Я решил больше его не томить.

- Дело я у вас беру, майор. Похоже, оно действительно не по вашей части. Все
материалы у вас с собой, или я ошибаюсь?
- Все здесь. - Алимов не скрывал своего удовлетворения. - Приказать погруз
ить вам в машину?
- Да, конечно. Распорядитесь.
Он пошел было распоряжаться, но я остановил его:
- У меня еще один вопрос, лично к вам, майор. Что вы сами думаете по поводу п
роисшествия?
- Как следователь?
- Ну разумеется.
- Как следователь я считаю, что имело место случайное применение космич
еского оружия. Рентгеновский лазер или что-то вроде. Еще повезло, что не чи
ркнуло по городу.
- А не как следователь? - продолжал допытываться я.
Алимов пожал плечами.
- Как материалист я в чертовщину не верю, но... Судите сами: большая часть п
ервого этажа цела, открыта - и не разграблена! Население боится. Первый слу
чай такого рода в моей практике. Да я и сам... - Он замялся.
- Продолжайте.
- Ну, словом, мне здесь тоже неуютно, - неохотно пробурчал майор. - Сегодня е
ще ничего, терплю, а вот позавчера...
- Что позавчера? Между нами.
- Струсил я, вот что! - шепотом прошипел Алимов, буравя меня злым взглядом,
и тут же нервно оглянулся: не торчит ли кто за спиной, подслушивая? - Как соп
ливый пацан струсил, чуть не сбежал! Понятно тебе, капитан? И не я один, межд
у прочим! Ты на моих людей вчера бы посмотрел! Ни черта тебе не понятно, виж
у. Хочешь верь, хочешь нет, но жуткое тут место, аномальное. Собака вон тоже
вчера работать не смогла и вела себя странно.
- Кстати, что она сейчас делает? - спросил я.
- Еще раз исследует развалины. На предмет. Ну там, наркотики и все такое. Ка
жется, чисто.
По кирпичным руинам и в самом деле бродил щуплый парнишка, влекущий за с
обой толстую, противную на вид немецкую овчарку отнюдь не служебных стат
ей. По-моему, в страдающей одышкой псине было килограммов сто. Слышалось: «
Ищи, Ритта! Ищи, сказано! Жрать любишь, а работать? Кто у майора чипсы спер? И
щи, зараза, ну!» Толстая собака упиралась, натягивая поводок, злобно косил
ась на своего работодателя, угрожающе ворчала и ступала по битому кирпич
у с величайшей брезгливостью.
- Она и сейчас ведет себя странно, - заметил я.
Алимов поморщился.
- Да нет, она всегда такая. Проводник, зараза, избаловал. Ленивая, наглая и
вороватая тварь, себе на уме. Давно бы выбраковать, но нюх - исключительный
. Редкого чутья псина.
Я только хмыкнул и отвернулся. А зря." Парнишка на руинах вдруг истошно з
авопил: «Стой! Ритта, ко мне! Ко мне, Ритта, кому сказано!». Майор Алимов пров
орно отпрянул. С неожиданной для такой туши прытью, вывалив на сторону мо
крый язык, сипло дыша, собака в три прыжка оказалась возле меня, но, по счас
тью, грузно пронеслась мимо, тряся складками подкожного жира, - молча, с ка
ким-то застывшим деревянным выражением на морде, какого я никогда прежде
не наблюдал у собак, даже служебных. По примятой траве проволокся поводо
к, вырванный из руки проводника, взвилось отчаянно-петушиное: «Стой, гади
на!» - и лоснящаяся жирная тварь по-прежнему без лая, как баскервильская пс
ина, атакующая зловредного сэра Хьюго, пересекла огороженный забором уч
асток, ударила всем телом в калитку, едва не вырвав ее с мясом, и пропала с г
лаз. Калитка, снабженная пружиной, с треском захлопнулась. Ровно через се
кунду с той стороны забора послышался человеческий вопль.
Алимов скривился, как от зубной боли. - Пристрелить тупую сволочь, - проце
дил он, проводив взглядом бедолагу проводника, опрометью пустившегося в
догонку и также шмыгнувшего за калитку. К кому относились его слова, я реш
ил не выяснять; пусть сам разбирается со своей командой. И с людьми, и с жив
отными. Мое дело - дом. Даже проще: забрать Дело, погрузить в багажник образ
цы для экспертизы - и адью! Вряд ли полковник Максютов именно мне поручит л
омать голову над тем, кто, с какой целью и каким таинственным инструменто
м разрезал кирпичный Дом, словно головку пошехонского сыра.
