Тех двоих ты сам проучил, теперь позволь дяде Гоблину поразвлечься.
Димон хлопнул кулаком по раскрытой ладони.
— А если вдвоем? — предложил Иван.
— Никаких если. Дуплить их надобно неожиданно. А ежели они тебя увидят — так сразу всё поймут и приготовятся.
— Их четверо... — опасливо сказал Вознесенский.
— Вот и славно. Значит, уверены в своей победе...
Иван посмотрел на могучую фигуру приятеля и мысленно пожалел всех его возможных противников.
И не только потому, что в Чернове было росту два метра.
Серую рубашку распирали могучие мышцы, золотая цепь в палец толщиной плотно облегала бугристую шею, костяшки кулаков выдавали опытного бойца, бритая почти наголо голова была покрыта ровным загаром и грозно наклонена немного вперед, ярко синие глаза горели недобрым огнем. Облик Димона у любого отбил бы охоту вступать с ним в дискуссию.
За сто метров было видно, что это личность, склонная к насильственным действиям по отношению к оппоненту.
— Всё, я пошел...
— А мне что делать?
— Сядь сюда и смотри в оба. — Вознесенский покорно устроился у окна.
— Димыч! Мужик пропал!
— Как пропал? — Чернов кинулся к окну.
— "Мерседес" пустой.
— Только же был! — Журналист прищурился, осматривая двор. — Блин, куда он подевался?
— Может, подождешь с выходом?
— Нет уж! Теперь тем более пойду. — Димон выскочил на лестницу, захлопнул за собой дверь и через две ступеньки запрыгал вниз.
Когда он открывал дверь парадного, с улицы раздался грохот разлетевшегося стекла и вопль.
Рокотов прижался спиной к стене дома и сквозь редкие ветки оглядел «девятку».
«Со спины и по бортам обстановку не контролируют. Сосредоточены на одном единственном направлении. Дилетанты... Им не наблюдение вести, а уголь разгружать с таким умственным развитием. Придется привлечь их внимание...»
Влад поднял с земли округлый булыжник и продрался сквозь кусты,
На движение позади машины сидящие никак не отреагировали, продолжали молча и нервно курить. Чувствовалось, что молодые парни взведены до предела.
Биолог обошел автомобиль и встал напротив капота, покачиваясь из стороны в сторону и держа камень в опущенной руке.
Водитель высунул голову из бокового окна.
— Чо надо, мужик?
Незнакомец не был похож на Вознесенского. Так, какой то молодой пацан в недорогой одежонке.
— А чо вы в ма аем два аре встали, ка азлы? — с пьяной интонацией протянул Влад.
— Чево чево?! — У водителя побагровело лицо. — Ты кого козлами назвал, ты, вонючка?
— Па адумаешь, какая цаца! — Рокотова качнуло сильнее. — Чо, с человеком не поговорить, да а? А ну, ва алите отседова!
— Чево о?! — сидевший на переднем сиденье распахнул дверцу. — Да я тебя!
— Па адумаешь! Видали и не таких ка азлов!
— Да я! Щас тебе! Да ты! — парень выскочил из «девятки» и взмахнул короткой черной дубинкой.
— А ну, брось палку! — Влад с пьяной ухмылкой погрозил камнем. — Бац — и нет стеклушка!
Словечко «стеклушко» переполнило чашу терпения и у остальных пассажиров.
Наружу выскочили остальные трое.
— Только попробуй! — заорал водитель.
— А чо пробовать? — Рокотов взмахнул рукой, и булыжник с треском проломил лобовое стекло серой «девятки». — Кидать надо! Па анятно, ка азлы?
Секунду парни ошеломленно смотрели на осколки.
Наконец водитель с ревом бросился вперед, за ним сорвались с места и остальные.
Цель приезда была забыта. Местный пьянчуга спутал все карты русским сотрудникам американского консульства. Потеря собственного имущества оказалась важнее нападения на несговорчивого писателя.
Влад мягко ушел в сторону и встретил первого бегущего ударом стопы в челюсть. У Игоря Сайко тело откинулось назад, а ноги продолжали нестись вперед. В результате этого несоответствия помощник начальника службы безопасности перевернулся в воздухе и со всего маху впечатался в асфальт.
Второй получил ребром ладони в ухо, третий — коленом в центр грудной клетки.
Четвертый затормозил и отскочил в сторону.
— Ну? — Рокотов насупился. — Что ж ты остановился?
Позади единственного оставшегося на ногах парня стукнула дверь парадного подъезда, и к месту драки огромными прыжками помчалась фигура в серой рубашке с короткими рукавами.
Сотрудник консульства на мгновение отвлекся.
