Он засмеялся, и, несмотря на ее простуду, они занялись любовью.
– Лихорадочно – с лихорадочной, – прокомментировала Джейд. Мир снова казался ей прекрасным, все было по-прежнему. – Ты был бесподобен.
– Ты тоже вполне ничего, – улыбнулся он. – Особенно для новичка…
Джордж пошел на кухню заваривать чай. Он чувствовал, что Джейд что-то подозревает, ему было страшно подумать о том, что она оставит его, если узнает о Кэрлис, но изменить ничего не мог. Ужас состоял в том, что ему нужны были обе женщины, и Джейд, и Кэрлис. Без Джейд он не мог представить себе свою жизнь, Кэрлис давала ему возможность чувствовать себя настоящим мужчиной.
Через два дня Джейд стало лучше, и она вышла на работу. Все было хорошо, но чувство грусти не оставляло ее, потому что впервые за два года у них с Джорджем не было никаких планов на лето. Вместо того чтобы снять дом, он предлагал ездить в Мэн и Нантаккет на выходные. Все по-старому, говорил Джордж, я хочу жить с тобой, я тебя люблю. И у нее не было причин ему не верить. Почему, собственно, она должна сомневаться в его словах? Ведь он никогда ей не лгал.
Они переехали в свои новые великолепные апартаменты в июле, и раздражительность Джорджа, казалось, рукой сняло. Он снова был прекрасным любовником – первые дни прошли, как медовый месяц.
– Потрясающе, – задыхаясь говорила Джейд, после того как они обновляли комнату за комнатой, занимаясь любовью, – прежний ритуал был возобновлен.
– Ну что, теперь согласна, что лучше было подождать? – спрашивал Джордж, думая, что теперь он сможет встречаться с Кэрлис в своей старой квартире. – Ведь это для нас новое начало, верно?
– И мы всегда будем счастливы, правда? – не сдержалась Джейд. Ей не хотелось выглядеть старомодной собственницей, но ничего поделать с собой она не могла. Хорошо было быть независимой, но уверенность в будущем ей тоже была нужна.
– Всегда, – подтвердил он.
Через неделю после окончательного переезда Джейд решила отметить это событие. Она зашла в «Маддердейк», любимый цветочный магазин Джорджа, и послала ему роскошный букет ярких орхидей.
– Вложить карточку? – спросил продавец.
Джейд заколебалась, но тут ей пришла в голову одна мысль.
– Не надо, – улыбаясь, сказала она. – Пусть гадает, какая из его приятельниц послала эти цветы.
На следующее лето Кирку должно было исполнится сорок восемь, дата, которой он всегда боялся, – именно в этом возрасте ушел из жизни отец. Возрождение компаний, начиная с отцовской, теперь принадлежало прошлому. Кэрлис помогла ему избавиться от него. Благодаря ей, благодаря «Самоучу» он стал, наконец, свободен. Он уже не страшился надвигающегося дня рождения, он верил, что вступает в новую; насыщенную событиями жизнь. Он понимал, что своим душевным подъемом, нынешними успехами он обязан жене. Если бы не Кэрлис, если бы не ее проницательность и поддержка, и личная, и профессиональная, и даже денежная, ничего этого не было. Он ценил ее помощь, но словами выразить признательность не мог. Он решил подарить Кэрлис путешествие.
– Помнишь Айрис Стеннис? – спросил он как-то в июле. Последнее время Кирк неделями пропадал в Чарлстоне. Он испытывал неловкость, что так мало времени проводит дома, и в то же время гордился тем, что жена его – самостоятельная женщина, не то что Бонни.
– Такую разве забудешь, – проговорила Кэрлис, закатывая глаза. – Дама – сокровище!
– Так вот, у ее сестры вилла на Антибах, – по тону Кирка чувствовалось, что он готовит чудесный сюрприз. – На лето они с Айрис уезжают в Саутхэмптон, а виллу отдают нам!
– Виллу? На Антибах? Вот это да! – Кэрлис припомнила себя прежнюю – тогда она готова была переплыть Атлантику, лишь бы провести хоть одну ночь на вилле. Но новая Кэрлис, Кэрлис, у которой был любовник, никуда не хотела уезжать. Она не хотела быть вдали от Джорджа.
– Вилла в нашем распоряжении на две недели.
– Прекрасно! – воскликнула Кэрлис. – Только мне надо договориться с Джошуа. – Она улыбнулась в надежде, что Джошуа заупрямится и ехать не придется. Она любила Кирка, но не представляла себе, как будет жить без Джорджа.
– Если Джошуа начнет ворчать, – сказал Кирк, – я сам с ним потолкую.
