Лучше бы по ту сторону Границы.
– Пожить…
Ну правильно, а что она себе вообразила? Что она поселится здесь, да? Еще чего! Пора, пора ей взрослеть.
Штырь заметил, как вытянулось у Мэнди лицо.
– Я тебя не гоню, – сказал он, – ты, видно, неплохая девчонка, и я тебе обязан жизнью.
– Не беспокойся. Я уйду. Да у меня полно мест, где я могу перекантоваться.
– Ты неверно меня поняла. Слушай, дело в том, что Финнеган… ты знаешь, кто такой Финне-ган?
– Конечно, – кивнула Мэнди. – По крайней мере, слыхала о нем. Он ведь сейчас главарь Чистокровок?
– Это его ты вчера чуть не грохнула.
– Ну да? – ахнула Мэнди.
– Вот именно. Так что он скоро пожалует к нам и в этот раз приведет всех Чистокровок, каких только сможет созвать. Чую я, что они собираются устроить тут осаду и наметили приступить сегодня же.
– А… попасть сюда они смогут? – спросила Мэнди. Она подумала, что с улицы музей кажется неприступной крепостью.
– Ну, эльфы оставили тут кое-какую оборонительную систему, но мощной атаки музей не выдержит.
– Что же мы будем делать?
– Вот я и хочу сплавить тебя в какое-нибудь безопасное место, – улыбнулся Штырь. – Для начала…
– Ничего не получится.
– Послушай, ты даже не представляешь, что тут будет твориться.
– Но ведь вчера вечером я не растерялась, верно?
– Верно! Но…
– И потом, – добавила Мэнди, – я правда хочу послушать всю эту музыку.
– Слушай, детка…
– Мэнди.
– Что?
– Меня зовут Мэнди.
– Ладно, Мэнди.
Но продолжить он не успел. Мэнди положила на пол стопку снятых с полки пластинок и подошла к нему.
– Я не герой, – проговорила она, – но уйти отсюда не могу.
– Можешь, можешь. Ты просто…
– Тогда почему же ты просто не уйдешь отсюда? – Мэнди не верила сама себе – она препирается со Штырем, будто они старые приятели! Чудеса, да и только!
– Я – другое дело, – возразил Штырь, – я отвечаю!
– За что? За этот музей? Его и так никто никогда не увидит! За тех людей, кого ты спасаешь на улицах? Но ты же их близко к себе не подпускаешь!
– Ты не знаешь, о чем говоришь, – сказал Штырь.
Но слушая Мэнди, ее убежденный голос, он поймал себя на том, что не понимает, куда делась его собственная убежденность в своей правоте, которую и он испытывал в ее возрасте. Тогда он обо всем имел свое мнение – и мнение непрошибаемое, но с годами это куда-то испарилось. Если раньше Штырь всегда точно знал, к чему он стремится и какое место в мире занимает, теперь его жизнь стала рутиной. Он все еще что-то делал, но уже не был уверен, что делать это необходимо.
Например, зачем он патрулирует улицы, будто какой-то супергерой из комиксов…
Он так надолго замолчал и на лице у него вдруг обозначились такие глубокие морщины, что Мэнди испугалась, не хватила ли она через край.
– Слушай, – сказала она, – я зря все это болтаю! Ты можешь делать, что считаешь нужным, – этот музей твой. Если хочешь, чтобы я ушла и не путалась под ногами, я уйду.
– Нет, – покачал головой Штырь. – Ты права. Куда бы ты ни делась, рано или поздно с Финнеганом тебе придется встретиться, так же как и мне. Так лучше уж мы будем вместе. Только хочу тебя предупредить: не думай, что у нас есть хоть какая-то надежда выбраться из этой заварухи целыми, если у него под командой действительно столько Чистокровок, как я думаю.
– Тебе хочется сбежать? – спросила Мэнди.
– Может, и хочется, да только я все равно не могу.
– Ну тогда, – улыбнулась девушка, – давай слушать рок.
Она вынула пластинку из конверта, который украшала фотография кудрявого красавца. Ее заинтересовал не только портрет артиста, но и название группы. Недаром она утром изучала выставку динозавров на нижнем этаже. Группа называлась «Король тираннозавров».
– Стоящая группа? – спросила Мэнди.
– Да! Отличные ребята! Хочешь послушать?
Мэнди кивнула. Она нервно взъерошила волосы, так что светлые вихры встали дыбом. Она была до смерти испугана, хотя не подавала виду. И сейчас ей требовалось как-то отвлечься от мысли о том, что обрушится на них слишком скоро. Ей нужно было совсем немножко времени. Совсем! А потом она снова встанет перед Финнега-ном и его шайкой.
