Она заставила себя продрать глаза и осмотреться.Отдельные бунгало были очерчены светящимися неоновыми трубками. На центральном дворе уныло топорщилось несколько груш и кустиков олеандра, они боролись со смертью, прижимаясь к краю бассейна, заросшего настолько, что по нему можно было ходить. Под мигающей голубой звездой темнел вход в зловещую неосвещенную контору комплекса. Над дверью были водружены рога.— Здорово! Техасский филиал мотеля Бэйтса. Собственность Нормана Билли Боба Бэйтса и его матушки-покойницы.— Милейшее место. Я здесь и раньше останавливался.— Меня это почему-то не удивляет.— Сиди тихо. Схожу узнаю, есть ли места.— Ты что, смеешься?Вскоре Харлан вернулся с ключами. Пока они переезжали от офиса к выделенному домику, Сейдж спросила:— Мы что, не могли остановиться в месте поприличнее, типа «Мотеля Шесть»?— Нам здесь только переспать несколько часов, для этого ничего, кроме кроватей, и не требуется.— Это уж точно. Душ я здесь принимать не стану. Насколько я могу судить по консьержке, горячей воды у них нет.В комнате было две кровати, разделенных шаткой тумбочкой, и шкаф с выдвижными ящичками. Ни телефона, ни телевизора. Зато тепло и чисто. Сейдж обнюхала простыни и, убедившись в их стерильности, залезла в постель в одежде.Ей слишком хотелось спать, чтобы еще и раздеваться. Впервые в жизни девушка отправилась спать, не почистив зубы, но это ее не волновало. Ей хотелось одного — спать.Харлан пошел в ванную. Через несколько секунд Сейдж услышала шум льющейся из душа воды. «Это он назло мне душ принимает», — решила она едко.Но на лице ее была улыбка. Сейдж была вся пропитана ощущением довольства. Странно, а ведь начало дня не предвещало ничего доброго.Она уехала их дома с мужчиной, которого знает меньше месяца, на раздолбанном «пикапе», проданном вскоре по цене металлолома.Сейдж опустошила свой банковский счет, все до последнего цента, и получилась мизерная сумма.Она объелась в ресторане, плюнув на излишнюю калорийность и плохую усвояемость.Короче, Сейдж бросила все близкое и надежное — и пустилась в путь, не сулящий, возможно, ничего, кроме унижений и враждебности со стороны любимой семьи.И вот она ночует в сомнительном мотеле, в комнате, видевшей, вероятно, не одну непристойную встречу.И невзирая на все это, мысли ее спокойны, она улыбается и поудобнее устраивается в постели, подбивает подушку.Харлан все еще в душе, чуть фальшиво напевает что-то из Рода Стюарта. Когда он выйдет, интересно, ляжет он рядом и обнимет ее — или же воспользуется второй кроватью?А Сейдж совершенно не против, если вторая кровать всю ночь будет пустовать.Лучше ей никогда не было.
— Сейдж, ну прекрати же. Слезами горю не поможешь.— А мне без разницы, — прохныкала девушка, влажной тканью утирая хлюпающий нос. — Хочу плакать — и буду плакать. А теперь оставь меня в покое и не мешай.— Да одними твоими слезами можно было бы пол-Техаса оросить. Может, нам лучше их продажей заняться?— Надоели мне твои шуточки, — вспыхнула она, кинув на Харлана ненавидящий взгляд красных опухших глаз.— Лучше уж шутить, чем плакать.Две недели в дороге — и ни малейшей за это награды! Нервы взвинчены до предела, терпение окончательно иссякло.Если Харлан и знал, куда они едут, то девушке он об этом не проговаривался. Да ей и безразлично было. Они просто ехали, покрывая милю за милей; Сейдж плакала, Харлан злился. Он, похоже, готов был вскипеть и броситься на девушку с кулаками. Сейдж же злилась не меньше и с удовольствием ответила бы тем же.— Ты ведь даже представить себе не можешь, как много значил для меня успех этой поездки.— Почему же не представляю, — закричал Харлан в ответ. — Ты хотела вернуться домой на белом коне. Чтобы семья тебя любила и восхищалась.— А что ты вообще знаешь о семейной любви?Сейдж заметила искру, вспыхнувшую в его глазах, но Харлан не стал отвечать на вопрос. Вместо этого он перешел в контрнаступление.