Она уселась на самый краешек стула, запахнув поглубже застиранный штапе
льный халатик, и я увидел, что всю ее трясет мелкая дрожь. Она была без чуло
к, и я против воли смотрел на ее отекшие голые ноги в тяжелых синих буграх
вен,
Ч У вас ноги больные? Ч спросил я.
Ч Нет, нет, ничего, Ч ответила она испуганно. Ч То есть да. Тромбофлебит
мучит, совсем почти обезножела.
Ч Вам надо кокарбоксилазу принимать. Это от сердца, и ногам помогает. Лек
арство новое, оно и успокаивающее Ч от нервов.
Она посмотрела на меня водянистыми испуганными глазами и сказала:
Ч На Головинском кладбище для меня лекарство приготовлено… Успокаива
ющее… Я махнул рукой:
Ч Это успокаивающее от нас от всех не убежит. Да что вы так волнуетесь?
Она смотрела в окно сквозь меня Ч навылет, беззвучно шевелила губами, по
том еле слышно, на вздохе, сказала:
Ч А как мне не волноваться Ч ключи от квартиры только у меня были…
Ч А почему у вас?
Ч Надежда Александровна, Льва Осипыча супруга, мне всегда ключи оставл
яла. Сам-то рассеян очень, забывает их то на даче, то на работе, и стоит тут п
од дверью, кукует. Потом, помогаю я по хозяйству Надежде Александровне…
Ч Где ключи сейчас?
Она вынула из карманчика три ключа на кольце с брелоком в виде автомобил
ьного колеса.
Ч Вы ключи никому не передавали? Женщина еще сильнее побледнела.
Ч Я спрашиваю вас, вы ключи никому не давали? Хоть на короткое время?
Ч Нет, не давала, Ч сказала она, и тяжелые серые слезы побежали по ее пори
стому лицу.
С шипением вспыхнул магний Ч Халецкий с разных точек снимал комнату, со
седка вздрогнула, и слезы потекли сильнее. Из спальни доносился острый з
вук шагов Лавровой, отчетливо стучали ее каблучки, тяжело сопел под нос Х
алецкий, беззвучно плакала усталая старая женщина. Я пошел на кухню и нал
ил в никелированную кружку воды из-под крана, вернулся, протянул ей. Она к
ивнула и стала жадно пить воду, будто то, что она знала, нестерпимо палило
ее, и зубы все время стучали о край кружки, и этот звук отдавался у меня в го
лове, как будто по ней барабанили пальцем.
Я не торопил ее. Не знаю почему, но уже тогда я понял, что спешить в этом деле
некуда. Вопреки модной ныне теории, что интуиция, предчувствия, нюх и тому
подобные атрибуты нашего ремесла сыщику сегодняшнего дня вредны с точк
и зрения научной и социальной, я все-таки верю в интуицию сыщика, более то
го, я просто уверен, что человеку без интуиции в уголовном розыске делать
совершенно нечего. А то, что интуиция эта самая нас периодически подводи
т Ч так тут уж ничего не попишешь: издержки производства. Вот и тогда, в са
мом еще начале, я почувствовал, что повозимся мы с этим делом всерьез…
Ч Вы не хотите говорить, у кого побывали ключи? Ч спросил я, а она отрицат
ельно замотала головой и хрипло сказала, глядя на меня невидящими глазам
и:
Ч Я честный человек! Я всю жизнь работаю, я копейки чужой за всю жизнь не в
зяла… Взгляните на мои руки, на ноги посмотрите Ч а мне ведь всего сорок с
емь!
Ч Мне и в голову не приходило вас подозревать. Но замки целы, квартира от
крыта ключами. Поэтому я хочу выяснить, у кого в руках могли побывать ключ
и…
Ч Ничего я не знаю. Ключи у меня дома были.
Ч Ну, не хотите говорить Ч не надо. Вы, Евдокия Петровна, живете этажом ни
же?
Ч Да.
Ч Кто еще с вами там проживает?
