Куча фактов, но среди них много мусора. Если хочешь, могу отчитаться по состоянию на сегодняшний день.– Только если сам хочешь. А время у тебя есть?– Честно говоря, нет. Но, если не будешь тянуть, на пару коротких вопросов ответить могу.– Ты сам знаешь, какие у меня вопросы.– Правда ли, что сэра Генри убили? Думаю, да. Правда ли, что его убила Соня Оринкорт? Не знаю. Надеюсь узнать, когда получу от Кертиса результаты экспертизы.– А если Кертис найдет мышьяк?– Если он найдет его только в одном месте, то, значит, убила Соня Оринкорт. Если мышьяк обнаружат в трех местах, то убийца либо Соня, либо некто другой. Если же мышьяк не найдут вовсе, тогда, по моим предположениям, убийца именно тот, второй человек. Но я еще не уверен.– Ну и кто же этот… второй?– Подозревать одного или сразу нескольких, по-моему, неприятно в равной степени. Какая тебе разница?– И все же, если ты не против, я хотела бы знать.– Хорошо. – И Родерик назвал ей второе имя. Агата долго молчала.– Но это более чем странно, – сказала наконец она. – Я даже не могу поверить.– А разве то, как все Анкреды вели себя, не показалось тебе странным?– Да, конечно. Их деланная экзальтированность, бурные всплески – все это мне известно. Но пойти на такое?.. Нет, у меня в голове не укладывается. И главное – кто! Вот уж кого бы не заподозрила.– Учти, я могу и ошибиться.– За тобой этой привычки не водится.– В Скотленд-Ярде о моих ошибках могут написать целый роман. Спроси Фокса… Я тебя расстроил, да?– Нет. Но я ошеломлена. В Анкретоне я ни с кем особенно не подружилась. Так что лично меня это никак не затрагивает.– Ну и слава богу.Когда он прибыл в Скотленд-Ярд, Фокс уже поджидал его в кабинете, на столе стояла банка с крысиным ядом.– Фоксик, я ведь так ничего и не знаю о ваших дальнейших приключениях в Анкретоне. Вчера из-за мистера Мортимера нам не удалось обстоятельно потолковать. Как у вас там прошло?– Неплохо, сэр. Я без особых хлопот снял у всех отпечатки пальцев. Ну, не то чтобы совсем без хлопот – как и следовало ожидать, эмоции имели место. Мисс О. подняла шум и сначала наотрез отказалась, но потом я ее уговорил. А больше никто всерьез не возражал, хотя миссис Полина и мисс Дездемона вели себя так, будто я попросил их подняться на эшафот. Бейли приехал первым утренним поездом и обработал все те места, о которых вы говорили. В башне миссис Аллен мы нашли на стене очень четкие отпечатки в пятне краски. Да, это пальчики мисс О. И ее же пальчики листали книгу. Хотя там полно и других отпечатков. Весь переплет залапан: после того как Седрик вывалил книжку из судка, она явно пошла по кругу. Письма мы тоже проверили, и тоже безрезультатно. Анкреды передавали их за столом из рук в руки, так что на каждом полный набор отпечатков. В «цветочной комнате» их тоже оказалось хоть отбавляй, а кроме того, там валялся по углам разный мелкий мусор. Ленточки от цветочных коробок, листья, стебельки, комочки сургуча, оберточная бумага и так далее. На всякий случай я все это собрал. В отсутствие мисс О. я рискнул обследовать ее комнату. Ничего интересного – кое-какая литература легкомысленного содержания и несколько писем от мужчин, но письма написаны еще до ее романа с сэром Генри. И одно сравнительно недавнее письмо от какой-то молодой особы. Я запомнил его наизусть. «Дорогая С! Очень за тебя рада, девочка, теперь смотри не упусти, а когда станешь леди А., не забывай старых друзей. Кстати, твой женишок ничем не может мне помочь? В смысле карьеры. Насчет шекспировского репертуара я, сама знаешь, не больно-то охоча, но должны же у него быть связи и в других театрах. Интересно, он надевает на ночь носки? Целую, Клара».– Седрик в письмах не фигурирует?– О нем нигде ни слова. Я также осмотрел шкаф мисс Эйбл. Там на всем отпечатки только ее пальцев. Затем я вновь побывал у мистера Джунипера. По его словам, бумагу и прочие канцелярские принадлежности он последний раз посылал в Анкретон две недели назад. На наконечнике звонка в спальне сэра Генри имеются отпечатки пальцев двух людей: самого сэра Генри и старика Баркера. Похоже, сэр Генри ухватился за наконечник, повис на нем, и он оторвался.– Как мы и предполагали.