— Ты думаешь, что обдурила весь этот чертов мир? Но я-то тебя, Сейдж, насквозь вижу. Ты думаешь, тебя никто не уважает? Так вот, ошибаешься. Слышала бы ты, как твои родственники бахвалились тем, с каким трудом и каким прилежанием добывала ты себе степень магистра. Да мне еще до встречи с тобой все ужи про тебя прожужжали.— Может, они и рассказывают обо мне, но всерьез не воспринимают. И никогда не воспринимали.— Быть может, из-за того, что ты вечно прыгаешь и вопишь невесть что.— Спасибо. Этот разговор мне дал очень много полезного и приятного.Харлан на секунду отвел взгляд от дороги и внимательно посмотрел на девушку.— Ты ведь соперничаешь со своими братьями, не так ли?— Да нет же!— Так я и поверил. Где-то глубоко внутри ты просто боишься, что не дотягиваешь до них, что по сравнению с ними ты второй сорт.— Ты спятил.— Нет, я говорю правду. Слушай, Сейдж, ты Тайлер до мозга костей. У тебя внутри та же жесткость, что и у Чейза и у Лаки. Просто оформлено все по-другому. В тебе есть сила, хватка, целостность. Ты достойный человек, тебе не откажешь во внешних данных, в обаянии, в уме.— Так почему же тогда мне не удалось заключить ни одного самого вшивого контракта? Со мной почти никто даже говорить не стал. А некоторые просто смеялись в лицо, когда я объясняла, с какой целью прошу о встрече.— Это не тебе не удалось, — вздохнул Харлан. — Ты сделала все, что могла. Ты каждое утро была одета просто сногсшибательно, выглядела профессионально и одновременно женственно. Ты отточила формулировки своих предложений до совершенства. Черт возьми, каждый раз слушая, как ты преподносишь товар, я хотел все бросить и сам подписать этот чертов контракт!— Так почему же никто его не подписал?— Невезение. Плохое видение ими экономических перспектив. Ни то, ни другое не свидетельствует о твоей профессиональной непригодности. Самый лучший рыбак с самой лучшей наживкой не поймает ни одной рыбки, если рыбка просто не клюет.Его слова несколько успокоили Сейдж. В тайне-то она была убеждена, что сделала все наилучшим образом. Через сельхозкооперативы и фермерские ассоциации она раздобыла информацию и составила список перспективных клиентов. Вместе с Харланом они их планомерно объехали. Но все усилия не привели ни к чему, даже в перспективе. Сейдж сделала все, что способна была придумать.Харлана также нельзя винить в неудаче. Он и так удивил ее тем, что ежедневно надевал галстук. Устройство системы он объяснял тщательно и доходчиво и легко завоевывал доверие собеседников. Люди, похоже, инстинктивно доверяли его точке зрения на многие вопросы. Он был этаким своим парнем с уймой смекалки и ненавязчивым шармом.Людям Харлан нравился, и они ему нравились. Молодой человек, совсем как Лори, принимал людей такими, каковы они есть, и ждал от них того же в свой адрес. Харлан где угодно заводил друзей. Его потребность в поддерживании дружеских отношений, несомненно, шла от отсутствия семьи.Но, несмотря на всю приятность Харлана, уезжали они из долины не солоно хлебавши. Что уж тут попишешь, если сами фермеры и садоводы понесли крупные убытки от непредвиденных прошлогодних заморозков. Сельское хозяйство оказалось не в лучшем положении, чем нефтяная промышленность. Все только и думали, как свести концы с концами. И никто не намеревался нести дополнительные расходы, сколь бы заманчивым ни казался предлагаемый товар.— Но все ведь согласились, что идея классная, — напомнил Харлан.— А вот ты пойди и расплатись по счетам классной идеей.Харлан выругался сквозь зубы.— Ну, и чего ты от меня хочешь? Свернуть на следующей же развилке и ехать в восточный Техас? Решила сдаться?— Нет. Абсолютно. Это у Харлана Бойда такой метод. Чуть что не так — сразу в кусты. Умыть руки и исчезнуть.— Да что ты вообще знаешь о методах Харлана Бойда?