И вот в один прекрасный день Мельбурн вызвал его к себе в кабинет.
— Послушай Майк, ты ведь, кажется, работал в шоу, где показывали фокусы? — спросил он.
— Ну да, приходилось, — не понимая, к чему он клонит, ответил Майк.
— Ты слышал о медиуме, что недавно приехал в город? Как думаешь, он в самом деле может что-то такое или просто водит нас за нос?
— Он проходимец, — решительно сказал Майк. — Это старо как мир. Во время выступлений в цирке мы тоже иногда прибегали к таким приемам, чтобы читать послания якобы с того света.
— Я хочу, Майк, чтобы ты вывел его на чистую воду. Потом напишешь об этом статью. А то он тут объявил старой миссис Маккена, будто душа ее умершего мужа открыла ему истину и указала, во что старушка должна вложить свои сбережения.
— Вы хотите, чтобы я побывал у него на сеансе? — спросил Майк.
— Да. Посмотри, что и как. Напиши об этом статью, А мы запродадим ее через агентство.
Майк вывел шарлатана на чистую воду, а после того как статья была закончена, написал еще одну заметку — о доме с привидениями. Вот так, совершенно случайно, он нашел себя. После этого солидный, издаваемый по всей стране журнал заказал ему серию статей все о тех же так называемых домах с привидениями. За этой серией последовала еще одна, посвященная знаменитым фокусникам. Затем была поездка на Гаити и его книга о вуду — местных знахарях и шаманах, — написанная по возвращении домой и ставшая бестселлером. После такого успеха Майк предпринял ряд путешествий в отдаленные, загадочные места. Своими глазами он видел гробницу Тин-Хинан в Сахаре, Пещеры Тысячи Будд и сказочный остров Сокотра. Большую часть года он провел в горах Тибета.
Всего за год Майк стал знаменитостью с мировым именем. Он усердно изучал историю, выискивая сведения о невероятных событиях. Принимался за расследование явлений, на которые закрывали глаза ученые. При этом, будучи по натуре убежденным скептиком, Майк никогда ничего до конца не отрицал. Обнаружить и раскрыть возможный подлог было нетрудно. Но постепенно он уверился, что на свете все-таки существует нечто необычное, нечто такое, что не удается объяснить при помощи известных ему методов. По крайней мере пока.
Раз за разом он оказывался у самой грани чего-то призрачно-неясного, того, что не имеет осязаемого воплощения, но тем не менее явно существует. Зачастую возникала необходимость изменить подход к событию, попытаться рассмотреть проблему под другим углом. Именно при таких обстоятельствах и произошло его знакомство с Эриком Хокартом.
Хокарт был изобретателем, ранее специализировавшимся в некоторых областях электроники. Однако он отличался от большинства исследователей, с головой окунувшихся в научные изыскания. Хокарт тонко чувствовал, какие коммерческие выгоды можно извлечь из применения некоторых, казалось бы чисто научных, открытий. В результате он занялся бизнесом, довольно быстро сколотил себе состояние в несколько миллионов, тут же удалился от дел и зажил в свое удовольствие.
Именно Эрик в свое время провел Майка Раглана по лабиринтам математики и физики. Часто они обсуждали и любимую идею Эрика — поселиться где-нибудь в краю каньонов Юты или Аризоны — и даже вместе выбирали место для дома.
Однако окончательное решение Эрик принял самостоятельно. Конечно, если бы Майк узнал об этом раньше, то настоятельно рекомендовал бы Эрику Хокарту подыскать другое место. Хотя какие бы доводы он смог привести?
Майк Раглан снова взглянул в окно, туда, где только что стоял белый фургон. Еще один жилец? Или фургон пустой? Был там один пассажир? Их было двое? Или, может быть, больше? Майк с тревогой раздумывал над тем, как оказался в беде Эрик. И каким чудом удалось ему устроить так, чтобы дневник попал в надежные руки? Какому-то человеку — или людям — об этом стало известно. И тогда была предпринята попытка перехватить записи. Следовательно, этот дневник может пролить свет на то, что случилось с Эриком. А может быть, и объяснит, что происходит с ним сейчас.
В конце концов, во всех этих событиях пока не было ничего сверхъестественного. Эрик Хокарт -человек ведь состоятельный. Так что его вполне могли похитить с целью получения выкупа или из мести.
