Все смеялись, один, идущий сзади, толкал ее вперед, остальные ехали верхом.
В конце концов Бринна упала от усталости.
– Вставай! – приказал мужской голос.
– Нет. Это место не хуже другого, здесь можно устроить засаду, когда он приедет за ней. Остановимся тут.
Бринна узнала голос Колетт, однако надоевшей сладости в нем уже не было. Или так ей показалось? Потому что она не видела ее ангельского лица с невинной улыбкой, которая скрывала вероломство ее сердца?
– Похоже, ты не удивлена, что это я.
Колетт соскользнула с лошади, кивнув двум сопровождавшим, й грубые руки сжали запястья Бринны.
– Разве могут удивить меня твои поступки, Колетт? – ответила Бринна, пока ее волокли по холодной земле и ставили на уставшие ноги.
– Зато я удивила Брэнда, – засмеялась та, срывая с нее повязку. – Он и представления не имел о моих замыслах, пока ему не сказал этот ублюдок Вильгельм.
Глаза Бринны уже привыкли к лесному сумраку, и она внимательно смотрела на женщину, закутанную в черный плащ, напоминавший зловещий кокон. Из темных, полных ненависти глаз Колетт исчезла ангельская красота, ее сладкую улыбку стер холод.
– Ты убила Данте, – процедила Бринна, чувствуя, как ее руки кто-то грубо привязывает толстой веревкой к дереву.
– Жаль, но Клайд лишь ранил его. Такого, как Данте, кинжалом не убьешь, а на другое не было времени.
Бринна пыталась найти в ее лице хотя бы намек на человеческое сочувствие. Тщетно.
– А знаешь, Колетт, ты почти отвратительна, когда не притворяешься.
Изящная рука, будто хлыст, ударила ее по онемевшей от холода щеке. Бринна яростно дергала веревки, обещая исполосовать Колетт все лицо, как только освободит руки. Но похитительница со смехом отвернулась.
– Кстати, миледи, – бросила через плечо Колетт. – Спасибо, что ты спасла мне жизнь, избавив от этого зверя, которого называешь своим мужем.
– Осторожно, дорогая, – предупредила Бринна. – Милосердие ведь небезгранично, а мое ты уже использовала.
– Не смей угрожать мне, иначе умрешь раньше, чем сюда явится Брэнд. – Она подошла к своим людям, которые сопровождали ее в Эверлох. – Надо развести костер.
– Нет, – возразил кто-то. – Он выдаст наше местоположение.
– Тогда мы до смерти замерзнем.
– Я согрею тебя.
Бринна узнала сэра Джеффри, любовника Колетт.
Но та сбросила его руку, что-то резко сказав.
– Она просто использовала тебя, чтобы привлечь внимание Брэнда, глупец, – с жалостью объяснила Бринна, хотя в ее глазах сверкала ненависть. – А теперь, когда Брэнд не видит, она тебя отталкивает. – Колетт с натянутой улыбкой снова повернулась к ней:
– Брэнд умрет. Как и ты. – Потом вдруг задумчиво произнесла: – А в общем-то жаль, мне Брэнд нравится. – Сэр Джеффри не сводил глаз с Бринны, затем подошел, какое-то время смотрел на нее из-под длинных пушистых ресниц и наконец погладил по щеке.
– Ты красивая. Не хочешь тоже использовать меня?
– Попробуй ее тронуть, и я вырву твое сердце, Джеффри, – яростно пообещала Колетт, поднимаясь е камня, на котором сидела.
– Она не шутит, я видела, как она это делает, – заверила его Бринна. – Но если ты меня тронешь, я вырву кое-что другое, и будет намного больней. – Джеффри усмехнулся:
– Давай развяжем ее, Колетт. Давай посмотрим, насколько ее огонь горячей твоего.
Лицо у него было таким ангельским, когда он повернулся к ней, что глупец, казалось, сейчас растает прямо на глазах у Бринны.
– Ты испытываешь мое терпение, сэр рыцарь, – промурлыкала Колетт. – Но я прощу тебя, если ты подойдешь ко мне и покажешь ей, кого ты действительно хочешь.
Джеффри прыгнул к ней через упавшую ветку. Раскрыв объятия, Колетт откинула голову, пока он страстно кусал ей шею. Кинжал мелькнул только на миг, но Бринна увидела и попыталась крикнуть. Поздно. Колетт уже провела острием по щеке любовника. Рана была неглубокой, а кровь, текущая с лица Джеффри, лишь подхлестнула его страсть.
– Потом, – сказала Колетт, отстраняя любовника.
– Смотри, куда втыкаешь свой нож, женщина, – угрожающе произнес рябой человек с длинным шрамом на лице. – Не то я принесу королю Эдуарду твою голову.