Музыка загремела из усилителей – грохот электрических и акустических инструментов оттеснил мучивший ее страх в дальние уголки мозга. После короткого вступления, заглушая инструменты, запел странно скрипучий голос. К тому времени, как вступил хор, Мэнди уже тоже громко распевала, а Лабби приплясывал у ее ног.
Штырь оставил их за этим занятием, а сам пошел проверить оружие.
В револьвере, отобранном вчера у Финнегана, не осталось патронов, а дубинка вряд ли могла пригодиться при том количестве Чистокровок, которых приведет с собой Финнеган.
Колючка потеряла ночью время напрасно: она ездила из клуба в клуб, останавливалась на всех углах и всюду расспрашивала, не видал ли кто младшую сестренку Мэгги Вудсдаттер. Но ей не везло.
Только на рассвете, когда небо стало розоветь, до нее стали доходить какие-то слухи, начавшие бродить по улицам Сохо. Немного разобравшись в них, Колючка поскорее повернула домой.
Когда она вошла в кухню, там была только Мэри, вставшая раньше всех.
– Ну что? – спросила она у Колючки. Та помотала головой.
Мэри вздохнула.
– Хочу рассказать тебе, что вчера было, когда ты ушла. Ты же нашего Гуда знаешь. Он ведь всегда выполняет, что обещал.
– Да, я понимаю, только…
– Во всяком случае, – прервала ее Мэри, – больше мы в том клубе выступать не будем, даже если захотим, не получится.
– Почему?
– После концерта Гуд собрал, что нам положено, а потом врезал этому Джорджу. «Вот тебе за девчонку», – сказал, повернулся и ушел, а у того вот такой синяк теперь!
Колючка засмеялась.
– Жаль, что я этого не видела!
– Ну, он с удовольствием тебе сам это распишет во всех подробностях, только попроси! – Она задумчиво посмотрела на Колючку. – А что ты теперь думаешь делать? Будешь и дальше рыть землю в поисках?
– Нет. Вот что: как раз когда я собиралась возвращаться сюда, до меня дошли кое-какие слухи. Что-то насчет того, что Штырь и какая-то девчушка ждут нападения Финнегана с его шайкой. Во всяком случае, Чистокровки готовят сегодня атаку на музей Штыря.
– Что такое?
Беседа Мэри и Колючки разбудила некоторых из «Оленей». Гуд подсел к ним за стол, Задира и Джонни Джек шутливо боролись за чайник. Вопросы Колючке задавал Гуд.
Она рассказала им все, что ей удалось разузнать. К тому времени, как она закончила, почти вся группа проснулась и просочилась на кухню.
– Эта девчонка со Штырем, по-твоему, Мэн-ди? – спросил Джонни Джек.
Колючка кивнула.
– Похоже на то, – подтвердила Мэри. – Вчера утром она спрашивала, где он живет.
Гуд обвел всех взглядом.
– Кто из вас не хочет в это впутываться?
– По-моему, она славная девчонка, – подал голос Осе.
– И она же на самом деле почетный член нашей группы, – добавил Джонни Джек.
– Но мы-то что можем сделать? – покачала головой Мэри. – Мы ведь не борцы.
– Ну, это еще как посмотреть! – воскликнул Йохо. – Когда-то все знали, что я могу задать жару любым нахалам.
Мэри вздохнула.
– Ну вы ведь понимаете, что я хочу сказать. Как можем мы выстоять против той банды, которую приведет Финнеган?
Наступило долгое молчание. Один за другим все поворачивали головы к Гуду.
– Черт возьми! – сказал он через несколько минут. – Да все очень просто! Мы упляшем их вусмерть.
– Брось, – отмахнулась Колючка. – Сейчас не до шуток!
– А я и не шучу, – возразил Гуд. – Единственно, кого нам не хватает, – так это волшебника!
Все складывалось еще хуже, чем предполагал Штырь.
– Что же нам делать? – спросила Мэнди, подходя к окну, у которого он стоял.
За их спинами игла поднялась с пластинки, и вращение автоматически прекратилось. Они этого не заметили. Все их внимание было приковано ко входу в музей.
Чистокровки медленно, волнами выплывали из-за угла и заполняли улицу. Сразу можно было сказать, что их больше ста – все в джинсах, кожаных куртках, глаза горели при свете дня серебристым блеском. Их прически казались красочным лесом, пестрящим всеми цветами радуги, начиная от серебристого, характерного для эльфов. Они были вооружены ножами, обломками труб, цепями и даже традиционными для эльфов луками со стрелами. Те, кто стоял в передних рядах, крепко сжимали в руках кувалды и ломы. Они ясно давали понять, что так или иначе, но сегодня они проложат себе дорогу в музей.