Пожалуй, гипотеза Алимова выглядела разумно, если отбросить в сторону
постороннюю чертовщину. Мощное оружие космического базирования, наше и
ли американское, и нечаянный сбой, за который стрелочникам повыдергают н
оги из задниц, - вот и все. Правда, на глаз не видно следов оплавления, кирпич
ную стену словно бы рассекли саблей - ну так что же? Глаз инструмент неточн
ый, пусть наши эксперты помудрят над образцами. Что я, в сущности, знаю о но
вых разработках космического оружия? Почти ничего. Основное пастбище мо
ей группы - оптоэлектроника и отчасти радиотехника...
По ту сторону захлопнувшейся за проводником калитки кто-то орал благим
матом, но членораздельно. Не иначе, укушенный. Сейчас начнет качать права.

Так и есть...
- Пойти посмотреть, - сказал Алимов, все еще морщась.
Я не последовал за ним. Да и он пошел зря: ровно через три секунды калитка
отворилась и показались все трое: укушенный, проводник и уже взятая на по
водок псина. И все трое отнюдь не молчали. Укушенный - высокий черноволосы
й парень в заляпанных грязью шортах и с сумкой через плечо - орал на провод
ника, тряся обернутой носовым платком рукой. Проводник орал на собаку. Со
бака же, словно она отроду была немой, а теперь у нее прорезался голос, исх
одила злобным лаем в адрес парня и бешено рвалась с поводка. Майор Алимов
метал молнии из-под бровей.
- Блин! - кричал потерпевший, баюкая укушенную кисть. - Убью! Гады! Съездил в
командировочку: сперва землетрясением трясут, потом в грязюке тонешь, по
том менты собаками кусают...
- Сам виноват: нечего было подсматривать из-за забора, - грубовато отреза
л Алимов.
- Что-о?! - Парень аж подпрыгнул.
Вежливость иногда оказывает удивительное действие на закусивших уди
ла. Я счел полезным вмешаться:
- Успокойтесь, прошу вас. Сейчас вам поможем. Заражения не бойтесь: собак
а служебная, здоровая. Сочувствую вам. Кстати, вы кто?
- А вы кто?!
- Капитан Рыльский, Нацбез. - Произнеся эти сакраментальные слова, отчего
парень стал дышать чаще и злее, я дружелюбно продолжил:
- А вас как зовут? Ведь зовут же вас как-нибудь, а?
Брезгливо морщась, парень сунул мне под нос окровавленную кисть.
- Каспийцев. Дмитрий. Скажите, чтобы мне это йодом залили.
Собака наконец замолчала - легла на траву толстым брюхом и выглядела уж
е вполне дружелюбно: мол, сделала дело - теперь отдыхаю смело. Я не собачий
физиономист, но, по-моему, на ее морде отражалось чувство глубокого удовл
етворения, а хвост так и вилял вправо-влево. Зато проводник захлюпал носо
м и вдруг бурно разрыдался.
- Цыц! - багровея, заорал Алимов.
- Майор, пусть кто-нибудь принесет из машины аптечку, - бросил я ему и вновь
обратился к укушенному. - Виновные будут наказаны, в этом можете не сомнев
аться. - Моя жесткая механическая усмешка изобразила, что виновным лучше
было не рождаться на свет. На большинство людей этот прием действует вел
иколепно. - Ну а теперь расскажите все по порядку. Что вы сказали насчет зе
млетрясения?..

Глава 2

Остаток пути я проделал без приключений, но дал крюка, не соблазнившись
сомнительными прелестями местных проселков. Узкий шоссейный аппендикс
, ответвившийся от боковой трассы на Жидобужи, как ни странно, оказался в с
носном состоянии. Дом Шкрябуна я вычислил сразу: только он один и стоял на
отшибе, на самом обрыве по-над шумящей речкой. Обыкновенный сельский дом
из потемневшего бруса, поставленный в таком месте, где глаз невольно иск
ал увидеть какой-нибудь расписной терем-теремок с балясинами. Высокий об
рыв, пенные перекаты на речной петле внизу, а противоположный, не менее вы
сокий берег порос старыми осинами, и некоторые носили на себе следы бобр
овых погрызов. Вот тебе и экологическая зачуханность средней полосы.
Гудящий шмель покружился возле моей головы, вспугнул греющуюся на забо
ре волосатую муху и исчез. Пахло сеном. Благолепие и умиротворенность, цв
еточки-лютики... А главное, никаких потусторонних технологических, если н
е мистических, чудес: забор как забор, дом как дом. Целый, а не разрезанный.

