«Снабдили авансом за верную службу» – речь шла, вне всяких сомнений, о моем почтенном родителе. Мне вдруг припомнилось, как перед самым нашим отправлением в космопорт отец сказал быстро и отрывисто, совершенно на меня не глядя: «Если буду ОЧЕНЬ нужен, я позволяю тебе один раз связаться со мной. Но помни: только один! Потом я заблокирую все коды связи со мной в твоем лейгумме. Понял? Только ОДИН!..»
– Ну, идем. – великодушно разрешил я Эрккину, хотя он совершенно не нуждался в моем разрешении, это понятно. Подозреваю: захоти он, я сам бы никуда не попал…
На улице было душно. На лбу и на висках Пса тотчас же обильно проступил пот. В комнатах было все-таки попрохладнее. Собиралась гроза. Небо потемнело, резкие порывы ветра метались в узких улицах и раскачивали деревья. Чересполосица серых, сизых и почти черных облаков, похожая на шкуру леопарда, вдруг озарилась двумя вспышками молний. Гендаль Эрккин задрал голову и проворчал, что мы очень удачно выбрали время для прогулки в центр города, где нужно снимать с карты инфоциклы, менять их на местные платежные средства и потом отовариваться. Да, погода, конечно, была не лучшая. По мне, так погода была плохая, я вообще не люблю гроз с громом и молнией, которые достаточно часты на Аррантидо (особенно на тех высотах, где находятся Плывущие города). Но, как выяснилось, и практически тут же, погода – не самое плохое, что предназначалось нам на пару с Эрккином в этот милый зиймалльский денек.
Чтобы ЭТО установить, нам достаточно было добраться до заведения, носившего громкое название Центральный универсальный магазин. Конечно, это не Магистральный инфоиентр в Галиматтео – пятнадцатиуровневая громада размером с половину этого городишки, но – и не двухэтажный покосившийся сарайчик, из которого валит дым. Как я уже представил, исходя из своего невеселого двухдневного опыта жизни на этой планете.
Обменный конверт-аппарат «инфо – местная валюта» мы нашли сразу – слева от входа. Да и не пройдешь мимо, потому что там торчала такая квадратная красная ряха, что на секунду мой собственный спутник, милейший Эрккин Пес, показался мне изысканным аристократом в восьмом поколении. Насколько я понимаю, в здешних широтах бытует замечательный обычай приставлять живую охрану ко всему, что хотя бы чуть-чуть ценнее бутылки с зиймалльским пойлом.
Пока я примеривался к обменному аппарату, обходя его со всех сторон и недоумевая, как же им пользоваться (охранник едва ли смог бы объяснить, судя по его одухотворенному лицу), Эрккин уже успел спихнуть несколько наличных бикеев какому-то перекупщику, специализирующемуся, верно, на нумизматике. Дядюшка Гендаль зашелестел бумажными купюрами и тут же купил себе просторные светлые штаны и двуцветную майку с кривой цифрой на спине и какой-то эмблемой. А также обувь. Нисколько не смущаясь, переоделся тут же, а свою грязнейшую одежду швырнул в урну для мусора. На него смотрели во все глаза. Дикие люди!..
Наконец я нашел прорезь, куда следовало помещать карту. Замигал курсор, а потом появилась надпись на двух языках: «Введите ваш личный код». Я поднес правую руку, перехваченную нитью лейгумма, к мерцающей панели. На экранчике тотчас же высветился мой личный код – комбинация из двух с лишним десятков символов. Странно… Вокруг меня тотчас же образовалось какое-то мертвое пространство. Людской поток, непрерывно циркулировавший туда и сюда, отхлынул к противоположной стене. Некоторые люди пробегали, быстро оглядываясь и почти чиркая боком о стену, но стараясь держаться как можно дальше от аппарата, с которым я манипулировал. Появилось ощущение, что изначально что-то не так… По всей видимости, тут чрезвычайно РЕДКО пользовались этим конверт-аппаратом… На меня косились с опаской, почтением, ненавистью… но совсем не так, как на того, кто совершает обмен денег в рабочем порядке.
Даже охранник воззрился на меня с удивлением. В его бычьих глазках замерцали два мутных огонька: «А че это, типа?..»
Впрочем, в следующую секунду я перестал думать и об охраннике, и о странном поведении граждан, поскольку на экране вспыхнула сумма, находящаяся на моем текущем счету.
Пять инфоциклов!
