Два других — черные с белыми пятнами на крупах и пятнами других цветов, какие обычно бывают у аппалуз.— Мы возьмем их. А где вьючные лошади?— Вот они. — Док указал на серовато-коричневую лошадь, пегую и лошадь, окраской похожую на оленя. — Это хорошие животные, помесь с мустангом.— Сколько вы хотите за них?Док рассмеялся:— Берите их и забудьте о деньгах. Знаете, когда Ландо Сэкетт прогнал Дунка Кэфри, известного шулера из Оуквиля, я поставил на все, что у меня было, и выиграл кучу денег. На эти деньги я купил это ранчо и лошадей. Я построил дом и сарай, и у меня до сих пор остались деньги в банке. Так что забирайте лошадей и отправляйтесь с Богом. Только с одним уговором: напишите мне, если Ландо гоняется за кем-нибудь, — я приеду и помогу ему.— Спасибо, — сказал я. — Но…— Никаких «но». — Док Халлоран покачал головой. — Забудьте об этом. А спросил я вас, не спасаетесь ли вы бегством потому, что несколько дней назад в наш город приехали три головореза. Они суют свой нос повсюду, словно кого-то разыскивают.Тинкер посмотрел на меня, а я на него, и мы бегом бросились к упряжке. Глава 9 Позже Оррин рассказал нам обо всем таким тоном, словно ничего особенного не случилось. Он стоял в магазине — точная копия других магазинов — и, как обычно, в нем пахнет всем, что там продается: густым, острым ароматом свежевыделанной кожи, свежеподжаренного кофе, копченого окорока и грудинки, специй и много другого.Оррин знал, куда мы направляемся и чем будем питаться. В случае удачной охоты у нас будет свежее мясо, и, если нам повезет, мы сможем разнообразить свой рацион различными кореньями.Впрочем, у людей, путешествующих в горах, обычно не бывает времени разыскивать коренья или плоды, поэтому Оррин покупал грудинку, муку, консервы, кофе, сухофрукты и все, что считал нужным.Он закупил патронов для наших винчестеров и револьверов, хозяин магазина снял с полки прекрасный новый образец «смит-и-вессона» 44-го калибра и показал его Оррину.Осмотрев его, Оррин положил револьвер на прилавок, и в эту минуту в магазин вошли три головореза, о которых говорил нам Док. Они были с берегов Миссисипи, но Оррина до этого не знали. Агрессивные, как все отщепенцы, они были готовы не задумываясь убить любого. Им велели убить адвоката, впрочем, они не знали, что адвокаты бывают разные.В это время в магазине, кроме Оррина, был еще один человек — зубной врач по имени Док Холлидей.Убийцы прошли на середину магазина, а Оррин стоял у прилавка. Оррин обернулся посмотреть, кто вошел, поскольку он думал, что это были мы — я и Тинкер.Вошедшие остановились и стали смотреть, что будет делать Оррин. Их было трое на одного, и Оррин сказал продавцу, стараясь говорить так, чтобы губы его почти не двигались:— Уходите. Сейчас начнется стрельба.— Вы знаете этих людей?— Нет, но они очень похожи на убийц.Один из головорезов с оружием в руках, на голове которого красовалась бобровая шапка, заметил, что на прилавке лежит револьвер, и улыбнулся, обнажив под редкими усами желтоватые щербатые зубы.— Возьмите-ка этот револьвер, мистер адвокат. Он вам понадобится.Револьвер был совсем новый, и в барабане его не было патронов. Оррин об этом знал, а противники — нет. По их внешнему виду он догадался, что они с берегов Миссисипи, где перестрелки нередки, там было не принято стрелять молниеносно, выхватив оружие.— Если я возьму этот револьвер, вы меня убьете.Человек в бобровой шапке оскалился, как волк.— Правильно.— Но если я не возьму его, вы меня все равно убьете, ведь так?— Конечно, мы вас убьем. — Человек в бобровой шапке явно наслаждался разговором.— Значит, у меня нет выбора, верно?— Нет. Никакого.Двое других убийц медленно перемещались, чтобы занять позицию слева от своего товарища. Один из них на мгновение скрылся за фартуком, свешивающимся со стропила.В эту минуту Оррин выхватил револьвер, который всегда носил при себе, и выстрелил.Ему удалось застать их врасплох. Убийцы были уверены, что он до смерти напуган и что, будучи адвокатом, не умеет обращаться с оружием, а если он и вздумает обороняться, то воспользуется оружием на прилавке.