Уже одни Чистокровки наводили страх, а поскольку слухи по Граньтауну расползались быстро, к ним присоединились и другие банды – просто чтобы полюбоваться зрелищем. Пэки, затянутые в кожу, Шмели с Горы – они выглядели весьма кроткими рядом с настоящими уличными бандами. Притащились все – лохматые выпивохи, Крысы, беглецы и погорельцы.
Глядя вниз на это сборище, Штырь представлял себе, что хватит одного неосторожного слова, и разгорится кровавая бойня. Он проверил, заряжено ли его помповое ружье. Быстрым движением загнал патрон в патронник. В надежности этого оружия в пределах музея он не сомневался. Но на улице, где не будет приспособлений, смонтированных эльфами в здании, от которых питалось все оборудование, ему вряд ли удастся сделать хоть один удачный выстрел из трех.
Мэнди громко вздохнула.
– Боишься? – спросил Штырь. Она кивнула.
– Я тоже. – И когда она удивленно подняла на него глаза, он добавил: – Еще не поздно удрать через заднюю дверь.
– И дальше что?
«Вот именно», – подумал Штырь. Куда бы они ни скрылись, рано или поздно им не миновать схватки с Финнеганом. Если они сбегут, музей будет разнесен в щепки, а главарь Чистокровок все равно кинется их преследовать. Оставаться же здесь, наверно, равносильно самоубийству. Но другого выхода у них нет.
– Слушай, тебе когда-нибудь бывает одиноко? – спросила вдруг Мэнди. – Ну, потому что ты все время тут один в этом музее?
– Но я же не все время тут. Я чаще в городе. И друзей у меня много – Берлин, Фаррел. И не забудь о Лабби – он всегда со мной.
Хорек примостился на подоконнике перед ними. Мэнди погладила мягкую шерстку.
– Только не потому ли ты много бываешь в городе, что тебе приходится всех выручать?
– Откуда ты знаешь?
– Ты же знаменитость, Штырь, не знал, что ли? Штырь вздохнул.
– Из-за этого-то я и угодил в нынешнюю ловушку. Вечно изображаю доброго дядю-благотворителя. – Он искоса быстро взглянул на нее. – Ладно! Может, и в самом деле мне кое-когда бывает одиноко, наверно, из-за масштабов моего жилья.
– Ты стольким помог – неужели никто из них не пришелся тебе по вкусу, чтобы стать твоим другом?
По лицу Штыря так быстро промелькнуло воспоминание о какой-то давней обиде, что Мэнди даже подумала, не ошиблась ли она.
– Все не так просто, – сказал он. – Приходится, понимаешь, держать всех на расстоянии. Без этого я не смог бы заниматься своим делом.
Мэнди кивнула.
– Понятно, вот сегодня я провела здесь с тобой день и увидела, что ты совсем не такой грозный, как там. – Она кивнула на толпу под окном. – Но почему ты стал этим заниматься?
– Затянуло, наверно. За подростками здесь никто не смотрит, и за них взялись банды. Только не подумай – я вовсе не добрый рыцарь! Но кто-то ведь должен был вступиться за ребят? А уж теперь, – он горестно покачал головой, – даже не знаю, как это все вышло из-под контроля…
Мэнди посмотрела вниз. Ей было видно, что во главе Чистокровок стоит Финнеган. Отсюда, сверху, он представился ей таким маленьким, что казалось, стоит протянуть руку, и можно раздавить его между пальцев, как комара.
– Думаю… нам лучше спуститься, – сказала она.
Штырь мрачно кивнул.
– Может, раззадорю Финнегана, и он согласится сражаться один на один – и чтобы победителю досталось все.
– Надеешься, он согласится?… – Мэнди запнулась. – Смотри! – крикнула она.
Но Штырю можно было и не показывать, в чем дело.
Сквозь толпы собравшихся зевак прокладывала себе путь знакомая цепочка байкеров. Это были «Олени»! Грузовой пикап с открытым верхом замыкал процессию мотоциклистов. В нем везли походную сцену и генератор, нужный для усилителей и инструментов.
Мотоциклы подъехали к ступеням музея и полукругом выстроились вокруг пикапа. Пикап же остановился носом к музею, а кузовом прямо в лицо Финнегану.
– Что они затеяли? – пробормотал Штырь, когда члены группы начали разбирать инструменты.
Ответные вопли Чистокровок и звуки настраиваемых гитар и синтезаторов поднимались к их окну.
– Думаю, они приехали нам помочь, – проговорила Мэнди.
– Лучше нам спуститься, – решил Штырь.
Он пошел к лестнице так быстро, что Мэнди и Лабби, бегущий по пятам за хозяином, с трудом поспевали за ним.
– Ну что, придумал наконец? – спросил Гуд Фаррела Дина.
