Потом осторожно подобравшись ко входу в пещеру, выглянул наружу и окинул взглядом белоснежный простор. В сугробе неподалеку от меня ворочалось что-то темное… Вот оно приподнялось — и снова рухнуло в снег. Раздался сдавленный стон… Затем наступила тишина.
Долгую минуту я стоял у входа, выжидая. Однако не уловил никакого движения, не услышал ни единого звука. Однако у пещеры что-то было… Или скорее — кто-то.
Отложив винчестер, я решительно шагнул в снег — и вот уже стою над лежащим в сугробе человеком.
Наклонившись, я ухватил его за воротник и перевернул на спину. В смутно поблескивающем снежном мерцании мне не удалось разглядеть его лицо. Я вновь ухватил его за воротник и втащил в пещеру. Потом поволок дальше по проходу.
И тут раздалось клацанье взведенного курка.
— Это ты, Пайк? — раздался голос Эдди.
— Да, — отозвался я. — И со мной еще… кое-кто.
Эдди подкинул в костер сухих веток. Когда огонь как следует разгорелся, мы уставились на раненого. Им оказался Коротышка Коунс.
Пока Эдди возился с костром, я стащил с Коротышки одежду, чтобы посмотреть, что с ним. В спине у него зияли две огнестрельные раны. Пули вошли на расстоянии не больше двух дюймов друг от друга. Одежда его заледенела, вся кровь превратилась в красные ледышки. Одно я мог сказать наверняка: только благодаря морозу, остановившему кровотечение, Коунс пока еще жив. И все же дела его были плохи.
Эдди положил руку мне на плечо.
— Пайк, лучше предоставь это мне. Я помогал доктору лечить многих раненых.
По правде говоря, Эдди здорово меня выручил. Ничто не пугает меня больше, чем необходимость возиться с тяжело раненными. Ну а Эдди, как оказалось, знал толк в этом деле. Ведь еще задолго до выступлений в шоу Буффало Билла он кочевал вместе с одним доктором и, всячески помогая ему, поднабрал кучу ценных навыков.
Поэтому я занялся костром и сварил кофе. А потом достал припрятанную на всякий случай бутылочку. Вообще-то мы с Эдди не так уж много пили, к тому же виски в мороз — верная гибель. Пьяный замерзнет насмерть гораздо быстрее, чем трезвый. Виски поначалу согревает, но только на время. От виски тепло поднимается от сердца к голове, — а уж оттуда улетучивается в морозный воздух, так что еще холоднее становится, чем прежде. Но с другой стороны, когда ты пришел с мороза и больше не собираешься выходить, — вот тогда для согрева очень даже неплохо хлебнуть глоточек.
Через несколько минут Коротышка что-то забормотал и открыл глаза. Сперва взгляд его уперся в Эдди. Потом, повернув голову, он уставился на меня.
— Привет, Коротышка, — сказал я. — Ты, главное, лежи спокойно.
Коунс расслабился и вытянул ноги, глядя на черные своды пещеры, где мерцали отсветы костра. Затем глаза его закрылись, но тут же снова открылись.
— Вы нашли моего коня? — спросил он на удивление бодрым голосом.
— Нет. Пойду гляну. — Я натянул сапоги на мокрые носки. — Коротышка… а кто в тебя стрелял?
— Стрелял? В меня стреляли? — изумился он. — Я думал, меня что-то ударило… что-то… Не знаю, что именно.
Эдди поднес к его губам бутылку.
— Это виски.
Я поднялся, притопнул, чтобы уж до конца вогнать ступни в сапоги, и поежился.
Снаружи было чертовски холодно, да еще и ветер разыгрался. Впрочем, я даже отчасти обрадовался этому, поскольку знал, что теперь буря окончательно заметет все следы — и наши, и Коротышкины. А значит, ни Роман Белен, ни кто другой нас не отыщет.
Ярдах в пятидесяти от того места, где я нашел Коротышку, стоял его конь. Поводья волочились по снегу. По-видимому, Коунс свалился с седла, когда разыскивал пещеру. Во всяком случае, одно представлялось несомненным: Коротышка знал про пещеру. И вообще, у меня складывалось впечатление, что о пещере знала вся округа.
Подобрав поводья, я отвел коня ко входу в пещеру и очистил от снега.
Когда я подошел к костру с Коротышкиным седлом, сам он лежал с закрытыми глазами. Эдди взглянул на меня.
— Теперь несет околесицу. Все твердил про встречу с кем-то… Потом про перестрелку на какой-то Башне.
— Должно быть, он говорил про Башню Дьявола. Это где-то в Берложьих горах.
Интересно, размышлял я, уж не Белен ли там побывал?
Склонившись над раненым, я спросил:
— Коротышка, там был Белен?