– Успокойся, Клайд. Единственной головой, которую ты принесешь королю, будет голова Брэнда, – скрывая раздражение, ответила Колетт. – Но план немного изменился. Король жаждет только смерти Брэнда, и он ее получит.
– А герцог Вильгельм? Что с его головой? – сквозь зубы спросил Клайд. – Если мы каким-нибудь чудом сумеем убить его, в Англии начнется война. Ты не подумала об этом?
– Мы… только раним Вильгельма, чтоб он не мог сражаться или преследовать нас.
Кто-то засмеялся, и Колетт обвела своих людей ненавидящим взглядом.
– Если хотите, можете вернуться. Я сделаю это сама, и вся награда достанется мне. Эдуарду безразлично, кто убьет Брэнда, главное – чтобы он был мертв.
Бринна замерла от ужаса. Эта женщина не в своем уме и способна на все. А Эдуард… она молилась, чтобы Вильгельм поскорее убил его, когда вторгнется в Англию.
– Что случилось в твоей жизни, что сделало твою душу настолько гнусной? – спросила Бринна, почти жалея похитительницу.
– Заткнись! – Колетт указала на нее кинжалом. – Придержи язык. Ты уже мертва.
– Да, ты не изменяла Брэнду, верно? Ты просто не могла этого сделать, Колетт, поскольку тебе неведомо, что такое любовь.
– Почему же, я знаю. Я люблю власть, – ответила Колетт, забыв свой гнев. – Ту власть, какую моя красота имеет над мужчинами. – Она провела острием кинжала по горлу Бринны и наклонилась, словно хотела ее поцеловать. – Я люблю власть, не заботясь о том, кто мне ее дает. А таких глупцов, к счастью, много.
Бринна понимала, что должна молчать, но ярость была слишком велика.
– Ты ненавидишь Брэнда за то, что не имеешь власти над ним, за то, что не можешь заставить его снова принять тебя. Он единственный из мужчин, кто нанес тебе поражение. Разве не так?
Колетт быстро пришла в себя, но рука, державшая кинжал, опустилась.
– Пока нет. Я еще увижу его мертвым. – Бринна до боли стиснула зубы.
– Как Брэнд мог когда-то любить тебя? – Ответом ей была сияющая улыбка. – Нет, ты не убьешь его. Ты сама умрешь сегодня ночью.
В ее обещании звучала такая убежденность, что Колетт почти ей поверила. Она повернулась к стоящему рядом человеку:
– Если она хотя бы громко вздохнет, убей ее.
Глава 24
В лес въехал небольшой отряд, состоящий из четырех рыцарей, Брэнда, Вильгельма и лорда Ричарда. Они скакали, полные решимости без всякой пощады уничтожить врага, и только присутствие Кейосада отсутствие у всадников шлемов и панцирей говорило о том, что им предстоит охота, а не битва.
Решение дождаться темноты, взять лишь несколько рыцарей и одну собаку принадлежало Вильгельму, который объяснил другу, что это по замыслу Колетт де Марсон ее люди ранили Данте и похитили Бринну.
– Они собираются тебя убить, выдумав для Эдуарда историю о предательстве лорда Ризанде. Он, конечно, с радостью им поверит, если даже их фантазия – всего лишь призрачная надежда.
– Я убью их медленно, – с беспощадной уверенностью пообещал Брэнд.
– Oui, – кивнул Вильгельм. – Мы возьмем одну собаку, которая поможет нам их найти. А потом подойдем незаметно.
– Да, освободим Бринну и вырежем остальных. – Брэнд не чувствовал холода, ярость разожгла в нем огонь, который сможет погасить только смерть всех похитителей. Он был уверен, что найдет Бринну живой. Он не мог в этом сомневаться, иначе ему останется лишь вонзить себе меч в сердце, но и это лишь после того, как убьет Колетт.
Им не потребовалось много времени, чтобы найти ее лагерь. Даже издалека они увидели дым, поднимающийся над голыми ветвями.
– Глупцы. – Герцог свирепо улыбнулся.
– Возможно, это хитрость, – сказал лорд Ричард.
– Non, – покачал головой Вильгельм. – Слишком холодно. Им пришлось разжечь костер, чтоб не замерзнуть до смерти.
– Они там. Кейос ведет нас, – согласился Брэнд и показал на собаку.
Пес бежал впереди, не сворачивая, потом остановился и поглядел на всадников, будто спрашивал, в чем задержка.
– Пора бы ему подъехать, – сказала Колетт. – Я слышала, он говорил, что любит тебя. Так почему же он не появляется?
Бринна тайком оглядывала заросли, надеясь увидеть за ними признаки движения.
– А я слышал, как этот ублюдок говорил, что вообще никого не любит, – буркнул Клайд, поправляя меч на поясе. – Вдруг его не интересует, жива она или мертва? Хотя, если он все же отправился на поиски, огонь приведет его прямо к нам.
