— Знаете, мистер Мурхауз, вы мне нравитесь. А теперь я выполню свои обязанности. Если помешаете мне, я вас арестую. У нас нет суда, нет муниципалитета, но я скую вас по рукам и ногам и сделаю то, что обещал. Может, на следующей неделе и выберусь узнать, как вы поживаете, но могу ведь и забыть.
Набычившийся Мурхауз двинулся к нему. Шанаги выбросил ноги из стремян и спрыгнул на землю. Он перемещался так быстро, что удивил великана. Тот остановился, хотел было повернуться, и тут Шанаги достал его.
Удар получился крепким, Том умел бить, но Мурхауз даже не пошатнулся, и в ответ он размахнулся. Том нырнул под руку и сцепленными кулаками саданул противника по ребрам.
Мурхауз схватил его за рубашку и жилет и отбросил футов на шесть. Том вскочил на четвереньки и броском вцепился в ноги гиганта, который грохнулся на землю.
Шанаги успел вскочить первым.
— Выбирайте, мистер Мурхауз. Или вы разрешите обыскать все, или продолжаете эту ерунду и, хотя вы крепкий мужик, останетесь побитым.
— Никто меня еще не бил, — прохрипел ковбой и пошел на Шанаги.
Том сделал ложное движение и ударил правой по ребрам, потом отступил, снова продемонстрировал обманный замах и провел удар правой. Мурхауз бросился вперед, размахивая обеими руками. Он поймал Тома с левой, почти сбил его с ног, и тут же последовал разящий правый, от которого Шанаги рухнул на колени. Том быстро поднялся, снова послал боковой в корпус. В этот момент Мурхауз схватил его своими громадными ручищами и бросил через колено.
— Сейчас я сломаю тебе спину, — спокойно сказал он.
Шанаги выкручивался, выворачивался, пытаясь освободиться, но гигант крепко его держал. Позвоночник прошила пронизывающая боль. Том выдернул руку и ударил великана по лицу. Он бил снова и снова, но Мурхауз только отмахивался от него, как от надоедливой мухи. Затем он приподнялся и стал давить на» Шанаги сильнее.
Стараясь освободиться, Том высоко выбросил ноги, потом еще выше. Ему удалось просунуть одну ногу Мурхаузу под подбородок и надавить на горло.
Он сделал попытку ударить коленом по кадыку. Хотя и не достал, но противник был вынужден разжать одну руку, чтобы освободить горло. Шанаги дернулся изо всех сил и вырвался.
Шатаясь, поднялся на ноги, и Мурхауз опять бросился на него. Увернувшись, Шанаги ударил его сзади по шее, и великан очутился на земле. Мурхауз встал и размашисто стукнул Тома, тот же, вместо того чтобы отступить, сделал шаг вперед, вгоняя жестокие удары в незащищенный живот силача. Мурхауз покачнулся и отступил. Прямым точным ударом в подбородок Том поставил его на колени и, отступив на шаг, сказал:
— Вставай. Ты хотел драться. Давай начнем.
Мурхауз посмотрел на свои ободранные костяшки пальцев.
— На сегодня хватит, — злобно прохрипел он.
— Тогда я обыщу дом.
— Ищи, будь ты проклят. Там ничего нет. — Великан повернулся к нему своим избитым лицом. — Они тебя провели. Ты проиграл. — Он улыбался окровавленными губами, показывая сломанный зуб. — А теперь убьют тебя. Я слышал, как они говорили, что убьют тебя, даже если это будет последнее, что они сделают.
Глава 19
Короткий обыск дома не дал ничего. Но Шанаги нашел сломанную расческу, несколько светлых волос и почувствовал едва различимый, слабый запах духов, словно убедился, что здесь жила женщина.
Когда он вышел, Мурхауз сидел на ступеньках, опустив голову на руки. Он поднял глаза, держа в руках платок с пятнами крови.
— Бьешь крепко, — неохотно произнес он.
— Ты сам напросился.
— Это точно. Никогда не думал, что кто-нибудь сможет меня отделать.
— Стыдиться нечего. В свое время я много дрался на ринге.
— Так и думал. Я тоже бросил. Нет смысла играть против крапленых карт.
Шанаги сел рядом с ним.
— Эти люди твои друзья?
— Ничего подобного. Женщина… Она слишком высока и далека. Гоняла меня, как раба. Он единственный, с кем она разговаривала.
— Холмструм?
— Да. Похоже, она с ним договорилась… только по-моему, не любит его. Они все что-то замышляли.
— Они украли деньги, которыми горожане должны были расплатиться за скот и с ковбоями. Большая часть золота принадлежала Гринвуду.
Гигант молчал, прикладывая платок к разбитому рту.
— Мне приходилось убивать, но я не вор. В грабеже не участвовал.