– Когда я начал задавать мистеру Джуниперу вопросы, он воспылал благородным негодованием. Я нисколько на него не давил, но он произнес целую речь о том, как внимательно он работает, и в доказательство показал мне свои записи в регистрационных журналах. Заявил, что он все проверяет дважды. Потому что доктор Уитерс придирается и скандалит по любому пустяку. Как я понял, они с Уитерсом на днях повздорили. Доктор утверждал, что лекарство для детей было приготовлено неправильно, и Джунипер воспринял это как личное оскорбление. Мне он сказал, что, скорее всего, доктор сам ошибся, а теперь хочет все свалить на него. Джунипер намекнул, что доктор, так сказать, лихой парень, очень азартно играет на скачках и, должно быть, в последнее время ему здорово не везет, потому что он стал очень нервный и, возможно, когда взвешивал детей, что-то перепутал или не так рассчитал. Но с лекарством для сэра Генри никакой ошибки произойти не могло, потому что рецепт был прежний. Кроме того, я выяснил, что, когда Джунипер готовил микстуру, мышьяка у него в наличии не было, да и до сих пор нет.– Что ж, я очень рад за мистера Джунипера, – сухо сказал Родерик.– И наконец, эта банка, сэр. – Фокс положил свою большую руку на стол рядом с банкой. – Бейли проверил ее на отпечатки. Тут результаты интереснее, и, полагаю, вам пора прийти к каким-то выводам. Отпечатков на банке много. В основном, конечно, их оставили участники обыска. Некоторые отпечатки очень слабые, но Бейли сумел их проявить и сделал достаточно четкие снимки. Вот это пальцы миссис Полины. Она, вероятно, лишь прикоснулась к банке. Мисс Дездемона подняла банку за самый краешек. Мистер Томас, напротив, плотно обхватил банку рукой по всей окружности, а потом трогал ее еще раз, когда вынимал из портфеля. Миссис Миллеман держала банку тоже плотно, но ближе к донышку. Сэр Седрик оставил следы своих пальцев во множестве и в самых разных местах банки, а вот здесь, вокруг крышки, несколько царапин – видите? Это когда он пытался ее открыть.– Он не слишком усердствовал.– Да, – согласился Фокс. – Возможно, боялся испортить себе маникюр. Но главное, сэр, в том, что…– …отпечатки пальцев мисс Оринкорт на банке не обнаружены?– Ни единого, сэр! И следов от перчаток тоже нет. Банка была вся в пыли, и, за исключением перечисленных отпечатков, слой пыли нигде ничем не нарушен.– Да, факт немаловажный. Что ж, Фокс, раз Бейли свою работу уже сделал, мы можем открыть банку.Крышка сидела в углублении очень крепко, пришлось сначала подковырнуть ее монетой, а потом с силой отжать вверх. Содержимое затвердело и как бы замуровало крышку изнутри. Сероватая паста заполняла банку на три четверти, ее плотная поверхность хранила следы не то скребка, не то лопаточки.– Пошлем на микрофотографию, – решил Родерик.– Если круг замкнется на мисс О., мы, пожалуй, будем обязаны передать банку адвокату защиты, сэр. Как вы думаете?– Сначала необходимо заключение экспертов, Фокс. Ребята Кертиса пока загружены, но, как только освободятся, мы их попросим взглянуть. А сейчас, говоря словами Шекспира, молю вас, продолжайте ваш увлекательный рассказ.– Я уже почти все рассказал. Еще, правда, я заглянул в комнату молодого баронета. Кипа уведомлений о просроченных платежах, письма от адвоката, от биржевого маклера. Сэр Седрик в долгах по уши. Я составил список его главных кредиторов.– Если учесть, что у вас даже не было ордера на обыск, то вам все это как-то слишком просто удалось.– Мне помогала Изабель. Наше расследование вызывает у нее живейший интерес. Она стояла на стреме в коридоре.– Да, горничные – ваша стихия. Тут уж вы признанный мастер.– Вчера после обеда я зашел к доктору Уитерсу, сообщил, что вы решили провести эксгумацию.– Как он принял эту новость?– Промолчал, но, судя по цвету лица, был не слишком доволен. Что вполне естественно. Врачи этого не любят. Боятся за свою репутацию. После некоторого раздумья он сказал, что хотел бы тоже присутствовать. Я ответил, что мы на это рассчитывали. Когда я уже уходил, он вдруг остановил меня: «Эй, послушайте! – Он говорил торопливо и, казалось, боялся сморозить глупость. – Надеюсь, вы не приняли всерьез всю ту ерунду, которую вам, конечно, успел наплести этот дурак Джунипер? Он же просто идиот». Я, как только вышел за дверь, сразу же записал слово в слово, чтобы потом не исказить. Но он не видел, – добавил Фокс, – меня провожала только его горничная.