– Хватит, – приказала Колетт. – Чем скорей он умрет, тем быстрей мы вернемся к Эдуарду.
Бринна закрыла глаза, чтобы похитители не видели ее слез. Может, они правы и Брэнду все равно. Нет, она помнила выражение глаз мужа, его искреннюю улыбку, то, как он брал ее за руку, слова, которые говорил ей прошлой ночью. Он придет. Вместе с отцом и Вильгельмом. И они попадут в ловушку, приготовленную Колетт! Она должна спасти людей, которых так любит.
– Брэнд не придет за мной. Ты погубила его, Колетт. Он меня не любит. Не может полюбить.
Колетт прищурилась.
– Он говорил, что любит, я слышала это собственными ушами.
– А ты знаешь, почему Вильгельм приехал сюда? Чтобы приказать Брэнду жениться на мне, – быстро сказала Бринна, предварив ответ Колетт. – Он бы предпочел битву женитьбе на мне. Он сказал моему отцу и Вильгельму, что не сможет меня полюбить. Я сделала все, что в моих силах, однако не смогла этого добиться. Он не придет, так что лучше убей меня прямо сейчас и беги.
Скрытый густыми зарослями шелковицы и смородины, Брэнд с дрожью слушал признание жены. Он поклялся себе провести остаток жизни, убеждая Бринну в своей любви. Наконец он повернулся к Вильгельму и кивнул.
Натянув до бровей капюшон черного плаща, герцог бесшумно проскользнул через кусты и смешался с людьми Колетт. Поскольку его появление осталось незамеченным, он спокойно уселся на упавшее дерево и срезал кинжалом толстую ветку. Через минуту другая фигура, такая же черная, с надвинутым капюшоном, словно тень, вышла на маленькую поляну.
– Будем ждать до утра, потом убьем ее и вернемся к королю Эдуарду, – мрачно сказала Колетт.
Возможно, Бринна права. Все идет не так, как они задумали. Клайд тоже прав насчет Вильгельма. Если этот ублюдок хоть в малой степени пострадает, норманны, конечно, вторгнутся в Англию. Но возможно, король все-таки наградит ее. Она скажет, что Брэнд убил свою жену, и когда эта весть дойдет до саксонской знати, результат окажется тем же. Брэнд умрет, король получит свою землю, она – свою.
С рычанием, более подходящим дикому зверю, чем ангелу, Колетт пинком швырнула в огонь кусок земли. Взвились языки пламени, бросая пляшущие тени на стволы деревьев, на покрытую опавшими листьями землю, на ее людей, которых стало больше на три человека.
– Я замерз, мне требуется женское тепло, – сказал Клайд, с ухмылкой взглянув на пленницу. – Я беру ее, Колетт, а если ты вздумаешь помешать, возьму и тебя… до того как убью.
– Он еще может появиться, Клайд. Почему бы тебе не обождать, чтоб он мог взглянуть на эту сцену? – Глаза Колетт угрожающе сверкнули.
– Нет, я совсем окоченел, – бросил через плечо рябой и потянулся к Бринне. – Я полагаю, что по размеру тебе очень подхожу. – Она попыталась ударить его ногой, почти дотянулась до его колена, но рябой увернулся. – А может, я просто разорву тебя на части?
За ним возникла тень. Вильгельм отбросил назад плащ, и на миг сверкнувший в лунном свете меч исчез в спине Клайда.
– А может, и нет, – сухо произнес герцог, пока рябой падал на землю.
Вильгельм перевел взгляд на Бринну, потом вдруг так резко повернулся, что складки плаща взметнулись, хлопнув его по ногам.
– Колетт! Ma cherie! – радостно воскликнул он, и лес вокруг него ожил. – Какая приятная встреча!
Капюшоны были отброшены назад, открыв знакомые лица, которые Колетт видела в замке. Понадобился один миг; чтобы немое удивление ее людей исчезло и при зловещем пламени костра сверкнули мечи.
Вильгельм почти незаметно сразил нападавшего, успев выдернуть меч и вытереть лезвие о плащ трупа до того, как он упал на землю. Герцог столь же быстро вложил меч в ножны, удовлетворенно окинул взглядом поле битвы и повернулся к Бринне.
– Ты не пострадала? – Он достал из левого сапога кинжал и разрезал ее веревки.
– Нет. – Бринна обняла его за шею, прижалась к нему. Грубый норманнский воин с осторожной нежностью держал ее в объятиях, и его вздох облегчения скорее походил на стон.
– Слава Всевышнему.
– Данте жив?
– Oui. Когда мы оставили его, все твои служанки ухаживали за ним, словно три влюбленные жены.
– А где Брэнд? – спросила она, когда Вильгельм отпустил ее.