— А что, разве не так? — набросилась Сейдж на молодого человека. — Почему ты не можешь, как все нормальные люди, пустить корни, обзавестись домом? Потому что боишься? — Вопрос был чисто риторический, и ответа она ждать не стала. — А вот я не такая. Я не пытаюсь ускользнуть от проблем.— Нет, ты либо обходишь их, говоря полуправду, либо прячешь их посредством бойкого язычка и противоестественного поведения.Сейдж гневно взглянула на него, потом перевела взгляд за окно. Они проезжали мимо невспаханных полей. Тут и там лежали кучи прошлогодней соломы, поля ждали весны, культивации.Культивация напомнила Сейдж об ирригации, а ирригация — об изобретении Харлана, которое одно могло спасти «Тайлер Дриллинг», если, конечно, дела в нефтедобыче не пойдут на лад. И когда это случится, — а Сейдж верила, что это случится — братья могут полностью передать ей ирригационный бизнес. Может быть, это будет дочерняя компания.Не успев как следует поплавать по волнам своих фантазий, Сейдж резко напомнила себе, что деньги у них на исходе. И тогда может случиться так, что домой она вернется не только без успеха, но еще и без гроша.Долго еще, интересно, смогут они быть вместе и не прикончить друг друга? В качестве альтернативы можно было бы заняться любовью, но и этот путь закрыт. Сейдж теперь прекрасно сознавала, что так много плачет из-за сексуальной неудовлетворенности.Чем теснее было расстояние между ними, тем сильнее они шарахались друг от друга. Чем меньше была комната в мотеле, тем дальше, каждый к своему краю, они спали. И не от Сейдж исходило это отталкивание. Она просто подхватила его настрой.Харлан не целовал ее с того самого ужина в придорожной закусочной. Он даже не намекал, что одна из кроватей в их сдвоенных номерах может оказаться лишней. Разговоры их крутились исключительно вокруг текущих дел, и не было в них того дразнящего подтекста, который так не нравился ей раньше и по которому она теперь так скучала. Сейдж была сбита с толку и разочарована.Ну, почему Харлан за две недели не сделал ни одного захода? Неужели он уже готовит ее к тому, что однажды так же неожиданно исчезнет из ее жизни, как неожиданно появился в ней?Несчастная от одной этой мысли, Сейдж облокотилась на открытое окно, подперла ладонью подбородок и смотрела на мелькающие вдоль дороги пейзажи.На окраине небольшого городка раскинулось неправдоподобно зеленое, тщательно ухоженное и ровно подстриженное поле. По нему было организовано пешее движение, сновали маленькие белые карты. Треугольные флаги на тоненьких шатких стойках, казалось, махали ей, стараясь привлечь внимание.Сейдж вдруг рывком выпрямилась.— Гольф! 14 — Пардон?— Гольф… Гольф. Гольф!Харлан кинул взгляд через плечо.— Предлагаешь сыграть несколько лунок?— Харлан, мы не в той лунке рыбу удили! — От возбуждения Сейдж не заметила, что нагнулась к нему и схватила за ногу. — С наживкой все в порядке, просто мы удили не там.Его голубые глаза озарились пониманием.— Площадки для гольфа?— Да. И… и благополучные кварталы, где есть площадки для гольфа, и большие лужайки возле дома, и ландшафтные парки.— Пригороды, где отдыхают высшие слои.— Всякие санатории.— Многоцелевые городские парки.— Именно! — Отстегнув ремень безопасности, Сейдж кинулась к нему и, обвив руками за шею, шумно поцеловала в щеку. — Нам надо обходить землевладельцев, а не фермеров. Нам нужно говорить с инвесторами и подрядчиками, дельцами и толкачами.— Предлагаешь вернуться в Хьюстон?— Не обязательно. А зачем?— Белчер. Хороший источник.Сейдж обдумала предложение, прежде чем наложить на него вето.— Он мелко плавает. Я же хочу выйти на настоящий источник. Кроме того, я бы не стала связываться с доктором после всего, что наговорили ему Лаки и Чейз. Мне чутье подсказывает, что все это лажа.— Предположим, чутье тебя не подводит. В таком случае, куда?— В Даллас.— Почему в Даллас?