— Нет, — последовал ответ.
Он открыл глаза и с минуту смотрел мне прямо в лицо совершенно осмысленным взглядом. Сейчас он не бредил.
— Пайк, — произнес Коротышка, — так я сумел… я все-таки нашел пещеру?
— Это ты все тут приготовил? Провизию и дрова?
— Да нет же, черт побери! — Он посмотрел на меня как-то странно. — А ты откуда знаешь это место? Тут же бывшая нора Клайда Орума.
Клайд Орум! А я уж и забыл о нем. Даже не слыхал про такого много лет.
— Ты знал его? — невольно вырвалось у меня.
— Чин Бакер знал… У Клайда тут была семья. Чин кое-что знал о них. Мы один раз уже прятались здесь… так что, когда мне пришлось бежать… я приехал сюда.
Казалось, ему труднее стало говорить.
— Почему ты бежал?
Несколько секунд он молчал, потом ответил:
— Дьявольщина, Пайк! Мы все… они всех перебили. Просто появились черт знает откуда и перестреляли нас, как куропаток… Никогда их раньше не видел.
Эдди подошел к нам, кивнув мне.
— Я сварил тебе суп, парень, — сказал он Коротышке.
— Так, значит, они тебя подстрелили? — допытывался я.
— В меня стреляли? — повторил он с прежним недоуменным выражением на лице. — Я думал, меня ударили сзади… хотя там никого не было, кроме…
Он не договорил. И ему уже не требовался суп.
Эдди медленно повернулся, подошел к костру и опустил миску на землю. Коротышка Коунс умер, так и не успев сказать, кто же убил его.
«Там никого не было, кроме… « Кроме кого?
Кто-то стрелял Коунсу в спину, стрелял с близкого расстояния. И Коротышка знал убийцу, но не ждал выстрела. Как и Джонни Вард.
И шайку Гетти поголовно истребили. Значит ли это, что Тома постигла та же участь?
И кто такие они?
Все эти вопросы нагоняли тоску и уныние. Мне захотелось убраться из этих мест как можно скорее. Если бы сейчас я оказался вблизи железной дороги, то не раздумывая вскочил бы в вагон, — и только менял видели. Махнул бы на юг, подальше от снегов и морозов, и до конца жизни пас бы коров на мексиканской границе.
Подумать только, ведь я приехал сюда, чтобы тихо-мирно скоротать зиму в заботах о Джастиновых стадах, — и что из этого вышло? Меня оскорбили, уволили с работы да еще и обвинили в краже той самой скотины, ради спасения которой я отмахал столько миль. И вот теперь человек, которому я пытался помочь, умер у меня на руках. А шайку Гетти перебили. Какие-то чужаки хозяйничают в округе и убивают людей, и никто понятия не имеет, кто они такие и что вообще здесь происходит…
Но больше всего меня тревожило то, что уж очень ловко все было проделано… Если бы мы случайно не наткнулись на Коротышку Коунса, прошли бы месяцы, а то и годы, прежде чем кто-нибудь проведал, что шайку Гетти уничтожили.
А что сталось со стадом, которое люди Гетти держали среди холмов? Как только я задал себе этот вопрос, так тотчас же в голову мне пришла совершенно дикая мысль. Однако минуту спустя я сообразил: какой бы глупостью — на первый взгляд — не казалась моя догадка, она все же верна.
Эдди протянул мне миску супа, а сам начал прихлебывать из той, что налил для Коротышки. На покойника старались не смотреть.
— Эдди, мы уезжаем, — заявил я. — Поскачем прямиком в Майлс-Сити или куда-нибудь еще и сядем на поезд.
— Ладно.
Покончив с супом, я отставил миску в сторону и вытер губы тыльной стороной руки. Эдди не сводил с меня взгляда.
— Что тебя гложет, дружище? — поинтересовался я.
— А как насчет этой Энн Фарлей? Ты собираешься просто так вот взять и уехать?
Черт, тут он меня уел. Эдди поставил вопрос ребром, и он прекрасно понимал, как, собственно, и я сам, что несмотря ни на что, я не могу никуда уехать, пока не разузнаю, что же случилось с Энн Фарлей.
— Ладно, потом разберемся, — проворчал я.
— Мистер Пайк, ведь уже рассвело, — заметил Эдди. — И довольно-таки давно.
Так оно и было, рассвело. Осознав это, я мигом вскочил на ноги. Мы быстро собрали наши скудные пожитки, слегка пополнив их провизией из запасов пещеры. Но, разумеется, оставили вдоволь и для тех, кто, возможно, забредет сюда после нас.