– Целых две недели? – спросил Джордж. – И я даже не смогу разговаривать с тобой по телефону?
Кэрлис покачала головой. Несчастный вид Джорджа терзал ей сердце. Такая власть над другим человеком и пугала, и возбуждала ее.
– Боюсь, что так, – мягко сказала она. Разговор происходил в «Ридженси». Джордж и Кэрлис лежали в постели, тесно прижавшись друг к другу. Он пошевелился, отодвигаясь от нее.
– Не надо, – прошептала она. – Не уходи.
– Это ты уходишь, – сказал Джордж, ложась на спину и убирая голову с ее плеча. – А ты так нужна мне.
Они с Джейд только что переехали на новую квартиру. Джорджу нужна была Кэрлис. Нужна, чтобы быть мужчиной с Джейд.
– Но ведь ты с самого начала знал, что я не свободна, – тихо произнесла Кэрлис.
– Да, я только не знал с самого начала, – язвительно передразнил он ее, – что влюблюсь в тебя.
В день отъезда во Францию Кэрлис, повинуясь какому-то импульсу, послала Джорджу экземпляр книги «Как сделать первый миллион». Шутки ради она оставила автограф: «Л. Ц. – Лэнсинг».
Это был ее первый подарок, их первая шутка, понятная только двоим. Их нельзя уже было назвать людьми, просто получающими физическое наслаждение от близости. Они становились нужны друг другу.
Вилла «Солей» была на том же полуострове, что «Отель дю Кап», тот самый отель, где некогда останавливался Скотт Фицджеральд, где проводили летний сезон греческие миллионеры, где отдыхала Грета Гарбо, а Марлен Дитрих демонстрировала у стенки бассейна свои знаменитые ноги. Вилла стояла в глубине кипарисовой аллеи; террасы, занавешенные бледно-желтыми гардинами, выходили прямо на море. Романтическая затененная тропинка, огибая деревья, вела вниз, к скоплению больших плоских камней – идеальное место для купания и загорания. Слуги, пожилая пара из Лангедока, на завтрак подавали горячие круассаны, а на обед – вареную рыбу. Что касается ужина, то Кирк решил обойти все лучшие рестораны.
– Так ты растолстеешь, – говорила Кэрлис.
– Зато ты нет, – отвечал он, видя, что с аппетитом у нее неважно. Ему казалось, что за последние полгода она похудела, хотя это ей даже шло.
Джейд нашла на ночном столике у Джорджа книгу под названием «Как сделать первый миллион». Ей вспомнилось, что несколько лет назад она была бестселлером. Она открыла ее, и на первой странице обнаружила посвящение: «Л. Ц. – Лэнсинг».
– А я и не знала, что ты знаком с Лэнсингом Кунзом, – сказала Джейд, гадая, где бы это Джордж мог с ним встретиться. Ведь он никогда не обнаруживал ни малейшего интереса к акциям, бирже и тому подобным предметам. А свой расточительный образ жизни он объяснял тем, что хочет оставить этот мир в том же виде, в каком пришел в него: нагим и без копейки денег.
– А я вовсе и не знаком, – небрежно отозвался Джордж. Он был замечательным лжецом, потому что ложь его всегда содержала в себе крупицу правды. – То есть не знаком по-настоящему.
– Так отчего же он дарит тебе книгу с такой надписью? Л. и Ц. – это что? Люблю, целую?
Джордж пожал плечами.
– Это всего лишь шутка, – он взял у нее из рук книгу и поставил на полку. – Так что у нас там сегодня на ужин?
Джейд больше не возвращалась к этому эпизоду, но и не забыла его. Джордж так и не поблагодарил ее за орхидеи, хотя она знала, что их доставили. Она вспомнила собственную шутку, брошенную вскользь в «Маддердейке», и, увидев книгу с таинственным посвящением, Джейд подумала: может, у него роман? Она стала незаметно следить за ним, хотя понятия не имела, что делать, если ее подозрения оправдаются. Она наблюдая выжидала и чувствовала, что это состояние постепенно отдаляет ее от него.
– Ты здорова? – спросил Кирк к концу первой недели их отдыха на Антибах. – Может быть, простудилась?
– Да нет, все в порядке, – ответила Кэрлис, неестественно улыбаясь. Они спускались к камням, где обычно по утрам плавали и загорали.
– Но ты сама не своя, – настаивал он, жалея, что солнечные очки скрывают ее глаза. Разговор о столь нематериальных предметах, как чувства, был столь необычен для Кирка, что Кэрлис тотчас насторожилась.
