«Веки». Поначалу она ему не поверила, но он пояснил: «Это потому, чт
о ты никогда не видела свои веки, и никогда не увидишь, если только я не сфо
тографирую» (он так и не сфотографировал), и тогда Сара спросила: «А когда
это ты успел так близко познакомиться с моими веками?» Ц и Грегори ответ
ил: «Когда ты спала. Мне нравится смотреть на тебя, когда ты спишь». Это был
первый знак, первый намек, что Грегори любит склоняться над людьми в пост
ели, любит разглядывать спящих. И поначалу эта черта показалась Саре инт
ересной, она сочла ее признаком пытливого ума, но вскоре стала спрашиват
ь себя, нет ли в этом желании Ц разглядывать спящих Ц чего-то зловещего,
даже какого-то фетишизма? Ведь в эти минуты человек беспомощен, можно ска
зать, он без сознания, а наблюдатель бодрствует и свое сознание вполне ко
нтролирует.
С тех пор Сара разучилась легко засыпать: ей не давала покоя мысль, что в л
юбой момент Грегори может склониться над ней, разглядывая при лунном све
те ее лицо. (И это еще до того, как она разбудила в нем интерес историями о св
оих снах Ц о снах, столь реальных, что порою она не могла отличить их от ре
альности.) Но Сара привыкла к этой мысли, как, по ее мнению, привыкают к любо
й мысли. И даже зная, что Грегори наблюдает за ней, еще несколько месяцев (и
ли все-таки недель?) она по-прежнему крепко спала Ц пока ранним декабрьс
ким утром с криком не пробудилась от лягушачьего кошмара, снившегося ей
регулярно. На этот раз лягушка была размером с человека и сидела на обочи
не шоссе, огибающего студенческий городок. Сара пыталась проскочить мим
о твари, но та жутко квакнула и пришлепнула к ее векам свой раздвоенный яз
ык Ц по одному кончику на каждый глаз. Усилием воли Сара проснулась и зак
ричала еще громче, ибо поняла, что хотя она уже не спит, на веки ей по-прежне
му что-то давит: это кто-то или что-то было тесно прижато к глазам. Она попы
талась открыть их, но поняла, что не может этого сделать. Что-то мешало под
нять веки. Но потом препятствие вдруг исчезло, она распахнула глаза и обн
аружила перед собой Грегори: он сидел рядом и склонившись внимательно на
блюдал за ее лицом, а его растопыренные пальцы маячили в каком-то дюйме на
д ее глазами.
Ц Какого черта ты делал? Ц спросила Сара минут десять спустя, когда око
нчательно проснулась, дыхание и сердцебиение вошли в норму, и она убедил
ась, что никаких гигантских лягушек в комнате нет. Ц Что ты делал, пока я с
пала?
Ц Ничего, Ц ответил Грегори. Ц Просто смотрел на тебя.
Ц Ты прикасался ко мне, Ц сказала Сара.
Ц Я не хотел тебя будить.
Ц Тогда тебе не следовало притрагиваться к моим глазам своими погаными
пальцами.
После паузы Грегори пробормотал:
Ц Прости. Ц Он сказал это очень тихо, даже трогательно, и сжал ей руку. По
том наклонился и поцеловал ее. Ц Я не хотел тебя будить, Ц повторил он.
Ц Я должен был к ним прикоснуться. Это невероятно… Ц Она угадала в сумра
ке его улыбку. Ц …за твоими глазами таится столько жизни, когда ты спишь.
И мне хотелось к ним прикоснуться, чтобы кончиками пальцев ощутить твою
жизнь… Знаешь, я так уже делал, Ц добавил он.
Ц Да, но… ты меня напугал. Все было так реально. Ц И Сара смиренно вздохну
ла:
Ц Ты давил очень сильно.
Грегори снова улыбнулся:
Ц Да, но ты же мне доверяешь, правда? Ты ведь уверена, что я не причиню тебе
вреда?
Сара ощутила, как его пальцы сжали ей руку и ласково поглаживают запясть
е.
Ц Наверное.
Ц Наверное?
Повисло обиженное молчание, и Сара не выдержала:
Ц Конечно, доверяю. Но ведь речь не об этом?
Ц Нет, именно об этом. Что, по-твоему, я собирался с тобой сделать?
С этими словами Грегори снова поднес руку к ее лицу. Сара инстинктивно пр
икрыла глаза, и он осторожно надавил на веки.
Ц Что я вижу, Ц прошептал он, Ц подгляди. Больше не боишься?
Ц Нет, Ц с сомнением ответила Сара.
Он надавил сильнее.
Ц А теперь?
