В конце концов он решил пройти между правдой и ложью ровно посредине.
— Этьен подтвердил вчера вечером, что уничтожил депешу, извещавшую за несколько недель о прибытии “Прекрасной Лиз” и грузах, которые она для нас везет. Но он признался также и в том, что уничтожил еще одно послание, которое было доставлено на самой “Прекрасной Лиз”. В нем говорится о судне “Петух”, которое должно было выйти из Франции через шесть недель после “Прекрасной Лиз”. Этьен утверждает, что на нем прибудет довольно большая партия грузов для “Галланд, Ланкастер и Дюпре”. Учитывая необходимость маневрировать, чтобы избежать встречи со штормом и пиратами, прибытия “Петуха” следует ожидать в середине июля. Естественно, я хотел бы быть в это время в городе.
— Понимаю, мой мальчик. Но что мешает нам уехать на несколько дней? Или даже на неделю? Ведь пока “Петух” не придет, здесь вряд ли может случиться что-нибудь интересное. Сейчас, насколько мне известно, опасный сезон, — улыбнулся он. — Не хочешь же ты, чтобы я, приехав в Новый Орлеан, умер от лихорадки?
— Конечно, нет, — улыбнулся в ответ Хью. — Этого мы не допустим. Сегодня ехать в “Уголок любви”, похоже, поздновато. К тому же после прошедшей ночи мне необходимо выспаться. Но завтра я пошлю кого-нибудь предупредить Микаэлу, что мы приедем в четверг. Таким образом, у меня будет еще день на то, чтобы доделать кое-какие дела в конторе и напомнить Этьену о нашей договоренности.
* * *
В среду, как он и планировал, Хью отправился в контору. Там он отдал необходимые распоряжения, познакомился с почтой, убедившись попутно, что Этьен хоть и выглядит немного утомленным, но спокойно работает. Если не считать бледности, которая появилась на его лице, когда Хью пригласил его зайти в свой кабинет, держался молодой человек как обычно. Разговаривали они недолго. Хью сообщил ему, что в четверг уезжает и пробудет за городом неделю, от силы дней десять.
— Если я вам понадоблюсь, — сказал он, — для.., по какой-либо причине, пришлите с кем-то, кому вы доверяете, записку. До “Уголка любви” можно добраться часа за три. Я приеду сразу же, как только это потребуется.
Этьен кивнул и направился к выходу. Но Хью остановил его.
— Я понимаю, что вы доверились мне, и ценю это, — произнес он мягко. — Я не подведу вас… — Хью на секунду замялся, подбирая нужные слова. — Надеюсь, что у вас будет все нормально. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы не подвергать вас опасности. Если бы я знал, что вашей жизни может что-то угрожать, я вообще бы не стал просить вас ни о чем. Но так уж получилось. И если наш противник таков, как вы его обрисовали, то всякое может быть. Поэтому хочу вас заверить, что в случае чего я не оставлю ваших сестер и мать на произвол судьбы.
Этьен пристально посмотрел ему в лицо. Выражение глаз Хью не оставляло сомнений в его искренности.
— Благодарю вас, мсье. Честно говоря, я начал жалеть, что решил рассказать вам все. Вы рассеяли мои сомнения.
Через полчаса, сказав мсье Бриссону, где его можно будет найти и когда примерно вернется, Хью ушел из конторы. Дома его ожидал новый сюрприз — послание от Жана Дюпре. Читать его он отправился во двор, где в одном из тенистых уголков уже поджидал отчим.
— У нас в “Уголке любви” соберется целая компания, — с улыбкой сообщил он, потягивая портвейн. — Жан и Франсуа сообщают сим посланием, что в понедельник или во вторник нанесут нам визит. Они едут на несколько дней в Ривербенд, а на обратном пути заглянут в “Уголок”. Как долго они намерены пробыть там, — хмыкнул Хью, — в записке не говорится.
Джон, погрозив пальцем, рассмеялся.
— О, мальчик мой, женившись на креолке, ты должен был предвидеть подобные вещи. Неужели ты не слышал поговорку, гласящую, что, женясь на креолке, человек женится на пяти сотнях ее родственников! Тебе еще повезло, что семейство Дюпре не столь многочисленно.
Хью и Джон, перебравшись с наступлением темноты в кабинет, наслаждались весь вечер полушутливым разговором за портвейном. Часов в одиннадцать они решили отправиться спать. Но именно в этот момент в дверь постучались, и в кабинет вошел Симпсон с запиской в руках. Удивленный Хью спокойно распечатал послание и быстро пробежал по нему глазами. Лицо его напряглось и чуть побледнело.
