Божественный принцип“ 870 Блаватская Е. П. Тайная Доктрина. Т. 1, сс. 575-576.
.
Апостолы как раз считали иначе. Из 12 первых апостолов Христа десять были убиты за свою проповедь (кроме Иуды Искариота и ап. Иоанна, после многих ссылок и арестов все-таки ненасильственно ушедшего из этой жизни). Был убит и ап. Павел. Все они предпочли пойти на смерть, но не преклониться перед богами языков.
Если бы в их представлении Христос был воплощением одного из многих Иерархов или Духов, если бы Он казался им лишь очередным «аватаром» – они не стали бы ценою своих жизней отказываться от почитания иных «сыновей божиих».
За что преследовали христиан в языческом мире
– Но я знаю кое-что поважнее, чем умение преподать урок.
– И что же это?
– Умение извлечь урок. 871 Честертон Г. К. Умеренный убийца. // Избранные произведения в 4-х томах. Т. 4. – М., 1994, с. 379.
Г. К. Честертон
Феномен гонений на христиан в Римской империи обычно понимается совершенно неправильно. Прежде всего, ничего «нормального» (мол, все новое гонимо) в нем не было. Римская империя – это правовое государство, и в нем не преследовали ни философов (как бы их взгляды ни отличались от императорских), ни иноземные секты (культ персидского Митры был весьма популярен в римской элите), ни народы, верующие не по-римски. Даже евреи, считавшие языческих (следовательно, и римских) богов за демонов, не подвергались религиозным преследованиям. По признанию еврейского историка, «римляне никогда и никого, кроме христиан, не подвергали преследованиям по религиозным причинам» 872 Даймонт М. Евреи, Бог и история. – М., 1994, с. 194.
.
На монетах императора Септимия Севера встречается изображение персидского божества Митры. А сам Септимий, прибыв в Александрию, охотно поклонялся местному богу Серапису. И при этом же императоре из той же Александрии был изгнан св. Климент. И на закон этого же императора, изданный в 202 г. и запрещавший переход в христианство, ссылались судьи, приговорившие к смерти учеников Оригена…
Почему? Откуда такая ненависть – и причем не у худших, а у лучших римских императоров? (Одним из самых ревностных гонителей христиан оказался философ на троне Марк Аврелий). Причина – в самих христианах. Если бы христиане согласились, подобно теософам, считать, что «имя Бога» не важно, что Бог «многолик» и что поэтому можно поклоняться и Зевсу, и Митре, и Осирису, и Христу одновременно – гонений не было бы. От христиан не требовалось отречения от Христа. От них требовалась лояльность по отношению к официальным языческим божествам. Мученица Татьяна пострадала при императоре Александре Севере. Мать Александра – Юлия Маммея – была христианкой. Он сам считал себя христианином. В его домашней молельне стояло изображение Христа (наряду с изображениями Авраама, Орфея, Аполлония) 873 см. Лебедев А. Н. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. – СПб., 1904, с. 239.
. Но настоящую христианку он предал пыткам. Именно за отказ поместить Христа «среди» других богов. Татьяна была убита императором-«христианином» за отказ от теософской «веротерпимости».
Уклонение христиан от почитания «отечественных богов» воспринималось как угроза для всего общества: а вдруг боги прогневаются за то, что их не чтут? «Когда гражданину поручалась государственная должность – ее занятию предшествовал допрос, исполняет ли он обязанности своего наследственного культа, чтит ли могилы своих предков. Этот допрос вызывался опасением, как бы, в случае его нерадения, гнев богов не отразился также и на успехе той государственной деятельности, которая была ему вверена» 874 Зелинский Ф. Ф. Древнегреческая религия. – Киев, 1993, с. 62.
. Христиан же называли «атеистами», безбожниками за их отказ чтить олимпийцев. И понятно, что происходившие бедствия толпа приписывала нечестивым христианам и кричала: «Христиан – львам!».
