- спросил Шамиль
у Илльяны.
- Я трезво оцениваю свои способности. Совладать с ними мне все равно
не удалось бы.
Бора почему-то сразу понял, что Илльяна говорит не совсем искренне.
- Что же вы тогда за колдунья? - усмехнулся Шамиль. - Вы знаете, есть
такая пословица: не так страшен черт, как его малюют. Может, статься, эти
самые демоны и супротив самого обычного колдовства не устоят. Может быть,
вам достаточно будет станцевать перед ними, а?
Боре очень хотелось чтобы Илльяна превратила Шамиля в свинью, но она
почему-то этого делать не стала, хотя, судя по выражению ее лица, страстно
того желала.
- Капитан, - вмешался в разговор Хезаль, - в любом случае госпоже
Илльяне нужен покой. Либо я предоставлю в ее распоряжение взвод своих
солдат, либо капитан Конан отберет часть деревенских и...
Шамиль грязно выругался и сплюнул.
- Этот сброд разбежится в одну минуту. Что до моих ребят, то я не дам
ни одного человека. В конце концов, мы и не обязаны это делать. Как и
обычно, мы выставим стражу и разожжем костры. Если же вы совершите хоть
что-нибудь без моего разрешения, я тут же отправлю вас в тюрьму. В первую
очередь это относится к вам, Хезаль!
- Так точно, капитан!
Шамиль и Хезаль ушли. Бора хотел уже отползти в сторону, как тут
послышались новые голоса. У костра появились Конан и Раина, одетая в
короткие легкие штанишки, наподобие тех, которые носят матросы. Только
теперь Бора заметил, что в глазах Илльяны, безучастно сидевшей в костра,
поблескивают слезы. Заметив своих товарищей, она поднялась на ноги и
подала им руки - одну Конану, другую Раине.
- Неужели с ним ничего нельзя поделать? - спросила Она.
- Будем надеяться на то, что с появлением демонов он уже не вспомнит
о нас, - сказал Конан. - Не будем забывать и о том, что возможно призвать
солдат к мятежу. Само по себе это скверно, но еще хуже будет, если мятеж
поднимем не мы, а Хезаль. В эту минуту мы должны быть едины, как никогда!
- Мне кажется, что Хаджар вряд ли мог научить тебя...
- Довольно! - неожиданно резко перебил свою госпожу киммериец.
Она на миг опешила, но тут же, потупив глаза, прошептала:
- Извини меня, Конан. У меня не выдержали нервы. Если тебе доводилось
оказываться в безысходных ситуациях, ты должен будешь понять меня...
- Я оказывался в них куда чаще, чем вы, госпожа. И я знаю, что
по-настоящему безвыходных ситуаций нет. Неужели вам так не нравится идея
мятежа?
- Я восприму его как должное. Ну, а теперь мне хотелось бы немного
поспать.
- Как? Разве вы не пойдете в свою палатку? - удивилась Раина.
- Я думаю, теперь идти туда мне не стоит. Она будет скорее ловушкой,
чем прибежищем.
- Хорошо, что нас никто не слышит, - сказал, озираясь, Конан.
Разговор продолжился, но ничего интересного Бора уже не услышал. Он
спустился пониже по течению ручья, перешел его вброд и поспешил к лагерю,
в котором стояли палатки его односельчан. Теперь под его началом были
только жители Горячего Ключа; мужчины из Шести Вязов были отданы в
распоряжение Гелека.
Благополучно добравшись до своей палатки, Бора забрался под одеяло и
попытался уснуть.

17
Конан спал (если это можно было назвать сном) очень недолго.
Поднявшись с жесткого ложа, он тут же покинул палатку и направился
проверять караульных. К удивлению его, те не спали: то ли им не Давали
уснуть духи их погибших товарищей, то ли Хезаль сумел за день навести
здесь такую дисциплину, о которой Шамиль не мог и мечтать.
Сделав круг по лагерю, Конан столкнулся с Хезалем, так же, как и он,
проверявшим посты. Тот рассмеялся, но особой веселости в голосе его не
было, - слова Илльяны не шли у него из головы. Невесело было и Конану -
повсюду ему мерещились невидимые соглядатаи и бесплотные духи, алчущие
человечьих душ.
- Я предлагаю делать обход вместе, - сказал Хезаль. - Люди, которые
увидят нас, поймут, что мы на одной стороне - ты и я. Шамиля в их число я
не включаю.