– Ты почти ничего не ешь, – продолжал он. – На днях ты пропустила поездку в Ниццу за покупками, а вчера в казино мне показалось, что тебе не терпится уйти. – При этом Кирк подумал, что ее что-то угнетает. Она даже в постели стала другой. Это уже была не та женщина, к которой он привык.
– Эта пара – потрясающе скучные люди, – заговорила Кэрлис, пытаясь как-то объяснить свое поведение. Кирк явно что-то почувствовал. Она была уверена, что ничем себя не выдала, но надо быть предельно внимательной. – Девица думает только о деньгах, а он старый мерзкий тип. Вот от них мне действительно не терпелось отделаться. – Они ездили в Канн с друзьями хозяйки виллы, удалившимся от дел английским магнатом и его двадцатилетней любовницей. Он был надутым фанатиком, а она, сверкая рубинами и бриллиантами, подхватывала каждое его слово и чуть ли не кормила с ложечки. У Кэрлис они вызывали отвращение.
– Да, – вынужден был признать Кирк, – довольно противная пара.
– Довольно противная? – засмеялась Кэрлис, беря его за руку. – Да это воплощение мерзости.
Рука об руку они продолжали путь к берегу, строя планы на день; Кэрлис была уверена, что превосходно справилась со страхом, который вдруг окатил ее ледяной волной.
И все же Кирк не мог избавиться от ощущения, что с Кэрлис что-то происходит. Она отказывалась от участия в экскурсиях, предпочитая читать бестселлеры, целую кучу которых привезла с собой из Америки. Она каждый день звонила на работу, казалось, что она ищет повода прервать отпуск и поскорее вернуться домой. Впрочем, сама она это отрицала.
– С чего бы это мне бежать из рая? – Кэрлис кивнула в сторону роскошно обставленной террасы, откуда открывался потрясающий вид на кипарисы и море. – Да меня на аркане отсюда не вытащишь.
И все-таки его это не убедило.
– Кэрлис, тебя что-нибудь тревожит? – спросил Кирк.
– Да нет, – ответила она. Озабоченность Кирка ей не нравилась. Неужели он что-нибудь подозревает? По его виду разве скажешь? – такой же непроницаемый, такой же уверенный, как обычно. – Видишь ли, – и это была чистая правда, – с Томом становится все труднее и труднее работать. Он делает вид, что симпатизирует тебе, но я точно знаю, что он под меня подкапывается. Впрочем, ерунда, обычные интриги.
– Ну, если дело не во мне, – начал Кирк, – если это не я тебя чем-нибудь огорчил…
Кэрлис посмотрела на него, и слезы брызнули у нее из глаз.
– Ты? Ты огорчил меня? – Она крепко его обняла. – Да нет же, разумеется, нет!
Он прижал ее к себе, и с этого момента Кэрлис стала такой Кэрлис, которую он всегда знал. Служебные интриги – это ему было понятно.
Глава IX
Едва Кэрлис вошла к себе в кабинет в понедельник утром, как на столе ее зазвонил телефон.
– Есть люди, которые сходят с ума, оказавшись в августе без своих психиатров. А я сошел с ума без тебя, – это был Джордж, и голос его звучал нежно и настойчиво. – Когда увидимся? Прямо сейчас? Немедленно? Или еще быстрее?
Немедленно? Он хотел видеть ее немедленно! Это она хотела видеть его немедленно. Это она так скучала по нему все это время, что места себе не находила. Все, что ей было нужно, все, о чем она думала, – это упасть в его объятия, ощутить вкус его губ, почувствовать прикосновение его рук.
– Не могу, – грустно сказала она. Она вспомнила, как однажды ушла с работы, чтобы встретиться с Кирком, когда они еще не были женаты и не встречались как любовники. Тогда она пошла, потому что ей нечего было терять. Сейчас она была уже другой Кэрлис – ей было что скрывать, а потерять она могла все.
– Не можешь? – В голосе его слышалось отчаяние.
– Сейчас нет, – и она стала перечислять свои дела в первый день после отпуска: надо встретиться с Джошуа, потом с Лэнсингом. Затем встреча с оператором кабельного телевидения, а сразу после нее – летучка. Обедает она с Адой, затем совещание по поводу проекта, связанного с «Янки Эйр», далее – первое свидание с новым клиентом. И наконец, они с Кирком идут на коктейль с продавцами компьютеров. Все это, не говоря уже о двух кипах бумаг, писем, пакетов, которые накопились в ее отсутствие и на каждом из которых было написано или «важно», или «немедленно», или «срочно», нужно сделать сегодня.
– Сегодня я должен увидеть тебя! – решительно заявил Джордж. – А если нет, я заявлюсь к тебе на работу и просто уведу тебя.
