Иногда работаю на какую-нибудь службу новостей, если кто-либо из их сотрудников внезапно «выпадает в осадок».
В ее глазах мелькнула догадка:
— Грант. Ривз Грант… Так вы и есть тот самый «Р.Грант»?
Он утвердительно кивнул.
— Я часто вижу ваши снимки, ведь мне приходится читать много газет и журналов, — Улыбаясь, Джордан обвела широким жестом полки, забитые периодикой. — У вас, должно быть, на редкость захватывающая профессия.
Ривз скромно пожал плечами:
— На квартплату хватает. Вернее, хватало бы, если бы у меня была квартира — жить-то приходится в основном в отелях, — добавил он. — Кстати, у меня нет слов, чтобы выразить ту радость, которую я испытал, наткнувшись на ваше заведение. Для меня это настоящий подарок судьбы! Я уже полчаса проплутал под дождем, когда наконец увидел свет в вашем окне. А когда прочитал вывеску, так просто глазам поверить не мог. «Английские газеты» — подумать только! Ну просто маяк в штормовом море, — с воодушевлением произнес промокший гость, и Джордан снова рассмеялась.
— Так уж и маяк, — иронично улыбнулась она. — Думаю, ваша участь складывалась не настолько трагично. Но все равно рада, что смогла помочь вам.
— У вас есть телефон? И, кстати, не могли бы вы порекомендовать мне какой-нибудь приличный отель? А то, боюсь, пока мы тут с вами беседуем, я окончательно залью вам пол.
— Отвечаю сразу на оба вопроса: да. — Нырнув за прилавок, на котором возвышался допотопный кассовый аппарат, Джордан извлекла на свет телефон и потрепанный справочник. — В какой гостинице вы хотели бы остановиться? Выбирайте любую на берегу озера — там все отели экстра-класса, если, конечно, ваш бюджет…
— Работодатель обещал оплатить мне все командировочные расходы, — усмехнулся Ривз. — Так что доверяюсь вашему выбору.
— Ну что ж… — Она поднесла телефонную трубку к уху. — О Боже, только не это!
— В чем дело?
— Телефон не работает. Иногда после сильной грозы… — Ее голос задрожал. Видно было, что женщина искренне сожалеет, что не смогла оказать помощь терпящему бедствие путнику.
Однако ночной гость снова равнодушно пожал плечами.
— Не стоит беспокоиться. Я и сам найду гостиницу, если вы только подскажете, как мне выбраться отсюда.
— Так ведь дождь какой! — решительно запротестовала она. — Может, вам лучше переждать его здесь? — Собственные слова удивили ее, да и на лице мужчины брови поползли вверх от веселого изумления. Чтобы сгладить возникшую неловкость, она торопливо добавила: — Кажется, он скоро перестанет.
Он выглянул в окно. Гроза бушевала с прежней силой. Более того, казалось, гром гремит и молнии сверкают яростнее прежнего:
— Вообще-то я и в самом деле не склонен к самоубийству, — признался пришелец. — Пожалуй, посижу у вас чуть-чуть. Кстати, я не оторвал вас от каких-нибудь дел?
— Нет-нет, что вы… Мне всего-то и требовалось, что расставить кое-какие книги по полкам, — махнула она рукой в сторону стремянки.
— В таком случае позвольте мне помочь вам, коли уж я здесь задержался.
— Что вы, не надо, это не к спеху. Я сама…
— Я ваш должник, — оборвал он ее, — и намерен хоть как-то отблагодарить вас. Если, конечно, вас не смущает моя сырая одежда.
Его одежда и в самом деле смущала ее, но вовсе не в том смысле, который он вкладывал в свои слова. Тонкая ткань синей рубашки была все еще влажной и липла к телу, рельефно облегая грудные мышцы и ребра. А тесные джинсы плотно обтягивали длинные стройные ноги.
— Нет, не смущает, — собравшись с духом, мотнула она головой. — Тем более, что я и сама одета не вполне празднично, не для приема гостей.
