Все очень просто. Вот почему я и должен с ним поговорить, вот почему я лезу на ринг — чтобы оказаться к нему поближе.
— Хорошо, — просто сказала она, — когда станет известно, что Сэндовал не появится, я предложу тебя. Думаю, он согласится. — Она заглянула ему в глаза. — Лэнс, а ты уверен, что хочешь встретиться с Тернером? Я видела его. Он сейчас тут, в городе, усердно тренируется. Я видела, как он гнет пальцами серебряные доллары, а однажды за ужином он присел на корточки возле накрытого стола, взялся зубами за край столешницы и приподнял его над полом со всей посудой и едой.
— Да, без сомнения, он очень силен. В этом я не сомневаюсь. И дерется отлично. Но я должен поговорить с Халлораном, а единственный мой шанс — выйти на ринг. Я должен убедить его, что мы не преступники. У меня есть один аргумент, о котором Хейл еще ничего не знает, я скажу об этом самому Халлорану.
— Бриго говорит, что ты победишь.
— Вот как? — Килкенни в первый раз серьезно задумался о победе. У великана почти звериное чутье относительно боевых способностей людей. Сам свирепый и безжалостный, он долго жил в стране, где жизнь мужчины полностью зависит от его силы и храбрости.
— Рита, если будет возможность, шепни словечко Халлорану.
— Не будет. Уж об этом Хейл позаботится. Он не доверяет никому, кроме Малыша. Но если возникнет хоть малейшая возможность, я скажу.
Он повернулся и положил ладонь на ручку двери.
— Рита, когда все кончится, я вернусь за тобой. Я и так слишком долго медлил.
— Я буду ждать. — Ее глаза светились в полумраке. — Я пойду за тобой всюду, куда ты хочешь. Я давно сделала свой выбор, Лэнс, еще в Техасе.
Килкенни выскользнул из дома и вернулся к своему коню. Вороной нетерпеливо переступал на месте. Но Килкенни, сев верхом, не поехал обратной дорогой, а направился по главной улице. Нужно увидеть ринг и места для зрителей.
Ринг имел диаметр двадцать четыре фута. С одной стороны, там, где после обеда будет тень, оборудовали ложу с несколькими стульями, задрапировав ее материей. Несомненно, здесь и будет сидеть Хейл с Малышом и гостями. Император смотрит бой гладиаторов. Килкенни усмехнулся.
— И наблюдает собственное крушение, — добавил он вслух.
Послышались тихие шаги, и Лэнс резко обернулся. Револьвер уже был у него в правой руке.
— Все в порядке, Килкенни. — Из тени возле ринга выступил человек. — Я Дэн Купер.
— Откуда ты меня знаешь?
Купер хмыкнул.
— Лицо-то я вспомнил сразу, в первый же день, только вот никак не мог вспомнить имени. А сейчас вспомнил. Хейл взбесится, когда услышит.
— Ты хороший парень, Купер, — сказал Килкенни, — но оказался не на той стороне.
— Я держусь при победителе. Не мне судить, кто прав, кто виноват. А для наемного стрелка та сторона лучше, которая побеждает.
— А совесть, Купер? — вкрадчиво спросил Килкенни. — Дик Моффит был отличным парнем, и Тот Уилсон тоже, и Лидж Хэтфилд, и Джоди Миллер.
— Лидж умер? — быстро переспросил Купер. — Проклятье! Я так надеялся, что он выкарабкается. Хейлы всегда Хэтфилдов в грош не ставили, но я-то знаю эту горную породу. Теперь им придется перебить всех до единого или помереть самим.
— А почему ты не выстрелил в меня, Купер?
— Из темноты? Это не по мне. Во всяком случае, я не тот, кто мечтает тебя убить. Когда-нибудь кто-нибудь это сделает и станет «тем, кто убил Килкенни», и каждый хмырь с револьвером в этом краю сочтет своим долгом помериться с ним силами. — Дэн Купер подошел поближе. — Килкенни, в городе говорят — так, слухи бродят, — что Сэндовал не явится на матч и что с Тернером будешь драться ты.
— Надо же какие сплетни! И откуда что берется?
— Это факт, Килкенни. Но ни один не смеет сказать это Королю Биллу. — Купер положил руку на шею вороному. — Такова королевская доля: все узнавать последним.
— А что еще говорят в городе?
— Я слышал сегодня, что в горах был бой, народу убито — пропасть. Ты что-нибудь об этом знаешь, Килкенни?
— Мы послали пару фургонов в Блейзер. Их пытались остановить, но они прорвались и вернулись.
— Вот оно как… А мы слышали только, что Лидж Хэтфилд ранен, и никаких подробностей. Тот, кто это затеял, не торопится докладывать Хейлу.
— Содерман затеял, но он уже никому ничего не доложит. Как и Гэддис.