У меня вспотели руки. Кто его знает, может, эти аппараты устроены как-то иначе, быть может, у них другая система счета? Да нет, вроде конструкция аррантская, а не разобрался я с ней сразу только потому, что это – устаревшая модель конверт-аппарата. Такими, наверно, в бытность моего отца здешним Генеральным Эмиссаром пользовались, меня еще на свете не было.
Дрожащими руками я продублировал всю последовательность действий: вставил карту, поднес руку к светящейся панели ввода-вывода, высветил код…
Пять инфоциклов. Наверно, я проделал бы эту операцию еще раз, и еще, и до тех пор, пока растрепанные, суетливые мысли в моей голове не слепились бы в один беспомощный, слабо подергивающийся ком… Но холодный женский голос из аппарата пресек мои поползновения:
– «Сумма на вашем текущем счету равна ПЯТИ инфоциклам Аррантидо. Вы можете также обраться в наш филиал Банка Избавления, лицензия ОАЗИСа № 546566665/543i, по адресу… Сумма на вашем текущем счету равна пяти… Банк Избавления… по адресу… Сумма на вашем те-ку…»
Я подскочил к охраннику и выпалил:
– Где у вас тут этот… банк?
Он поднял глаза от какой-то разноцветной бумажки, расстеленной у него прямо на коленях, и ответил неспешно:
– А тебе на кой?.. А-а, ну да… ВЫ от обменника. – Он даже встал, поспешно так вскочил, но я не обратил на это никакого внимания. Он стал бестолково объяснять мне, как добраться до этого самого банка, но слушал не столько я, как подоспевший Эрккин, весь в обновках, убийственно пахнущий какими-то дешевыми духами.
Банк мы нашли быстро. Я ворвался в него, как метеорит в атмосферу малой планеты, и стал выжигать пространство зло и целенаправленно. Сначала моей жертвой пал какой-то клерк, который объяснил, куда следует обратиться, потом управляющий, направивший меня к консультанту. Консультант (точнее, консультантка) сидел в зарешеченном окошечке, словно в тюремном изоляторе. На лице Эрккина заиграла гадкая ностальгическая улыбочка. Я сунул лицо в окошко и стал излагать историю своих бедствий. При этом я не утаил, что приехал сюда прямо из Метрополии. Этот факт моей биографии почему-то заставил хорошенькую консультантку побледнеть и вытянуться.
– Ну хорошо, – сказала она, когда поток моего гневного красноречия иссяк. – Передайте мне, пожалуйста, вашу карту. Сейчас проверим в базе данных.
Я сунул ей злополучную платежку и стал ждать.
– Вы знаете, – произнесла она с натянутой улыбкой, – ваша карта достаточно редкого образца, у нас такими почти не пользуются – слишком высок минимальный лимит: три тысячи инфоциклов. Я могу проверить напрямую состояние вашего баланса, если вы сообщите мне ваш личный код. Позже вы, конечно, можете его изменить, – явно волнуясь, добавила она, а из дальнего угла порхнул шепоток: «Ишь, Ве-ерка арика подцепила… как старается-то, сте-е-ерва!»
– Ну, хорошо, – сказал я, – я назову, только если там в самом деле пять инфоциклов!.. Проверяйте!
Пока она вводила данные, я глупо топтался на месте и буравил бессмысленным взглядом окошко. Отчаянно шумело в ушах и плыло перед глазами. Если в самом деле со счета куда-то исчезло, испарилось, улетучилось, сублимировалось около ПЯТИ ТЫСЯЧ инфоциклов, которые позволили бы мне вести приличную жизнь и тут, на отшибе Галактики, – это ка-тас грофа. Это – как выбросить голым в открытое космическое пространство, неизведанное и страшное, только 6 космосе умрешь сразу, а тут, верно, придется помучиться!.. Она подняла голову от экрана расчетной машины.
Ин-ну?!
– Пять инфоциклов, – сказала она, и мои ноги стали ватными. – На вашем счету пять инфоциклов. Вы хотите обменять их на наши деньги?
– Д-да, – машинально сказал я.
– Одну минуту. Ваша индивидуальная карточка… Ваши деньги. Благодарю вас, приходите еще.
Сбоку недоуменно кашлянул в кулак Гендаль Эрккин. Девушка в зарешеченном окне, уже было попрощавшаяся, собралась с духом и вдруг выговорила – начисто отбросив официальный тон:
– Скажите, а правда это, что на Аррантидо целые города парят на огромной высоте и люди живут в воздухе, как птицы? – Ее кудряшки рассыпались по плечам, глаза задорно горели, а на щеках выступил чувственный румянец. Она была хороша, и из угла снова протянулось шипение: «Верка, сволочь, ишь, с ним заигрывает!..» Все это, вне всякого сомнения, не осталось бы незамеченным мною в иных обстоятельствах, но сейчас… сейчас!..