Волшебник, наморщив лоб, сидел за усилителями в кузове грузовика. Его глаза были устремлены на лозунг, выведенный на деревянных боках пикапа: «Я бы лучше сплясал!» Еще бы, он бы тоже согласился на что угодно, только бы не сидеть здесь, думал Фаррел.
– Фаррел! – поторопил его Гуд.
– Я думаю! С простыми чудесами я всегда был не в ладах. Они такие легкие, что я их сразу забываю.
– Ну, если тебе проще с какими-то сногсшибательными, давай нам такое. Сейчас нам все сгодится.
Фаррел Дин вздохнул.
– Сложным чудесам я никогда не мог выучиться, – признался он.
– Надо было найти другого волшебника, – посетовала Колючка.
– Но ведь никто не мог ничего путного посоветовать, пока мы не обратились к Фаррелу.
– Да, но…
– Слушайте, вы! Уходите и дайте подумать! – прикрикнул на них Фаррел. – Начинали бы лучше свои игры-пляски, а я, когда вспомню чудо, дам вам знать.
– Если вспомнишь, – уточнила Колючка. Фаррел Дин вздохнул и снова углубился в размышления.
Было же такое простое-препростое чудо, которое даже он мог вспомнить. Неужели не сможет? Оно было у него самое любимое, правда, очень давно, еще когда Эльфлэнд не сорвался с места. Но последние несколько веков в этом чуде нужды особой не было, а к тому же он был не ахти какой способный волшебник. Иначе с чего бы он открыл свой ресторан «Хорек»? Вот угощать посетителей пивом – это ему удавалось куда лучше, чем чудеса.
Стоя в передних рядах Чистокровок, Финнеган переругивался с Джонни Джеком. Главарь эльфов пока не решался дать знак крушить «Оленей», слишком они были популярны, а рисковать ему не хотелось. Но постепенно Финнеган закипал все сильней и скоро мог плюнуть на что угодно. Он вообще-то не ожидал, что соберется столько других банд, но чихал он на них на всех!
Чистокровки справятся с кем хочешь.
– Слушай, ты, вонючка! – обратился Финнеган к Джонни Джеку. – Даю тебе две минуты. Хватайте свое барахло и валите отсюда, а то мы у вас прямо по головам пойдем! Ясно?
– Все настроили? – спросил Гуд с грузовика. Он не спускал глаз с Чистокровок и понимал, что в одиночку «Олени» долго не выдержат.
«Эх, Фаррел Дин, Фаррел Дин! – мысленно молил волшебника Гуд. – Ну выдай свое чудо, и мы будем играть в твоем „Хорьке“ целый месяц бесплатно!»
– Пора начинать! – крикнул ему Задира.
– Ну, тогда поехали! – скомандовал Гуд.
Штырь с Мэнди вышли на ступени музея в ту самую минуту, когда «Олени» грянули вступление к ультрагромкой версии «Зова Морриса». Неожиданный грохот музыки заставил Штыря и Мэнди остановиться. Эльфы смотрели на Финнегана, ожидая указаний, а толпа уже начала притоптывать.
– Давай, жарь! – крикнул кто-то.
Толпа закричала, засвистела, но музыка заглушала все. Колючка, не выпуская из рук аккордеона, следила за Финнеганом, потом повернулась взглянуть на Фаррела Дина – как он там. Толстяк-волшебник сидел, нахохлившись, и бормотал что-то себе под нос.
«Здорово придумано, Гуд», – про себя похвалила товарища Колючка и снова повернулась обратно к толпе. Большинство панков и беглецов уже плясали вовсю – кто шаркая ногами, как в старых танцах кантри, кто вприпрыжку. Крысы ели глазами Чистокровок, готовые в любую минуту схватиться с ними. Все остальные, похоже, никак не могли понять, какое им предлагается зрелище – уличная драка или бесплатный концерт, а те, что спустились с Горы, как всегда, нерешительно теснились сзади – боялись что-нибудь упустить, но и остерегались – вдруг пойдут в ход кулаки.
Штырь начал спускаться по ступеням, Мэнди и Лабби следовали на некотором расстоянии за ним. Увидев у Штыря ружье, Финнеган прищурился. «Олени» в это время начали наяривать какое-то сногсшибательное попурри из популярных песен.
– Ну что? – крикнул Гуд Фаррелу Дину.
– Не «чтокай» под руку! – огрызнулся волшебник. Он загибал пальцы и качал головой. – Нет, это не пойдет, не стоит метать бисер перед свиньями! Может, это? – Он крепко зажмурился, стараясь сосредоточиться, а музыка продолжала греметь.
Штырь продвигался вдоль пикапа, держа в опущенной руке ружье. Палец лежал на спусковом крючке, так что в любую минуту он мог вскинуть оружие и выстрелить.