— Гэддису туда и дорога, но Содерман? Я-то считал, ему хватит мозгов, чтобы не дать убить себя.
— И еще я выдал подорожную Раю Питкину, — сказал Килкенни, — я думаю, он уже уехал.
— Чтоб я помер! И ваши фургоны прорвались?
— Купер, послушай доброго совета. Седлай коня и сматывайся отсюда. И никогда не возвращайся. С Хейлом покончено.
— С Хейлом? — Купер покачал головой. — Да разве это его остановит? Даже твое имя не сработает. У него деньги, у него власть…
— Уже нет.
— Что ты имеешь в виду?
— Дэн, иногда человек так раздувает собственное «я», что не замечает других людей. Любой, кто имеет меньше, чем он, — никто, его можно отбросить в сторону. Вот Хейл на днях и отбросил одного человека, и теперь этот человек будет его преследовать до конца жизни. Я приложу свои силы, чтобы притормозить Хейла, но он погубил себя сам, когда его наемник убил Джоди Миллера.
— Джоди Миллера? Фермера? — Купер был озадачен. — Я этого не понимаю.
Килкенни повернулся к своему коню.
— Дэн, в общем, я все сказал. Седлай и езжай — побыстрее и подальше.
— Нет, я останусь. Уж очень мне охота посмотреть этот матч. Если ты положишь Тернера, я не прощу себе, что пропустил такое зрелище. Но я тебя не завидую. В этом типе не осталось уже ничего человеческого. Он жрет за троих, а мускулы какие — видел? У него мускулы на мускулы наросли!
Килкенни тронул коня.
— На тебя в городе ставят всего двое, Килкенни.
Лэнс натянул поводья.
— Кто же?
— Один здоровенный ганмен и Кэйн Брокмэн.
— Брокмэн? — Килкенни не смог скрыть удивления.
— Он говорит, что убьет тебя, но не раньше, чем ты побьешь Тернера. Он сказал Тернеру прямо в лицо: если вы будете драться, ты ему всыпешь. — Дэн Купер потрогал пояс. — Езжай-ка ты лучше, Килкенни. Скоро придет мой сменщик, а он, возможно, сочтет, что получить пять тысяч долларов лучше, чем посмотреть любой матч.
— Пять тысяч?
— Ну да, за тебя — живого или мертвого. Негласно, конечно. Хотя Малышу это не нравится. Он сам хочет убить тебя.
— Пока, Дэн.
— Адиос! Остерегайся Малыша. Он шустрее гремучей змеи.
Килкенни выехал из города и направился к холмам. Он не держался тропы, а выбирал в лунном свете склоны холмов и Русла ручьев. Перед рассветом он укрылся в ложбинке меж холмов, которую присмотрел во время охоты, и проспал до полудня.
Проснувшись, Килкенни снова вскарабкался в седло. Значит, Кэйн Брокмэн ставит на него. По дороге он вновь пережил тот горький, кровавый полдень в старой харчевне, где он побил Кэйна. Здоровенное тело Кэйна казалось совершенно нечувствительным к ударам его кулаков, но в конце концов Килкенни положил его.
Он выбрал кружной путь и прибыл в Кап уже к вечеру. Парсон и Куинс ждали его.
Он рассказал им о результатах своей поездки и о разговоре с Дэном Купером.
— Ты точно решил драться с Тернером?
— Это наш единственный шанс добраться до Халлорана. Если мне удастся с ним поговорить, то мы, считай, победили. Халлоран организует полномасштабное расследование всего, что здесь происходит.
— Ты думаешь, он станет нас слушать? Халлоран то есть?
— Станет. Он выслушает меня, причем с полным вниманием, ручаюсь вам.
— А что, если Тернер вышибет из тебя дух раньше, чем ты успеешь поговорить с Халлораном?
— Это тоже нельзя исключать, но я передумал. Я собирался драться только до тех пор, пока не получу возможности поговорить. А теперь я намерен победить.
Парсон покачал головой и сплюнул.
— Меня не борьба ваша волнует. Если Господу будет угодно, чтобы ты победил, то ты победишь. Меня волнует, что будет потом. Победишь ты или нет — думаешь, Хейл позволит тебе уехать восвояси?
Глава 16
В маленьком алькове игральной залы, за прелестным карточным столом Рита Риордан развлекала Короля Билла Хейла, Малыша, Уоллеса и Халлорана. Неожиданно вошел Джон Бартлет.
— Могу я поговорить с вами, мистер Хейл?
— Джон? Разумеется! Входи, садись. Джентльмены, это Джон Бартлет, менеджер нашего знаменитого борца, Быка Тернера.
Он повернулся к Рите.
— Извините, Рита. Мистер Бартлет — Рита Риордан.