Владислав тут же ринулся вперед, сделал кувырок и из положения лежа захватил ноги противника вперехлест со своими.
Резкий рывок в сторону — и парень упал навзничь, не успев сгруппироваться и хоть как то смягчить падение.
Биолог перекатился влево и вскочил на ноги.
Верзила в серой рубашке стоял в пяти метрах от машины.
Рокотов плавно переместился по дуге, стараясь отрезать ему путь к отступлению.
— Ну ты, блин, даешь! — сказал здоровяк.
Прибежавший на место драки жилец агрессивность не проявлял.
— Что вам надо? — как можно спокойнее поинтересовался Влад.
— То же, что и тебе... Харю хотел набить этим придуркам.
— Зачем?
— Жить моему другу мешают.
— Кто они такие?
— А ты не знал? Ну ваще! Один — точно у америкосов на воротах стоит. В консульстве.
— Ты здесь живешь?
— Ага, — Димон внимательно посмотрел в глаза Рокотову. — А ты кого то ищешь?
— Ага, — передразнил Влад. — Ваню Вознесенского знаешь?
— Ну, знаю...
— Он сейчас дома?
— А зачем тебе?
— В гости пришел. — Чернов ехидно улыбнулся.
— А вот он тебя не знает. И никого в гости не ждет.
— Верно, — согласился Рокотов, — меня он не знает. Но с человеком, от которого я прибыл, знаком прекрасно.
— Что за человек?
— Тебе то что?
Словесная дуэль начинала походить на сценку из плохого фарса, — и Владислав, и Димон это одновременно почувствовали.
— Так мы ни до чего не договоримся, — вздохнул биолог.
— Точно. Ты имя назови, я схожу спрошу...
— Давай. Срджан Боянич. Пока ты ходишь, я машину переставлю. И подойду с той стороны дома, — Рокотов махнул в направлении помойки. — Имя запомнил?
— Угу. Срджан Боянич. Не глухой...
— Смотри не перепутай.
— А ты не умничай, — надулся Чернов. — Мы тебя на лавке ждать будем.
— А менты?
— Да, действительно, — Димон оглянулся на неподвижные тела — Давай так... Ты этот район знаешь?
— Не очень.
— Ладно, разберешься. Поезжай до семнадцатого дома по Придорожной, там кафе. Называется «У Литуса».
— У кого?
— "У Литуса". Вова Литус — это хозяин, Фамилия такая.
— Понял.
— А я сейчас Ваньке скажу, и мы минут через десять подтянемся. Тебя как зовут то?
— Влад.
— А меня — Димон, — верзила протянул широченную ладонь.
Устранение Абу пришлось отложить. В Питер неожиданно приехал родственник Бачараева, имеющий большой вес в ныне свободной Ичкерии. И хотя родственник был дальним и на Абу никакою внимания не обращал, Арби предпочел перенести акцию па потом.
А тут еще какой то азербайджанец с расспросами объявился. Пришел в ресторан, минут двадцать сидел за спиной обсуждавшего общинные дела Абу. Хорошо, что говорили по чеченски, а не по русски. Бармен сказал, что азербайджанец явно не понимал, о чем речь, — сидел, крутил головой, улыбался девчонкам, бессмысленно чирикал ручкой по салфеткам.
Арби приказал тогда принести ему все исписанные салфетки.
Действительно ничего. Какие то закорючки, рисунок мечети, орнамент, цветочки. Азербайджанец просто коротал время,
Посидел, выпил кофе и полез с вопросами. Якобы хотел обсудить с Абу какие то дела.
То что бармен мигнул ребятам, правильно.
И правильно азербайджанца прирезали. Даже если он действительно был знакомым одного из многочисленных партнеров Бачараева, это дела не меняет. Слишком важно будущее мероприятие, чтобы рисковать по мелочам.
И случайного посетителя, на беду свою заглянувшего в кабак, подставили грамотно.
Так и надо.
Пусть теперь менты его обрабатывают. Свидетельские показания трое постоянных посетителей дали, чем намертво припечатали глуповатого (по словам бармена) парня к статье. Убийство при отягчающих — не шутка, под подписку не выпустят, полгодика в Крестахпомаринуют, если не больше.
Арби хватит двадцати дней.
Ибо через три недели никого уже не будет волновать, что случилось в ресторане, кого убили и кто в этом виноват.
У русаков появятся другие заботы.
Арби встал с табурета и прошел к распашным складским дверям.
Из огромного сорокафутового контейнера, по серому борту которого шла синяя надпись «McRainy Co. LTD», грузчики выносили плоские ящики и под руководством Абу складывали из них штабель в углу ангара.
