Однако прочел в тот вечер я немного.
Вскоре снаружи раздался чей-то голос:
— Эй, в доме! — И через несколько секунд: — Пайк, поговорить надо!
Эдди потянулся за винтовкой, а я погасил лампу и поднялся. Я узнал этот голос.
Открыв дверь, я выглянул наружу.
— Том? Том Гетти?
— Собственной персоной! — донеслось в ответ. — Привет, старый мошенник! Рад тебя видеть! Ты один? — осведомился он, немного помолчав.
Я заметил, что Том пытается через мое плечо разглядеть что-нибудь в темной хижине. Но ничего он там не разглядел, хотя пламя камина отбрасывало на стены алое марево. Ведь Эдди стоял вне поля зрения, у окна.
— Я должен тебе десять долларов, Том, — сказал я. — Отдам с первого же заработка.
— Да забудь ты! Что такое десять долларов?
Том восседал на великолепном вороном коне. Седло и уздечка были совсем новенькими. Он и впрямь выглядел так, будто живет припеваючи.
Зацепившись одной ногой за луку седла, он начал сворачивать самокрутку.
— А ты грубовато обошелся с моими парнями, — заметил он. — Отправил ребят пешком.
— Им недолго пришлось топать пешком.
Том бросил на меня проницательный взгляд.
— Как ты догадался?
— Том, ты забываешь, с кем говоришь. Я же давно тебя знаю и сразу сообразил, что происходит. Увидев, как они гонят скот, я сразу понял, что у них должны быть запасные лошади где-то неподалеку. И, зная тебя, я догадался, где именно, в том самом месте, где мы разбили лагерь несколько лет назад. Я помню, как ты тогда все расхваливал это место: мол, как трудно его отыскать. Лошади ждали их в том ущелье, за ручьем Дохлой Кобылы.
Том невесело усмехнулся.
Ему стало досадно, что я помню то ущелье. Должно быть, он запамятовал, что мы вместе его отыскали.
— Пронто, почему бы тебе не примкнуть к нам? Поверь мне, мы мигом разбогатеем.
— Ты знаешь Романа Белена?
— Тебе даже не придется самому угонять скот, — продолжал он. — Можешь работать в одном из наших лагерей.
— Роман Белен, — пояснил я, — намерен очистить край от скотокрадов. И он прихватит с собой много прочных веревок. На твоем месте, Том, я бы сматывал удочки. Нет, будь я проклят, коли поеду с тобой. Ты меня знаешь. Я всегда работал честно.
Он был раздосадован, раздосадован и озабочен.
— Пайк, кое-кому из моих ребят не по вкусу, что я поехал сюда нынче вечером. Они за то, чтобы поджечь тебя и либо выкурить отсюда, либо оставить здесь покойником. Если не поедешь с нами, лучше уноси ноги… Второй раз я не стану тебя предупреждать.
— Слушай, Том, — я старался говорить как можно спокойнее, — тебе-то следовало бы знать, что не стоит запугивать меня. Я не дам себя запугать.
Том развернул коня.
— Ну и черт с тобой!
Он уже поскакал прочь, но вдруг остановился.
— Пронто, а кто ездит на лошади в мокасинах?
— Кем бы он ни был, — откликнулся я, — но именно он убил Джонни Варда. Теперь здесь будут шнырять сыщики.
С этим Том и умчался. А я стоял в глубокой задумчивости. Выходит, Том Гетти понятия не имел, кто ездит на лошади в мокасинах. И значит, вряд ли таинственный всадник был скотокрадом, по крайней мере, он не из шайки Тома.
Да и вообще среди скотокрадов убийцы — большая редкость. Если они и убивали, то лишь спасаясь от преследователей. И убивали в драке, а не из засады.
Этой ночью мороз сковал льдом ручей. Утром я показал Эдди, как правильно прорубать отверстия, чтобы животные могли напиться.
Глава 10
Последовавшая затем неделя была самым приятным временем, о котором только может мечтать ковбой. В один из дней Эдди остался дома и наготовил целую лохань медвежьих плюшек. Теперь, куда бы мы ни выезжали, при нас всегда находилась седельная сумка, доверху набитая плюшками.
Большую часть времени стояла ясная, тихая и морозная погода. Мы пробивали питьевые отверстия во льду и изучали следы на снегу. А однажды вытащили со дна расщелины запутавшегося в кустарнике старого громадного быка. Где-то под конец недели Эдди убил горного льва, повадившегося задирать телят. Двумя днями позже я случайно наткнулся на стаю волков и застрелил двоих из них.
