надгробье сдвинулось относительно того места, где находятся могилы, на несколько метров. В любом случае можно посетить кладбище– останутся какие-то впечатления.
В Цфате жил Ари, в Мироне – рабби Шимон. Между этими двумя местами, где они жили, работали, где скончались и похоронены, мы еще сделаем экскурсию по ущелью. Кроме того, поднимемся к особой древней могиле близ Мирона, ей несколько тысяч лет. После этого мы, возможно, проедем к озеру Кинерет.
В общем, главное, чтобы вы увидели, немножко почувствовали те места. Вы увидите по дороге очень много могил каббалистов – это, обычно, камни, покрашенные в голубой цвет. Эти могилы до 16-го века не были известны, потому что все они потерялись почти за полторы тысячи лет (от рабби Шимона и до Ари).
Ари «вскрыл» эти могилы, т.е. он указал их места иназвал имена похороненных каббалистов. Потом на этих местах уже ставили памятники. Для него это было просто очевидным: кто где находился, хотя жил там 2-3 тысячи лет назад.
И с тех пор эти памятники стоят, к ним относятся суважением, и арабы, в том числе, их уважают, никогда не трогают, потому что все те особые, святые для нас люди, они и для них тоже становятся святыми. Допустим, гробница Йосефа в Шхеме: она почитается и хранится ими также, как и нами.
Вопрос:Поддержка связи между группами…
Хотелось бы после Песаха открыть страничку на сайте, через которую все те, кто был здесь, могли бы переписываться, не терять связи, чтобы эта связь, взаимное ощущение друг друга, то, что я здесь пытался во время лекций, бесед сделать, – все это не обрывалось. В этом залог нашего возвышения: мы сможем, таким образом получая друг от друга, подниматься.
Эта переписка нам будет напоминать о Цели и связывать между собой. Вот такую страничку кратких сообщений мы и должны открыть, чтобы оставаться связанными друг с другом.
Я вижу, что вы здесь объединились в какие-то группы. Пытайтесь эти группы разбить и совершенно по-другому их перестроить, перекроить. Смешивайтесь по-другому. Вы, может быть, обнаружите, что подобие не означает, что вам просто приятно с кем-то беседовать или еще что-то. Подобие должно быть совершенно не внешним, оно же внутренним должно быть.
2.10 О чем просить?
21 апреля 2003 года
Вопрос:Насколько подробно надо отвечать на вопрос, ведь всегда хочется объяснить человеку, чтобы он понял?
Отвечать на вопрос полностью не надо. Это относится к той же проблеме свободы воли. Ты не должен заполнять человека собой, ты должен его только направить, а дальше он должен идти сам: поиском, своим трудом, усилием. И поэтому во время обучения какие-то вещи опускаются, не договариваются.
Ответ есть, но он может быть неполным, или где-то рядом с вопросом: не точно тот ответ, который надо бы было дать на вопрос, а немножко как бы в стороне, смещен (иногда смещен по точности, иногда смещен по теме или по акценту).
Это – игра преподавателя с учеником. Она приобретается постепенно, когда ты видишь, где ученика надо оставить, чтобы он додумался сам. Как с ребенком: готовишь ему какую-то игру, в которой требуются его дальнейшие действия – ты ему вначале помогаешь, а остальное он сам доделывает.
Поэтому ответы (и когда вы будете преподавать) не обязаны быть полными, они не должны быть прямо такими, что вы все пережевываете, а вопрошающий только проглатывает, нет.
Вопрос:Какие действия в нашем мире ведут к духовному, кроме тех, что мы знаем (кроме группы, распространения)?
Каждый раз, когда мы что-то исследуем, надо начинать, чаще всего, не с себя, а с конца (с конца – т.е. с Начала). Если свет исходит из Творца, строит кли, исправляет это кли и наполняет его, значит, все делает свет. Что же тогда зависит от кли? После того, как кли делает Цимцум, оно решает, что от него будет зависеть действие света, т.е. свет будет делать все, но только по просьбе кли, а иначе не будет.
Такое условие образовалось после Цимцум Алеф. Кли сказало Творцу: «Ты скрывайся от меня, но когда я тебя позову и попрошу, ты в меру моей просьбы ответишь». И с тех пор это условие сохраняется – Цимцум Алеф не нарушается никогда. Цимцум Бэт – отменяется, Цимцум Алеф – нет.