— Долго еще? — по чеченски спросил Арби.
— Через час закончат...
В плоских ящиках лежали пистолеты пулеметы «Агран 2000» девятимиллиметрового калибра. К каждому прилагались четыре магазина и по две тысячи стандартных «парабеллумовских» патрона.
Через неделю должны были прибыть приборы для бесшумной стрельбы. И тогда груз можно будет отправлять на Кавказ.
Наемники будут довольны.
— Как Руслан?
— Отработал свое. Охрану ментовскую обеспечил, всё в норме.
— Жадный он.
— Все русаки такие, — хохотнул Абу. — Его босс Рыбаковский еще жаднее...
— Но дело знает. Месяц назад через него ребята четыреста выстрелов к «Граду» получили. Обещал еще достать.
— Лучше бы с танками помог.
— Не его уровень. Этим москвичи занимаются.
— Я слышал, Шамиль вертолет купит. Новый, «Черная акула» называется.
— Хотел купить, — Арби отрицательно покачал головой. — Не получилось. Очень много запросили.
— На борьбу денег не жалко, — с пафосом заявил Бачараев.
— Невыгодно. Лучше стволов больше купить, чем одну машину. Вертолету горючее нужно, боезапас, запчасти. Где ты потом это покупать будешь?
Абу задумался. Раньше мысли о техническом обслуживании новейшей техники ему в голову не приходили.
Поэтому он и был рядовым исполнителем, а не командиром.
— Через Пенькова это уже третья партия, — тихо сказал Арби. — Надо сделать перерыв.
— Всё ж нормально!
— Вот и хорошо. Он деньги сполна получил?
— Да.
— Сообщишь ему, что мы уезжаем. На полгода.
— Руслан спокойно сидеть не будет, — возразил Бачараев, имевший свой процент с каждой партии оружия, поступавшей боевикам при содействии питерской демократической общественности, — начнет искать другие каналы сбыта.
Арби несколько секунд помолчал.
Пеньков и иже с ним отличались патологической жадностью. Их стремление набить мошну могло в любой момент привести к тому, что демократами торгашами заинтересуется контрразведка. И не помогут никакие связи во властных структурах, никакие Адамычи в Думе и никакие крики об «угрозе демократии». Взятых с поличным при перепродаже партий оружия практически невозможно «отмазать». Даже усилиями лучших адвокатов и правозащитников.
ФСБ свое дело знает туго.
Если уж сядет на хвост, то соберет всю доказательную базу. С видеозаписями, контролем телефонных разговоров, с конкретными уликами.
А демократы молчать на следствии не будут.
«Диссида», бывшая и нынешняя, всегда сдает всех. Доносительство — это их образ жизни. Следователям только останется записывать показания да подписывать санкции на обыски.
— У тебя есть еще склады?
— Да. В Приозерске, в Выборге.
— Далеко... — Арби мрачно посмотрел на контейнер. — А в самом Питере?
— Можно снять через газету.
— Вот и займись. Не откладывая. Чтоб к послезавтра был склад. Как арендуешь, перевези туда груз.
— Пенькова просить о сопровождении?
— Не надо. У тебя же есть свои связи в ментовке.
— Ты сам говорил, чтобы я их не трогал.
— Теперь тронь. Через три дня стволов тут не должно быть.
— Думаешь, тот в кабаке был не просто так? — Бачараев прислонится к ящикам с молдавскими маринованными помидорами.
— Ты его видел.
— Я не обратил внимания на лицо.
— Очень зря.
— Но я его не знаю! Когда ребята его подкололи, только тогда мне сказали. Мне он незнаком.
— Ты часто контактируешь с незнакомыми?
— Бывает...
— А бывает, что к тебе приходят от кого то?
— Конечно, — Абу пожал узкими плечами, — я же бизнесом занимаюсь. Почти каждый день с кем нибудь новым знакомлюсь. Без этого торговли не будет.
— В ресторане ты часто с партнерами встречался?
— Часто.
Арби с неприязнью взглянул на Бачараева. Понятие «конспирация» явно было ему неведомо. Равно как и умение держать язык за зубами.
— О чем ты вчера вечером говорил в кабаке?
— Да ни о чем! Как обычно... Покурили, выпили немного.
— И всё?
— Всё. Салман анекдоты рассказывал. О бизнесе немного побазарили. Договорились с Магометом о линолеуме... У него прямо на фабрике свой человек есть.
Абу и не вспомнил, что предложил Магомету завезти ворованный линолеум к себе на склад. И даже адрес дал.
— Всё равно, — подытожил Арби, — сними помещение и отправь туда груз...