«чиппи, тест».
На самом деле я не произнес ничего подобного, даже про себя. В этом нет не
обходимости, как велосипедисту нет необходимости помнить, что нужно дер
жать равновесие. Он просто удерживает его, и все. Достаточно выработать р
ефлекс - и езда уже не будет страшить перспективой встретить столб или св
ерзиться в канаву. Чипированные новички поначалу пугаются все без исклю
чения, и то сказать: с непривычки довольно страшненько «прозванивать» чи
пом свой собственный, такой дорогой и лелеемый мозг.
Потом все они привыкают, и очень быстро. Стойкая чипобоязнь, в тяжелых сл
учаях доводящая пациента до шизофрении, случается крайне редко и в девят
и случаях из десяти по причине неудачно выполненной имплантации.
Это поправимо.
У каждого свои образы, каждый чипоносец сам себе мастер моделирования
и по-своему видит свой мозг. Для меня он что-то вроде холодного огненного ш
ара, в который можно без вреда запустить руку и вытащить желаемое: глубин
ную общую память, целиком и по разделам, поисковое устройство-гид, записн
ую книжку для особо важной или срочной информации, процессор, шнур для пе
рекачки данных с компа и на комп (на самом деле мозг здесь ни при чем: этой ц
ели служит заделанная в кость антенна-волосок и микроваттный приемопер
едатчик, являющийся частью чипа), ластик, анализатор-подсказчик, часы, ком
пас...
Многие пользуются образом говорящего диснеевского бурундучка, остал
ьные изобретают кто во что горазд. Говорят, есть люди, представляющие себ
е свой мозг примерно таким, каков он есть в действительности. Бр-р... Однако
вряд ли таких людей много: кому интересно знать, в каком именно участке се
рого вещества чип обнаружил и заставил работать бездействующий нейрон
ный клубок? Конечно, есть извращенцы...
На самом деле чип много глупее мозга; он и не помощник мозгу в решении за
дач, он - кнут, свирепый надсмотрщик, безжалостный погоняла. Фельдфебель д
ля новобранца. В крайнем случае и при исключительно Дисциплинированном
мозге - регулировщик движения с полосатым жезлом. Не более. Чип слишком пр
ост, чтобы доверить ему что-то более сложное, хотя бы хранение информации.
Он не умеет даже считать. Запоминает, и запоминает намертво, навсегда, тож
е не чип - мозг.
Какие только дарования не расцветают под палкой...
Если бы я был артиллеристом, мой мозг был бы забит таблицами для стрельб
ы, если бы адвокатом - всевозможными кодексами, правилами и прецедентами.
Это очень удобно. И всегда останется резерв памяти хотя бы для повышения
образованности или изучения смежных с основной профессией дисциплин. Т
еперь так просто стать экспертом в любой области знания...
С тех пор как мне поставили чип, я придумал и использую свой собственный
образ резерва общей памяти: песочные часы. Тоненькой струйкой сыплется п
есочек - мелкий, хорошо просеянный... Если ничего не забывать, лет через дес
ять - пятнадцать верхняя колба опустеет, нейронная масса в моей черепной
коробке, заполнится информацией под завязку, и тогда я свихнусь. Психиат
рия и до чипов знавала подобные случаи.
Свихнусь, если вовремя не использую ластик.
Я вынул из холодного огня песочные часы. Пока что в верхней колбе находи
лось гораздо больше песка, чем в нижней. Жизнь была хороша: полтора года с
чипом - не срок.
Убрать песочные часы и приготовить к работе записную книжку - потом пер
епишу разговор на диктофонную кассету. Спрятать и никому не показывать о
гненный шар. Что еще?
Постучать в калитку.
Отставной подполковник Шкрябун оказался плотным седеющим мужиком во
все не дряхлого вида. Так выглядят служащие, только вчера ушедшие на пенс
ию и воображающие, будто теперь-то всласть займутся активным досугом, а к
то-то там, наверху, презрительно кривится в ответ на их мечты и валит на бе
долаг все подряд: орущих малолетних внуков и нечутких детей, непрополоты
е грядки, остеохондрозы и инсульты...
Кстати, грядки в огороде действительно нуждались в прополке, одни лишь
ряды картошки были окучены на совесть. А траву перед домом здесь сроду ни
кто не стриг.
Хозяин сидел под навесом вне дома и был занят. На застеленном газетой ве
рстаке перед ним имел место разобранный мотоциклетный мотор, тут же побл
изости находился и сам мотоцикл - видавший многие виды «Урал» с обшарпан
ной коляской. Вероятно, списанный милицейский. И коляска, и мотоцикл были
основательно покрыты засохшей грязью.