Колючка старалась встретиться глазами с Мэнди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Пожить…
Ну правильно, а что она себе вообразила? Что она поселится здесь, да? Еще чего! Пора, пора ей взрослеть.
Штырь заметил, как вытянулось у Мэнди лицо.
– Я тебя не гоню, – сказал он, – ты, видно, неплохая девчонка, и я тебе обязан жизнью.
– Не беспокойся. Я уйду. Да у меня полно мест, где я могу перекантоваться.
– Ты неверно меня поняла. Слушай, дело в том, что Финнеган… ты знаешь, кто такой Финне-ган?
– Конечно, – кивнула Мэнди. – По крайней мере, слыхала о нем. Он ведь сейчас главарь Чистокровок?
– Это его ты вчера чуть не грохнула.
– Ну да? – ахнула Мэнди.
– Вот именно. Так что он скоро пожалует к нам и в этот раз приведет всех Чистокровок, каких только сможет созвать. Чую я, что они собираются устроить тут осаду и наметили приступить сегодня же.
– А… попасть сюда они смогут? – спросила Мэнди. Она подумала, что с улицы музей кажется неприступной крепостью.
– Ну, эльфы оставили тут кое-какую оборонительную систему, но мощной атаки музей не выдержит.
– Что же мы будем делать?
– Вот я и хочу сплавить тебя в какое-нибудь безопасное место, – улыбнулся Штырь. – Для начала…
– Ничего не получится.
– Послушай, ты даже не представляешь, что тут будет твориться.
– Но ведь вчера вечером я не растерялась, верно?
– Верно! Но…
– И потом, – добавила Мэнди, – я правда хочу послушать всю эту музыку.
– Слушай, детка…
– Мэнди.
– Что?
– Меня зовут Мэнди.
– Ладно, Мэнди.
Но продолжить он не успел. Мэнди положила на пол стопку снятых с полки пластинок и подошла к нему.
– Я не герой, – проговорила она, – но уйти отсюда не могу.
– Можешь, можешь. Ты просто…
– Тогда почему же ты просто не уйдешь отсюда? – Мэнди не верила сама себе – она препирается со Штырем, будто они старые приятели! Чудеса, да и только!
– Я – другое дело, – возразил Штырь, – я отвечаю!
– За что? За этот музей? Его и так никто никогда не увидит! За тех людей, кого ты спасаешь на улицах? Но ты же их близко к себе не подпускаешь!
– Ты не знаешь, о чем говоришь, – сказал Штырь.
Но слушая Мэнди, ее убежденный голос, он поймал себя на том, что не понимает, куда делась его собственная убежденность в своей правоте, которую и он испытывал в ее возрасте. Тогда он обо всем имел свое мнение – и мнение непрошибаемое, но с годами это куда-то испарилось. Если раньше Штырь всегда точно знал, к чему он стремится и какое место в мире занимает, теперь его жизнь стала рутиной. Он все еще что-то делал, но уже не был уверен, что делать это необходимо.
Например, зачем он патрулирует улицы, будто какой-то супергерой из комиксов…
Он так надолго замолчал и на лице у него вдруг обозначились такие глубокие морщины, что Мэнди испугалась, не хватила ли она через край.
– Слушай, – сказала она, – я зря все это болтаю! Ты можешь делать, что считаешь нужным, – этот музей твой. Если хочешь, чтобы я ушла и не путалась под ногами, я уйду.
– Нет, – покачал головой Штырь. – Ты права. Куда бы ты ни делась, рано или поздно с Финнеганом тебе придется встретиться, так же как и мне. Так лучше уж мы будем вместе. Только хочу тебя предупредить: не думай, что у нас есть хоть какая-то надежда выбраться из этой заварухи целыми, если у него под командой действительно столько Чистокровок, как я думаю.
– Тебе хочется сбежать? – спросила Мэнди.
– Может, и хочется, да только я все равно не могу.
– Ну тогда, – улыбнулась девушка, – давай слушать рок.
Она вынула пластинку из конверта, который украшала фотография кудрявого красавца. Ее заинтересовал не только портрет артиста, но и название группы. Недаром она утром изучала выставку динозавров на нижнем этаже. Группа называлась «Король тираннозавров».
– Стоящая группа? – спросила Мэнди.
– Да! Отличные ребята! Хочешь послушать?
Мэнди кивнула. Она нервно взъерошила волосы, так что светлые вихры встали дыбом. Она была до смерти испугана, хотя не подавала виду. И сейчас ей требовалось как-то отвлечься от мысли о том, что обрушится на них слишком скоро. Ей нужно было совсем немножко времени. Совсем! А потом она снова встанет перед Финнега-ном и его шайкой.