— Ладно, — нехотя согласился Бачараев. — А кто за перевозку заплатит?
— Ты и заплатишь, — жестко сказал террорист. — Сам только что говорил, что на борьбе за свободу экономить нельзя. Вот и действуй...
— Ну дела! — Димон откинулся на спинку стула, когда Рокотов коротко изложил свою историю, связанную с приключениями на Балканах.
О прибывшей в город ядерной боеголовке он пока ничего не сказал.
Вознесенский одним глотком выпил полстакана сока.
— И что ты собираешься предпринять? — Чернов вновь пододвинулся поближе и понизил голос.
— Жить дальше, — просто ответил Влад. — А что, есть другие предложения?
— Зачем тебе мы?
— Есть одно дело...
— Я завтра уезжаю, — растерянно сказал Иван. — Дело не может подождать?
— К сожалению, нет...
— А я на что? — возмутился Димон. — Ехай спокойно, мы с Владом тут всё сами решим.
— Суть дела не объяснишь? — спросил Вознесенский.
— Если ты не участвуешь, то подробности тебе ни к чему. И не обижайся, Ваня. Дело слишком специфическое, чтобы вмешивать в него лишнего человека, — биолог отстранение посмотрел в сторону. — Это не означает, что я тебе не доверяю. Сам же видишь, что пришел я именно к тебе. Но, судя по всему, у тебя тоже проблем хватает.
— Это точно, — вмешался Чернов. — Ивану надо на время смыться из города.
— Когда вы сюда ехали, ментов еще не было? — спросил Рокотов.
— Не а, — Димон махнул рукой. — Тишь да благодать.
— Ты их не поубивал? — обеспокоился Иван.
— Да вроде не должен был, — Влад рассеянно пожал плечами. — Не на поражение работал... Вырубил на полчасика. Сами очухаются.
— Плевать! — Чернов прикурил. — Не о них речь. Что дальше делать будем?
— Есть предложение, — Рокотов почесал затылок. — Отправим Ваню в Москву не завтра, а сегодня. Типа, в момент драки его вообще дома не было. Дневные поезда есть, места тоже.
— А зачем? — не понял Вознесенский.
— Влад дело говорит, — согласился бывший «браток». — Сегодня-завтра тебе у дома лучше не появляться. Нет тебя — и всё тут! Не дай Бог, действительно ментовка явится, и эти козлы расколются, кого они сторожили. А так с тебя взятки гладки.
— Ага, а где я был утром?
— У меня, — оживился Димон. — Знать ничего не знаешь. Заехал поболтать перед тем, как в столицу ехать...
— Секунду помолчите, пожалуйста. — Владислав уставился в экран работающего телевизора, подвешенного над стойкой на металлическом кронштейне.
После заставки в виде шпиля Адмиралтейства пошел сюжет о пресс конференции в ГУВД. Толстый полковник потряс какой то бумажкой.
— У нас есть основания полагать, что целью нападавших была оружейная комната. Но благодаря самоотверженности сотрудников девятнадцатого отдела милиции нападение было предотвращено. Один из нападавших опознан, сейчас ведется его розыск.
— Как удалось отбить нападение? — задал вопрос худощавый журналист, поправляя падающую телку.
— Пока эти сведения разглашению не подлежат, — гордо заметил полковник.
— А какая преступная группа спланировала нападение, вы тоже не скажете? — не успокаивался репортер,
— Пока нам известен только один подозреваемый, — милиционер заглянул в лежащий перед ним лист, — некий Борбикю...
— Кто, простите? — удивился редактор «Криминальной хроники».
— Борбикю Сысой Ормогедонович, — по слогам прочел полковник.
Сидящие в конференц зале журналисты засмеялись.
— Это шутка? — во втором ряду поднялась заместитель главного редактора журнала «Вне закона».
— ...Вика Шервуд, — Димон ткнул Влада в плечо, — я ее знаю...
— Что шутка? — полковник строго посмотрел на журналистку.
— Насчет имени и фамилии.
— У нас, девушка, не шутят. Названный гражданин родом из Молдавии.
— Я сам из Молдавии! — рядом с Викторией встал низенький и плотный бородач.
— ...Дима Мунтян, — пояснил Чернов, — па пятом канале работает...
— Такой фамилии, как Борбикю, не существует. Барбекю — это жареное мясо. А отчество Армагеддонович — это вообще ни в какие ворота не лезет. Придумайте что нибудь поумнее... Хотя бы Люциферович.
Собравшиеся опять развеселились.
— А вы, молодой человек, не дерзите! — полковник пошел красными пятнами. — У вас могут начаться большие проблемы с аккредитацией! А вот фоторобот подозреваемого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Димон хлопнул кулаком по раскрытой ладони.
