За сп
иной звякнуло стекло о стекло и чья-то луженая глотка исторгла хриплый ф
альцет: «Сволочь, ты спирт пролил!!!» Пронзительно завизжала толстая тетк
а, и одновременно с нею с длинным и не менее пронзительным визгом сработа
ли тормоза, притирая к сверкающим ободам колес мгновенно раскалившиеся
тормозные колодки.
Байту показалось, что за окном качаются деревья. Но, наверно, это просто-
напросто раскачивался вагон, долгую минуту торможения скрипел и лязгал,
опасно кренился то в одну сторону, то в другую, словно придирчиво выбирал,
где ему удобнее всего кувырком покатиться с насыпи. Но так и не выбрал, ост
ановился, надорвав душу финалом тормозной симфонии. Замер.
И почему-то продолжал раскачиваться. Упрямо. Всем назло. Хочу, мол, качат
ься и буду.
Грязное, не вчера и не месяц назад мытое вагонное стекло провинциально
й электрички отражало изумленное лицо Байта, лицо запоминающееся и поро
дистое, несколько даже утонченное, как у древнего римлянина периода упад
ка империи, с врожденным выражением легкой брезгливости в углах рта. Но Б
айту не было дела до своего отражения, он смотрел сквозь него.
Деревья-то и вправду качались!
И, что уже совсем не понравилось Байту, метрах в пяти от окна мерно и гроз
но раскачивалась тяжелая решетчатая опора контактной сети, дрожали туг
о натянутые тросы, и откуда-то сверху, наверно с контактного провода, коло
тящегося о токосъемник, с негромким злым шкворчаньем сыпались искры. Сей
час как шарахнет тремя киловольтами - мало никому не покажется.
На всякий случай Байт отодвинулся от окна и подобрал ноги.
Землетрясение?! Оно и есть, родимое. Баллов пять-шесть по Меркалли. Или по
этому, как его... Рихтеру?.. Блин, в наших-то несейсмических краях! На ровном-п
реровном перегоне Бологое - Окуловка!
Ахи, охи, всполохи-взвизги, растерянный мат. Пассажиры повскакивали с ме
ст. В дальнем конце вагона заплакал ребенок. Толстая тетка, не забыв подхв
атить сумки, с воплем, похожим на пожарную сирену, первой рванулась по про
ходу к тамбуру. Ее настигли, пихали в спину. Шевелись! Старичок с ягодным л
укошком порскнул из-под ног человеческой лавины, выгадал два прыжка, суд
орожно задергал сдвижную остекленную дверь. Берегись, дед, раздавят! Сто
пчут и пройду по тебе и твоему лукошку. Ты ведь за ягодами ехал, дед, а не за
увечьями, так сиди! Оставаться в вагоне намного безопаснее. Еще есть секу
нда ускользнуть вбок, зачем тебе в тамбур? Ребра переломают в давке и кишк
и выпустят. Зачем тебе на волю, где сейчас начнут падать столбы и вот-вот п
орвется контактная сеть?
Готово - порвалась. Хлестнуло. Короткий фейерверк искр на мокрой от росы
щебеночной отсыпке - пшикнуло и погасло. Наверное, на замыкание сработал
а какая-то автоматика, а может, напряжение вырубили и вручную. Разницы в су
щности никакой.
Байт не уловил момента, когда вагон перестал раскачиваться. В битком на
битом тамбуре вопили и хрипели, пытаясь силой разодрать обрезиненные ст
ворки. Придавленной змеюкой зашипел воздух, двери раскрылись сами. Зря п
робившийся вперед плюгавый мужичонка выпал нырком, но ничего, вскочил, и
щет укатившуюся вниз по насыпи кепку. Жив-здоров. Главное, не орет и не ска
чет трахнутым козлом по причине шагового напряжения.
Байт обнаружил, что подбородок у него мокрый: во время второго толчка за
жатая в руке зеленая банка плебейской «Баварии» изловчилась и плюнула-т
аки пивом. Хорошо, что не в глаз, а еще лучше, что не на штаны около ширинки - н
е объяснять же встречным-поперечным, что произошло совсем не то, о чем они
подумали!
- Гады, - сказал он не очень уверенно, вытирая подбородок ладонью. - Давить
уродов.
О том, кого в данном случае следует считать уродами, ответственными за п
роисшествие, он не стал ни распространяться, ни думать. Формула неодобре
ния пакостному поступку природы была произнесена, а разговор с Фосгеном
, погнавшим его в эту командировку, еще предстоял. Хотя с Фосгена все как с
гуся вода.
