– Нет, – ответила она и загадочно улыбнулась. – От другого мужчины.
– Хорошо, наверное, иметь столько поклонников.
Когда секретарша вернулась в приемную, Син еще раз перечитала карточку: «Розы красные, фиалки голубые, мы с тобой были друзьями и до сих пор остаемся ими, а от этого на душе еще радостней».
Она засмеялась, и в этот момент в кабинет вошел Джош, излучая обаяние и запах антисептического мыла. Его радостная улыбка померкла, когда он заметил вазу с цветами.
– Розы?
– Да-а. – Син сунула карточку в карман жакета.
– День рождения?
– Нет, никакого торжества.
– От кого-нибудь, о ком мне следует знать?
Некоторое время Син разглядывала носки туфель, затем подняла голову.
– Возможно, Джош. Они от человека, который мне очень дорог. Он…
– Он?
– Совершенно верно. И дорог он мне уже очень долгое время. Но даже, если бы его не было, – добавила Син, помолчав, чтобы перевести дыхание, – это все равно ничего бы не изменило в наших отношениях.
– О чем ты говоришь?
– О нас.
Ленивая улыбка подчеркнула привлекательные черты лица Джоша.
– Понимаю.
– Нет, мне кажется, не понимаешь. Я пытаюсь объяснить тебе, что у наших отношений нет абсолютно никакой перспективы. Теперь, надеюсь, тебе ясно.
Но Джош не понял. В его сознании не укладывалось, как Син могла предпочесть ему другого мужчину. Самолюбию Джоша был нанесен удар, он не мог смириться с мыслью, что зря потратил время на ухаживание, не получив при этом никакой компенсации. А Син, не испытывая абсолютно никакой неловкости, прохладным тоном предложила ему покинуть кабинет.
Остаток дня промелькнул для Син незаметно. Перед уходом домой она оторвала один из бутонов роз и взяла его с собой.
Через полчаса Син открывала дверь офиса фирмы «Лансинг и Маккол». После смерти Тима Уорт отказался забрать у нее ключ от офиса. Мотивируя это тем, что у Син сохранились финансовые интересы в фирме и она должна свободно приходить в офис в любое время. И вот Син впервые воспользовалась этим обстоятельством.
Как она и рассчитывала, в офисе никого не было. Пишущая машинка миссис Хардиман накрыта чехлом, лампа на столе погашена. Син прошла через приемную, приблизилась к двери кабинета Уорта и обнаружила, что она не заперта.
Чувствуя себя воришкой, Син подошла на цыпочках к столу Уорта, положила на его блестящую поверхность бутон розы и записку, которую заранее написала на листочке, вырванном из блокнота.
– Ни с места!
Вскрикнув от страха, она обернулась. Уорт стоял в дверях туалетной комнаты в полицейской стойке, вытянув вперед руки, сжимавшие короткоствольный револьвер 38-го калибра.
– Ты меня напугал до смерти.
– А зачем ты тайком пробралась в мой кабинет?
– Где миссис Хардиман?
– Ушла домой. Я тоже собирался уходить.
Син и Уорт улыбнулись, было видно, как они рады друг другу. Он опустил свою «пушку», и они стояли так еще некоторое время.
– Я… пришла поблагодарить тебя за розы. Они так прекрасны, что мне захотелось поделиться с тобой.
Уорт подошел к своему столу, взял бутон и, крутя его за ножку, прочитал записку Син: «А ты явно не поэт». Он хохотнул и поднял на нее смеющийся взгляд.
– Очень плохие стихи, да?
– Ужасные. Но я оценила их содержание.
И вновь они, улыбаясь, уставились друг на друга. Син первой нарушила молчание:
– Вот для этого я и пришла. А теперь мне пора, иначе опоздаю за Брэндоном.
– Подожди секунду, мы вместе спустимся в лифте.
Уорт запер офис, и они двинулись по коридору, болтая о всяких пустяках: о погоде, работе, поведении Брэндона в детском саду. И оба притворялись, что не замечают ладонь Уорта, тихонько поглаживающую спину Син.
Ей нравилось, как он несет на плече свой пиджак, используя в качестве крючка указательный палец.
А Уорту нравились ее волосы, разметавшиеся по плечам.
Подбородок Уорта покрывала едва заметная щетина.
Бедра Син, обтянутые узкой юбкой, соблазнительно покачивались при ходьбе.
Войдя в кабину лифта, Син прошла в угол, а Уорт занял противоположный угол. Одной рукой он все еще держал на плече пиджак, а второй – оперся на хромированный поручень.
Кабина пошла вниз, а они смотрели друг на друга, не отрывая глаз. Других пассажиров не было. Перед самой остановкой лифта в подземном гараже Уорт бросил пиджак на пол кабины, протянул руку к красной кнопке аварийной остановки и нажал ее.