— А если вдвоем? — предложил Иван.
— Никаких если. Дуплить их надобно неожиданно. А ежели они тебя увидят — так сразу всё поймут и приготовятся.
— Их четверо... — опасливо сказал Вознесенский.
— Вот и славно. Значит, уверены в своей победе...
Иван посмотрел на могучую фигуру приятеля и мысленно пожалел всех его возможных противников.
И не только потому, что в Чернове было росту два метра.
Серую рубашку распирали могучие мышцы, золотая цепь в палец толщиной плотно облегала бугристую шею, костяшки кулаков выдавали опытного бойца, бритая почти наголо голова была покрыта ровным загаром и грозно наклонена немного вперед, ярко синие глаза горели недобрым огнем. Облик Димона у любого отбил бы охоту вступать с ним в дискуссию.
За сто метров было видно, что это личность, склонная к насильственным действиям по отношению к оппоненту.
— Всё, я пошел...
— А мне что делать?
— Сядь сюда и смотри в оба. — Вознесенский покорно устроился у окна.
— Димыч! Мужик пропал!
— Как пропал? — Чернов кинулся к окну.
— "Мерседес" пустой.
— Только же был! — Журналист прищурился, осматривая двор. — Блин, куда он подевался?
— Может, подождешь с выходом?
— Нет уж! Теперь тем более пойду. — Димон выскочил на лестницу, захлопнул за собой дверь и через две ступеньки запрыгал вниз.
Когда он открывал дверь парадного, с улицы раздался грохот разлетевшегося стекла и вопль.
Рокотов прижался спиной к стене дома и сквозь редкие ветки оглядел «девятку».
«Со спины и по бортам обстановку не контролируют. Сосредоточены на одном единственном направлении. Дилетанты... Им не наблюдение вести, а уголь разгружать с таким умственным развитием. Придется привлечь их внимание...»
Влад поднял с земли округлый булыжник и продрался сквозь кусты,
На движение позади машины сидящие никак не отреагировали, продолжали молча и нервно курить. Чувствовалось, что молодые парни взведены до предела.
Биолог обошел автомобиль и встал напротив капота, покачиваясь из стороны в сторону и держа камень в опущенной руке.
Водитель высунул голову из бокового окна.
— Чо надо, мужик?
Незнакомец не был похож на Вознесенского. Так, какой то молодой пацан в недорогой одежонке.
— А чо вы в ма аем два аре встали, ка азлы? — с пьяной интонацией протянул Влад.
— Чево чево?! — У водителя побагровело лицо. — Ты кого козлами назвал, ты, вонючка?
— Па адумаешь, какая цаца! — Рокотова качнуло сильнее. — Чо, с человеком не поговорить, да а? А ну, ва алите отседова!
— Чево о?! — сидевший на переднем сиденье распахнул дверцу. — Да я тебя!
— Па адумаешь! Видали и не таких ка азлов!
— Да я! Щас тебе! Да ты! — парень выскочил из «девятки» и взмахнул короткой черной дубинкой.
— А ну, брось палку! — Влад с пьяной ухмылкой погрозил камнем. — Бац — и нет стеклушка!
Словечко «стеклушко» переполнило чашу терпения и у остальных пассажиров.
Наружу выскочили остальные трое.
— Только попробуй! — заорал водитель.
— А чо пробовать? — Рокотов взмахнул рукой, и булыжник с треском проломил лобовое стекло серой «девятки». — Кидать надо! Па анятно, ка азлы?
Секунду парни ошеломленно смотрели на осколки.
Наконец водитель с ревом бросился вперед, за ним сорвались с места и остальные.
Цель приезда была забыта. Местный пьянчуга спутал все карты русским сотрудникам американского консульства. Потеря собственного имущества оказалась важнее нападения на несговорчивого писателя.
Влад мягко ушел в сторону и встретил первого бегущего ударом стопы в челюсть. У Игоря Сайко тело откинулось назад, а ноги продолжали нестись вперед. В результате этого несоответствия помощник начальника службы безопасности перевернулся в воздухе и со всего маху впечатался в асфальт.
Второй получил ребром ладони в ухо, третий — коленом в центр грудной клетки.
Четвертый затормозил и отскочил в сторону.
— Ну? — Рокотов насупился. — Что ж ты остановился?
Позади единственного оставшегося на ногах парня стукнула дверь парадного подъезда, и к месту драки огромными прыжками помчалась фигура в серой рубашке с короткими рукавами.
Сотрудник консульства на мгновение отвлекся.
