Хок поднял голову.
– Ты это серьезно?
– Серьезней, чем когда-либо. Как там сказано, помнишь? «Камо грядеши?» – Она мягко улыбнулась. – Я не хочу, чтобы ты ломал себя, Хок. Я полюбила тебя таким, каков , ты есть. Все, чего мне хочется, – это стать частью твоей жизни. Разве это так трудно понять?
Хок слушал и не верил своим ушам.
– Но ты же врач. У тебя здесь налаженное дело. Зачем тебе вдруг сниматься с места?
– Очень просто – чтобы быть с тобой, Хок. Врачом я как была, так и останусь. От этого никуда не деться, это мои основы. Но больные люди есть везде. Если тебе не сидится на одном месте, прекрасно. Мы будем кочевать вдвоем.
– Мне кажется, у тебя что-то с головой.
– Нет, только с сердцем.
– Я не могу этого допустить.
– Уж не означает ли это, что ты берешь назад свое предложение?
– Ни в коем случае. Просто, может, мы должны как следует все обдумать…
– А что же я делала все эти месяцы? Если честно, мне пришлось здорово потрудиться над своей системой ценностей. Но теперь она в полном порядке. Так что дело за тобой – если я нужна тебе.
– Нужна! Да ты во мне, как наваждение. Чего я только не делал, чтобы от него избавиться! – Он вспомнил о самых позорных своих провалах. – Но я хочу, чтобы ты была во всем уверена.
– Хок, я люблю тебя.
– – Боже милостивый, Пейдж, и я тебя тоже. Просто хочется избежать ложного шага, – глухо сказал он, целуя ее.
Пейдж знала, что все идет как надо. Что любовь и в самом деле укажет им путь.
Но мысли ее рассеялись, потому что Хок завладел ее губами, измял ее неотразимое платье. Все шло как надо.
Три года спустя Пейдж могла с уверенностью повторить: все идет как надо.
Она перевернулась с боку на бок в их двухместном спальном мешке и с обожанием посмотрела на спящего рядом мужчину. Ей принадлежало удивительное открытие: чем дольше она живет с Хоком, тем больше его любит. Ее любовь росла, как благодарное растение, пестуемое искусным садовником.
Она тихонько разглядывала мужа, не желая будить его. У него был усталый вид: слишком много тяжелой работы в последнее время. Потому они и решили устроить себе каникулы.
Только на этот раз Пейдж уже точно знала, что надо брать с собой на пару недель палаточной жизни. Несколько дней назад, когда они приехали в Штаты, Хок одолжил у Рика вертолет, и они отправились отдыхать – в восточную Аризону.
Они нашли озеро, питаемое подземными ключами, и разбили на берегу лагерь. Осматривая окрестности, Хок разыскал для них и неплохой водопад.
Опыт, которого Пейдж набралась за это время в Перу, был бесценен. Она научилась любить жителей маленьких деревень, и, к счастью, они приняли ее. Она помогала им лечить их детишек, и ей самой это давало необыкновенное удовлетворение.
Хок, заворочавшись, перебросил через нее сразу и руку и ногу.
– Подвинься, медведище, ты здесь не один, – проворчала она.
– Это кто медведище?
– Ты, кто же еще?
– Так-то ты разговариваешь со своим дорогим и любимым!
– А как еще разговаривать с дорогим и любимым, если он весит добрых две сотни фунтов?
– Ясно. Уж не означает ли это, что медовый месяц окончен?
– Конечно, нет. Мы ведь женаты всего три года. Медовый месяц в отдельных случаях продолжается до двадцати пяти лет. После чего мы можем считать себя свободными. Он против воли заулыбался.
– Ты не замерзла?
– Нет. Потрясающий мешок мы купили. И палатку. Такая просторная!
Хок обвел вокруг глазами. Палатка была шестиместная – хоть гуляй по ней. Конечно, таскать такую в рюкзаке тяжеловато, но этого и не требовалось.
