– Сейчас Маш-Касем забрался на кухню, закрылся там, а выйти не смеет, боится. Через дверь тихонько сказал мне, чтобы я тебе передала: беги скорей за твоим отцом и Асадолла-мирзой, пусть придут к нему на помощь,
– А ты что?
– Я хотела словечко сказать, но папа так на меня закричал, что я перепугалась насмерть… Он все время ходит по двору с винтовкой и бормочет что-то непонятное.
– Ну ладно, возвращайся, только будь осторожна, а я сбегаю за ними.
Было утро пятницы. Отец ушел из дома, пока я еще спал. Я со всех ног кинулся к. дому Асадолла-мирзы.
Прошло уж около двух недель, как я бросил петарду в дом дяди Полковника. Дядюшка Наполеон несколько дней провел в постели. Врачи-специалисты – кардиолог и невропатолог – наблюдали за ним на дому. Кардиолог был твердо убежден, что причина дядюшкиной болезни – нарушение сердечной деятельности, а невропатолог говорил, что кардиолог ничего не смыслит и что причина всему – нервное расстройство. Через неделю состояние дядюшки под влиянием успокоительных средств и наркотиков немного улучшилось, но он не допускал к себе никого, кроме моего отца и изредка – Асадолла-мирзы, а когда другие родные приходили навестить его, тотчас засыпал.
Теперь только сильные лекарства могли подавить владевшее им нервное беспокойство, когда же срок действия микстур и пилюль истекал, он начинал кричать и охать. Везде ему мерещились пособники англичан.
Я жалел дядюшку, но еще больше волновался за Лейли: глаза ее не просыхали от слез, бедная девочка так любила отца. Переживания Лейли заставили меня совсем позабыть о собственных заботах и огорчениях.
Асадолла-мирза спал, и старуха прислуга не хотела пускать меня в дом. Но я так просил и молил ее, что она смилостивилась.
Когда Асадолла-мирза услышал мой голос, он крикнул через дверь спальни:
– Посиди минуточку в гостиной, я сейчас приду!
– Дядя Асадолла, откройте, у меня очень важное дело.
– Моменто, подожди, я приведу себя в порядок.
– Какой там порядок, – перебил я, – когда жизнь человека в опасности! Впустите меня!
– Говорю тебе, посиди в гостиной, я сейчас… Пока приготовишь все, что нужно для самоубийства, я приду…
Асадолла-мирза намекал на мои слова, сказанные ему несколько дней назад. Но с тех пор роковое решение было вытеснено тревогой за Лейли… Однако сейчас приходилось смириться и ждать – к тому, же по доносившемуся из спальни шушуканью я понял, что князь там не один.
Через несколько минут Асадолла-мирза в красном шелковом халате вошел в гостиную. Не дав мне и рта раскрыть, он затараторил:
– Ну что, сегодня в добрый час и приступишь? Я-то рассчитывал, может, ты передумаешь, в Сан-Франциско смотаешься. Но – дело твое. Если человек не ездит в Сан-Франциско, ему, конечно, на этом свете задерживаться незачем. Чем скорее он покончит счеты с жизнью, тем лучше.
– Нет, дядя Асадолла, Лейли очень волнуется, я не могу сейчас думать о себе…
– Ну, понятно. Бедная детка заждалась совсем. У нее вся душа изболелась.
– Дядя Асадолла, да не обо мне речь, а о Маш-Касеме. Бедный Маш-Касем…
– Моменто, моменто… Маш-Касем в Сан-Франциско? Этот гиясабадец и то раньше тебя…
– Да нет, дядюшка хочет убить Маш-Касема.
– Из-за Сан-Франциско?
– Нет, из-за того, что он английский шпион.
Асадолла-мирза громко расхохотался:
– Наверно, нашел у него в кармане телеграмму: Черчилль из Лондона в Гиясабад послал.
– Не знаю, что он там нашел, но сегодня дядюшка схватил винтовку и погнался за ним. А тот от страха спрятался на кухне и запер изнутри дверь. Через дверь упросил Лейли, чтобы я привел туда вас и отца… Потому что дядюшка с ружьем в руках поджидает его во дворе.
– Ну ладно, ступай, я через часок подойду.
– Дядя Асадолла, разрешите мне остаться, вместе пойдем. Ведь отца дома нет, а потом может уже поздно оказаться.
Асадолла-мирза поскреб в затылке:
– Ну, я же не могу… договорился, что… в общем, архитектор должен прийти, у меня на кухне потолок обвалился.
В этот момент из спальни послышался нежный женский голосок:
– Аси! Аси, ну где же ты?
– Дядя Асадолла, кажется, архитектор уже пришел, – сказал я. – Вообще-то у него голос очень знакомый…
Асадолла-мирза подтолкнул меня к выходу:
– Не болтай чепухи! Этот архитектор из другого города… Ступай во двор, пока я оденусь.