– Вчера ночью, когда мы уже закрыли склеп, Кертис предложил Уитерсу приехать к ним в лабораторию и присутствовать при экспертизе. Уитерс согласился. Он упорно твердит, что волосы выпали из-за какого-либо компонента в бальзамировочном составе. Его заявления больно задели профессиональную гордость мистера Мортимера.– Удобная версия, – мрачно заметил Фокс. – Адвокат защиты ухватится за нее с радостью.Зазвонил телефон, Фокс снял трубку.– Это вас, сэр, – сказал он. – Мистер Мортимер.– К черту! Поговорите с ним сами.– Инспектор Аллен сейчас занят, мистер Мортимер. Может быть, я смогу вам помочь?Когда кудахтанье в трубке затихло, Фокс посмотрел на Родерика круглыми от изумления глазами.– Одну минутку, – он положил трубку на стол, но тотчас снова поднес ее к уху. – Я что-то не совсем понял, сэр. У мистера Аллена нет секретаря.– Что случилось? – резко спросил Родерик. Фокс прикрыл трубку рукой.– Он говорит, полчаса назад им в контору позвонил ваш секретарь и попросил еще раз продиктовать формулу состава. Разговор с ним вел компаньон Мортимера, мистер Лоум. Мортимер спрашивает, правильно ли они поступили.– А что, Лоум продиктовал формулу?– Да.– Вот кретин! – взорвался Родерик. – Скажите ему, что они очень нас подвели, и повесьте трубку.– Я мистеру Аллену передам, – сказал Фокс и нажал на рычаг.Родерик немедленно выхватил у него трубку и придвинул телефон к себе.– Алло, дайте мне Анкретон, два-А. Экстренная ситуация. Соедините как можно быстрее. – Не отнимая трубку от уха, он поднял глаза на Фокса. – Нам может срочно понадобиться машина. Позвоните в гараж. Возьмем с собой Томпсона. И нужен ордер на обыск.Фокс прошел в соседнюю комнату и сел за другой телефон. Когда он вернулся, Родерик уже говорил с Анкретоном.– Алло. Можно попросить мисс Оринкорт?.. Уехала?.. А когда вернется?.. Понятно. Тогда будьте любезны, Баркер, позовите мисс Эйбл… Кто ее спрашивает?! Скотленд-Ярд! – Он повернулся к Фоксу. – Сейчас поедем. Вчера вечером она уехала в Лондон. Вернуться должна сегодня к обеду. Черт! Какого дьявола они так тянут с экспертизой? Ответ нам нужен позарез и немедленно. Который час?– Без десяти двенадцать, сэр.– Ее поезд прибывает ровно в двенадцать. Нет, уже никак не успеем… Алло! Мисс Эйбл?.. Это Аллен. Отвечайте, пожалуйста, только «да» или «нет». У меня к вам очень важное и срочное дело. Мисс Оринкорт возвращается двенадцатичасовым поездом. Прошу вас, узнайте, поехал ли кто-нибудь ее встречать. Если нет, придумайте какой-нибудь предлог, возьмите двуколку и поезжайте на станцию сами. Если же вас опередили, дождитесь мисс Оринкорт у дверей дома, сразу отведите ее на школьную половину и никуда оттуда не выпускайте. Скажете, что я так приказал, и пусть не пытается возражать. Это чрезвычайно важно. На другую половину дома ей нельзя ни в коем случае. Вы поняли?.. Сумеете?.. Правильно. Прекрасно. До свидания. – Повесив трубку, Родерик увидел, что Фокс уже стоит в пальто и в шляпе. – Еще минутку. Надо, чтобы уж наверняка. – Он снова взялся за телефон: – Соедините меня с полицией в Камбер-Кросс… К Анкретону этот участок, кажется, ближе всех, да, Фокс?– Три мили. Но сам констебль живет еще ближе, у церкви. Вчера ночью он дежурил на кладбище.– А-а, Брим. Он-то нам и нужен. Алло!.. Говорит старший инспектор Аллен. Скотленд-Ярд. Констебль Брим на месте?.. Где его найти, знаете?.. В «Анкретонском трактире»? Отлично. Дозвонитесь туда, буду вам очень благодарен. Скажите, чтобы он сию минуту отправлялся в Анкретон-Холт, на станцию. Двенадцатичасовым поездом прибудет некая мисс Оринкорт. За ней приедут на двуколке из замка. Пусть Брим отправит встречающих назад, а сам проводит мисс Оринкорт в «Трактир» и сидит там с ней, пока не приеду я. Да. Спасибо.– Он успеет?– Сейчас он обедает в пивной, и у него при себе велосипед. От пивной до станции максимум полторы мили. Все, Фокс, поехали. Ничего, придет срок, мистера Лоума самого будут бальзамировать и, надеюсь, коллеги по фирме сделают из него то еще чучело! Что конкретно сказал этот секретарь-самозванец?