Он повесил трубку, польстив ей своим нетерпением и испугав угрозой.
Неужели он и впрямь заявится сюда? Что она скажет людям? Как объяснит, кто он такой? Сердце ее бешено колотилось. Она мигом лишилась способности здраво рассуждать – звук его голоса так же волновал ее, как и его прикосновение. Она вдруг почувствовала, как в ней неудержимо растет желание. Как бы он ни хотел ее, она хотела его больше. В этот момент снова зазвонил телефон.
– Серджио, – сказала секретарша, и Кэрлис со вздохом откликнулась.
– Цинцинатти! – гневно выдохнул он прямо в трубку. – Что там за кретины работают у вас в пресс-отделе? Они включили меня в программу местного телевидения! Местного!
Похоже, сам этот факт лишил Серджио дара речи. До Кэрлис доносились из трубки невнятные звуки, словно кто-то всасывал воздух, Серджио звонил из дому и разговаривал, лежа на надувном плоте в своем бассейне. Пока он исходил яростью, Кэрлис подумала, что никогда не плавала с Джорджем. Интересно, как-то у него получается. Она задавалась тем же вопросом, когда купалась с мужем в Средиземном море. Моральная неверность заставляла ее чувствовать свою вину даже острее, чем неверность физическая, но поделать она ничего не могла.
– Кэрлис, скажи им, что Серджио Малинари не едет в Цинцинатти, – продолжал он вкрадчивым шепотом всемирной звезды. – Далее…
В холле она столкнулась с Джошуа Хайнзом, и он на бегу сказал, что у «Истерн аэрлайнз» в последнее время что-то не сходятся концы с концами.
– Кэрлис, у вас вроде много материалов накопилось по этой компании? – понизив голос, чтобы никто раньше времени не узнал о сногсшибательной новости, спросил Джошуа. – Может, займемся ими?
– Займемся кем? – спросила она, все еще думая о Джордже.
– «Истерн», черт побери! – Хайнз был явно раздражен тем, что его заставляют терять время. О чем она, в конце концов, думает? Вообще, в последнее время она, похоже, уже не все свои силы и энергию отдает работе. Том давно об этом говорит, и, кажется, он прав. Кэрлис Арнольд платят шестизначную сумму не за то, чтобы она упархивала во Францию, а затем возвращалась, занятая собой.
– Помилуй Бог, Кэрлис, каникулы закончились! Вы на Мэдисон-авеню, а не на Антибах! Встряхнитесь! К середине дня жду от вас предложений, – и он зашагал в сторону своего кабинета.
Все заседание правления она просидела, слушая как в тумане, что говорится вокруг. Словно откуда-то издали доносились до нее отчеты о делах старых клиентов и новых клиентов, о клиентах, чье финансовое положение внушает опасение, и клиентах, которые ищут новых партнеров. Кто-то говорил о том, что в дамской комнате необходимо поставить новый диван и что в регистратуре надо более подробно заполнять карточки. Большое оживление, судя по всему, вызвал рассказ о том, что вышел из строя автомат, торгующий кока-колой, и потому в прошлую пятницу едва ли не всем сотрудникам пришлось выходить пить на улицу. Наконец, возник вечный спор о процедуре заказа конференц-залов под встречи. Слова звучали смутно, обтекая Кэрлис, а она все еще не могла прийти в себя, ожидая, что всякую минуту может ворваться Джордж. Внезапно она сообразила, что к ней обращается Джошуа.
– Что там у вас происходит с Серджио?
– Ничего, – недоуменно ответила Кэрлис.
– Он жалуется на вас.
Кэрлис пояснила, что, выслушав Серджио, она изменила программу его рекламной поездки. В извинениях она не рассыпалась, но была вполне корректна. Джошуа принял ее объяснение, но по выражению его лица было видно, что он недоволен.
Кэрлис вернулась с обеда в половине третьего, а совещание по поводу «Янки Эйр» окончилось без четверти четыре. Встреча с новым клиентом была назначена на половину пятого. Если она перенесет ее на следующую неделю, то сможет успеть на часок забежать к Джорджу перед тем, как отправиться с Кирком на прием.
– Не поверишь, как я скучал по тебе! Думал, не выдержу. Выглядишь ты потрясающе! – говорил он, заключая ее в объятия. Было без четверти пять, и косые лучи августовского солнца, освещая комнату, придавали ей особое очарование. – Великолепно, замечательно, неподражаемо.
Он принялся целовать ее, жадно пробегая руками по всему телу. Она приникла к нему, ощущая его теплоту и страстный порыв.
