— Похоже, ты понадобился, — сказал Бен.
На ступеньках стояла Барби-Энн, и я направился к ней. Бен вернулся в хижину.
Барби-Энн выглядела бледной и напряженной. Ее глаза неестественно блестели, а руки слегка дрожали.
— Тэлон, — произнесла она, — хотите заработать пятьсот долларов?
Пораженный, я уставился на нее.
— Я назвала сумму — пятьсот долларов, — повторила она. — Это больше, чем вы можете заработать за год, даже если вам заплатят как охраннику у Бэлча и Сэддлера.
— Большие деньги, — согласился я. — И как же я их заработаю?
Сжав губы, Барби-Энн уставилась на меня. В этот момент ее можно было назвать какой угодно, но только не красивой.
— Вы убьете человека… Вы убьете Роджера Бэлча.

Глава 16
Ну и дела. Я стоял ошарашенный. Барби-Энн теперь не походила на прежнюю милую девушку. Кожа на скулах натянулась, а лицо пылало такой ненавистью, какую я редко встречал у мужчин, не то что у женщин.
— Убейте его, — повторила она, — и я отдам вам пятьсот долларов!
— Вы меня не за того приняли, — возразил я. — Я не убиваю по заказу.
— Но вы же стрелок! Это всем известно. Вы же убивали людей и раньше! — настаивала она.
— Я пользовался оружием только для самозащиты или защищая собственность. Но никогда не сдавал внаем свое оружие и никогда не стану этого делать. Вы не того выбрали. В любом случае, — более мягко добавил я, — вы сейчас не в себе, на самом деле вы не желаете его смерти. И не можете хотеть, чтобы убили человека.
— Черта с два! — Зрачки Барби-Энн сузились от ярости. — Я хочу видеть, как он валяется мертвый, прямо здесь, на полу. Я бы растоптала его лицо ногами!
— Мне очень жаль, мэм.
— Будьте вы прокляты! Трусливый койот! Вы его боитесь! Боитесь!
— Это не так, мэм. Ни у кого из нас нет причин убивать Роджера Бэлча. Едва ли его кто-то особенно любит, но это не повод, чтобы убивать человека.
— Вы боитесь! — гневно повторяла она. — Вы боитесь!
— Вы должны извинить меня, мэм. — Я попятился назад. — Я не убийца.
Послав мне вслед проклятия, она вернулась в дом. Как только я вошел в барак, к дверям подошел Фуэнтес.
— В чем дело? — с любопытством спросил он.
Я рассказал.
Он задумчиво посмотрел на меня, потом пожал плечами.
— Я думаю, что он сказал ей, что между ними все кончено. Или что женятся на Энн Тимберли.
— На ком женится?
Я повернулся к Фуэнтесу.
— Он ухаживает за ней. Ездит на свидания, у них все обговорено… Об этом все знают. Наверно, и Барби-Энн узнала и высказала ему это в лицо.
Джо Хинг слушал.
— Ничего, переживет, — беспечно заметил он.
— Не знаю, — помолчав, возразил я. — Она в таком возбужденном состоянии. Если не сможет найти кого-нибудь, чтобы убить его, то сделает это сама.
Выудив из-под койки вещевой мешок, я достал из него рубашку, требующую починки, и принялся зашивать дыру. Большинство ковбоев возят с собой иголку и нитки, но моя рубаха была из оленьей кожи, и я зашивал ее тонким сыромятным ремешком.
С минуту Хинг наблюдал за мной.
— Черт побери, — сказал он, — у тебя получается прямо как у портного.
— Я научился этому, наблюдая за матерью, она большая рукодельница.
Он задумчиво посмотрел на меня:
— Откуда ты, Тэлон? Ты никогда не говорил.
На Западе такой вопрос задают крайне редко. Поэтому я лишь повторил за ним:
— Это верно. Никогда.
Хинг слегка покраснел и стал подниматься, но я не желал его обидеть.
— Я с севера… Из Колорадо.
— Хорошая страна, — обронил он и вышел.
Фуэнтес лежал, растянувшись на своей койке. Теперь он сел и натягивал сапоги.
— У меня плохое предчувствие, — бросил он. — Как у старого быка перед бурей.
Взглянув на него, я запрятал конец кнута и туго затянул его.
— У меня тоже, — согласился я с ним.
На двор въехал Бен Ропер и, спешившись, стал расседлывать коня. Потом распустил лассо и заарканил свежего.
— Ну и куда он собирается, как ты считаешь? — спросил я Тони.
— Он это тоже чувствует, — ответил он. — И на всякий случай готовится.
Из дома вышла Барби-Энн и окликнула Бена:
— Совсем забыла. Харли хочет, чтобы кто-нибудь из вас подменил его. Ему надо съездить домой.