Наконец начали сказываться результаты наших трудов, предпринятых до первого снега. Большая часть стада паслась теперь на территории примерно в пять квадратных миль. Там вдоволь хватало травы и воды. Если же животные хотели укрыться от ветра, они без труда отыскивали надежное убежище. А ведь до того, как мы принялись за работу, стадо было рассеяно по всем окрестностям на тридцать миль кругом.
Из Эдди получился отличный ковбой, он схватывал все на лету и прекрасно запоминал мои уроки.
Но, признаться, выдайся такие деньки раньше, до того, как Эдди навел меня на мысль о собственном ранчо, я бы наслаждался жизнью больше. Может, дело было не только в Эдди? Время от времени, и чем дальше, тем чаще, я ощущал смутное недовольство собой. Теперь мысль о том, что как-нибудь я нагряну в город и отделаю Хогана, не приносила должного удовольствия. Даже возможность скоротать зиму в теплом и уютном местечке не радовала меня так, как прежде.
Возможно, мне не давала покоя еще и мысль о том, что совсем рядом, за склоном горы, живет Энн Фарлей. Ну, предположим, я встретил такую замечательную девушку, предположим, я решился попросить ее руки, но что я мог предложить ей? Скудные заработки ковбоя?
Так что покуда я занимался повседневными делами, в голове моей неотвязно крутились такие вот мысли… Не скрою, порой я вспоминал слова Тома Гетти, — мол, с ним быстро разбогатеешь. Но эта идея недолго меня занимала. Стоило мне вспомнить эту чушь, как я сразу же выбрасывал ее из головы и переключался на что-нибудь еще. Но как простому ковбою выбиться в люди?
И вот как-то под вечер к нам заявился не кто иной, как Том Гетти.
— Пронто, — сказал он, — я уж и не думал заезжать к тебе, да вот пришлось. Хочу просить тебя об одолжении.
— Так заходи и выкладывай, в чем дело. Ты ведь несколько раз выручал меня.
— Знаешь, — начал он. — Мне сейчас как-то не с руки появляться в Майлс-Сити. Как ты в прошлый раз и говорил, тамошний народ стал нервничать. Потому я и не могу попасть в город, а у меня вышел весь Растительный Бальзам, без которого я вот-вот откину копыта.
— У нас есть чуток Садового Лошадиного Снадобья, — сказал я. — Не пробовал? Отлично лечит и людей, и животных.
— Мне нужен Бальзам. Другого ничего и не бери. Не позволяй им всучить тебе дешевку, какое-нибудь непроверенное средство. Мне не нужно ничего, кроме Растительного Бальзама Жизни доктора Годбольда, так и знай.
— А еще у нас имеется Желудочный Эликсир доктора Робертсона, — вставил Эдди. — Моя мамаша на него разве что не молилась.
Том Гетти подозрительно глянул на него.
— Не знаю, не пробовал. Этот самый Бальзам — лучшая штука на свете. А ведь я перепробовал всяких патентованных лекарств больше любого другого. Разве не так, Пронто?
— Ну еще бы! Знаешь, Эдди, когда мы с Томом работали на одном ранчо, у него над койкой была привешена специальная полка. Ты в жизни не видел столько всевозможных снадобий.
— Черт возьми, Пронто, я же очень больной человек. И ты прекрасно знаешь это. Я постоянно хворал и уже давным-давно протянул бы ноги, не попадись мне зимой в той хижине «Домашний Медицинский Советник». Ведь до этого я понятия не имел, насколько серьезно болен.
— Он верно говорит, Эдди, — подтвердил я с самым серьезным видом. — Увидев его прежде, ты бы подумал, что Том ни разу в жизни не болел. Да и ел за двоих, а вкалывал не хуже любого другого. А потом нашел свою книгу и прозрел.
— Ну да, прозрел… Не то бы уже давно помер. Меня спасли лишь Петеровы Пилюли, они плюс Знаменитая Глистогонка доктора Фенестока. Но все равно я могу не дотянуть до весны.
Том взял протянутую ему чашку кофе.
— Скажу вам честно: ни у одного больного в мире не было стольких симптомов, сколько у меня. Я полночи изучал этот «Советник», пока окончательно не выдохся. А читать-то больше было нечего, — только «Советник» да каталог товаров, что доставляют почтой. Но каталог в подметки не годится моему «Советнику». Да что там! Я вот слыхал, все кругом толкуют о Шекспире, но, ей-богу, он не достоин и свечу держать тому парню, который написал «Советник». Парень просто звереет, когда описывает разные болячки. А от списка операций у вас волосы дыбом встанут. — Гетти глотнул кофе. — Ну вот, а этот ваш Шекспир… Я лично думаю, что местами он немного утомляет. Я, знаете, заходил, случалось, на его пьесы, так там все говорят и говорят… — Тут Гетти ошалело уставился на стол. — Что я вижу?! Да у вас же гора медвежьих плюшек! Я могу съесть их столько, сколько сам вешу…
— А стоит ли? — спросил я ласково. — У тебя же вышел весь Бальзам, а плюшки, я слышал, плохо усваиваются.