— Я и не подозреваю тебя. Сколько их?
— Он… то есть Холмструм, эта женщина, что жила здесь. Потом Джордж Алкотт, Пин Броди, еще двое, их имен не знаю. Они сюда приезжали всего пару раз.
— Они сейчас вместе?
— Да.
— Ты имеешь представление, куда они направляются?
— Думаешь, со мной кто-нибудь советовался? Да они не сказали бы мне, сколько сейчас времени. На твоем месте я бы догадался, что компания направится на Восток. Двое или трое из них — с Востока, а та, которая всем заправляла, хотела туда уехать.
— Женщина, которая здесь жила? Она всеми командовала?
— Нет, не она. Другая. Я никогда ее не видел. Она дважды приезжала, но ночью. Похоже, встречалась с ними где-то на равнине. Время от времени я слышал разговоры. Вот и подумал, что она была быком в стаде… то есть главной. Живет где-то на Западе. Приезжала оттуда и туда же уезжала, а судя по тому, что она рассказывала, я подумал, что у нее там дом.
Шанаги задумался, пытаясь разгадать маневры грабителей. Сейчас они на лошадях и едут на Юг, но, пожалуй, Мурхауз прав — их путь на Восток.
Холмструм искал «леди», классную женщину с Востока. Теперь нашел, у него есть деньги, и он тоже уедет на Восток. По крайней мере, так рассчитывает.
— Тебе нравился Холмструм?
Мурхауз пожал плечами:
— Он платил мне вовремя и никогда не ругался. Хотел, чтобы люди держались отсюда подальше, особенно когда приехала эта красотка. Он не желал, чтобы ее здесь увидели. Да и без того никто сюда не приезжал.
— Мне кажется, они замышляют убить его.
— Что? — Мурхауз провел рукой по лбу. — Вот чего я боялся. Он думал, что главный, всеми руководит, однако на самом деле все было иначе. Верховодила та женщина, а после нее — Джордж. Холмструм всем приказывал, и все его вроде бы слушались, но за его спиной готовили другие планы, я слышал.
Банда умчалась, она имела хорошую фору. Шанаги потерял время, разыскивая следы фургона и пока дрался с Мурхаузом, но, получив информацию, нацелился наверстать упущенное. Не в его характере принимать решения с ходу, и сейчас он старался разложить разнообразные факты по полочкам.
— Послушай, Мурхауз, что находится к югу отсюда?
— Ничего на многие мили. Ничего, кроме прерии, где пасутся антилопы да бизоны. На западе — тоже ничего. Только ранчо той женщины, а она вряд ли поведет их туда. Очень осторожна. Вот я и подумал про Восток.
Значит, на Восток. В Канзас-Сити Холмструма знали. Если бы Шанаги направился за ними, то в погоне только загнал бы своего коня, а их могли ожидать свежие лошади. Таким образом, его заставили бы выйти из игры.
Том встал.
— Никуда не уезжай. Я могу к тебе наведаться.
— Ты меня не арестуешь?
Шериф усмехнулся и протянул руку.
— Ты славный парень, чего тебе валяться в тюрьме? К тому же ты мне здорово помог.
— Мне приходилось убивать, — повторил гигант, — но я не вор. Мама меня хорошо воспитала.
Том вскочил в седло. Разбитые костяшки его пальцев саднили, лицо опухло и ныло, рубашка превратилась в клочья. Он повернул коня и поехал в город.
В городе царило спокойствие. Том спешился у конюшни и увидел, как из салуна вышел Гринвуд и облокотился о коновязь у здания. К нему присоединился судья Макбейн.
Оставив коня, Шанаги медленно пошел в их сторону. Гринвуд оглядел его критически.
— Кажется, у вас были неприятности?
— Я бы не отказался от пива.
— Что случилось?
— Мурхауз не хотел разговаривать. Мы немного поспорили, и он заговорил. Неплохой человек.
— Они захватили золото, — сообщил Гринвуд. — Нам объяснили, что его принял за городом кто-то с бумагами, подписанными Холмструмом и Карпентером.
— Карпентером? Он же мертв!
— Да, но откуда это знали в почтовом вагоне?
Шанаги взял пиво, снял шляпу и положил ее рядом на стойку. Новость Гринвуда ничуть не удивила его.
— Машинист приходил?
— Машинист? С какой стати? Поезд остановился на несколько минут и тут же ушел. Похоже, механик был рад убраться отсюда.
Минуту-другую все молчали. Шанаги отхлебнул пива. Ему очень хотелось пить. Пиво оказалось холодным и вкусным.
— Драко мертв, его сыновья тоже, — доложил Макбейн. — Ты, сынок, метко стреляешь.