Получается, что со стороны Творца уготовано нам все: Кэтэр, Хохма, верхняя часть Бины наполнены светом Хохма, то есть Аба вэ Има находятся в состоянии паним бэ ахор, – а ЗАТ дэ Бина и все, что ниже, зависит уже от просьбы душ, от просьбы низших: что они захотят, то они и получат. Это может быть свет, порождающий кли, исправляющий кли, наполняющий кли.
Значит, вся наша проблема заключается в том, чтобы правильно в нужный момент попросить о том, что надо. Если мы просим в нужной последовательности: рождение, вскармливание, отрочество, взросление, обучение и так далее, т.е. если мы в каждый нужный период правильно просим о помощи, об исправлении, о наполнении, то, естественно, сразу же свыше получаем то, что нам действительно надо. Значит, самое главное – это определить: «А что на самом деле мне сейчас надо?»
Откуда я могу знать, что мне сейчас надо, если я не знаю своего следующего состояния? Значит, и об этом мне надо просить: просить о том, чтобы узнать, о чем мне надо просить. Это называется «молитва, предваряющая молитву».
В принципе, это и есть та точка, с которой я должен обращаться к высшему парцуфу, к Высшему, к Творцу. То есть Он должен создать у меня правильное желание к Нему, и, исходя уже из этого желания, я Его правильно попрошу, и все будет хорошо. Это похоже на то, как родители хотят, чтобы ребенок попросил у них правильные вещи – они ему готовы это дать, а если он попросит что-то неправильное – не получит.
Такая просьба к Творцу называется просьбой об исправлении. Что значит исправление? Исправление желания, коррекция желания, выявление такого моего желания, которое действительно получит ответ, которое именно сейчас должно отработать, реализоваться. Если я об этом буду просить Творца, то Он сразу же откликнется, потому что я не прошу о наполнении, я не прошу о каких-то других вещах, я прошу именно о том, что мне сейчас необходимо на пути к Нему. Значит, вопрос в том, как не забыть, что мне надо об этом просить.
Часто ли мы об этом вспоминаем? Редко. Значит, надо придумать всевозможные вспомогательные средства, которые бы мне напоминали об этом. Если я просто напишу объявление, я о нем забуду через пару минут, как будто ничего и не было. То есть механические, неживые, растительные или животные возбудители мне не помогут: будет звенеть будильник, будет лаять собака – я не буду этого ощущать. Даже если механический робот будет подходить и бить меня по голове – я не буду от этого возбуждаться.
Я могу возбудиться только от чужого человеческого желания и именно к тому же, именно к тому же. Все остальные методы не помогут. Таким образом, единственное мое правильное движение – к Творцу, с единственной просьбой, чтобы Он мне дал правильное желание.
Итак, я могу только от человека, у которого есть такое же желание, и в данный момент оно работает в нем, возбудиться. Если я услышу, увижу, как-то по-человечески уловлю, что в нем это желание есть, тогда это может меня направить, напомнить мне из любого моего свойства. Обычно, это свойства зависти, хорошие такие свойства: кина, таава вэ кавод. Кина – зависть, таава – стремление к наслаждениям, и кавод – стремление к почестям.
Это возможно в разных вариациях, не только в земных, как мы это себе представляем. Все эти свойства в нас на самом деле положительные. Они позволяют нам воспринимать возбуждение от других людей. И если бы не эти люди вокруг нас – 0% успеха. Мы бы вспоминали о Творце, только бы когда Он нам напоминал.
Но если Он Сам напоминает мне, то я не реализую свободу воли, я к Нему не двигаюсь. Он просто напоминает мне и ждет, чтобы я снова от себя что-то дал. Если я от себя не даю, я не поднимаюсь. То есть Он меня бьет, а я остаюсь на том же месте – это ничего не дает, сближения с Ним нет.
Так что, в итоге, мне надо содержать вокруг себя общество, группу, которая бы меня к этому делу постоянно возбуждала, именно к этому. Значит, я должен этих людей сам настраивать, быть относительно них как бы начальником, указывать им и требовать такого же на себя воздействия. А они, в свою очередь, должны требовать от меня того же.
И только в такой круговой поруке каждый из нас гарантирован, что вспомнит определенное количество раз, о чем надо правильно просить Творца.