Рука Тома повисла в воздухе, в нем боролись две страсти. Наконец он отдернул руку, но тотчас же вновь потянулся к плюшкам.
— Я за все эти годы не съел ни одну, — пояснил он.
Позже, когда Гетти собрался в дорогу, нагрузившись мешком плюшек, он прихватил с собой и бутылку Желудочного Эликсира доктора Робертсона. За годы стояния на полке бутыль запылилась и покрылась паутиной.
Когда стук копыт замер вдали, Эдди сказал:
— А ведь этот парень покушался на наше стадо…
— Было бы невежливо отказывать ему в угощении, — дипломатично ответил я.
И все же, пока Том подтягивал подпругу, я успел шепнуть ему несколько слов.
— Том, — сказал я, — мы всегда рады твоему обществу, но если ты знаешь скотокрадов, которые еще подумывают о коровах Джастина, передай им, чтобы держались отсюда подальше.
Том лишь ухмыльнулся в ответ. Потом громко икнул.
— Прошу прощения. — сказал он. И прибавил: — А насчет коров… если я встречу кого из скотокрадов, посоветую им держаться подальше. — Он снова ухмыльнулся: — А то не видать мне больше медвежьих плюшек.
К ночи ударил мороз. А к утру хижина промерзла насквозь. Съежившись под грудой одеял и бизоньей шкурой, я тоскливо созерцал камин в противоположном конце комнаты, проклиная себя за то, что умудрился проснуться первым. Не вылезая из постели, я прикидывал, — сколько придется сделать шагов, чтобы пересечь комнату, сколько времени у меня уйдет на то, чтобы разжечь огонь, и сколько шагов потребуется на обратную дорогу к койке?
Но что толку лежать, мечтая о тепле? Уже давным-давно я крепко усвоил: ничего на свете не совершается благодаря одному лишь желанию. Приходится все делать самому.
Собравшись с духом, в два прыжка пересек комнату и схватил пригоршню смолистых сосновых лучинок. В камине под слоем остывшей золы, еще мерцали алые отблески. Разворошив угли, я бросил сверху лучинки и принялся усердно Дуть на них. Наконец появились язычки пламени, — потянувшись к лучинкам, они взметнулись вверх. Подложив в огонь куски коры, затем поленья, я поспешно юркнул обратно в постель. Глянув в противоположный угол хижины, я увидел ухмыляющуюся физиономию Эдди.
— Я на то и рассчитывал, — осклабился он.
Я беззлобно выругался в ответ.
Мой компаньон замешивал тесто для лепешек, а я вышел прогуляться. Подмораживало… На земле лежал шестидюймовый слой снега, и в воздухе медленно кружили огромные белые хлопья.
Подкинув сено лошадям, я взял топор и отправился к ручью Повешенной Женщины. Речушка от берега до берега покрылась льдом.
Прорубая во льду отверстие, я мысленно прикидывал места для остальных прорубей. Пожалуй, « рассудил я, их надо пробить не только здесь, но и на ближайших ручьях, может, даже и на Выдрином.
Не успел я подумать о прорубях, как сразу же спросил себя: а в самом ли деле это так необходимо или я просто выискиваю удобный предлог заехать к Фарлею? Но, в сущности, какая разница? Я все равно знал, что непременно поеду туда.
Путь предстоял долгий и утомительный, но я плотно позавтракал и пустился в дорогу, прихватив в подарок Фило пакет с медвежьими плюшками. Для этой поездки я выбрал рослого чалого мерина.
Когда я поднялся на гребень холма над ранчо Фарлея, то, если судить по солнцу, было почти три часа пополудни. По дороге я дважды останавливался, чтобы прорубить отверстия во льду Южного рукава Подветренного ручья и ручья Тули.
Ветер усиливался. Над землей стелились снежные вихри. Выехав из соснового леска, я остановился над обрывом, пытаясь найти место для удобного спуска к ранчо. И тут вдруг до меня дошло, что я не вижу жилища Фарлея.
Я тупо смотрел прямо перед собой, не веря собственным глазам. Может, снег сбил меня с толку, может, я заплутал?
Нет… Внизу еще виднелись занесенные снегом полуразрушенные коррали. Но, что ни говори, а сама хижина исчезла…
Мое сердце неистово забилось, во рту пересохло. Отбросив все сомнения, я ринулся вниз по склону.