Майк пока не имел ни малейшего представления, что бы он мог предпринять со своей стороны. И хотя все еще сомневался, что с Эриком случилось нечто серьезное, но не забывал и о том, что зачастую вместе с богатством люди наживают себе врагов или по крайней мере завистников.
Ну как же тогда с необычными ощущениями? Или ему все показалось? Но ведь девушка за стойкой тоже почувствовала неладное. И кто же та, другая девушка? Красивая молодая женщина, что оставила пакет у портье? Что с ней?
Майк снова потянулся за дневником.
Глава 4
Впервые взяв этот дневник в руки, Майк Раглан наугад раскрыл его и начал читать откуда-то из середины. Он вовсе не собирался детально изучать его содержание. Теперь же он открыл самую первую страницу.
Страниц шесть содержали разного рода идеи и замечания, относившиеся к задуманному Эриком строительству. Сколько и каких материалов следует заказать, рассуждения о размерах комнат и их будущих интерьерах.
Очевидно, он всегда носил блокнот с собой в кармане. И это было очень удобно, когда появлялась какая-нибудь очередная ценная мысль — ее можно было немедленно записать.
Переворачивая страницы, Майк наконец дошел до места, где прервал чтение. И снова углубился в дневник.
«Наутро события минувшей ночи показались мне всего лишь сном. Но, взглянув на чертежи, я в этом засомневался. Я не увидел красного сияния, но линия, которую я обвел циркулем на том месте, осталась. Довольно странно. Однако с точки зрения архитектуры в этой круглой комнате был свой резон. К тому же она замечательно вписалась в мой план, нарисованный ранее. Я вышел на улицу, чтобы еще раз проверить расположение.
Или мне все это приснилось? А вдруг это своего рода психоз, разновидность ночного кошмара? И была ли на самом деле та светящаяся линия? Но Шеф очень быстро развеял мои сомнения. Он продолжал беспокойно принюхиваться ко всему, временами скулил и повизгивал, вздрагивая при малейшем шорохе. Замечу, что тибетские мастифы обладают гораздо более тонким чутьем, чем их английские сородичи. А этого пса Майк подарил мне после своего возвращения из Тибета. Тогда это был уже подрощенный щенок.
Шефу явно не нравилось то, что ему удалось унюхать. Он взял след и пошел по нему, но вскоре потерял.
Я подошел к месту, где по плану должна находиться круглая комната. Если допустить, конечно, что я бы ее построил. Разумеется, выравнивать здесь ничего не пришлось бы. Поверхность земли была совершенно ровной. Заметив у себя под ногами нечто напоминавшее плоский камень, я захотел поднять его и отбросить в сторону. Но камень не сдвинулся с места. Тогда, начав копать рядом с ним, я обнаружил, что он, оказывается, был частью стены. Я принялся копать дальше, и вскоре в стене обозначился плавный свод.
Среда. Прошло уже два дня. И все это время я продолжаю остервенело копать, разбрасывая землю как безумный. Нужно обязательно убедить Майка приехать сюда. Вообще-то мне приходится даже не копать, а раскапывать, вынимать землю, что была когда-то сюда засыпана. Я и раньше видел полные обломков развалины. Но только эта моя находка с теми руинами не имеет ничего общего. Такое впечатление, что все здесь сделано специально для того, чтобы сохранить постройку.
Да, я дурак. Но дурак, обезумевший от страха. Возможно, Майк сумел бы разобраться, что к чему. Я не способен на это. Стоило мне начать копать в этом месте, и я стал махать лопатой как одержимый. Несколько раз наступали моменты, когда я решал бросить это занятие. Но некая сила неизменно влекла меня к этой яме. Все это время Шеф встревоженно расхаживал вдоль самого края кивы — а это, несомненно, она и есть. Пес часто принимался рычать, а временами поскуливал. Было очевидно, что Шеф очень взволнован. Но спуститься в яму вместе со мной он неизменно отказывается».
Майк отложил дневник. Кофе совсем остыл. Он опрокинул чашку в раковину, затем наполнил ее свежесваренным кофе. Эрик сделал интересное открытие, о котором следовало бы сообщить опытному археологу. Ну конечно же, его находка имеет огромное значение. Ведь большинство из известных археологии кив были найдены, в лучшем случае, в частично разрушенном состоянии.