- Я полагаю, твоя подруга Десса должна была научить его уму-разуму!
- С чего ты взял, что она моя подруга?
- Ну а разве на оврага смотрят так, как она смотрит на тебя?
- Капитан! - раздалось из-за костра. - Мы видели, как что-то
двигалось по гребню той горы.
Конан присмотрелся и увидел солдата, указывавшего куда-то вверх свои
мечом.
Он отошел от огня и, подождав, когда глаза его привыкли к темноте,
устремил взгляд в ту же сторону. На гребне горы, возвышавшейся к югу от
лагеря, на самом деле что-то темнело. Это что-то находилось в
беспрестанном движении.
Киммериец извлек свой меч из ножен. Хезаль положил ему на плечо руку.
- Конан, ты можешь понадобиться нам здесь.
- К тому времени не будет ни меня, ни вас, дружище!
Киммериец сбросил с плеча руку Хезаля и, отстранив его, направился к
горе.

Эремиус сидел, скрестив ноги, на огромном валуне. Воинство Трансформ
находилось на противоположном конце долины, но он видел своих воинов так
ясно, словно они были где-то рядом. Трансформы крались по крутому склону,
готовые в любую минуту камнем упасть на головы ничего не подозревающих
солдат. Эремиус неожиданно усмехнулся. Он увидел человечка, начавшего
взбираться на ту же гору, с которой спускалось его воинство. Судьба этого
глупца мага особенно не занимала; и он перевел взгляд на переднюю часть
долины, по которой должны были идти отряды его, Эремиуса, людей. Здесь не
было ни души, однако Эремиус решил не тревожиться раньше времени: люди,
посланные им сюда, могли заплутать или где-то задержаться. Сути дела это
не меняло: чего они никак не могли, так это ослушаться приказа своего
господина. Все шло как нельзя лучше. После того как Трансформы нападут на
противника, люди встретят его с тыла. В этот момент Эремиус призовет на
помощь магию и заставит своих врагов поверить в то, что они окружены со
всех сторон, кроме одной. Врагу не останется ничего другого, как только
начать отходить в этом направлении, - тропа же, по которой ему придется
пройти, приведет его к гиблым безводным местам. Прежде чем враг поймет
это, будет уже поздно: тропу перекроют Трансформы.
Эремиус вновь усмехнулся. Совсем недавно он мечтал заполучить в свои
руки какого-нибудь вояку с головой, который сумел бы командовать его
человечьим воинством. Теперь он понимал, что в этом нет никакой
необходимости, - с этой задачей он прекрасно справлялся и сам!
Он сполз с валуна и, встав за него, извлек из сумы Камень Курага. К
заклинаниям пора было приступать уже сейчас. При этом Камень должен был
засветиться так, что свет его был бы тут же замечен и в лагере, но это
лишь помогло бы отвлечь внимание неприятеля от подлинной опасности.
Посох, лежавший около камня, взлетел в воздух и потешно лег в руку
мага. Сделав его серебряным набалдашником три пасса над Камнем, Эремиус
начертал вокруг себя круг, который тут же вспыхнул изумрудным пламенем.
Вонзив посох в землю, он приступил к заклинанию.
Конан взбирался на гору, даже не пытаясь таиться. Время теперь было
дорого, как никогда. С другой стороны, в том, что неприятель увидит его
достаточно скоро, был свой резон: это спровоцировало бы его на
преждевременную атаку. Словам Боры о том, что демоны не имеют ни малейшего
представления о стрельбе из лука и о метании дротиков, киммериец был
склонен доверять.
На полпути к вершине Конан взобрался на гладкий валун с плоским
верхом, с которого открывался вид на все четыре стороны. Ничего
подозрительного на вершине заметно уже не было.
Он обернулся и увидел людей с зажженными факелами, идущих к лагерю.
Ближайший к нему пост был усилен сразу четырьмя воинами. Интересно,
испрашивал ли Хезаль у Шамиля согласия на это, или же последний все еще
тешится с Дессой?
С северной стороны долины горы были пониже. С камня, на котором стоял
киммериец, были видны хребты нескольких цепей. Рядом с одной из вершин
виднелся слабый огонек, больше всего походивший на пламя погасающего
костра, гореть которому оставалось считанные мгновенья.