От резкого толчка Син качнулась и ухватилась за поручень, а к тому времени, как восстановила равновесие, Уорт уже оказался в ее углу. Он обнял Син за талию, крепко прижал к себе и впился губами в ее губы.
У Син все опустилось внутри, но это ощущение не имело никакого отношения к резкой остановке лифта, оно было вызвано желанием, таким сильным и глубоким, что оно показалось ей вообще бездонным. Его ласковые волны захлестнули ее, закружили, поглотили.
Каждый их поцелуй был еще более страстным, чем предыдущий. Руки Уорта распахнули жакет на груди Син И расстегнули пуговицы блузки. Его взору предстали трепещущие груди Син, выступавшие над чашечками бюстгальтера.
– Я схожу с ума, – прошептал он, тяжело дыша и касаясь пальцами набухших сосков, прикрытых кружевами телесного цвета.
Син обхватила ладонями упругие, покрытые легкой щетиной щеки Уорта и нагнула его голову вниз, ей хотелось ощутить прикосновение его губ по всему телу. Она тоже сходила с ума.
– Я ужасно голоден, так и съел бы тебя, – простонал Уорт, целуя ложбинку между грудей.
– Ну и съешь.
– Съесть тебя? Обсосать? Облизать? Что сделать, детка? Скажи мне.
– Все сразу.
От прикосновений его губ кожа Син пылала, тело разрывало желание, в голове звенело.
Лишь через несколько секунд они поняли происхождение этого звона: какой-то нетерпеливый пассажир, вызывающий лифт с одного из верхних этажей, нажал на кнопку аварийного сигнала.
Уорт сделал шаг назад и торопливо застегнул блузку Син, попадая пуговицами не в те петли. Лицо его пылало страстью, и Син подумала, что, наверное, выглядит так же. Она буквально чувствовала, как кровь струится по жилам.
– Готова? – спросил Уорт хриплым голосом.
Син кивнула и пригладила растрепанные волосы. Уорт нажал на кнопку, и кабина двинулась вниз. К счастью, в гараже никто не дожидался лифта. Они вышли из кабины и направились к своим машинам.
Взяв ключи из дрожащих рук Син, Уорт открыл дверцу. Син уселась за руль. Он протянул ей через открытую дверцу ключи и, наклонившись, скользнул губами по ее губам.
– До завтра, Син.
– До завтра, Уорт.
12
– Привет.
– Привет.
– Ты выглядишь потрясающе.
– Спасибо.
Уорт протянул руку Син и, взяв ее за кончики пальцев, торжественно ввел в квартиру. Отступив на шаг, он еще раз внимательно оглядел ее.
– Грандиозно.
Син скромно потупила взгляд, сознавая в душе, что заслуживает подобного комплимента. Посетив салон красоты, она сделала маникюр, педикюр и даже попросила удалить волоски с ног.
Чувствуя себя слегка виноватой перед Брэндоном, Син угостила сына пиццей в его любимом ресторанчике, который славился больше своей архитектурой, нежели кухней. Затем отвезла мальчика к его другу.
Потом она долго нежилась в ванне и тщательно накладывала макияж. Для сегодняшнего случая Син купила очень красивое и очень дорогое платье. Мягкое, черное джерси великолепно облегало фигуру, правда, глубокий V-образный вырез был несколько вызывающим, но это сглаживалось длинной двойной ниткой искусственного жемчуга.
– Ты так великолепна, что до тебя страшно дотронуться. Но я все же попытаюсь.
Уорт потянулся к Син, чтобы поцеловать ее. Она охотно откликнулась на его порыв, приподняв голову и чуть отведя ее в сторону. В этот самый момент Уорт повернул голову в ту же сторону, и вместо того, чтобы встретиться губами, они столкнулись носами. Одновременно они повторили маневр в противоположном направлении и вновь столкнулись носами.
– Ты поворачивай голову вправо, а я – налево, ладно? – предложил Уорт, тихонько рассмеявшись.
– Ладно.
Их поцелуй был нежным и сладостным.
– Не хочешь ли мороженых устриц? – прошептал Уорт, не отрывая губ от губ Син.
– Как в Акапулько?
– Я изо всех сил пытался угодить тебе.
Уорт провел Син в гостиную, усадил на диван с белой кожаной обивкой, а сам отправился на кухню. Он явно постарался, чтобы создать в гостиной приятную обстановку. Из сложной стереосистемы звучали самые трогательные песни Линды Ронштадт, в полумраке комнаты лампы сверкали маленькими пятнами золотистого света. Обеденный стол украшала фарфоровая посуда с изображением райских птиц и тигровых лилий.