И после определенного количества просьб, его просьбы станут более тонкими, остро и правильно направленными, он выявит для себя, что же, на самом деле, значит просьба об исправлении, о сближении, для чего, во имя чего, с чем он обращается и к кому он обращается и т.д., т.е. от кого, к кому, о чем, с какими последствиями, ради чего все-все составляющие этой, так сказать, категории, называемой МАН (мэй нуквин). Это и является всей нашей работой на протяжении нашего пути до махсома.
Переход махсома означает, что ты первый раз, на самом деле, попросил Творца и, на самом деле, об исправлении и получил ответ – экран. Вот и все. Поэтому все, что может вызвать в группе общее возбуждение, взаимное напоминание и т.д., все это – единственно необходимое; а остальное – вспомогательное, если оно действительно содействует всем этим делам.
Поэтому когда начинают, то совершают, как дети, много бессмысленных действий, а потом потихоньку взрослеют, из опыта начинают видеть, понимать, что надо не так делать, а иначе. Это так же, как обучают ребенка: ничего не сделаешь – надо ждать, пока он вырастет, пока поймет, какие действия более нужные. Новорожденный ребенок не владеет своим телом, но потом движения становятся более осмысленными, более конкретными, целенаправленными.
Так и у нас в организованных группах поначалу… Надо ждать. Дал маленькую порцию – жди, пока прорвется, пока это в них внутри абсорбируется, жди, как они с этим будут работать, снова и снова. То есть это обычное воспитание, как на Земле, но Цель, конечно, терять нельзя.
В итоге весь устав группы, вся работа между собой, получение информации, распространение, любая посторонняя работа, усилия, где бы и какими бы они ни были, в каких бы они ни были плоскостях, относительно кого бы ни были направлены, и в начале, и в конце – все обязательно должно преследовать цель, что мы все делаем для того, чтобы это принесло нам именно пользу – правильное обращение к Творцу.
И тогда эта мысль поможет нам быстрее понять и выбрать именно те действия, которые на самом деле нужны. Мы начнем чувствовать, иначе чувствовать связь, даже через десять действий, с чем-то вроде бы совершенно несвязанным, что оно в итоге тоже помогает. Вот это – в общем, а внутри – надо выбирать самим…
Вопрос:Таким образом, настоящий МАН – это обращение не к Творцу, а обращение к своему товарищу в группе?
Нет, МАН – это обращение к Творцу, а обращение к товарищу в группе – это не МАН, это средство, которое помогает в итоге возбудиться. Причем, те просьбы, которые твой товарищ предъявляет Творцу, они не обязательно должны быть и у тебя, и ни в коем случае не учись у него. Ты должен просто видеть, как у него возникает обращение, ради чего он делает все, что приводит его сюда и т.д.
Его пример должен постоянно настраивать тебя на Цель и не больше. А на самом деле у него могут быть другие, совершенно другие мысли об этом, обстоятельства. На самом деле, он может проходить любые состояния, он ни в коем случае не должен рассказывать тебе об них, о том, как он относится к Творцу, о чем он там просит, ни в коем случае этого нельзя говорить.
Есть такое понятие, как «аин ра» (дурной глаз, сглаз). Так вот, по-настоящему, сглаз (люди этого не знают) – это не в нашей жизни. В нашей жизни это – ерунда, хотя тоже есть. Энергия, которую ты соотносишь с другим человеком– это и есть положительное или отрицательное на него воздействие. В духовном оно очень сильное.
Поэтому, пока человек не защищен экраном от своего эгоизма, он, глядя на другого, если завидует, завидует тому, что есть в этом другом; он не завидует, что хотел бы также относиться к Творцу, он завидует, что это есть у другого, и этим вредит и себе, и другому.
Поэтому ни в коем случае ни один человек не должен рассказывать о том, что в нем, – ни о плохом, ни о хорошем. О плохом ты не можешь рассказывать товарищу, потому что ты этим его ослабишь, он уже не сможет от тебя воспринять, восхититься, возбудиться к Творцу – ты ему покажешь, что в тебе ничего нет. Рассказать о хорошем, что у тебя есть к Творцу, ты тоже не можешь, потому что этим навредишь себе и ему: он не защищен от своего эгоизма, ты возбуждаешь его эгоизм к зависти, и поневоле, не по своей вине, он уже находится в таком состоянии.