Байт снял с крючка сумку, повесил на плечо и тоже двинулся на выход. Тамб
ур уже очистился, тремя ступеньками ниже галдящая толпа, топча рыжий щеб
ень, вытягивалась в нитку по верху насыпи. Бросилось в глаза обилие людей
с корзинками, лукошками и целыми наспинными коробами на лямках. То ли гри
бники, то ли ягодники, устремившиеся за добычей на краешек Валдая. Ягодни
ков, наверное, больше. Места здесь, говорят, знатные. Вроде бы для клюквы ещ
е рано, значит ехали за брусникой, в середине августа в самый раз.
Приехали...
Первым делом Байт взглянул вправо-влево вдоль состава и убедился, что в
се вагоны остались на рельсах. Уже ладненько. Значит, никаких изувеченны
х. А вот без контактного провода электричка не поедет, не дизель. Будет сто
ять тут, покуда из Бологого не пригонят ремонтную бригаду. Да и везде ли в
порядке путь, все эти рельсы-костыли-шпалы?
Блин, обидно! И проехать-то осталось всего километров десять, не больше.
Между прочим, не исключен и третий толчок! И торчать возле вагонов под на
кренившейся решетчатой опорой контактной сети вовсе не обязательно.
Сделав такое умозаключение. Байт бочком-бочком спустился с насыпи. Луч
ше быть первым на шоссе и взять попутную тачку раньше, чем туда набежит то
лпа конкурентов.
Напрямик в лес он не сунулся, решив, что не выжил еще из ума, чтобы тропить
пути сквозь чащи и буреломы. Низом насыпи шла дорожка, по ней Байт и двинул
ся, намереваясь свернуть при первой возможности. По идее, новой автотрас
се Москва - Петербург полагалось проходить справа примерно в километре,
максимум в полутора. Не столь уж большое расстояние, чтобы проклясть все
на свете. И уж коли заехал так далеко, пожалуй, нет смысла возвращаться в М
оскву не солоно хлебавши. Ведь почти доехал! Как там эта деревня называет
ся - Языкове, что ли? Байт вынул из кармана шпаргалку. Точно, Языкове. А хорош
о бы поймать тачку прямо до места, чтобы не ловить второй раз в Угловке. Пу
сть только попробует Фосген не оплатить! Не сумеет провести через бухгал
терию - пусть платит из своего кармана.
В командировку ему с самого начала ехать не хотелось. И зачем соглашалс
я? Чего ради он, Дмитрий Каспийцев по прозвищу Байт, давно уже не мальчишка
как по возрасту, так и по социальному статусу, сотрудник и соучредитель м
аленькой, но крепкой торговой фирмы должен топать пешком вдоль насыпи на
черт-те каком километре от Москвы? Фосген бы брюзжал? Ну и пусть.
В редакции журнала «UFO-press» Байт работал не за деньги, которых платили мало
да и те задерживали по два месяца, а почти что за голый интерес и сотруднич
еством с журналом дорожил, находя в нем некую отдушину. Надоело бы - бросил
. В его обязанности входило лазать по сетям в поисках бреда, обычно подава
емого как наблюдения НЛО очевидцами, а то и контакты разных бедолаг с гум
аноидами всевозможных расцветок и типоразмеров, но неизменно страхови
дными. Попадались мутные фотографии, иногда - заметки зарубежных уфолого
в и информация о клубах, встречах и конгрессах любителей странного. Тем ж
урнал и жил, также публикуя письма читателей, обзорные статьи Фосгена (по
д псевдонимами Б. Одров и У. Бивцев) и самого Байта. Иной раз, если оставалос
ь место, печатал и фантастику. В последнее время половину всего «сырья» д
ля журнала вылавливал и выдавал на-гора Байт. Случалось, мобилизованный
Фосгеном на ликвидацию прорыва, он превращался в верстальщика или второ
го редактора, фильтровал самотек, а то и читательские письма, приходящие
на адрес журнала обычной почтой.
Не далее как вчера, вымирая от московской августовской жары, Байт сидел
в редакции, ловил кожей горячий ветерок из окна, выходящего, к счастью, на
север, наблюдал одним глазом за шаманскими манипуляциями мастера, вызва
нного чинить сломанный кондиционер, читал очередное письмо, тихо ржал и
вообще находился в состоянии скорее благодушном и расслабленном, нежел
и стойком, никак не думая, что сейчас его возьмут в оборот. За соседним сто
лом корректорша Людочка, недавно уличенная в написании «эпизоотически
е» вместо «эпизодические», скучно мусолила «Словарь трудностей русско
го языка», пытаясь выяснить, как пишется: витать в эмпиреях - или в империя
х? Своей комнаты у Байта, конечно, не было по той причине, что вся редакция п
омещалась в одной большой кубатуре, а вторую, малую, главный редактор обо
рудовал себе под кабинет. Между комнатами крейсировал замглавред Вазге
н Ашотович, иначе - Фосген.