В карманах Коротышки мы нашли около тридцати долларов. Я вложил их в мятый конверт, в котором лежало его письмо к сестре, жившей в Миссури. Пусть она получит и письмо, и деньги. Коня Коунса мы взяли в качестве вьючного животного, а самого Коротышку оставили лежать в пещере.
— У нас ведь все равно нет лопаты, да и земля насквозь промерзла, — рассудил Эдди.
И тут я вспомнил про записку, которую оставил во время первого посещения пещеры. Резко обернувшись, я схватил Эдди за руку.
— Ты не видел здесь листка бумаги? Записку?
— Что-то упало на пол… Не заметил, что именно.
Шагнув мимо Эдди, я подошел к месту, где оставлял свое послание, и подобрал валявшийся на земле листок бумаги. Так и есть — моя записка. Но внизу я увидел еще одну строчку:
«ХИЖИНА КИЛВОРТА».
Вот и все. Правда, подпись имелась: «Педлар Браун». А большего мне и не требовалось.
Когда мы с Энн ехали из Майлс-Сити и пересекли Тонга-Ривер, мы направились по древней тропе через курганы Джима Покера и там заметили полуразрушенную хижину. Энн, помнится, еще сказала, что эта хижина напоминает ей одну лачугу в Ирландии, в Килвортских горах.
А бравый Бреннан, о котором поется в песне, как раз и был родом из Килвортских гор. Он ограбил Педлара Брауна, а потом Педлар Браун, в свою очередь, ограбил Бреннана, и они стали друзьями.
Так, значит, Фарлеи все-таки были здесь. Но, увидев припасы, испугались, что их обнаружат хозяева пещеры, и ушли отсюда.
Энн жива! В душе моей все запело. Я выскочил из пещеры.
— Седлай коней, Эдди! — заорал я. — Предстоит долгая дорога!
Хотя до той лачуги было всего лишь миль пять-шесть, я знал, что эти мили покажутся мне бесконечными.
Глава 13
Пока мы скакали по тропе, ведущей к Джиму Покеру, я вспоминал бессвязный рассказ Коротышки Коунса. Значит так: отряд каких-то странных всадников поголовно истребил всю шайку Тома Гетти. Нападение оказалось таким внезапным, что те не успели дать отпор.
А сам Коунс даже не понял, что в него стреляли. Наверное, он до самого конца так и не осознал, как тяжело его ранили.
Как он сказал перед смертью? «Там не было никого, кроме… «
Кроме кого? Кроме того, кого Коротышка нисколько не опасался. Возможно, даже считал другом.
— А пещера-то, Эдди… Я ведь предполагал, что это Фарлей все там приготовил, а получается, что совсем не он. Значит, кто-то другой. И уж точно не Коротышка.
— А как насчет Бакера? Он знал про пещеру.
— Да, пожалуй… Чин Бакер уже давно подался в бандиты и много лет орудовал в этих краях. По слухам, он бежал вместе с шайкой Клайда Орума. И, конечно, он знал про пещеру.
Когда мы подъехали к лачуге на Джиме Покере, она утопала в снегу. Расположенная в сосновой роще, среди обломков скал и валунов, хижина и при хорошей погоде была неприметна, а уж под сугробами так и подавно.
С трудом преодолевая глубокие заносы, наши уставшие кони вступили в рощу. Добравшись до хижины, мы увидели почти уже занесенные следы, ведущие от двери к конюшне. Эдди остался с лошадьми, а я подошел к двери и постучал.
Открыла Энн Фарлеи. В руке у нее был револьвер, и, судя по решительному выражению ее лица, она без колебаний пустила бы его в ход.
Увидев меня, девушка опустила оружие.
— Вы нашли нас! Я знала, знала, что найдете!
Она прошла в глубь хижины, и я, пригнувшись, шагнул следом за ней. Многие жилища в горах, как вот и это, строили в спешке и при нехватке строительных материалов, поэтому дверной проем частенько получался слишком низкий. Зато пол находился на несколько дюймов ниже порога, так что в хижине можно было стоять, выпрямившись в полный рост.
У дальней стены, вытянувшись на койке, лежал Фило Фарлеи. Выглядел он плохо, очень плохо.
Он чуть приподнял руку в знак приветствия.
— Пронто, рад тебя видеть. Позаботься о ней, слышишь?
— Я позабочусь о вас обоих, — ответил я. — Тут за дверью стоит Эдди, а Эдди знает толк в ранах. Вот увидишь, мы в два счета поставим тебя на ноги.
— Позаботься о ней — большего я не прошу.
— Это сделал Роман Белен?
Фило пристально посмотрел на меня. Выражение его глаз изменилось.
— Да, он… собственной персоной. Он стрелял в меня, а я был безоружен. Он бы повесил меня, если бы мы вовремя не убрались.
Фило указал на Энн.