– Правда?
– Правда… – пробормотал я, сжимая в руке несколько бледных бумажек с намалеванным на них профилем лысого че-лоисча с бородкой – того самого, что был у меня на фляжке, злополучной фляжке, из которой я пил на погребении князя Гьелловера. – Правда… Идем, Эрккин. Мы свое УЖЕ ПОЛУЧИЛИ.
Она смотрела мне вслед, кажется, с плохо скрытым восхищением… Натыкаясь на стены, я вышел из банка. Эрккин нагнал меня на улице и спросил угрюмо:
– Что такое?
– А то, что с карточки исчезли все мои деньги!
– Все?! Ты же что-то получил!
– Да! Пять инфо обменял на местную шелуху, вот на эти фантики разноцветные! – завопил я и выгреб из кармана класусовского пиджака эти рубли, или как они там называются. – Денег нет совсем, разве что на барахло и хватит, чтоб переодеться. Даже заплатить хозяину отеля – и то не хватит, наверно! Не понимаю, ничего не понимаю!..
– Значит, с твоей платежной карты кто-то увел все деньги? Но карта-то была все время при тебе!
– Даже если бы она была все время при тебе, все равно никто не смог бы снять ни одного инфо! Потому что нужен код, МОЙ ЛИЧНЫЙ код, а его знаю только я! Только я, понимаешь?..
– Может, ты и снял, а потом запамятовал?
– Ну да! Ну да! Где это, интересно, мог я снять и потратить пять тысяч инфо? Да на эти деньги планетарный катер купить можно, и еще на пол-планеты, такой мерзкой, как этот Марс, останется! Где я мог их потратить? На «шалаше»? В промерзшем ангаре? Где?..
– Да что ты орешь? – собрав тяжелые кожные складки на лбу, зашипел на меня Эрккин. – Давай прямо со всеми и поделимся своими неудачами, эге. Я и смотрю, они все тут такие соболезнующие, прямо каждый останавливается и утешает!.. Ладно, Рэм, не расклеивайся. Ну и что из того, что денег не оказалось на твоей карте? Ну, бывает. Подчистил кто-то, а может, сам что подзабыл – теперь, значит, без разницы. Идем обратно в халупу нашу, там и сообразим, что и как. И орать на полгорода ну совершенно не обязательно. Усек? Пошли!
Глава 10
ПОСЛЕДНЯЯ ПРОСЬБА
У долговязого хозяина гостиницы оказалось тонкое чутье и лисий нюх. Он как-то вычислил, что у нас возникли… гм… некоторые затруднения с деньгами. Он тут же явился к нам повторно и попросил расплатиться. Сунул свой длинный нос в щелку между дверью и косяком (я не стал распахивать дверь полностью) и заявил:
– Я так слышал, товарищи туристы… вы ходили в банк разменивать вашу замечательную валюту, ведь правда? Или просто обналичивать, так? Вот мне и хотелось бы увидеть деньги. Этo же очень просто, совсем недорого…
Я сорвал цепочку, удерживающую дверь, распахнул ее настежьтак резко, что длинное тело хозяина, перегнувшись вперед и сложившись едва ли не вдвое, ввалилось в комнату. Сьорд Барановский еле удержал равновесие. К тому времени я уже успел услышать замечательную местную поговорку «семь бед – один ответ» (достаточно сложно переводящуюся на аррантские языки, надо отметить). И говорил я в полном соответствии с этой поговоркой:
– Ну вот что, дорогой товар-ри…исчтч. Сьорд Барановскии!! Мы тут решили подзадержаться у вас, а потому примите-ка заказ на обед и ужин, а то что-то меня сегодняшняя утренняя каша не впечатлила, да. Мяса там, выпить сообразите… да вы лучше меня знаете, словом. Ладно, уважаемый, давайте, организуйте нам все это!
Он не успел ничего сказать, как я вытолкал его за дверь с решимостью приговоренного к смерти. Нет, решительно все против меня, и с того самого злополучного момента, когда я явился на похоронное торжество!.. Такими темпами можно легкодобраться от похорон до похорон – на этот раз собственных! Я мрачно потянул воздух носом, а тут еще этот несносный Эрккин, подойдя сбоку, спросил с непередаваемым ехидством: – А по какому поводу гулять будем, Рэм? У нас какой-то праздник? Лишние деньги появились?
