Странник смотрел вверх, пока не затекла шея. После этого он опустил голову, сморгнул слезинки и вдруг вспомнил, как когда-то подчинялась, не здесь и не ему, но подчинялась сила гравитации. Избавив себя от мучительно долгих размышлений, он решительно подпрыгнул и обрел способность парить... которая длилась лишь краткий миг, пока его тело, оторвавшись от земли сантиметров на тридцать, висело в точке нулевой скорости. Попытка оказалась разочаровывающе неудачной.
С неохотой Странник покинул круг белого света и углубился в сгущающиеся с каждым шагом сумерки катакомб. Освещенные колодцы он встречал еще пару раз, но ни один из них не предоставлял возможности подняться наверх, хотя и приносил глоток света и пространства, разбавлявший гнетущую и давящую на плечи пришибленность низких подземных сводов. Встречались и ответвления, которые соблазняли свернуть в поисках разнообразия, но отпугивали могильной негостеприимностью сырых и непроглядно темных подземелий. Странник продолжал идти от колодца к колодцу, сохраняя внешне и внутренне невозмутимость, хотя от сырого спертого воздуха он начинал задыхаться, легкая одежда не спасала от холода, а ноги, разбитые часами топтания бетонной крошки, стало ощутимо ломить.
Спасаясь размышлениями, Странник заключил, что мир, где он находится, пронизан некой внутренней структурой, выдававшей его строгую соразмерность и логичность; такую логичность можно увидеть в строчках исходного кода программы или в геометрическом узоре. Эта же особенность настраивала на строгий рациональный лад и мысли Странника, но вместе с тем чувствовалась и некая бессвязность, которую в этот гармоничный мир могло внести только одно — присутствие человека.
В какой-то момент Странник почувствовал легкий сквозняк, идущий из бокового ответвления, и решился свернуть навстречу свежести и возможным переменам в характере походившего на затянувшуюся послеобеденную прогулку пребывания в подвальном мире. Струя чистого воздуха провела Странника сквозь подземелье, позволив избежать слепоты земляного червя, и он оказался в достаточно просторном помещении, пол в котором был выложен почти повсеместно разбитым кафелем, а стены взамен бесконечных железных кишок украшены прямоугольной трубой из гофрированной жести.
Помимо этого, желтый свет искусственного происхождения, исходящий от забранной в металлическую сетку лампы, позволял увидеть нескольких человек, сидевших вокруг массивного металлического бидона с ручками на горлышке, имевшего функциональное сходство со своей предшественницей — древнегреческой амфорой, ибо предназначался он для переноса жидкостей, от молока и кваса до бактериального питательного бульона или жидкого азота.
Люди были грязны и оборваны и не производили впечатления доброжелательных отзывчивых ребят, готовых помочь первому встречному. При виде Странника двое быстро встали и загородили собой бидон, а остальные вытащили из-под одежды нехитрые инструменты для установления контакта — складные ножи, обрезки труб, монтировки, гвоздодеры и портативные ломики — комплект начинающего дантиста. Странник экстраполировал особенности поведения детей подземелья и начал обдумывать возможность ретирады.
— Эй, ты! — сказал человек в рваном ватнике, поигрывая причудливой разновидностью слесарно-пыточного инструмента. — Подь сюды! Слышь, ты, чмо ушастое! Сюда давай, говорю!
Странник открыл рот и в двух словах обрисовал свое нежелание вступать в контакт с воинственно настроенной группировкой явно неадекватных людей, превосходящих его числом и агрессивностью намерений. Оба слова оказались близки и понятны обитателям подвала, и главарь промолвил уже более дружелюбно:
— Да ты не сцы, бить не будем. Мы люди мирные. Если кого мочканем, то за дело, не просто так. Ты сам кто такой? Откудова?
Странник сделал пару шагов навстречу опустившим оружие незнакомцам, сохраняя известную дистанцию.
— Я тут случайно оказался. И главное западло, понимаешь, в том, что я не помню ни черта. Как я сюда попал, почему — не знаю. Мозги, вишь, напрочь отшибло.
— Бывает, — покивал головой один из мужиков. — Загулял, да и нажрался небось. Ты, наверное, из Северного Прохода. Или из Грязных Дыр. Это тут недалеко.
— А может, он сверху? — спросил кто-то.
Мужики сосредоточенно обступили Странника.
— Да вы чего, мужики, как это — сверху? — заупрямился тот. — Я что, похож на того, кто сверху?