Оррин всегда отличался мгновенной реакцией и убивал первой же пулей. Он выстрелил в стоявшего справа и тут же резко повернулся, чтобы убить другого в бобровой шапке, пока еще не рассеялся дым от первого выстрела. Крайний справа, в которого Оррин выстрелил первым, закричал и бросился к двери. Он наткнулся на дверной косяк и вывалился в проем двери головой наружу. По его спине и плечу расплылось кровавое пятно.Третий убийца, который перемещался влево, в панике бросил оружие и, подняв руки, закричал:— Не стреляй! Ради Бога, не убивай меня!Оррин не стал стрелять, но и не опустил револьвер.— Хорошо, — спокойно сказал он. — Отойди к двери. Твоему другу, наверное, нужна помощь.Оставшийся в живых показал рукой на человека в бобровой шапке, лежавшего на полу с глубокой дыркой на переносице:— А с ним что делать?— Забери его и похорони. И если захочешь еще кого-нибудь прикончить, отправляйся к тому, кто вас послал.— Но нам сказали, что вы адвокат!— Да, я адвокат. Но там, где я живу, любой мясник, пекарь и кузнец умеет обращаться с оружием. Кроме того, ты разве ничего не слыхал о Темпле Хустоне? Он сын старого Сэма Хустона и тоже, как и я, адвокат, но он убивает с первого выстрела. Никогда не верь людям на слово.Когда оставшийся в живых вышел, Оррин повернулся к продавцу:— Спасибо, друг. Большое спасибо.Но старик продавец ответил Оррину в резком тоне:— Не благодарите меня, молодой человек. Я не могу допустить, чтобы в моем магазине убивали покупателей. Этак ко мне никто не станет ходить.Вот как обстояли дела, когда наша упряжка, которую мы гнали во весь опор, остановилась у магазина. Мы увидели на тротуаре истекавшего кровью человека, и его товарища, стоявшего перед ним на коленях.Мы с Тинкером выскочили из упряжки, и человек, стоявший на коленях, поднял голову:— Не заходите туда, ребята. Этот адвокатишко стреляет как черт.— Все в порядке. Я его брат, — успокоил я парня.— Кто вас послал? — спросил Тинкер.— Два придурка. Нам обещали за голову каждого из вас по пятьдесят долларов. А это приличные деньги, мистер.В эту минуту из двери вышел Оррин:— Твоему мертвому дружку теперь никакие деньги не понадобятся.Человек на коленях перевел взгляд с него на меня.— А что это были за придурки, которые вас наняли? — спросил я. — Два молодых человека?— Нет, сэр. Молодой человек и женщина. Похоже, брат и сестра.— Вас наняли в Новом Орлеане?— Нет, сэр. В Натчез-под-Горой.Оррин взглянул на меня:— Значит, они идут по нашему следу.Человек, склонившийся над раненым, посмотрел на него.— Мистер, вы не поможете мне отнести моего друга к доктору?Рядом стоял зевака, который, услыхав эти слова, заметил:— У нас здесь нет доктора. А раненым обычно помогает хозяин магазина.— Хозяин? — Человек, стоявший на коленях, помрачнел. — Он ему уже помог.Оррин спокойно произнес:— Мне очень жаль, что все так произошло, друг мой. Зря вы взялись за такое гнусное дело. Что же касается твоего друга, посмотри повнимательней — ему уже никто не поможет.И правда, лежавший на земле умер.Человек медленно поднялся на ноги и вытер ладони о свои штаны. Он был молод, не старше двадцати двух лет, но в эту минуту выглядел глубоким стариком.— А что теперь будет со мной? Меня арестуют?Кто-то из собравшихся посоветовал:— Уезжай отсюда поскорее. У нас здесь нет полиции. Только кладбище.Иуда подошел, когда все уже закончилось. Мы переночевали в доме Халлорана, а утром, оседлав коней, отправились на Запад.Итак, мы ехали на Запад вчетвером: двое парней из Теннесси, цыган и негр, обдуваемые одним ветром и палимые одним солнцем. Мы ехали по индейской территории, избегая деревень и стараясь не попадаться на глаза случайным пастухам. Нас интересовало только одно: поскорее добраться до гор.Мы пересекли территорию индейцев племени крик, двигаясь по направлению к форту Арбукль. Повсюду расстилалась прерия, изредка попадались Дубравы, да вдоль рек и ручьев росли густые заросли церциса.У нас с собой было достаточно продуктов, поэтому мы избегали людей и следили, нет ли за нами погони. Мы проходили в день до пятидесяти километров. Арбукль был разорен войсками, но в нем жили индейцы, которые торговали лошадьми и всякой всячиной. В основном это были семинолы, чокто и крики, среди которых изредка попадались поттаваттоми. Мы купили у них кофе, и я приобрел украшенную бусами охотничью рубаху изумительной работы, выгоревшую почти добела.