Ямолча пошел к своей кровати (если это вонючее лежбище вообще можно так назвать) и лег лицом вниз, не ответив ни слова. Наверно, такое поведение показалось Эрккину не очень забавным, а выражение моего лица подвигло его на какие-то мысли, лишенные этого мерзкого и совсем уж неуместного ехидства. Он сказал:
– Ну ладно. Я тебя понимаю. У меня немного есть, конечно… Но этот хорек, как увидел твою карту, так ополоумел. Нам теперь счет накрутит по полной, и на него управу не найдешь. Жаловаться аррантским властям мы не можем. Сам знаешь, по какой причине. Да что ты стенаешь, Рэм? Тебя если найдут, так только руку отрубят. Правую. Изымут, так сказать. У тебя в нее лейгумм встроен, а на территориях Избавления нельзя пользоваться этими… э-э… продуктами аррантских технологий без лицензии, значит. А у нас никакой лицензии нет.
– Нельзя сказать, чтобы ты удачно выбрал время сообщить мне эти успокоительные сведения, – мрачно сказал я, не поднимая головы. – И кто мне отрубит руку? Я – сын бывшего Генерального Эмиссара этой поганой планетки, пусть только попробуют!..
– Ну, еще лучше. Тогда установят, что ты – тот самый, что сошел с рейса «шалаша». А дальше… сам понимаешь, что будет. А старина Волд от планеты Керр спасать не будет, он у нас принципиальный. Да! – Изуродованная щека Гендаля Эрккина дернулась, и он стал ожесточенно растирать красную шею. – Кстати, я тебе тут отрубление руки напророчил… У здешних аррантов вообще строго с нарушением Закона о нераспространении технологий. Если ловят местного – уничтожают на месте. К гвеллям это тоже относится. Ко всем НЕаррантам это относится.
– Ты откуда знаешь?
– А я уже интересовался, – хмыкнул Гендаль Эрккин, – у меня ведь с собой ММР. Так что мы просто так не сдадимся, если что…
Я сорвался с кровати и все-таки психанул:
– Ой, да ну тебя! Что ты каркаешь, как какой-нибудь сивобородый гвелльский прорицатель – у вас их, говорят, много было! Наколдуешь, пень ты неотесанный, и… я вот…
Не успел я договорить, в дверь снова постучали – принесли заказ. Точнее, привезли на тележке-столике. Столик был уставлен закусками местной кухни, преобладали мясные блюда, а внутри тележки стояла целая батарея запечатанных бутылок. Привез лично товарищ Барановский. Ба-а-алыиая честь, верно, по местным представлениям!.. Уходя, он не забыл уколоть меня ремаркой о том, что стоимость привезенного тридцать два инфоцикла. или, по льготному курсу, – около полутора тысяч рублей.
После того как этот тип ретировался, Гендаль Эрккин протянул без особого энтузиазма:
– Ну что же, пируем? Честно говоря, после Керра никак не могу наесться. А зиймалльская кухня, говорят, очень даже… ничего. Мясо вот готовят хорошо. (Теперь Пес и не вспоминал о страшной трагедии в керрской шахте, которая на несколько лет привила ему отвращение к мясу в любом виде: наверно, новые впечатления вытеснили старые привычки.) Ну что ты на меня уставился? Наливать, что ли? Накладывать жратву? А то ведь сытое брюхо не всякое оружие пробьет, а, Рэм? – подмигнул он так, что меня передернуло от сведенных судорогой икр до кончиков встопорщенных, со сна стоявших дыбом волос. – Выпей вот для храбрости и чтобы не трясло. «Роса» – она, знаешь, хорошо успокаивает, эге. Только не переборщи смотри, а то у тебя это весело получается. Вот Волд не даст соврать, – сказал он с такой убежденностью, как будто мой (так панибратски помянутый) всемогущий папаша, выкинувший нас одним пинком на окраину Галактики, присутствовал здесь, в этой комнате.
Я последовал его совету, а потом откинулся на спину и уставился на трещину в потолке. Я отслеживал взглядом каждый ее изгиб. Как будто это могло подвинуть нас к решению нелепой бытовой проблемы… Бежать? Мы бежали со звездолета, так уж куда проще сбежать отсюда, из этой жалкой гостиницы и ее псевдо щедрого хозяина, который рад ободрать нас только потому, что у меня – аррантская внешность да еще карта-платежка с лимитом 3000 инфо. Конечно, если учесть тот факт, что у нас – ММР, бегство может удастся. Только пойдет ли на это Эрккин, способный нагромоздить гору трупов?.. И главное – пойду ли я сам, есть ли в таком поступке хоть какая-то целесообразность? Убежать из-за какого-то жалкого долга в полсотни инфо – это ли не глупо, не нелепо?..