Вот так началось то, что они в итоге назвали «игрой», которая все больше и
больше переплеталась с сексом, и вскоре они играли в нее (точнее, играл Гре
гори, а Сара неизменно была пассивным участником) не только после соития,
но и во время самого полового акта, так что нередко Грегори достигал орга
зма, все сильнее и сильнее вдавливая пальцы в закрытые веки Сары.
Все это припомнила Сара в те несколько мгновений, пока лежала под Грегор
и, готовому начать свой эксперимент. Как оказалось Ц в последний раз, пот
ому что внезапно в ней пробудились мятежный дух и невиданная физическая
сила, поразившие обоих. Испустив последнее слабое «Нет!», Сара отшвырнул
а Грегори Ц так, что он кубарем скатился с кровати и голый распластался н
а полу.
Ц О господи, женщина!
Сара вскочила и поправила ночную рубашку.
Ц Ну ни хрена ж себе. Да за что?
С вешалки на двери Сара сдернула халат и торопливо, не попадая в рукава, вл
езла в него. Грегори стоял на коленях рядом с кроватью и тяжело пыхтел, одн
ой рукой держась за лоб.
Ц Ответишь ты или нет?
Не говоря ни слова, Сара распахнула дверь и побежала по коридору в туалет.
Она заперлась, села на унитаз и заплакала. Несколько минут раскачивалась
взад и вперед. Понемногу слезы и мерные движения успокоили ее, Сара споло
снула лицо холодной водой и оглядела себя в зеркале. Веки покраснели, губ
ы сжаты с непривычной решительностью. Она принялась репетировать подхо
дящие фразы.
Грегори, прости, но с меня довольно.
Думаю, будет лучше, если мы больше не станем встречаться.
У нас ничего не выходит, ведь так?
Думаю, нам стоит остаться друзьями.
Странным образом, стоило Саре сочинить речь, и ей захотелось ее поскорее
произнести Ц точнее, с волнением и робостью она предвкушала то удовлетв
орение, которое ощутит, когда одно из наиболее твердых убеждений Грегори
окажется разбито. Через пять минут, сказала она себе, все будет кончено. В
незапно ей показалось невероятным, что отношения, тянувшиеся более года
и позволившие ей узнать чуточку о счастье и немало Ц а в последние месяц
ы все больше и больше Ц о разочаровании, можно завершить в несколько мгн
овений. Горстка тщательно подобранных фраз дадут ей… что?.. наверное, своб
оду и право на иные, более достойные дружеские отношения (в голове мелькн
ули имена и лица Роберта и Ц Сара успела мимолетно и безотчетно удивить
ся Ц Вероники). Но все это было чистым домыслом: от ближайшего будущего он
а не ждала ничего, кроме опустошенности, вакуума чувств и полной черноты.
Однако даже такая перспектива выглядела вполне соблазнительной.
Чернота окутала Сару, когда она осторожно открыла дверь комнаты. Чернота
и тишина. Не было слышно даже дыхания Грегори. Сара собралась нащупать вы
ключатель, но передумала. Вместо этого откашлялась и тихонько спросила:
Ц Грегори?
Тотчас зажегся ночник. Грегори, приподняв голову, смотрел на нее, и руки ег
о были сложены на груди. Пижама, по обыкновению, застегнута на все пуговиц
ы. Не успела Сара открыть рот, как Грегори заговорил Ц четко и бесстрастн
о.
Ц Я могу сказать тебе только одно, Сара, и я намерен сказать тебе это прям
о сейчас, чтобы все произошло как можно быстрее и безболезненнее. Твое се
годняшнее поведение подтвердило подозрение, которое уже давно зрело у м
еня в голове. Подозрение, что ты, если говорить прямо, далека от образа той
спутницы, с которой я хотел бы разделить остаток своей жизни. В связи с эти
м я считаю себя обязанным сообщить тебе, что с этого момента наши отношен
ия прерваны. Я понимаю, что сейчас слишком поздно искать иные варианты но
члега, и потому дозволяю тебе разделить со мной кровать Ц на эту и только
на эту ночь. Моя позиция по этому вопросу не подлежит пересмотру и теперь,
когда я предельно ясно ее изложил, остается только напомнить тебе, что за
втра мне предстоит долгая поездка на машине, и потому я рассчитываю, что т
ы предоставишь мне, хотя бы на вышеуказанном основании, ничем не прерыва
емый ночной… Ц на этом месте он выключил свет, Ц …сон.