— Это от Этьена, — отослав жестом руки Симпсона, сообщил он отчиму. — У него есть для меня важные новости, о которых я должен узнать как можно быстрее. Но идти ко мне домой он боится и поэтому предлагает встретиться на складе компании в полночь.
— Это может быть и ловушкой, — медленно произнес Джон, в глазах которого блеснула тревога.
— Почти не сомневаюсь, что именно так и есть, — угрюмо согласился Хью. — Но если записку писал не Этьен, у меня в руках первая и единственная весточка от негодяев, обкрадывающих нашу компанию. Как жаль, что Джаспер уехал! Мне непременно надо идти на эту встречу. Возможно, это единственный шанс узнать о них побольше.
— Скорее всего ты узнаешь, как чувствует себя человек, которому проломили голову, — осадил его отчим.
— Возможно. Но у меня есть шанс. Я готов к вероломному нападению и пойду не с пустыми руками.
— Я иду с тобой. Конечно, я не Джаспер и уже не так молод, — спокойно произнес Джон, — но стреляю я еще неплохо да и в кулачном бою не подведу.
Хью некоторое время колебался, но упрямый блеск в глазах отчима говорил, что возражать бесполезно.
— Хорошо, — улыбнулся он. — Твое общество меня вполне устраивает.
Менее чем через полчаса они молча вышли из дома и торопливо зашагали к складам. Оба успели как следует подготовиться к неожиданностям. Уверенности Хью придавали два спрятанных под курткой пистолета и знание, что отчим вооружен не хуже. Джон был доволен тем, что предложил захватить еще и ножи, которые они оба спрятали за голенища сапог. Ночью на складе такие вещи могут очень пригодиться.
Скоро повеяло свежестью реки, а на фоне черного неба обозначились мрачные громады складских построек. Висящие через равные промежутки на цепях фонари тускло освещали отдельные места улицы. Но и темных пятен было достаточно. Хью на собственном опыте знал, какая опасность может подстерегать зазевавшегося путника в расположенной в паре шагов от такого фонаря темной аллейке.
Подойдя к складу ближе, они заметили довольно яркий свет в проеме широко открытой двери. Хью и Джон переглянулись.
— Похоже, — прошептал отчим, — что тот, кто послал тебе записку, уже на месте.
— И не скрывает этого, — сухо добавил Хью. Они осторожно вошли в похожее на пещеру помещение. Если не считать зажженной лампы, стоящей у входа на большой корзине, ничто не говорило о возможном присутствии здесь людей. Не было слышно ни единого шороха. Хью, взяв лампу, двинулся вперед, но, сделав несколько шагов, остановился так резко, что идущий следом Джон чуть не врезался ему в спину. Замереть заставила представшая перед ними страшная картина: на полу, как раз в том месте, где проходила колеблющаяся граница освещенного круга, лежало неподвижное тело. Вокруг неестественно повернутой головы образовалась зловещая ярко-алая лужица. Хью опустил лампу, и стало видно лицо убитого.
На грязном каменном полу лежал мертвый Этьен Грае — убийца перерезал ему горло от уха до уха. Лицо Этьена было почти таким же, каким Хью видел его всего несколько часов назад, только в глазах застыл ужас смерти…
Глава 14
Компания, конечно, держала сторожей, которые должны были ходить дозором вокруг складских помещений. Но обнаружить их оказалось не так легко. Сильный запах перегара стоял в комнатке, где, как выяснилось, преспокойно спали двое парней. Глядя в их одурманенные глаза, Хью подумал, что с такой охраной воры и убийцы могли творить свои черные дела, ничего не опасаясь. Пригодились они только для того, чтобы сбегать за городскими стражниками. Те задали положенные в подобных случаях вопросы. Допрос закончился примерно в три часа. Ланкастеры решили, что будить в это время мать Этьена, чтобы сообщить ей ужасную новость, не стоит. Выполнение этой печальной обязанности Хью перенес на утро.
Лишь только окончательно рассвело, он отправился в дом мадам Грае. Настроение было ужасным. Несмотря на доводы разума и уговоры Джона, Хью не покидало острое чувство вины. Конечно, не он вкладывал нож в руку убийцы, но он не подумал об опасности, грозящей Этьену. Жалость к молодому человеку и ощущение собственной вины преследовали его. Но ненависть к убийцам была еще сильнее. Он дал себе слово, что не успокоится до тех пор, пока не покарает их.