Насколько Майк припоминал, Эрик никогда особо не интересовался историей индейских племен юго-западных штатов. Не исключено, конечно, что он успел ознакомиться с некоторыми местными публикациями. Возможно, из них он узнал об архитектурных традициях индейцев-анасази.
Ну а как же светящаяся красная линия на чертеже? Неужели кому-то или чему-нибудь понадобилось, чтобы эта кива была обнаружена? Но для чего? И кто это мог быть?
Гора, где Эрик затевал строительство, находилась в отдаленном, практически безлюдном районе штата.
Майк подошел к окну и взглянул на укрытую снегом землю. Следы по-прежнему были видны. Они словно напоминали о том, что все это происходит с ним на самом деле. Где сейчас Эрик? Почему не пришел? Отчего выбрал для их встречи ту глушь? Может быть, его перехватили по дороге туда? Что с ним? Мертв? Ранен? Или в плену? Ну, это уж полный абсурд. Хотя как знать… Ведь кто-то же забрался к Майку и попытался украсть вот этот самый дневник. И вполне возможно, обнаружив, что его надули — а это, должно быть, уже произошло, — он может решиться на новую попытку.
Почувствовав приступ раздражения и беспокойства, Майк Раглан снова взялся за дневник.
«Если их целью было сохранить в целости эту часть руин, то это удалось как нельзя лучше. Вопрос в том, почему остальные развалины той же самой постройки были отданы на откуп времени и стихии. Зачем понадобилось сохранять именно эту ее часть? Быть может, это некая святыня? Место настолько особое, что должно быть сохранено от разрушения любой ценой?
В целости остались не только стены, но и штукатурка на них. А она сплошь изрисована какими-то символами. Штукатурка сохранилась замечательно, за исключением тех мест, где заметны следы водяных подтеков.
Четверг. Бессонная, тревожная ночь! Шеф не сомкнул глаз. Большую часть ночи он прорычал, лежа рядом со мной. Несколько раз мне казалось, что за стенами хижины кто-то шевелится. А однажды я даже явственно ощутил, будто из темноты на меня кто-то смотрит.
Наутро я проснулся с дикой головной болью. Во рту ощущался какой-то гадкий привкус. Я развел в печурке небольшой огонь и сварил кофе. Затем вышел на улицу. Как распоследний дурак, я напрочь забыл о том, что первым делом на земле надо искать следы. И спохватился, лишь когда мы с псом уже сами достаточно наследили кругом, естественно, затоптав следы, которые могли быть кем-то оставлены. Принявшись снова разглядывать киву, я вдруг понял, что в ней не было сипапу.
Сипапу, как я понимаю, называют дыру в полу кивы. Это — символ. Он показывает, каким образом племя анасази перебралось в этот мир. Сипапу, которые мне довелось видеть, различались по величине. Самые маленькие были размером с чайную чашку, другие порой достигали диаметра раза в два большего.
В этой же киве — которая, должно быть, служит образцом отклонения от традиционной культуры — в стене устроено ложное окно и глухая ниша, напоминающая михраб в мечети. Свод, стены ниши и земля, которой она была засыпана, состояли из какого-то рыхлого на вид серого вещества. У меня не было ни малейшего желания дотрагиваться до него руками, и поэтому я не стал этого делать.
Возвратившись в хижину после беглого осмотра кивы, я обратил внимание на то, чего раньше не заметил: бесследно исчез мой чертежный карандаш. А на его месте стоял миниатюрный, совсем крохотный кувшинчик, высотой не более трех дюймов».
Оторвавшись от дневника, Майк допил кофе. Он понимал, что нужно скорее возвратиться обратно и разыскать Эрика. Но интуиция подсказывала ему обратное: «Не ввязывайся! Ведь это проблемы Эрика, а я здесь и вовсе ни при чем. Это Эрику пришла идея перебраться жить в эти края и выстроить здесь дом. Хотя я неоднократно, но безуспешно пытался отговорить его от этого шага».
— Так что совесть моя чиста, — вслух произнес Майк, чувствуя фальшь в собственном голосе.
Эрик просил о помощи. Просил именно его. А ведь Эрик нечасто просил окружающих о чем бы то ни было. И если не он, Майк, то кто тогда? И кто, кроме него, мог знать или хотя бы догадываться о том, что Эрик Хокарт попал в беду? Да и вообще, многие ли знали о том, что он здесь?
В конце концов, разве он сам, Майк Раглан, не имел отношения к расследованию происшествий невероятных и сверхъестественных? Разве не считал себя человеком, ничего не принимающим на веру?