2
На протяжении каких-то нескольких сотен ярдов город старался прикинуть
ся морским курортом, изобразить из себя нечто похожее на место для отдых
а. Между бульваром и пляжем стояли двадцать кабинок для переодевания, не
ряшливо выкрашенные блеклыми оттенками желтого, зеленого и синего. Пала
тка с мороженым и сахарной ватой. Шезлонги напрокат. Во всем этом чувство
вались какая-то натужность и вялость. Затея выдохлась, не успев начаться.
Отдыхающие приезжали сюда редко; комнаты в многочисленных пансионах пу
стовали круглый год Ц даже в то время, которое здесь маскировалось под р
азгар летнего сезона. Вот и сегодня, в этот теплый, чуть ветреный воскресн
ый день на исходе июня, когда пакеты из-под чипсов безутешно шуршали вдол
ь оштукатуренных стен общественной уборной, а чайки меланхолично качал
ись на тошнотворно вздымающихся и опадающих волнах, на пляже виднелись в
сего две фигуры. Девушка лет двадцати с длинными волосами густого угольн
ого оттенка Ц она стояла в нескольких футах от кромки воды, скрестив на г
руди обнаженные руки, и смотрела в морскую даль. И женщина, лет на пятнадца
ть-двадцать постарше Ц она сидела на скамейке у пляжной кабинки, рядом л
ежало аккуратно сложенное пальто, а у ног стоял чемоданчик. Глаза ее были
закрыты, лицо обращено к солнцу, изредка мелькающему меж облаков.
Девушка повернулась и побрела по гальке. Остановилась, нагнулась, подобр
ала камешек причудливой формы и уронила. Потом пнула банку из-под пепси, и
стук заставил ее внезапно осознать, какой тихий сегодня выдался день.
Женщина постарше открыла глаза и оглянулась.
Скамеек на пляже было три: одна изуродована и покорежена до неузнаваемос
ти; на другой спал мужчина средних лет с лиловым лицом и спутанной бородо
й, от его одежды пованивало затхлостью, в правой руке он сжимал банку с сид
ром повышенной крепости.
Девушке хотелось сесть.
Помешкав, она спросила:
Ц Вы не против, если я сяду?
Женщина улыбнулась, покачала головой и пододвинула к себе пальто.
На скамейке молча сидели две женщины.
Та, что постарше, очень устала. Весь путь от железнодорожной станции она п
роделала пешком, неся в руках чемодан. По дороге она обливалась потом и пр
оклинала туфли, купленные всего две недели назад Ц теперь ей казалось, ч
то они на полразмера малы. Добравшись до скамейки, женщина скинула туфли
Ц на коже остались резкие красные вмятины. Она сгибала и разгибала паль
цы, наслаждаясь свободой, пока не поняла, что девушка смотрит на ее ноги Ц
пристально, почти завороженно. Женщина быстро скрестила ноги и спрятала
под скамейку, подальше от глаз девушки. Она ненавидела свои грубые, мужеп
одобные ступни и широкие лодыжки; ненавидела выражение, с каким рассматр
ивают ее ноги люди, особенно женщины, и особенно (как в данном случае) женщ
ины, которые ей нравятся.
Смутившись, девушка перехватила ее взгляд и улыбнулась, застенчиво и вин
овато. Стало очевидным: разговор неминуем.
Ц Если вы ищете место для ночлега, Ц осмелилась заговорить девушка, Ц
я могла бы вам помочь. Могу кое-что посоветовать.
Ц Да?..
Девушка назвала пансион неподалеку.
Ц А чем он отличается от остальных?
Девушка рассмеялась.
Ц Да ничем. Только тем, что им заправляет моя мать.
Женщина улыбнулась.
Ц Что ж, спасибо, но я не ищу ночлег.
Ц Просто я увидела ваш чемодан…
Ц Я уезжала, Ц сказала женщина. Ц И только что вернулась.
Из-за тона, каким было сказано это «я уезжала», девушка решила, что речь ид
ет не об отпуске. Скорее Ц о ссылке.
Ц А, Ц сказала девушка. Ц Долгое путешествие?
Ц Две недели в Италии. Сан-Ремо. Очень славно.
Значит, она ошиблась.
Ц А живете вы здесь?
Вопросы начинали казаться женщине несколько прямолинейными. У нее мель
кнула дикая мысль: вдруг девушка завязала беседу намеренно Ц чтобы, как
говорится, «снять» ее?
Женщина решила проверить свою гипотезу полной откровенностью Ц расск
азать все, о чем ее просят, и посмотреть, что из этого выйдет.
Ц Милях в трех отсюда, если идти вдоль берега, Ц ответила она. Ц В клини
ке Даддена. Я там работаю.
Ц Правда? Вы врач?