Герцог закутал Бринну в свой плащ и указал на тень, буквально летавшую по маленькой поляне:
– Он здесь. Его меч пролил больше всего крови. Черт, он же беспощадный ублюдок, верно? – Герцог притворился испуганным, но широкая улыбка не оставляла сомнений в том, что он думает о любимом друге.
Бринна, восторженно распахнув глаза, смотрела на мужа. Его меч сверкал, рассекая воздух, разбрызгивая кровь во все стороны. Если б его ярость не была столь устрашающей, он бы вызывал только восхищение. И хотя врагам он казался ожившим кошмаром, для Бринны он был захватывающе прекрасным.
– Я обучал, – с гордостью произнес Вильгельм. Рядом с могучим герцогом она чувствовала себя в полной безопасности.
– А вы не считаете, что должны сражаться вместе с ним?
– Да тут почти никого не осталось, – возразил герцог, махнув в сторону поляны.
Бринна показала на Колетт, готовую уже вскочить на коня и бежать. Вильгельм ослепительно улыбнулся и покинул ее.
Лорд Ричард быстро вел к концу схватку с двумя оставшимися противниками, когда Брэнд опустил меч и отыскал глазами жену. Взгляд мгновенно смягчился, плечи расслабились, как будто один ее вид превращал его из свирепого льва в человека. Переступая через тела и ветви, он двинулся к ней, чтобы обнять, сказать ей, что любит ее больше жизни. Он был уже в двух шагах, когда из-за деревьев позади Бринны выпрыгнула тень и обхватила рукой ее горло. И в этой руке блестел кинжал. Меч Брэнда тотчас же оказался на уровне глаз.
– Отпусти ее, и я не разрежу тебя на куски, – пообещал он.
Голос опаснее любого оружия, выкованного в кузнице. Острие меча неподвижно. Лорд Ричард и остальные медленно подходили за спиной Бринны к противнику:
– Дайте мне лошадь и время бежать, или я убью ее, – сказал тот.
Молчание. Ни один мускул не дрогнул на лице Брэнда. Только глаза обжигали, словно языки пламени.
– Отпусти ее. Сейчас же, – процедил он сквозь зубы.
– Ну что ж, будь по сему. Она умрет.
Словно выпущенная из лука стрела, меч Брэнда рассек воздух и, пробив противнику горло, пригвоздил его к дереву.
Бринна медленно повернулась, увидела прямо у своего лица торчавшую рукоятку, посмотрела на мужа и потеряла сознание.
Первое, что ощутила Бринна, хогда пришла в себя, было тепло Брэнда. Она лежала на коленях мужа, его рука гладила ее волосы так нежно, словно она была для него дороже всего на свете. Увидев, что Бринна открыла глаза, он улыбнулся ей, потом нахмурился.
– Прости, я напугал тебя. Но меч ни в коем случае тебя не коснулся бы, – прошептал Брэнд.
Она погладила небритый подбородок мужа. Он смотрел на нее с любовью, о которой она так долго мечтала. Его небесного цвета глаза говорили ей о страхе потерять любимую, о безмерной радости, что этого не случилось. О мужском желании защитить ее не потому, что она принадлежит ему, а потому, что он не представляет себе жизни без нее.
– Я знаю. Ты никогда бы не позволил ему обидеть меня, Брэнд, – тихо сказала она.
– Но я сам обидел тебя, Бринна. Я не хотел этого.
– Брэнд…
– Non, – успокоил он. – Поцелуй меня и позволь отдать тебе мое сердце. – Он прикоснулся губами к ее улыбке. – Я люблю тебя, Бринна.
Глава 25
Вильгельм мерил шагами маленькую поляну, волоча за собой Колетт и ожидая, когда Бринна закончит обнимать своего отца.
– Черт, я сейчас окоченею! – нетерпеливо воскликнул норманнский рыцарь, бросив недовольный взгляд на Брэнда. – Ни один волос не упал с ее головы. Может, уже поедем?
Брэнд засмеялся и направился к Вильгельму. По пути он достаточно громко, чтоб услышал друг, пробормотал:
– Как ты собираешься жить в этой стране, если когда-нибудь завоюешь ее, хнычущее дитя?
Вильгельм собрался ему ответить, но его прервала тихая мольба Колетт:
– Что вы намерены со мной сделать?
Бринна подошла к мужу, который сразу обнял ее, и, поймав взгляд Колетт, обратилась к герцогу:
– Милорд, известно ли вам, что эта женщина любит только власть, какую имеет над мужчинами ее красота? – Бринна одарила его смертоносной улыбкой. – Как вы полагаете, что могло бы дать ей власть над вами, Вильгельм Завоеватель?
Герцог с нечестивой ухмылкой смерил Колетт де Марсон оценивающим мужским взглядом.