– Проклятие! – донесся с кухни возглас Уорта.
– Что случилось, Уорт?
– Иди сюда.
Она поднялась с дивана и пошла на кухню, где Уорт поносил грубыми словами какое-то электрическое приспособление. Оно напоминало инструмент для пыток, изобретенный свихнувшимся дантистом, или даже вибратор для гомосексуалистов.
– Что это такое? – спросила Син, подозрительно разглядывая приспособление.
– Это электрическая мешалка. Я купил ее позавчера. Однако не могу, черт побери, добиться от нее нормальной работы. – Уорт сделал еще несколько неудачных попыток.
– А инструкцию ты читал?
– Нет, конечно. Что здесь может быть сложного?
– Где инструкция?
– Я выбросил ее вместе с коробкой.
Син собралась было сказать, что не стоило так поступать, но вовремя остановилась. Как это бывает со всеми мужчинами, плохо разбирающимися в технике, Уорт, сильно разозлившись, шлепнул мешалку об стол.
– Не думаю, что это поможет, Уорт. Почему бы тебе не воспользоваться обычной мешалкой?
– Я отвез ее в офис, когда купил эту…
– Но я могу поесть устрицы и со льдом, – быстро оборвала его Син.
– Правда?
– Конечно.
Все завершилось тем, что они стали есть ложками кубики льда, пахнущие устрицами. В конце концов Уорт отодвинул в сторону тарелку и налил себе виски с водой, продолжая ругать «чудо техники».
– Да ничего страшного, Уорт.
– Но я хотел, чтобы все было в лучшем виде.
В этот момент они и не подозревали, что мороженое из устриц – это только цветочки.
Едва они приступили к мясу, как Уорт швырнул нож и вилку на тарелку, а саму тарелку отодвинул в сторону.
– Я заплатил сорок долларов за эти стейки. Не говорю, что это дорого, просто ожидал: они окажутся съедобными!
– А ты уверен, что их надо было просто подогреть?
Перед этим Уорт рассказал Син, как купил стейки в одном из лучших ресторанов города. Она едва проглотила кусок, который жевала с огромным трудом. По жесткости мясо напоминало подошву, да и по вкусу, пожалуй, тоже.
– Меня инструктировал сам шеф-повар. Обещал, что мясо будет пальчики оближешь. – Уорт поцеловал кончики пальцев, подражая повару-французу, который всучил ему не только эти стейки, но и кучу других продуктов.
– Не волнуйся, я не голодна, – солгала Син.
Сегодня она пожертвовала ленчем и принимала во время перерыва пациенток, чтобы с чистой совестью уйти пораньше с работы и посетить салон красоты. Пиццу с Брэн-доном Син есть не стала, а потом у нее просто не осталось времени что-нибудь перекусить.
Если бы Уорт не был так расстроен неудачей с устрицами и мясом, она предложила бы ему найти что-нибудь в холодильнике и сделать бутерброды. Но, учитывая его теперешнее состояние, Син не рискнула намекнуть, что ужин не удался, – Извини меня за мясо. – Уорт швырнул салфетку на стол.
– Ничего страшного. Давай пить наше вино… О Господи!
Подняв бокал, Син встала со стула, но зацепилась каблуком за край ковра. Пошатнувшись, она выронила бокал. Он не разбился, но красное бургундское вино моментально впиталось в волокна ковра – предмет гордости и наслаждения Уорта.
Син рухнула на колени.
– Ох Уорт, нет! Не могу поверить, что это сделала я. Дай мне салфетку. Быстрее.
Она принялась яростно тереть красное пятно.
– Что хорошо для вина?
– Сыр, – машинально ответил Уорт.
– Я не об этом. Чем оно выводится? Содой? Уксусом? Холодной водой? Может, если намочить полотенце в холодной воде и…
– Забудь об этом, Син. – Уорт подхватил ее под мышки и поднял с пола. – Кто-то наверняка сумеет с этим справиться. Какой-нибудь специалист по сухой чистке. Наверное. Возможно.
– Уорт, я сейчас умру, – простонала Син. Ведь он расстался с женщиной только из-за того, что она оставила в пепельнице фантики. А Син испортила дорогостоящий ковер. – Я же помню, как ты купил этот ковер. Так гордился им.
– Гм, да, гордился. Горжусь, – быстро поправился Уорт. – Я и сейчас им горжусь.
– О-ох. – Син в отчаянии всплеснула руками.
Он обнял ее и поцеловал в шею, крепче прижимая к себе.
– Да забудь ты об этом проклятом ковре, Син. Для меня гораздо важнее то, что ты здесь и я буду обладать тобой.
Син вскинула голову и посмотрела прямо в глаза Уорта, гладя ладонями его волосы.