Огонек, однако, разгорался все ярче. В том, что это не костер,
сомнений уже не было: Конану никогда в жизни не доводилось видеть таких
костров изумрудного цвета.
Только теперь он понял, сколь велика была его ошибка, кого он решил
взбираться на гору в одиночку. Будь рядом с ним кто-то еще, и он смог бы
послать его в лагерь, с тем чтобы предупредить своих товарищей о том, что
за их спинами находится повелитель демонов, замышляющий против людей новое
злодейство. Предупредить своих об опасности он мог и сейчас, но для этого
ему нужно было подать голос, тем самым обнаружив себя и для врага.
- Слушайте меня, люди! - закричал Конан что было сил. - У вас за
спиной, на вершине белой горы, происходит что-то неладное! Это говорю вам
я, Конан!
Он повернулся спиной к долине и крикнул потише:
- Эй, вы! Мразь колдовская! Чего же вы ждете? Или вы боитесь
сразиться с человеком?
В лагере загорались все новые и новые факелы. Больше всего теперь он
походил на разбуженный улей. Конан вновь посмотрел на вершину. Тени,
минуту назад казавшиеся ему скалами, внезапно задвигались. Демонов было
куда больше, чем он мог предположить. Завыв по-звериному, едва ли не все
они устремились к нему.
Не раздумывая ни мгновенья, Конан спрыгнул вниз и, прижавшись спиной
к валуну, замер. Уже через миг мимо камня, с разных его сторон пронеслись
два демона, одного из которых Конан успел рубануть своим мечом по ногам.
Демон взвыл, однако не только не потерял конечностей, но даже не упал.
Грозно зарычав, он пошел на киммерийца, за спиной которого раздавалось
громкое сопение другого чудовища. Конан выдержал небольшую паузу,
подпуская демонов поближе, и резко отпрыгнул в сторону, успев нанести
одному из чудовищ удар в пах и ударить второго демона по ногам. Удары его
были точными и сильными, однако должного эффекта они не произвели, -
демоны, одетые в броню иссиня-черной чешуи, казались неуязвимыми.
На миг киммерийцу стало страшно. Но не демонов боялся он. Плоть их,
пусть она и была преображена чудовищным колдовством, оставалась все той же
плотью, а значит, ее можно было сокрушить мечом или стрелой. Конана пугала
магия, посредством которой были сотворены эти чудовища. Некое древнее зло,
страшнее которого на этом свете не было ничего, стояло за нею. Этою же
магией пользовалась и Илльяна...
Демон, раненный в пах, скрючившись, побежал куда-то вниз. Второе
чудовище, ноги которого были ранены уже дважды, упало наземь и зашипело
по-змеиному. Конан подошел поближе и тут же отвел от демона глаза - перед
ним лежала женщина... Женщин он не убивал никогда, но сейчас он был просто
обязан это сделать. Он вонзил свой клинок в горло поверженной жертве и тут
же отскочил назад чтобы не быть раздавленным забившимся в агонии телом.
Рев демонов слышался уже и снизу, он смешивался с криками людей и
ржанием коней. Конан посмотрел по сторонам и понесся вниз, к лагерю.

Бора уже не единожды слышал рассказы солдат о демонах, да и сам он
сталкивался с ними уже дважды, но он и представить себе не мог, что те
способны производить такой шум.
Боевые крики и рев, лязганье оружия и свист стрел сливались во что-то
невообразимое. Вспомнив о назначенной ему роли, мальчик приосанился и
решил как-то подбодрить своих людей.
В этом нуждались, однако, только те, кому не довелось участвовать в
первой битве с чудищами. Не будь рядом с ними Ископа-кузнеца, и они,
скорее всего, уже разбежались бы.
- Ах вы, шакалы негодные! - орал на них кузнец. - Выбирайте - или я,
или демоны!
В каждой руке Ископ держал по молоту.
Один из деревенских все же попытался сбежать, но он явно недооценил
реакцию кузнеца: тот опустил один из молотов ему на голову, и бедолага
рухнул замертво, даже не охнув. В стане новобранцев из Горячего Ключа тут
же воцарился порядок.
- Спасибо, Ископ! - крикнул кузнецу Бора.
Сражение длилось всего несколько минут, но погибших было уже столько,
что подсчитать их количество было невозможно. Потери противника были куда
скромнее - повергнуть удалось всего с десяток демонов.