Фуэнтес начал было вставать, но я махнул ему, чтобы сидел.
— Я сам поеду.
На улице я сказал Бену:
— Пока у тебя в руках лассо, отлови и для меня одного. Этот серый вполне подойдет. Я подменю Харли.
— Но ты только что приехал, — запротестовал он.
— А ты нет? — Я улыбнулся. — Мне надо убраться из этой хижины. У меня от него начинается лихорадка.
Бен накинул петлю на серого, который, почувствовав ее, тут же успокоился. Это был хороший конь, и хоть я на нем не ездил, но видел, как он бегает. Оседлав его, я затянул подпругу.
Стоя рядом, Бен сворачивал лассо. Он не сводил с меня глаз и наконец произнес:
— Джо говорил, что у тебя был разговор с Барби-Энн. И что она хотела, чтобы ты убил Роджера Бэлча.
— Угу.
— И сколько она предложила?
— Пятьсот.
— Ух ты! — Он посмотрел на меня. — Тогда она точно сошла с ума!
— Настолько, что готова сделать это сама. — Я быстро огляделся. Поблизости — никого. — Интересно, знает ли ее папаша?
Бен закончил сворачивать лассо.
— Мимо него мало что ускользнет, — заметил он. — С виду не скажешь, но на самом деле он, кажется, знает все.
Когда я приехал, Харли дожидался рядом со стадом.
— Что-то ты долго, — заметил он.
— Она только что сказала. — Мне не очень понравилось его поведение.
Он развернул коня и уехал — не в сторону ранчо, а на юг, туда, где находился его дом.
Объезжая стадо шагом, я старался сбить его поплотнее и отметить беспокойных коров и быков, от которых только и жди неприятностей. Всегда найдутся те, что готовы вскочить и побежать или, чуть что, оторваться от остальных. Но животным хватало корма и воды, теперь они устраивались на ночь, хотя вечер еще только наступил. Скоро кто-нибудь из ребят подъедет ко мне на помощь, но скот выглядел совершенно спокойным — ему нравилось место, где его держали. Обычно с утра стадо немного отгоняли на поиски свежей травы, потом пригоняли поближе, где ранчо и холмы облегчали задачу загнать животных в загон, если требовалось.
Спустились сумерки, и солнце скрылось за горизонтом, но ночь еще не укрыла землю глубокой темнотой. То тут, то там в небе вспыхивали звезды, как бы указывая путь другим, тем, что зажгутся позже. Когда совсем стемнеет, животные могут забеспокоиться, но сейчас, тихим, ласковым вечером, они лежали или стояли, равнодушные к ходу времени, спокойно пережевывая жвачку. И те несколько маленьких телят, что появились на свет уже здесь, перестали резвиться и скакать. Даже сидя верхом на лошади, в ночном можно задремать.
Развернув серого, я поднялся на склон холма, откуда видел все стадо. Закинув ногу на луку седла и сдвинув на затылок шляпу, я погрузился в размышления.
Сначала об Энн… Если разобраться, то она совсем не плохая девушка, полная огня и жизненных сил. Когда меня ранили, Энн действовала как надо.
Я еще с некоторой предосторожностью носил ремень, но рана стала значительно лучше. Хотя я и потерял много крови, она уже затянулась коркой и, если только не затевать борьбы с каким-нибудь отчаянным быком, должна скоро зажить. Я еще очень уставал, но это будет до тех пор, пока не восстановятся прежние силы. А я надеялся, что воздух бескрайних равнин, чистый и свежий, быстро меня исцелит.
От Энн мои мысли перескочили на Хину Бенн. Когда мы танцевали, на мгновение мне показалось, что в мире все замечательно.
Потом я вспомнил Лизу. Ее образ не вызвал у меня никаких романтических настроений, только всплыла в мозгу беспокоившая меня загадка: кто она и откуда взялась? Она торопилась вернуться домой, что говорило о строгом отце или муже… Однако она уверяла, что мужа нет.
Когда совсем стемнело, появился Бен Ропер.
— Поезжай выпей кофе, — посоветовал он. — У тебя впереди долгая ночь.
— Хорошо, — отозвался я, но уезжать не торопился. — Ты знаешь места к югу отсюда?
— Немного. На юго-восток. Мы иногда ездили в Сан-Антонио. Вчетвером или впятером это почти безопасно. Хотя Розитер говорил, что, по слухам, в тех краях орудуют апачи.
— А поселенцы?
Бен покачал головой.
— Там их нет, если они только не попрятались. Ах да! Живут несколько немцев из Фридериксбурга… Они лишь время от времени перегоняют этим путем небольшие стада.
— Денни не появлялся?
— Скорее всего, он остался ночевать в хижине. — Бен посмотрел на меня. — Ты готов выступить против Ингермана и остальных?