Впервые за все это время Джордан в смятении задумалась над тем, как выглядит перед совершенно незнакомым ей человеком. Этот вопрос вспыхнул в ее сознании внезапно, как молния в ночной тьме за окном. Пару часов назад, закрыв магазин, она легко поужинала и приняла душ, после чего облачилась в самые удобные брюки из всех, что были в ее гардеробе, и вязаную резинкой кофточку из хлопка, а волосы наспех зачесала назад и скрепила черепаховым зажимом. Получилось что-то вроде лошадиного хвоста. На ногах у нее вообще ничего не было. Конечно, она не надела лифчика, о чем в панике подумала только сейчас, когда взгляд зеленых глаз внимательно ощупывал ее худощавую фигуру. Почти физически ощутив на себе этот взгляд, Джордан почувствовала, как набухают ее соски, и стыдливо отвернулась, молясь в душе, чтобы тело ее вернулось в прежнее состояние покоя. Ее розовая кофточка была очень мягкой и облегающей. За счет вязки…
И почему она не осталась сегодня вечером в одной из своих «повседневных» юбок или, в конце концов, рабочем костюме? Эта домашняя одежда только усугубляла и без того нелепую ситуацию, в которой оказалась Джордан. В ней было слишком много интима — гораздо больше, чем требовали того обстоятельства.
Интимность ситуации заключалась не только в том, что женщина была одета слишком вольно, — интимность была во всем, ею был словно напитан воздух. Каждый раз, стоило Джордан Хэдлок взглянуть на Ривза Гранта, она внутренне вздрагивала, словно в предвкушении чего-то. Чего именно? Все это граничило с абсурдом. Впрочем, Джордан была уверена, что хаос царит только в ее душе. Что же касалось ее гостя, то тот вряд ли догадывался, какие чувства она испытывает.
И действительно, когда она отважилась взглянуть на него снова, то увидела, что он, встав на четвереньки, деловито вытирает влажным полотенцем лужу, натекшую с его ботинок.
— Да что вы, не беспокойтесь, ради Бога! — попыталась остановить его Джордан, поднимаясь по стремянке с охапкой книг.
— Кажется, я уже достаточно подсох, и если хоть немного уберу за собой, меня не так будет мучить совесть за столь бесцеремонное вторжение в ваш магазин… А вы и живете тут же? — внезапно, без всякого перехода, поинтересовался Ривз.
В первое мгновение она была ошарашена, затем насторожилась. Откуда у него такая осведомленность? А потом вспомнила, как бегала наверх за полотенцами. Конечно же, стоило только взглянуть на ее в высшей мере «домашний» вид, чтобы без труда заключить, что продавщица живет при магазине.
— Да, — ответила она без утайки. — Тут наверху — небольшая квартира. Вот уже три года, как я ее занимаю.
— Три года? — Теперь уже он выглядел ошеломленным. — Но вы же американка…
Это не был вопрос. Однако Джордан все равно сочла нужным ответить:
— Да, родом со Среднего Запада. Три года назад оказалась не у дел, вот и поехала в Лондон. Деловые партнеры отца помогли мне получить эту работу. Есть особая сеть книжных лавок, торгующих англоязычной прессой. Они разбросаны по всей Европе, в основном в небольших городках, где не так легко отыскать американские и британские газеты. Мы обслуживаем в первую очередь англоговорящих туристов.
— И что же такое случилось с вами три года назад, что вы оказались не у дел? — Похоже было, что в ее рассказе ночного посетителя заинтересовало именно то обстоятельство, о котором у нее вовсе не было желания распространяться. Ее подмывало просто нагрубить ему, сказать, что это не его ума дело, и таким образом закрыть неприятную тему раз и навсегда.
Однако у Джордан не повернулся язык сказать ему это, когда она, стоя на своей стремянке, встретила взгляд его глаз, устремленный на нее снизу. Зеленые глаза молчаливо требовали правды. Сильная ладонь с чуткими пальцами, привыкшими уверенно обращаться с тончайшими приспособлениями фотокамеры, легла на ступеньку рядом с босой ступней женщины.
Отведя взгляд, она еле слышно пробормотала:
— Мой муж умер…
Ее дрожащие руки теребили корешки книг, которые она расставляла на верхней полке. Отчего-то сейчас на работу, которую она обычно делала в считанные секунды, ей потребовалось гораздо больше времени.
— Какие книги вы там храните? — спросил он, нарушив неприлично затянувшееся молчание.
— По философии и религии, — откликнулась Джордан. — Бестселлеры стоят у нас на нижних полках. Чем забористее книжка, тем ниже полка, которую она занимает. — Посмотрев на мужчину сверху вниз, она задорно улыбнулась.
Тот тоже повеселел.
— Грамотно торгуете, — рассмеялся Ривз. — Ну вот, кажется, и все, — подал он ей последний том.
В этот момент совсем рядом, как артиллерийский залп, оглушительно прогрохотал гром, следом раздалось шипение, и лампочки — все до одной в небольшом доме — погасли.