Музыка загремела из усилителей – грохот электрических и акустических инструментов оттеснил мучивший ее страх в дальние уголки мозга. После короткого вступления, заглушая инструменты, запел странно скрипучий голос. К тому времени, как вступил хор, Мэнди уже тоже громко распевала, а Лабби приплясывал у ее ног.
Штырь оставил их за этим занятием, а сам пошел проверить оружие.
В револьвере, отобранном вчера у Финнегана, не осталось патронов, а дубинка вряд ли могла пригодиться при том количестве Чистокровок, которых приведет с собой Финнеган.
Колючка потеряла ночью время напрасно: она ездила из клуба в клуб, останавливалась на всех углах и всюду расспрашивала, не видал ли кто младшую сестренку Мэгги Вудсдаттер. Но ей не везло.
Только на рассвете, когда небо стало розоветь, до нее стали доходить какие-то слухи, начавшие бродить по улицам Сохо. Немного разобравшись в них, Колючка поскорее повернула домой.
Когда она вошла в кухню, там была только Мэри, вставшая раньше всех.
– Ну что? – спросила она у Колючки. Та помотала головой.
Мэри вздохнула.
– Хочу рассказать тебе, что вчера было, когда ты ушла. Ты же нашего Гуда знаешь. Он ведь всегда выполняет, что обещал.
– Да, я понимаю, только…
– Во всяком случае, – прервала ее Мэри, – больше мы в том клубе выступать не будем, даже если захотим, не получится.
– Почему?
– После концерта Гуд собрал, что нам положено, а потом врезал этому Джорджу. «Вот тебе за девчонку», – сказал, повернулся и ушел, а у того вот такой синяк теперь!
Колючка засмеялась.
– Жаль, что я этого не видела!
– Ну, он с удовольствием тебе сам это распишет во всех подробностях, только попроси! – Она задумчиво посмотрела на Колючку. – А что ты теперь думаешь делать? Будешь и дальше рыть землю в поисках?
– Нет. Вот что: как раз когда я собиралась возвращаться сюда, до меня дошли кое-какие слухи. Что-то насчет того, что Штырь и какая-то девчушка ждут нападения Финнегана с его шайкой. Во всяком случае, Чистокровки готовят сегодня атаку на музей Штыря.
– Что такое?
Беседа Мэри и Колючки разбудила некоторых из «Оленей». Гуд подсел к ним за стол, Задира и Джонни Джек шутливо боролись за чайник. Вопросы Колючке задавал Гуд.
Она рассказала им все, что ей удалось разузнать. К тому времени, как она закончила, почти вся группа проснулась и просочилась на кухню.
– Эта девчонка со Штырем, по-твоему, Мэн-ди? – спросил Джонни Джек.
Колючка кивнула.
– Похоже на то, – подтвердила Мэри. – Вчера утром она спрашивала, где он живет.
Гуд обвел всех взглядом.
– Кто из вас не хочет в это впутываться?
– По-моему, она славная девчонка, – подал голос Осе.
– И она же на самом деле почетный член нашей группы, – добавил Джонни Джек.
– Но мы-то что можем сделать? – покачала головой Мэри. – Мы ведь не борцы.
– Ну, это еще как посмотреть! – воскликнул Йохо. – Когда-то все знали, что я могу задать жару любым нахалам.
Мэри вздохнула.
– Ну вы ведь понимаете, что я хочу сказать. Как можем мы выстоять против той банды, которую приведет Финнеган?
Наступило долгое молчание. Один за другим все поворачивали головы к Гуду.
– Черт возьми! – сказал он через несколько минут. – Да все очень просто! Мы упляшем их вусмерть.
– Брось, – отмахнулась Колючка. – Сейчас не до шуток!
– А я и не шучу, – возразил Гуд. – Единственно, кого нам не хватает, – так это волшебника!
Все складывалось еще хуже, чем предполагал Штырь.
– Что же нам делать? – спросила Мэнди, подходя к окну, у которого он стоял.
За их спинами игла поднялась с пластинки, и вращение автоматически прекратилось. Они этого не заметили. Все их внимание было приковано ко входу в музей.
Чистокровки медленно, волнами выплывали из-за угла и заполняли улицу. Сразу можно было сказать, что их больше ста – все в джинсах, кожаных куртках, глаза горели при свете дня серебристым блеском. Их прически казались красочным лесом, пестрящим всеми цветами радуги, начиная от серебристого, характерного для эльфов. Они были вооружены ножами, обломками труб, цепями и даже традиционными для эльфов луками со стрелами. Те, кто стоял в передних рядах, крепко сжимали в руках кувалды и ломы. Они ясно давали понять, что так или иначе, но сегодня они проложат себе дорогу в музей.