– Что вы поручили ему перепроверить формулу состава. Звонок был через пригородный коммутатор, но Лоум, естественно, подумал, что вы снова вернулись в Анкретон.– И с готовностью сообщил убийце сэра Генри, что мышьяк для бальзамирования не применяли – вся наша конспирация одним махом пошла коту под хвост! Как сказала бы мисс О., а еще друг называется! Где мой портфель? Едем!Они были уже у двери, когда снова зазвонил телефон.– Я сам подойду, – бросил Родерик. – Хорошо бы это Кертис.Да, звонил действительно доктор Кертис.– Не знаю, обрадую ли вас, – сказал он. – Пришел ответ из лаборатории. Проверялись и кот, и аптечный пузырек, и покойник. Первая серия анализов завершена. Мышьяк нигде не выявлен.– Отлично. Распорядитесь, чтобы проверили на ацетат таллия, и, как только его обнаружат, позвоните мне в Анкретон. II Их подстерегала еще одна непредвиденная задержка. Уже спустившись к машине, они увидели Томаса Анкреда: бледный и осунувшийся, он стоял на нижней ступеньке лестницы.– Ой, здрасьте, мистер Аллен. А я к вам. Ужасно нужно поговорить.– Что-нибудь важное?– Для меня – очень. Я даже специально приехал утренним поездом, – простодушно объяснил Томас. – Потому что чувствовал настоятельную необходимость. В Анкретон вернусь вечером.– А мы сейчас как раз туда.– Правда? Тогда, может быть… Или это неудобно?– Да нет, конечно же, мы возьмем вас с собой, – после секундного колебания решил Родерик.– Вот повезло! – сказал Томас и уселся вместе с ними на заднее сиденье. Место рядом с шофером уже занял сержант Томпсон.Машина тронулась, все молчали, и Родерик было подумал, что на самом деле Томасу нечего им сказать. Но в конце концов Томас заговорил, причем так громко, что все в машине вздрогнули.– Прежде всего, я хочу извиниться за свое поведение вчера ночью, – сказал он. – Упасть в обморок – фу! Я считал, что по этой части у нас сильна только Полина. А тут нате вам. И как все были ко мне внимательны! И врачи, и вы, – он слабо улыбнулся Фоксу. – Привели в чувство, отвезли домой… Мне очень неловко, так что, пожалуйста, извините.– Ну что вы, с кем не бывает, – сочувственно отозвался Фокс. – Тем более пережить такое потрясение.– Да, для меня это был шок. Ужасный шок, поверьте. И хуже всего то, что я до сих пор не могу в себя прийти. Когда я потом в конце концов заснул, это был даже не сон. Меня мучили кошмары. А сегодня с утра все наши пристали ко мне с расспросами.– Вы, конечно, ничего им не сказали? – Родерик внимательно посмотрел на Томаса.– Вы же просили молчать, я и молчал, но им это не понравилось. Седрик страшно разозлился, а Полина сказала, что я предатель. Главное в другом, мистер Аллен: я чувствую, что уже не в силах все это выносить. А ведь на меня такое не похоже, – добавил он. – Должно быть, я тоже не лишен эмоций. Представляете?– О чем конкретно вы собирались с нами говорить?– Я хочу знать все до конца. Меня угнетает неопределенность. Я хочу знать, почему у папочки выпали волосы. Я хочу знать, правда ли, что его отравили, и считаете ли вы Соню убийцей. Я умею хранить секреты и, если вы мне все объясните, клянусь, не скажу никому ни слова. Даже Каролине Эйбл, хотя, уверен, она сумела бы разобраться, почему у меня такое странное состояние. Итак, я хочу знать.– Все, с самого начала?– Да, если вы не против. Лучше все.– Вы требуете слишком многого. Всего мы не знаем и сами. Пока что мы прилагаем максимум усилий, чтобы правильно сложить вместе разрозненные кусочки мозаики, и, кажется, общая схема почти выстроилась. Да, мы считаем, что вашего отца отравили.Томас потер ладони о спинку водительского кресла.– Вы уверены? Это ужасно.– Кто-то позаботился, чтобы звонок в его спальне не работал. Там был специально нарушен контакт, и наконечник с кнопкой висел всего на одной проволоке. Когда ваш отец ухватился за шнур, деревянная груша оторвалась прямо у него в руке. Вот первое, что мы установили.– Но это такая малозначительная и несложная деталь.– Зато все дальнейшее гораздо сложнее. Ваш отец подготовил два завещания, но ни одно из них до дня рождения не подписывал. Первое завещание, как он сам, вероятно, вам сказал, сэр Генри подписал перед юбилейным ужином. Второе, обладающее ныне законной силой, он подписал позже, той же ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34