Владислав тут же ринулся вперед, сделал кувырок и из положения лежа захватил ноги противника вперехлест со своими.
Резкий рывок в сторону — и парень упал навзничь, не успев сгруппироваться и хоть как то смягчить падение.
Биолог перекатился влево и вскочил на ноги.
Верзила в серой рубашке стоял в пяти метрах от машины.
Рокотов плавно переместился по дуге, стараясь отрезать ему путь к отступлению.
— Ну ты, блин, даешь! — сказал здоровяк.
Прибежавший на место драки жилец агрессивность не проявлял.
— Что вам надо? — как можно спокойнее поинтересовался Влад.
— То же, что и тебе... Харю хотел набить этим придуркам.
— Зачем?
— Жить моему другу мешают.
— Кто они такие?
— А ты не знал? Ну ваще! Один — точно у америкосов на воротах стоит. В консульстве.
— Ты здесь живешь?
— Ага, — Димон внимательно посмотрел в глаза Рокотову. — А ты кого то ищешь?
— Ага, — передразнил Влад. — Ваню Вознесенского знаешь?
— Ну, знаю...
— Он сейчас дома?
— А зачем тебе?
— В гости пришел. — Чернов ехидно улыбнулся.
— А вот он тебя не знает. И никого в гости не ждет.
— Верно, — согласился Рокотов, — меня он не знает. Но с человеком, от которого я прибыл, знаком прекрасно.
— Что за человек?
— Тебе то что?
Словесная дуэль начинала походить на сценку из плохого фарса, — и Владислав, и Димон это одновременно почувствовали.
— Так мы ни до чего не договоримся, — вздохнул биолог.
— Точно. Ты имя назови, я схожу спрошу...
— Давай. Срджан Боянич. Пока ты ходишь, я машину переставлю. И подойду с той стороны дома, — Рокотов махнул в направлении помойки. — Имя запомнил?
— Угу. Срджан Боянич. Не глухой...
— Смотри не перепутай.
— А ты не умничай, — надулся Чернов. — Мы тебя на лавке ждать будем.
— А менты?
— Да, действительно, — Димон оглянулся на неподвижные тела — Давай так... Ты этот район знаешь?
— Не очень.
— Ладно, разберешься. Поезжай до семнадцатого дома по Придорожной, там кафе. Называется «У Литуса».
— У кого?
— "У Литуса". Вова Литус — это хозяин, Фамилия такая.
— Понял.
— А я сейчас Ваньке скажу, и мы минут через десять подтянемся. Тебя как зовут то?
— Влад.
— А меня — Димон, — верзила протянул широченную ладонь.
Устранение Абу пришлось отложить. В Питер неожиданно приехал родственник Бачараева, имеющий большой вес в ныне свободной Ичкерии. И хотя родственник был дальним и на Абу никакою внимания не обращал, Арби предпочел перенести акцию па потом.
А тут еще какой то азербайджанец с расспросами объявился. Пришел в ресторан, минут двадцать сидел за спиной обсуждавшего общинные дела Абу. Хорошо, что говорили по чеченски, а не по русски. Бармен сказал, что азербайджанец явно не понимал, о чем речь, — сидел, крутил головой, улыбался девчонкам, бессмысленно чирикал ручкой по салфеткам.
Арби приказал тогда принести ему все исписанные салфетки.
Действительно ничего. Какие то закорючки, рисунок мечети, орнамент, цветочки. Азербайджанец просто коротал время,
Посидел, выпил кофе и полез с вопросами. Якобы хотел обсудить с Абу какие то дела.
То что бармен мигнул ребятам, правильно.
И правильно азербайджанца прирезали. Даже если он действительно был знакомым одного из многочисленных партнеров Бачараева, это дела не меняет. Слишком важно будущее мероприятие, чтобы рисковать по мелочам.
И случайного посетителя, на беду свою заглянувшего в кабак, подставили грамотно.
Так и надо.
Пусть теперь менты его обрабатывают. Свидетельские показания трое постоянных посетителей дали, чем намертво припечатали глуповатого (по словам бармена) парня к статье. Убийство при отягчающих — не шутка, под подписку не выпустят, полгодика в Крестахпомаринуют, если не больше.
Арби хватит двадцати дней.
Ибо через три недели никого уже не будет волновать, что случилось в ресторане, кого убили и кто в этом виноват.
У русаков появятся другие заботы.
Арби встал с табурета и прошел к распашным складским дверям.
Из огромного сорокафутового контейнера, по серому борту которого шла синяя надпись «McRainy Co. LTD», грузчики выносили плоские ящики и под руководством Абу складывали из них штабель в углу ангара.