– Правда?
Уорт крепко поцеловал ее.
– Правда.
Взяв Син за руки, он повел ее в спальню. Син охватил страх. Она частенько дразнила Уорта, упрекая подчеркнуто сексуальную обстановку в его спальне. Шкура зебры на полу, черное кожаное покрывало, полумрак – эдакое гнездышко сибарита. Покрывало было уже снято, а атласные простыни цвета слоновой кости показались Син просто огромным полем.
Ее сердце учащенно забилось. Она знала, сколько женщин побывало в этой спальне, и ей не хотелось стать одной из многих. Она желала быть единственной, неповторимой, надеялась, что эта ночь навсегда останется в памяти Уорта.
Уорт повернул Син к себе. Поцеловав ее легонько несколько раз в губы, он нежно раздвинул их языком и принялся водить им взад и вперед. Она обняла его за плечи, тело ее выгнулось вперед, подаваясь навстречу телу Уорта.
– Я хочу раздеть тебя, Син, – прошептал он ей в ухо и чуть отстранился, чтобы увидеть ее реакцию.
Син облизнула губы, нервно улыбнулась и стремительно кивнула головой. Уорт опустился перед ней на колени и снял с Син туфли. Было приятно ощущать, как Уорт попеременно сжимал ее ступни в теплых ладонях.
Поднявшись, он обнял Син, отыскивая на платье замок молнии. Но застежка упорно не поддавалась.
– Давай я помогу тебе, – предложила Син, отводя руки Уорта в сторону.
Во всяком случае, она попыталась их отвести, но браслет часов Уорта зацепился за джерси.
– Подожди, я зацепился. Повернись.
Син подлезла под его руки и повернулась. Уорту в конце концов удалось отцепить браслет и расстегнуть «молнию». Платье соскользнуло на пол, но все очарование момента улетучилось.
– По-моему, я не слишком испортил платье, – сказал Уорт, оценивая затяжку.
Син вытащила длинную нить из своего нового и очень дорогого наряда.
– Да, не очень.
– Извини.
– Ничего страшного.
Уорт сбросил свой блейзер цвета морской волны на кресло. Пытаясь восстановить романтическую атмосферу, Син помогла ему снять через голову белую водолазку. Стоя перед ней с обнаженным торсом, Уорт поднес к губам ладони Син, поцеловал их и прижал к сердцу.
– Ты прекрасна, Син.
– Ты тоже.
– Я хочу тебя.
– И я хочу. Так сильно, что у меня все болит.
Обрадованный этим признанием, Уорт радостно, по-мальчишески улыбнулся.
– Болит? Где? Здесь? – Он обнял ладонями ее грудь, соблазнительно выступавшую из-под черного кружевного бюстгальтера. – Здесь? – Руки его нежно скользнули вниз к животу Син, потом еще ниже к лобку. – Здесь?
Пальцы Уорта тихонько шевелились, у Син перехватило дыхание.
– У меня уже нет никаких сил.
Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Нежно уложив Син на гору атласных подушек, он на секунду отошел от кровати, чтобы снять остатки одежды. Уорт был очень красив, такой стройный, загорелый. Совершенно голый и уже ощутивший эрекцию, он вытянулся на кровати рядом с ней. Задыхаясь, они слились в страстном поцелуе.
Встав на колени, Уорт большими пальцами зацепил подол комбинации Син и задрал ее. От вида ее пояса, чулок и крошечных трусиков – все новое, все черное – у него перехватило дыхание.
Мыча от желания, Уорт снова лег рядом с Син и заключил ее в объятия.
– Погладь меня, Син.
Она робко положила руку ему на грудь, ощущая ладонью и кончиками пальцев курчавые волосы. Уорт застонал от удовольствия, когда Син нежно погладила его сосок.
– Погладь… ниже. Прошу тебя.
Рука Син, выглядевшая такой хрупкой на мускулистом торсе Уорта, медленно двинулась по волосатой груди вниз к плоскому животу, скользнула по пупку и еще ниже к волосатому лобку и основанию плоти. Пальцы Син робко прошлись по всему члену и медленно обняли его.
Уорт вскрикнул.
Син застонала.
И тут зазвонил телефон.
Уорт резко сел на постели, и лицо его исказилось от боли.
– О Господи! – воскликнула Син, отдергивая руку. – Что я сделала? Уорт! Уорт! Что случилось?
– Моя… нога. – Он снова откинулся на подушки, перекатываясь с боку на бок и хлопая ладонями по матрасу.
– Нога?
– Икру свело. Судорога. Ох! Проклятие, больно-то как.
Сочувствуя Уорту, корчившемуся от боли, Син закусила нижнюю губу. Телефон зазвонил уже в четвертый раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16