— Да как сказать, — задумался главарь в драном ватнике. — Прикид у тебя лажовый, да и вообще... странный ты малость. Лох лохом, а базаришь по фене. Точно не сверху?
— Да я даже не знаю, что там, — честно признался Странник. — Только эти туннели долбаные и видел. Да еще свое шмотье где-то потерял. А тут холодно, и согреться нечем...
— Свой пацан, — улыбнулся главарь и хлопнул Странника по плечу. — Давай горло прополощем за знакомство. Есть тут у нас кое-что для сугреву.
— Это? — Странник кивнул на бидон.
— Да не, это мы бензин сперли у верхних, до хаты тащим. А ты что, подумал, что это спиртяга? — главарь загукал, кривясь от хохота. — Слышь, мужики, он думал, что мы самогонку тащим!
Народ стал смеяться, хлопая себя по коленкам. Странник вежливо улыбнулся и, пытаясь скрыть омерзение, принюхался к запаху сивушных паров, которым повеяло из кожаной баклаги, извлеченной главарем из-за пазухи. Смешиваясь с ароматом немытых тел и пропотевших засаленных шмоток, этот запах производил необычайно сильное и колоритное амбре, энергично взывавшее к державшемуся из последних сил в борьбе с голодной судорогой желудку, и Странник понял, что один глоток таинственной жидкости свалит его вернее, чем удар кирпичом по затылку. Пытаясь изыскать способы хотя бы отсрочить прием спазмолитического токсина, он пустился в расспросы, принесшие ему немного полезной информации о клановом устройстве подземного мира, местоположении логова бензиновых воров — «прямо, три раза направо, пять раз налево и еще немного прямо», — способах приготовления самогона из опилок, железной стружки, старых портянок и галлюциногенного грибка, растущего в сырых и теплых местах, а также узнал, почему не любят верхних.
— Они, свиньи толстомордые, на нас кладут с верхотуры и все выходы в город перекрыли, а сами жируют в своих хоромах, чтоб им в штаны обделаться! Все, как один, уроды кретинистые, и ходят строем, как бакланы, короче, лохи они! За знакомство, — главарь жахнул самогона из алюминиевой кружки, занюхал рукавом, жадно втягивая сопли. Передал кружку Страннику и плеснул из баклаги нервно-паралитического напитка. — Будь здоров!
Странник осторожно взял в руки мятую кружку с исцарапанным верхом и почерневшим низом, по очереди обвел взглядом присутствующих, демонстрируя уважение к каждому в отдельности и ко всем вместе, поглядел в дно — дна не увидел и повторно обвел взглядом присутствующих.
— Да пей ты, чего зыришь! Не отрава! Пей! — заголосили мужики, с нетерпением ожидавшие своей очереди — кружка-то была одна на всех.
Странник обреченно сглотнул и медленно поднес кружку к губам, уже не рассчитывая на то, что случится чудо, которое спасет его от самоубийственного акта возлияния. Но таки случилось.
\Kata.com(b)
• Executing 'kata' file. Waiting for opponents'
Загримированный под негра человек, судя по виду, всю жизнь ползавший по сточным трубам — на чумазом лице сверкали лишь белки вытаращенных глаз, — вбежал в комнату с кафельным полом, увлекая за собой реющие в воздухе подобно крыльям ангела смерти рукава своей безразмерной шинели, и внес запах миазмов и предчувствие беды.
— Мужики! Артификсы идут! Шухер, мужики! — просипел он севшим голосом, в котором сквозь безумный ужас проскальзывали нотки радости.
Радость проявилась как предчувствие того, что в последующие минуты он оказался в центре всеобщего внимания, которого, видать, прежде редко удостаивался. Как-то само собой получилось, что и кружка сивухи перекочевала из рук Странника к грязному вестнику грозных событий. Обрадованный, что животворное, а вернее, живодерное пойло не попало в его желудок, Странник облегченно вздохнул и вместе с остальными прислушался к ставшему вполне различимым, хотя все еще хриплым, бормотанию мужика в шинели.
— Они скоро будут здесь, — объяснил мужик, заглатывая влагу из кружки, и утер рот тыльной стороной ладони, кожа на которой соперничала в чистоте с губами и подметками.
— Откуда идут? Далеко? Сколько их? — посыпались вопросы.
Кто-то потянул Странника за рукав. Невысокий парнишка, помоложе и поопрятней остальных, стрельнул глазами, приглашая отойти.