Иудеи смогли как-то договориться с властями – и их не трогали. Какой бы странной ни казалась язычникам религия евреев – религиозных гонений на иудаизм в Римской империи не было. Да, иерусалимский храм был разрушен римлянами – но при подавлении восстания в Палестине. Акция политического устрашения и возмездия за восстание все-таки не есть религиозное гонение. До восстания же, согласно рассказу еврейского историка Флавия, «римские императоры во все времена окружали храм почетом и умножали его сокровища» 875 Иосиф Флавий. Иудейская война. V, 13, 6.
. С точки зрения язычников религия иудеев была хоть и странной, но понятной: иудеи, казалось им, чтут местного бога Палестины, чтут своего племенного божка – и это вполне законно. Хотя иудеи не почитают наших богов – но их бог все же имеет свою землю и, значит, входит во вселенскую номенклатуру Ваалов. Религия иудеев не была вполне понятна римлянам (прежде всего – незримостью их Бога и отказом от почитания иных божеств). Но все же это была традиционная религия одного из народов Империи, а потому Иегова автоматически становился как бы одним из божественных покровителей имперского благополучия. Иногда раздражение римлян вызывал иудейский прозелитизм среди язычников – но просто за верность своей национальной религии иудеи никогда не притеснялись.
А у Бога христиан земли-то и было всего – кусок скалы под Его распятием… И кроме того, в то время, как иудаизм мог выжить без прозелитизма, сохраняясь лишь в семейном кругу, христианство, порвавшее с иудейской средой и обязанное возвещать Евангелие «во свидетельство всем народам», не могло существовать без прозелитизма. Апостолы не могли просто между собой обсуждать евангельские события. Они были посланы рассказать о них всем – и иудеям, и язычникам. И очень скоро выяснилось, что и те, и другие видят в христианстве угрозу своим национальным традициям.
Сначала римские власти видели в христианах лишь обычных иудейских миссионеров. Но очень скоро сами иудеи рассеяли это ошибочное мнение языческих властей, и пояснили, что христианских проповедников не следует путать с правоверными иудеями. В течение многих десятилетий иудеи с легким сердцем доносили римлянам на смутьянов и еретиков – христиан. Тем самым они, с одной стороны, свидетельствовали властям о своей лояльности, с другой – боролись с «ересью», возникшей в их собственной религии. Лишь много позднее (по сути только в третьем веке) инициатива гонений на христиан стала исходить прежде всего от самих имперских властей, а не от иудейских общин.
Именно эти события сформировали антииудейский фон христианского мышления (а отнюдь не Евангельский рассказ о распятии Христа иудеями, на чем акцентировали внимание проповедники и исследователи антисемитизма XIX-XX веков).
И если уж сегодня браться за покаянный «иудео-христианский диалог», то надо говорить не только о европейских гетто, но и об иудейских доносах на христиан в первые века нашей эры 876 Вот свидетельство одного из древнейших «мученических актов» начала второго века: Власти постановили св. Поликарпа, епископа Смирнского, казнить через сожжение. Когда об этом было объявлено, «толпы людей немедленно бросились собирать дрова и хворост из мастерских и терм, в чем с особенною ревностью помогали иудеи, по своему обыкновению». – Мученичество св. Поликарпа Смирнского, 13. // Писания мужей апостольских. – Рига, 1992, с. 386.