Уже одни Чистокровки наводили страх, а поскольку слухи по Граньтауну расползались быстро, к ним присоединились и другие банды – просто чтобы полюбоваться зрелищем. Пэки, затянутые в кожу, Шмели с Горы – они выглядели весьма кроткими рядом с настоящими уличными бандами. Притащились все – лохматые выпивохи, Крысы, беглецы и погорельцы.
Глядя вниз на это сборище, Штырь представлял себе, что хватит одного неосторожного слова, и разгорится кровавая бойня. Он проверил, заряжено ли его помповое ружье. Быстрым движением загнал патрон в патронник. В надежности этого оружия в пределах музея он не сомневался. Но на улице, где не будет приспособлений, смонтированных эльфами в здании, от которых питалось все оборудование, ему вряд ли удастся сделать хоть один удачный выстрел из трех.
Мэнди громко вздохнула.
– Боишься? – спросил Штырь. Она кивнула.
– Я тоже. – И когда она удивленно подняла на него глаза, он добавил: – Еще не поздно удрать через заднюю дверь.
– И дальше что?
«Вот именно», – подумал Штырь. Куда бы они ни скрылись, рано или поздно им не миновать схватки с Финнеганом. Если они сбегут, музей будет разнесен в щепки, а главарь Чистокровок все равно кинется их преследовать. Оставаться же здесь, наверно, равносильно самоубийству. Но другого выхода у них нет.
– Слушай, тебе когда-нибудь бывает одиноко? – спросила вдруг Мэнди. – Ну, потому что ты все время тут один в этом музее?
– Но я же не все время тут. Я чаще в городе. И друзей у меня много – Берлин, Фаррел. И не забудь о Лабби – он всегда со мной.
Хорек примостился на подоконнике перед ними. Мэнди погладила мягкую шерстку.
– Только не потому ли ты много бываешь в городе, что тебе приходится всех выручать?
– Откуда ты знаешь?
– Ты же знаменитость, Штырь, не знал, что ли? Штырь вздохнул.
– Из-за этого-то я и угодил в нынешнюю ловушку. Вечно изображаю доброго дядю-благотворителя. – Он искоса быстро взглянул на нее. – Ладно! Может, и в самом деле мне кое-когда бывает одиноко, наверно, из-за масштабов моего жилья.
– Ты стольким помог – неужели никто из них не пришелся тебе по вкусу, чтобы стать твоим другом?
По лицу Штыря так быстро промелькнуло воспоминание о какой-то давней обиде, что Мэнди даже подумала, не ошиблась ли она.
– Все не так просто, – сказал он. – Приходится, понимаешь, держать всех на расстоянии. Без этого я не смог бы заниматься своим делом.
Мэнди кивнула.
– Понятно, вот сегодня я провела здесь с тобой день и увидела, что ты совсем не такой грозный, как там. – Она кивнула на толпу под окном. – Но почему ты стал этим заниматься?
– Затянуло, наверно. За подростками здесь никто не смотрит, и за них взялись банды. Только не подумай – я вовсе не добрый рыцарь! Но кто-то ведь должен был вступиться за ребят? А уж теперь, – он горестно покачал головой, – даже не знаю, как это все вышло из-под контроля…
Мэнди посмотрела вниз. Ей было видно, что во главе Чистокровок стоит Финнеган. Отсюда, сверху, он представился ей таким маленьким, что казалось, стоит протянуть руку, и можно раздавить его между пальцев, как комара.
– Думаю… нам лучше спуститься, – сказала она.
Штырь мрачно кивнул.
– Может, раззадорю Финнегана, и он согласится сражаться один на один – и чтобы победителю досталось все.
– Надеешься, он согласится?… – Мэнди запнулась. – Смотри! – крикнула она.
Но Штырю можно было и не показывать, в чем дело.
Сквозь толпы собравшихся зевак прокладывала себе путь знакомая цепочка байкеров. Это были «Олени»! Грузовой пикап с открытым верхом замыкал процессию мотоциклистов. В нем везли походную сцену и генератор, нужный для усилителей и инструментов.
Мотоциклы подъехали к ступеням музея и полукругом выстроились вокруг пикапа. Пикап же остановился носом к музею, а кузовом прямо в лицо Финнегану.
– Что они затеяли? – пробормотал Штырь, когда члены группы начали разбирать инструменты.
Ответные вопли Чистокровок и звуки настраиваемых гитар и синтезаторов поднимались к их окну.
– Думаю, они приехали нам помочь, – проговорила Мэнди.
– Лучше нам спуститься, – решил Штырь.
Он пошел к лестнице так быстро, что Мэнди и Лабби, бегущий по пятам за хозяином, с трудом поспевали за ним.
– Ну что, придумал наконец? – спросил Гуд Фаррела Дина.