Ц Психолог. Ц Женщина нашарила в сумочке бумажный платок и вытерла лоб.
Ц Вы знаете это место?
Ц По-моему, да. Клиника ведь там недавно?
Ц Два года. Чуть больше.
Ц А что это… за больница?
Ц Мы лечим людей с нарушениями сна. Точнее, пытаемся лечить.
Ц Вы имеете в виду тех, кто разговаривает во сне и всякое такое?
Ц Людей, которые разговаривают во сне; людей, которые ходят во сне; людей,
которые спят слишком много; людей, которые спят слишком мало; людей, котор
ые забывают дышать во сне; людей, которым снятся страшные сны… Всяких.
Ц Раньше я разговаривала во сне.
Ц У детей это нормально.
Женщина взглянула на часы: через четыре минуты к прибрежной остановке до
лжен подойти автобус. Она нагнулась, втиснула в туфли саднящие ноги. Зате
м открыла сумочку:
Ц Вот моя визитная карточка. Кто знает, может когда-нибудь навестите кли
нику. Вас радушно встретят, если вы назовете мое имя.
Девушка не знала, что на это ответить, Ц ей еще никогда не вручали визито
к.
Ц Большое спасибо, Ц выдавила она наконец и взяла картонку.
Когда женщина прощалась, в ее глазах девушке почудилось разочарование
Ц и не та мимолетная досада от несбывшегося пустяка, а куда более глубок
ое привычное чувство. Ссутулившись, женщина побрела к дороге, руку ей отт
ягивал чемодан. Девушка опустила взгляд на визитную карточку и прочла: «
Доктор К. Дж. Мэдисон, психолог, клиника Даддена». Ниже стояли номера факса
и телефона.
Женщина забыла спросить ее имя. Но она все равно бы его не назвала.
Девушка торопливо шагала к пансиону матери, голова ее шла кругом.
***
Эшдаун, огромный, серый, внушительный, высился на мысу в каких-то двадцати
ярдах от отвесной скалы; он стоял здесь уже больше ста лет. Целыми днями в
округ его шпилей и башенок с хриплым причитанием кружили чайки. Целыми д
нями и ночами о каменную преграду неистово бились волны, порождая в студ
еных комнатах и гулких коридорах старого дома непрерывный рев, словно гд
е-то рядом неслись тяжелые грузовики. Даже самые необитаемые уголки Эшд
ауна Ц а необитаемы ныне большинство из них Ц никогда не ведали тишины.
Наиболее приспособленные для жизни помещения скучились на втором и тре
тьем этажах, окна выходили на море, и днем комнаты заливал холодный свет. В
Г-образной кухне на первом этаже было три маленьких окошка и низкий пото
лок, отчего там всегда царил полумрак. Суровая красота Эшдауна, противос
тоявшая стихии, попросту маскировала то, что дом, в сущности, был непригод
ен для жизни. Соседские старики могли припомнить Ц не слишком веря свои
м воспоминаниям, Ц что некогда особняк принадлежал семье из восьми-дев
яти человек. Но три десятилетия назад дом приобрел новый университет, и к
акое-то время там располагалось студенческое общежитие, потом студенто
в переселили в другое место, а особняк передали доктору Даддену Ц под ча
стную клинику и лабораторию сна. В Эшдауне имелось место для тринадцати
пациентов: население, столь же переменчивое, как и океан, что начинался у п
одножия скалы и тянулся до самого горизонта, в болезненном беспокойстве
вздымая зеленые волны.
***
Следующим утром доктор Дадден стоял рядом с комнатой, где его коллега пр
оводила занятия с тремя пациентами, и прислушивался к голосам, доносивши
мся из-за двери. Доктор Дадден напрягся от неодобрения: в комнате царило р
азве что не буйство. Одновременно говорили несколько человек, их болтовн
я перемежалась взрывами хохота, среди которых отчетливо различался низ
кий смешок доктора Мэдисон. Смех стих, и доктор Мэдисон заговорила; ее мон
олог длился, быть может, с полминуты, затем снова волна за волной стал нака
тывать визгливый хохот, его сопровождали хлопки по столу и прочие призна
ки безудержного веселья. Доктор Дадден отошел от двери Ц его трясло от г
нева. Уже давно по клинике ходили слухи, что пациентам нравятся занятия у
доктора Мэдисон, и вот оно Ц наглядное доказательство. Возмутительно и,
более того, ненаучно. Дальше такое терпеть нельзя.