Спустя некоторое время (уже изрядно нагрузившись терпкими зиймалльскими напитками), я заявил Эрккину: – Вот что. Надоело тут сидеть. Пойду прогуляюсь. Он даже не повернул головы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Ну, идем. – великодушно разрешил я Эрккину, хотя он совершенно не нуждался в моем разрешении, это понятно. Подозреваю: захоти он, я сам бы никуда не попал…
На улице было душно. На лбу и на висках Пса тотчас же обильно проступил пот. В комнатах было все-таки попрохладнее. Собиралась гроза. Небо потемнело, резкие порывы ветра метались в узких улицах и раскачивали деревья. Чересполосица серых, сизых и почти черных облаков, похожая на шкуру леопарда, вдруг озарилась двумя вспышками молний. Гендаль Эрккин задрал голову и проворчал, что мы очень удачно выбрали время для прогулки в центр города, где нужно снимать с карты инфоциклы, менять их на местные платежные средства и потом отовариваться. Да, погода, конечно, была не лучшая. По мне, так погода была плохая, я вообще не люблю гроз с громом и молнией, которые достаточно часты на Аррантидо (особенно на тех высотах, где находятся Плывущие города). Но, как выяснилось, и практически тут же, погода – не самое плохое, что предназначалось нам на пару с Эрккином в этот милый зиймалльский денек.
Чтобы ЭТО установить, нам достаточно было добраться до заведения, носившего громкое название Центральный универсальный магазин. Конечно, это не Магистральный инфоиентр в Галиматтео – пятнадцатиуровневая громада размером с половину этого городишки, но – и не двухэтажный покосившийся сарайчик, из которого валит дым. Как я уже представил, исходя из своего невеселого двухдневного опыта жизни на этой планете.
Обменный конверт-аппарат «инфо – местная валюта» мы нашли сразу – слева от входа. Да и не пройдешь мимо, потому что там торчала такая квадратная красная ряха, что на секунду мой собственный спутник, милейший Эрккин Пес, показался мне изысканным аристократом в восьмом поколении. Насколько я понимаю, в здешних широтах бытует замечательный обычай приставлять живую охрану ко всему, что хотя бы чуть-чуть ценнее бутылки с зиймалльским пойлом.
Пока я примеривался к обменному аппарату, обходя его со всех сторон и недоумевая, как же им пользоваться (охранник едва ли смог бы объяснить, судя по его одухотворенному лицу), Эрккин уже успел спихнуть несколько наличных бикеев какому-то перекупщику, специализирующемуся, верно, на нумизматике. Дядюшка Гендаль зашелестел бумажными купюрами и тут же купил себе просторные светлые штаны и двуцветную майку с кривой цифрой на спине и какой-то эмблемой. А также обувь. Нисколько не смущаясь, переоделся тут же, а свою грязнейшую одежду швырнул в урну для мусора. На него смотрели во все глаза. Дикие люди!..
Наконец я нашел прорезь, куда следовало помещать карту. Замигал курсор, а потом появилась надпись на двух языках: «Введите ваш личный код». Я поднес правую руку, перехваченную нитью лейгумма, к мерцающей панели. На экранчике тотчас же высветился мой личный код – комбинация из двух с лишним десятков символов. Странно… Вокруг меня тотчас же образовалось какое-то мертвое пространство. Людской поток, непрерывно циркулировавший туда и сюда, отхлынул к противоположной стене. Некоторые люди пробегали, быстро оглядываясь и почти чиркая боком о стену, но стараясь держаться как можно дальше от аппарата, с которым я манипулировал. Появилось ощущение, что изначально что-то не так… По всей видимости, тут чрезвычайно РЕДКО пользовались этим конверт-аппаратом… На меня косились с опаской, почтением, ненавистью… но совсем не так, как на того, кто совершает обмен денег в рабочем порядке.
Даже охранник воззрился на меня с удивлением. В его бычьих глазках замерцали два мутных огонька: «А че это, типа?..»
Впрочем, в следующую секунду я перестал думать и об охраннике, и о странном поведении граждан, поскольку на экране вспыхнула сумма, находящаяся на моем текущем счету.
Пять инфоциклов!
У меня вспотели руки. Кто его знает, может, эти аппараты устроены как-то иначе, быть может, у них другая система счета? Да нет, вроде конструкция аррантская, а не разобрался я с ней сразу только потому, что это – устаревшая модель конверт-аппарата. Такими, наверно, в бытность моего отца здешним Генеральным Эмиссаром пользовались, меня еще на свете не было.