- Привет, старик, - скороговоркой начал он с порога. - Тут у меня для тебя кое-
что есть.
- Пиво холодное? - спросил Байт без особой надежды.
- На пиво еще не заработал. На, вот держи. С этими словами на стол перед Бай
том шлепнулась мятая газета. Видно было, что ее, бедолагу, и в трубочку сво
рачивали, и за поясом носили, прижав к потному брюху, и многим другим испыт
аниям подвергалась терпеливая бумага, разве что арбуз на ней пока еще не
резали. Впрочем, не факт.
- Ты лучше вот что почитай. - Байт, ухмыляясь, протянул Фосгену письмо. - Гум
аноид на сеновале напал на доярку. Что думает наука: прерывать ей беремен
ность или нет?
- Так и пишет? - Фосген даже не улыбнулся. - Бывает, старик. Ты у нас недавно р
аботаешь, не привык еще. Хуже всего, когда мессия какой-нибудь потусторон
ний объявится, жизни не даст. А письмишко сохрани, пригодится. Не сам сочин
ил?
- Клянусь, - уверил Байт. - А на кой? Для ноябрьского номера писем хватает.
- Ну и настрочи потом какой-нибудь ответ редакции, пойдет в декабрьский н
омер. Да ты заметку-то прочти. На последней странице.
Пришлось побороть брезгливость и прочесть. Мятая газетенка именовала
сь «Валдайские ведомости». Совсем короткий текст заметки был помещен ни
же спортивных новостей и чуть выше объявлений и некрологов, а в придачу к
нему имелась нечеткая темная фотография, плавно переходящая в жирное пя
тно с прилипшей к нему рыбьей чешуйкой.
- Вазген Ашотович! - встряла в паузу Людочка, подняв глаза от «Словаря тру
дностей». - Как правильно пишется: гранд-дама или грамм-дама? В словаре это
го нет.
Фосген молча втянул ноздрями воздух и смолчал.
- Грамм-дама - это Дюймовочка, - объявил Байт. - По весовой категории.
- А гранд-дама?
- А гранд-дама - жена испанского гранда. Фосген прошипел что-то нечленора
здельное. Людочка уткнулась в словарь.
- Ну и что? - дочитав заметку, пожал плечами Байт, ожидая разъяснений.
- Как это - что? Мы журнал или где? Байт хотел съехидничать, но раздумал. С гл
авным, пожалуй, можно было бы позволить себе, а с Фосгеном - нет. В летающие т
арелочки он, как человек здравомыслящий, конечно, не верит и не требует эт
ого от других, но работа есть работа.
- Ну, журнал. И что дальше?
- Тираж падает, вот что. Съезди туда, старик. Командировку оплатим.
Байт кисло посмотрел на Фосгена. Ему очень не хотелось никуда ехать. Да е
ще тратить на это выходные.
- Зачем еще?
- А что, не надо оплачивать?
- Этого я не сказал! - Байт оживился. - Оплатить, положим, можно. А ехать-то за
чем?
- Посмотришь, сделаешь пару снимков, то-се, с очевидцами поговоришь. Очер
к собственного корреспондента, понял? - Фосген, как всегда, тараторил. - Ты, с
таричок, перспективы не видишь. Доколе нам перепечатывать чужое. Съездиш
ь ты, и «рыбу» напишешь ты, а разверну в очерк, так и быть, я. Еще в октябрьски
й номер запихнуть успеем, я пока придержу место. Ну как?
Байт брезгливо ткнул пальцем в газетный снимок, вытер кончик пальца о ш
орты, придирчиво осмотрел его и вытер снова.
- Это что - артефакт?
- Вот на месте и разберешься. Байт скорчил гримасу.
- Допустим, тут действительно дом разрезанный. А где летающая посуда?
- Где, где... Тебе в рифму ответить или как? - фыркнул Фосген. - НЛО атакует, пон
ял? Само собой, заголовок пойдет со знаком вопроса. Решай: едешь или нет?
Уже пять минут спустя Байт пожалел о том, что дал себя уломать. Чувство д
осады крепло весь остаток дня и достигло апогея, когда выяснилось, что ед
инственный поезд, останавливающийся в пресловутой Угловке, ходит тольк
о по четным числам (сегодня было нечетное), а на остальные есть лишь плацка
ртные боковые. Еще, правда, касса предлагала билеты в вагоны СВ, однако реа
лист Байт ни на минуту не позволил себе вообразить, будто Фосген согласи
тся выложить такую сумму. От мысли оплатить СВ самому Байт отказался, соч
тя это извращением.
Значит, плацкартные. Против судьбы не попрешь. Значит, боковые. До Болого
го. А там - как получится.