Разговор с мадам Грае был именно таким, как ожидал Хью: горьким, печальным и безысходным. Мать и сестры Этьена не могли поверить в обрушившееся на них несчастье, казалось, мать сама погибнет вместе с сыном. В доме Грасов они с Джоном провели несколько часов, стараясь хоть как-то утешить несчастных женщин. Вскоре начали собираться встревоженные родственники: дедушки и бабушки Этьена, его многочисленные дяди, тети, племянники и племянницы. Лишь убедившись, что они смогут хоть немного успокоить семью, Ланкастеры решили уйти. Глядя при прощании в обезумевшие от горя глаза матери Этьена, Хью терзался страшной виной перед этой женщиной. Вид распростертого на полу молодого человека с перерезанным горлом будет преследовать его теперь до конца дней.
Поездка в “Уголок любви” была отложена. Хью послал Микаэле записку, в которой сообщил о задержке, но о причинах ничего не написал. Похороны Этьена назначили на пятницу. Хью сообщил об этом всем совладельцам компании и потребовал, чтобы они присутствовали на церемонии. К своему удивлению, он при этом узнал, что ни один из них, вопреки объявленным намерениям, из города так и не уехал. У каждого нашлись для этого различные причины. Хью все эти предлоги, даже названные Джаспером, показались не слишком убедительными. Но партнеры явно не чувствовали за собой никакой вины.
Хью испытывал странное чувство, наблюдая на кладбище, как они один за другим подходили к мадам Грае, выражая искреннее соболезнование. Ведь один из этих четверых мужчин распорядился зверски убить ее сына, а возможно, и сам сделал это! Кто? Джаспера он сразу исключил. Подозревать его — все равно что подозревать Джона! К своему удивлению, он обнаружил, что почти уверен и в невиновности Жана. Возможно, более тесное общение в последние месяцы сделало свое дело, и они стали больше уважать друг друга, а может, только потому, что Жан не так уж молод и ловок, чтобы мгновенно перерезать горло. Как бы то ни было, Хью почему-то не сомневался, что убийца не Жан Дюпре. Больше всего на роль негодяя подходил, конечно, Ален. А Франсуа? Не хотелось приписывать зловещую роль брату Микаэлы. Но, глядя на идущих рядом и шепчущихся о чем-то Алена и Франсуа, Хью понял, что, подозревая одного из них, нельзя исключать и участие второго. Уж больно они дружны. А в стаи, как гласит известная поговорка, собираются только птицы одной породы.
Совещание совладельцев “Галланд, Ланкастер и Дюпре” Хью назначил в своем доме сразу же после похорон. На нем он намеревался обсудить вопрос о выделении значительной суммы в виде помощи матери и сестрам Этьена Граса. Вначале он хотел использовать на это свои собственные деньги, но отчим в результате длительного спора сумел убедить его, что произвести выплату должна компания. Джон говорил, что Этьен давно работал на нее и, что бы ни чувствовал в связи с трагедией сам Хью, Этьен погиб не по его вине. Окончательно убедили его слова отчима о том, что стоящий за убийством негодяй понесет пока хотя бы материальные потери. Представив, как должен будет чувствовать себя при этом убийца, Хью мрачно улыбнулся и согласился с планом Джона. Интересно будет понаблюдать за лицами партнеров, когда он предложит им утвердить это решение.
Заседание проходило в небольшом салоне на первом этаже. Хью сразу же перешел к делу, коротко объяснив, зачем собрал совладельцев компании. После его выступления в комнате воцарилось молчание. Собравшиеся были явно шокированы его предложением, но держались все примерно одинаково. Хью с сожалением отметил, что наверняка присутствующий здесь мерзавец и на этот раз ничем себя не выдал.
Первым не выдержал Франсуа.
— Но почему мы должны платить? — удивленно воскликнул он. — В гибели Этьена никто из нас не виноват!
— Вы так полагаете? — спросил Хью. Он нахмурил брови, лицо стало мрачным. — Он долгое время работал у нас и погиб на складе компании. Думаю, что мы тоже несем ответственность за эту трагедию.
— Это ваше личное мнение, и никто не мешает вам заплатить из собственного кошелька, — огрызнулся Франсуа.