Дрожащими руками я продублировал всю последовательность действий: вставил карту, поднес руку к светящейся панели ввода-вывода, высветил код…
Пять инфоциклов. Наверно, я проделал бы эту операцию еще раз, и еще, и до тех пор, пока растрепанные, суетливые мысли в моей голове не слепились бы в один беспомощный, слабо подергивающийся ком… Но холодный женский голос из аппарата пресек мои поползновения:
– «Сумма на вашем текущем счету равна ПЯТИ инфоциклам Аррантидо. Вы можете также обраться в наш филиал Банка Избавления, лицензия ОАЗИСа № 546566665/543i, по адресу… Сумма на вашем текущем счету равна пяти… Банк Избавления… по адресу… Сумма на вашем те-ку…»
Я подскочил к охраннику и выпалил:
– Где у вас тут этот… банк?
Он поднял глаза от какой-то разноцветной бумажки, расстеленной у него прямо на коленях, и ответил неспешно:
– А тебе на кой?.. А-а, ну да… ВЫ от обменника. – Он даже встал, поспешно так вскочил, но я не обратил на это никакого внимания. Он стал бестолково объяснять мне, как добраться до этого самого банка, но слушал не столько я, как подоспевший Эрккин, весь в обновках, убийственно пахнущий какими-то дешевыми духами.
Банк мы нашли быстро. Я ворвался в него, как метеорит в атмосферу малой планеты, и стал выжигать пространство зло и целенаправленно. Сначала моей жертвой пал какой-то клерк, который объяснил, куда следует обратиться, потом управляющий, направивший меня к консультанту. Консультант (точнее, консультантка) сидел в зарешеченном окошечке, словно в тюремном изоляторе. На лице Эрккина заиграла гадкая ностальгическая улыбочка. Я сунул лицо в окошко и стал излагать историю своих бедствий. При этом я не утаил, что приехал сюда прямо из Метрополии. Этот факт моей биографии почему-то заставил хорошенькую консультантку побледнеть и вытянуться.
– Ну хорошо, – сказала она, когда поток моего гневного красноречия иссяк. – Передайте мне, пожалуйста, вашу карту. Сейчас проверим в базе данных.
Я сунул ей злополучную платежку и стал ждать.
– Вы знаете, – произнесла она с натянутой улыбкой, – ваша карта достаточно редкого образца, у нас такими почти не пользуются – слишком высок минимальный лимит: три тысячи инфоциклов. Я могу проверить напрямую состояние вашего баланса, если вы сообщите мне ваш личный код. Позже вы, конечно, можете его изменить, – явно волнуясь, добавила она, а из дальнего угла порхнул шепоток: «Ишь, Ве-ерка арика подцепила… как старается-то, сте-е-ерва!»
– Ну, хорошо, – сказал я, – я назову, только если там в самом деле пять инфоциклов!.. Проверяйте!
Пока она вводила данные, я глупо топтался на месте и буравил бессмысленным взглядом окошко. Отчаянно шумело в ушах и плыло перед глазами. Если в самом деле со счета куда-то исчезло, испарилось, улетучилось, сублимировалось около ПЯТИ ТЫСЯЧ инфоциклов, которые позволили бы мне вести приличную жизнь и тут, на отшибе Галактики, – это ка-тас грофа. Это – как выбросить голым в открытое космическое пространство, неизведанное и страшное, только 6 космосе умрешь сразу, а тут, верно, придется помучиться!.. Она подняла голову от экрана расчетной машины.
Ин-ну?!
– Пять инфоциклов, – сказала она, и мои ноги стали ватными. – На вашем счету пять инфоциклов. Вы хотите обменять их на наши деньги?
– Д-да, – машинально сказал я.
– Одну минуту. Ваша индивидуальная карточка… Ваши деньги. Благодарю вас, приходите еще.
Сбоку недоуменно кашлянул в кулак Гендаль Эрккин. Девушка в зарешеченном окне, уже было попрощавшаяся, собралась с духом и вдруг выговорила – начисто отбросив официальный тон:
– Скажите, а правда это, что на Аррантидо целые города парят на огромной высоте и люди живут в воздухе, как птицы? – Ее кудряшки рассыпались по плечам, глаза задорно горели, а на щеках выступил чувственный румянец. Она была хороша, и из угла снова протянулось шипение: «Верка, сволочь, ишь, с ним заигрывает!..» Все это, вне всякого сомнения, не осталось бы незамеченным мною в иных обстоятельствах, но сейчас… сейчас!..
– Правда?