; не только о еврейских погромах в Европе Нового времени, но и о том, как иудеи вырезали христианское население Иерусалима в 614 году (после взятия города персами). И возмущаться надо не только антисемитскими газетками, но и теми словесными погромами христианства и христианской культуры, которые нередки у еврейских публицистов 877 Несколько примеров: «Живи Павел сегодня, он бы, пожалуй, кончил свои дни в психиатрической лечебнице… Эрнест Ренан характеризует его как „отвратительного маленького еврея“. Он был подвержен периодически приступам малярии. У него были повторяющиеся галлюцинации и, по мнению некоторых ученых, эпилептические припадки» (Даймонт М. Евреи, Бог и история. – М., 1994, с. 186). Е. Майбурд полагает, что пророчество Исайи «Се, Дева во чреве примет» (Ис. 7,14), которое христиане относят к Рождению Спасителя, следует понимать как «Смотрите, эта молодка беременна» (Майбурд Е. Ловцы человеков сетями лжи. // Независимая газета. 23.9.93). А вот о Богородице – классик советской литературы Исаак Бабель, персонаж которого заходит в захваченный красными храм и видит икону Богоматери: «худая баба, с раздвинутыми коленями и волочащимися грудями, похожими на две лишние зеленые руки» («Закат»). Вполне светский литературовед замечает по этому поводу, что это не что иное как «словесный погром»: «Какой штатный атеист последующих десятилетий не позавидовал бы этому сочному отвращению, этому таланту ненависти и азарту „попрания святынь“?» (Новикова М. Маргиналы. // Новый мир. №1, 1993, с. 231). О Русской Православной Церкви Лев Левинсон, помощник Глеба Якунина, пишет так: «Разговоры о возрождении Русской православной церкви представляются бессмысленными. Это все равно, что надеяться на воскресение лежащей в Мавзолее куклы или, вернее, недолговременного ее (его) соседа, зарытого неподалеку. Надо избавляться от всего этого: и от мертвецов, и от Патриархии, как от затяжной болезни, которая непременно оставит следы на теле, но станет наконец вчерашним днем» (Левинсон Л. Несколько замечаний о торжествующей идеологии. // Экпресс-хроника. 26.5.95). Наконец, о России в целом Михаил Капустин пишет в таком стиле: «Одиозный пример Салтычихи, забившей в Подмосковье более 100 своих крестьян собственноручно, является уродливым национальным символом России» (Капустин М. Поиски жертвы. Россия и евреи. // Независимая газета. 9.12.94). По убеждению Якова Кротова «Зверства русской армии в Чечне свидетельствуют о безнравственности русского народа» (Христианство в России. 1995, №. 3, с. 31). А если бы русский автор написал подобную фразу ( например: «Зверства изральской армии в палестинских лагерях Сабра и Шатила свидетельствуют о безнравственности еврейского народа») – разве не напоролся бы он на вполне естественное встречное обвинение в расизме? Но для сегодняшней демократической прессы такого рода пощечины, отвешиваемые и русскому народу, и русской истории и культуре – вполне норма.
. И то, и другое – подлость и преступление. Но осуждение этих низостей должно, очевидно, быть взаимным…
Так вот, когда донос на христианина поступал в римскую администрацию, дело должно было быть заведено и доведено до судебного разбирательства даже при личном нежелании того или иного благородного чиновника марать руки христианской кровью. Непосредственно христиан обычно обвиняли в нарушении закона об оскорблении царского достоинства. Логика понятна: если христианин считает религию Олимпа ложной религией, а именно богам Олимпа поклоняется император, значит, христианин считает императора демонопоклонником. Кроме того, христиане имели дерзость не верить в божественность императорской генеалогии (Цезарь производил свой род прямо от Венеры).
В результате диалог между судьей и христианином вполне мог совершаться в таком тоне: «Я знал твоего отца, еще когда тебя не было на свете. Мы служили с ним в одном легионе в Сирии. И тебя я помню еще мальчиком. И вот теперь я должен разобраться в обвинениях, поступивших против сына моего друга. Ты обвиняешься… В общем, – говорят, что ты христианин. – Да. – Знаешь ли ты, что воин не может быть христианином? – Я знаю, что христианин может быть воином, я знаю, что если я погибну, защищая свой город от набега варваров, мой Бог не лишит меня награды. – Воин прежде всего защищает императора и святыни своего народа, своих богов. А ты отрекся от веры наших предков. – Они не боги. Не они создали наш мир, не они искупили людей от вечной смерти, не они страдали на Кресте. – Послушай, боги не могут страдать! Но если тебе угодно верить в бога, позорно распятого на кресте, в бога-нищего, в бога-бродягу, в бога, избитого бичами, никто тебе не мешает. Каждый волен выбрать себе своего бога. Но при этом не забудь почтить и общих богов нашего народа. – Они не боги: идолы, демоны, вымыслы, существа, которых вы сами создали по своему образу и подобию. Я не принесу им жертвы. – Слушай, ты же понимаешь, я не хочу тебя казнить. Думай, как хочешь. В конце концов и наши философы и поэты смеются над похождениями олимпийских богов. Но закон есть закон. С именами этих богов на устах Рим стал величайшей державой мира. Стоит ли смущать народ, забывая древние святыни? Ты только устами произнеси исповедание, а в сердце думай как хочешь. – Нет, Бог один и един. Я не буду кланяться идолам. – Ну, хорошо, мы здесь одни. Ради твоего отца я запишу твое имя в список людей, которые проявили благоразумие и принесли надлежащие жертвы нашим богам и императору. Ты только публично не заявляй впредь, что ты христианин. Ступай».
