Роланд ГРИН
ВОЛШЕБНЫЕ КАМНИ КУРАГА


ПРОЛОГ
Заходящее солнце позолотило снега Повелителя Ветров, владыки
Ильбарских гор. Нижние склоны тонули в тени, в ущельях уже царила тьма.
Бора, сын Рафи, укрывшись за валуном, изучал лежавшие перед ним
долины, тремя лучами отходившие от подножья каменного великана. Туман
сплетал над ними немыслимые формы; плотные облака его походили на тела
чудовищных тварей, вышедших на ночную охоту. Бора не обращал на них ни
малейшего внимания - он вырос в горах, и потому все здесь было привычно и
знакомо ему. Еще бы! Его предки пасли в этих местах скот еще тогда когда
прародители великого царя Йалдиза Туранского были жалкими князьками.
С недавнего времени об этих долинах стали ходить странные слухи. По
ночам в одной из них вспыхивали диковинные зеленые огни, природа которых
была неведома горцам, ибо из всех смельчаков, отправившихся туда, удалось
вернуться лишь одному, - понять же что-либо из его рассказов было
невозможно - бедняга тронулся умом и говорил разве что о демонах.
Через какое-то время из деревень стали исчезать люди. Вначале это
били дети - девочка, отправившаяся за водой к источнику, мальчик, несший
обед работавшему в поле отцу, младенец, на минуту оставленный в
колыбельке. Разыскать разбойников горцам так и не удалось, однако замечены
были следа странного существа с длинными, как пальцы, когтями. Затем стали
исчезать и взрослые - как женщины, так и мужчины. Деревни опустели: люди
боялись выходить из своих домов в одиночку и старались держаться вместе
даже днем. Поговаривали, что среди пропавших были и-воины царя Йалдиза,
посты которых стояли на перевалах.
Мугра-Хан, полководец армии Йалдиза, не верил этим историям.
Происходящее слишком уж походило на смуту, которая в любой момент могла
распространиться и на другие уделы.
Он был не настолько глуп, чтобы арестовывать людей наудачу, - поступи
он так, и все семнадцать его наместников тут же почувствовали бы себя
бунтовщиками, ибо были они ничуть не глупее его самого. Мугра-Хан повел
себя иначе: он ввел строжайшую дисциплину, арестовал недовольных и стал
ждать, когда же враг выдаст себя.
Надеждам его не суждено было сбыться. Люди продолжали пропадать, как
и прежде, но считать их исчезновение проявлением бунтарского духа он уже
не мог, - изуродованные трупы воинов, найденные на заставе,
свидетельствовали о том, что у царя Йалдиза действительно появился
неведомый грозный враг. Наличие внешнего врага никоим образом не означало
того, что внутреннего врага не существует. Мугра-Хан послал в Аграпур
нарочных, которые должны были вернуться с подмогой, сам же решил остаться
в горах.
Бора не знал дальнейшей судьбы посыльных полководца, но она его
особенно и не интересовала. Куда больше заботила его судьба собственного
отца. Рафи, его отец, обвинил солдат в том, что они увели его овец. На
следующий день он был арестован как опасный смутьян.
Бора знал, как поступает царь с бунтовщиками, но он знал и о том, что
Йалдиз Туранский умеет быть и благодарным. Именно по этой причине Бора
пришел сюда - если ему дастся раскрыть тайну демонов, царь может
освободить его отца.
Хорошо, если Рафи вернется домой еще до свадьбы Аримы. Конечно, Арима
не так хорошо как ее младшая сестра Карайя, но в том, что она принесет
плотнику из Сухого Лога прекрасных сыновей, можно было не сомневаться.
Бора лег поудобнее. За этим валуном он мог провести и всю ночь.
Мастер Эремиус властным жестом подозвал к себе слугу, сжимавшего в
руках резные серебряные сосуды, - в которые была налита кровь. Слуга
подбежал к нему и застыл в низком поклоне. Руки у него были грязными.
Эремиус положил сосуды в шелковый кошель, висевший на его алом
кожаном поясе, ударил посохом оземь и выбросил ладонью вперед свою левую
руку. Из скалы забили водные струи, сбившие неряшливого слугу с ног и
отмывшие его добела.
- Это будет для тебя уроком, - процедил Эремиус сквозь зубы.
- Такого больше со мной не повторится, мой Мастер! - ответил насмерть
перепуганный слуга и тут же юркнул за скалу.