– На рыбалку пойдем сегодня? Она смерила его подозрительным взглядом.
– А ты разве не сказал вчера, что впредь не будешь ходить со мной на рыбалку, потому что я наловила больше, чем ты?
Он улыбнулся невинной улыбкой.
– Я передумал.
– Почему же? – поразмыслив, спросила она.
– Потому что мне нравится смотреть, как ты корчишь рожи, когда насаживаешь наживку на крючок.
– Прекрати надо мной смеяться!
– Как это? Я люблю смеяться над тобой и с тобой и любить тебя. Я все люблю делать с тобой.
И он подкрепил слово делом.
Легкими прикосновениями он разжег в ней желание, и скоро все закружилось и мир исчез. За эти годы Пейдж тоже поднаторела в искусстве любви и наслаждалась, заставляя Хока терять железный самоконтроль.
– Боже, какая ты сладкая, – прошептал он наконец.
Единственное райское место на земле было в ее объятиях. Он обнимал Пейдж, переводя дыхание, а она ласково поглаживала его волосы.
– Хок!
– Что, милая?
– Мы и вправду переезжаем на Аляску после отпуска?
Он приподнял голову и снова уронил ее на грудь Пейдж.
– Угу. Я забыл тебе сказать про письмо, оно меня нагнало в Эль-Пасо, там и дата определена.
– Итак, теперь мы официальные партнеры. Будем обеспечивать продуктами и медицинской помощью самые глухие углы.
– Вот-вот.
– Хок!
– Ну?
– Я должна тебе кое в чем признаться.
– В том, что слишком много болтаешь?
– И в этом тоже. И еще в одной вещи, у которой могут быть последствия посерьезнее. Он сдвинулся и лег на бок, чтобы видеть ее лицо.
– Что случилось?
– Может быть, и ничего, а может…
– Пейдж… – грозно произнес он. Она робко посмотрела на него и решилась.
– Я забыла взять с собой таблетки… ну, контрацептивы. – И замолчала, с тревогой наблюдая за ним.
Его лицо приняло непроницаемое выражение.
Черт, в досаде подумала Пейдж. Он все еще может, когда хочет, скрывать от меня, что он думает!
– Любопытно, что ты неделю волынила, прежде чем сообщить мне эту пустяковую информацию.
– Мне стыдно, честное слово, стыдно.
– Но стыд не заставил тебя заговорить раньше.
– Потому что… потому что я же не забеременела в прошлый раз, когда мы ездили в отпуск, а мы ведь тогда тоже не предохранялись.
У нее было смущенное, пристыженное выражение лица.
Он выдерживал строгую мину еще секунду, потом расплылся в улыбке.
– Это надо понимать как то, что ты готова продолжить наш род даже на Аляске? Она кивнула.
– О, Хок, это не было сознательное решение, но, должна признаться, что, когда я не обнаружила их в рюкзаке, я совсем не расстроилась.
– Ты хитрая и коварная особа, зияешь ты это?
Она медленно склонила голову.
– И если бы не ты, хитрая и коварная особа, я бы прекрасно путешествовал один, и никто не согревал бы меня, не составлял бы мне, компанию и не заботился бы обо мне.
Она не сразу сообразила, что он поддразнивает ее.
– Так неужели же выбор – когда стать отцом – будет предоставлен мне? Нет, теперь я знаю, что такое быть под каблуком у жены!
– Это ты-то – под каблуком? Ха-ха! Пейдж попыталась сесть, но обнаружила, что ее ноги в плену у Хока.
– И мне это нравится, – пробормотал он, перекатываясь на спину, подхватывая и укладывая сверху Пейдж.
– Я надеюсь, что ты уже забеременела, – свирепо сказал он ей на ухо. – А если нет, я уж не пожалею времени и сил, чтобы это исправить.
Она вздохнула, приклонив голову ему на грудь.
– Ты человек долга, Хок, за это я так тебя и люблю.
И, полностью ублаготворенная, Пейдж закрыла глаза.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14