Ч Муж. Сынок два месяца назад в армию ушел, дочка замужем Ч отдельно жив
ет.
Ч Как вы обнаружили кражу? Из спальни вышла Лаврова.
Ч Леночка, можно вас на минуту?
Я быстро нацарапал на бумажке: «В отд. мил.: Обольников Сергей Семенович Ч
кто такой?» Лаврова кивнула и пошла в кабинет.
Ч Так что, Евдокия Петровна, как вы узнали?
Ч Поднялась и увидала, что дверь не заперта.
Ч Простите, а зачем поднимались?
Женщина судорожно крутила в руках поясок от халата.
Ч Ну… как зачем… проверить… все здесь в порядке?..
Ч Вас просили об этом хозяева?
Ч Нет… да, то есть они меня иногда просят об этом. Когда уезжают…
Ч И сейчас тоже просили?
Ч Да… не помню, но, по-моему, просили…
Ч А чем занимается ваш муж Ч Сергей Семенович?
Ч Он шофером работает.
Ч Где он сейчас-то?
Ч В больнице.
Ч Ну-у, а что с ним такое?
Кровь бросилась ей в лицо, я увидел, как цементная серость щек стала отсту
пать, сменяясь постепенно багровыми нездоровыми пятнами, будто кто-то з
ло щипал ее кожу.
Ч Алкоголик он. В клинику на улице Радио его положили, Ч медленно сказа
ла она, и каждое слово падало у нее изо рта, как булыжник.
Ч Когда положили?
Ч Вчера. Приступ у него начался.
Я положил ручку на стол и постарался поймать ее взгляд, но, хоть она и смот
рела на меня почти в упор, казалось, меня не замечала Ч выцветшие серые гл
аза незряче скользили мимо.
Ч Приступ? Ч переспросил я не спеша. Ч В этой болезни приступ называет
ся запоем. Когда он запил?
Ч В пятницу, позавчера, Ч она больше не плакала, говорила медленно, уста
ло, безразлично.
Вошла Лаврова, положила передо мной листочек. Ее круглым детским почерко
м было торопливо написано: «Характеризуется крайне отрицательно. Пьяни
ца, бьет жену, а раньше и детей, дважды привлекался за мелкое хулиг., неразб
орчив в знакомств. Работает шофером в таксомоторном парке, раньше был сл
есарем-лекальщиком 5-го разряда на заводе „Знамя“.
Ч Евдокия Петровна, а к мужу вашему, Сергею Семеновичу, ключи в руки не по
падали? Ч спросил я.
Она шарахнулась, как лошадь от удара, и незрячие глаза ожили: задергались
веки, мелко затряслись редкие реснички.
Ч В больнице он, говорю же я, в больнице, Ч забормотала она быстро и беспо
мощно, и снова закапали Ч одна за другой Ч мутные градины слез.
Да, сомнений быть не могло, Сергей Семенович, муженек запойный, папочка не
жный, про ключики знал, держал он их в ручонках своих трясучих, это уж как п
ить дать…
Ч Евдокия Петровна, я вам верю, что вы честный человек. Идите к себе домой
и подумайте обо всех моих вопросах. И про Сергея Семеныча подумайте. Я пон
имаю Ч он вам муж, кровь родная, но все-таки всему предел есть. Вы подумайт
е Ч стоит он тех страданий, что вы из-за него принимаете сейчас? А я к вам п
опозже спущусь. У вас ведь телефона нет?
Ч Нет, Ч покачала она равнодушно головой.
Ч Ну и хорошо, никто звонками вас отвлекать не будет. Часа через два я зай
ду.
Бессильным лунатическим шагом, медленно переставляя свои отечные, изур
одованные венами ноги, пошла она к двери, и я услышал, как, уже выходя из ком
наты, она прошептала:
Ч Господи, позор какой… -…Халецкий снимал на дактопленку отпечатки пал
ьцев со шкафа. Повернулся ко мне:
Ч Ну что?
Ч Трудно сказать. Ключи у него, во всяком случае, были. Работал раньше сле
сарем…
Ч Думаете, навел?