Той линии, которой командовал Бора, пока удавалось сдерживать
неприятельские атаки. На каждого из демонов нападало сразу по три-четыре
воина, хотя бы одному из которых, как правило, удавалось нанести
противнику чувствительное ранение, после которого тот начинал слабеть.
Сам Бора носился вдоль линии обороны, то и дело раскручивая свою
пращу. Запас камней, подобранных специально для этого случая, давно был
исчерпан, и мальчику приходилось довольствоваться теми камнями, которые он
подбирал с земли. Меткость бросков от этого ухудшилась, но в среднем ему
все-таки удавалось наносить неприятелю существенный урон.
Достаточно неожиданная мысль пришла ему на ум. Несмотря на то, что
вокруг творилось что-то несусветное, Бора не испытывал ни малейшего страха
перед противником. Сражение с демонами казалось и ему, и его людям чем-то
будничным и достаточно заурядным.
Бора обернулся и увидел вспыхнувшее вдруг над северным склоном
изумрудное пламя, языки которого тянулись к лагерю.
Пламя это казалось адским, но, как ни странно, оно только придало
людям сил: заметив его, они стали сражаться еще ожесточеннее, прекрасно
понимая, что оно, в отличие от демонов, неуязвимо!
Трем демонам удалось прорвать линию обороны людей из Шести Вязов.
Гелек заревел и, потрясая копьем, понесся на демона, бежавшего первым. Тот
переломил его копье так, словно оно было соломинкой, и ударом своей
страшной лапы снес Гелеку лицо. Гелек взвыл, и в тот же момент демон
схватил его в лапы и, разорвав надвое, швырнул его останки в ряды воинов.
Страшная кончина предводителя небольшого отряда потрясла его
односельчан настолько, что они, побросав оружие, пустились в бегство.
Бора почувствовал, что и его отваге скоро наступит предел. Успокоить
его теперь мог только точный бросок из пращи. Он стал лихорадочно шарить
по земле, надеясь нащупать подходящий камень.
Положение спас все тот же кузнец Ископ:
- Левый фланг! Левый фланг, оттягивайтесь назад иначе эта мразь
окажется у вас за спиной! Да пошевеливайтесь же вы! Ну!
Не переставая сыпать проклятьями, Ископ набросился на демонов.
Чешуйчатая кольчуга этих созданий хорошо защищала их от мечей и стрел, но
не могла устоять против тех страшных ударов молотами, которые обрушились
на их тела и головы. Прежде чем демонам удалось справиться с кузнецом, он
успел уложить четырех чудищ. Еще двое демонов были убиты меткими
выстрелами лучников, что позволило людям отбросить неприятеля назад и тем
самым удержать фланг.
Ряды демонов заметно поредели. И тут Бора увидел за их спинами
великана, что был куда крупнее любого демона. Клинок его разил неприятеля
налево и направо; при этом великан чертыхался и призывал на помощь богов,
о которых Бора даже и не слышал.
- Держитесь! Держитесь, ребята! Мы победим их! Митра и Эрлик,
помогите вашим людям! - завопил Бора.
Киммериец гнал дюжину объятых ужасом демонов прямо на его отряд.

Конан прекрасно понимал, что его вид должен был произвести на людей
сильное впечатление. Еще бы - могучий воин гонит перед собой дюжину
испуганных демонов!
В глубине души он понимал, что все это скорее походило на маскарад.
Благодаря его сверхъестественной силе и выносливости демоны не могли
совладать с ним, но это не означало, что он мог справиться с ними, - для
этого ему нужно было бы сразиться не с ними, но с их хозяином, затаившимся
где-то на горной вершине.
Он взмахнул мечом еще раз и сбил с ног сразу двух бежавших перед ним
демонов. В два прыжка он преодолел расстояние, отделявшее его от отряда
лучников, которым командовал Бора. Никогда еще Конан не видел детей,
которые взрослели бы так быстро.
- Давай, давай! - прокричал он Боре и поспешил к стоявшему посередь
лагеря холмику, на котором стояла Илльяна.
Она стояла здесь и поныне, но теперь уже на коленях. Одной рукой она
удерживала тело от падения, другой - разминала грудь так, словно пыталась
унять сердечную боль.
В двух шагах перед нею лежал взятый в оправу Камень, что светился
изумрудным светом и _п_о_д_р_а_г_и_в_а_л_.
- Илльяна!
- Нет, Конан!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22