— Я полностью согласен со своим другом, — небрежно произнес Ален. — Это дело касается нас лишь косвенным образом. Конечно, речь идет о страшном несчастье, но… — Он выразительно пожал плечами.
— А я не вижу в данном предложении ничего плохого, — сказал Джаспер. — Лишившись предложенной суммы, компания не разорится. За последнее время мы уже привыкли к падению прибыли. Она упадет еще немного, только и всего.
Франсуа сердито посмотрел на него и нервно заерзал на стуле. Джаспер ответил не менее красноречивым взглядом.
— Мне казалось, что Этьен был твоим другом. Как ты будешь чувствовать себя, зная, что его мать и сестры остались без средств к существованию?
— Дружба здесь ни при чем, — ответил за друга Ален. — Речь идет о бизнесе и деньгах. Я бы лично ни за что не принял в счет уплаты долга Кристофа акции компании, если бы знал, — в голосе зазвучали насмешливые нотки, — что она намерена заниматься благотворительностью.
— Если это так, то могу вам помочь исправить ошибку, — не сумел сдержать раздражения Хью. — Готов хоть сейчас выкупить вашу долю.
Ален посмотрел на него так, будто собирался ударить.
— Да? — притворно мягко уточнил он и, дождавшись кивка Хью, назвал цену, раз в пять превышающую настоящую.
— Если вы готовы подписать договор сегодня днем, вы получите эту сумму в понедельник, до моего отъезда в “Уголок любви”.
— — В таком случае готовьте бумагу, — немедленно заявил Ален и непринужденно раскланялся.
Удивленные столь неожиданным поворотом событий остальные участники совещания молча смотрели, как составляется документ. Ален быстро подписал его и направился к выходу.
— Не стану заявлять, что мне было приятно заниматься с вами совместным бизнесом, мсье Ланкастер, — проворчал он, остановившись у двери. — Но то, что я перестал быть вашим партнером, доставляет мне истинное удовольствие.
— А я, мсье, — ответил Хью с улыбкой тигра, — несказанно счастлив оттого, что “Галланд, Ланкастер и Дюпре” отныне избавляется от вашего вмешательства в ее дела. Всего хорошего!
Рука Алена импульсивно опустилась на висящий у него на боку испанский клинок. Но, постояв несколько секунд в таком положении, он тряхнул головой и со зловещей улыбкой открыл дверь.
— Зайдешь ко мне до отъезда из города? — бросил он Франсуа.
Тот кивнул, и дверь за теперь уже бывшим совладельцем компании закрылась.
— Ух! — облегченно выдохнул Джон Ланкастер, глядя на Хью. — Я уже начал думать, что тебе не избежать еще одной дуэли с этим молодцем.
— Я тоже, — улыбнулся Хью. — Итак, — вернулся он к своим обязанностям председателя собрания, — какие еще есть возражения против выделения денег на помощь семье Этьена Граса?
— До сих пор мы никогда не делали подобного, — произнес Жан, задумчиво почесывая подбородок. — Но и наших сотрудников до сих пор не убивали. Не думаю, что с деловой точки зрения ваше предложение безупречно. Но и жить, зная, что мадам Грае и ее дочери бедствуют, мне будет нелегко. Честь обязывает нас помочь им.
— Не понимаю, зачем вообще меня сюда пригласили! — выпалил Франсуа, вскакивая на ноги. — Решение было бы принято и без меня. Зря только потратил время на все эти разговоры!
Жан недовольно посмотрел на захлопнувшуюся за племянником дверь.
— Франсуа слишком молод, — сказал он, также поднимаясь, — и избалован. Приношу извинения за поведение моего племянника. — Он обернулся к Хью. — Ваше приглашение посетить “Уголок любви” остается в силе?
— Неужели вы полагаете, что мои жена и теща допустят, чтобы я отлучил от дома ближайших родственников? — с улыбкой спросил тот.
— В таком случае все нормально, — в свою очередь, улыбнулся Жан. — В среду или четверг ждите нас в гости. По крайней мере меня. Кто знает, что еще выкинет этот безмозглый юноша.
Он направился к выходу.
— Подождите, mon ami, я пойду с вами, — остановил его Джаспер. — Полагаю, что наше совещание закончено? — поклонился он Хью и Джону.
Хью кивнул.
— Желаю вам счастливо провести время в “Уголке любви”. Сам я намерен навестить там тебя и твою очаровательную супругу попозже.