В полдень доктор Дадден вызвал доктора Мэдисон в свой кабинет Ц сумрачн
ую комнату в задней части дома, с окнами на неухоженный садик. Половину са
мой большой стены занимал огромный календарь-сетка, рядом висел поэтажн
ый план дома, где комнаты-гостиные и спальни были помечены именами пацие
нтов. На четырех полках стояли учебники и подшивки журналов, остальные т
ри стены закрывали Ц вряд ли тут уместно слово «оживляли» Ц плакаты фа
рмацевтических компаний и американских производителей программного о
беспечения.
1 2 3 4 5 6
о ты никогда не видела свои веки, и никогда не увидишь, если только я не сфо
тографирую» (он так и не сфотографировал), и тогда Сара спросила: «А когда
это ты успел так близко познакомиться с моими веками?» Ц и Грегори ответ
ил: «Когда ты спала. Мне нравится смотреть на тебя, когда ты спишь». Это был
первый знак, первый намек, что Грегори любит склоняться над людьми в пост
ели, любит разглядывать спящих. И поначалу эта черта показалась Саре инт
ересной, она сочла ее признаком пытливого ума, но вскоре стала спрашиват
ь себя, нет ли в этом желании Ц разглядывать спящих Ц чего-то зловещего,
даже какого-то фетишизма? Ведь в эти минуты человек беспомощен, можно ска
зать, он без сознания, а наблюдатель бодрствует и свое сознание вполне ко
нтролирует.
С тех пор Сара разучилась легко засыпать: ей не давала покоя мысль, что в л
юбой момент Грегори может склониться над ней, разглядывая при лунном све
те ее лицо. (И это еще до того, как она разбудила в нем интерес историями о св
оих снах Ц о снах, столь реальных, что порою она не могла отличить их от ре
альности.) Но Сара привыкла к этой мысли, как, по ее мнению, привыкают к любо
й мысли. И даже зная, что Грегори наблюдает за ней, еще несколько месяцев (и
ли все-таки недель?) она по-прежнему крепко спала Ц пока ранним декабрьс
ким утром с криком не пробудилась от лягушачьего кошмара, снившегося ей
регулярно. На этот раз лягушка была размером с человека и сидела на обочи
не шоссе, огибающего студенческий городок. Сара пыталась проскочить мим
о твари, но та жутко квакнула и пришлепнула к ее векам свой раздвоенный яз
ык Ц по одному кончику на каждый глаз. Усилием воли Сара проснулась и зак
ричала еще громче, ибо поняла, что хотя она уже не спит, на веки ей по-прежне
му что-то давит: это кто-то или что-то было тесно прижато к глазам. Она попы
талась открыть их, но поняла, что не может этого сделать. Что-то мешало под
нять веки. Но потом препятствие вдруг исчезло, она распахнула глаза и обн
аружила перед собой Грегори: он сидел рядом и склонившись внимательно на
блюдал за ее лицом, а его растопыренные пальцы маячили в каком-то дюйме на
д ее глазами.
Ц Какого черта ты делал? Ц спросила Сара минут десять спустя, когда око
нчательно проснулась, дыхание и сердцебиение вошли в норму, и она убедил
ась, что никаких гигантских лягушек в комнате нет. Ц Что ты делал, пока я с
пала?
Ц Ничего, Ц ответил Грегори. Ц Просто смотрел на тебя.
Ц Ты прикасался ко мне, Ц сказала Сара.
Ц Я не хотел тебя будить.
Ц Тогда тебе не следовало притрагиваться к моим глазам своими погаными
пальцами.
После паузы Грегори пробормотал:
Ц Прости. Ц Он сказал это очень тихо, даже трогательно, и сжал ей руку. По
том наклонился и поцеловал ее. Ц Я не хотел тебя будить, Ц повторил он.
Ц Я должен был к ним прикоснуться. Это невероятно… Ц Она угадала в сумра
ке его улыбку. Ц …за твоими глазами таится столько жизни, когда ты спишь.
И мне хотелось к ним прикоснуться, чтобы кончиками пальцев ощутить твою
жизнь… Знаешь, я так уже делал, Ц добавил он.
Ц Да, но… ты меня напугал. Все было так реально. Ц И Сара смиренно вздохну
ла:
Ц Ты давил очень сильно.
Грегори снова улыбнулся:
Ц Да, но ты же мне доверяешь, правда? Ты ведь уверена, что я не причиню тебе
вреда?
Сара ощутила, как его пальцы сжали ей руку и ласково поглаживают запясть
е.
Ц Наверное.
Ц Наверное?
Повисло обиженное молчание, и Сара не выдержала:
Ц Конечно, доверяю. Но ведь речь не об этом?
Ц Нет, именно об этом. Что, по-твоему, я собирался с тобой сделать?