— Мы уже встречались, — сказал Бартлет. — Я имел счастье…
Это был крупный рыжеволосый человек с цветущим лицом и спокойными манерами, но сейчас он был встревожен.
— Мистер Хейл, я только что узнал: Сэндовал не явится на матч. Он уехал в Сан-Франциско!
— Что?! — взревел Хейл. — Но это же… — Он внезапно замолчал.
— Значит, матча не будет? — спросил Халлоран. — А я так хотел посмотреть этот бой.
— Я изо всех сил старался найти замену, но тут на целые мили — никого. Есть один старатель, в Батте, но про него никто ничего толком не знает, да и ехать туда — потребуется несколько дней.
Хейл наклонился к Бартлету через стол.
— Джон, придумай что-нибудь! Можно взять пару свежих упряжек и привезти его.
— Джон С. Хинан в Нью-Йорке. Том Сэйерс сейчас плывет обратно в Англию. Нет никого, кто бы мог продержаться против Быка Тернера!
— А может, и есть, — тихо вставила Рита.
Хейл или не слышал, или игнорировал ее реплику.
— А этот золотоискатель, про которого ты говорил, — он умеет драться?
— На самом деле… нет. Он здоров, силен, но и все. Я сомневаюсь, продержится ли он хоть один раунд.
Халлоран повернулся к Рите.
— Вы кого-то знаете?
— Его знает и мистер Хейл, да и все здесь тоже. Он не профессионал, но очень хороший борец.
— В чем дело, Хейл? — подал голос Уоллес. — В конце концов, вы обещали нам матч!
Хейл колебался, в разговор вмешался Малыш.
— Тернер сделает из него отбивную, но я не прочь на это посмотреть.
— Но Трент не профессионал, — запротестовал Хейл.
— А если он хорошо дерется? — настаивал Уоллес.
— В городе уже пошли всякие разговоры, — тихо вставила Рита. — К примеру, этот вновь прибывший, Кэйн Брокмэн, считает, что Трент может побить Тернера.
— А что это за Брокмэн? Он здесь? — спросил Бартлет.
— Вон тот рослый человек возле стойки… со сломанным носом, в красном жилете. Это и есть Брокмэн.
— Может, поговорить с этим Трентом, мистер Хейл? В конце концов эта поездка стоила мне немалых денег. Если есть шанс не отменять матч, его нужно использовать, — настаивал Бартлет.
— Этот человек вне закона! — раздраженно бросил Хейл. — Он из той шайки горцев, о которой я вам рассказывал. Я ничего о нем не знаю и знать не хочу.
Бартлет поднялся из-за стола и подошел к Кэйну Брокмэну. Через минуту он вернулся вместе с ним.
— Вы знаете человека по имени Трент? — спросил его Бартлет.
— Да, знаю.
— Мы хотим знать о нем только одно, — требовательно сказал Халлоран, — умеет ли он драться?
— Если вас интересует, побьет ли он Тернера, то я лично ставлю на него пять сотен долларов. — Кэйн уперся кулачищами в стол. — Я приехал сюда, чтобы убить его, и я это сделаю. Но драться он умеет. До него никто никогда не мог положить меня. Я дрался бессчетное количество раз с лесорубами, дорожниками — со всеми. И укладывал всех. Этот ваш Трент весит меньше двух сотен фунтов. Во мне полных двести шестьдесят. Я его на четыре дюйма выше, но он положил меня.
— Чего же еще надо? — пожала плечами Рита. — Вам нужен борец, и вот вам борец. Какая разница, мистер Хейл, сбежит он из города до матча или после него?
Хейл все еще колебался, Уоллес с любопытством взглянул на Кэйна.
— Вы сказали, что хотите убить его. За что же?
— Он убил моего брата Эйбела. Застрелил насмерть.
— Во время драки?
— Это была честная драка, если вы это имеете в виду. И я тоже убью его в честной драке.
— Ну так как же, Хейл? — обратился Халлоран. — Берем мы этого человека или нет?
Джон Бартлет замер, ожидая ответа Хейла. Королю Биллу Хейлу эта идея явно не нравилась. Он тоже не прочь посмотреть, как будут избивать Трента, причем избивать на совесть, но он не желал видеть этого человека в городе, не желал, чтобы его узнавали, называли по имени и вообще обращали на него внимание. Он желал ему смерти. И в то же время он ведь пригласил сюда этих уважаемых людей посмотреть борьбу и выписал Джона Бартлета с его монстром.
— Я не знаю, как с ним договариваться, — наконец произнес он. — Эта горная шайка не признает никаких законов.
— Я могу послать за ним своего Бриго. Он — нейтральная сторона.
Король Билл был раздосадован. Почему бы ей не помолчать? И Малышу тоже.
— Ладно, — проворчал он. — Если его уговорят, я не против.
— Очень любопытно взглянуть на этого человека, — сказал Уоллес. — Должно быть, он незаурядный борец.