— Джордан! — раздался снизу предупреждающий оклик. От неожиданности она потеряла равновесие, но уверенные руки Ривза, тут же поддержав ее, помогли ей устоять на стремянке. — С тобой все в порядке? — прозвучал его встревоженный голос в кромешной тьме.
— Да… — еле слышно ответила она, ощущая тепло его рук сквозь тонкую кофточку. Ощупывая впотьмах стопой каждую ступеньку, Джордан медленно и осторожно спустилась вниз и, только обретя под ногами надежную опору, почувствовала себя более или менее уверенно. — Боюсь, твои первые впечатления о Люцерне не самые лучшие, — произнесла она дрожащим голосом. Его ладони по-прежнему обхватывали ее талию.
— Наоборот, я бы сказал, весьма приятные. — Голос Ривза тоже подрагивал, выдавая скрытую страсть, которая еще сильнее смутила Джордан. Его ладони мягко поползли вверх, заскользив по ее ребрам.
— Пойду возьму свечи, у меня есть в запасе немного, — прошептала она, почти лишившись голоса. — Такое у нас часто случается. — Женщина поспешно сделала шаг в сторону. — Сейчас вернусь.
— Пожалуйста, не надо. Я боюсь темноты, — взмолился мужчина. — Пойдем вместе. — Он поймал ее, зацепившись большим пальцем за пояс брюк. — Веди, я за тобой.
Хозяйка двинулась на ощупь, огибая стойки и полки. Она несколько раз оступилась в темноте, поскольку гость, то и дело натыкавшийся на нее сзади, держал ее в постоянном напряжении.
— Направо — лестница. Довольно узкая, вдвоем подниматься будет трудно.
— Ничего, я не отстану, — заверил он и положил другую ладонь на ее талию.
Подъем по узкой лестнице занял у них несколько минут, поскольку даже вспышек молнии было недостаточно, чтобы осветить этот темный угол.
— Кажется, дошли, — облегченно выдохнула Джордан, когда они поднялись на второй этаж. Она не боялась ни темноты, ни грозы. Ее пугал тот трепет, который пробуждало в ней каждое прикосновение этого человека. — Подожди немного. Тут, на кухне, у меня есть свеча.
— Поторопись, — попросил он.
Тихо засмеявшись, Джордан направилась к кухонному столу, в ящике которого хранилась свеча и коробок со спичками. Она быстро нашла то, что искала, однако никак не могла зажечь спичку. Дрожащие руки не слушались ее.
— Черт… — раздосадованно проговорила хозяйка квартиры.
— Что-то не так? — мужской голос раздался прямо за ее спиной. Она и не слышала, как он подобрался к ней, и от неожиданности уронила коробок на пол.
— Напугал? — спросил Ривз извиняющимся тоном.
— Да.
— Прости.
— Ничего. Спички что-то никак не зажигаются.
Срочно требовался хоть какой-нибудь, пусть самый тусклый проблеск света. Ей казалось крайне важным немедленно разрушить эту тьму — непроницаемую, обволакивающую. Слишком интимную. Близость пришельца заставляла ее дико нервничать, подталкивая к грани отчаяния.
Ривз поднял коробок с пола. Ему оказалось достаточно чиркнуть спичкой один раз, чтобы она загорелась.
— Спасибо, — пробормотала Джордан, поднося свечу к огоньку. Подняв глаза, она увидела его лицо совсем рядом со своим. Это уже было лишним.
— Пожалуйста, — равнодушно ответил гость и наклонился еще ниже. При мысли, что он хочет поцеловать ее, у Джордан захватило дыхание. Однако Ривз всего лишь дунул на спичку. Слабое пламя погасло, сменившись сизым дымком, который поплыл между двумя лицами.
У нее отлегло от сердца. Или, может быть, это чувство было сродни разочарованию? Как бы то ни было, Джордан отвернулась и торопливо пошла по направлению к двери, ведущей из крохотной кухоньки в гостиную.
— У меня здесь есть еще свечи, — бросила она на ходу, словно оправдываясь. Быстро двигаясь в зыбком кругу света, который отбрасывала свеча, женщина обошла всю комнату, остановившись несколько раз, чтобы зажечь расставленные в разных местах другие, ароматизированные свечи. Вскоре гостиная озарилась их мягким, романтическим светом.
— Это и есть тот самый запас свечей для хозяйственных нужд? — иронично поинтересовался Ривз, стоя в дверях и глядя на мерцающие огоньки дюжины свечей.
— Вообще-то я купила их для красоты, так сказать, но иногда они могут иметь и чисто утилитарное значение.