Состояние каждого определяет его свойства в данный момент. Поэтому, если ты возбуждаешь эгоиста, показываешь ему, что есть в тебе хорошего, то он поневоле желает, чтобы этого хорошего в тебе не было. Ты этим заставляешь его быть таким и себя при этом обкрадываешь. Поэтому нив коем случае нельзя рассказывать другому ничего: ни хорошего, ни плохого.
Мы должны просто показывать снаружи, что находимся здесь действительно ради Цели. Как отличник в школе, которого не любят: он такой прилежный, все делает и все…– вот такими мы должны быть. Этим мы внешне показываем товарищам, что у нас действительно есть Цель, и мы ради нее работаем, но что именно внутри– нет, этого уже нельзя делать – только внешними своими проявлениями. И к этому надо членов группы возбуждать, т.е. побуждать, заставлять.
На самом деле, на более продвинутых ступенях каббалисты этого не делают, а наоборот, показывают друг другу, насколько они вообще, якобы, всем пренебрегают, рассказывают анекдоты… В Коцке, например, каббалисты настолько всем этим не занимались, настолько пытались как бы сбить друг друга с правильного пути, что, например, специально во время Йом Кипур, когда нельзя кушать, приходили на занятия с крошками хлеба на бороде и т.д. Делали наоборот, как бы путали товарищей, потому что и хорошо себя показывать тоже нельзя: ты этим не даешь товарищам места сомнению, и ты этим не даешь им возможности поработать. То есть здесь со всех сторон существуют всевозможные вариации соотношений, но это пока не для нас. Нам лучше быть приличными первоклашками, а потом придет остальное.
Вопрос:Где лучше всего работать, чтобы не мешало учебе, чтобы жить и учить Каббалу?
Самая лучшая профессия – это работа с неживым материалом: копать землю, мыть посуду, быть сапожником, портным, – и если при этом не связан с людьми, то это самое лучшее. Я не призываю вас к этому, я просто говорю, что, в принципе, такая работа является самой подходящей, потому что у тебя остается возможность думать. У тебя сам материал не вызывает мысли о нем. Эта работа, как правило, монотонная, автоматическая, механическая, и ты можешь сердцем и душой, разумом, находиться в любых мирах и при этом мыть кастрюли или гладить и пр.
Вопрос:Профессия «врач» не годится?
Нет. Любая работа с чем-то, что выше неживого материала, уже требует какого-то чувственного отношения, потому что материал уже сам по себе чувственный: допустим, растения, тем более животные, и тем более люди.
Из этого надо понимать, насколько и с чем нужно работать. Например, работа бухгалтера и т.п., т.е. головой, поглощает тебя, ты обязан сосредотачиваться, работа с людьми – ты обязан выслушивать, быть внимательным, в это время находиться в человеке. Очень трудно одновременно быть с кем-то и внутри себя с Творцом.
Вопрос:Человек не может делать такую работу?
Нет. Конечно, в наше время любая работа, в общем-то, связана уже с интеллектом, с каким-то чувственным отношением к работе, требует, кроме рук, еще и голову, и все остальное.
Ничего не поделаешь – я тоже два часа в день принимаю людей. Мне этого хватает, чтобы прокормить семью, но эти два часа для меня – очень тяжелые часы. Я бы лучше вместо этого работал на кухне часов пять.
Мой Рав всю жизнь был рабочим: чернорабочим на прокладке дороги, работал переписчиком Торы (писал за деньги свитки), работал сапожником долгое время, – надо понимать, когда это было. В последние перед смертью своего отца годы, после образования государства, он работал служащим в бюро подоходных налогов, и говорил позже, что это была самая плохая работа: он должен был, хотя и механически, что-то заполнять, переписывать.
Он засыпал за этой работой, пачкал бумагу, и даже иногда ему приходилось принимать людей – это вообще была проблема. Рав всегда вспоминал самую хорошую работу – сапожника: сидишь с подметкой и все. А на строительстве дороги ему было плохо, потому что разговоры с другими рабочими о политике и пр. мешали. Но он всегда работал, вынужден был работать там, где можно было.