Юноша выходил от правителя, и на площади тут же в полный голос свидетельствовал о своей вере: «Вам скажут, что я отрекся. Не верьте, я не кланялся идолам! Я – христианин». Вновь схваченный – он кончал свою жизнь от удара меча или под пыткой.
Три века – с середины первого века христианской эры и до середины ее четвертого века – христианство было гонимо Империей. То в одной провинции, то в другой, а то (как, например, при императоре Декии) по всей Империи сразу поднималась волна преследований, разрушались храмы, арестовывались епископы, священники, просто верующие люди. Раб-христианин не казался слишком незаметной фигурой для ареста, но и офицера или патриция не могло спасти от кар их высокое положение в обществе, если они становились христианами.
Языческий суд предлагал христианам до боли знакомые нам отговорки: «Только словом произнеси отречение, а в душе имей веру, какую хочешь. Без сомнения же, Бог внемлет не языку, но мысли говорящего. Так можно будет и судью смягчить, и Бога умилостивить». Так св. Василий Великий передает увещания палачей, обращенные к мученику Гордию 878 Св. Василий Великий. Творения. – М., 1846. Ч. 4, с. 291.
. Рассказывает св. Василий и о мученике Варлааме, ладонь которого насильно держали над языческим жертвенником, положив на нее сверху горящий ладан – в надежде на то, что «Свидетель Евангелия» не выдержит жжения и сбросит с руки ладан – прямо на жертвенник 879 Св. Василий Великий. Творения. Ч. 4, с. 277.
… Такова была «цена слов и жестов». Цивилизация, для которой слова обесценились, уже не имеет права именоваться христианской. А люди, которые между делом, даже по дороге в православный храм, готовы вкусить кришнаитский «прасад», пожертвовать рубль на любой «религиозный» сбор и воскурить палочку с экзотическими восточными запахами перед любым ликом, даже не понимают, с каким ужасом и болью смотрели бы на их поведение апостолы и мученики ранней Церкви.
Это Рамакришне все равно – впадать в экстаз перед изображением Будды или Христа, в созерцании демонической Богини Кали или теософской Матери Мира 880 см. Письма Елены Рерих 1932-1955. с. 257.
. Но христианин предпочтет мученичество такой «широте». Это настолько непреложный закон монотеистического богопонимания, что даже Ориген протестует против «многоимянности» Бога. «Многие держатся еще того мнения, что имена предметам усвоены произвольно и не имеют с существом их внутренней связи. Оттого многие полагают, что безразлично так ли говорить: „Я почитаю высшего Бога“ или же „Юпитера“ или „Зевса“, или же так: „Почитаю и прославляю солнце или Аполлона, луну или Артемиду, жизненную силу земли или Деметру, или другое что-либо, о чем говорят греческие мудрецы“. Против таких возражаем… Нечего тому удивляться, что демоны свои имена переносят на высшего Бога; это они делают для того, чтобы воздавали им почитание как бы высшему Богу. Такое употребление имен языческих идолов для поименования истинного Бога у нашего „служителя“ (Моисея), и у пророков, и у Христа и у апостолов не обычно» (Увещание к мученичеству, 46). «Лучше муки претерпеть и умереть, чем дозволить себе это» (Против Цельса, 4,48; 1,25).
Не менее семи учеников Оригена приняли казнь за исповедание Евангелия. И Ориген их не остановил, но напротив, укреплял в решимости сопротивляться языческому поклонению 881 Сам Ориген тогда не пострадал, очевидно, потому, что закон Септимия Севера был направлен не на искоренение христианства как такового, а на ограничение его распространения. Наказанию подлежало обращение в христианство, а не пребывание в нем. Поэтому в те годы более всего мучеников было среди новокрещеных или оглашаемых (в Карфагене в это же время пострадали мученицы Перпетуя и Фелицитата, принявшие крещение всего за несколько дней до ареста).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
.