Оставшись наедине с Джоном, Хью устало опустился в огромное, обитое серым бархатом бургундское кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Этьен подтвердил вчера вечером, что уничтожил депешу, извещавшую за несколько недель о прибытии “Прекрасной Лиз” и грузах, которые она для нас везет. Но он признался также и в том, что уничтожил еще одно послание, которое было доставлено на самой “Прекрасной Лиз”. В нем говорится о судне “Петух”, которое должно было выйти из Франции через шесть недель после “Прекрасной Лиз”. Этьен утверждает, что на нем прибудет довольно большая партия грузов для “Галланд, Ланкастер и Дюпре”. Учитывая необходимость маневрировать, чтобы избежать встречи со штормом и пиратами, прибытия “Петуха” следует ожидать в середине июля. Естественно, я хотел бы быть в это время в городе.
— Понимаю, мой мальчик. Но что мешает нам уехать на несколько дней? Или даже на неделю? Ведь пока “Петух” не придет, здесь вряд ли может случиться что-нибудь интересное. Сейчас, насколько мне известно, опасный сезон, — улыбнулся он. — Не хочешь же ты, чтобы я, приехав в Новый Орлеан, умер от лихорадки?
— Конечно, нет, — улыбнулся в ответ Хью. — Этого мы не допустим. Сегодня ехать в “Уголок любви”, похоже, поздновато. К тому же после прошедшей ночи мне необходимо выспаться. Но завтра я пошлю кого-нибудь предупредить Микаэлу, что мы приедем в четверг. Таким образом, у меня будет еще день на то, чтобы доделать кое-какие дела в конторе и напомнить Этьену о нашей договоренности.
* * *
В среду, как он и планировал, Хью отправился в контору. Там он отдал необходимые распоряжения, познакомился с почтой, убедившись попутно, что Этьен хоть и выглядит немного утомленным, но спокойно работает. Если не считать бледности, которая появилась на его лице, когда Хью пригласил его зайти в свой кабинет, держался молодой человек как обычно. Разговаривали они недолго. Хью сообщил ему, что в четверг уезжает и пробудет за городом неделю, от силы дней десять.
— Если я вам понадоблюсь, — сказал он, — для.., по какой-либо причине, пришлите с кем-то, кому вы доверяете, записку. До “Уголка любви” можно добраться часа за три. Я приеду сразу же, как только это потребуется.
Этьен кивнул и направился к выходу. Но Хью остановил его.
— Я понимаю, что вы доверились мне, и ценю это, — произнес он мягко. — Я не подведу вас… — Хью на секунду замялся, подбирая нужные слова. — Надеюсь, что у вас будет все нормально. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы не подвергать вас опасности. Если бы я знал, что вашей жизни может что-то угрожать, я вообще бы не стал просить вас ни о чем. Но так уж получилось. И если наш противник таков, как вы его обрисовали, то всякое может быть. Поэтому хочу вас заверить, что в случае чего я не оставлю ваших сестер и мать на произвол судьбы.
Этьен пристально посмотрел ему в лицо. Выражение глаз Хью не оставляло сомнений в его искренности.
— Благодарю вас, мсье. Честно говоря, я начал жалеть, что решил рассказать вам все. Вы рассеяли мои сомнения.
Через полчаса, сказав мсье Бриссону, где его можно будет найти и когда примерно вернется, Хью ушел из конторы. Дома его ожидал новый сюрприз — послание от Жана Дюпре. Читать его он отправился во двор, где в одном из тенистых уголков уже поджидал отчим.
— У нас в “Уголке любви” соберется целая компания, — с улыбкой сообщил он, потягивая портвейн. — Жан и Франсуа сообщают сим посланием, что в понедельник или во вторник нанесут нам визит. Они едут на несколько дней в Ривербенд, а на обратном пути заглянут в “Уголок”. Как долго они намерены пробыть там, — хмыкнул Хью, — в записке не говорится.
Джон, погрозив пальцем, рассмеялся.
— О, мальчик мой, женившись на креолке, ты должен был предвидеть подобные вещи. Неужели ты не слышал поговорку, гласящую, что, женясь на креолке, человек женится на пяти сотнях ее родственников! Тебе еще повезло, что семейство Дюпре не столь многочисленно.
Хью и Джон, перебравшись с наступлением темноты в кабинет, наслаждались весь вечер полушутливым разговором за портвейном. Часов в одиннадцать они решили отправиться спать. Но именно в этот момент в дверь постучались, и в кабинет вошел Симпсон с запиской в руках. Удивленный Хью спокойно распечатал послание и быстро пробежал по нему глазами. Лицо его напряглось и чуть побледнело.