Джордан застыла в неловкой позе посередине комнаты, целомудренно сдвинув ступни вместе и застенчиво сложив руки перед собой. Итак, что теперь?
— Кофе хочешь? — нашлась она наконец.
— Так ведь электричества, кажется, нет.
— Зато есть газовая плита.
— Великолепно. В таком случае не отказался бы.
Джордан подошла к нему, держа длинную свечу в бронзовом подсвечнике. Ривз посторонился, и она проскользнула мимо него на кухню.
— Только, пожалуйста, не подумай, что тебе обязательно нужно угощать меня, — заметил он, когда Джордан уже набирала в кофейник воду. — Я ведь не в гости к тебе — просто не люблю шататься ночью по лабиринту узких улочек, которые даже не освещены фонарями.
Насыпая кофе в ситечко кофейника, она обернулась и улыбнулась ему:
— Что же за американка я буду, если откажу соотечественнику даже в такой малости, как чашка кофе? Сам-то ты откуда, Ривз?
Ривз? Она сама не заметила, как назвала его по имени. Ривз… Пожалуй, все-таки было бы уместнее говорить ему «мистер Грант».
— Вырос в Калифорнии, поступил в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Стал профессиональным фотографом, еще учась в колледже. — Пока он рассказывал о себе, Джордан поставила кофейник на огонь. — Послушай, ты не сочтешь, меня наглецом, если я у тебя тут переоденусь? Я так и не высох как следует.
— Да… То есть нет, конечно, не сочту! Пожалуйста, переодевайся. Представляю, как неприятно быть в мокром. Лето уж кончилось.
— Так я спущусь вниз и переоденусь там, в магазине…
— Нет-нет, иди лучше в ванную. Вот, возьми свечу, а то не отыщешь своих сумок.
Она выбежала в гостиную и вернулась через считанные секунды с еще одной свечой.
— Благодарю, — проговорил он, беря свечу и направляясь вниз по лестнице. Ривз Грант определенно сумел завоевать доверие Джордан за рекордно короткое время. И получаса не прошло с тех пор, как он впотьмах, будто ребенок, плелся за этой женщиной, держась за ее подол, словно от нее зависела его жизнь. Через минуту он был снова наверху, и хозяйка провела его через свою спальню в ванную комнату, в душе надеясь, что гость не будет шокирован царящим там беспорядком. Она сейчас не помнила, в каком состоянии оставила ванную, зная наверняка только, что там на полу валяется мокрое полотенце. Когда живешь одна, на такие мелочи обычно перестаешь обращать внимание.
Ривз вышел из ванной как раз в тот момент, когда сварился кофе. На нем были свежие джинсы и сухая просторная рубашка — теперь бледно-желтая — и носки. Он был разут.
— До чего же хорошо пахнет! — с наслаждением втянул он ноздрями запах свежесваренного кофе, остановившись на пороге кухни.
— Присаживайся в комнате. Я принесу чашки туда, а то здесь и одной-то не развернуться.
Джордан застала его развалившимся на диване, когда вошла в гостиную с подносом, на котором, кроме кофе, стоили сливки, сахар, две чашки с блюдцами и ложки. Было видно, какое удовольствие доставляет ему расслабленно откинуться на мягкие диванные подушки.
Она поставила поднос на располагавшийся перед диваном низкий столик, который представлял собой двух керамических слоников, державших на своих спинах стеклянную пластину. Наполнив одну чашку ароматным напитком, хозяйка кратко осведомилась:
— Что-нибудь еще?
— Спасибо, не надо. В путешествиях я научился обходиться без многих благ цивилизации, я не очень разборчив. — Ривз отхлебнул обжигающей жидкости. — А кофе-то настоящий, американский! Если, конечно, мой вкус еще не притупился окончательно.
Джордан рассмеялась:
— Родители присылают мне его каждые несколько месяцев.
— Ох, до чего же вкусно, — облизнулся гость.
Налив себе кофе, она примостилась в другом углу дивана. Ривз Грант сидел, вытянув свои длинные ноги перед собой. Джордан, напротив, поджала ноги под себя.
— И по чему же еще ты тут скучаешь? — Вопрос был задан равнодушным тоном, пожалуй даже, нарочито равнодушным. Не скрывалось ли за ним нечто большее, чем праздное любопытство?
— По американским удобствам. По забегаловкам типа «Макдональдс», по любимой «мыльной опере» по телевизору. — Это откровение его рассмешило. — А вообще-то особо скучать не приходится. Бывает, иной раз соскучишься по родителям. Хотя они гостили у меня в прошлом году. Люцерн — прекрасный городок. Швейцарцы — умный, работящий, вежливый народ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
В ее глазах мелькнула догадка:
— Грант. Ривз Грант… Так вы и есть тот самый «Р.Грант»?