Часа три он проспал, поджав ноги и боясь выпасть в проход, ибо боковые по
лки, как известно, спроектированы для редко встречающихся на российских
просторах пигмеев; в Бологом же выяснил расписание электричек. В наличии
имелось три часа мучительно тянущегося времени, два сорта теплого пива
в пяти круглосуточных киосках и душная, почти не освежающая ночь.
И похоже, это было только началом злоключений. Теперь же не верящий ни в
какую чертовщину Байт уже всерьез подумал о том, что кто-то очень не хочет
, чтобы собкор «UFO-press» прибыл по назначению, и потому этот кто-то, не преуспев
в мелких пакостях, пустил в дело главный калибр.
Землетрясение...
Достигнув первого вагона, Байт остановился, помотал головой и полез в с
умку за пивом. Посмотреть было на что, а посмотрев - содрогнуться. Метрах в
десяти перед носом электрички насыпь разодрало трещиной метровой шири
ны, и над провалом, словно указующая десница, повис, все еще покачиваясь, л
опнувший и загнувшийся к небу рельс. Шуршал, осыпаясь, щебень.
- Блин, - потрясение сказал Байт. - Приехали. Он проследил взглядом трещину
- змеясь и постепенно сужаясь, она уходила в лес, где и пряталась в заросля
х лопуха, дягиля и сныти. Одно дерево, оказавшееся точно на ее пути, было ра
зорвано вдоль, от корней до середины ствола.
- Блин...
Будет что рассказать друзьям в сауне... Да только не поверят на слово, уро
ды. Если, конечно, Москву не тряхнуло с той же силой, что, кстати, вполне веро
ятно.
До тропинки через лес пришлось изрядно протопать вдоль полотна, зато а
втотрасса оказалась даже ближе, чем ожидал Байт. И первый же шоферюга, узр
ев поднятую руку, притормозил гигантский панелевоз и без всяких условий
коротко буркнул: «Садись!» Судьба неуклюже извинялась за мелкие пакости
и главный калибр.
- Сколько? - вопросил Байт.
- Чего сколько?
- Денег.
- До поворота на Языкове сколько не жалко. По пути. А если желаешь до самой
деревни, тогда сверх того еще двадцатку. Годится?
Байт кивнул. Панелевоз завибрировал, набирая скорость.
- А землетрясение-то, а? - спросил Байт, доставая из сумки и вскрывая предпо
следнюю банку пива. - Асфальт нигде не поломало? Я вон там хар-рошую трещин
у видел.
- Не понял, - сказал водитель. - Ты о чем?
- О землетрясении. На железной дороге порвало пути. Только не надо мне го
ворить, что тут ни одного столба на трассу не упало!
- Ты че, парень, перегрелся? - спросил водитель, подозрительно покосившис
ь на Байта. - Какое землетрясение?
От неожиданности Байт поперхнулся пивом.
- То есть? Как - какое? Трясучее.
Не отрывая взгляда от дороги, водитель выразил лицом сильнейшее недове
рие. Затем хмыкнул и поинтересовался:
- А ты часом не наркоман?
- Нет.
- Тогда свою бабушку разыгрывай, парень, а меня не купишь. Я таких шутнико
в сразу вижу. Выдумал: землетрясение! Скажи еще: тунгусский метеорит... Ха!
- Не понял, - заморгал Байт. - Было, говорю, землетрясение. Кто кого разыгрыв
ает?
- Уж я знаю, кто кого, - отрезал шофер. Байт замолчал в изумлении и стал смот
реть на трассу. Странное дело: дорожное покрытие было в порядке, а телегра
фные столбы по краям шоссе и вправду стояли по большей части прямо, а не вк
ривь. Блин...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПРЕДВЕСТНИКИ
АВГУСТ - ОКТЯБРЬ
Глава 1
Внутренний телефон, подлый аппарат, который не отключишь, как городско
й, взвякнул в десять пятнадцать, как раз в ту минуту, когда его трезвон был
наименее желателен. Поэтому я дал ему сделать три гудка, посылая мысленн
о проклятия Александру Беллу, а заодно и Томасу Эдисону, договорил фразу
и только потом снял трубку.
- Капитан Рыльский слушает.
- Зайдите ко мне. - Вдаваться в подробности полковник Максютов не стал и с
разу дал отбой.
С виду благожелательно, а на самом деле кисло я взглянул на клиента и про
читал на его лице типичную гамму чувств: запоздалое сожаление о своей гл
упой неосторожности, тоскливую маету, жгучее желание немедленно испари
ться отсюда и впредь обходить за версту любого штатского, одетого чересч
ур аккуратно, и малая толика нездорового любопытства.