— Это от Этьена, — отослав жестом руки Симпсона, сообщил он отчиму. — У него есть для меня важные новости, о которых я должен узнать как можно быстрее. Но идти ко мне домой он боится и поэтому предлагает встретиться на складе компании в полночь.
— Это может быть и ловушкой, — медленно произнес Джон, в глазах которого блеснула тревога.
— Почти не сомневаюсь, что именно так и есть, — угрюмо согласился Хью. — Но если записку писал не Этьен, у меня в руках первая и единственная весточка от негодяев, обкрадывающих нашу компанию. Как жаль, что Джаспер уехал! Мне непременно надо идти на эту встречу. Возможно, это единственный шанс узнать о них побольше.
— Скорее всего ты узнаешь, как чувствует себя человек, которому проломили голову, — осадил его отчим.
— Возможно. Но у меня есть шанс. Я готов к вероломному нападению и пойду не с пустыми руками.
— Я иду с тобой. Конечно, я не Джаспер и уже не так молод, — спокойно произнес Джон, — но стреляю я еще неплохо да и в кулачном бою не подведу.
Хью некоторое время колебался, но упрямый блеск в глазах отчима говорил, что возражать бесполезно.
— Хорошо, — улыбнулся он. — Твое общество меня вполне устраивает.
Менее чем через полчаса они молча вышли из дома и торопливо зашагали к складам. Оба успели как следует подготовиться к неожиданностям. Уверенности Хью придавали два спрятанных под курткой пистолета и знание, что отчим вооружен не хуже. Джон был доволен тем, что предложил захватить еще и ножи, которые они оба спрятали за голенища сапог. Ночью на складе такие вещи могут очень пригодиться.
Скоро повеяло свежестью реки, а на фоне черного неба обозначились мрачные громады складских построек. Висящие через равные промежутки на цепях фонари тускло освещали отдельные места улицы. Но и темных пятен было достаточно. Хью на собственном опыте знал, какая опасность может подстерегать зазевавшегося путника в расположенной в паре шагов от такого фонаря темной аллейке.
Подойдя к складу ближе, они заметили довольно яркий свет в проеме широко открытой двери. Хью и Джон переглянулись.
— Похоже, — прошептал отчим, — что тот, кто послал тебе записку, уже на месте.
— И не скрывает этого, — сухо добавил Хью. Они осторожно вошли в похожее на пещеру помещение. Если не считать зажженной лампы, стоящей у входа на большой корзине, ничто не говорило о возможном присутствии здесь людей. Не было слышно ни единого шороха. Хью, взяв лампу, двинулся вперед, но, сделав несколько шагов, остановился так резко, что идущий следом Джон чуть не врезался ему в спину. Замереть заставила представшая перед ними страшная картина: на полу, как раз в том месте, где проходила колеблющаяся граница освещенного круга, лежало неподвижное тело. Вокруг неестественно повернутой головы образовалась зловещая ярко-алая лужица. Хью опустил лампу, и стало видно лицо убитого.
На грязном каменном полу лежал мертвый Этьен Грае — убийца перерезал ему горло от уха до уха. Лицо Этьена было почти таким же, каким Хью видел его всего несколько часов назад, только в глазах застыл ужас смерти…
Глава 14
Компания, конечно, держала сторожей, которые должны были ходить дозором вокруг складских помещений. Но обнаружить их оказалось не так легко. Сильный запах перегара стоял в комнатке, где, как выяснилось, преспокойно спали двое парней. Глядя в их одурманенные глаза, Хью подумал, что с такой охраной воры и убийцы могли творить свои черные дела, ничего не опасаясь. Пригодились они только для того, чтобы сбегать за городскими стражниками. Те задали положенные в подобных случаях вопросы. Допрос закончился примерно в три часа. Ланкастеры решили, что будить в это время мать Этьена, чтобы сообщить ей ужасную новость, не стоит. Выполнение этой печальной обязанности Хью перенес на утро.
Лишь только окончательно рассвело, он отправился в дом мадам Грае. Настроение было ужасным. Несмотря на доводы разума и уговоры Джона, Хью не покидало острое чувство вины. Конечно, не он вкладывал нож в руку убийцы, но он не подумал об опасности, грозящей Этьену. Жалость к молодому человеку и ощущение собственной вины преследовали его. Но ненависть к убийцам была еще сильнее. Он дал себе слово, что не успокоится до тех пор, пока не покарает их.