Похоже, он забеспокоился, как бы я снова не услышал голос его «архитектора». Несколько минут я взволнованно ходил по двору, пока Асадолла-мирза не собрался, потом мы вместе отправились к нам домой.
– Ну, а что слышно про осла-губошлепа? Подействовала на него твоя хлопушка?
– Не знаю… Только он по-прежнему ходит к доктору Насеру оль-Хокама.
– Ну, пока им занимается доктор Насер оль-Хокама, можешь быть уверен, что Лейли ничего не грозит. Доктор Насер оль-Хокама сорок лет себя самого лечит – вылечить не может. От него уже две жены ушли, да и теперешняя жена, если бы не попечительство Дустали-хама, тоже не стала бы с ним жить.
– Но ведь у доктора от этой жены сын есть.
– Моменто, моменто, что он сам, что ли, его выродил?
Когда мы подошли к садовой калитке, то увидели в щелку Лейли, которая поджидала нас.
– Побудь тут, я войду первым, а ты задержись немного, чтобы он не догадался, зачем мы явились.
С этими словами Асадолла-мирза скрылся за дверью, а мы с Лейли чуточку отстали. Дядюшка был в своей абе, в руках он держал ружье. Асадолла-мирза весело приветствовал его:
– Бог в помощь, вы, видно, на охоту собрались? В какие края?
Дядюшка Наполеон обернулся и несколько мгновений пристально смотрел на вошедшего. Асадолла-мирза оборвал смех:
– Хотя, насколько мне известно, сейчас для охоты не сезон.
Дядюшка прищурился и странным, не своим каким-то голосом проговорил:
– А вот как раз и сезон… Сезон охоты на шпионов и английских приспешников.
– Вы меня имеете в виду? – с удивлением спросил Асадолла-мирза.
– Нет, я не про тебя… Хотя возможно… Возможно, когда-нибудь выяснится, что и ты пособник англичан!
Он еще некоторое время неподвижно смотрел на князя, потом воскликнул:
– Ведь кто бы мог подумать, что англичане подкупят Касема?.. Кто думал, что Касем вонзит мне нож в спину…
– Моменто, моменто… Маш-Касем вас предал?
– Да еще как предал!.. Каким благородным предателем был маршал Груши! При Ватерлоо Груши мог прийти на помощь своему благодетелю – и не пришел. Но он не всаживал ему нож в спину,
– Но, ага, позвольте… – Асадолла-мирза хотел что-то сказать, но осекся. Вероятно, сообразил, что лучше начать по-другому.
– Очень странная история. В самом деле, я на кого угодно подумал бы, но Маш-Касем, которого вы так любили…
Сочувствие Асадолла-мирзы немного успокоило дядюшку. Почти жалобно он произнес:
– Нет, Асадолла, ты мне скажи… За что мне такое наказанье? Надо же, чтобы человек, ради которого я столько раз в бою подвергал опасности собственную жизнь, спасал его подлую шкуру, меня так предал! Почему он продался англичанам?..
– А как вы узнали об его измене?
– Было у меня подозрение… А сегодня утром поймал его с поличным, он сознался… Слышишь? Сам признался, что служит англичанам.
В этот момент из-за массивной кухонной двери послышался голос Маш-Касема, вопившего:
– Ага приставили винтовку мне к груди, сознавайся, говорят, а не то убью, ну я и сознался…
При звуках его голоса дядюшку затрясло. Он хотел крикнуть, но не мог. Асадолла-мирза усадил его на ступеньку, а плачущая Лейли воскликнула:
– Папочка, не волнуйтесь! Это вредно для сердца.
– Сбегай, милая, принеси папе стакан воды.
В дядюшкином особняке кухня, где укрылся Маш-Касем, располагалась в отдельном флигеле. Вход туда был со двора: надо было спуститься вниз на несколько ступенек, дверь справа вела в туалет, слева – к крану водохранилища, снабжавшего дом водой, а дверь напротив – в кухню. Маш-Касем, заперев входную дверь, отрезал путь к туалету и водохранилищу. Теперь я рассчитывал, что потребность в этих трех помещениях заставит обитателей дома придумать что-нибудь для спасения Маш-Касема.
После того как дядюшка выпил воды, ему стало немного лучше. Тем временем Асадолла-мирза подошел к двери флигеля и позвал:
– Маш-Касем, Маш-Касем, выходи, поцелуй руки аге, покайся!
– Я-то что, вы ага скажите, чтоб он меня не трогал! А я готов служить… Я человек маленький…
– Проклятый шпион! – закричал дядюшка. – Читай молитву перед смертью! Или сдохнешь там с голоду, или я тебе голову свинцом набью!