Они встретились в уютном номере отеля «Алгонквин».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Лихорадочно – с лихорадочной, – прокомментировала Джейд. Мир снова казался ей прекрасным, все было по-прежнему. – Ты был бесподобен.
– Ты тоже вполне ничего, – улыбнулся он. – Особенно для новичка…
Джордж пошел на кухню заваривать чай. Он чувствовал, что Джейд что-то подозревает, ему было страшно подумать о том, что она оставит его, если узнает о Кэрлис, но изменить ничего не мог. Ужас состоял в том, что ему нужны были обе женщины, и Джейд, и Кэрлис. Без Джейд он не мог представить себе свою жизнь, Кэрлис давала ему возможность чувствовать себя настоящим мужчиной.
Через два дня Джейд стало лучше, и она вышла на работу. Все было хорошо, но чувство грусти не оставляло ее, потому что впервые за два года у них с Джорджем не было никаких планов на лето. Вместо того чтобы снять дом, он предлагал ездить в Мэн и Нантаккет на выходные. Все по-старому, говорил Джордж, я хочу жить с тобой, я тебя люблю. И у нее не было причин ему не верить. Почему, собственно, она должна сомневаться в его словах? Ведь он никогда ей не лгал.
Они переехали в свои новые великолепные апартаменты в июле, и раздражительность Джорджа, казалось, рукой сняло. Он снова был прекрасным любовником – первые дни прошли, как медовый месяц.
– Потрясающе, – задыхаясь говорила Джейд, после того как они обновляли комнату за комнатой, занимаясь любовью, – прежний ритуал был возобновлен.
– Ну что, теперь согласна, что лучше было подождать? – спрашивал Джордж, думая, что теперь он сможет встречаться с Кэрлис в своей старой квартире. – Ведь это для нас новое начало, верно?
– И мы всегда будем счастливы, правда? – не сдержалась Джейд. Ей не хотелось выглядеть старомодной собственницей, но ничего поделать с собой она не могла. Хорошо было быть независимой, но уверенность в будущем ей тоже была нужна.
– Всегда, – подтвердил он.
Через неделю после окончательного переезда Джейд решила отметить это событие. Она зашла в «Маддердейк», любимый цветочный магазин Джорджа, и послала ему роскошный букет ярких орхидей.
– Вложить карточку? – спросил продавец.
Джейд заколебалась, но тут ей пришла в голову одна мысль.
– Не надо, – улыбаясь, сказала она. – Пусть гадает, какая из его приятельниц послала эти цветы.
На следующее лето Кирку должно было исполнится сорок восемь, дата, которой он всегда боялся, – именно в этом возрасте ушел из жизни отец. Возрождение компаний, начиная с отцовской, теперь принадлежало прошлому. Кэрлис помогла ему избавиться от него. Благодаря ей, благодаря «Самоучу» он стал, наконец, свободен. Он уже не страшился надвигающегося дня рождения, он верил, что вступает в новую; насыщенную событиями жизнь. Он понимал, что своим душевным подъемом, нынешними успехами он обязан жене. Если бы не Кэрлис, если бы не ее проницательность и поддержка, и личная, и профессиональная, и даже денежная, ничего этого не было. Он ценил ее помощь, но словами выразить признательность не мог. Он решил подарить Кэрлис путешествие.
– Помнишь Айрис Стеннис? – спросил он как-то в июле. Последнее время Кирк неделями пропадал в Чарлстоне. Он испытывал неловкость, что так мало времени проводит дома, и в то же время гордился тем, что жена его – самостоятельная женщина, не то что Бонни.
– Такую разве забудешь, – проговорила Кэрлис, закатывая глаза. – Дама – сокровище!
– Так вот, у ее сестры вилла на Антибах, – по тону Кирка чувствовалось, что он готовит чудесный сюрприз. – На лето они с Айрис уезжают в Саутхэмптон, а виллу отдают нам!
– Виллу? На Антибах? Вот это да! – Кэрлис припомнила себя прежнюю – тогда она готова была переплыть Атлантику, лишь бы провести хоть одну ночь на вилле. Но новая Кэрлис, Кэрлис, у которой был любовник, никуда не хотела уезжать. Она не хотела быть вдали от Джорджа.
– Вилла в нашем распоряжении на две недели.
– Прекрасно! – воскликнула Кэрлис. – Только мне надо договориться с Джошуа. – Она улыбнулась в надежде, что Джошуа заупрямится и ехать не придется. Она любила Кирка, но не представляла себе, как будет жить без Джорджа.
– Если Джошуа начнет ворчать, – сказал Кирк, – я сам с ним потолкую.