Разговор с мадам Грае был именно таким, как ожидал Хью: горьким, печальным и безысходным. Мать и сестры Этьена не могли поверить в обрушившееся на них несчастье, казалось, мать сама погибнет вместе с сыном. В доме Грасов они с Джоном провели несколько часов, стараясь хоть как-то утешить несчастных женщин. Вскоре начали собираться встревоженные родственники: дедушки и бабушки Этьена, его многочисленные дяди, тети, племянники и племянницы. Лишь убедившись, что они смогут хоть немного успокоить семью, Ланкастеры решили уйти. Глядя при прощании в обезумевшие от горя глаза матери Этьена, Хью терзался страшной виной перед этой женщиной. Вид распростертого на полу молодого человека с перерезанным горлом будет преследовать его теперь до конца дней.
Поездка в “Уголок любви” была отложена. Хью послал Микаэле записку, в которой сообщил о задержке, но о причинах ничего не написал. Похороны Этьена назначили на пятницу. Хью сообщил об этом всем совладельцам компании и потребовал, чтобы они присутствовали на церемонии. К своему удивлению, он при этом узнал, что ни один из них, вопреки объявленным намерениям, из города так и не уехал. У каждого нашлись для этого различные причины. Хью все эти предлоги, даже названные Джаспером, показались не слишком убедительными. Но партнеры явно не чувствовали за собой никакой вины.
Хью испытывал странное чувство, наблюдая на кладбище, как они один за другим подходили к мадам Грае, выражая искреннее соболезнование. Ведь один из этих четверых мужчин распорядился зверски убить ее сына, а возможно, и сам сделал это! Кто? Джаспера он сразу исключил. Подозревать его — все равно что подозревать Джона! К своему удивлению, он обнаружил, что почти уверен и в невиновности Жана. Возможно, более тесное общение в последние месяцы сделало свое дело, и они стали больше уважать друг друга, а может, только потому, что Жан не так уж молод и ловок, чтобы мгновенно перерезать горло. Как бы то ни было, Хью почему-то не сомневался, что убийца не Жан Дюпре. Больше всего на роль негодяя подходил, конечно, Ален. А Франсуа? Не хотелось приписывать зловещую роль брату Микаэлы. Но, глядя на идущих рядом и шепчущихся о чем-то Алена и Франсуа, Хью понял, что, подозревая одного из них, нельзя исключать и участие второго. Уж больно они дружны. А в стаи, как гласит известная поговорка, собираются только птицы одной породы.
Совещание совладельцев “Галланд, Ланкастер и Дюпре” Хью назначил в своем доме сразу же после похорон. На нем он намеревался обсудить вопрос о выделении значительной суммы в виде помощи матери и сестрам Этьена Граса. Вначале он хотел использовать на это свои собственные деньги, но отчим в результате длительного спора сумел убедить его, что произвести выплату должна компания. Джон говорил, что Этьен давно работал на нее и, что бы ни чувствовал в связи с трагедией сам Хью, Этьен погиб не по его вине. Окончательно убедили его слова отчима о том, что стоящий за убийством негодяй понесет пока хотя бы материальные потери. Представив, как должен будет чувствовать себя при этом убийца, Хью мрачно улыбнулся и согласился с планом Джона. Интересно будет понаблюдать за лицами партнеров, когда он предложит им утвердить это решение.
Заседание проходило в небольшом салоне на первом этаже. Хью сразу же перешел к делу, коротко объяснив, зачем собрал совладельцев компании. После его выступления в комнате воцарилось молчание. Собравшиеся были явно шокированы его предложением, но держались все примерно одинаково. Хью с сожалением отметил, что наверняка присутствующий здесь мерзавец и на этот раз ничем себя не выдал.
Первым не выдержал Франсуа.
— Но почему мы должны платить? — удивленно воскликнул он. — В гибели Этьена никто из нас не виноват!
— Вы так полагаете? — спросил Хью. Он нахмурил брови, лицо стало мрачным. — Он долгое время работал у нас и погиб на складе компании. Думаю, что мы тоже несем ответственность за эту трагедию.
— Это ваше личное мнение, и никто не мешает вам заплатить из собственного кошелька, — огрызнулся Франсуа.