1 2 3 4 5 6 7
иной звякнуло стекло о стекло и чья-то луженая глотка исторгла хриплый ф
альцет: «Сволочь, ты спирт пролил!!!» Пронзительно завизжала толстая тетк
а, и одновременно с нею с длинным и не менее пронзительным визгом сработа
ли тормоза, притирая к сверкающим ободам колес мгновенно раскалившиеся
тормозные колодки.
Байту показалось, что за окном качаются деревья. Но, наверно, это просто-
напросто раскачивался вагон, долгую минуту торможения скрипел и лязгал,
опасно кренился то в одну сторону, то в другую, словно придирчиво выбирал,
где ему удобнее всего кувырком покатиться с насыпи. Но так и не выбрал, ост
ановился, надорвав душу финалом тормозной симфонии. Замер.
И почему-то продолжал раскачиваться. Упрямо. Всем назло. Хочу, мол, качат
ься и буду.
Грязное, не вчера и не месяц назад мытое вагонное стекло провинциально
й электрички отражало изумленное лицо Байта, лицо запоминающееся и поро
дистое, несколько даже утонченное, как у древнего римлянина периода упад
ка империи, с врожденным выражением легкой брезгливости в углах рта. Но Б
айту не было дела до своего отражения, он смотрел сквозь него.
Деревья-то и вправду качались!
И, что уже совсем не понравилось Байту, метрах в пяти от окна мерно и гроз
но раскачивалась тяжелая решетчатая опора контактной сети, дрожали туг
о натянутые тросы, и откуда-то сверху, наверно с контактного провода, коло
тящегося о токосъемник, с негромким злым шкворчаньем сыпались искры. Сей
час как шарахнет тремя киловольтами - мало никому не покажется.
На всякий случай Байт отодвинулся от окна и подобрал ноги.
Землетрясение?! Оно и есть, родимое. Баллов пять-шесть по Меркалли. Или по
этому, как его... Рихтеру?.. Блин, в наших-то несейсмических краях! На ровном-п
реровном перегоне Бологое - Окуловка!
Ахи, охи, всполохи-взвизги, растерянный мат. Пассажиры повскакивали с ме
ст. В дальнем конце вагона заплакал ребенок. Толстая тетка, не забыв подхв
атить сумки, с воплем, похожим на пожарную сирену, первой рванулась по про
ходу к тамбуру. Ее настигли, пихали в спину. Шевелись! Старичок с ягодным л
укошком порскнул из-под ног человеческой лавины, выгадал два прыжка, суд
орожно задергал сдвижную остекленную дверь. Берегись, дед, раздавят! Сто
пчут и пройду по тебе и твоему лукошку. Ты ведь за ягодами ехал, дед, а не за
увечьями, так сиди! Оставаться в вагоне намного безопаснее. Еще есть секу
нда ускользнуть вбок, зачем тебе в тамбур? Ребра переломают в давке и кишк
и выпустят. Зачем тебе на волю, где сейчас начнут падать столбы и вот-вот п
орвется контактная сеть?
Готово - порвалась. Хлестнуло. Короткий фейерверк искр на мокрой от росы
щебеночной отсыпке - пшикнуло и погасло. Наверное, на замыкание сработал
а какая-то автоматика, а может, напряжение вырубили и вручную. Разницы в су
щности никакой.
Байт не уловил момента, когда вагон перестал раскачиваться. В битком на
битом тамбуре вопили и хрипели, пытаясь силой разодрать обрезиненные ст
ворки. Придавленной змеюкой зашипел воздух, двери раскрылись сами. Зря п
робившийся вперед плюгавый мужичонка выпал нырком, но ничего, вскочил, и
щет укатившуюся вниз по насыпи кепку. Жив-здоров. Главное, не орет и не ска
чет трахнутым козлом по причине шагового напряжения.
Байт обнаружил, что подбородок у него мокрый: во время второго толчка за
жатая в руке зеленая банка плебейской «Баварии» изловчилась и плюнула-т
аки пивом. Хорошо, что не в глаз, а еще лучше, что не на штаны около ширинки - н
е объяснять же встречным-поперечным, что произошло совсем не то, о чем они
подумали!
- Гады, - сказал он не очень уверенно, вытирая подбородок ладонью. - Давить
уродов.
О том, кого в данном случае следует считать уродами, ответственными за п
роисшествие, он не стал ни распространяться, ни думать. Формула неодобре
ния пакостному поступку природы была произнесена, а разговор с Фосгеном
, погнавшим его в эту командировку, еще предстоял. Хотя с Фосгена все как с
гуся вода.