Он утвердительно кивнул.
— Я часто вижу ваши снимки, ведь мне приходится читать много газет и журналов, — Улыбаясь, Джордан обвела широким жестом полки, забитые периодикой. — У вас, должно быть, на редкость захватывающая профессия.
Ривз скромно пожал плечами:
— На квартплату хватает. Вернее, хватало бы, если бы у меня была квартира — жить-то приходится в основном в отелях, — добавил он. — Кстати, у меня нет слов, чтобы выразить ту радость, которую я испытал, наткнувшись на ваше заведение. Для меня это настоящий подарок судьбы! Я уже полчаса проплутал под дождем, когда наконец увидел свет в вашем окне. А когда прочитал вывеску, так просто глазам поверить не мог. «Английские газеты» — подумать только! Ну просто маяк в штормовом море, — с воодушевлением произнес промокший гость, и Джордан снова рассмеялась.
— Так уж и маяк, — иронично улыбнулась она. — Думаю, ваша участь складывалась не настолько трагично. Но все равно рада, что смогла помочь вам.
— У вас есть телефон? И, кстати, не могли бы вы порекомендовать мне какой-нибудь приличный отель? А то, боюсь, пока мы тут с вами беседуем, я окончательно залью вам пол.
— Отвечаю сразу на оба вопроса: да. — Нырнув за прилавок, на котором возвышался допотопный кассовый аппарат, Джордан извлекла на свет телефон и потрепанный справочник. — В какой гостинице вы хотели бы остановиться? Выбирайте любую на берегу озера — там все отели экстра-класса, если, конечно, ваш бюджет…
— Работодатель обещал оплатить мне все командировочные расходы, — усмехнулся Ривз. — Так что доверяюсь вашему выбору.
— Ну что ж… — Она поднесла телефонную трубку к уху. — О Боже, только не это!
— В чем дело?
— Телефон не работает. Иногда после сильной грозы… — Ее голос задрожал. Видно было, что женщина искренне сожалеет, что не смогла оказать помощь терпящему бедствие путнику.
Однако ночной гость снова равнодушно пожал плечами.
— Не стоит беспокоиться. Я и сам найду гостиницу, если вы только подскажете, как мне выбраться отсюда.
— Так ведь дождь какой! — решительно запротестовала она. — Может, вам лучше переждать его здесь? — Собственные слова удивили ее, да и на лице мужчины брови поползли вверх от веселого изумления. Чтобы сгладить возникшую неловкость, она торопливо добавила: — Кажется, он скоро перестанет.
Он выглянул в окно. Гроза бушевала с прежней силой. Более того, казалось, гром гремит и молнии сверкают яростнее прежнего:
— Вообще-то я и в самом деле не склонен к самоубийству, — признался пришелец. — Пожалуй, посижу у вас чуть-чуть. Кстати, я не оторвал вас от каких-нибудь дел?
— Нет-нет, что вы… Мне всего-то и требовалось, что расставить кое-какие книги по полкам, — махнула она рукой в сторону стремянки.
— В таком случае позвольте мне помочь вам, коли уж я здесь задержался.
— Что вы, не надо, это не к спеху. Я сама…
— Я ваш должник, — оборвал он ее, — и намерен хоть как-то отблагодарить вас. Если, конечно, вас не смущает моя сырая одежда.
Его одежда и в самом деле смущала ее, но вовсе не в том смысле, который он вкладывал в свои слова. Тонкая ткань синей рубашки была все еще влажной и липла к телу, рельефно облегая грудные мышцы и ребра. А тесные джинсы плотно обтягивали длинные стройные ноги.
— Нет, не смущает, — собравшись с духом, мотнула она головой. — Тем более, что я и сама одета не вполне празднично, не для приема гостей.