Спустившись на прогалину, я обнаружил среди сугробов развалины дома. Соскочив с коня, раскидал снег и увидел, что бревна опалены огнем. Один из пролетов изгороди лежал на земле. Я понял, что это значит: на столб накинули веревку и рывком повалили забор. Я видел, как таким способом валили изгороди многих мелких фермеров.
Тут-то я и испугался… Однако, обыскав окрестности, я так и не обнаружил трупов. Что бы ни случилось с Фило и Энн Фарлей, здесь их не было.
Внезапно мой чалый заржал.
По склону долины спускались два всадника. Заметив меня, они чуть отъехали друг от друга, а я схватился за винчестер, и стал осматриваться в поисках убежища. Укрыться было негде. А на фоне свежевыпавшего снега я представлял отличную мишень.
Конь мой тем временем болтался по двору, чему я был несказанно рад, поскольку знал, что так он не застоится и в любой момент может пуститься вскачь.
Я знал обоих всадников. Младший, Джонни Айвс, слыл отчаянным головорезом. Поговаривали, будто он убил человека в Кит-Карсоне, что в Колорадо, и еще одного — у Доан-Стор на Техасской тропе. Но доподлинно я знал только про одного, павшего от его руки, да и тот был дряхлым индейцем из Глендлива.
Рядом с Джонни ехал довольно-таки скверный малый, известный в округе как Джордж Уолл. А Айвс, насколько я знал, работал у Романа Белена.
— Кажись, далековато от твоего пастбища, а? — спросил Айвс, когда они приблизились.
— Не знаю, не знаю. Мое пастбище всегда там, куда мне вздумается отправиться.
— Например, у кургана Индейских Жен.
— Что ты имеешь в виду?
Из-за пояса у Айвса торчала рукоять шестизарядного револьвера, зато я держал в руках винчестер. Он ни за что вовремя не успел бы выхватить свой кольт и, думаю, прекрасно понимал это. Джордж Уолл неподвижно сидел в седле.
— Ты, кажется, недавно там гнал стадо, — пожал плечами Айвс.
— Ну да, гнал стадо. Гнал его обратно.
— Для тебя было бы лучше, если бы ты смог это доказать, — ухмыльнулся Айвс. — Белен намеревается с тобой поговорить.
— Что ж, поговорим. — Я указал на развалины хижины. — Что здесь произошло?
— Тебе что, объяснять надо? Фарлей был скотокрадом, вот и получил свое.
Как я уже упоминал, у меня тоже есть характер, да еще какой. Вот он и полез наружу.
— Если ты называешь Фило Фарлея скотокрадом, то ты просто-напросто лжец!
Айвс побелел и потянулся к револьверу. Но дуло моей винтовки было направлено прямо ему в живот.
— Ну давай, давай! — подзадорил его я. — Давай, берись за пушку!
Ох, до чего же ему этого хотелось! Хотелось выместить на мне злобу. А Уолл, тот все так же неподвижно сидел в седле с каменным лицом. Но все же я решил, что не стоит поворачиваться к нему спиной.
— Фило Фарлей — настоящий джентльмен, — заявил я, — и если он убит, то, клянусь, вас всех повесят!
— Повесят? — изумился Айвс. — За убийство поселенца?
— Если вы убили его, то вы убили не просто поселенца, — проговорил я, чуть понизив голос. — Фило Фарлей служил офицером в британской армии. И он человек со связями, имейте в виду.
— Да брось ты, не такая уж он важная птица, — фыркнул Айвс. — И потом, кем бы он ни был, нам-то какая разница? Отсюда до Англии далековато.
— Ой ли? Я могу назвать тебе пять больших ранчо всего в двух днях езды отсюда. Там заправляют англичане — закадычные друзья семьи Фарлей.
Насчет пяти ранчо я, конечно, малость загнул. Энн упоминала о знакомых ранчевладельцах из Англии. Так что, возможно, в моих словах было больше правды, чем я полагал.
— А что с ней? — спросил я.
— С ней? — переспросил Айвс.
— С Энн Фарлей… сестрой Фило.
Бросив испуганный взгляд на Уолла, Айвс неуверенно проговорил:
— В жизни не слыхал, что у него есть сестра…
— Представь себе, есть. Недавно приехала из Англии. Я сам проводил ее сюда.
Теперь они по-настоящему перепугались. Айвс с виноватым видом взглянул на занесенные снегом развалины.
— Я не видел тут никакой женщины. Фарлей всегда был один.
Уолл впервые раскрыл рот и спросил:
— Ты его уже видел?
Так значит, Фарлей не погиб! А если погиб, то они об этом не знали.
Глава 11
Какие бы неотложные дела ни привели Айвса и Уолла в долину, сейчас все это отступило на задний план. Теперь им в первую очередь предстояло выяснить, не соврал ли я насчет Энн Фарлей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16