– Целых две недели? – спросил Джордж. – И я даже не смогу разговаривать с тобой по телефону?
Кэрлис покачала головой. Несчастный вид Джорджа терзал ей сердце. Такая власть над другим человеком и пугала, и возбуждала ее.
– Боюсь, что так, – мягко сказала она. Разговор происходил в «Ридженси». Джордж и Кэрлис лежали в постели, тесно прижавшись друг к другу. Он пошевелился, отодвигаясь от нее.
– Не надо, – прошептала она. – Не уходи.
– Это ты уходишь, – сказал Джордж, ложась на спину и убирая голову с ее плеча. – А ты так нужна мне.
Они с Джейд только что переехали на новую квартиру. Джорджу нужна была Кэрлис. Нужна, чтобы быть мужчиной с Джейд.
– Но ведь ты с самого начала знал, что я не свободна, – тихо произнесла Кэрлис.
– Да, я только не знал с самого начала, – язвительно передразнил он ее, – что влюблюсь в тебя.
В день отъезда во Францию Кэрлис, повинуясь какому-то импульсу, послала Джорджу экземпляр книги «Как сделать первый миллион». Шутки ради она оставила автограф: «Л. Ц. – Лэнсинг».
Это был ее первый подарок, их первая шутка, понятная только двоим. Их нельзя уже было назвать людьми, просто получающими физическое наслаждение от близости. Они становились нужны друг другу.
Вилла «Солей» была на том же полуострове, что «Отель дю Кап», тот самый отель, где некогда останавливался Скотт Фицджеральд, где проводили летний сезон греческие миллионеры, где отдыхала Грета Гарбо, а Марлен Дитрих демонстрировала у стенки бассейна свои знаменитые ноги. Вилла стояла в глубине кипарисовой аллеи; террасы, занавешенные бледно-желтыми гардинами, выходили прямо на море. Романтическая затененная тропинка, огибая деревья, вела вниз, к скоплению больших плоских камней – идеальное место для купания и загорания. Слуги, пожилая пара из Лангедока, на завтрак подавали горячие круассаны, а на обед – вареную рыбу. Что касается ужина, то Кирк решил обойти все лучшие рестораны.
– Так ты растолстеешь, – говорила Кэрлис.
– Зато ты нет, – отвечал он, видя, что с аппетитом у нее неважно. Ему казалось, что за последние полгода она похудела, хотя это ей даже шло.
Джейд нашла на ночном столике у Джорджа книгу под названием «Как сделать первый миллион». Ей вспомнилось, что несколько лет назад она была бестселлером. Она открыла ее, и на первой странице обнаружила посвящение: «Л. Ц. – Лэнсинг».
– А я и не знала, что ты знаком с Лэнсингом Кунзом, – сказала Джейд, гадая, где бы это Джордж мог с ним встретиться. Ведь он никогда не обнаруживал ни малейшего интереса к акциям, бирже и тому подобным предметам. А свой расточительный образ жизни он объяснял тем, что хочет оставить этот мир в том же виде, в каком пришел в него: нагим и без копейки денег.
– А я вовсе и не знаком, – небрежно отозвался Джордж. Он был замечательным лжецом, потому что ложь его всегда содержала в себе крупицу правды. – То есть не знаком по-настоящему.
– Так отчего же он дарит тебе книгу с такой надписью? Л. и Ц. – это что? Люблю, целую?
Джордж пожал плечами.
– Это всего лишь шутка, – он взял у нее из рук книгу и поставил на полку. – Так что у нас там сегодня на ужин?
Джейд больше не возвращалась к этому эпизоду, но и не забыла его. Джордж так и не поблагодарил ее за орхидеи, хотя она знала, что их доставили. Она вспомнила собственную шутку, брошенную вскользь в «Маддердейке», и, увидев книгу с таинственным посвящением, Джейд подумала: может, у него роман? Она стала незаметно следить за ним, хотя понятия не имела, что делать, если ее подозрения оправдаются. Она наблюдая выжидала и чувствовала, что это состояние постепенно отдаляет ее от него.
– Ты здорова? – спросил Кирк к концу первой недели их отдыха на Антибах. – Может быть, простудилась?
– Да нет, все в порядке, – ответила Кэрлис, неестественно улыбаясь. Они спускались к камням, где обычно по утрам плавали и загорали.
– Но ты сама не своя, – настаивал он, жалея, что солнечные очки скрывают ее глаза. Разговор о столь нематериальных предметах, как чувства, был столь необычен для Кирка, что Кэрлис тотчас насторожилась.