Я представился. Шкрябун не подал мне руки, без слов продемонстрировав п
еремазанную машинным маслом ладонь.
- Разрешите присесть?
- Садись, вон скамеечка.
Либо он превосходно владел собой, либо в самом деле нисколько не удивил
ся. Ездят тут всякие, активному досугу мешают...
- Вам привет от полковника Максютова, - сказал я.
Вместо ответа он засопел, обжимая поршневое кольцо и пытаясь втолкнуть
поршень на место. Втолкнув, перевел дух.
- Ну? - спросил он неприятным голосом. - А ты-то, парень, кто такой?
- Капитан Рыльский, Нацбез.
- Ну и что?
- Вам привет от полковника Максютова, - повторил я.
- Про привет я слышал, не глухой. Вспомнили, значит. Это все?
Резко, но по делу. Шкрябун смотрел в корень. Мой шеф был прав: крутить с ним
не следовало. Разумеется, полагалось сказать о допущенной по отношении
к нему несправедливости, более того - об ошибке руководства, кратко выраз
ить свое к ней отношение и заодно намекнуть, не сказав притом ничего конк
ретного, что решения пятнадцатилетней давности иногда пересматриваютс
я. Что я и сделал.
- Полковник Максютов просит вас о консультации, - добавил я как можно мяг
че.
- На предмет? Я развел руками.
- Простите, не осведомлен.
Пожав плечами, Шкрябун снова загремел железом.
- И это все, что ты можешь сказать? Теперь пожал плечами я:
- Разве мало?
- Ты мне пока ничего не сказал, кроме того, что отставник Шкрябун понадоб
ился Максютову. Кстати, можешь больше ничего не говорить: я в эти игры уже
не играю. Отыграл свое.
- Чем же вы, Виктор Иванович, занимаетесь? - полюбопытствовал я.
- Не видишь, что ли? - хмыкнул он. - Движок перебираю.
- Это понятно. Ну а вообще?
- А ты, парень, проживи на пенсию, а я посмотрю, будешь ли жаловаться на лиш
ний досуг. Огородничаю вот, верши ставлю, а на форель - донки. Картошку не пр
одаю, самому нужна на зиму. Хочешь - купи рыбки, недорого.
- Что, и форель водится?
- Тут все водится. Вода-то чистейшая. Я подумал, не стоит ли мне поведать ем
у о сортире ручьевой системы выше по течению, но решил умолчать.
- Ваши донки случайно не возле Языкова стоят? - невинно спросил я.
- Еще чего, - буркнул он. - В такой-то дали? Я выразительно взглянул на газету
- четырехполосные «Валдайские ведомости», тот самый номер... Укушенный ко
рреспондент показывал мне точно такой же. Только в экземпляре укушенног
о заметка с фотографией несчастного дома не была аккуратнейшим образом
вырезана.
- Газету на почте получаете?
- Ну, на почте.
- То-то и смотрю: почтового ящика у вас Нет. Шкрябун тоже посмотрел на газе
ту. Потом на меня - и довольно тяжелым взглядом.
- Говори прямо, чего надо, парень... У меня дел полно.
- Огород прополки требует? - осведомился я.
- А хоть бы и огород...
С показным сомнением я воззрился на тяжелое, ростом по пояс разнотравь
е. Где-то под ним не без труда угадывались грядки.
- Там что - клубника?
- Возможно...
- А может, вы собираетесь в Языкове?
- Может быть.
- Может, вы и вчера собирались? - предположил я. Судя по тому, как заходили ж
елваки на его лице, Другой бы на его месте вскочил с ругательствами. Но это
т справился, решив, как видно, что послать надоеду подальше он еще успеет,
помолчал и в конце концов хмыкнул почти добродушно:
- Люблю дотошных. Я не только собирался, парень, я вчера и поехал...
- И у вас не завелся мотоцикл?
- Хуже, сломался по дороге. Раз уж ты такой любознательный, скажу более: во
зле Белышева на ручье рухнул мост. Прямо у меня на глазах рухнул, и никого
на нем не было. Под собственным весом. Сгнил, наверное. Я было нацелился в о
бъезд, вот тут движок и встал. Назад на буксире за трактором ехал, понятно
тебе?
- Более или менее. А что случилось с движком?
- Понятия не имею! - рявкнул, выходя из себя, Шкрябун. - Еще вопросы есть?
- Есть. Вы подумали над нашим предложением? - Пусть Максютов приедет сам, с
ним буду разговаривать.
1 2 3 4 5 6 7