Впервые за все это время Джордан в смятении задумалась над тем, как выглядит перед совершенно незнакомым ей человеком. Этот вопрос вспыхнул в ее сознании внезапно, как молния в ночной тьме за окном. Пару часов назад, закрыв магазин, она легко поужинала и приняла душ, после чего облачилась в самые удобные брюки из всех, что были в ее гардеробе, и вязаную резинкой кофточку из хлопка, а волосы наспех зачесала назад и скрепила черепаховым зажимом. Получилось что-то вроде лошадиного хвоста. На ногах у нее вообще ничего не было. Конечно, она не надела лифчика, о чем в панике подумала только сейчас, когда взгляд зеленых глаз внимательно ощупывал ее худощавую фигуру. Почти физически ощутив на себе этот взгляд, Джордан почувствовала, как набухают ее соски, и стыдливо отвернулась, молясь в душе, чтобы тело ее вернулось в прежнее состояние покоя. Ее розовая кофточка была очень мягкой и облегающей. За счет вязки…
И почему она не осталась сегодня вечером в одной из своих «повседневных» юбок или, в конце концов, рабочем костюме? Эта домашняя одежда только усугубляла и без того нелепую ситуацию, в которой оказалась Джордан. В ней было слишком много интима — гораздо больше, чем требовали того обстоятельства.
Интимность ситуации заключалась не только в том, что женщина была одета слишком вольно, — интимность была во всем, ею был словно напитан воздух. Каждый раз, стоило Джордан Хэдлок взглянуть на Ривза Гранта, она внутренне вздрагивала, словно в предвкушении чего-то. Чего именно? Все это граничило с абсурдом. Впрочем, Джордан была уверена, что хаос царит только в ее душе. Что же касалось ее гостя, то тот вряд ли догадывался, какие чувства она испытывает.
И действительно, когда она отважилась взглянуть на него снова, то увидела, что он, встав на четвереньки, деловито вытирает влажным полотенцем лужу, натекшую с его ботинок.
— Да что вы, не беспокойтесь, ради Бога! — попыталась остановить его Джордан, поднимаясь по стремянке с охапкой книг.
— Кажется, я уже достаточно подсох, и если хоть немного уберу за собой, меня не так будет мучить совесть за столь бесцеремонное вторжение в ваш магазин… А вы и живете тут же? — внезапно, без всякого перехода, поинтересовался Ривз.
В первое мгновение она была ошарашена, затем насторожилась. Откуда у него такая осведомленность? А потом вспомнила, как бегала наверх за полотенцами. Конечно же, стоило только взглянуть на ее в высшей мере «домашний» вид, чтобы без труда заключить, что продавщица живет при магазине.
— Да, — ответила она без утайки. — Тут наверху — небольшая квартира. Вот уже три года, как я ее занимаю.
— Три года? — Теперь уже он выглядел ошеломленным. — Но вы же американка…
Это не был вопрос. Однако Джордан все равно сочла нужным ответить:
— Да, родом со Среднего Запада. Три года назад оказалась не у дел, вот и поехала в Лондон. Деловые партнеры отца помогли мне получить эту работу. Есть особая сеть книжных лавок, торгующих англоязычной прессой. Они разбросаны по всей Европе, в основном в небольших городках, где не так легко отыскать американские и британские газеты. Мы обслуживаем в первую очередь англоговорящих туристов.
— И что же такое случилось с вами три года назад, что вы оказались не у дел? — Похоже было, что в ее рассказе ночного посетителя заинтересовало именно то обстоятельство, о котором у нее вовсе не было желания распространяться. Ее подмывало просто нагрубить ему, сказать, что это не его ума дело, и таким образом закрыть неприятную тему раз и навсегда.
Однако у Джордан не повернулся язык сказать ему это, когда она, стоя на своей стремянке, встретила взгляд его глаз, устремленный на нее снизу. Зеленые глаза молчаливо требовали правды. Сильная ладонь с чуткими пальцами, привыкшими уверенно обращаться с тончайшими приспособлениями фотокамеры, легла на ступеньку рядом с босой ступней женщины.
Отведя взгляд, она еле слышно пробормотала:
— Мой муж умер…
Ее дрожащие руки теребили корешки книг, которые она расставляла на верхней полке. Отчего-то сейчас на работу, которую она обычно делала в считанные секунды, ей потребовалось гораздо больше времени.
— Какие книги вы там храните? — спросил он, нарушив неприлично затянувшееся молчание.
— По философии и религии, — откликнулась Джордан. — Бестселлеры стоят у нас на нижних полках. Чем забористее книжка, тем ниже полка, которую она занимает. — Посмотрев на мужчину сверху вниз, она задорно улыбнулась.
Тот тоже повеселел.
— Грамотно торгуете, — рассмеялся Ривз. — Ну вот, кажется, и все, — подал он ей последний том.
В этот момент совсем рядом, как артиллерийский залп, оглушительно прогрохотал гром, следом раздалось шипение, и лампочки — все до одной в небольшом доме — погасли.
— Джордан! — раздался снизу предупреждающий оклик. От неожиданности она потеряла равновесие, но уверенные руки Ривза, тут же поддержав ее, помогли ей устоять на стремянке. — С тобой все в порядке? — прозвучал его встревоженный голос в кромешной тьме.