Волшебник, наморщив лоб, сидел за усилителями в кузове грузовика. Его глаза были устремлены на лозунг, выведенный на деревянных боках пикапа: «Я бы лучше сплясал!» Еще бы, он бы тоже согласился на что угодно, только бы не сидеть здесь, думал Фаррел.
– Фаррел! – поторопил его Гуд.
– Я думаю! С простыми чудесами я всегда был не в ладах. Они такие легкие, что я их сразу забываю.
– Ну, если тебе проще с какими-то сногсшибательными, давай нам такое. Сейчас нам все сгодится.
Фаррел Дин вздохнул.
– Сложным чудесам я никогда не мог выучиться, – признался он.
– Надо было найти другого волшебника, – посетовала Колючка.
– Но ведь никто не мог ничего путного посоветовать, пока мы не обратились к Фаррелу.
– Да, но…
– Слушайте, вы! Уходите и дайте подумать! – прикрикнул на них Фаррел. – Начинали бы лучше свои игры-пляски, а я, когда вспомню чудо, дам вам знать.
– Если вспомнишь, – уточнила Колючка. Фаррел Дин вздохнул и снова углубился в размышления.
Было же такое простое-препростое чудо, которое даже он мог вспомнить. Неужели не сможет? Оно было у него самое любимое, правда, очень давно, еще когда Эльфлэнд не сорвался с места. Но последние несколько веков в этом чуде нужды особой не было, а к тому же он был не ахти какой способный волшебник. Иначе с чего бы он открыл свой ресторан «Хорек»? Вот угощать посетителей пивом – это ему удавалось куда лучше, чем чудеса.
Стоя в передних рядах Чистокровок, Финнеган переругивался с Джонни Джеком. Главарь эльфов пока не решался дать знак крушить «Оленей», слишком они были популярны, а рисковать ему не хотелось. Но постепенно Финнеган закипал все сильней и скоро мог плюнуть на что угодно. Он вообще-то не ожидал, что соберется столько других банд, но чихал он на них на всех!
Чистокровки справятся с кем хочешь.
– Слушай, ты, вонючка! – обратился Финнеган к Джонни Джеку. – Даю тебе две минуты. Хватайте свое барахло и валите отсюда, а то мы у вас прямо по головам пойдем! Ясно?
– Все настроили? – спросил Гуд с грузовика. Он не спускал глаз с Чистокровок и понимал, что в одиночку «Олени» долго не выдержат.
«Эх, Фаррел Дин, Фаррел Дин! – мысленно молил волшебника Гуд. – Ну выдай свое чудо, и мы будем играть в твоем „Хорьке“ целый месяц бесплатно!»
– Пора начинать! – крикнул ему Задира.
– Ну, тогда поехали! – скомандовал Гуд.
Штырь с Мэнди вышли на ступени музея в ту самую минуту, когда «Олени» грянули вступление к ультрагромкой версии «Зова Морриса». Неожиданный грохот музыки заставил Штыря и Мэнди остановиться. Эльфы смотрели на Финнегана, ожидая указаний, а толпа уже начала притоптывать.
– Давай, жарь! – крикнул кто-то.
Толпа закричала, засвистела, но музыка заглушала все. Колючка, не выпуская из рук аккордеона, следила за Финнеганом, потом повернулась взглянуть на Фаррела Дина – как он там. Толстяк-волшебник сидел, нахохлившись, и бормотал что-то себе под нос.
«Здорово придумано, Гуд», – про себя похвалила товарища Колючка и снова повернулась обратно к толпе. Большинство панков и беглецов уже плясали вовсю – кто шаркая ногами, как в старых танцах кантри, кто вприпрыжку. Крысы ели глазами Чистокровок, готовые в любую минуту схватиться с ними. Все остальные, похоже, никак не могли понять, какое им предлагается зрелище – уличная драка или бесплатный концерт, а те, что спустились с Горы, как всегда, нерешительно теснились сзади – боялись что-нибудь упустить, но и остерегались – вдруг пойдут в ход кулаки.
Штырь начал спускаться по ступеням, Мэнди и Лабби следовали на некотором расстоянии за ним. Увидев у Штыря ружье, Финнеган прищурился. «Олени» в это время начали наяривать какое-то сногсшибательное попурри из популярных песен.
– Ну что? – крикнул Гуд Фаррелу Дину.
– Не «чтокай» под руку! – огрызнулся волшебник. Он загибал пальцы и качал головой. – Нет, это не пойдет, не стоит метать бисер перед свиньями! Может, это? – Он крепко зажмурился, стараясь сосредоточиться, а музыка продолжала греметь.
Штырь продвигался вдоль пикапа, держа в опущенной руке ружье. Палец лежал на спусковом крючке, так что в любую минуту он мог вскинуть оружие и выстрелить.
Колючка старалась встретиться глазами с Мэнди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36