Как водится, все бывает хорошо в меру. До поры до времени. Раз пять или шесть за все время Майку пришлось столкнуться с явлениями, повторных встречу с которыми он впоследствии старался избегать. Дело в том, что он слишком любил этот мир. И не имел ни малейшего желания променять его ни на какой другой. Но ведь должно же быть логическое объяснение всему происходящему в этих местах. Даже тем странным вспышкам на горной вершине.
А те существа, которых ему довелось мельком увидеть ночью? Кто они? Может быть, индейцы, только голые? Возможно, он наткнулся на людей из так называемого племени кающихся. В свое время Майк слышал это название. Но знал о них очень мало. Лишь то, что у этого племени были собственные, и довольно необычные, традиции и ритуалы.
А сполохи над горой? Что, если те существа среагировали на них? Можно ли считать те сполохи своего рода сигналом?
На душе у Майка по-прежнему было неспокойно. И тогда он принялся поспешно собираться. Небольшая дорожная аптечка, которую он всегда держал под рукой, охотничий нож, запасная коробка с патронами для «магнума» 357-го калибра. Здесь он ненадолго задумался, потом достал еще одну коробку с патронами. Майк наполнил флягу и на всякий случай собрал кое-что по мелочи из еды. Однако он все еще не знал точно, что предпринять.
Эрик предложил для встречи дорогу через каньон. Гора, что была им выбрана для строительства, находилась к северу от реки. Перебраться же через реку, минуя мост близ Мексикан-Хэт, было невозможно. Это значит, что он первым делом нанесет визит туда, где жил Эрик.
А потом? Майк старался пока не думать о том, что будет дальше. К тому времени ему наверняка удастся разыскать самого Эрика или, по крайней мере, получить от него какую-нибудь весточку. Он снова взял дневник.
«Позднее. Я предпринял безуспешную попытку возобновить работу над планом постройки. Старался хоть как-то отвлечься от необычных обстоятельств. Но мысли мои были слишком далеки от утилитарных проблем строительства.
Внезапно Шеф яростно залаял. Схватив подвернувшуюся под руку палку, я выбежал на улицу. Мое появление, по-видимому, воодушевило пса, придало ему храбрости. Спрыгнув в киву, он кинулся к каменной нише, которая была теперь совсем иной, чем прежде. У дальней ее стены клубилось густое, с виду казавшееся маслянистым облако. Однако оно не проникало в саму киву, все время оставаясь в пределах проема.
Не прекращая оглушительно лаять, Шеф бросился к нише. Я громко закричал, начал звать его обратно. И когда он наконец все же повиновался, я сам спрыгнул в киву, чтобы схватить его за ошейник. Решив, что я иду вместе с ним, Шеф кинулся в нишу, и его лай вскоре затих где-то вдалеке.
Шеф убежал! Но куда? Эта ниша была выдолблена почти у самого края скалы. Проскочив через нее, он, по идее, должен был, пролетев несколько сотен футов, упасть на камни у подножия горы.
Но ведь он не упал. Я отчетливо слышал его лай, доносившийся откуда-то издалека. Как будто он гнался за чем-то или кем-то.
Прошло еще несколько долгих минут. Я остался стоять на месте как вкопанный — или, скорее, замороженный. Наверное, так будет более точно, потому что внутри у меня все похолодело. От ужаса я чувствовал себя холодным как лед. Обретя наконец возможность двигаться, я бросился обратно и неловко выбрался из кивы наверх, попутно ободрав о камни колено.
Спотыкаясь, добрел до своего небольшого лагеря, устроенного на месте древних развалин. Там тяжело рухнул на койку. Я провел рукой по лицу. Несмотря на то что утро выдалось прохладным, с меня градом катился пот.
Рассудок. Только бы не сойти с ума. Итак, прежде всего благоразумие, логика, здравый смысл.
У меня не было объяснений случившемуся. Естественно, мне и прежде доводилось слышать о загадочных исчезновениях. Например, о таком. Некий человек, переходя на другой край поля на виду у других людей, вдруг бесследно исчез прямо у них на глазах. Или. Другой человек отправился на родник за водой. Его следы хорошо были видны на свежем снегу. Но на подходе к роднику они внезапно оборвались. Тут же, неподалеку, валялось и перевернутое набок пустое ведро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39