Ч Не знаю. Алиби у него при всем том стопроцентное. В этой милой больничк
е режим Ч будьте спокойны, оттуда не сбежишь на ночь. Но разрабатывать ег
о придется всерьез. Да и на жену я надеюсь Ч она мне обязательно сегодня п
ро него что-нибудь поведает.
Ч Э, не скажите. Такие женщины если замыкаются Ч то все, хоть лопни
Ч рта не раскроют.
Ч Поживем Ч увидим, Ч сказал я и позвал Лаврову.
Ч Да? Ч раздался ее голос из кабинета.
Ч Идите сюда, протокол будем писать здесь.
Я снова уселся за стол, разложив листы протокола осмотра.
Ч Вы диктуйте, а я буду записывать, Ч сказал я.
Ч Пожалуйста, Ч кивнула она, будто так оно и было правильнее.
Халецкий, натянув тонкие резиновые перчатки, стоя на коленях, очень акку
ратно Ч один к одному Ч начал подбирать с пола осколки стекла, складыва
я из них, как из мозаики, единую плоскость. На вощеном паркете, как свежие р
аны, были видны соскобы.
Ч Исходные данные заполнили? Ч спросила Лаврова.
Ч Заполнил.
Ч Пишите. Квартира расположена на пятом этаже, других квартир на лестни
чной клетке нет. Дверь изнутри обита белым листовым железом. Замки повре
ждений не имеют, ригели и запорные планки в порядке, на обвязке двери прот
ив замка заметна вмятина. По-видимому, вор проник в квартиру путем подбор
а ключей…
Ч Та-ак, этого писать не будем.
Ч Почему? Ч подняла голову Лаврова.
Ч В протокол надо вносить только факты, Ч сказал я. Ч А насчет вора
Ч это пока только мечтания… Ну-с, дальше.
Ч …На полу в прихожей три обгоревшие спички… Здесь же лежит проигрыват
ель, рядом, слева, черные мужские полуботинки новые… на нижней полке горк
и в беспорядке большие медали с надписями на английском, французском, не
мецком и японском языках Ч в количестве одиннадцать штук, все на имя нар
одного артиста СССР Льва Осиповича Полякова, окна в порядке, створки и ра
мы повреждений не имеют, форточки заперты на шпингалеты, опорные крючки
которых довернуты и закреплены в обойме… слева на тумбе Ч радиоприемни
к, на котором стоит бюст Полякова… работы скульптора Манизера…
Ч Вы забыли про поднос на колесиках, Ч сказал я, не отрываясь от записей.

Ч Это называется сервировочный столик.
Ч Тем более надо указать, Ч усмехнулся я.
Ч До него еще не дошла очередь…
Ч Одну минуту. Ной Маркович, когда у вас дойдет очередь до сервировочног
о столика, посмотрите внимательно, нет ли на нем следов пальцев.
Ч …В спальне гардероб, встроенный в стену, раскрыт, одежда валяется на по
лу в беспорядке. Здесь же на полу туфли, сумки, чемодан импортный мягкий с
разрезанной верхней крышкой… в кресле лежит подсвечник Ч трехсвечный
шандал с обгоревшими более чем наполовину свечами… На полу восемь листо
в сгоревшей бумаги, пепел значительно поврежден. Здесь же валяются прина
длежности скрипичных инструментов… В спальне разбросаны вещи, белье, на
полу -12 коробочек от ювелирных изделий…
Лаврова положила на стол желтый металлический диск:
Ч Это «Диск де Оро» Ч золотая пластинка, которая была записана в честь П
олякова в Париже. Здесь собрана его лучшая программа…
Ч Прекрасно, Ч сказал я. Ч Что, перекур? Давайте передохнем, закончим об
щее описание и тогда составим протокол на каждую комнату в отдельности.

Ч А зачем отдельные протоколы?