– Я полагаю, мне понадобится немало времени, чтобы это выяснить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
В конце концов Бринна упала от усталости.
– Вставай! – приказал мужской голос.
– Нет. Это место не хуже другого, здесь можно устроить засаду, когда он приедет за ней. Остановимся тут.
Бринна узнала голос Колетт, однако надоевшей сладости в нем уже не было. Или так ей показалось? Потому что она не видела ее ангельского лица с невинной улыбкой, которая скрывала вероломство ее сердца?
– Похоже, ты не удивлена, что это я.
Колетт соскользнула с лошади, кивнув двум сопровождавшим, й грубые руки сжали запястья Бринны.
– Разве могут удивить меня твои поступки, Колетт? – ответила Бринна, пока ее волокли по холодной земле и ставили на уставшие ноги.
– Зато я удивила Брэнда, – засмеялась та, срывая с нее повязку. – Он и представления не имел о моих замыслах, пока ему не сказал этот ублюдок Вильгельм.
Глаза Бринны уже привыкли к лесному сумраку, и она внимательно смотрела на женщину, закутанную в черный плащ, напоминавший зловещий кокон. Из темных, полных ненависти глаз Колетт исчезла ангельская красота, ее сладкую улыбку стер холод.
– Ты убила Данте, – процедила Бринна, чувствуя, как ее руки кто-то грубо привязывает толстой веревкой к дереву.
– Жаль, но Клайд лишь ранил его. Такого, как Данте, кинжалом не убьешь, а на другое не было времени.
Бринна пыталась найти в ее лице хотя бы намек на человеческое сочувствие. Тщетно.
– А знаешь, Колетт, ты почти отвратительна, когда не притворяешься.
Изящная рука, будто хлыст, ударила ее по онемевшей от холода щеке. Бринна яростно дергала веревки, обещая исполосовать Колетт все лицо, как только освободит руки. Но похитительница со смехом отвернулась.
– Кстати, миледи, – бросила через плечо Колетт. – Спасибо, что ты спасла мне жизнь, избавив от этого зверя, которого называешь своим мужем.
– Осторожно, дорогая, – предупредила Бринна. – Милосердие ведь небезгранично, а мое ты уже использовала.
– Не смей угрожать мне, иначе умрешь раньше, чем сюда явится Брэнд. – Она подошла к своим людям, которые сопровождали ее в Эверлох. – Надо развести костер.
– Нет, – возразил кто-то. – Он выдаст наше местоположение.
– Тогда мы до смерти замерзнем.
– Я согрею тебя.
Бринна узнала сэра Джеффри, любовника Колетт.
Но та сбросила его руку, что-то резко сказав.
– Она просто использовала тебя, чтобы привлечь внимание Брэнда, глупец, – с жалостью объяснила Бринна, хотя в ее глазах сверкала ненависть. – А теперь, когда Брэнд не видит, она тебя отталкивает. – Колетт с натянутой улыбкой снова повернулась к ней:
– Брэнд умрет. Как и ты. – Потом вдруг задумчиво произнесла: – А в общем-то жаль, мне Брэнд нравится. – Сэр Джеффри не сводил глаз с Бринны, затем подошел, какое-то время смотрел на нее из-под длинных пушистых ресниц и наконец погладил по щеке.
– Ты красивая. Не хочешь тоже использовать меня?
– Попробуй ее тронуть, и я вырву твое сердце, Джеффри, – яростно пообещала Колетт, поднимаясь е камня, на котором сидела.
– Она не шутит, я видела, как она это делает, – заверила его Бринна. – Но если ты меня тронешь, я вырву кое-что другое, и будет намного больней. – Джеффри усмехнулся:
– Давай развяжем ее, Колетт. Давай посмотрим, насколько ее огонь горячей твоего.
Лицо у него было таким ангельским, когда он повернулся к ней, что глупец, казалось, сейчас растает прямо на глазах у Бринны.
– Ты испытываешь мое терпение, сэр рыцарь, – промурлыкала Колетт. – Но я прощу тебя, если ты подойдешь ко мне и покажешь ей, кого ты действительно хочешь.
Джеффри прыгнул к ней через упавшую ветку. Раскрыв объятия, Колетт откинула голову, пока он страстно кусал ей шею. Кинжал мелькнул только на миг, но Бринна увидела и попыталась крикнуть. Поздно. Колетт уже провела острием по щеке любовника. Рана была неглубокой, а кровь, текущая с лица Джеффри, лишь подхлестнула его страсть.
– Потом, – сказала Колетт, отстраняя любовника.
– Смотри, куда втыкаешь свой нож, женщина, – угрожающе произнес рябой человек с длинным шрамом на лице. – Не то я принесу королю Эдуарду твою голову.