— Долго еще? — по чеченски спросил Арби.
— Через час закончат...
В плоских ящиках лежали пистолеты пулеметы «Агран 2000» девятимиллиметрового калибра. К каждому прилагались четыре магазина и по две тысячи стандартных «парабеллумовских» патрона.
Через неделю должны были прибыть приборы для бесшумной стрельбы. И тогда груз можно будет отправлять на Кавказ.
Наемники будут довольны.
— Как Руслан?
— Отработал свое. Охрану ментовскую обеспечил, всё в норме.
— Жадный он.
— Все русаки такие, — хохотнул Абу. — Его босс Рыбаковский еще жаднее...
— Но дело знает. Месяц назад через него ребята четыреста выстрелов к «Граду» получили. Обещал еще достать.
— Лучше бы с танками помог.
— Не его уровень. Этим москвичи занимаются.
— Я слышал, Шамиль вертолет купит. Новый, «Черная акула» называется.
— Хотел купить, — Арби отрицательно покачал головой. — Не получилось. Очень много запросили.
— На борьбу денег не жалко, — с пафосом заявил Бачараев.
— Невыгодно. Лучше стволов больше купить, чем одну машину. Вертолету горючее нужно, боезапас, запчасти. Где ты потом это покупать будешь?
Абу задумался. Раньше мысли о техническом обслуживании новейшей техники ему в голову не приходили.
Поэтому он и был рядовым исполнителем, а не командиром.
— Через Пенькова это уже третья партия, — тихо сказал Арби. — Надо сделать перерыв.
— Всё ж нормально!
— Вот и хорошо. Он деньги сполна получил?
— Да.
— Сообщишь ему, что мы уезжаем. На полгода.
— Руслан спокойно сидеть не будет, — возразил Бачараев, имевший свой процент с каждой партии оружия, поступавшей боевикам при содействии питерской демократической общественности, — начнет искать другие каналы сбыта.
Арби несколько секунд помолчал.
Пеньков и иже с ним отличались патологической жадностью. Их стремление набить мошну могло в любой момент привести к тому, что демократами торгашами заинтересуется контрразведка. И не помогут никакие связи во властных структурах, никакие Адамычи в Думе и никакие крики об «угрозе демократии». Взятых с поличным при перепродаже партий оружия практически невозможно «отмазать». Даже усилиями лучших адвокатов и правозащитников.
ФСБ свое дело знает туго.
Если уж сядет на хвост, то соберет всю доказательную базу. С видеозаписями, контролем телефонных разговоров, с конкретными уликами.
А демократы молчать на следствии не будут.
«Диссида», бывшая и нынешняя, всегда сдает всех. Доносительство — это их образ жизни. Следователям только останется записывать показания да подписывать санкции на обыски.
— У тебя есть еще склады?
— Да. В Приозерске, в Выборге.
— Далеко... — Арби мрачно посмотрел на контейнер. — А в самом Питере?
— Можно снять через газету.
— Вот и займись. Не откладывая. Чтоб к послезавтра был склад. Как арендуешь, перевези туда груз.
— Пенькова просить о сопровождении?
— Не надо. У тебя же есть свои связи в ментовке.
— Ты сам говорил, чтобы я их не трогал.
— Теперь тронь. Через три дня стволов тут не должно быть.
— Думаешь, тот в кабаке был не просто так? — Бачараев прислонится к ящикам с молдавскими маринованными помидорами.
— Ты его видел.
— Я не обратил внимания на лицо.
— Очень зря.
— Но я его не знаю! Когда ребята его подкололи, только тогда мне сказали. Мне он незнаком.
— Ты часто контактируешь с незнакомыми?
— Бывает...
— А бывает, что к тебе приходят от кого то?
— Конечно, — Абу пожал узкими плечами, — я же бизнесом занимаюсь. Почти каждый день с кем нибудь новым знакомлюсь. Без этого торговли не будет.
— В ресторане ты часто с партнерами встречался?
— Часто.
Арби с неприязнью взглянул на Бачараева. Понятие «конспирация» явно было ему неведомо. Равно как и умение держать язык за зубами.
— О чем ты вчера вечером говорил в кабаке?
— Да ни о чем! Как обычно... Покурили, выпили немного.
— И всё?
— Всё. Салман анекдоты рассказывал. О бизнесе немного побазарили. Договорились с Магометом о линолеуме... У него прямо на фабрике свой человек есть.
Абу и не вспомнил, что предложил Магомету завезти ворованный линолеум к себе на склад. И даже адрес дал.
— Всё равно, — подытожил Арби, — сними помещение и отправь туда груз...
— Ладно, — нехотя согласился Бачараев. — А кто за перевозку заплатит?