— Пошли отсюда, — сказал он негромко.
— А... эти? — спросил неуверенно Странник.
— Они еще полчаса будут репу морщить, — отмахнулся парнишка. — Начнут расспрашивать и рассусоливать, а если и побегут, то прямо на засаду нарвутся. Слюнтяи. Они бы и потырить у верхних ничего не смогли, если б не я. Пошли. Ты парень с головой, как я погляжу, нечего тебе с ними пропадать.
Он потащил Странника прочь, и они незамеченными покинули компанию. Приглядываясь к новому знакомому, Странник отметил, что под телогрейкой виднеется поношенный, но чистенький комбинезон, а лицо парня, несмотря на пучковатую щетину, проросшую на бледных впалых щеках, и утонувшие в омутах синяков глаза, производит благоприятное впечатление благодаря зачаткам разума и отсутствию грязи.
— Меня зовут Крекер Джо, — представился парень. — Пошли быстрее. Артификсы наверняка заметут этих лохов, но вряд ли станут искать дальше, чем в полукилометре отсюда. У них норма по числу голов.
— Крекер — это такой вкусный, хрустящий...
— Крекер — это злобный хакер, — оборвал парнишка.
— Так ты хакер? — спросил Странник. — И что же ты ломаешь? Какие программы?
— Был хакером, — помрачнел парень. — Там, наверху.
— Так ты сверху?
— А откуда ж, по-твоему? Здесь все сверху. Не в канализации же люди родятся. Все оттуда приходят. Кого выгоняют, кто спасается от наказания, а кто просто по дурости уходит. Обратно уже не вернешься, вот они и пытаются забыть о том, что когда-то сами были верхними. Разграничивают территорию, дерутся за пищу и воду, воруют кое-что из города, жутко гордясь этим.
— То есть наверху город, а это — канализация? — спросил Странник.
— Точно. Тебя, кстати, как зовут?
— Стра... Ник. Ник меня зовут.
— Не понял. «Ник» — это значит «кликуха». Так какой у тебя ник?
— Странник.
— Ясно.
— Можно вопрос?
— Да хоть тридцать два.
— Кто такие Артификсы? И почему из канализации нельзя выбраться? Бензин и пишу вы все-таки добываете?
Крекер Джо высморкался и начал объяснять.
— Отвечаю на запросы в режиме стека. Топливо и жратву мы добываем с большим риском, выбираясь наверх в потайных местах, которые не патрулируются Верхней Стражей. Наверху долго находиться нельзя — тебя распознают и заметут. Аннигиляция гарантирована. Теперь первый вопрос. Артификсы — фиксаторы искусственного разума — это не то люди, не то роботы, я точно не знаю, которые зачищают канализацию от вонючих крыс. От таких, как мы.
— Зачищают? Это значит убивают?
— Верняк. Их, кстати, никто и не видел, потому что из тех, кто видел, никто не выжил. Встреча с Артификсами — это круче, чем побитовый сдвиг в мозгах. Хотя, говорят, они в своем роде художники, но в живых никого не оставляют. Тем парням, похоже, обрыв коннекта светит. Жаль, бензин пропадет. Но я себе немного успел нацедить, — он показал спрятанную за пазухой жестяную колбу с отвинчивающейся крышкой.
— А почему им скоро конец?
— Видишь, труба дрожит? Такое бывает, если на нее направили струю из огнемета. Вода закипает, и все начинает трясти.
— Из огнемета? — Странник остановился. — Послушай, их еще можно спасти?
— Да ты что? — удивился парень. — У тебя хард-диск посыпался? Не ходи туда, ведь тебя вместе с ними ущучат!
Но Странник, не слушая, уже бежал обратно. Он успел к комнате с кафельным полом как раз вовремя, чтобы увидеть, как разбегаются люди, как с противоположной стороны комнаты появляются три черные жилистые фигуры, источающие жестокую предопределенность, и как начинается Зачистка.
Люди не все одинаково реагировали на появление Артификсов. Пока трое или четверо, топая разбитой обувью, взметая облачка цементной пыли и разбрасывая осколки кафельной плитки, мчались навстречу Страннику беспорядочной россыпью, как кучка подброшенного взмахом метлы уличного мусора — обрывков газет, клочков шерсти и лоскутов одежды, жухлых листьев и одноразовых пластмассовых стаканчиков, — остальные продолжали стоять, усыпленные обманчивой медлительностью и неторопливостью, с которой Артификсы вошли в помещение. Вошли и развернулись полукругом — двое с пулеметами по бокам, огнеметчик в середине.