Быстрым шагом Эремиус стал спускаться в долину. Длинные пальцы его
ног находили опору на самых крутых местах. Внизу его ожидали двое слуг с
факелами. Факелы были сделаны из обычного тростника, однако пламя их имело
странный красноватый цвет.
- Все в порядке, Мастер.
- Вот и прекрасно.
В сопровождении слуг Эремиус стал взбираться на противоположный
склон, туда, где находился Алтарь Трансформации. Судя по всему, дела там
шли гладко, хотя из объяснений слуг можно было понять лишь то, что Алтарь
не был утащен грифами, и то, что ни одной их сегодняшних Трансформ не
удалось убежать.
Будь Илльяна и поныне его союзницей, он сумел бы забрать у нее и
второй Камень Курага. Прежде чем она смогла бы напасть на него, он,
завладевший всем Сокровищем, стал бы непобедимым.
Эремиус почувствовал, что им овладевает гнев, и тут же подавил этот
импульс. Магия, используемая им в Трансформации, требовала предельной
концентрации. Однажды во время Трансформации ему довелось чихнуть,
вследствие чего одному из существ удалось покинуть Алтарь. Для поимки и
умерщвления этой частично трансформированной твари ему пришлось прибегнуть
к помощи прочих Трансформ.
Алтарь казался частью склона и являлся таковым на деле. Эремиус
воплотил его в ничем не примечательной каменной плите, доходившей человеку
до пояса и имевшей двенадцать шагов в поперечнике. На боковых стенах плиты
были вырезаны руны древнего охранительного заклинания. Они - так же как и
руны, вырезанные на золотом кольце, украшавшем левое предплечье Эремиуса -
были древним Ванирским переводом Атлантийской сакральной формулы, ведомой
лишь единицам. Камни Курага и все, с ними связанное, казались пустой
выдумкой не только людям обычным, но и велемудрым магам, и это не могло не
нравиться Эремиусу, - во что не верят, того не ищут.
Он приблизился к Алтарю и стал наблюдать за процессом Трансформации.
Пред ним лежала молодая деревенская женщина, которую - занимай Эремиуса
эта сторона жизни - можно было бы счесть крайне привлекательной. Она была
совершенно нагой. К рукам и ногам ее были пристегнуты серебряные цепочки,
на голову надет серебряный обруч. Цепочки были натянуты достаточно туго,
не позволяя жертве шевельнуть ни ногой, ни рукой. Несмотря на ночную
прохладу, женщина обливалась потом. Глаза ее то становились черными, как
эбеновое дерево, то вдруг начинали отсвечивать серебром.
Пока все шло нормально - можно было не волноваться. Этой же ночью
должно было произойти еще восемь Трансформаций, - армия Эремиуса таким
образом должна была пополниться сразу девятью воинами.
В скором времени сила его должна была существенно возрасти, -
недовольных при дворе туранского властителя было немало, опереться же он
собирался именно на них. Своих новых союзников он намеревался послать на
поиски второго Камня. Уйти далеко Илльяна не могла, и потому Сокровище
рано или поздно должно было оказаться у него. Тогда мир потеряет свою
власть над ним, и он, мастер Эремиус, станет полновластным его, мира,
владыкой.
Волшебник поднял свою левую руку и стал читать заклинание. Камень
Курага тут же вспыхнул изумрудным светом, озарившим собой всю долину.

Бора замер. Туман над западной долиной засиял зеленым светом. Туда он
мог добраться и за час, но спешить сейчас не следовало. Волею Митры Бора
превратился из пастушка в охотника-волка, выслеживающего добычу, - волку
же надлежит быть осмотрительным.
Бора сел и снял с себя пращу. Кожаные ремни ее были целы, на них не
было ни трещинки. Удовлетворенно хмыкнув, Бора подвязал ее к поясу и стал
осматривать прихваченные с собою пять голышей. Сколов на них не было.
Мальчик вернул их в суму, сшитую из козлиной шкуры, легко поднялся на ноги
и направился к долине. Кроме камней в суме его лежали кусок сыра да краюха
хлеба.

Больше всего Камень Курага походил на огромный, размером в детский
кулачок, изумруд. Люди, видевшие его, таковым его и считали. Однако
изумрудом сей камень не был. Никто из людей не знал, чем он является на
деле - порожденьем оккультных сил или естественным образованием. Тайна его
покоилась на дне морском - среди поросших кораллами развалин древней
Атлантиды. Мастера Эремиуса она не интересовала - с него достаточно было и
того, что ему ведомы секреты оного Камня.