Ч Перестраховка. Если мы с вами, Леночка, не справимся с этим делом, то хот
ь протокол надо составить так, чтобы и через десять лет следователь, взяв
его в руки, представил обстановку так же ясно, как мы видим ее сейчас.
Ч Откуда такой пессимизм, Станислав Павлович?
Ч Это не пессимизм, Леночка. Это разумная предосторожность. В нашем деле
всякое случается.
Ч Но ваша любимая сентенция Ч «нераскрываемых преступлений не бывает
»?
Ч Полностью остается в силе. Если мы с вами не раскроем, придет другой че
ловек на наше место Ч более талантливый, или более трудолюбивый, или, нак
онец, более удачливый Ч тоже не последнее дело.
Ч А если и тому не удастся?
Ч Тогда, наверное, нам отвинтят головы.
Ч Ой-ой, это почему? Перед законом все потерпевшие равны Ч независимо о
т их должностного или общественного положения. По-моему, я это от вас и сл
ышала.
Я засмеялся;
Ч Я и не отказываюсь от своих слов. Но было бы неправильно, если бы мы позв
олили ворюгам безнаказанно шарить в квартирах наших музыкальных гение
в.
Ч Понятно. А в квартире обыкновенного инженера можно? Я с интересом взгл
янул на нее, потом сказал:
Ч Эх, Леночка, мне бы вашу беспечность. От нее независимая смелость ваших
суждений.
Ч Подобный выпад нельзя рассматривать как серьезный аргумент в споре,

Ч спокойно сказала Лаврова.
Ч Это верно, нельзя. Скажите, вам никогда не приходило в голову, что наша р
абота в чем-то похожа на шахматную игру?
Ч А что?
Ч А то, что нельзя играть в шахматы, видя перед собой только следующий хо
д. В шахматах побеждает тот, кто может намного вперед продумать свои ходы
и их железной логикой навязать противнику удобную для себя контригру Ч
чтобы она ложилась в рамки продуманной тобой комбинации…
Ч Какой же вы продумали ход?
Ч К сожалению, в наших партиях противник всегда играет белыми Ч первый
ход за ним. Причем, вопреки правилам, ему удается сделать сразу несколько.

Ч Ну, е2 Ч е4 он сделал. Каковая связь с нашим спором? Я задумался, будто заб
ыл о ней, потом спросил:
Ч Не понимаете? Сейчас приедет хозяин квартиры Ч народный артист СССР,
лауреат всех существующих премий, профессор консерватории Лев Осипови
ч Поляков. Он, как вам это известно, гениальный скрипач. Теперь он еще назы
вается потерпевший. И подаст нам заявление, которое станет документом по
д названием лист дела номер два. Вот тут мы с вами можем узнать, что есть ещ
е один потерпевший… Этого я боюсь больше всего…
Ч Кто же этот потерпевший?
В прихожей хлопнула дверь. Я обернулся. В комнате стоял Поляков.

Глава 2. Гений

От нестерпимого блеска солнца болели глаза, и вся Кремона, отгородившись
от палящих лучей резными жалюзи, погрузилась в дремотную сиесту. Горяче
е дыхание дня проникало даже сюда, в покрытый виноградной лозой внутренн
ий дворик: каменные плитки пола дышали жаром. Прохладно плескал лишь всп
ыхивающий искрами капель маленький фонтанчик посреди двора, но у Антони
о не хватало смелости спросить воды. Великий мастер, сонный, сытый, сидел п
еред ним в деревянном кресле, босой, в шелковом турецком халате, перевяза
нном золотым поясом с кистями, и мучился изжогой.
Ч Нельзя есть перед сном такую острую пиццу, Ч сказал мастер Никколо гр
устно.
Ч Да, конечно, это вредит пищеварению, Ч готовно согласился Антонио, у к
оторого с утра во рту крошки не было.
Мастер Никколо долго молчал, и Антонио никак не мог понять Ч спит или бод
рствует он, и нетерпеливо, но тихо переминался на своих худых длинных ног
ах, и во дворике раздавался лишь ласковый плеск холодной воды в фонтане и
скрип его тяжелых козловых башмаков. На розовой лысине мастера светилис
ь прозрачные круглые капли пота.