Вопрос:Как же быть в такой ситуации, если твоя работа очень напряженная, требует огромного сосредоточения и длится не 1-2 часа, а как минимум 8 часов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
В Цфате жил Ари, в Мироне – рабби Шимон. Между этими двумя местами, где они жили, работали, где скончались и похоронены, мы еще сделаем экскурсию по ущелью. Кроме того, поднимемся к особой древней могиле близ Мирона, ей несколько тысяч лет. После этого мы, возможно, проедем к озеру Кинерет.
В общем, главное, чтобы вы увидели, немножко почувствовали те места. Вы увидите по дороге очень много могил каббалистов – это, обычно, камни, покрашенные в голубой цвет. Эти могилы до 16-го века не были известны, потому что все они потерялись почти за полторы тысячи лет (от рабби Шимона и до Ари).
Ари «вскрыл» эти могилы, т.е. он указал их места иназвал имена похороненных каббалистов. Потом на этих местах уже ставили памятники. Для него это было просто очевидным: кто где находился, хотя жил там 2-3 тысячи лет назад.
И с тех пор эти памятники стоят, к ним относятся суважением, и арабы, в том числе, их уважают, никогда не трогают, потому что все те особые, святые для нас люди, они и для них тоже становятся святыми. Допустим, гробница Йосефа в Шхеме: она почитается и хранится ими также, как и нами.
Вопрос:Поддержка связи между группами…
Хотелось бы после Песаха открыть страничку на сайте, через которую все те, кто был здесь, могли бы переписываться, не терять связи, чтобы эта связь, взаимное ощущение друг друга, то, что я здесь пытался во время лекций, бесед сделать, – все это не обрывалось. В этом залог нашего возвышения: мы сможем, таким образом получая друг от друга, подниматься.
Эта переписка нам будет напоминать о Цели и связывать между собой. Вот такую страничку кратких сообщений мы и должны открыть, чтобы оставаться связанными друг с другом.
Я вижу, что вы здесь объединились в какие-то группы. Пытайтесь эти группы разбить и совершенно по-другому их перестроить, перекроить. Смешивайтесь по-другому. Вы, может быть, обнаружите, что подобие не означает, что вам просто приятно с кем-то беседовать или еще что-то. Подобие должно быть совершенно не внешним, оно же внутренним должно быть.
2.10 О чем просить?
21 апреля 2003 года
Вопрос:Насколько подробно надо отвечать на вопрос, ведь всегда хочется объяснить человеку, чтобы он понял?
Отвечать на вопрос полностью не надо. Это относится к той же проблеме свободы воли. Ты не должен заполнять человека собой, ты должен его только направить, а дальше он должен идти сам: поиском, своим трудом, усилием. И поэтому во время обучения какие-то вещи опускаются, не договариваются.
Ответ есть, но он может быть неполным, или где-то рядом с вопросом: не точно тот ответ, который надо бы было дать на вопрос, а немножко как бы в стороне, смещен (иногда смещен по точности, иногда смещен по теме или по акценту).
Это – игра преподавателя с учеником. Она приобретается постепенно, когда ты видишь, где ученика надо оставить, чтобы он додумался сам. Как с ребенком: готовишь ему какую-то игру, в которой требуются его дальнейшие действия – ты ему вначале помогаешь, а остальное он сам доделывает.
Поэтому ответы (и когда вы будете преподавать) не обязаны быть полными, они не должны быть прямо такими, что вы все пережевываете, а вопрошающий только проглатывает, нет.
Вопрос:Какие действия в нашем мире ведут к духовному, кроме тех, что мы знаем (кроме группы, распространения)?
Каждый раз, когда мы что-то исследуем, надо начинать, чаще всего, не с себя, а с конца (с конца – т.е. с Начала). Если свет исходит из Творца, строит кли, исправляет это кли и наполняет его, значит, все делает свет. Что же тогда зависит от кли? После того, как кли делает Цимцум, оно решает, что от него будет зависеть действие света, т.е. свет будет делать все, но только по просьбе кли, а иначе не будет.
Такое условие образовалось после Цимцум Алеф. Кли сказало Творцу: «Ты скрывайся от меня, но когда я тебя позову и попрошу, ты в меру моей просьбы ответишь». И с тех пор это условие сохраняется – Цимцум Алеф не нарушается никогда. Цимцум Бэт – отменяется, Цимцум Алеф – нет.