Апостолы как раз считали иначе. Из 12 первых апостолов Христа десять были убиты за свою проповедь (кроме Иуды Искариота и ап. Иоанна, после многих ссылок и арестов все-таки ненасильственно ушедшего из этой жизни). Был убит и ап. Павел. Все они предпочли пойти на смерть, но не преклониться перед богами языков.
Если бы в их представлении Христос был воплощением одного из многих Иерархов или Духов, если бы Он казался им лишь очередным «аватаром» – они не стали бы ценою своих жизней отказываться от почитания иных «сыновей божиих».
За что преследовали христиан в языческом мире
– Но я знаю кое-что поважнее, чем умение преподать урок.
– И что же это?
– Умение извлечь урок. 871 Честертон Г. К. Умеренный убийца. // Избранные произведения в 4-х томах. Т. 4. – М., 1994, с. 379.
Г. К. Честертон
Феномен гонений на христиан в Римской империи обычно понимается совершенно неправильно. Прежде всего, ничего «нормального» (мол, все новое гонимо) в нем не было. Римская империя – это правовое государство, и в нем не преследовали ни философов (как бы их взгляды ни отличались от императорских), ни иноземные секты (культ персидского Митры был весьма популярен в римской элите), ни народы, верующие не по-римски. Даже евреи, считавшие языческих (следовательно, и римских) богов за демонов, не подвергались религиозным преследованиям. По признанию еврейского историка, «римляне никогда и никого, кроме христиан, не подвергали преследованиям по религиозным причинам» 872 Даймонт М. Евреи, Бог и история. – М., 1994, с. 194.
.
На монетах императора Септимия Севера встречается изображение персидского божества Митры. А сам Септимий, прибыв в Александрию, охотно поклонялся местному богу Серапису. И при этом же императоре из той же Александрии был изгнан св. Климент. И на закон этого же императора, изданный в 202 г. и запрещавший переход в христианство, ссылались судьи, приговорившие к смерти учеников Оригена…
Почему? Откуда такая ненависть – и причем не у худших, а у лучших римских императоров? (Одним из самых ревностных гонителей христиан оказался философ на троне Марк Аврелий). Причина – в самих христианах. Если бы христиане согласились, подобно теософам, считать, что «имя Бога» не важно, что Бог «многолик» и что поэтому можно поклоняться и Зевсу, и Митре, и Осирису, и Христу одновременно – гонений не было бы. От христиан не требовалось отречения от Христа. От них требовалась лояльность по отношению к официальным языческим божествам. Мученица Татьяна пострадала при императоре Александре Севере. Мать Александра – Юлия Маммея – была христианкой. Он сам считал себя христианином. В его домашней молельне стояло изображение Христа (наряду с изображениями Авраама, Орфея, Аполлония) 873 см. Лебедев А. Н. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. – СПб., 1904, с. 239.
. Но настоящую христианку он предал пыткам. Именно за отказ поместить Христа «среди» других богов. Татьяна была убита императором-«христианином» за отказ от теософской «веротерпимости».
Уклонение христиан от почитания «отечественных богов» воспринималось как угроза для всего общества: а вдруг боги прогневаются за то, что их не чтут? «Когда гражданину поручалась государственная должность – ее занятию предшествовал допрос, исполняет ли он обязанности своего наследственного культа, чтит ли могилы своих предков. Этот допрос вызывался опасением, как бы, в случае его нерадения, гнев богов не отразился также и на успехе той государственной деятельности, которая была ему вверена» 874 Зелинский Ф. Ф. Древнегреческая религия. – Киев, 1993, с. 62.
. Христиан же называли «атеистами», безбожниками за их отказ чтить олимпийцев. И понятно, что происходившие бедствия толпа приписывала нечестивым христианам и кричала: «Христиан – львам!».
Иудеи смогли как-то договориться с властями – и их не трогали. Какой бы странной ни казалась язычникам религия евреев – религиозных гонений на иудаизм в Римской империи не было. Да, иерусалимский храм был разрушен римлянами – но при подавлении восстания в Палестине. Акция политического устрашения и возмездия за восстание все-таки не есть религиозное гонение. До восстания же, согласно рассказу еврейского историка Флавия, «римские императоры во все времена окружали храм почетом и умножали его сокровища» 875 Иосиф Флавий. Иудейская война. V, 13, 6.