— Да… — еле слышно ответила она, ощущая тепло его рук сквозь тонкую кофточку. Ощупывая впотьмах стопой каждую ступеньку, Джордан медленно и осторожно спустилась вниз и, только обретя под ногами надежную опору, почувствовала себя более или менее уверенно. — Боюсь, твои первые впечатления о Люцерне не самые лучшие, — произнесла она дрожащим голосом. Его ладони по-прежнему обхватывали ее талию.
— Наоборот, я бы сказал, весьма приятные. — Голос Ривза тоже подрагивал, выдавая скрытую страсть, которая еще сильнее смутила Джордан. Его ладони мягко поползли вверх, заскользив по ее ребрам.
— Пойду возьму свечи, у меня есть в запасе немного, — прошептала она, почти лишившись голоса. — Такое у нас часто случается. — Женщина поспешно сделала шаг в сторону. — Сейчас вернусь.
— Пожалуйста, не надо. Я боюсь темноты, — взмолился мужчина. — Пойдем вместе. — Он поймал ее, зацепившись большим пальцем за пояс брюк. — Веди, я за тобой.
Хозяйка двинулась на ощупь, огибая стойки и полки. Она несколько раз оступилась в темноте, поскольку гость, то и дело натыкавшийся на нее сзади, держал ее в постоянном напряжении.
— Направо — лестница. Довольно узкая, вдвоем подниматься будет трудно.
— Ничего, я не отстану, — заверил он и положил другую ладонь на ее талию.
Подъем по узкой лестнице занял у них несколько минут, поскольку даже вспышек молнии было недостаточно, чтобы осветить этот темный угол.
— Кажется, дошли, — облегченно выдохнула Джордан, когда они поднялись на второй этаж. Она не боялась ни темноты, ни грозы. Ее пугал тот трепет, который пробуждало в ней каждое прикосновение этого человека. — Подожди немного. Тут, на кухне, у меня есть свеча.
— Поторопись, — попросил он.
Тихо засмеявшись, Джордан направилась к кухонному столу, в ящике которого хранилась свеча и коробок со спичками. Она быстро нашла то, что искала, однако никак не могла зажечь спичку. Дрожащие руки не слушались ее.
— Черт… — раздосадованно проговорила хозяйка квартиры.
— Что-то не так? — мужской голос раздался прямо за ее спиной. Она и не слышала, как он подобрался к ней, и от неожиданности уронила коробок на пол.
— Напугал? — спросил Ривз извиняющимся тоном.
— Да.
— Прости.
— Ничего. Спички что-то никак не зажигаются.
Срочно требовался хоть какой-нибудь, пусть самый тусклый проблеск света. Ей казалось крайне важным немедленно разрушить эту тьму — непроницаемую, обволакивающую. Слишком интимную. Близость пришельца заставляла ее дико нервничать, подталкивая к грани отчаяния.
Ривз поднял коробок с пола. Ему оказалось достаточно чиркнуть спичкой один раз, чтобы она загорелась.
— Спасибо, — пробормотала Джордан, поднося свечу к огоньку. Подняв глаза, она увидела его лицо совсем рядом со своим. Это уже было лишним.
— Пожалуйста, — равнодушно ответил гость и наклонился еще ниже. При мысли, что он хочет поцеловать ее, у Джордан захватило дыхание. Однако Ривз всего лишь дунул на спичку. Слабое пламя погасло, сменившись сизым дымком, который поплыл между двумя лицами.
У нее отлегло от сердца. Или, может быть, это чувство было сродни разочарованию? Как бы то ни было, Джордан отвернулась и торопливо пошла по направлению к двери, ведущей из крохотной кухоньки в гостиную.
— У меня здесь есть еще свечи, — бросила она на ходу, словно оправдываясь. Быстро двигаясь в зыбком кругу света, который отбрасывала свеча, женщина обошла всю комнату, остановившись несколько раз, чтобы зажечь расставленные в разных местах другие, ароматизированные свечи. Вскоре гостиная озарилась их мягким, романтическим светом.
— Это и есть тот самый запас свечей для хозяйственных нужд? — иронично поинтересовался Ривз, стоя в дверях и глядя на мерцающие огоньки дюжины свечей.
— Вообще-то я купила их для красоты, так сказать, но иногда они могут иметь и чисто утилитарное значение.
Джордан застыла в неловкой позе посередине комнаты, целомудренно сдвинув ступни вместе и застенчиво сложив руки перед собой. Итак, что теперь?