— Потому что это растущий город и он ближе всего к Милтон Пойнт. И там полно площадок для гольфа!— А чем хуже Сан-Антонио? Или Остин?— Но до Далласа нам ближе всего, мы же там через два часа будем.Ее возбуждение было заразительно.— Пристегни ремень, — со спокойной улыбкой сказал Харлан и дал полный газ.До Далласа он домчал меньше чем за два часа. Сейдж любовалась серебристо-зеркальным изломом города на фоне неба и была шокирована, когда Харлан вдруг зарулил на крытую стоянку отеля, превосходящего по классу все, в которых они останавливались раньше.— Зачем сюда?— По-моему, мы заслужили подарок.— Ты хочешь здесь остановиться?— Ты казначей. Можем мы себе это позволить?— Конечно же нет, но гулять, так гулять! — И глаза ее забегали в предвкушении.— Давай сегодня посидим в модном ресторане. Тканые салфетки, полный комплект столовых приборов, изыски. А потом можно в кино сходить или еще что-нибудь…— Да, Харлан, давай. Давай скорее!— А завтра — вновь на соляные копи, Золушка моя, — предупредил он.— Теперь, когда у нас есть новый план наступления, я этого тоже жду — не дождусь.— Так что, мне кажется, я выросла в убеждении, что значу для братьев не больше какого-нибудь их мячика; можно им поиграть, можно попинать.Настроение у Сейдж было задумчивое, она смотрела на пламя свечи, горевшей посередине небольшого передвижного столика в их гостиничном номере. Отель по сравнению с теми, где они останавливались в последнее время, казался дворцом. В номере было кабельное телевидение. Предлагался широчайший выбор услуг, которые можно было заказать, не выходя из номера.Удобств было столько, что они решили не выходить, поскольку устали с дороги. Гораздо больше тянуло расслабиться в номере, чем одеваться и идти куда-то. Им принесли обед из четырех блюд, а теперь они налегали на шоколад и кофе.— Я вовсе не хочу с ними ни в чем соперничать, Харлан. Я просто хочу, чтобы они признали меня полноправным членом семьи и участником семейного дела. Я не хочу быть просто младшей сестренкой, пупсиком.— Я прекрасно понимаю тебя! — Харлан снял золотистую фольгу с кружочка горького шоколада и отправил его в рот. — Но тебе следует понять, Сейдж, что в семье ты навсегда останешься младшей, в то время как Чейз так и будет самым старшим.— Ну, это же звучит просто как основы психологии.— Так и есть, — хохотнув, признал Харлан. — Я в сельскохозяйственном на такой спецкурс ходил.— Так все твои наблюдения основаны не на собственном опыте?— Нет.— И братьев с сестрами у тебя нет?— Нет.Сейдж игралась с шариками из фольги, снятой со съеденных ею шоколадок, и взвешивала, стоит ли допытываться дальше. Она помнила, что сам Харлан ни за что не станет рассказывать о своем прошлом.— Я знаю, что у тебя, должно быть, было трудное детство, Харлан. — Сейдж посмотрела на него сквозь пламя свечи. Лицо молодого человека сохраняло выражение безразличия. — И если не хочешь, можешь мне ничего не рассказывать.Девушка снова сделала паузу, предоставляя Харлану возможность, которой он воспользовался не так, как ей хотелось бы.— И не буду.Сейдж была разочарована; она так и не заслужила его доверия. Чтобы как-то замять неловкость, она сказала:— Мне очень жаль, что тебе одному приходится тянуть лямку. Семья — мой фундамент. Я не могу представить себе свое детство без родителей и братьев-разбойников.— Тебе повезло.— Знаю, — мягко согласилась Сейдж. — Какие бы противные они ни были, я их все равно люблю.— И они тебя любят. — Положив руки на стол и склонившись поближе, Харлан протянул:— Чего не любить-то?