– Клянусь пророком из рода Хашима, – послышалось из-за дверей, – да ежели бы я англичанов этих хоть разок встретил… Я, значит, сто лет с англичанами воюю, вы сами знаете как…
– Маш-Касем, что толку отрицать, – сказал Асадолла-мирза, – ага все знает. Будет лучше, если ты покаешься в своих грехах.
– Так зачем же врать?! Я ведь ни в чем не виноват.
Асадолла-мирза тихим голосом, так, чтобы не услышал дядюшка, проговорил:
– Маш-Касем, не будь таким нахалом, скажи, виноват, мол.
– Чтоб я всю жизнь с англичанами сражался, а сейчас пошел и сказал, будто я лазутчик ихний? Господи избави!.. Как я потом гиясабадцам в глаза глядеть буду? Наши гиясабадцы англичанов люто ненавидят!
Все старания Асадолла-мирзы разрешить противоречия были тщетными. Приходили мой отец, дядя Полковник и еще целая толпа пароду, всячески уговаривали обоих – никакого результата. Шпион по-прежнему отсиживался на кухне, а дядюшка с винтовкой в руках вышагивал перед кухонной дверью и всячески поносил его.
Я, растерянный и взволнованный, метался то туда, то сюда. В саду я услышал разговор Асадолла-мирзы с моим отцом.
. – Боюсь, как бы бедняга Маш-Касем там со страху концы не отдал, – говорил Асадолла-мирза. – Ну, час-другой, надеюсь, протянет, а там, может быть, найдем какую-нибудь зацепку…
– Какая зацепка, ваше высочество?.. Ага совершенно невменяем… Если вы думаете воспользоваться тем, что кухня нужна, а Маш-Касем там заперся, так не рассчитывайте! Ага послал в чайхану принести всем челоу-кебаб. Челоу-кебаб – шашлык с гарниром из риса.


– Моменто, моменто, там, кроме кухни, еще и туалет помещается. Ну, домашние могут к вам сбегать, а когда ему самому-то приспичит – он тоже будет вынужден отправиться в ваш дом, вот тогда мы и высвободим Маш-Касема.
– Не думаю. Он настолько поглощен мыслями об англичанах…
Асадолла-мирза не дал ему договорить:
– Да я сам с утра под предлогом, что ему надо успокоиться, влил в него не меньше пяти стаканов воды! Теперь будем ждать результатов…
Прошло еще некоторое время. Все уповали на воду, которая произведет на дядюшкин организм должное воздействие, но дядюшка по-прежнему сидел с винтовкой на ступеньках, не сводя глаз с кухонной двери. Время подходило к полудню, когда я опять выглянул во двор. Теперь дядюшка встал с места. По тому, как он переминался с ноги на ногу, я догадался, в чем дело, и уже хотел бежать за Асадолла-мирзой, который сидел с отцом у нас в доме, чтобы порадовать его, но решил все же раньше удостовериться.
Дядюшка потоптался еще несколько минут, а потом крикнул:
– Матушка Билкис, принеси-ка сюда мой горшок!
Все надежды рухнули. Асадолла-мирза, когда я сообщил ему о положении дел, только головой покачал:
– Придется придумать еще что-нибудь. Есть у меня одна неплохая идейка, надо ее провернуть. Прошу вас, пойдемте вместе.
– Да разве от меня что-нибудь зависит? – возразил отец.
– Может статься, что именно от вас и зависит. Ведь вы единственный человек, который не раздражает его. Ага сейчас чувствует потребность, чтобы весь мир узнал, что король Великобритании спит и видит, как бы его уничтожить, и для укрепления духа вы ему нужнее всех… И потом, я один не справлюсь с этим безумцем.
Асадолла-мирза и отец направились к дядюшке, я, крадучись, последовал за ними. Разговор начал Асадолла-мирза:
– Согласитесь, ага, предательство – штука не новая. Разве маршал Ней не предал Наполеона?
Дядюшка через свои дымчатые очки бросил на Асадолла-мирзу пронзительный взгляд:
– Маршал Ней, хоть и изменил, но потом искупил свою вину… Когда Наполеон вернулся с острова Эльбы, и Нея выслали против него, то маршал, как увидел своего благодетеля, слез с коня и поцеловал ему руку… Он склонил пред ним свой меч.
– И на этот раз преданно служил Наполеону?
– Да, преданно служил… До самой смерти хранил ему верность.
Тут вмешался отец:
– Случается, что люди, которые раскаялись в своей измене, становятся самыми преданными и верными слугами.
– Конечно, именно великодушие Наполеона побудило Нея к такой верности, – заметил Асадолла-мирза.