– Успокойся, Клайд. Единственной головой, которую ты принесешь королю, будет голова Брэнда, – скрывая раздражение, ответила Колетт. – Но план немного изменился. Король жаждет только смерти Брэнда, и он ее получит.
– А герцог Вильгельм? Что с его головой? – сквозь зубы спросил Клайд. – Если мы каким-нибудь чудом сумеем убить его, в Англии начнется война. Ты не подумала об этом?
– Мы… только раним Вильгельма, чтоб он не мог сражаться или преследовать нас.
Кто-то засмеялся, и Колетт обвела своих людей ненавидящим взглядом.
– Если хотите, можете вернуться. Я сделаю это сама, и вся награда достанется мне. Эдуарду безразлично, кто убьет Брэнда, главное – чтобы он был мертв.
Бринна замерла от ужаса. Эта женщина не в своем уме и способна на все. А Эдуард… она молилась, чтобы Вильгельм поскорее убил его, когда вторгнется в Англию.
– Что случилось в твоей жизни, что сделало твою душу настолько гнусной? – спросила Бринна, почти жалея похитительницу.
– Заткнись! – Колетт указала на нее кинжалом. – Придержи язык. Ты уже мертва.
– Да, ты не изменяла Брэнду, верно? Ты просто не могла этого сделать, Колетт, поскольку тебе неведомо, что такое любовь.
– Почему же, я знаю. Я люблю власть, – ответила Колетт, забыв свой гнев. – Ту власть, какую моя красота имеет над мужчинами. – Она провела острием кинжала по горлу Бринны и наклонилась, словно хотела ее поцеловать. – Я люблю власть, не заботясь о том, кто мне ее дает. А таких глупцов, к счастью, много.
Бринна понимала, что должна молчать, но ярость была слишком велика.
– Ты ненавидишь Брэнда за то, что не имеешь власти над ним, за то, что не можешь заставить его снова принять тебя. Он единственный из мужчин, кто нанес тебе поражение. Разве не так?
Колетт быстро пришла в себя, но рука, державшая кинжал, опустилась.
– Пока нет. Я еще увижу его мертвым. – Бринна до боли стиснула зубы.
– Как Брэнд мог когда-то любить тебя? – Ответом ей была сияющая улыбка. – Нет, ты не убьешь его. Ты сама умрешь сегодня ночью.
В ее обещании звучала такая убежденность, что Колетт почти ей поверила. Она повернулась к стоящему рядом человеку:
– Если она хотя бы громко вздохнет, убей ее.
Глава 24
В лес въехал небольшой отряд, состоящий из четырех рыцарей, Брэнда, Вильгельма и лорда Ричарда. Они скакали, полные решимости без всякой пощады уничтожить врага, и только присутствие Кейосада отсутствие у всадников шлемов и панцирей говорило о том, что им предстоит охота, а не битва.
Решение дождаться темноты, взять лишь несколько рыцарей и одну собаку принадлежало Вильгельму, который объяснил другу, что это по замыслу Колетт де Марсон ее люди ранили Данте и похитили Бринну.
– Они собираются тебя убить, выдумав для Эдуарда историю о предательстве лорда Ризанде. Он, конечно, с радостью им поверит, если даже их фантазия – всего лишь призрачная надежда.
– Я убью их медленно, – с беспощадной уверенностью пообещал Брэнд.
– Oui, – кивнул Вильгельм. – Мы возьмем одну собаку, которая поможет нам их найти. А потом подойдем незаметно.
– Да, освободим Бринну и вырежем остальных. – Брэнд не чувствовал холода, ярость разожгла в нем огонь, который сможет погасить только смерть всех похитителей. Он был уверен, что найдет Бринну живой. Он не мог в этом сомневаться, иначе ему останется лишь вонзить себе меч в сердце, но и это лишь после того, как убьет Колетт.
Им не потребовалось много времени, чтобы найти ее лагерь. Даже издалека они увидели дым, поднимающийся над голыми ветвями.
– Глупцы. – Герцог свирепо улыбнулся.
– Возможно, это хитрость, – сказал лорд Ричард.
– Non, – покачал головой Вильгельм. – Слишком холодно. Им пришлось разжечь костер, чтоб не замерзнуть до смерти.
– Они там. Кейос ведет нас, – согласился Брэнд и показал на собаку.
Пес бежал впереди, не сворачивая, потом остановился и поглядел на всадников, будто спрашивал, в чем задержка.
– Пора бы ему подъехать, – сказала Колетт. – Я слышала, он говорил, что любит тебя. Так почему же он не появляется?
Бринна тайком оглядывала заросли, надеясь увидеть за ними признаки движения.
– А я слышал, как этот ублюдок говорил, что вообще никого не любит, – буркнул Клайд, поправляя меч на поясе. – Вдруг его не интересует, жива она или мертва? Хотя, если он все же отправился на поиски, огонь приведет его прямо к нам.