С этими словами Грегори снова поднес руку к ее лицу. Сара инстинктивно пр
икрыла глаза, и он осторожно надавил на веки.
Ц Что я вижу, Ц прошептал он, Ц подгляди. Больше не боишься?
Ц Нет, Ц с сомнением ответила Сара.
Он надавил сильнее.
Ц А теперь?
Вот так началось то, что они в итоге назвали «игрой», которая все больше и
больше переплеталась с сексом, и вскоре они играли в нее (точнее, играл Гре
гори, а Сара неизменно была пассивным участником) не только после соития,
но и во время самого полового акта, так что нередко Грегори достигал орга
зма, все сильнее и сильнее вдавливая пальцы в закрытые веки Сары.
Все это припомнила Сара в те несколько мгновений, пока лежала под Грегор
и, готовому начать свой эксперимент. Как оказалось Ц в последний раз, пот
ому что внезапно в ней пробудились мятежный дух и невиданная физическая
сила, поразившие обоих. Испустив последнее слабое «Нет!», Сара отшвырнул
а Грегори Ц так, что он кубарем скатился с кровати и голый распластался н
а полу.
Ц О господи, женщина!
Сара вскочила и поправила ночную рубашку.
Ц Ну ни хрена ж себе. Да за что?
С вешалки на двери Сара сдернула халат и торопливо, не попадая в рукава, вл
езла в него. Грегори стоял на коленях рядом с кроватью и тяжело пыхтел, одн
ой рукой держась за лоб.
Ц Ответишь ты или нет?
Не говоря ни слова, Сара распахнула дверь и побежала по коридору в туалет.
Она заперлась, села на унитаз и заплакала. Несколько минут раскачивалась
взад и вперед. Понемногу слезы и мерные движения успокоили ее, Сара споло
снула лицо холодной водой и оглядела себя в зеркале. Веки покраснели, губ
ы сжаты с непривычной решительностью. Она принялась репетировать подхо
дящие фразы.
Грегори, прости, но с меня довольно.
Думаю, будет лучше, если мы больше не станем встречаться.
У нас ничего не выходит, ведь так?
Думаю, нам стоит остаться друзьями.
Странным образом, стоило Саре сочинить речь, и ей захотелось ее поскорее
произнести Ц точнее, с волнением и робостью она предвкушала то удовлетв
орение, которое ощутит, когда одно из наиболее твердых убеждений Грегори
окажется разбито. Через пять минут, сказала она себе, все будет кончено. В
незапно ей показалось невероятным, что отношения, тянувшиеся более года
и позволившие ей узнать чуточку о счастье и немало Ц а в последние месяц
ы все больше и больше Ц о разочаровании, можно завершить в несколько мгн
овений. Горстка тщательно подобранных фраз дадут ей… что?.. наверное, своб
оду и право на иные, более достойные дружеские отношения (в голове мелькн
ули имена и лица Роберта и Ц Сара успела мимолетно и безотчетно удивить
ся Ц Вероники). Но все это было чистым домыслом: от ближайшего будущего он
а не ждала ничего, кроме опустошенности, вакуума чувств и полной черноты.
Однако даже такая перспектива выглядела вполне соблазнительной.
Чернота окутала Сару, когда она осторожно открыла дверь комнаты. Чернота
и тишина. Не было слышно даже дыхания Грегори. Сара собралась нащупать вы
ключатель, но передумала. Вместо этого откашлялась и тихонько спросила:
Ц Грегори?
Тотчас зажегся ночник. Грегори, приподняв голову, смотрел на нее, и руки ег
о были сложены на груди. Пижама, по обыкновению, застегнута на все пуговиц
ы. Не успела Сара открыть рот, как Грегори заговорил Ц четко и бесстрастн
о.
Ц Я могу сказать тебе только одно, Сара, и я намерен сказать тебе это прям
о сейчас, чтобы все произошло как можно быстрее и безболезненнее. Твое се
годняшнее поведение подтвердило подозрение, которое уже давно зрело у м
еня в голове. Подозрение, что ты, если говорить прямо, далека от образа той
спутницы, с которой я хотел бы разделить остаток своей жизни. В связи с эти
м я считаю себя обязанным сообщить тебе, что с этого момента наши отношен
ия прерваны. Я понимаю, что сейчас слишком поздно искать иные варианты но
члега, и потому дозволяю тебе разделить со мной кровать Ц на эту и только
на эту ночь. Моя позиция по этому вопросу не подлежит пересмотру и теперь,
когда я предельно ясно ее изложил, остается только напомнить тебе, что за
втра мне предстоит долгая поездка на машине, и потому я рассчитываю, что т
ы предоставишь мне, хотя бы на вышеуказанном основании, ничем не прерыва
емый ночной… Ц на этом месте он выключил свет, Ц …сон.