— Она втащила меня в дом. Просто выскочила, схватила меня за воротник и поволокла. А потом она оказалась куда сообразительней меня и поторопилась выбраться из дома через окно с другой стороны.
— Наши лошади стояли под седлом в укрытии, в лесу, — пояснила Энн, — потому что у нас было все готово, чтобы скакать в Майлс-Сити. Я понимала, что раз они сразу не застрелили его, то наверняка подожгут дом.
— Разве они не знали, что в доме женщина?
— Возможно, они меня не видели. Нет, не думаю, чтобы они знали обо мне.
В этот момент в дверь вошел Эдди. Отступив на шаг, я указал на Фарлея.
— И что было потом? — спросил я Энн.
— К тому времени, когда загорелся дом, мы уже скакали прочь. К счастью, от заднего окна было совсем близко до зарослей кустарника.
У меня с детства был бешеный характер. Конечно, я далеко не всегда выходил из себя во время драки, но время от времени мои вспышки гнева причиняли кучу неприятностей и мне, и всем окружающим. Поэтому я всегда старался держать себя в узде. Что же до драк, то это совсем другое дело. Дрался я обычно потехи ради, а не по злобе. Но тут я вдруг почувствовал, что со мной что-то неладно… Настолько неладно, что я даже сам перепугался.
Отвернувшись, я вышел из хижины. Над заснеженной землей нависли тяжелые серые тучи, но от снега все кругом казалось светлее. Стоя перед хижиной, я смотрел на противоположный склон узкого каньона, на черные деревья под снежными шапками. Впервые в жизни мне никак не удавалось совладать с собой. Меня душила холодная угрюмая злоба.
Этих людей, славных честных людей, хотели убить. Их травили, словно диких зверей. Дом их сожгли вместе со всем их имуществом, и если их найдут, то безжалостно убьют.
Руки мои ходили ходуном, меня всего трясло от ярости. Я изо всех сил старался совладать с собой. Я словно раздвоился. Одна половина моего сознания была охвачена слепой яростью, а другая изумленно следила, чем все это может для меня обернуться.
И тут я окончательно понял: никуда я не уеду; желание уносить ноги, покуда цел, бесследно исчезло. Теперь главное — выследить их, моих врагов, сокрушить их, стереть в порошок, показать им, какова моя ненависть к ним. Они заварили кашу, так пусть теперь и расхлебывают ее.
Здравая часть моего «я» твердила мне об осторожности, об опасности, которая мне угрожает. Но вторая половина возражала ей, — мол, на силу отвечают силой. И кроме того, я прекрасно знал, что если такие люди начинают творить беззаконие, то они выискивают самых слабых и беззащитных. Сколько раз случалось, что один решительный человек с оружием в руках разгонял толпу негодяев. Но только с оружием, только с оружием в руках…
Когда зло творит беззаконие, добру не остается иного выхода — нужно защищать себя.
Вскоре из хижины вышла Энн. Она подошла ко мне, остановилась.
— Я знала, что вы придете, мистер Пайк. Я знала…
— Мое имя Барнабас. Но все зовут меня Пронто.
— Я буду звать тебя Барни. — Она немного помолчала. — Я говорила Фило, что ты обязательно придешь.
— Нужно доставить его в Майлс-Сити, — сказал я. — Мы можем смастерить сани. Чтобы его не слишком трясло.
Мы еще несколько минут поговорили, а потом Энн ушла обратно к Фило. Я же отошел на несколько шагов и остановился под деревьями, откуда мог наблюдать за всеми подступами к хижине как сверху, так и снизу по каньону. Стоя на своем посту, я пытался все как следует продумать.
Во-первых, рассуждал я, существует некий отряд виджилантов. Очень может быть, что он состоит исключительно из людей Белена. Они начнут преследовать Фарлеев, а заодно и меня.
Но есть еще банда, которая перебила людей Гетти. Я почему-то был уверен, что в этом случае орудовали чужаки…
И наконец, нельзя забывать о всаднике, обувавшем своего коня в мокасины. Этот хладнокровный убийца, скорее всего, действовал сам по себе.
Все они — наши враги, все они представляли для нас смертельную опасность. Учитывая подобные обстоятельства, я решил, что наша единственная надежда — добраться до Майлс-Сити или до какого-нибудь другого крупного поселения. Там мы хотя бы сможем привлечь к себе общественное внимание. Пока мы вдали от людей, нас можно убить, зарыть под кустом, — и все о нас забудут.
В городе же, среди народа, попытка убить нас чревата непомерно большим риском. По крайней мере, покушение на Фарлеев — огромный риск.
Но Майлс-Сити лежит на много миль к северо-востоку отсюда, и каждая миля таит в себе угрозу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16