Получается, что со стороны Творца уготовано нам все: Кэтэр, Хохма, верхняя часть Бины наполнены светом Хохма, то есть Аба вэ Има находятся в состоянии паним бэ ахор, – а ЗАТ дэ Бина и все, что ниже, зависит уже от просьбы душ, от просьбы низших: что они захотят, то они и получат. Это может быть свет, порождающий кли, исправляющий кли, наполняющий кли.
Значит, вся наша проблема заключается в том, чтобы правильно в нужный момент попросить о том, что надо. Если мы просим в нужной последовательности: рождение, вскармливание, отрочество, взросление, обучение и так далее, т.е. если мы в каждый нужный период правильно просим о помощи, об исправлении, о наполнении, то, естественно, сразу же свыше получаем то, что нам действительно надо. Значит, самое главное – это определить: «А что на самом деле мне сейчас надо?»
Откуда я могу знать, что мне сейчас надо, если я не знаю своего следующего состояния? Значит, и об этом мне надо просить: просить о том, чтобы узнать, о чем мне надо просить. Это называется «молитва, предваряющая молитву».
В принципе, это и есть та точка, с которой я должен обращаться к высшему парцуфу, к Высшему, к Творцу. То есть Он должен создать у меня правильное желание к Нему, и, исходя уже из этого желания, я Его правильно попрошу, и все будет хорошо. Это похоже на то, как родители хотят, чтобы ребенок попросил у них правильные вещи – они ему готовы это дать, а если он попросит что-то неправильное – не получит.
Такая просьба к Творцу называется просьбой об исправлении. Что значит исправление? Исправление желания, коррекция желания, выявление такого моего желания, которое действительно получит ответ, которое именно сейчас должно отработать, реализоваться. Если я об этом буду просить Творца, то Он сразу же откликнется, потому что я не прошу о наполнении, я не прошу о каких-то других вещах, я прошу именно о том, что мне сейчас необходимо на пути к Нему. Значит, вопрос в том, как не забыть, что мне надо об этом просить.
Часто ли мы об этом вспоминаем? Редко. Значит, надо придумать всевозможные вспомогательные средства, которые бы мне напоминали об этом. Если я просто напишу объявление, я о нем забуду через пару минут, как будто ничего и не было. То есть механические, неживые, растительные или животные возбудители мне не помогут: будет звенеть будильник, будет лаять собака – я не буду этого ощущать. Даже если механический робот будет подходить и бить меня по голове – я не буду от этого возбуждаться.
Я могу возбудиться только от чужого человеческого желания и именно к тому же, именно к тому же. Все остальные методы не помогут. Таким образом, единственное мое правильное движение – к Творцу, с единственной просьбой, чтобы Он мне дал правильное желание.
Итак, я могу только от человека, у которого есть такое же желание, и в данный момент оно работает в нем, возбудиться. Если я услышу, увижу, как-то по-человечески уловлю, что в нем это желание есть, тогда это может меня направить, напомнить мне из любого моего свойства. Обычно, это свойства зависти, хорошие такие свойства: кина, таава вэ кавод. Кина – зависть, таава – стремление к наслаждениям, и кавод – стремление к почестям.
Это возможно в разных вариациях, не только в земных, как мы это себе представляем. Все эти свойства в нас на самом деле положительные. Они позволяют нам воспринимать возбуждение от других людей. И если бы не эти люди вокруг нас – 0% успеха. Мы бы вспоминали о Творце, только бы когда Он нам напоминал.
Но если Он Сам напоминает мне, то я не реализую свободу воли, я к Нему не двигаюсь. Он просто напоминает мне и ждет, чтобы я снова от себя что-то дал. Если я от себя не даю, я не поднимаюсь. То есть Он меня бьет, а я остаюсь на том же месте – это ничего не дает, сближения с Ним нет.
Так что, в итоге, мне надо содержать вокруг себя общество, группу, которая бы меня к этому делу постоянно возбуждала, именно к этому. Значит, я должен этих людей сам настраивать, быть относительно них как бы начальником, указывать им и требовать такого же на себя воздействия. А они, в свою очередь, должны требовать от меня того же.
И только в такой круговой поруке каждый из нас гарантирован, что вспомнит определенное количество раз, о чем надо правильно просить Творца.