— Они не станут чинить препятствий.
Он повертел шляпу в руках, потом водрузил себе на голову. Я заметил, что он всегда так делает, когда ворочает мозгами.
— Ну ладно, — с сомнением произнес он. — Однако я буду там, и с оружием.
— Бен? Ты хороший парень, Бен. Тут нет никого, кто бы лучше тебя прикрыл мой тыл. Я верю, что на сей раз они постараются сохранить лицо и обойтись без осложнений, но нам нужно быть готовыми к выходкам со стороны Джори. Если они догадливы, как я надеюсь, то отправят его куда-нибудь подальше. Он чуть что хватается за револьвер, ему не терпится доказать, какой он крутой парень.
— Я это давно заметил. — Бен повернул коня. — Съезди выпей кофе, — добавил он.
Я махнул ему и легким галопом поскакал к дому.
На ранчо все было спокойно. В хижине горел свет, в доме светились два окна. Направив коня в загон, я заарканил и оседлал себе на ночь другую лошадь, привязал ее к жердям и отправился в хижину.
Джо Хинг читал газету, Фуэнтес спал.
— Денни не появлялся? — спросил я.
— Он, наверное, в хижине, — ответил Хинг. — Как там скот?
— Ведет себя спокойно. С ним сейчас Бен.
Из пары запасных седельных сум я достал патроны и вставил несколько в пустые гнезда патронташа. Джо положил газету и снял очки.
— Значит, ты не ожидаешь неприятностей на западе?
— У меня был разговор с Бэлчем. Если мы отнесемся к этому легкомысленно, то они могут вмешаться. Вспомнить старые обиды… особенно это касается Джори Бентона.
— Все дело займет три-четыре дня.
— Джо, ты ведь бывал в здешних окрестностях? Что находится к юго-востоку отсюда?
— Сан-Антонио, — он улыбнулся, — но до него надо ехать и ехать… кажется, больше ста миль.
— Я имел в виду страну кайова.
— А это как раз там. Страна кайова, команчей и апачей. По тем местам проходит их военная тропа, когда они движутся из Мексики или из долины Панхэндл. Говорят, у команчей где-то есть тайное убежище в Панхэндле.
— Я имел в виду тех, что ближе.
— Ничего о них не знаю. Там несколько хороших водоемов, однако народ не очень-то к ним рвется из-за кайова.
Некоторое время я сидел молча, беспокоясь о Денни и думая о Лизе… Все-таки откуда, черт побери, она взялась? И куда подевалась?
Когда я вышел на улицу, совсем стемнело. Мой конь повернул голову и посмотрел на меня, но я направился к дому и вошел в столовую.
В кухне горела единственная керосиновая лампа, стол уже приготовили для завтрака и накрыли скатертью в бело-голубую клетку. Я взял кружку, кофейник и подошел к столу. На буфете лежало несколько пирожков, и я, прихватив парочку, сел верхом на стул и уставился на скатерть, но не замечал ее. Мне виделась страна к юго-востоку отсюда в сторону плато Эдвардса. Там было полно каньонов и провалов — вполне достаточно, чтобы укрыть несколько армий, — а также обширная пересеченная местность, богатая водой, если только знать, где искать… И к тому же туда никто не ездил из-за кайова.
Была ли связь между Лизой и тем, кто крал скот? Вполне возможно, хотя мне не нравилась сама эта мысль. И кто стрелял в меня? Кто-то из тех, кого я знаю? Или кто-нибудь, совершенно нам всем неизвестный?
Мысленно я медленно просеивал имена и лица через сито воспоминаний. Но из этого ничего не вышло. Из смежной комнаты донесся неясный звук, и в дверях замаячил силуэт Розитера.
— Джо?
— Это Тэлон, — отозвался я. — Бен подменил меня, чтобы я выпил кофе.
— А! — Старик подошел к столу, вытянув руку и нащупывая угол. — Я слышал, у тебя неприятности.
— Ничего такого, с чем бы я сам не справился, — ответил я с большой уверенностью, чего не чувствовал на самом деле. — В меня несколько раз стреляли, но не может же этот тип вечно скрываться.
— И как тебе теперь быть? Не будет же он вечно промахиваться?
— Если что случится, то всегда есть Барнабас, — сказал я, — и ребята Сэкеттов.
— Сэкетты! Что у тебя с ними общего?
— Ты что, не знаешь? Моя мама — Сэкетт. Она жила в горах Теннесси, пока ее не нашел мой отец.
— Вот это да, будь я проклят! Мне следовало бы догадаться. Нет, — покачал он головой, — я никогда не знал. — Я потягивал кофе, а он барабанил пальцами по столу, — Ты хочешь сказать, что если тебе понадобится, то появится все семейство?