— Я полностью согласен со своим другом, — небрежно произнес Ален. — Это дело касается нас лишь косвенным образом. Конечно, речь идет о страшном несчастье, но… — Он выразительно пожал плечами.
— А я не вижу в данном предложении ничего плохого, — сказал Джаспер. — Лишившись предложенной суммы, компания не разорится. За последнее время мы уже привыкли к падению прибыли. Она упадет еще немного, только и всего.
Франсуа сердито посмотрел на него и нервно заерзал на стуле. Джаспер ответил не менее красноречивым взглядом.
— Мне казалось, что Этьен был твоим другом. Как ты будешь чувствовать себя, зная, что его мать и сестры остались без средств к существованию?
— Дружба здесь ни при чем, — ответил за друга Ален. — Речь идет о бизнесе и деньгах. Я бы лично ни за что не принял в счет уплаты долга Кристофа акции компании, если бы знал, — в голосе зазвучали насмешливые нотки, — что она намерена заниматься благотворительностью.
— Если это так, то могу вам помочь исправить ошибку, — не сумел сдержать раздражения Хью. — Готов хоть сейчас выкупить вашу долю.
Ален посмотрел на него так, будто собирался ударить.
— Да? — притворно мягко уточнил он и, дождавшись кивка Хью, назвал цену, раз в пять превышающую настоящую.
— Если вы готовы подписать договор сегодня днем, вы получите эту сумму в понедельник, до моего отъезда в “Уголок любви”.
— — В таком случае готовьте бумагу, — немедленно заявил Ален и непринужденно раскланялся.
Удивленные столь неожиданным поворотом событий остальные участники совещания молча смотрели, как составляется документ. Ален быстро подписал его и направился к выходу.
— Не стану заявлять, что мне было приятно заниматься с вами совместным бизнесом, мсье Ланкастер, — проворчал он, остановившись у двери. — Но то, что я перестал быть вашим партнером, доставляет мне истинное удовольствие.
— А я, мсье, — ответил Хью с улыбкой тигра, — несказанно счастлив оттого, что “Галланд, Ланкастер и Дюпре” отныне избавляется от вашего вмешательства в ее дела. Всего хорошего!
Рука Алена импульсивно опустилась на висящий у него на боку испанский клинок. Но, постояв несколько секунд в таком положении, он тряхнул головой и со зловещей улыбкой открыл дверь.
— Зайдешь ко мне до отъезда из города? — бросил он Франсуа.
Тот кивнул, и дверь за теперь уже бывшим совладельцем компании закрылась.
— Ух! — облегченно выдохнул Джон Ланкастер, глядя на Хью. — Я уже начал думать, что тебе не избежать еще одной дуэли с этим молодцем.
— Я тоже, — улыбнулся Хью. — Итак, — вернулся он к своим обязанностям председателя собрания, — какие еще есть возражения против выделения денег на помощь семье Этьена Граса?
— До сих пор мы никогда не делали подобного, — произнес Жан, задумчиво почесывая подбородок. — Но и наших сотрудников до сих пор не убивали. Не думаю, что с деловой точки зрения ваше предложение безупречно. Но и жить, зная, что мадам Грае и ее дочери бедствуют, мне будет нелегко. Честь обязывает нас помочь им.
— Не понимаю, зачем вообще меня сюда пригласили! — выпалил Франсуа, вскакивая на ноги. — Решение было бы принято и без меня. Зря только потратил время на все эти разговоры!
Жан недовольно посмотрел на захлопнувшуюся за племянником дверь.
— Франсуа слишком молод, — сказал он, также поднимаясь, — и избалован. Приношу извинения за поведение моего племянника. — Он обернулся к Хью. — Ваше приглашение посетить “Уголок любви” остается в силе?
— Неужели вы полагаете, что мои жена и теща допустят, чтобы я отлучил от дома ближайших родственников? — с улыбкой спросил тот.
— В таком случае все нормально, — в свою очередь, улыбнулся Жан. — В среду или четверг ждите нас в гости. По крайней мере меня. Кто знает, что еще выкинет этот безмозглый юноша.
Он направился к выходу.
— Подождите, mon ami, я пойду с вами, — остановил его Джаспер. — Полагаю, что наше совещание закончено? — поклонился он Хью и Джону.
Хью кивнул.
— Желаю вам счастливо провести время в “Уголке любви”. Сам я намерен навестить там тебя и твою очаровательную супругу попозже.
Оставшись наедине с Джоном, Хью устало опустился в огромное, обитое серым бархатом бургундское кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42