. С точки зрения язычников религия иудеев была хоть и странной, но понятной: иудеи, казалось им, чтут местного бога Палестины, чтут своего племенного божка – и это вполне законно. Хотя иудеи не почитают наших богов – но их бог все же имеет свою землю и, значит, входит во вселенскую номенклатуру Ваалов. Религия иудеев не была вполне понятна римлянам (прежде всего – незримостью их Бога и отказом от почитания иных божеств). Но все же это была традиционная религия одного из народов Империи, а потому Иегова автоматически становился как бы одним из божественных покровителей имперского благополучия. Иногда раздражение римлян вызывал иудейский прозелитизм среди язычников – но просто за верность своей национальной религии иудеи никогда не притеснялись.
А у Бога христиан земли-то и было всего – кусок скалы под Его распятием… И кроме того, в то время, как иудаизм мог выжить без прозелитизма, сохраняясь лишь в семейном кругу, христианство, порвавшее с иудейской средой и обязанное возвещать Евангелие «во свидетельство всем народам», не могло существовать без прозелитизма. Апостолы не могли просто между собой обсуждать евангельские события. Они были посланы рассказать о них всем – и иудеям, и язычникам. И очень скоро выяснилось, что и те, и другие видят в христианстве угрозу своим национальным традициям.
Сначала римские власти видели в христианах лишь обычных иудейских миссионеров. Но очень скоро сами иудеи рассеяли это ошибочное мнение языческих властей, и пояснили, что христианских проповедников не следует путать с правоверными иудеями. В течение многих десятилетий иудеи с легким сердцем доносили римлянам на смутьянов и еретиков – христиан. Тем самым они, с одной стороны, свидетельствовали властям о своей лояльности, с другой – боролись с «ересью», возникшей в их собственной религии. Лишь много позднее (по сути только в третьем веке) инициатива гонений на христиан стала исходить прежде всего от самих имперских властей, а не от иудейских общин.
Именно эти события сформировали антииудейский фон христианского мышления (а отнюдь не Евангельский рассказ о распятии Христа иудеями, на чем акцентировали внимание проповедники и исследователи антисемитизма XIX-XX веков).
И если уж сегодня браться за покаянный «иудео-христианский диалог», то надо говорить не только о европейских гетто, но и об иудейских доносах на христиан в первые века нашей эры 876 Вот свидетельство одного из древнейших «мученических актов» начала второго века: Власти постановили св. Поликарпа, епископа Смирнского, казнить через сожжение. Когда об этом было объявлено, «толпы людей немедленно бросились собирать дрова и хворост из мастерских и терм, в чем с особенною ревностью помогали иудеи, по своему обыкновению». – Мученичество св. Поликарпа Смирнского, 13. // Писания мужей апостольских. – Рига, 1992, с. 386.