— Ты и заплатишь, — жестко сказал террорист. — Сам только что говорил, что на борьбе за свободу экономить нельзя. Вот и действуй...
— Ну дела! — Димон откинулся на спинку стула, когда Рокотов коротко изложил свою историю, связанную с приключениями на Балканах.
О прибывшей в город ядерной боеголовке он пока ничего не сказал.
Вознесенский одним глотком выпил полстакана сока.
— И что ты собираешься предпринять? — Чернов вновь пододвинулся поближе и понизил голос.
— Жить дальше, — просто ответил Влад. — А что, есть другие предложения?
— Зачем тебе мы?
— Есть одно дело...
— Я завтра уезжаю, — растерянно сказал Иван. — Дело не может подождать?
— К сожалению, нет...
— А я на что? — возмутился Димон. — Ехай спокойно, мы с Владом тут всё сами решим.
— Суть дела не объяснишь? — спросил Вознесенский.
— Если ты не участвуешь, то подробности тебе ни к чему. И не обижайся, Ваня. Дело слишком специфическое, чтобы вмешивать в него лишнего человека, — биолог отстранение посмотрел в сторону. — Это не означает, что я тебе не доверяю. Сам же видишь, что пришел я именно к тебе. Но, судя по всему, у тебя тоже проблем хватает.
— Это точно, — вмешался Чернов. — Ивану надо на время смыться из города.
— Когда вы сюда ехали, ментов еще не было? — спросил Рокотов.
— Не а, — Димон махнул рукой. — Тишь да благодать.
— Ты их не поубивал? — обеспокоился Иван.
— Да вроде не должен был, — Влад рассеянно пожал плечами. — Не на поражение работал... Вырубил на полчасика. Сами очухаются.
— Плевать! — Чернов прикурил. — Не о них речь. Что дальше делать будем?
— Есть предложение, — Рокотов почесал затылок. — Отправим Ваню в Москву не завтра, а сегодня. Типа, в момент драки его вообще дома не было. Дневные поезда есть, места тоже.
— А зачем? — не понял Вознесенский.
— Влад дело говорит, — согласился бывший «браток». — Сегодня-завтра тебе у дома лучше не появляться. Нет тебя — и всё тут! Не дай Бог, действительно ментовка явится, и эти козлы расколются, кого они сторожили. А так с тебя взятки гладки.
— Ага, а где я был утром?
— У меня, — оживился Димон. — Знать ничего не знаешь. Заехал поболтать перед тем, как в столицу ехать...
— Секунду помолчите, пожалуйста. — Владислав уставился в экран работающего телевизора, подвешенного над стойкой на металлическом кронштейне.
После заставки в виде шпиля Адмиралтейства пошел сюжет о пресс конференции в ГУВД. Толстый полковник потряс какой то бумажкой.
— У нас есть основания полагать, что целью нападавших была оружейная комната. Но благодаря самоотверженности сотрудников девятнадцатого отдела милиции нападение было предотвращено. Один из нападавших опознан, сейчас ведется его розыск.
— Как удалось отбить нападение? — задал вопрос худощавый журналист, поправляя падающую телку.
— Пока эти сведения разглашению не подлежат, — гордо заметил полковник.
— А какая преступная группа спланировала нападение, вы тоже не скажете? — не успокаивался репортер,
— Пока нам известен только один подозреваемый, — милиционер заглянул в лежащий перед ним лист, — некий Борбикю...
— Кто, простите? — удивился редактор «Криминальной хроники».
— Борбикю Сысой Ормогедонович, — по слогам прочел полковник.
Сидящие в конференц зале журналисты засмеялись.
— Это шутка? — во втором ряду поднялась заместитель главного редактора журнала «Вне закона».
— ...Вика Шервуд, — Димон ткнул Влада в плечо, — я ее знаю...
— Что шутка? — полковник строго посмотрел на журналистку.
— Насчет имени и фамилии.
— У нас, девушка, не шутят. Названный гражданин родом из Молдавии.
— Я сам из Молдавии! — рядом с Викторией встал низенький и плотный бородач.
— ...Дима Мунтян, — пояснил Чернов, — па пятом канале работает...
— Такой фамилии, как Борбикю, не существует. Барбекю — это жареное мясо. А отчество Армагеддонович — это вообще ни в какие ворота не лезет. Придумайте что нибудь поумнее... Хотя бы Люциферович.
Собравшиеся опять развеселились.
— А вы, молодой человек, не дерзите! — полковник пошел красными пятнами. — У вас могут начаться большие проблемы с аккредитацией! А вот фоторобот подозреваемого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28