– Хватит, – приказала Колетт. – Чем скорей он умрет, тем быстрей мы вернемся к Эдуарду.
Бринна закрыла глаза, чтобы похитители не видели ее слез. Может, они правы и Брэнду все равно. Нет, она помнила выражение глаз мужа, его искреннюю улыбку, то, как он брал ее за руку, слова, которые говорил ей прошлой ночью. Он придет. Вместе с отцом и Вильгельмом. И они попадут в ловушку, приготовленную Колетт! Она должна спасти людей, которых так любит.
– Брэнд не придет за мной. Ты погубила его, Колетт. Он меня не любит. Не может полюбить.
Колетт прищурилась.
– Он говорил, что любит, я слышала это собственными ушами.
– А ты знаешь, почему Вильгельм приехал сюда? Чтобы приказать Брэнду жениться на мне, – быстро сказала Бринна, предварив ответ Колетт. – Он бы предпочел битву женитьбе на мне. Он сказал моему отцу и Вильгельму, что не сможет меня полюбить. Я сделала все, что в моих силах, однако не смогла этого добиться. Он не придет, так что лучше убей меня прямо сейчас и беги.
Скрытый густыми зарослями шелковицы и смородины, Брэнд с дрожью слушал признание жены. Он поклялся себе провести остаток жизни, убеждая Бринну в своей любви. Наконец он повернулся к Вильгельму и кивнул.
Натянув до бровей капюшон черного плаща, герцог бесшумно проскользнул через кусты и смешался с людьми Колетт. Поскольку его появление осталось незамеченным, он спокойно уселся на упавшее дерево и срезал кинжалом толстую ветку. Через минуту другая фигура, такая же черная, с надвинутым капюшоном, словно тень, вышла на маленькую поляну.
– Будем ждать до утра, потом убьем ее и вернемся к королю Эдуарду, – мрачно сказала Колетт.
Возможно, Бринна права. Все идет не так, как они задумали. Клайд тоже прав насчет Вильгельма. Если этот ублюдок хоть в малой степени пострадает, норманны, конечно, вторгнутся в Англию. Но возможно, король все-таки наградит ее. Она скажет, что Брэнд убил свою жену, и когда эта весть дойдет до саксонской знати, результат окажется тем же. Брэнд умрет, король получит свою землю, она – свою.
С рычанием, более подходящим дикому зверю, чем ангелу, Колетт пинком швырнула в огонь кусок земли. Взвились языки пламени, бросая пляшущие тени на стволы деревьев, на покрытую опавшими листьями землю, на ее людей, которых стало больше на три человека.
– Я замерз, мне требуется женское тепло, – сказал Клайд, с ухмылкой взглянув на пленницу. – Я беру ее, Колетт, а если ты вздумаешь помешать, возьму и тебя… до того как убью.
– Он еще может появиться, Клайд. Почему бы тебе не обождать, чтоб он мог взглянуть на эту сцену? – Глаза Колетт угрожающе сверкнули.
– Нет, я совсем окоченел, – бросил через плечо рябой и потянулся к Бринне. – Я полагаю, что по размеру тебе очень подхожу. – Она попыталась ударить его ногой, почти дотянулась до его колена, но рябой увернулся. – А может, я просто разорву тебя на части?
За ним возникла тень. Вильгельм отбросил назад плащ, и на миг сверкнувший в лунном свете меч исчез в спине Клайда.
– А может, и нет, – сухо произнес герцог, пока рябой падал на землю.
Вильгельм перевел взгляд на Бринну, потом вдруг так резко повернулся, что складки плаща взметнулись, хлопнув его по ногам.
– Колетт! Ma cherie! – радостно воскликнул он, и лес вокруг него ожил. – Какая приятная встреча!
Капюшоны были отброшены назад, открыв знакомые лица, которые Колетт видела в замке. Понадобился один миг; чтобы немое удивление ее людей исчезло и при зловещем пламени костра сверкнули мечи.
Вильгельм почти незаметно сразил нападавшего, успев выдернуть меч и вытереть лезвие о плащ трупа до того, как он упал на землю. Герцог столь же быстро вложил меч в ножны, удовлетворенно окинул взглядом поле битвы и повернулся к Бринне.
– Ты не пострадала? – Он достал из левого сапога кинжал и разрезал ее веревки.
– Нет. – Бринна обняла его за шею, прижалась к нему. Грубый норманнский воин с осторожной нежностью держал ее в объятиях, и его вздох облегчения скорее походил на стон.
– Слава Всевышнему.
– Данте жив?
– Oui. Когда мы оставили его, все твои служанки ухаживали за ним, словно три влюбленные жены.
– А где Брэнд? – спросила она, когда Вильгельм отпустил ее.