2
На протяжении каких-то нескольких сотен ярдов город старался прикинуть
ся морским курортом, изобразить из себя нечто похожее на место для отдых
а. Между бульваром и пляжем стояли двадцать кабинок для переодевания, не
ряшливо выкрашенные блеклыми оттенками желтого, зеленого и синего. Пала
тка с мороженым и сахарной ватой. Шезлонги напрокат. Во всем этом чувство
вались какая-то натужность и вялость. Затея выдохлась, не успев начаться.
Отдыхающие приезжали сюда редко; комнаты в многочисленных пансионах пу
стовали круглый год Ц даже в то время, которое здесь маскировалось под р
азгар летнего сезона. Вот и сегодня, в этот теплый, чуть ветреный воскресн
ый день на исходе июня, когда пакеты из-под чипсов безутешно шуршали вдол
ь оштукатуренных стен общественной уборной, а чайки меланхолично качал
ись на тошнотворно вздымающихся и опадающих волнах, на пляже виднелись в
сего две фигуры. Девушка лет двадцати с длинными волосами густого угольн
ого оттенка Ц она стояла в нескольких футах от кромки воды, скрестив на г
руди обнаженные руки, и смотрела в морскую даль. И женщина, лет на пятнадца
ть-двадцать постарше Ц она сидела на скамейке у пляжной кабинки, рядом л
ежало аккуратно сложенное пальто, а у ног стоял чемоданчик. Глаза ее были
закрыты, лицо обращено к солнцу, изредка мелькающему меж облаков.
Девушка повернулась и побрела по гальке. Остановилась, нагнулась, подобр
ала камешек причудливой формы и уронила. Потом пнула банку из-под пепси, и
стук заставил ее внезапно осознать, какой тихий сегодня выдался день.
Женщина постарше открыла глаза и оглянулась.
Скамеек на пляже было три: одна изуродована и покорежена до неузнаваемос
ти; на другой спал мужчина средних лет с лиловым лицом и спутанной бородо
й, от его одежды пованивало затхлостью, в правой руке он сжимал банку с сид
ром повышенной крепости.
Девушке хотелось сесть.
Помешкав, она спросила:
Ц Вы не против, если я сяду?
Женщина улыбнулась, покачала головой и пододвинула к себе пальто.
На скамейке молча сидели две женщины.
Та, что постарше, очень устала. Весь путь от железнодорожной станции она п
роделала пешком, неся в руках чемодан. По дороге она обливалась потом и пр
оклинала туфли, купленные всего две недели назад Ц теперь ей казалось, ч
то они на полразмера малы. Добравшись до скамейки, женщина скинула туфли
Ц на коже остались резкие красные вмятины. Она сгибала и разгибала паль
цы, наслаждаясь свободой, пока не поняла, что девушка смотрит на ее ноги Ц
пристально, почти завороженно. Женщина быстро скрестила ноги и спрятала
под скамейку, подальше от глаз девушки. Она ненавидела свои грубые, мужеп
одобные ступни и широкие лодыжки; ненавидела выражение, с каким рассматр
ивают ее ноги люди, особенно женщины, и особенно (как в данном случае) женщ
ины, которые ей нравятся.
Смутившись, девушка перехватила ее взгляд и улыбнулась, застенчиво и вин
овато. Стало очевидным: разговор неминуем.
Ц Если вы ищете место для ночлега, Ц осмелилась заговорить девушка, Ц
я могла бы вам помочь. Могу кое-что посоветовать.
Ц Да?..
Девушка назвала пансион неподалеку.
Ц А чем он отличается от остальных?
Девушка рассмеялась.
Ц Да ничем. Только тем, что им заправляет моя мать.
Женщина улыбнулась.
Ц Что ж, спасибо, но я не ищу ночлег.
Ц Просто я увидела ваш чемодан…
Ц Я уезжала, Ц сказала женщина. Ц И только что вернулась.
Из-за тона, каким было сказано это «я уезжала», девушка решила, что речь ид
ет не об отпуске. Скорее Ц о ссылке.
Ц А, Ц сказала девушка. Ц Долгое путешествие?
Ц Две недели в Италии. Сан-Ремо. Очень славно.
Значит, она ошиблась.
Ц А живете вы здесь?
Вопросы начинали казаться женщине несколько прямолинейными. У нее мель
кнула дикая мысль: вдруг девушка завязала беседу намеренно Ц чтобы, как
говорится, «снять» ее?