Когда принесли обед, Сейдж только-только успела выйти из ванной — ванна была такая большая, вода такая горячая и пенистая. И чтобы обед зря не остывал, Харлан настоял, чтобы она садилась за стол как есть — в простом махровом халате, без косметики, с мокрыми волосами.Теперь же он неторопливо окинул девушку взглядом, взял ее за руку, заставил встать и обойти вокруг столика. Широко раздвинув ноги, он завел ее между ними и поставил лицом к себе.Слегка придерживая Сейдж за руки, он уткнулся носом в то место, где запахивался ее халат.— Ты хорошо пахнешь.Внутри у Сейдж все загудело. После двух недель без малейшего намека даже на флирт прикосновение Харлана пронзило ее, как электрический ток. И все равно, девушке не хотелось, чтобы парень решил, что ее так просто взять. Или он думает, что Сейдж достаточно пальцем поманить?— Ты что делаешь, Харлан?— Вот если ты немножко помолчишь, я тебя, пожалуй, совращу.— Не лучшая мысль. Ты же согласился с тем, чтобы у нас были строго деловые взаимоотношения. А насчет того, что случилось раньше, то я не хочу, Харлан, чтобы ты думал, будто…— Единственный твой недостаток — излишняя болтливость.Харлан закрыл ей рот даже не поцелуем, а просто властным взглядом — и этого хватило. Достаточно было Сейдж увидеть этот испепеляющий взгляд, как возражения сами собой смолкли у нее на устах, изнутри она обратилась в мармелад, а тщательно подобранные доводы рассыпались. Не отводя взгляда от ее глаз, Харлан развязал пояс халата и распахнул его.— Черт возьми, Сейдж, — сказал он, запуская руки внутрь, — если бы я только знал, что под ним ничего нет, я бы с ужином так долго не возился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Сейдж, ну прекрати же. Слезами горю не поможешь.— А мне без разницы, — прохныкала девушка, влажной тканью утирая хлюпающий нос. — Хочу плакать — и буду плакать. А теперь оставь меня в покое и не мешай.— Да одними твоими слезами можно было бы пол-Техаса оросить. Может, нам лучше их продажей заняться?— Надоели мне твои шуточки, — вспыхнула она, кинув на Харлана ненавидящий взгляд красных опухших глаз.— Лучше уж шутить, чем плакать.Две недели в дороге — и ни малейшей за это награды! Нервы взвинчены до предела, терпение окончательно иссякло.Если Харлан и знал, куда они едут, то девушке он об этом не проговаривался. Да ей и безразлично было. Они просто ехали, покрывая милю за милей; Сейдж плакала, Харлан злился. Он, похоже, готов был вскипеть и броситься на девушку с кулаками. Сейдж же злилась не меньше и с удовольствием ответила бы тем же.— Ты ведь даже представить себе не можешь, как много значил для меня успех этой поездки.— Почему же не представляю, — закричал Харлан в ответ. — Ты хотела вернуться домой на белом коне. Чтобы семья тебя любила и восхищалась.— А что ты вообще знаешь о семейной любви?Сейдж заметила искру, вспыхнувшую в его глазах, но Харлан не стал отвечать на вопрос. Вместо этого он перешел в контрнаступление.— Ты думаешь, что обдурила весь этот чертов мир? Но я-то тебя, Сейдж, насквозь вижу. Ты думаешь, тебя никто не уважает? Так вот, ошибаешься. Слышала бы ты, как твои родственники бахвалились тем, с каким трудом и каким прилежанием добывала ты себе степень магистра. Да мне еще до встречи с тобой все ужи про тебя прожужжали.— Может, они и рассказывают обо мне, но всерьез не воспринимают. И никогда не воспринимали.— Быть может, из-за того, что ты вечно прыгаешь и вопишь невесть что.— Спасибо. Этот разговор мне дал очень много полезного и приятного.Харлан на секунду отвел взгляд от дороги и внимательно посмотрел на девушку.— Ты ведь соперничаешь со своими братьями, не так ли?— Да нет же!— Так я и поверил. Где-то глубоко внутри ты просто боишься, что не дотягиваешь до них, что по сравнению с ними ты второй сорт.— Ты спятил.— Нет, я говорю правду. Слушай, Сейдж, ты Тайлер до мозга костей. У тебя внутри та же жесткость, что и у Чейза и у Лаки. Просто оформлено все по-другому. В тебе есть сила, хватка, целостность. Ты достойный человек, тебе не откажешь во внешних данных, в обаянии, в уме.— Так почему же тогда мне не удалось заключить ни одного самого вшивого контракта? Со мной почти никто даже говорить не стал. А некоторые просто смеялись в лицо, когда я объясняла, с какой целью прошу о встрече.