; не только о еврейских погромах в Европе Нового времени, но и о том, как иудеи вырезали христианское население Иерусалима в 614 году (после взятия города персами). И возмущаться надо не только антисемитскими газетками, но и теми словесными погромами христианства и христианской культуры, которые нередки у еврейских публицистов 877 Несколько примеров: «Живи Павел сегодня, он бы, пожалуй, кончил свои дни в психиатрической лечебнице… Эрнест Ренан характеризует его как „отвратительного маленького еврея“. Он был подвержен периодически приступам малярии. У него были повторяющиеся галлюцинации и, по мнению некоторых ученых, эпилептические припадки» (Даймонт М. Евреи, Бог и история. – М., 1994, с. 186). Е. Майбурд полагает, что пророчество Исайи «Се, Дева во чреве примет» (Ис. 7,14), которое христиане относят к Рождению Спасителя, следует понимать как «Смотрите, эта молодка беременна» (Майбурд Е. Ловцы человеков сетями лжи. // Независимая газета. 23.9.93). А вот о Богородице – классик советской литературы Исаак Бабель, персонаж которого заходит в захваченный красными храм и видит икону Богоматери: «худая баба, с раздвинутыми коленями и волочащимися грудями, похожими на две лишние зеленые руки» («Закат»). Вполне светский литературовед замечает по этому поводу, что это не что иное как «словесный погром»: «Какой штатный атеист последующих десятилетий не позавидовал бы этому сочному отвращению, этому таланту ненависти и азарту „попрания святынь“?» (Новикова М. Маргиналы. // Новый мир. №1, 1993, с. 231). О Русской Православной Церкви Лев Левинсон, помощник Глеба Якунина, пишет так: «Разговоры о возрождении Русской православной церкви представляются бессмысленными. Это все равно, что надеяться на воскресение лежащей в Мавзолее куклы или, вернее, недолговременного ее (его) соседа, зарытого неподалеку. Надо избавляться от всего этого: и от мертвецов, и от Патриархии, как от затяжной болезни, которая непременно оставит следы на теле, но станет наконец вчерашним днем» (Левинсон Л. Несколько замечаний о торжествующей идеологии. // Экпресс-хроника. 26.5.95). Наконец, о России в целом Михаил Капустин пишет в таком стиле: «Одиозный пример Салтычихи, забившей в Подмосковье более 100 своих крестьян собственноручно, является уродливым национальным символом России» (Капустин М. Поиски жертвы. Россия и евреи. // Независимая газета. 9.12.94). По убеждению Якова Кротова «Зверства русской армии в Чечне свидетельствуют о безнравственности русского народа» (Христианство в России. 1995, №. 3, с. 31). А если бы русский автор написал подобную фразу ( например: «Зверства изральской армии в палестинских лагерях Сабра и Шатила свидетельствуют о безнравственности еврейского народа») – разве не напоролся бы он на вполне естественное встречное обвинение в расизме? Но для сегодняшней демократической прессы такого рода пощечины, отвешиваемые и русскому народу, и русской истории и культуре – вполне норма.
. И то, и другое – подлость и преступление. Но осуждение этих низостей должно, очевидно, быть взаимным…
Так вот, когда донос на христианина поступал в римскую администрацию, дело должно было быть заведено и доведено до судебного разбирательства даже при личном нежелании того или иного благородного чиновника марать руки христианской кровью. Непосредственно христиан обычно обвиняли в нарушении закона об оскорблении царского достоинства. Логика понятна: если христианин считает религию Олимпа ложной религией, а именно богам Олимпа поклоняется император, значит, христианин считает императора демонопоклонником. Кроме того, христиане имели дерзость не верить в божественность императорской генеалогии (Цезарь производил свой род прямо от Венеры).
В результате диалог между судьей и христианином вполне мог совершаться в таком тоне: «Я знал твоего отца, еще когда тебя не было на свете. Мы служили с ним в одном легионе в Сирии. И тебя я помню еще мальчиком. И вот теперь я должен разобраться в обвинениях, поступивших против сына моего друга. Ты обвиняешься… В общем, – говорят, что ты христианин. – Да. – Знаешь ли ты, что воин не может быть христианином? – Я знаю, что христианин может быть воином, я знаю, что если я погибну, защищая свой город от набега варваров, мой Бог не лишит меня награды. – Воин прежде всего защищает императора и святыни своего народа, своих богов. А ты отрекся от веры наших предков. – Они не боги. Не они создали наш мир, не они искупили людей от вечной смерти, не они страдали на Кресте. – Послушай, боги не могут страдать! Но если тебе угодно верить в бога, позорно распятого на кресте, в бога-нищего, в бога-бродягу, в бога, избитого бичами, никто тебе не мешает. Каждый волен выбрать себе своего бога. Но при этом не забудь почтить и общих богов нашего народа. – Они не боги: идолы, демоны, вымыслы, существа, которых вы сами создали по своему образу и подобию. Я не принесу им жертвы. – Слушай, ты же понимаешь, я не хочу тебя казнить. Думай, как хочешь. В конце концов и наши философы и поэты смеются над похождениями олимпийских богов. Но закон есть закон. С именами этих богов на устах Рим стал величайшей державой мира. Стоит ли смущать народ, забывая древние святыни? Ты только устами произнеси исповедание, а в сердце думай как хочешь. – Нет, Бог один и един. Я не буду кланяться идолам. – Ну, хорошо, мы здесь одни. Ради твоего отца я запишу твое имя в список людей, которые проявили благоразумие и принесли надлежащие жертвы нашим богам и императору. Ты только публично не заявляй впредь, что ты христианин. Ступай».