И после определенного количества просьб, его просьбы станут более тонкими, остро и правильно направленными, он выявит для себя, что же, на самом деле, значит просьба об исправлении, о сближении, для чего, во имя чего, с чем он обращается и к кому он обращается и т.д., т.е. от кого, к кому, о чем, с какими последствиями, ради чего все-все составляющие этой, так сказать, категории, называемой МАН (мэй нуквин). Это и является всей нашей работой на протяжении нашего пути до махсома.
Переход махсома означает, что ты первый раз, на самом деле, попросил Творца и, на самом деле, об исправлении и получил ответ – экран. Вот и все. Поэтому все, что может вызвать в группе общее возбуждение, взаимное напоминание и т.д., все это – единственно необходимое; а остальное – вспомогательное, если оно действительно содействует всем этим делам.
Поэтому когда начинают, то совершают, как дети, много бессмысленных действий, а потом потихоньку взрослеют, из опыта начинают видеть, понимать, что надо не так делать, а иначе. Это так же, как обучают ребенка: ничего не сделаешь – надо ждать, пока он вырастет, пока поймет, какие действия более нужные. Новорожденный ребенок не владеет своим телом, но потом движения становятся более осмысленными, более конкретными, целенаправленными.
Так и у нас в организованных группах поначалу… Надо ждать. Дал маленькую порцию – жди, пока прорвется, пока это в них внутри абсорбируется, жди, как они с этим будут работать, снова и снова. То есть это обычное воспитание, как на Земле, но Цель, конечно, терять нельзя.
В итоге весь устав группы, вся работа между собой, получение информации, распространение, любая посторонняя работа, усилия, где бы и какими бы они ни были, в каких бы они ни были плоскостях, относительно кого бы ни были направлены, и в начале, и в конце – все обязательно должно преследовать цель, что мы все делаем для того, чтобы это принесло нам именно пользу – правильное обращение к Творцу.
И тогда эта мысль поможет нам быстрее понять и выбрать именно те действия, которые на самом деле нужны. Мы начнем чувствовать, иначе чувствовать связь, даже через десять действий, с чем-то вроде бы совершенно несвязанным, что оно в итоге тоже помогает. Вот это – в общем, а внутри – надо выбирать самим…
Вопрос:Таким образом, настоящий МАН – это обращение не к Творцу, а обращение к своему товарищу в группе?
Нет, МАН – это обращение к Творцу, а обращение к товарищу в группе – это не МАН, это средство, которое помогает в итоге возбудиться. Причем, те просьбы, которые твой товарищ предъявляет Творцу, они не обязательно должны быть и у тебя, и ни в коем случае не учись у него. Ты должен просто видеть, как у него возникает обращение, ради чего он делает все, что приводит его сюда и т.д.
Его пример должен постоянно настраивать тебя на Цель и не больше. А на самом деле у него могут быть другие, совершенно другие мысли об этом, обстоятельства. На самом деле, он может проходить любые состояния, он ни в коем случае не должен рассказывать тебе об них, о том, как он относится к Творцу, о чем он там просит, ни в коем случае этого нельзя говорить.
Есть такое понятие, как «аин ра» (дурной глаз, сглаз). Так вот, по-настоящему, сглаз (люди этого не знают) – это не в нашей жизни. В нашей жизни это – ерунда, хотя тоже есть. Энергия, которую ты соотносишь с другим человеком– это и есть положительное или отрицательное на него воздействие. В духовном оно очень сильное.
Поэтому, пока человек не защищен экраном от своего эгоизма, он, глядя на другого, если завидует, завидует тому, что есть в этом другом; он не завидует, что хотел бы также относиться к Творцу, он завидует, что это есть у другого, и этим вредит и себе, и другому.
Поэтому ни в коем случае ни один человек не должен рассказывать о том, что в нем, – ни о плохом, ни о хорошем. О плохом ты не можешь рассказывать товарищу, потому что ты этим его ослабишь, он уже не сможет от тебя воспринять, восхититься, возбудиться к Творцу – ты ему покажешь, что в тебе ничего нет. Рассказать о хорошем, что у тебя есть к Творцу, ты тоже не можешь, потому что этим навредишь себе и ему: он не защищен от своего эгоизма, ты возбуждаешь его эгоизм к зависти, и поневоле, не по своей вине, он уже находится в таком состоянии.