— Думаю, да. Только мы считаем, что каждый из нас сам в состоянии справиться с тем, что встречается на пути. Клан собирается только в том случае, если перевес действительно на стороне врага… или когда один из нас оказывается в безвыходном положении. Тот, кто пытается убить меня, не представляет, что произойдет, если ему это удастся. Здесь я один, но по стране рассеяны семь или восемь Сэкеттов и Тэлонов, и они отыщут того, кто это сделал.
— Если найдется, кого искать.
Пирожки оказались вкусными, да и кофе не хуже, однако у Розитера явно было что-то на уме, раз он расселся здесь после ужина.
— Ты разговаривал с Барби-Энн?
— Несколько раз, — ответил я.
— Она замечательная девушка, да, замечательная… Сейчас она чем-то расстроена, и не мне говорить, чем именно. — Розитер повернул лицо в мою сторону. — Между вами ничего не произошло?
— Нет, сэр, ничего.
— Тебе могло и не посчастливиться, Тэлон. Она чудесная девушка, в здешних местах не найдется лучшей поварихи или кулинара. Барби станет кому-то хорошей женой.
Теперь я начал испытывать беспокойство. Мне не нравилось то, к чему он клонил. Взяв последний пирожок, я откусил кусок и запил его кофе. Потом поспешно встал.
— Меня ждет Бен. Я лучше пойду.
— Ну ладно. — Его голос прозвучал раздраженно. — Но ты подумай об этом.
Я сделал еще глоток и вышел, однако немного задержался на крыльце, дожевывая пирожок. В темноте я услышал голос Барби-Энн, как нельзя лучше соответствовавший выражению ее лица, которое я видел сегодня днем.
— Папа? Ты что пытаешься сделать? Выдать меня замуж за этого незавидного ковбоя?
— Ничего подобного. Я подумал, что…
— Ну так вот и не думай! Когда я соберусь замуж, то сама выберу себе мужа. Наверное, тебе пора знать. Я уже выбрала.
— Что ты сделала? Вышла замуж?
— Нет, папа. Я выбрала себе мужчину. Я собираюсь выйти за Роджера Бэлча.
— За Роджера Бэлча? — Его голос стал чуть громче. — Я считал, что его отец намеревается женить сына на дочери майора Тимберли.
Ее голос прозвучал холодно и слегка зловеще:
— Все переменится, папа. Поверь мне, все переменится.
— За Роджера Бэлча? — Розитер произнес это задумчивым тоном. — Что ж, Барби, не я подал такую мысль. За Роджера Бэлча… только этого не хватало!
Я вернулся к стаду. Напутствуемый моими благодарностями, уехал Бен Ропер, а я двинулся в объезд. Большинство животных лежало, устроившись на отдых до полуночной перемены позы.
Ночное, когда все вокруг спокойно, самое лучшее время для размышлений. А сейчас все было совершенно спокойно и коровы составляли самую подходящую компанию. Нужно только поудобней усесться на коня, предоставив собственным естественным рефлексам следить за непорядками в стаде, и тогда мысли потекут, как им заблагорассудится.
Я возвратился к подслушанному разговору. Не то чтобы кто-то сказал нечто ужасное, но сам тон, которым велась беседа… то, что чувствовалось за голосом…
Я готов был поклясться, что Роджер Бэлч объявил Барби-Энн, что между ними все кончено, и именно по этой причине она захотела, чтобы я убил его. Но теперь она передумала и собралась выйти за него замуж. Девица явно потеряла голову от ревности.
Что бы это все значило?
Притворяется? Передумала? Или же — от этой мысли меня словно обдало холодной водой — она подумала о чьей-то еще смерти?
Например, Энн Тимберли…

Глава 17
Джо Хинг оседлал коня и посмотрел на нас. Тут собрались Бен Ропер, Тони Фуэнтес и я, все верхом и готовые отправиться в путь, несмотря на то, что еще не взошло солнце.
— Главное поспокойней, — посоветовал Джо. — Не возбуждайте скот. Отбирайте со «Стременем» и «Шпорой» и гоните сюда. Не связывайтесь с Джори Бентоном, да и вообще ни с кем из них. Возможно, Джори сам будет напрашиваться, хотя Тэлон считает, что они не станут вмешиваться. Будем надеяться, что это так, но все же не удаляйтесь друг от друга дальше, чем необходимо. Три выстрела подряд — все собираемся вместе.
— Где?
— Там, где мы впервые встретились с Тэлоном. Именно там. Но если придется, то спрячьтесь и примите бой. Вы все взрослые люди и знаете, что должны делать. Действуйте как можно спокойнее и возвращайтесь. Нам ни к чему осложнения, если их можно избежать. Во-первых, от них никакого проку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25