— Тернер убьет его, — раздраженно бросил Хейл.
Кейн Брокмэн пошевелил рукой в кармане.
— Что ставите?
Хейл метнул на Брокмэна яростный взгляд, но Кэйн и ухом не повел.
— Я не из вашей команды, мистер Хейл, и в ближайшее время снова отсюда уеду. Я ставлю на Трента пятьсот долларов.
Уоллес искоса посмотрел на Риту.
— Да у вас тут игорный дом! А какие ставки предложите вы?
— Мы не будем принимать ставки на этот матч, — ответила она. — Хотя было бы неплохо устроить тотализатор. Тернер — опытный профессионал, побивший многих лучших борцов. Трент — в лучшем случае любитель. Тернер тяжелее его по меньшей мере на тридцать фунтов. При таком раскладе ставки должны быть примерно десять к одному, но я бы сказала — четыре к одному.
— Звучит вполне правдоподобно, — согласился Халлоран.
— Ставлю пятьсот долларов на этих условиях, — сказал Брокмэн. — Пять сотен золотых.
— Принимаю! — воскликнул Малыш.
Рита Риордан повернулась к Брокмэну.
— Не попросите ли вы Прайса подойти сюда? Он зарегистрирует пари, и мы примем ваши ставки.
Хейл повернулся ко всем спиной и наполнил стакан. Он был весьма раздосадован. Матч — не матч, но меньше всего на свете ему хотелось бы, чтобы этот Трент появился в городе. Однако он опасался протестовать в присутствии Халлорана и Уоллеса — слишком уж он в них заинтересован. Если бы ему удалось заставить окружные власти ратифицировать его право на землю, на которую он претендовал, многие его проблемы были бы решены. Пока дело дойдет до дальнейших обсуждений, он сможет наложить руку и на остальные заявки, а потом, возможно, выкупить их.
Это край диких, необработанных пастбищ, кругом лежат миллионы акров никем не востребованной земли. Она разными путями попадает в руки различных людей, в суде им будет трудно подтвердить свое право на эту землю, но пока что они ею владеют. При нынешнем положении дел со скотом и нынешних ценах на мясо в лагерях горняков можно за три-четыре года удвоить и даже утроить свое состояние.
Халлоран выпрямился на стуле и откусил кончик сигары.
— Что ж, одной заботой меньше! По крайней мере матч состоится. Нам повезло, Хейл, что этот человек оказался под рукой. — Он снова взглянул на Хейла. — Но вы его, похоже, не любите?
— Да, не люблю, — без всякого выражения откликнулся Хейл.
Еще до зари в Седар начали стекаться толпы народа: горняки из Силвер-Сити, целый отряд из Маунтин-Сити и даже из Флоренса. Они разбивали лагеря на окраинах, заполняли гостиницы, наводняли бары. Золотоискатели покинули свои поселки. Развлечения были редки в их жизни, поэтому они под любым предлогом старались выбраться в город и спустить пары.
В городе бурлили разговоры. Тернер был известен, Трент — нет. Ставки повышались, и Джейм Бриго поставил свои деньги на условии шесть к одному.
Насколько Лэнсу было известно, всего три, максимум четыре человека в городе знали его под именем Килкенни. Это ему на руку.
Он знал, что делать. Знал, что, когда он заговорит с Халлораном, тот будет внимательно слушать. У Лэнса есть что сказать ему и привлечь его внимание.
Килкенни въехал в город, когда солнце стояло уже высоко. Перед этим он больше часа пролежал на холме, рассматривая бурлящий город в бинокль. Он был уверен: сегодня Король Билл постарается избежать неприятностей. Кругом слишком много гостей, слишком много людей, не подвластных ему. Он будет стремиться произвести впечатление честного, открытого человека.
Бриго приехал в Кап с запиской от Риты и рассказом о пари Кэйна Брокмэна. Килкенни должен предстать перед Джоном Бартлетом в «Хрустальном дворце».
Килкенни въехал в город с Парсоном Хэтфилдом и Куинсом. Стив Раньон и О'Хара приехали на час раньше, и О'Хара тут же встретил нескольких старых приятелей с приисков Силвер-Сити, нескольких ирландских горняков, с которыми он работал на прокладке Центральной Тихоокеанской железной дороги. Лишь немногие люди Хейла знали в лицо народ с холмов.
Толкнув качающиеся створки дверей, Килкенни вошел в залу и окинул ее единым взглядом — искусство, приобретенное долгой практикой и осознанием, что враги могут затаиться где угодно. В зале было людно, игра шла полным ходом.
Рита Риордан слыла порядочной женщиной, к тому же она была красива, а в этой дикой стране так недоставало женской красоты и грации, поэтому многие посетители-мужчины приходили сюда, только чтобы взглянуть на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21