Состояние каждого определяет его свойства в данный момент. Поэтому, если ты возбуждаешь эгоиста, показываешь ему, что есть в тебе хорошего, то он поневоле желает, чтобы этого хорошего в тебе не было. Ты этим заставляешь его быть таким и себя при этом обкрадываешь. Поэтому нив коем случае нельзя рассказывать другому ничего: ни хорошего, ни плохого.
Мы должны просто показывать снаружи, что находимся здесь действительно ради Цели. Как отличник в школе, которого не любят: он такой прилежный, все делает и все…– вот такими мы должны быть. Этим мы внешне показываем товарищам, что у нас действительно есть Цель, и мы ради нее работаем, но что именно внутри– нет, этого уже нельзя делать – только внешними своими проявлениями. И к этому надо членов группы возбуждать, т.е. побуждать, заставлять.
На самом деле, на более продвинутых ступенях каббалисты этого не делают, а наоборот, показывают друг другу, насколько они вообще, якобы, всем пренебрегают, рассказывают анекдоты… В Коцке, например, каббалисты настолько всем этим не занимались, настолько пытались как бы сбить друг друга с правильного пути, что, например, специально во время Йом Кипур, когда нельзя кушать, приходили на занятия с крошками хлеба на бороде и т.д. Делали наоборот, как бы путали товарищей, потому что и хорошо себя показывать тоже нельзя: ты этим не даешь товарищам места сомнению, и ты этим не даешь им возможности поработать. То есть здесь со всех сторон существуют всевозможные вариации соотношений, но это пока не для нас. Нам лучше быть приличными первоклашками, а потом придет остальное.
Вопрос:Где лучше всего работать, чтобы не мешало учебе, чтобы жить и учить Каббалу?
Самая лучшая профессия – это работа с неживым материалом: копать землю, мыть посуду, быть сапожником, портным, – и если при этом не связан с людьми, то это самое лучшее. Я не призываю вас к этому, я просто говорю, что, в принципе, такая работа является самой подходящей, потому что у тебя остается возможность думать. У тебя сам материал не вызывает мысли о нем. Эта работа, как правило, монотонная, автоматическая, механическая, и ты можешь сердцем и душой, разумом, находиться в любых мирах и при этом мыть кастрюли или гладить и пр.
Вопрос:Профессия «врач» не годится?
Нет. Любая работа с чем-то, что выше неживого материала, уже требует какого-то чувственного отношения, потому что материал уже сам по себе чувственный: допустим, растения, тем более животные, и тем более люди.
Из этого надо понимать, насколько и с чем нужно работать. Например, работа бухгалтера и т.п., т.е. головой, поглощает тебя, ты обязан сосредотачиваться, работа с людьми – ты обязан выслушивать, быть внимательным, в это время находиться в человеке. Очень трудно одновременно быть с кем-то и внутри себя с Творцом.
Вопрос:Человек не может делать такую работу?
Нет. Конечно, в наше время любая работа, в общем-то, связана уже с интеллектом, с каким-то чувственным отношением к работе, требует, кроме рук, еще и голову, и все остальное.
Ничего не поделаешь – я тоже два часа в день принимаю людей. Мне этого хватает, чтобы прокормить семью, но эти два часа для меня – очень тяжелые часы. Я бы лучше вместо этого работал на кухне часов пять.
Мой Рав всю жизнь был рабочим: чернорабочим на прокладке дороги, работал переписчиком Торы (писал за деньги свитки), работал сапожником долгое время, – надо понимать, когда это было. В последние перед смертью своего отца годы, после образования государства, он работал служащим в бюро подоходных налогов, и говорил позже, что это была самая плохая работа: он должен был, хотя и механически, что-то заполнять, переписывать.
Он засыпал за этой работой, пачкал бумагу, и даже иногда ему приходилось принимать людей – это вообще была проблема. Рав всегда вспоминал самую хорошую работу – сапожника: сидишь с подметкой и все. А на строительстве дороги ему было плохо, потому что разговоры с другими рабочими о политике и пр. мешали. Но он всегда работал, вынужден был работать там, где можно было.
Вопрос:Как же быть в такой ситуации, если твоя работа очень напряженная, требует огромного сосредоточения и длится не 1-2 часа, а как минимум 8 часов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54