Ч Чего же ты хочешь Ч богатства или славы? Ч спросил наконец мастер.
Ч Я хочу знания. Я хочу познать мудрость ваших рук, точность глаза, глуби
ну слуха. Я хочу познать секрет звука.
Ч Ты думаешь, что возможно познать и подчинить себе звук? И по желанию из
влекать его из инструмента, как дрессированного сурка?
Антонио облизнул сухие губы:
Ч Я в этом уверен. И вы это умеете делать. Мастер засмеялся:
Ч Глупец! Сто лет мы все Ч мой дед Андреа, дядя Антонио, мой отец Джиролам
о и я сам Ч Никколо Амати Ч пытаемся научиться этому. Но умеет это, видим
о, только господь бог, и всякого, кто приблизится к этому умению, покарает,
как изгнал Адама из рая за познание истины. Если ты превзойдешь меня в уме
нии своем, то приблизишь к себе кару божью. Тебя не пугает это?
Антонио подумал, затем качнул головой:
Ч Ищите и обрящете, сказано в писании. Если бы я знал, что вы дьявол, обретш
ий плоть великого мастера, я бы и тогда не отступился.
Старик оживился:
Ч Ага, значит, и ты уже наслушался, что Никколо Амати якшается с нечистой
силой? Не боишься геенны огненной?
Ч Нет ада страшнее, чем огонь неудовлетворенных страстей и незнания…
Ч Ты жаден и смел, и это хорошо. Но ты хочешь моей мудрости и моего умения.
Что ты дашь мне взамен?
Ч Разве спрашивает об этом оливковое дерево у молодой ветви своей, на ко
торой еще не созрели плоды?
Ч Но ты не ветвь древа жизни моей, Ч сурово сдвинул клочкастые седые бр
ови Амати.
Ч Вы богаты и славны, великий мастер. Богатство и слава щедро напоили вет
ви древа жизни вашей. Но ветви не дали плодов. Сто лет ищет род Амати секре
т звука…
Ч Мой сын Джироламо продолжит мое дело. И моя рука еще тверда, а глаз точе
н.
Ч Джироламо, я уверен, укрепит славу вашего дома. Но он еще ребенок. И тако
е богатство нельзя держать в одном месте. Разумнее его было бы разделить
…
Ч Ты уже был резчиком и музыкантом. Почему я должен верить, что ты не разд
умаешь быть скрипичным мастером?
Ч То были необходимые ступени к саду ваших знаний. Нет мечты у меня более
сильной и святой, чем работать у вас.
Ч А что ты умеешь?
Ч Учиться…
Учеником был принят Антонио Страдивари к Никколо Амати Ч без оплаты, за
еду и науку…

* * *

Я сразу узнал Полякова. Тысячи раз я видел его по телевизору и в киножурна
лах, портреты в газетах и на афишах, и я был готов к тому, что он появится с м
инуты на минуту, и хорошо знал, кто он такой. А мы были для него неизвестным
и пришельцами Ч посторонние, чужие люди, которые почему-то хозяйничают
в его доме, где все перевернуто, развалено, намусорено Ч по всей квартире
до самых дверей, у которых предупреждением о беде стоял постовой милицио
нер.
От этого замерло на лице Полякова досадливое удивление, хотя в глазах ещ
е плавала, постепенно угасая, надежда: все это чья-то нелепая шутка, глупы
й и злой розыгрыш от начала до конца Ч не было никакой кражи, и не было зво
нка из милиции на дачу с просьбой срочно явиться в Москву на квартиру, или
, наоборот, был звонок, но это какой-то дурак решил так его разыграть, и проп
ало воскресное утро, вырванное, наконец, из сумасшедшего потока повседне
вной суеты, утомительной работы, невозможности подумать спокойно и в оди
ночестве, погулять в замерзшем солнечном лесу.
1 2 3 4 5 6 7