Герцог закутал Бринну в свой плащ и указал на тень, буквально летавшую по маленькой поляне:
– Он здесь. Его меч пролил больше всего крови. Черт, он же беспощадный ублюдок, верно? – Герцог притворился испуганным, но широкая улыбка не оставляла сомнений в том, что он думает о любимом друге.
Бринна, восторженно распахнув глаза, смотрела на мужа. Его меч сверкал, рассекая воздух, разбрызгивая кровь во все стороны. Если б его ярость не была столь устрашающей, он бы вызывал только восхищение. И хотя врагам он казался ожившим кошмаром, для Бринны он был захватывающе прекрасным.
– Я обучал, – с гордостью произнес Вильгельм. Рядом с могучим герцогом она чувствовала себя в полной безопасности.
– А вы не считаете, что должны сражаться вместе с ним?
– Да тут почти никого не осталось, – возразил герцог, махнув в сторону поляны.
Бринна показала на Колетт, готовую уже вскочить на коня и бежать. Вильгельм ослепительно улыбнулся и покинул ее.
Лорд Ричард быстро вел к концу схватку с двумя оставшимися противниками, когда Брэнд опустил меч и отыскал глазами жену. Взгляд мгновенно смягчился, плечи расслабились, как будто один ее вид превращал его из свирепого льва в человека. Переступая через тела и ветви, он двинулся к ней, чтобы обнять, сказать ей, что любит ее больше жизни. Он был уже в двух шагах, когда из-за деревьев позади Бринны выпрыгнула тень и обхватила рукой ее горло. И в этой руке блестел кинжал. Меч Брэнда тотчас же оказался на уровне глаз.
– Отпусти ее, и я не разрежу тебя на куски, – пообещал он.
Голос опаснее любого оружия, выкованного в кузнице. Острие меча неподвижно. Лорд Ричард и остальные медленно подходили за спиной Бринны к противнику:
– Дайте мне лошадь и время бежать, или я убью ее, – сказал тот.
Молчание. Ни один мускул не дрогнул на лице Брэнда. Только глаза обжигали, словно языки пламени.
– Отпусти ее. Сейчас же, – процедил он сквозь зубы.
– Ну что ж, будь по сему. Она умрет.
Словно выпущенная из лука стрела, меч Брэнда рассек воздух и, пробив противнику горло, пригвоздил его к дереву.
Бринна медленно повернулась, увидела прямо у своего лица торчавшую рукоятку, посмотрела на мужа и потеряла сознание.
Первое, что ощутила Бринна, хогда пришла в себя, было тепло Брэнда. Она лежала на коленях мужа, его рука гладила ее волосы так нежно, словно она была для него дороже всего на свете. Увидев, что Бринна открыла глаза, он улыбнулся ей, потом нахмурился.
– Прости, я напугал тебя. Но меч ни в коем случае тебя не коснулся бы, – прошептал Брэнд.
Она погладила небритый подбородок мужа. Он смотрел на нее с любовью, о которой она так долго мечтала. Его небесного цвета глаза говорили ей о страхе потерять любимую, о безмерной радости, что этого не случилось. О мужском желании защитить ее не потому, что она принадлежит ему, а потому, что он не представляет себе жизни без нее.
– Я знаю. Ты никогда бы не позволил ему обидеть меня, Брэнд, – тихо сказала она.
– Но я сам обидел тебя, Бринна. Я не хотел этого.
– Брэнд…
– Non, – успокоил он. – Поцелуй меня и позволь отдать тебе мое сердце. – Он прикоснулся губами к ее улыбке. – Я люблю тебя, Бринна.
Глава 25
Вильгельм мерил шагами маленькую поляну, волоча за собой Колетт и ожидая, когда Бринна закончит обнимать своего отца.
– Черт, я сейчас окоченею! – нетерпеливо воскликнул норманнский рыцарь, бросив недовольный взгляд на Брэнда. – Ни один волос не упал с ее головы. Может, уже поедем?
Брэнд засмеялся и направился к Вильгельму. По пути он достаточно громко, чтоб услышал друг, пробормотал:
– Как ты собираешься жить в этой стране, если когда-нибудь завоюешь ее, хнычущее дитя?
Вильгельм собрался ему ответить, но его прервала тихая мольба Колетт:
– Что вы намерены со мной сделать?
Бринна подошла к мужу, который сразу обнял ее, и, поймав взгляд Колетт, обратилась к герцогу:
– Милорд, известно ли вам, что эта женщина любит только власть, какую имеет над мужчинами ее красота? – Бринна одарила его смертоносной улыбкой. – Как вы полагаете, что могло бы дать ей власть над вами, Вильгельм Завоеватель?
Герцог с нечестивой ухмылкой смерил Колетт де Марсон оценивающим мужским взглядом.
– Я полагаю, мне понадобится немало времени, чтобы это выяснить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22