Дядюшка, казалось, немного успокоился. Устремив взор куда-то вдаль, он изрек:
– Да, я сам во время войны неоднократно убеждался в этом… Когда я приказывал щадить солдат противника, вражда сразу превращалась в искреннюю дружбу…
Асадолла-мирза подмигнул отцу и сказал:
– И все же, по-моему, Ней был достойным человеком. Немного слабым, пожалуй… Он поддался обману. Нужно обладать незаурядной силой воли, чтобы вырваться из их сетей. Ведь если бы вы не были таким сильным человеком, они бы и вас провели.
Дядюшкино лицо расплылось в довольной улыбке:
– Да, сколько раз они пытались… Чего только не обещали, хитрили как! Деньги обещали, женщин посылали… Что только не делали!
– Моменто, у меня есть один вопрос. Как вы думаете, если бы на вашем месте был кто-нибудь другой, сумел бы он устоять? Не поддался бы им?
– Безусловно, поддался бы… Несомненно, запятнал бы себя.
– Так чего же тогда ждать от неотесанного деревенского чурбана? Беднягу обвели вокруг пальца, обманули…
– Но этот негодяй не желает чистосердечно и искренне повиниться, попросить прощения, – резко сказал дядюшка. – Не хочет раскаяться!
– Ну еще бы! Этот несчастный блокирован в кухне… Вы с винтовкой в руках стережете его, чего же тут ждать! Сделайте милость, отойдите, я с ним поговорю – и вы убедитесь, что он действительно раскаивается.
Дядюшка процедил:
– Ну ладно, попробуем!
Все облегченно вздохнули. Винтовку унесли в дом. Маш-Касем, после заверений, что все уладилось, открыл дверь. Асадолла-мирза нырнул в кухню. Через несколько минут «предатель», опустив голову, вышел наружу, Асадолла-мирза следовал за ним.
Дядюшка поднялся с места и немигающим взором уставился перед собой.
– Ага, разрешите Маш-Касему поцеловать вашу руку и попросить прощения, – начал Асадолла-мирза.
После паузы дядюшка сказал, не глядя на слугу;
– Пусть сначала ответит на мои вопросы.
– Спрашивайте все что вам угодно.
Дядюшка обращался только к Асадолла-мирзе:
– Прежде всего пусть скажет, где англичане вошли с ним в контакт?
– Слышишь, Маш-Касем? Где англичане вошли с тобой в контакт?
– Эх, ага, зачем врать? До могилы-то… В этом… ну… в общем, в булочной.
– В какое время?
– Э-э-э… ну… в тот вторник… нет, ей-богу, в среду.
– Каким образом?
Асадолла-мирза повторил дядюшкин вопрос Маш-Касему. Тот несколько мгновений укоризненно смотрел на неподвижную фигуру дядюшки, потом ответил:
– Эх, зачем врать?.. До могилы-то… Я, значит, покупал хлеб… Вижу, значит, один англичан на меня косится… И в это самое время знаки мне делает… Я, правда, сначала подумал, отсохни мой язык, что это он за мной следит… Как говорил один мой земляк…
Дядюшка, не глядя на него, резко бросил;
– Не отвлекайся!
Асадолла-мирза похлопал Маш-Касема по спине:
– Не отвлекайся, Маш-Касем! Говори, каким образом они установили с тобой контакт?
– Ей-богу, остановили… Только я удрать хотел, они остановили.
– Сколько ему обещали денег, если убьет меня?
– Избави бог! Чтоб я убил агу? Да пусть у меня лучше руки отсохнут!
Асадолла-мирза поспешно вмешался:
– Нет, ага, об убийстве и в самом деле речи не было. Он просто должен был передавать сведения о вас…
– Каковы теперь его намерения?
– Ага, вот как перед богом…
Асадолла-мирза, знаком остановив его, объяснил:
– Намерен ли ты раскаяться или хочешь служить англичанам?
– Ей-богу, ага, зачем врать?! Ну, виноват, признаюсь, было дело… Да я их теперь так изругаю, живо к чертям собачьим сгинут… Я им скажу, нас так просто не возьмешь, я своему господину служил и служить буду…
– Когда им будет дан такой ответ?
Тут Маш-Касем смешался:
– Клянусь луной рода Хашима…
Но Асадолла-мирза не дал ему договорить, крикнув:
– Маш-Касем, говори! Когда ты ответишь им – прямо сегодня или тянуть будешь?
– Ей-богу, ага… ну… прямо сегодня… сейчас прямо.
– Тогда подойди, поцелуй руку аги.
Дядюшка все так же неподвижно стоял на месте, выпрямившись во весь рост и свысока глядя на остальных. Я уверен, что он воображал себя Наполеоном в момент встречи императора с армией маршала Нея.
Маш-Касем нерешительно подошел, нагнулся, поцеловал ему руку…
Дядюшка раскрыл объятия и прижал его к груди.
– В память о прежней твоей службе я прощаю тебя… Разумеется, при условии, что ты искренне раскаялся и приложишь все силы, чтобы верно служить своему хозяину!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53