Байт снял с крючка сумку, повесил на плечо и тоже двинулся на выход. Тамб
ур уже очистился, тремя ступеньками ниже галдящая толпа, топча рыжий щеб
ень, вытягивалась в нитку по верху насыпи. Бросилось в глаза обилие людей
с корзинками, лукошками и целыми наспинными коробами на лямках. То ли гри
бники, то ли ягодники, устремившиеся за добычей на краешек Валдая. Ягодни
ков, наверное, больше. Места здесь, говорят, знатные. Вроде бы для клюквы ещ
е рано, значит ехали за брусникой, в середине августа в самый раз.
Приехали...
Первым делом Байт взглянул вправо-влево вдоль состава и убедился, что в
се вагоны остались на рельсах. Уже ладненько. Значит, никаких изувеченны
х. А вот без контактного провода электричка не поедет, не дизель. Будет сто
ять тут, покуда из Бологого не пригонят ремонтную бригаду. Да и везде ли в
порядке путь, все эти рельсы-костыли-шпалы?
Блин, обидно! И проехать-то осталось всего километров десять, не больше.
Между прочим, не исключен и третий толчок! И торчать возле вагонов под на
кренившейся решетчатой опорой контактной сети вовсе не обязательно.
Сделав такое умозаключение. Байт бочком-бочком спустился с насыпи. Луч
ше быть первым на шоссе и взять попутную тачку раньше, чем туда набежит то
лпа конкурентов.
Напрямик в лес он не сунулся, решив, что не выжил еще из ума, чтобы тропить
пути сквозь чащи и буреломы. Низом насыпи шла дорожка, по ней Байт и двинул
ся, намереваясь свернуть при первой возможности. По идее, новой автотрас
се Москва - Петербург полагалось проходить справа примерно в километре,
максимум в полутора. Не столь уж большое расстояние, чтобы проклясть все
на свете. И уж коли заехал так далеко, пожалуй, нет смысла возвращаться в М
оскву не солоно хлебавши. Ведь почти доехал! Как там эта деревня называет
ся - Языкове, что ли? Байт вынул из кармана шпаргалку. Точно, Языкове. А хорош
о бы поймать тачку прямо до места, чтобы не ловить второй раз в Угловке. Пу
сть только попробует Фосген не оплатить! Не сумеет провести через бухгал
терию - пусть платит из своего кармана.
В командировку ему с самого начала ехать не хотелось. И зачем соглашалс
я? Чего ради он, Дмитрий Каспийцев по прозвищу Байт, давно уже не мальчишка
как по возрасту, так и по социальному статусу, сотрудник и соучредитель м
аленькой, но крепкой торговой фирмы должен топать пешком вдоль насыпи на
черт-те каком километре от Москвы? Фосген бы брюзжал? Ну и пусть.
В редакции журнала «UFO-press» Байт работал не за деньги, которых платили мало
да и те задерживали по два месяца, а почти что за голый интерес и сотруднич
еством с журналом дорожил, находя в нем некую отдушину. Надоело бы - бросил
. В его обязанности входило лазать по сетям в поисках бреда, обычно подава
емого как наблюдения НЛО очевидцами, а то и контакты разных бедолаг с гум
аноидами всевозможных расцветок и типоразмеров, но неизменно страхови
дными. Попадались мутные фотографии, иногда - заметки зарубежных уфолого
в и информация о клубах, встречах и конгрессах любителей странного. Тем ж
урнал и жил, также публикуя письма читателей, обзорные статьи Фосгена (по
д псевдонимами Б. Одров и У. Бивцев) и самого Байта. Иной раз, если оставалос
ь место, печатал и фантастику. В последнее время половину всего «сырья» д
ля журнала вылавливал и выдавал на-гора Байт. Случалось, мобилизованный
Фосгеном на ликвидацию прорыва, он превращался в верстальщика или второ
го редактора, фильтровал самотек, а то и читательские письма, приходящие
на адрес журнала обычной почтой.
Не далее как вчера, вымирая от московской августовской жары, Байт сидел
в редакции, ловил кожей горячий ветерок из окна, выходящего, к счастью, на
север, наблюдал одним глазом за шаманскими манипуляциями мастера, вызва
нного чинить сломанный кондиционер, читал очередное письмо, тихо ржал и
вообще находился в состоянии скорее благодушном и расслабленном, нежел
и стойком, никак не думая, что сейчас его возьмут в оборот. За соседним сто
лом корректорша Людочка, недавно уличенная в написании «эпизоотически
е» вместо «эпизодические», скучно мусолила «Словарь трудностей русско
го языка», пытаясь выяснить, как пишется: витать в эмпиреях - или в империя
х? Своей комнаты у Байта, конечно, не было по той причине, что вся редакция п
омещалась в одной большой кубатуре, а вторую, малую, главный редактор обо
рудовал себе под кабинет. Между комнатами крейсировал замглавред Вазге
н Ашотович, иначе - Фосген.