— Кофе хочешь? — нашлась она наконец.
— Так ведь электричества, кажется, нет.
— Зато есть газовая плита.
— Великолепно. В таком случае не отказался бы.
Джордан подошла к нему, держа длинную свечу в бронзовом подсвечнике. Ривз посторонился, и она проскользнула мимо него на кухню.
— Только, пожалуйста, не подумай, что тебе обязательно нужно угощать меня, — заметил он, когда Джордан уже набирала в кофейник воду. — Я ведь не в гости к тебе — просто не люблю шататься ночью по лабиринту узких улочек, которые даже не освещены фонарями.
Насыпая кофе в ситечко кофейника, она обернулась и улыбнулась ему:
— Что же за американка я буду, если откажу соотечественнику даже в такой малости, как чашка кофе? Сам-то ты откуда, Ривз?
Ривз? Она сама не заметила, как назвала его по имени. Ривз… Пожалуй, все-таки было бы уместнее говорить ему «мистер Грант».
— Вырос в Калифорнии, поступил в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Стал профессиональным фотографом, еще учась в колледже. — Пока он рассказывал о себе, Джордан поставила кофейник на огонь. — Послушай, ты не сочтешь, меня наглецом, если я у тебя тут переоденусь? Я так и не высох как следует.
— Да… То есть нет, конечно, не сочту! Пожалуйста, переодевайся. Представляю, как неприятно быть в мокром. Лето уж кончилось.
— Так я спущусь вниз и переоденусь там, в магазине…
— Нет-нет, иди лучше в ванную. Вот, возьми свечу, а то не отыщешь своих сумок.
Она выбежала в гостиную и вернулась через считанные секунды с еще одной свечой.
— Благодарю, — проговорил он, беря свечу и направляясь вниз по лестнице. Ривз Грант определенно сумел завоевать доверие Джордан за рекордно короткое время. И получаса не прошло с тех пор, как он впотьмах, будто ребенок, плелся за этой женщиной, держась за ее подол, словно от нее зависела его жизнь. Через минуту он был снова наверху, и хозяйка провела его через свою спальню в ванную комнату, в душе надеясь, что гость не будет шокирован царящим там беспорядком. Она сейчас не помнила, в каком состоянии оставила ванную, зная наверняка только, что там на полу валяется мокрое полотенце. Когда живешь одна, на такие мелочи обычно перестаешь обращать внимание.
Ривз вышел из ванной как раз в тот момент, когда сварился кофе. На нем были свежие джинсы и сухая просторная рубашка — теперь бледно-желтая — и носки. Он был разут.
— До чего же хорошо пахнет! — с наслаждением втянул он ноздрями запах свежесваренного кофе, остановившись на пороге кухни.
— Присаживайся в комнате. Я принесу чашки туда, а то здесь и одной-то не развернуться.
Джордан застала его развалившимся на диване, когда вошла в гостиную с подносом, на котором, кроме кофе, стоили сливки, сахар, две чашки с блюдцами и ложки. Было видно, какое удовольствие доставляет ему расслабленно откинуться на мягкие диванные подушки.
Она поставила поднос на располагавшийся перед диваном низкий столик, который представлял собой двух керамических слоников, державших на своих спинах стеклянную пластину. Наполнив одну чашку ароматным напитком, хозяйка кратко осведомилась:
— Что-нибудь еще?
— Спасибо, не надо. В путешествиях я научился обходиться без многих благ цивилизации, я не очень разборчив. — Ривз отхлебнул обжигающей жидкости. — А кофе-то настоящий, американский! Если, конечно, мой вкус еще не притупился окончательно.
Джордан рассмеялась:
— Родители присылают мне его каждые несколько месяцев.
— Ох, до чего же вкусно, — облизнулся гость.
Налив себе кофе, она примостилась в другом углу дивана. Ривз Грант сидел, вытянув свои длинные ноги перед собой. Джордан, напротив, поджала ноги под себя.
— И по чему же еще ты тут скучаешь? — Вопрос был задан равнодушным тоном, пожалуй даже, нарочито равнодушным. Не скрывалось ли за ним нечто большее, чем праздное любопытство?
— По американским удобствам. По забегаловкам типа «Макдональдс», по любимой «мыльной опере» по телевизору. — Это откровение его рассмешило. — А вообще-то особо скучать не приходится. Бывает, иной раз соскучишься по родителям. Хотя они гостили у меня в прошлом году. Люцерн — прекрасный городок. Швейцарцы — умный, работящий, вежливый народ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19