— Мне пришлось. У меня не было выбора. — Шанаги отпил из кружки. — Но у меня вовремя появились помощники, а я им даже спасибо не сказал.
— Джош сводил свои счеты.
— Правильно. Уин Драко как-то собирался его повесить. — Том выпрямился. — Дик Пендлтон еще в городе?
— Между прочим, нет. Джош сказал ему, что ты попал в перестрелку, и он появился, чтобы помочь. Потом уехал обратно на ранчо, куда-то спешил.
— А Джош? Он бы мне тоже пригодился. — Том допил пиво. — Спасибо, Гринвуд. Очень здорово!
— Если хотите, пейте еще. — Гринвуд положил руки на стойку. — Я все равно разорен.
— Рано поешь Лазаря, — спокойно сказал Шанаги. — Я так не считаю.
Бармен недоверчиво уставился на него.
Шанаги улыбался:
— Я могу, конечно, ошибаться, но то, что вы разорены, бабушка еще надвое сказала. Если я ошибаюсь, вы все потеряли, но если я прав…
— Если вы правы, тогда что?
— Мы все вернем. — Шанаги поправил оружейный пояс. — Холмструм здесь?
— Он закрыл магазин, когда началась стрельба. Не любит пальбы. Вернется, когда все успокоится. Поверь, его магазин всегда закрывается при первых признаках какой-нибудь заварушки, хозяин прячется.
Том подумал о Джейн. Что будет? Дик спешно уехал из города. Зачем? Том не видел Джейн с тех пор, как оставил ее со стариком.
Он повернулся к судье Макбейну:
— Вы знаете человека по имени Енот Адаме?
Макбейн улыбнулся, глаза его заблестели.
— Неужели ты его видел?
— Я его встретил.
— Не знал, что старый Енот все еще здесь. Он охотник на волков. Промышлял мех в горах, потом работал на ранчо — уничтожал хищников.
— Где он живет?
— Вот это вопрос! — рассмеялся Макбейн. — Сказать по правде, я сомневаюсь, чтобы его кто-нибудь когда-нибудь задавал. Енот — один из тех, кто крутится поблизости. Приезжает и уезжает. Сегодня — здесь, завтра — там. Он не тот человек, который станет рассказывать о себе.
— Кто-то убил его мула, — заметил Шанаги.
Выражение лица Макбейна изменилось.
— Тогда да поможет тому Бог.
— Мне нужно поговорить с ним.
— Поезжай туда, где видел его в последний раз, и разожги костер. С дымом. Енот такой же любопытный, как все дикие звери, и бьюсь об заклад, он подойдет к тебе. Маколифф, суперинтендант железной дороги, хорошо его знает и может тебе помочь. Телеграфируй ему.
— Маколифф… Большой Мак, что ли? — Том помолчал. — Судья, горожане все еще думают, что я убил Карпентера?
— Боюсь, что да. До меня еще до завтрака дошел слушок. Мне все рассказали, как главу из Священного Писания. Должен сказать, что я ничему не поверил.
Открылась дверь, и вошел Джош Лунди. В руках он держал винтовку.
— Услышал, что ты вернулся. Они ушли?
— Еще нет.
Лунди покачал головой, оглядев его.
— Есть идеи? Готов помочь, рассчитывай на меня.
— Ты уже помог, спасибо, но все равно ты мне нужен. Мне необходимо много помощников.
— Я с вами, — сказал Гринвуд.
— И я, — вклинился Макбейн. — Что у тебя на уме?
Шериф вкратце рассказал, как поезд пятился, мешая погоне, потом описал свой приезд на ранчо Холмструма и что узнал от Мурхауза.
— Судья, мне нужно ваше разрешение на обыск магазина и дома Холмструма. Если мы найдем его там, то по крайней мере половина моих выводов неверна, но держу пари, что он удрал. А в таком случае, — добавил Том, — всем нам придется сесть на вечерний поезд и отправиться на Восток.
Макбейн покачал головой:
— Я не могу разрешить обыскивать частную собственность на основании одних лишь подозрений.
— Допустим, мы постучим в дверь? Он ответит. Я больше не буду настаивать. Не ответит — обыскать дом необходимо. Если ошибаюсь, выгоняйте меня с работы и успокаивайте город.
— Трудно поверить, что в грабеже замешан Холмструм, — задумчиво произнес Макбейн.
— Судья, он человек… с мечтой. Большой, неуклюжий, близорукий человек, но всю жизнь мечтает о молодых, изысканных женщинах. Вдруг появляется такая женщина и заставляет его поверить, что будет принадлежать ему. Он считает, что ключ к блаженству — деньги.
— Хотите сказать, что он придумал эту операцию? — спросил судья.