Он пропел первую часть заклинания и тут же ощутил тепло, исходившее
от сосудов с кровью. Теперь когда защитные чары были сняты, он мог
обратить эту кровь в орудие Трансформации.
Он поставил первый сосуд рядом с распятой на камне женщиной, рот
которой был заткнут кляпом. Глаза ее округлились от ужаса, когда она
увидела, что кровь, налитая в сосуд начинает светиться. Она еле слышно
застонала.
Эремиус произнес нараспев три слога, и крышка сосуда, взлетев вверх,
исчезла во тьме. Он пять раз ударил своим посохом по алтарному камню и
повторил эти слоги еще дважды.
Сосуд взлетел в воздух и повис над женщиной. Эремиус поднял свой
посох. Свет, излучаемый камнем, сошелся в тончайший луч, блеском своим
походивший на солнце. Легким движением кисти Эремиус направил его на
сосуд. Тот дрогнул и, перевернувшись, залил тело молодицы кровью. Эремиус
провел посохом над ее телом так, что изумрудный луч прошелся по нему от
головы до пят. Отступив назад маг стал наблюдать за Трансформацией.
Кожа молодицы стала темнеть на глазах, еще через - минуту она
обратилась в чешую, покрывавшую тело иссиня-черной кольчугой. Изменилось
и-само тело: теперь на камне лежала не женщина, но грозный исполин, на
лапах которого поблескивали длинные острые когти. Глаза у исполина были
кошачьими, уши - заостренными, зубы - тонкими и острыми, словно иглы.
Эремиус снова взмахнул посохом, и тут же цепи, сковывавшие исполина,
распались. Чудовище неуверенно стало на четвереньки и, понурив голову,
приблизилось к магу. Эремиус возложил руку ему на голову и легким
движением смахнул с нее и длинные косы, и серебряный обод.
Трансформацию можно было считать законченной.
Из-за Алтаря вышли три Трансформы, некогда бывшие мужчинами. Они
помогли своему новому товарищу встать на ноги, на что тот ответил им
грозным рыком; Одна из Трансформ ударила новобранца по щеке и тоже
оскалила зубы. Эремиус хотел уже было вмешаться, но тут новая Трансформа
пришла в себя. В чудищах, стоявших рядом с нею, она узнала таких же, как
она сама, слуг Мастера Эремиуса. Отныне единственным ее повелителем и
господином был только он - Эремиус Владыка Камня.

Для того чтобы заметить стражей, охранявших вход в долину, не нужно
было обладать лишком острым зрением. Присутствию их Бора нисколько не
удивился, - демон, живший там, вряд ли обрадовался бы гостям.
Бора взобрался на южный склон долины и, стараясь держаться чуть
пониже гребня, направился к тому месту, от которого, как казалось,
изливался свет. Источник его, судя по всему, находился на открытом месте,
а не в одной из пещер, как думал до недавнего времени Бора.
Мальчик стоял над круто уходящей вниз скалой, на которую не
осмелились бы ступить и горные козлы. Однако Бору это не пугало - в уменье
лазать по скалам с ним не мог сравниться никто. Конечно, по таким крутым
склонам он еще не ходил, но прежде в этом не было и надобности. Теперь же
от его мужества и ловкости зависели и жизнь отца, и его собственная
судьба. Мугра-Хан был известен своей суровостью и нетерпимостью к малейшим
проявлениям непослушания - семейство Рафи ожидало либо изгнание из страны,
либо - смерть.
Бора хорошенько рассмотрел скалу и, стараясь не спешить, полез вниз.
К тому времени, когда половина пути была пройдена, с ним стало происходить
что-то странное: члены его стали дрожать, ладони внезапно вспотели. Устать
так быстро он не мог, вызвать эту слабость могли только колдовские чары.
Он тут же отогнал от себя эту мысль, понимая, что страх лишит его и
остатка сил. Нащупав ногою опору, Бора остановился и перевел дух.
Изумрудный свет то вспыхивал, то погасал. Мальчик ясно видел луч,
выхватывавший из мрака неясные фигуры, стоявшие вокруг огромного камня. На
людей они не походили.