— Будьте осторожны, — предупредил меня индеец-крик, — к югу и западу отсюда промышляют команчи. Они угнали лошадей в нескольких милях отсюда.Взглянув на Иуду, я спросил:— Вы умеете стрелять?— Да, сэр.Я ему тут же поверил. Иуда отнюдь не был беспомощным ребенком, и когда я впервые увидел его в седле, то понял — ему уже приходилось ездить верхом. Он подтвердил, что привычен к лошадям, так что когда он сказал, что умеет стрелять, значит, так оно и есть.Когда мы выехали из Арбукля и двинулись в сторону Уошита, я пристроился к Иуде и спросил его:— Может, вы побольше нас знаете, что произошло двадцать лет назад?— Сомневаюсь, сэр. Ангус был рабом мистера Пьера. Ангус его любил — мистер Пьер был джентльменом и просто добрым человеком. Ангус был прекрасным охотником и по натуре своей авантюристом, сэр. Он очень любил природу.— А вы с ним разговаривали после того, как было решено отправиться в горы?— Только один раз. Он познакомился с мистером Сэкеттом, вашим отцом, и тот ему понравился. Ваш отец посоветовал ему, какую одежду взять с собой, — он предусмотрел все. Кроме того, он рассказал Ангусу обо всех трудностях, с какими ему придется столкнуться. Ангус был ему очень благодарен за заботу. Если позволите, сэр, то я скажу, что мистер Суон Ангусу сразу не понравился, а Андре Бастона вообще никто всерьез не воспринимал. Однако мы ошиблись, сэр. Мистер Бастон оказался очень опасным человеком.Изредка нам попадались антилопы, и два раза мы видели небольшие стада бизонов, но охотиться не стали. Это была территория индейцев, и, кроме того, мы не нуждались в мясе. Зачем убивать животных, которые пасутся на земле, нам не принадлежащей, более того, мы не хотели привлекать внимание индейцев.Несколько раз нам попадались их следы. Это были команчи… не менее двенадцати человек, ехавших вместе.— Отправились в набег, — заметил Оррин, и я согласился с ним. С ними не было ни женщин, ни домашнего скарба.Это была территория индейцев, дикая и враждебная. Правда, жили на ней и племена, настроенные дружественно по отношению к белым, но они страдали от набегов своих сородичей ничуть не меньше, чем бледнолицые. Впрочем, во всем мире оседлые племена издавна подвергались набегам кочевников, тут уж ничего не поделаешь.Ночью мы разбивали лагерь в таких местах, где нас никто не смог бы увидеть. Костер, на котором Иуда на скорую руку готовил ужин, догорал до углей или до самой золы. Наш чернокожий спутник оказался, к моему великому удовольствию, отличным поваром, ибо я умею готовить, но не люблю, а Оррин любит заниматься готовкой еще меньше, чем я. Что касается Тинкера, то он предпочитал не высказываться по этому поводу.Мы подъезжали к месту, на котором когда-то был форт Коб, как вдруг Оррин, ехавший впереди, натянул поводья и остановился. Его конь заржал, и в эту минуту на вершину холма выехала дюжина индейцев.Увидев нас, они резко остановились, но я поднял руку, ладонью к ним в знак того, что наши намерения мирные, и индейцы подъехали к нам.Это были шайены, которые охотились вдоль реки Каше. По их внешнему виду мы догадались, что охота оказалась успешной, ибо они были нагружены мясом.Шайены рассказали нам, что кайовы вышли на тропу войны к западу и югу отсюда, и обменяли у нас сахар на мясо. Мы сели на коней и, проводив шайенов взглядом, двинулись в путь. Я предложил ехать на север.В течение нескольких дней мы четыре или пять раз меняли направление. Сначала мы ехали на север до реки Понд, потом в течение дня двигались вдоль нее, потом повернули на юг, чтобы сбить с толку преследователей, и наконец поскакали снова на север, к Антилоповым горам и Техасскому выступу.Нас окружала бескрайняя прерия, где редкие деревья росли только по берегам рек. По пути мы, где только могли, собирали топливо, а ночью разжигали костер бизоньими лепешками. Мы приближались к пустыне, где совсем не будет воды. И однажды наткнулись на следы лошадей, их было не меньше двадцати. Это были неподкованные лошади, следы шли на северо-запад. Я натянул поводья.— Индейцы, — сказал я.Тинкер взглянул на меня:— А может быть, это просто дикие лошади?