Мужик, принесший известие о появлении аннигиляторной команды, все еще сжимал в руках алюминиевую кружку и успел только полуобернуться навстречу опасности, когда его товарищи уже разбегались прочь. Он тоже дернулся вначале, но тут же замер — мгновение, отведенное на спасение жизни, было упущено, а какая-то дремавшая до сей поры внутренняя гордость подсказала ему, что перед лицом неизбежного конца не стоит совершать лишних телодвижений. Он только мрачно посмотрел в дно опустевшей кружки и досадливо крякнул.
Главарь отщепенцев, возившийся с бидоном, который ему одному было явно не под силу сдвинуть с места, наоборот, заметался бессмысленно и бестолково, расходуя последние драгоценные мгновения на поклонение животному страху вместо по-человечески достойного осмысления неизбежности своей судьбы. Но ни он, и никто из бродяг не сумели избежать смерти.
С надоедливым стрекотом, не более тревожным, чем трещотка электродрели, заработали малокалиберные четырехствольные «чейнганы» в руках Артификсов, пучками огненных нитей исчерчивая пыльный воздух, сметая со стен остатки штукатурки, перерубая водопроводные трубы, отчего из взлохмаченных железных концов струями ударила горячая вода, сгущая клубами пара уже стоявший в комнате цементный туман. Красные зрачки целеуказателей гуляли по комнате, с нарочитой небрежностью расписывая зигзагами стены, вздыбливая пол фонтанами камней и грязи и как бы между делом разрезая убегающих людей, словно невидимой саблей полосуя набитые красными лоскутками подушки; тела грузно и бесформенно опадали на землю, и кровь, смешиваясь с каменной крошкой, образовывала отвратительную грязно-бурую кашу, распространявшую едва ощутимый, но страшный запах. Запах смерти.
Одному из бродяг почти удалось добежать до выхода из комнаты, где стоял Странник. Ленивые «чейнганы», позволявшие себе временами промахиваться и неэффективно расходовать боеприпасы, мгновенно скрестили на спине беглеца свои лазерные прицелы, и несчастный взорвался фонтаном кровавых брызг, окативших Странника едва ли не с головой. Странник медленно осмотрел себя. Капли крови лежали на пыльной порванной майке и грязных джинсах россыпью густых, не желающих впитываться в ткань гранатовых бисеринок, повисших на одежде, как замерзшие капельки воды на волосках мехового ворса. Странник осторожно стряхнул их.
Артификс с огнеметом нажал на спусковую скобу, и огненный язык вырос из черного раструба, пошел лизать неподвижные тела, обращать в пар кровь и воду, растекшиеся по полу, наткнулся на бидон с бензином и обтек его. Мгновением позже бидон взорвался.
Странник только успел отшатнуться за поворот коридора, выходившего в комнату, и поспешно закрылся полой изорванного плаща, когда на него полыхнуло жаром. Но сразу после этого, вместо того чтобы бежать без оглядки, он вошел обратно в комнату, превратившуюся в камеру крематория.
Пол, покрытый спекшейся цементной коркой с вкраплениями битого кафеля; закопченный потолок и стены с протянувшимися вдоль них обожженными трубами, искривленными напором клокочущей воды; разбросанные тут и там неопрятными кучами тряпья обугленные трупы — все это было щедро украшено полосами пламени, словно обрывками трепещущих алых лент, а в центре комнаты на месте злополучного бидона полыхал жаркий костер, упираясь столбом огня в потолок и растекаясь по нему гигантским цветком. Воздух, насыщенный едким дымом и нечистым паром, пропитанный гарью и вонью паленого мяса и шерсти, вибрирующий полупрозрачной стеной от жара огня — этот воздух грыз горло и жег глаза, вытравливая слезы страха и отвращения. И среди всего этого стояли Артификсы.
Экзоскафандры из черной матерчатой брони были оплетены шнурами соединительных трубок, закрепленное на подвесках оружие равнодушно светилось глазами электронных прицелов, готовое в любую секунду выполнить свою функцию разрушения. Забрала шлемов — похожие на глаз циклопа зеркальные полусферы — бесстрастно горели оранжевым пламенем напалма и дымились кипящей водой, хлещущей из прорванной трубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33