— Это не тебе не удалось, — вздохнул Харлан. — Ты сделала все, что могла. Ты каждое утро была одета просто сногсшибательно, выглядела профессионально и одновременно женственно. Ты отточила формулировки своих предложений до совершенства. Черт возьми, каждый раз слушая, как ты преподносишь товар, я хотел все бросить и сам подписать этот чертов контракт!— Так почему же никто его не подписал?— Невезение. Плохое видение ими экономических перспектив. Ни то, ни другое не свидетельствует о твоей профессиональной непригодности. Самый лучший рыбак с самой лучшей наживкой не поймает ни одной рыбки, если рыбка просто не клюет.Его слова несколько успокоили Сейдж. В тайне-то она была убеждена, что сделала все наилучшим образом. Через сельхозкооперативы и фермерские ассоциации она раздобыла информацию и составила список перспективных клиентов. Вместе с Харланом они их планомерно объехали. Но все усилия не привели ни к чему, даже в перспективе. Сейдж сделала все, что способна была придумать.Харлана также нельзя винить в неудаче. Он и так удивил ее тем, что ежедневно надевал галстук. Устройство системы он объяснял тщательно и доходчиво и легко завоевывал доверие собеседников. Люди, похоже, инстинктивно доверяли его точке зрения на многие вопросы. Он был этаким своим парнем с уймой смекалки и ненавязчивым шармом.Людям Харлан нравился, и они ему нравились. Молодой человек, совсем как Лори, принимал людей такими, каковы они есть, и ждал от них того же в свой адрес. Харлан где угодно заводил друзей. Его потребность в поддерживании дружеских отношений, несомненно, шла от отсутствия семьи.Но, несмотря на всю приятность Харлана, уезжали они из долины не солоно хлебавши. Что уж тут попишешь, если сами фермеры и садоводы понесли крупные убытки от непредвиденных прошлогодних заморозков. Сельское хозяйство оказалось не в лучшем положении, чем нефтяная промышленность. Все только и думали, как свести концы с концами. И никто не намеревался нести дополнительные расходы, сколь бы заманчивым ни казался предлагаемый товар.— Но все ведь согласились, что идея классная, — напомнил Харлан.— А вот ты пойди и расплатись по счетам классной идеей.Харлан выругался сквозь зубы.— Ну, и чего ты от меня хочешь? Свернуть на следующей же развилке и ехать в восточный Техас? Решила сдаться?— Нет. Абсолютно. Это у Харлана Бойда такой метод. Чуть что не так — сразу в кусты. Умыть руки и исчезнуть.— Да что ты вообще знаешь о методах Харлана Бойда?— А что, разве не так? — набросилась Сейдж на молодого человека. — Почему ты не можешь, как все нормальные люди, пустить корни, обзавестись домом? Потому что боишься? — Вопрос был чисто риторический, и ответа она ждать не стала. — А вот я не такая. Я не пытаюсь ускользнуть от проблем.— Нет, ты либо обходишь их, говоря полуправду, либо прячешь их посредством бойкого язычка и противоестественного поведения.Сейдж гневно взглянула на него, потом перевела взгляд за окно. Они проезжали мимо невспаханных полей. Тут и там лежали кучи прошлогодней соломы, поля ждали весны, культивации.Культивация напомнила Сейдж об ирригации, а ирригация — об изобретении Харлана, которое одно могло спасти «Тайлер Дриллинг», если, конечно, дела в нефтедобыче не пойдут на лад. И когда это случится, — а Сейдж верила, что это случится — братья могут полностью передать ей ирригационный бизнес. Может быть, это будет дочерняя компания.Не успев как следует поплавать по волнам своих фантазий, Сейдж резко напомнила себе, что деньги у них на исходе. И тогда может случиться так, что домой она вернется не только без успеха, но еще и без гроша.Долго еще, интересно, смогут они быть вместе и не прикончить друг друга? В качестве альтернативы можно было бы заняться любовью, но и этот путь закрыт. Сейдж теперь прекрасно сознавала, что так много плачет из-за сексуальной неудовлетворенности.