– Правда… – пробормотал я, сжимая в руке несколько бледных бумажек с намалеванным на них профилем лысого че-лоисча с бородкой – того самого, что был у меня на фляжке, злополучной фляжке, из которой я пил на погребении князя Гьелловера. – Правда… Идем, Эрккин. Мы свое УЖЕ ПОЛУЧИЛИ.
Она смотрела мне вслед, кажется, с плохо скрытым восхищением… Натыкаясь на стены, я вышел из банка. Эрккин нагнал меня на улице и спросил угрюмо:
– Что такое?
– А то, что с карточки исчезли все мои деньги!
– Все?! Ты же что-то получил!
– Да! Пять инфо обменял на местную шелуху, вот на эти фантики разноцветные! – завопил я и выгреб из кармана класусовского пиджака эти рубли, или как они там называются. – Денег нет совсем, разве что на барахло и хватит, чтоб переодеться. Даже заплатить хозяину отеля – и то не хватит, наверно! Не понимаю, ничего не понимаю!..
– Значит, с твоей платежной карты кто-то увел все деньги? Но карта-то была все время при тебе!
– Даже если бы она была все время при тебе, все равно никто не смог бы снять ни одного инфо! Потому что нужен код, МОЙ ЛИЧНЫЙ код, а его знаю только я! Только я, понимаешь?..
– Может, ты и снял, а потом запамятовал?
– Ну да! Ну да! Где это, интересно, мог я снять и потратить пять тысяч инфо? Да на эти деньги планетарный катер купить можно, и еще на пол-планеты, такой мерзкой, как этот Марс, останется! Где я мог их потратить? На «шалаше»? В промерзшем ангаре? Где?..
– Да что ты орешь? – собрав тяжелые кожные складки на лбу, зашипел на меня Эрккин. – Давай прямо со всеми и поделимся своими неудачами, эге. Я и смотрю, они все тут такие соболезнующие, прямо каждый останавливается и утешает!.. Ладно, Рэм, не расклеивайся. Ну и что из того, что денег не оказалось на твоей карте? Ну, бывает. Подчистил кто-то, а может, сам что подзабыл – теперь, значит, без разницы. Идем обратно в халупу нашу, там и сообразим, что и как. И орать на полгорода ну совершенно не обязательно. Усек? Пошли!
Глава 10
ПОСЛЕДНЯЯ ПРОСЬБА
У долговязого хозяина гостиницы оказалось тонкое чутье и лисий нюх. Он как-то вычислил, что у нас возникли… гм… некоторые затруднения с деньгами. Он тут же явился к нам повторно и попросил расплатиться. Сунул свой длинный нос в щелку между дверью и косяком (я не стал распахивать дверь полностью) и заявил:
– Я так слышал, товарищи туристы… вы ходили в банк разменивать вашу замечательную валюту, ведь правда? Или просто обналичивать, так? Вот мне и хотелось бы увидеть деньги. Этo же очень просто, совсем недорого…
Я сорвал цепочку, удерживающую дверь, распахнул ее настежьтак резко, что длинное тело хозяина, перегнувшись вперед и сложившись едва ли не вдвое, ввалилось в комнату. Сьорд Барановский еле удержал равновесие. К тому времени я уже успел услышать замечательную местную поговорку «семь бед – один ответ» (достаточно сложно переводящуюся на аррантские языки, надо отметить). И говорил я в полном соответствии с этой поговоркой:
– Ну вот что, дорогой товар-ри…исчтч. Сьорд Барановскии!! Мы тут решили подзадержаться у вас, а потому примите-ка заказ на обед и ужин, а то что-то меня сегодняшняя утренняя каша не впечатлила, да. Мяса там, выпить сообразите… да вы лучше меня знаете, словом. Ладно, уважаемый, давайте, организуйте нам все это!
Он не успел ничего сказать, как я вытолкал его за дверь с решимостью приговоренного к смерти. Нет, решительно все против меня, и с того самого злополучного момента, когда я явился на похоронное торжество!.. Такими темпами можно легкодобраться от похорон до похорон – на этот раз собственных! Я мрачно потянул воздух носом, а тут еще этот несносный Эрккин, подойдя сбоку, спросил с непередаваемым ехидством: – А по какому поводу гулять будем, Рэм? У нас какой-то праздник? Лишние деньги появились?