Юноша выходил от правителя, и на площади тут же в полный голос свидетельствовал о своей вере: «Вам скажут, что я отрекся. Не верьте, я не кланялся идолам! Я – христианин». Вновь схваченный – он кончал свою жизнь от удара меча или под пыткой.
Три века – с середины первого века христианской эры и до середины ее четвертого века – христианство было гонимо Империей. То в одной провинции, то в другой, а то (как, например, при императоре Декии) по всей Империи сразу поднималась волна преследований, разрушались храмы, арестовывались епископы, священники, просто верующие люди. Раб-христианин не казался слишком незаметной фигурой для ареста, но и офицера или патриция не могло спасти от кар их высокое положение в обществе, если они становились христианами.
Языческий суд предлагал христианам до боли знакомые нам отговорки: «Только словом произнеси отречение, а в душе имей веру, какую хочешь. Без сомнения же, Бог внемлет не языку, но мысли говорящего. Так можно будет и судью смягчить, и Бога умилостивить». Так св. Василий Великий передает увещания палачей, обращенные к мученику Гордию 878 Св. Василий Великий. Творения. – М., 1846. Ч. 4, с. 291.
. Рассказывает св. Василий и о мученике Варлааме, ладонь которого насильно держали над языческим жертвенником, положив на нее сверху горящий ладан – в надежде на то, что «Свидетель Евангелия» не выдержит жжения и сбросит с руки ладан – прямо на жертвенник 879 Св. Василий Великий. Творения. Ч. 4, с. 277.
… Такова была «цена слов и жестов». Цивилизация, для которой слова обесценились, уже не имеет права именоваться христианской. А люди, которые между делом, даже по дороге в православный храм, готовы вкусить кришнаитский «прасад», пожертвовать рубль на любой «религиозный» сбор и воскурить палочку с экзотическими восточными запахами перед любым ликом, даже не понимают, с каким ужасом и болью смотрели бы на их поведение апостолы и мученики ранней Церкви.
Это Рамакришне все равно – впадать в экстаз перед изображением Будды или Христа, в созерцании демонической Богини Кали или теософской Матери Мира 880 см. Письма Елены Рерих 1932-1955. с. 257.
. Но христианин предпочтет мученичество такой «широте». Это настолько непреложный закон монотеистического богопонимания, что даже Ориген протестует против «многоимянности» Бога. «Многие держатся еще того мнения, что имена предметам усвоены произвольно и не имеют с существом их внутренней связи. Оттого многие полагают, что безразлично так ли говорить: „Я почитаю высшего Бога“ или же „Юпитера“ или „Зевса“, или же так: „Почитаю и прославляю солнце или Аполлона, луну или Артемиду, жизненную силу земли или Деметру, или другое что-либо, о чем говорят греческие мудрецы“. Против таких возражаем… Нечего тому удивляться, что демоны свои имена переносят на высшего Бога; это они делают для того, чтобы воздавали им почитание как бы высшему Богу. Такое употребление имен языческих идолов для поименования истинного Бога у нашего „служителя“ (Моисея), и у пророков, и у Христа и у апостолов не обычно» (Увещание к мученичеству, 46). «Лучше муки претерпеть и умереть, чем дозволить себе это» (Против Цельса, 4,48; 1,25).
Не менее семи учеников Оригена приняли казнь за исповедание Евангелия. И Ориген их не остановил, но напротив, укреплял в решимости сопротивляться языческому поклонению 881 Сам Ориген тогда не пострадал, очевидно, потому, что закон Септимия Севера был направлен не на искоренение христианства как такового, а на ограничение его распространения. Наказанию подлежало обращение в христианство, а не пребывание в нем. Поэтому в те годы более всего мучеников было среди новокрещеных или оглашаемых (в Карфагене в это же время пострадали мученицы Перпетуя и Фелицитата, принявшие крещение всего за несколько дней до ареста).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126