- Привет, старик, - скороговоркой начал он с порога. - Тут у меня для тебя кое-
что есть.
- Пиво холодное? - спросил Байт без особой надежды.
- На пиво еще не заработал. На, вот держи. С этими словами на стол перед Бай
том шлепнулась мятая газета. Видно было, что ее, бедолагу, и в трубочку сво
рачивали, и за поясом носили, прижав к потному брюху, и многим другим испыт
аниям подвергалась терпеливая бумага, разве что арбуз на ней пока еще не
резали. Впрочем, не факт.
- Ты лучше вот что почитай. - Байт, ухмыляясь, протянул Фосгену письмо. - Гум
аноид на сеновале напал на доярку. Что думает наука: прерывать ей беремен
ность или нет?
- Так и пишет? - Фосген даже не улыбнулся. - Бывает, старик. Ты у нас недавно р
аботаешь, не привык еще. Хуже всего, когда мессия какой-нибудь потусторон
ний объявится, жизни не даст. А письмишко сохрани, пригодится. Не сам сочин
ил?
- Клянусь, - уверил Байт. - А на кой? Для ноябрьского номера писем хватает.
- Ну и настрочи потом какой-нибудь ответ редакции, пойдет в декабрьский н
омер. Да ты заметку-то прочти. На последней странице.
Пришлось побороть брезгливость и прочесть. Мятая газетенка именовала
сь «Валдайские ведомости». Совсем короткий текст заметки был помещен ни
же спортивных новостей и чуть выше объявлений и некрологов, а в придачу к
нему имелась нечеткая темная фотография, плавно переходящая в жирное пя
тно с прилипшей к нему рыбьей чешуйкой.
- Вазген Ашотович! - встряла в паузу Людочка, подняв глаза от «Словаря тру
дностей». - Как правильно пишется: гранд-дама или грамм-дама? В словаре это
го нет.
Фосген молча втянул ноздрями воздух и смолчал.
- Грамм-дама - это Дюймовочка, - объявил Байт. - По весовой категории.
- А гранд-дама?
- А гранд-дама - жена испанского гранда. Фосген прошипел что-то нечленора
здельное. Людочка уткнулась в словарь.
- Ну и что? - дочитав заметку, пожал плечами Байт, ожидая разъяснений.
- Как это - что? Мы журнал или где? Байт хотел съехидничать, но раздумал. С гл
авным, пожалуй, можно было бы позволить себе, а с Фосгеном - нет. В летающие т
арелочки он, как человек здравомыслящий, конечно, не верит и не требует эт
ого от других, но работа есть работа.
- Ну, журнал. И что дальше?
- Тираж падает, вот что. Съезди туда, старик. Командировку оплатим.
Байт кисло посмотрел на Фосгена. Ему очень не хотелось никуда ехать. Да е
ще тратить на это выходные.
- Зачем еще?
- А что, не надо оплачивать?
- Этого я не сказал! - Байт оживился. - Оплатить, положим, можно. А ехать-то за
чем?
- Посмотришь, сделаешь пару снимков, то-се, с очевидцами поговоришь. Очер
к собственного корреспондента, понял? - Фосген, как всегда, тараторил. - Ты, с
таричок, перспективы не видишь. Доколе нам перепечатывать чужое. Съездиш
ь ты, и «рыбу» напишешь ты, а разверну в очерк, так и быть, я. Еще в октябрьски
й номер запихнуть успеем, я пока придержу место. Ну как?
Байт брезгливо ткнул пальцем в газетный снимок, вытер кончик пальца о ш
орты, придирчиво осмотрел его и вытер снова.
- Это что - артефакт?
- Вот на месте и разберешься. Байт скорчил гримасу.
- Допустим, тут действительно дом разрезанный. А где летающая посуда?
- Где, где... Тебе в рифму ответить или как? - фыркнул Фосген. - НЛО атакует, пон
ял? Само собой, заголовок пойдет со знаком вопроса. Решай: едешь или нет?
Уже пять минут спустя Байт пожалел о том, что дал себя уломать. Чувство д
осады крепло весь остаток дня и достигло апогея, когда выяснилось, что ед
инственный поезд, останавливающийся в пресловутой Угловке, ходит тольк
о по четным числам (сегодня было нечетное), а на остальные есть лишь плацка
ртные боковые. Еще, правда, касса предлагала билеты в вагоны СВ, однако реа
лист Байт ни на минуту не позволил себе вообразить, будто Фосген согласи
тся выложить такую сумму. От мысли оплатить СВ самому Байт отказался, соч
тя это извращением.
Значит, плацкартные. Против судьбы не попрешь. Значит, боковые. До Болого
го. А там - как получится.