— Нет. Если бы это были дикие лошади, то их лепешки лежали бы в одной куче, а так они тянутся цепочкой — значит, индейцы их гонят куда-то. Это следы двухдневной давности, и лошади прошли здесь рано утром, — добавил я.Тинкер был заинтригован.— Как вы об этом догадались?— Посмотрите, — сказал я, — вот здесь к травинкам, примятым лошадиными копытами, пристали песчинки. И здесь тоже. Видите? Последние два дня росы утром не было, зато три дня назад была, и очень обильная. Вот тогда-то они и прошли здесь.— Значит, нам можно не волноваться, — заметил Тинкер.Я усмехнулся:— А вдруг мы встретим их, когда они будут возвращаться?Мы ехали, стараясь держаться лощин, если они нам попадались. Мы приближались к равнине — без сомнения, самому плоскому участку на земле. Поверхность ее изрезана глубокими каньонами, но они, по моему разумению, располагаются значительно южнее.Я был уверен, что мы двигаемся по тому пути, который наш отец прошел двадцать лет назад. Иногда мы немного отклонялись в ту или иную сторону, но тем не менее я уверен, что отец наш шел в горы тем же путем.Поисковой партии, членом которой он был, так же как и нам, нужна была вода и топливо для костра, а индейцев они боялись еще больше, чем мы, поскольку в те времена индейцы безраздельно господствовали здесь. Когда я был еще ребенком, мы несколько раз путешествовали с отцом по горной местности. И хотя такие случаи можно пересчитать по пальцам, я видел, как действовал наш отец в трудных условиях. Он с детства готовил нас к суровой походной жизни: учил, как разжигать костер, как вести себя в горах. Будучи человеком думающим, но бедным, наш отец понимал, что единственное наследство, которое он может нам оставить, — это научить нас, как выжить в любых условиях. Этот опыт он собирал по крупицам всю жизнь и сделал все, чтобы передать его нам.Никому не улыбается мысль, что все те знания и весь опыт, который ты накопил в течение жизни, исчезнут вместе с тобой и растворятся в бесконечности. Вот и наш отец хотел передать нам свой опыт и свои знания, а я умел слушать и узнал от него гораздо больше, чем достиг бы сам, своим опытом.Поэтому, когда мы увидели этот холм с плоской вершиной, где горные породы выходили на поверхность, и речушку, по берегам которой росли деревья, я сказал Оррину:— Здесь. Мне кажется, это здесь.— Похоже на то, — согласился он.— О чем это вы? — спросил Иуда.— Это как раз то место, которое выбрал бы для своего лагеря наш отец, и, если я не ошибаюсь, это река Мак-Клеллан. Глава 10 Мы пришпорили коней и поскакали в долину, ширина которой, должно быть, не превышала мили. По берегам красивой речушки, шириной футов двадцать и глубиной шесть дюймов, росли высокие тополя.Вода в этой реке, стекавшей с равнины Стейкед, протянувшейся к западу от нас, была чистой и свежей. Долгое путешествие утомило нас, и мы решили устроить лагерь, чтобы отдохнуть и поесть.— Марси назвал эту речку в честь Мак-Клеллана, — сказал Оррин. — Он полагал, что Мак-Клеллан был первым белым, который ее увидел. Марси в тот поход исследовал истоки Красной реки и канадских рек.— Лагерь разобьем здесь, — сказал я.Мы стали искать место для лагеря и, наткнувшись на огромный поваленный тополь, решили: это то, что нам надо. Вершина тополя с сохранившимися еще кое-где листьями упала в воду, а сам ствол лежал на земле и был прекрасной защитой от ветра. Росшие рядом тополя скрывали нас от постороннего взгляда, образуя что-то вроде естественного загона.Мы распрягли коней и пустили их пастись. Тинкер взялся присматривать за ними, а Иуда принялся готовить еду.Оррин и я решили осмотреть окрестности.Мы полагали, что отец останавливался в этом же месте двадцать лет назад, и решили поискать, не осталось ли каких следов их лагеря. У каждого человека есть своя манера разбивать лагерь, использовать инструменты и тому подобное. Конечно, времени прошло много, и следы пребывания здесь людей, скорее всего, исчезли, ибо зимой здесь свирепствуют лютые морозы, а летом царит невыносимая жара, дуют сильные ветры и частенько проносятся грозы и ливни, но почему бы не попробовать?В этой долине отец и его товарищи могли остановиться на отдых. Позади лежал тяжелый путь, а впереди их ждала пустынная равнина Стейкед, и они знали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24