– Ты почти ничего не ешь, – продолжал он. – На днях ты пропустила поездку в Ниццу за покупками, а вчера в казино мне показалось, что тебе не терпится уйти. – При этом Кирк подумал, что ее что-то угнетает. Она даже в постели стала другой. Это уже была не та женщина, к которой он привык.
– Эта пара – потрясающе скучные люди, – заговорила Кэрлис, пытаясь как-то объяснить свое поведение. Кирк явно что-то почувствовал. Она была уверена, что ничем себя не выдала, но надо быть предельно внимательной. – Девица думает только о деньгах, а он старый мерзкий тип. Вот от них мне действительно не терпелось отделаться. – Они ездили в Канн с друзьями хозяйки виллы, удалившимся от дел английским магнатом и его двадцатилетней любовницей. Он был надутым фанатиком, а она, сверкая рубинами и бриллиантами, подхватывала каждое его слово и чуть ли не кормила с ложечки. У Кэрлис они вызывали отвращение.
– Да, – вынужден был признать Кирк, – довольно противная пара.
– Довольно противная? – засмеялась Кэрлис, беря его за руку. – Да это воплощение мерзости.
Рука об руку они продолжали путь к берегу, строя планы на день; Кэрлис была уверена, что превосходно справилась со страхом, который вдруг окатил ее ледяной волной.
И все же Кирк не мог избавиться от ощущения, что с Кэрлис что-то происходит. Она отказывалась от участия в экскурсиях, предпочитая читать бестселлеры, целую кучу которых привезла с собой из Америки. Она каждый день звонила на работу, казалось, что она ищет повода прервать отпуск и поскорее вернуться домой. Впрочем, сама она это отрицала.
– С чего бы это мне бежать из рая? – Кэрлис кивнула в сторону роскошно обставленной террасы, откуда открывался потрясающий вид на кипарисы и море. – Да меня на аркане отсюда не вытащишь.
И все-таки его это не убедило.
– Кэрлис, тебя что-нибудь тревожит? – спросил Кирк.
– Да нет, – ответила она. Озабоченность Кирка ей не нравилась. Неужели он что-нибудь подозревает? По его виду разве скажешь? – такой же непроницаемый, такой же уверенный, как обычно. – Видишь ли, – и это была чистая правда, – с Томом становится все труднее и труднее работать. Он делает вид, что симпатизирует тебе, но я точно знаю, что он под меня подкапывается. Впрочем, ерунда, обычные интриги.
– Ну, если дело не во мне, – начал Кирк, – если это не я тебя чем-нибудь огорчил…
Кэрлис посмотрела на него, и слезы брызнули у нее из глаз.
– Ты? Ты огорчил меня? – Она крепко его обняла. – Да нет же, разумеется, нет!
Он прижал ее к себе, и с этого момента Кэрлис стала такой Кэрлис, которую он всегда знал. Служебные интриги – это ему было понятно.
Глава IX
Едва Кэрлис вошла к себе в кабинет в понедельник утром, как на столе ее зазвонил телефон.
– Есть люди, которые сходят с ума, оказавшись в августе без своих психиатров. А я сошел с ума без тебя, – это был Джордж, и голос его звучал нежно и настойчиво. – Когда увидимся? Прямо сейчас? Немедленно? Или еще быстрее?
Немедленно? Он хотел видеть ее немедленно! Это она хотела видеть его немедленно. Это она так скучала по нему все это время, что места себе не находила. Все, что ей было нужно, все, о чем она думала, – это упасть в его объятия, ощутить вкус его губ, почувствовать прикосновение его рук.
– Не могу, – грустно сказала она. Она вспомнила, как однажды ушла с работы, чтобы встретиться с Кирком, когда они еще не были женаты и не встречались как любовники. Тогда она пошла, потому что ей нечего было терять. Сейчас она была уже другой Кэрлис – ей было что скрывать, а потерять она могла все.
– Не можешь? – В голосе его слышалось отчаяние.
– Сейчас нет, – и она стала перечислять свои дела в первый день после отпуска: надо встретиться с Джошуа, потом с Лэнсингом. Затем встреча с оператором кабельного телевидения, а сразу после нее – летучка. Обедает она с Адой, затем совещание по поводу проекта, связанного с «Янки Эйр», далее – первое свидание с новым клиентом. И наконец, они с Кирком идут на коктейль с продавцами компьютеров. Все это, не говоря уже о двух кипах бумаг, писем, пакетов, которые накопились в ее отсутствие и на каждом из которых было написано или «важно», или «немедленно», или «срочно», нужно сделать сегодня.
– Сегодня я должен увидеть тебя! – решительно заявил Джордж. – А если нет, я заявлюсь к тебе на работу и просто уведу тебя.