Часа три он проспал, поджав ноги и боясь выпасть в проход, ибо боковые по
лки, как известно, спроектированы для редко встречающихся на российских
просторах пигмеев; в Бологом же выяснил расписание электричек. В наличии
имелось три часа мучительно тянущегося времени, два сорта теплого пива
в пяти круглосуточных киосках и душная, почти не освежающая ночь.
И похоже, это было только началом злоключений. Теперь же не верящий ни в
какую чертовщину Байт уже всерьез подумал о том, что кто-то очень не хочет
, чтобы собкор «UFO-press» прибыл по назначению, и потому этот кто-то, не преуспев
в мелких пакостях, пустил в дело главный калибр.
Землетрясение...
Достигнув первого вагона, Байт остановился, помотал головой и полез в с
умку за пивом. Посмотреть было на что, а посмотрев - содрогнуться. Метрах в
десяти перед носом электрички насыпь разодрало трещиной метровой шири
ны, и над провалом, словно указующая десница, повис, все еще покачиваясь, л
опнувший и загнувшийся к небу рельс. Шуршал, осыпаясь, щебень.
- Блин, - потрясение сказал Байт. - Приехали. Он проследил взглядом трещину
- змеясь и постепенно сужаясь, она уходила в лес, где и пряталась в заросля
х лопуха, дягиля и сныти. Одно дерево, оказавшееся точно на ее пути, было ра
зорвано вдоль, от корней до середины ствола.
- Блин...
Будет что рассказать друзьям в сауне... Да только не поверят на слово, уро
ды. Если, конечно, Москву не тряхнуло с той же силой, что, кстати, вполне веро
ятно.
До тропинки через лес пришлось изрядно протопать вдоль полотна, зато а
втотрасса оказалась даже ближе, чем ожидал Байт. И первый же шоферюга, узр
ев поднятую руку, притормозил гигантский панелевоз и без всяких условий
коротко буркнул: «Садись!» Судьба неуклюже извинялась за мелкие пакости
и главный калибр.
- Сколько? - вопросил Байт.
- Чего сколько?
- Денег.
- До поворота на Языкове сколько не жалко. По пути. А если желаешь до самой
деревни, тогда сверх того еще двадцатку. Годится?
Байт кивнул. Панелевоз завибрировал, набирая скорость.
- А землетрясение-то, а? - спросил Байт, доставая из сумки и вскрывая предпо
следнюю банку пива. - Асфальт нигде не поломало? Я вон там хар-рошую трещин
у видел.
- Не понял, - сказал водитель. - Ты о чем?
- О землетрясении. На железной дороге порвало пути. Только не надо мне го
ворить, что тут ни одного столба на трассу не упало!
- Ты че, парень, перегрелся? - спросил водитель, подозрительно покосившис
ь на Байта. - Какое землетрясение?
От неожиданности Байт поперхнулся пивом.
- То есть? Как - какое? Трясучее.
Не отрывая взгляда от дороги, водитель выразил лицом сильнейшее недове
рие. Затем хмыкнул и поинтересовался:
- А ты часом не наркоман?
- Нет.
- Тогда свою бабушку разыгрывай, парень, а меня не купишь. Я таких шутнико
в сразу вижу. Выдумал: землетрясение! Скажи еще: тунгусский метеорит... Ха!
- Не понял, - заморгал Байт. - Было, говорю, землетрясение. Кто кого разыгрыв
ает?
- Уж я знаю, кто кого, - отрезал шофер. Байт замолчал в изумлении и стал смот
реть на трассу. Странное дело: дорожное покрытие было в порядке, а телегра
фные столбы по краям шоссе и вправду стояли по большей части прямо, а не вк
ривь. Блин...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ПРЕДВЕСТНИКИ
АВГУСТ - ОКТЯБРЬ
Глава 1
Внутренний телефон, подлый аппарат, который не отключишь, как городско
й, взвякнул в десять пятнадцать, как раз в ту минуту, когда его трезвон был
наименее желателен. Поэтому я дал ему сделать три гудка, посылая мысленн
о проклятия Александру Беллу, а заодно и Томасу Эдисону, договорил фразу
и только потом снял трубку.
- Капитан Рыльский слушает.
- Зайдите ко мне. - Вдаваться в подробности полковник Максютов не стал и с
разу дал отбой.
С виду благожелательно, а на самом деле кисло я взглянул на клиента и про
читал на его лице типичную гамму чувств: запоздалое сожаление о своей гл
упой неосторожности, тоскливую маету, жгучее желание немедленно испари
ться отсюда и впредь обходить за версту любого штатского, одетого чересч
ур аккуратно, и малая толика нездорового любопытства.
1 2 3 4 5 6 7