Чем теснее было расстояние между ними, тем сильнее они шарахались друг от друга. Чем меньше была комната в мотеле, тем дальше, каждый к своему краю, они спали. И не от Сейдж исходило это отталкивание. Она просто подхватила его настрой.Харлан не целовал ее с того самого ужина в придорожной закусочной. Он даже не намекал, что одна из кроватей в их сдвоенных номерах может оказаться лишней. Разговоры их крутились исключительно вокруг текущих дел, и не было в них того дразнящего подтекста, который так не нравился ей раньше и по которому она теперь так скучала. Сейдж была сбита с толку и разочарована.Ну, почему Харлан за две недели не сделал ни одного захода? Неужели он уже готовит ее к тому, что однажды так же неожиданно исчезнет из ее жизни, как неожиданно появился в ней?Несчастная от одной этой мысли, Сейдж облокотилась на открытое окно, подперла ладонью подбородок и смотрела на мелькающие вдоль дороги пейзажи.На окраине небольшого городка раскинулось неправдоподобно зеленое, тщательно ухоженное и ровно подстриженное поле. По нему было организовано пешее движение, сновали маленькие белые карты. Треугольные флаги на тоненьких шатких стойках, казалось, махали ей, стараясь привлечь внимание.Сейдж вдруг рывком выпрямилась.— Гольф! 14 — Пардон?— Гольф… Гольф. Гольф!Харлан кинул взгляд через плечо.— Предлагаешь сыграть несколько лунок?— Харлан, мы не в той лунке рыбу удили! — От возбуждения Сейдж не заметила, что нагнулась к нему и схватила за ногу. — С наживкой все в порядке, просто мы удили не там.Его голубые глаза озарились пониманием.— Площадки для гольфа?— Да. И… и благополучные кварталы, где есть площадки для гольфа, и большие лужайки возле дома, и ландшафтные парки.— Пригороды, где отдыхают высшие слои.— Всякие санатории.— Многоцелевые городские парки.— Именно! — Отстегнув ремень безопасности, Сейдж кинулась к нему и, обвив руками за шею, шумно поцеловала в щеку. — Нам надо обходить землевладельцев, а не фермеров. Нам нужно говорить с инвесторами и подрядчиками, дельцами и толкачами.— Предлагаешь вернуться в Хьюстон?— Не обязательно. А зачем?— Белчер. Хороший источник.Сейдж обдумала предложение, прежде чем наложить на него вето.— Он мелко плавает. Я же хочу выйти на настоящий источник. Кроме того, я бы не стала связываться с доктором после всего, что наговорили ему Лаки и Чейз. Мне чутье подсказывает, что все это лажа.— Предположим, чутье тебя не подводит. В таком случае, куда?— В Даллас.— Почему в Даллас?— Потому что это растущий город и он ближе всего к Милтон Пойнт. И там полно площадок для гольфа!— А чем хуже Сан-Антонио? Или Остин?— Но до Далласа нам ближе всего, мы же там через два часа будем.Ее возбуждение было заразительно.— Пристегни ремень, — со спокойной улыбкой сказал Харлан и дал полный газ.До Далласа он домчал меньше чем за два часа. Сейдж любовалась серебристо-зеркальным изломом города на фоне неба и была шокирована, когда Харлан вдруг зарулил на крытую стоянку отеля, превосходящего по классу все, в которых они останавливались раньше.— Зачем сюда?— По-моему, мы заслужили подарок.— Ты хочешь здесь остановиться?— Ты казначей. Можем мы себе это позволить?— Конечно же нет, но гулять, так гулять! — И глаза ее забегали в предвкушении.— Давай сегодня посидим в модном ресторане. Тканые салфетки, полный комплект столовых приборов, изыски. А потом можно в кино сходить или еще что-нибудь…— Да, Харлан, давай. Давай скорее!— А завтра — вновь на соляные копи, Золушка моя, — предупредил он.— Теперь, когда у нас есть новый план наступления, я этого тоже жду — не дождусь.— Так что, мне кажется, я выросла в убеждении, что значу для братьев не больше какого-нибудь их мячика; можно им поиграть, можно попинать.