Бора спустился еще ниже и оказался на достаточно широкой каменной
полке. Справа от него скала отвесно уходила вниз, слева же крутой спуск
сменялся полого спускавшимся склоном. Откуда-то несло падалью. Мальчик
поморщился и стал всматриваться во тьму. У основания скалы расхаживал
дюжий страж, вооруженный коротким луком и тонкой изогнутой саблей.
Бора осторожно снял пращу с пояса. Стражника следовало убить. Если
ему и удастся каким-то чудом проскочить мимо этого грозного воина, он,
этот воин, станет на пути, когда Бора пойдет обратно.
До стража было добрых сто пятьдесят шагов, однако и в метании из
пращи Бора не имел равных. Воин рухнул наземь так и не узнав, откуда же к
нему пришла смерть. Сабля его со звоном упала на камни.
Бора застыл, ожидая, что товарищи убитого поднимут тревогу. Но те,
похоже, ничего не заметили. Мальчик пополз дальше вниз.
Вонь становилась все сильнее. К зловонию, источаемому падалью,
примешивалось что-то настолько тошнотворное, что дышать становилось
решительно невозможно. Мальчик вновь вспомнил о колдовских чарах.
Возможно, именно эта мысль в спасла ему жизнь - чувства его
напряглись, и он увидел выходящих из пещеры демонов. Не заметить их было
нельзя: они светились тем же изумрудным светом, который и привел его в эту
долину. Демоны были куда крупнее людей - выше и шире в плечах, - тела же
их были покрыты крупной чешуей.
Они беззвучно шли прямо на него, однако он слышал обращенные к нему
слова, что звучали где-то внутри.
ПОСТОЙ, МАЛЬЧИК! ТЫ МОЖЕШЬ СТАТЬ СЛУГОЙ СЛУЖИТЕЛЕЙ МАСТЕРА! ПОСТОЙ,
НЕ УХОДИ!
Бора прекрасно понимал, что задержись он хотя бы на мгновенье, и
место его собственной воли займет чужая - воля служителей Мастера. Праща
закружилась вновь, и через мгновение демон, шедший впереди, зашатался и
повалился наземь, увлекши за собою и одного из своих собратьев.
Третий демон легко перепрыгнул через их тела и посмотрел прямо на
мальчика. Бора вновь услышал властный бесплотный голос.
ПОДЧИНИСЬ МНЕ, И ТЫ УДОСТОИШЬСЯ МИЛОСТИ САМОГО МАСТЕРА!
Боре ничуть не хотелось быть съеденным заживо. С проворством ящерицы
он стал взбираться наверх.
Демон зашипел по-змеиному и испустил столь гневливый импульс, что
мальчик едва не сорвался со скалы. Чудовище тоже стало карабкаться наверх,
но ловкости для этого ему явно недоставало - уже через минуту оно со
страшным грохотом упало вниз.
Бора остановился только на самом гребне горы. С выражением "бежать
так, словно за тобой гонится тысяча чертей" он встречался и раньше, но
лишь теперь он мог понять истинный его смысл.
Если ему удастся вернуться домой, он попытается убедить людей в том,
что в долине и в самом деле поселились демоны.
Изумрудный свет померк. Горы вновь были объяты непроницаемой тьмой.

Прикрыв глаза, Эремиус недвижно стоял перед Алтарем. Звона упавшей
сабли он не услышал. Из задумчивости его смогли вывести лишь призыванья
Трансформ, с которыми они обращались к кому-то неведомому. Не прошло и
минуты, как он услышал сдавленный крик одного из своих воинов, за которым
последовали страшный грохот и стук каменьев.
Эремиус поежился. На сей раз Трансформация ему явно не удалась. На
камне извивалось могучее, исполненное неистовства и безумия тело.
Первыми не выдержали ножные кандалы. Трансформа задергалась еще
яростнее и вскоре уже стояла на четвереньках, грозно рыча. Эремиус
вздохнул и коснулся посохом ее переносицы.
Трансформа беззвучно завизжала, метнулась в сторону и, упав с Алтаря,
растеклась по земле зеленоватой желеобразной массой, вязкость которой
уменьшалась с каждым мгновением. Вскоре от нее осталось лишь несколько
темно-зеленых пятен, но и те быстро таяли. От камней понесло таким
смрадом, что поморщился и видавший виды Эремиус.
Маг отвернулся от Алтаря. О какой-то концентрации уже не могло идти и
речи, и потому продолжать Трансформацию он не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22