— Вряд ли. — Шанаги пожал плечами. — Он мог дать повод или как-то предложить. Не сразу, наверное. Я не знаю, как все случилось. Даже не знаю, прав ли я, но мы проверим. — Он повернулся к двери. — Судья, не хотите пойти со мной? И ты, Джош?
Том направился к магазину. Его шаги отдавались эхом, когда он шел впереди Макбейна и Лунди. У двери, на которой висела табличка «Закрыто», подождал их.
— Обычная табличка, как всегда, — заметил Джош.
Том постучал в дверь, и звук пусто отозвался внутри. Он подождал, прислушался, ничего не услышал и снова постучал.
— Его комната позади магазина. Сбоку есть дверь.
Опять Шанаги шел впереди. Его преследовало гнетущее чувство. Втайне он надеялся, что найдет Холмструма дома. Ему не хотелось понапрасну взваливать вину ни на одного человека, и, хотя все указывало на лавочника, он мог ошибаться. Надеялся, что ошибается. Том знал, что такое смерть мечты и какая пустая мечта была у этого человека. Еще хуже для него было бы, стань его мечта явью. Что могут сказать друг другу двое таких людей? Что им вместе делать? Иногда полезнее иметь мечту и забыть про явь.
Шанаги постучал в заднюю дверь, но ответа не последовало. Джош прошел на конюшню.
— Его лошади нет, — крикнул он.
Том взялся за ручку двери и засомневался. Ему претило входить в чужой дом без приглашения. Тем не менее он нажал плечом, и слабенький замок сломался.
Им открылась скромно убранная комната. Пол застелен ковром, пара стульев и старая кожаная софа. На стенах — две картины с мистическими, неземными сюжетами, словно воплощение фантазий Эдгара По — явно оригиналы. На полке несколько книг. В сборниках стихов оказались разрезаны только первые страницы, будто хозяин дочитал до какого-то места и бросил. На столе стояла полупустая бутылка виски со стаканом и чуть отпитая бутылка сухого французского вина.
Постель была Прибрана и аккуратно застелена. Одежда в шкафу развешана, но ящики наполовину выдвинуты, словно хозяин собирался в спешке.
Все ящики оказались пустыми, только в одном лежал тонкий носовой платок, обшитый кружевами — возможно, память о девушке, с которой этот мечтатель встречался давным-давно. Шанаги вынул его, взглянул и вернул на место. Он вспомнил, что говорил ему то ли сам лавочник, то ли кто-то другой о том, как Холмструм до сих пор смотрел в освещенные окна, стоя под дождем снаружи.
Шанаги тихо чертыхнулся, и Макбейн взглянул на него.
— Он опять опоздал на свой праздник. Жаль, так ни разу и не успел.
— В тебе есть сострадание, сынок. Редко встретишь это качество у блюстителя порядка.
— Чаще, чем вы думаете, — возразил Шанаги.
— А может, Холмструм все-таки успел?
— Нет. — Шанаги медленно покачал головой. — Я хорошо представляю людей, с которыми он связался. Холмструм мечтает о ней и о том, как они здорово заживут в каком-нибудь большом городе. Она думает только о деньгах и о том, чего достигнет с ними. А Джордж строит планы, как завладеть всем золотом или большей его частью. А я думаю, что есть еще один человек по имени Макбрайд. Он точно собирается заполучить все деньги и знает, что для этого сделать. И они все просчитаются, если я остановлю кое-кого здесь.
— Здесь?
— Нам нужно взять билеты.
Шанаги закрыл за собой дверь, притворив ее как можно плотнее. По переулку они шли вместе. Теперь на улице стояли люди, обсуждая разыгравшуюся перестрелку.
— Так говоришь, я убил их? — Том остановился.
— Обоих, — подтвердил Джош. — Точно в «яблочко». Я не видел стрельбы точнее. Уилсон Драко стоял здесь на ступеньках. Он упал прямо сюда, а Дэнди, который работал в отеле…
— Клерк? Он из семьи Драко? Тот, с винтовкой?
— А ты не знал? Конечно, из этого змеюшника. Он тебя ненавидел.
Они остановились на деревянном тротуаре напротив салуна Гринвуда.
— Судья, Джош, нам ехать недалеко. Но в конце будет стрельба, а когда на карту поставлены такие деньги, бандитам все равно, кого они убьют. И сколько будет жертв.
— В далеком детстве вместо погремушки мне давали в руку револьвер, — сухо сказал судья. — Я дрался с индейцами, когда был безусым юнцом, и четыре года отдал Гражданской войне. В перестрелке могу выстоять, как и любой другой.
— Хорошо. — Шериф помолчал. — Едем вечерним поездом. Джош, сходи на вокзал. Не говори, куда мы направляемся, возьми билеты до Канзас-Сити. — Шанаги вынул из кармана деньги. — И, прежде всего, ни слова железнодорожному агенту или любому попутчику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19