Ямолча пошел к своей кровати (если это вонючее лежбище вообще можно так назвать) и лег лицом вниз, не ответив ни слова. Наверно, такое поведение показалось Эрккину не очень забавным, а выражение моего лица подвигло его на какие-то мысли, лишенные этого мерзкого и совсем уж неуместного ехидства. Он сказал:
– Ну ладно. Я тебя понимаю. У меня немного есть, конечно… Но этот хорек, как увидел твою карту, так ополоумел. Нам теперь счет накрутит по полной, и на него управу не найдешь. Жаловаться аррантским властям мы не можем. Сам знаешь, по какой причине. Да что ты стенаешь, Рэм? Тебя если найдут, так только руку отрубят. Правую. Изымут, так сказать. У тебя в нее лейгумм встроен, а на территориях Избавления нельзя пользоваться этими… э-э… продуктами аррантских технологий без лицензии, значит. А у нас никакой лицензии нет.
– Нельзя сказать, чтобы ты удачно выбрал время сообщить мне эти успокоительные сведения, – мрачно сказал я, не поднимая головы. – И кто мне отрубит руку? Я – сын бывшего Генерального Эмиссара этой поганой планетки, пусть только попробуют!..
– Ну, еще лучше. Тогда установят, что ты – тот самый, что сошел с рейса «шалаша». А дальше… сам понимаешь, что будет. А старина Волд от планеты Керр спасать не будет, он у нас принципиальный. Да! – Изуродованная щека Гендаля Эрккина дернулась, и он стал ожесточенно растирать красную шею. – Кстати, я тебе тут отрубление руки напророчил… У здешних аррантов вообще строго с нарушением Закона о нераспространении технологий. Если ловят местного – уничтожают на месте. К гвеллям это тоже относится. Ко всем НЕаррантам это относится.
– Ты откуда знаешь?
– А я уже интересовался, – хмыкнул Гендаль Эрккин, – у меня ведь с собой ММР. Так что мы просто так не сдадимся, если что…
Я сорвался с кровати и все-таки психанул:
– Ой, да ну тебя! Что ты каркаешь, как какой-нибудь сивобородый гвелльский прорицатель – у вас их, говорят, много было! Наколдуешь, пень ты неотесанный, и… я вот…
Не успел я договорить, в дверь снова постучали – принесли заказ. Точнее, привезли на тележке-столике. Столик был уставлен закусками местной кухни, преобладали мясные блюда, а внутри тележки стояла целая батарея запечатанных бутылок. Привез лично товарищ Барановский. Ба-а-алыиая честь, верно, по местным представлениям!.. Уходя, он не забыл уколоть меня ремаркой о том, что стоимость привезенного тридцать два инфоцикла. или, по льготному курсу, – около полутора тысяч рублей.
После того как этот тип ретировался, Гендаль Эрккин протянул без особого энтузиазма:
– Ну что же, пируем? Честно говоря, после Керра никак не могу наесться. А зиймалльская кухня, говорят, очень даже… ничего. Мясо вот готовят хорошо. (Теперь Пес и не вспоминал о страшной трагедии в керрской шахте, которая на несколько лет привила ему отвращение к мясу в любом виде: наверно, новые впечатления вытеснили старые привычки.) Ну что ты на меня уставился? Наливать, что ли? Накладывать жратву? А то ведь сытое брюхо не всякое оружие пробьет, а, Рэм? – подмигнул он так, что меня передернуло от сведенных судорогой икр до кончиков встопорщенных, со сна стоявших дыбом волос. – Выпей вот для храбрости и чтобы не трясло. «Роса» – она, знаешь, хорошо успокаивает, эге. Только не переборщи смотри, а то у тебя это весело получается. Вот Волд не даст соврать, – сказал он с такой убежденностью, как будто мой (так панибратски помянутый) всемогущий папаша, выкинувший нас одним пинком на окраину Галактики, присутствовал здесь, в этой комнате.
Я последовал его совету, а потом откинулся на спину и уставился на трещину в потолке. Я отслеживал взглядом каждый ее изгиб. Как будто это могло подвинуть нас к решению нелепой бытовой проблемы… Бежать? Мы бежали со звездолета, так уж куда проще сбежать отсюда, из этой жалкой гостиницы и ее псевдо щедрого хозяина, который рад ободрать нас только потому, что у меня – аррантская внешность да еще карта-платежка с лимитом 3000 инфо. Конечно, если учесть тот факт, что у нас – ММР, бегство может удастся. Только пойдет ли на это Эрккин, способный нагромоздить гору трупов?.. И главное – пойду ли я сам, есть ли в таком поступке хоть какая-то целесообразность? Убежать из-за какого-то жалкого долга в полсотни инфо – это ли не глупо, не нелепо?..
Спустя некоторое время (уже изрядно нагрузившись терпкими зиймалльскими напитками), я заявил Эрккину: – Вот что. Надоело тут сидеть. Пойду прогуляюсь. Он даже не повернул головы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47