Он повесил трубку, польстив ей своим нетерпением и испугав угрозой.
Неужели он и впрямь заявится сюда? Что она скажет людям? Как объяснит, кто он такой? Сердце ее бешено колотилось. Она мигом лишилась способности здраво рассуждать – звук его голоса так же волновал ее, как и его прикосновение. Она вдруг почувствовала, как в ней неудержимо растет желание. Как бы он ни хотел ее, она хотела его больше. В этот момент снова зазвонил телефон.
– Серджио, – сказала секретарша, и Кэрлис со вздохом откликнулась.
– Цинцинатти! – гневно выдохнул он прямо в трубку. – Что там за кретины работают у вас в пресс-отделе? Они включили меня в программу местного телевидения! Местного!
Похоже, сам этот факт лишил Серджио дара речи. До Кэрлис доносились из трубки невнятные звуки, словно кто-то всасывал воздух, Серджио звонил из дому и разговаривал, лежа на надувном плоте в своем бассейне. Пока он исходил яростью, Кэрлис подумала, что никогда не плавала с Джорджем. Интересно, как-то у него получается. Она задавалась тем же вопросом, когда купалась с мужем в Средиземном море. Моральная неверность заставляла ее чувствовать свою вину даже острее, чем неверность физическая, но поделать она ничего не могла.
– Кэрлис, скажи им, что Серджио Малинари не едет в Цинцинатти, – продолжал он вкрадчивым шепотом всемирной звезды. – Далее…
В холле она столкнулась с Джошуа Хайнзом, и он на бегу сказал, что у «Истерн аэрлайнз» в последнее время что-то не сходятся концы с концами.
– Кэрлис, у вас вроде много материалов накопилось по этой компании? – понизив голос, чтобы никто раньше времени не узнал о сногсшибательной новости, спросил Джошуа. – Может, займемся ими?
– Займемся кем? – спросила она, все еще думая о Джордже.
– «Истерн», черт побери! – Хайнз был явно раздражен тем, что его заставляют терять время. О чем она, в конце концов, думает? Вообще, в последнее время она, похоже, уже не все свои силы и энергию отдает работе. Том давно об этом говорит, и, кажется, он прав. Кэрлис Арнольд платят шестизначную сумму не за то, чтобы она упархивала во Францию, а затем возвращалась, занятая собой.
– Помилуй Бог, Кэрлис, каникулы закончились! Вы на Мэдисон-авеню, а не на Антибах! Встряхнитесь! К середине дня жду от вас предложений, – и он зашагал в сторону своего кабинета.
Все заседание правления она просидела, слушая как в тумане, что говорится вокруг. Словно откуда-то издали доносились до нее отчеты о делах старых клиентов и новых клиентов, о клиентах, чье финансовое положение внушает опасение, и клиентах, которые ищут новых партнеров. Кто-то говорил о том, что в дамской комнате необходимо поставить новый диван и что в регистратуре надо более подробно заполнять карточки. Большое оживление, судя по всему, вызвал рассказ о том, что вышел из строя автомат, торгующий кока-колой, и потому в прошлую пятницу едва ли не всем сотрудникам пришлось выходить пить на улицу. Наконец, возник вечный спор о процедуре заказа конференц-залов под встречи. Слова звучали смутно, обтекая Кэрлис, а она все еще не могла прийти в себя, ожидая, что всякую минуту может ворваться Джордж. Внезапно она сообразила, что к ней обращается Джошуа.
– Что там у вас происходит с Серджио?
– Ничего, – недоуменно ответила Кэрлис.
– Он жалуется на вас.
Кэрлис пояснила, что, выслушав Серджио, она изменила программу его рекламной поездки. В извинениях она не рассыпалась, но была вполне корректна. Джошуа принял ее объяснение, но по выражению его лица было видно, что он недоволен.
Кэрлис вернулась с обеда в половине третьего, а совещание по поводу «Янки Эйр» окончилось без четверти четыре. Встреча с новым клиентом была назначена на половину пятого. Если она перенесет ее на следующую неделю, то сможет успеть на часок забежать к Джорджу перед тем, как отправиться с Кирком на прием.
– Не поверишь, как я скучал по тебе! Думал, не выдержу. Выглядишь ты потрясающе! – говорил он, заключая ее в объятия. Было без четверти пять, и косые лучи августовского солнца, освещая комнату, придавали ей особое очарование. – Великолепно, замечательно, неподражаемо.
Он принялся целовать ее, жадно пробегая руками по всему телу. Она приникла к нему, ощущая его теплоту и страстный порыв.
Они встретились в уютном номере отеля «Алгонквин».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54