Настроение у Сейдж было задумчивое, она смотрела на пламя свечи, горевшей посередине небольшого передвижного столика в их гостиничном номере. Отель по сравнению с теми, где они останавливались в последнее время, казался дворцом. В номере было кабельное телевидение. Предлагался широчайший выбор услуг, которые можно было заказать, не выходя из номера.Удобств было столько, что они решили не выходить, поскольку устали с дороги. Гораздо больше тянуло расслабиться в номере, чем одеваться и идти куда-то. Им принесли обед из четырех блюд, а теперь они налегали на шоколад и кофе.— Я вовсе не хочу с ними ни в чем соперничать, Харлан. Я просто хочу, чтобы они признали меня полноправным членом семьи и участником семейного дела. Я не хочу быть просто младшей сестренкой, пупсиком.— Я прекрасно понимаю тебя! — Харлан снял золотистую фольгу с кружочка горького шоколада и отправил его в рот. — Но тебе следует понять, Сейдж, что в семье ты навсегда останешься младшей, в то время как Чейз так и будет самым старшим.— Ну, это же звучит просто как основы психологии.— Так и есть, — хохотнув, признал Харлан. — Я в сельскохозяйственном на такой спецкурс ходил.— Так все твои наблюдения основаны не на собственном опыте?— Нет.— И братьев с сестрами у тебя нет?— Нет.Сейдж игралась с шариками из фольги, снятой со съеденных ею шоколадок, и взвешивала, стоит ли допытываться дальше. Она помнила, что сам Харлан ни за что не станет рассказывать о своем прошлом.— Я знаю, что у тебя, должно быть, было трудное детство, Харлан. — Сейдж посмотрела на него сквозь пламя свечи. Лицо молодого человека сохраняло выражение безразличия. — И если не хочешь, можешь мне ничего не рассказывать.Девушка снова сделала паузу, предоставляя Харлану возможность, которой он воспользовался не так, как ей хотелось бы.— И не буду.Сейдж была разочарована; она так и не заслужила его доверия. Чтобы как-то замять неловкость, она сказала:— Мне очень жаль, что тебе одному приходится тянуть лямку. Семья — мой фундамент. Я не могу представить себе свое детство без родителей и братьев-разбойников.— Тебе повезло.— Знаю, — мягко согласилась Сейдж. — Какие бы противные они ни были, я их все равно люблю.— И они тебя любят. — Положив руки на стол и склонившись поближе, Харлан протянул:— Чего не любить-то?
Когда принесли обед, Сейдж только-только успела выйти из ванной — ванна была такая большая, вода такая горячая и пенистая. И чтобы обед зря не остывал, Харлан настоял, чтобы она садилась за стол как есть — в простом махровом халате, без косметики, с мокрыми волосами.Теперь же он неторопливо окинул девушку взглядом, взял ее за руку, заставил встать и обойти вокруг столика. Широко раздвинув ноги, он завел ее между ними и поставил лицом к себе.Слегка придерживая Сейдж за руки, он уткнулся носом в то место, где запахивался ее халат.— Ты хорошо пахнешь.Внутри у Сейдж все загудело. После двух недель без малейшего намека даже на флирт прикосновение Харлана пронзило ее, как электрический ток. И все равно, девушке не хотелось, чтобы парень решил, что ее так просто взять. Или он думает, что Сейдж достаточно пальцем поманить?— Ты что делаешь, Харлан?— Вот если ты немножко помолчишь, я тебя, пожалуй, совращу.— Не лучшая мысль. Ты же согласился с тем, чтобы у нас были строго деловые взаимоотношения. А насчет того, что случилось раньше, то я не хочу, Харлан, чтобы ты думал, будто…— Единственный твой недостаток — излишняя болтливость.Харлан закрыл ей рот даже не поцелуем, а просто властным взглядом — и этого хватило. Достаточно было Сейдж увидеть этот испепеляющий взгляд, как возражения сами собой смолкли у нее на устах, изнутри она обратилась в мармелад, а тщательно подобранные доводы рассыпались. Не отводя взгляда от ее глаз, Харлан развязал пояс халата и распахнул его.— Черт возьми, Сейдж, — сказал он, запуская руки внутрь, — если бы я только знал, что под ним ничего нет, я бы с ужином так долго не возился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24