пологому берегу к самой воде. Остальные два ударились друг о друга передними крыльями, правый продолжил поступательное движение на заблокированных намертво колесах, оставляя за собой на асфальте черные дымящиеся полосы сгоревшей резины, а левый взмыл вверх, перескочил металлическую решетку и, угодив капотом между двумя продолговатыми бетонными блоками, встал на попа.
Непристегнутые стражи порядка влепились в лобовые стекла.
Брызгами разлетелись сине красные колпаки проблесковых огней, сирены в последний раз надрывно взвыли и затихли.
Погоня захлебнулась, не успев толком начаться.
Димон осторожно приоткрыл один глаз.
— Чо это было?
— Передовые достижения отечественной науки, — довольно улыбнулся Рокотов и немного сбавил скорость. — Через час очухаются...
— Вот это круто!
— Круче было бы шарахнуть ультрафиолетом, но от него сетчатка глаза отслаивается. А я человеколюбец.
«Мерседес» вкатился под темную арку, миновал длинный пустой двор, завернул за помойку и остановился.
— Вот и наш гараж. — Влад достал ключ. — Давай открывай ворота...
Глава 12
ЗА ЯБЛОЧКО, ФЕЛИКС, ЗА ЯБЛОЧКО!
— Не успокаиваются, — тихо сказал Гоблин, прислушиваясь к звукам сирен.
— А ты думал! — Рокотов сменил позу и подложил под голову согнутую в локте руку. — Они ж никак понять не могут, куда мы с тобой подевались...
С момента расстрела кабака и неудачной погони за стрелявшими прошло уже полтора часа.
Но стражи порядка не унимались.
Создавалось впечатление, что в район Большеохтинского моста согнали три четверти всего личного состава питерской милиции и все патрульные машины. По крайней мере мимо гаража, где в «мерседесе» сидели Димон с Владиславом, за это время четырежды проезжали УАЗы с включенными мигалками. И два раза проходили пешие патрули, освещавшие путь мощными фонарями и громко переговаривающиеся между собой.
Биолог и журналист вели себя тихо, как мыши, и беседовали только шепотом.
— Может, у них какая нибудь спецоперация вроде «Вихря антитеррора»? — предположил Чернов.
— Тогда мы сюда удачно заехали...
— Надо выбираться.
— Легко сказать.
— Ничего в голову не приходит?
— Приходить то приходит... Но самое умное — это захватить патрульную машину.
— Верно! — обрадовался Димон.
— Ага! — ехидно поддержал Влад. — И куда мы на ней поедем?
— Подальше отсюда.
— А зачем? Тут нас никто не найдет. Гараж закрыт, следов на асфальте не остается. Вокруг сотни таких гаражей... Утром и выйдем.
Журналист почесал бритую голову.
— А машина?
— Ты плохо обо мне думаешь. Всё предусмотрено. Багажник на крыше, лестница сзади, колпаки на колесах, защитная коробка запаски, все наклейки по бортам и на бампере — это всё съемное. Снять — три минуты... И джипер абсолютно меняет облик. Психология, друг мой. Люди прежде всего запоминают особые приметы и яркие пятна. Таких сереньких «мерседесов» по городу до фига. А у нас к тому же был специально наклеен под заднее стекло транзитный номер. Мол, залетные...
— Мы тоже так делали, — Гоблин вспомнил боевую юность, когда он в компании таких же короткостриженых субъектов гонял жадных бизнесменов. — Попроще, конечно. Обычно достаточно было снять задний номер.
— Я стараюсь рассчитывать на умного противника.
— С ментами ты ошибся. Умных среди них не осталось.
— Да брось ты. Есть и умные, есть и дураки...
— Не а, — Димон закурил, — ошибаешься... Умных почти всех выдавили. Остались верные, а это не одно и то же.
— Кому верные?
— Мусорному братству.
— Это расплывчатая категория, — не согласился Владислав.
— Самая что ни на есть конкретная. — Чернов махнул рукой с сигаретой, и оранжевый огонек описал полный круг в темноте салона. — У современных ментов две задачи. Делать деньги и охранять честь мундира. Одно с другим связано.
— Кто ж тогда преступления раскрывает?
— А никто...
— Так не бывает. Иначе система сожрала бы сама себя.
— Она и жрет.
— Обоснуй.
— Слухай сюда, — Димон немного приподнял спинку своего кресла, — у меня есть версия. В последние год два штаты МВД расширяются. И одновременно оттуда увольняются тысячи сотрудников. Происходит так называемая принудительная ротация... То есть имеется система ради системы, почти не связанная с окружающим миром.
— Не понял.
— Общество не оказывает влияния на структуру МВД, и цели общества не совпадают с целями этого министерства.
— Кучеряво... Но требуются экспериментальные данные.
— Я тебя не убедил?
— Димон, я привык оперировать менее глобальными категориями и основываться на законах биологии. Жизнь ракообразных несколько отличается от человеческого сообщества. Но твоя идея, даже если она и не совсем верна, представляет интерес для социопсихологии. В качестве суждения дилетанта...
— Почему это дилетанта?
— А у тебя диплом есть?
— Нет...
— Вот и весь сказ, — Рокотов пожал плечами. — Без бумажки да без рекомендации научных авторитетов тебя никто даже слушать не будет.
— Читателям нравится.
— Читатели — обычные люди, а не научный мир. В науке — как на зоне. Шаг вправо влево от общепризнанных истин, и ты становишься изгоем. Примеров куча... Самый свежий — вопрос о новой хронологии Фоменко и Носовского.
— Знаю. Читал.
— А попадались тебе публикации о том, что их вообще не существует и всё это — выдумка ради денег?
— Конечно. Даже мы эти материалы печатали...
— И как тебе?
— Мне новая хронология нравится. А существуют в действительности эти корешки или нет — вопрос спорный.
— Никакою спорного вопроса тут нет. Я их диссертации читал. Причем диссертации, никакого отношения к истории не имеющие... Все вопли про фальсификацию новой хронологии инспирированы старыми мудаками из Академии наук, которые вцепились в свои регалии и заслуги и не хотят видеть очевидных вещей. — Влад разлил из термоса кофе по двум пластиковым чашечкам. — Держи... Так вот — эти старые пердуны обделались по самое некуда. Потому что может выйти, что все, чем они занимались всю жизнь и на чем делали себе имя, — чушь собачья. И их открытия не стоят ломаного гроша.
— Но академик Лихачев...
— Ты что, с ним знаком?
— Немного, — потупился Гоблин, — один раз был у него на работе...
— Ну и что академик?
— Он против переписывания истории.
— А что ему остается делать? Всё правильно... Я никоим образом нс умаляю его заслуги. Сергеич — мужик что надо, таким памятники ставить стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28