Женщина решила проверить свою гипотезу полной откровенностью Ц расск
азать все, о чем ее просят, и посмотреть, что из этого выйдет.
Ц Милях в трех отсюда, если идти вдоль берега, Ц ответила она. Ц В клини
ке Даддена. Я там работаю.
Ц Правда? Вы врач?
Ц Психолог. Ц Женщина нашарила в сумочке бумажный платок и вытерла лоб.
Ц Вы знаете это место?
Ц По-моему, да. Клиника ведь там недавно?
Ц Два года. Чуть больше.
Ц А что это… за больница?
Ц Мы лечим людей с нарушениями сна. Точнее, пытаемся лечить.
Ц Вы имеете в виду тех, кто разговаривает во сне и всякое такое?
Ц Людей, которые разговаривают во сне; людей, которые ходят во сне; людей,
которые спят слишком много; людей, которые спят слишком мало; людей, котор
ые забывают дышать во сне; людей, которым снятся страшные сны… Всяких.
Ц Раньше я разговаривала во сне.
Ц У детей это нормально.
Женщина взглянула на часы: через четыре минуты к прибрежной остановке до
лжен подойти автобус. Она нагнулась, втиснула в туфли саднящие ноги. Зате
м открыла сумочку:
Ц Вот моя визитная карточка. Кто знает, может когда-нибудь навестите кли
нику. Вас радушно встретят, если вы назовете мое имя.
Девушка не знала, что на это ответить, Ц ей еще никогда не вручали визито
к.
Ц Большое спасибо, Ц выдавила она наконец и взяла картонку.
Когда женщина прощалась, в ее глазах девушке почудилось разочарование
Ц и не та мимолетная досада от несбывшегося пустяка, а куда более глубок
ое привычное чувство. Ссутулившись, женщина побрела к дороге, руку ей отт
ягивал чемодан. Девушка опустила взгляд на визитную карточку и прочла: «
Доктор К. Дж. Мэдисон, психолог, клиника Даддена». Ниже стояли номера факса
и телефона.
Женщина забыла спросить ее имя. Но она все равно бы его не назвала.
Девушка торопливо шагала к пансиону матери, голова ее шла кругом.
***
Эшдаун, огромный, серый, внушительный, высился на мысу в каких-то двадцати
ярдах от отвесной скалы; он стоял здесь уже больше ста лет. Целыми днями в
округ его шпилей и башенок с хриплым причитанием кружили чайки. Целыми д
нями и ночами о каменную преграду неистово бились волны, порождая в студ
еных комнатах и гулких коридорах старого дома непрерывный рев, словно гд
е-то рядом неслись тяжелые грузовики. Даже самые необитаемые уголки Эшд
ауна Ц а необитаемы ныне большинство из них Ц никогда не ведали тишины.
Наиболее приспособленные для жизни помещения скучились на втором и тре
тьем этажах, окна выходили на море, и днем комнаты заливал холодный свет. В
Г-образной кухне на первом этаже было три маленьких окошка и низкий пото
лок, отчего там всегда царил полумрак. Суровая красота Эшдауна, противос
тоявшая стихии, попросту маскировала то, что дом, в сущности, был непригод
ен для жизни. Соседские старики могли припомнить Ц не слишком веря свои
м воспоминаниям, Ц что некогда особняк принадлежал семье из восьми-дев
яти человек. Но три десятилетия назад дом приобрел новый университет, и к
акое-то время там располагалось студенческое общежитие, потом студенто
в переселили в другое место, а особняк передали доктору Даддену Ц под ча
стную клинику и лабораторию сна. В Эшдауне имелось место для тринадцати
пациентов: население, столь же переменчивое, как и океан, что начинался у п
одножия скалы и тянулся до самого горизонта, в болезненном беспокойстве
вздымая зеленые волны.
***
Следующим утром доктор Дадден стоял рядом с комнатой, где его коллега пр
оводила занятия с тремя пациентами, и прислушивался к голосам, доносивши
мся из-за двери. Доктор Дадден напрягся от неодобрения: в комнате царило р
азве что не буйство. Одновременно говорили несколько человек, их болтовн
я перемежалась взрывами хохота, среди которых отчетливо различался низ
кий смешок доктора Мэдисон. Смех стих, и доктор Мэдисон заговорила; ее мон
олог длился, быть может, с полминуты, затем снова волна за волной стал нака
тывать визгливый хохот, его сопровождали хлопки по столу и прочие призна
ки безудержного веселья. Доктор Дадден отошел от двери Ц его трясло от г
нева. Уже давно по клинике ходили слухи, что пациентам нравятся занятия у
доктора Мэдисон, и вот оно Ц наглядное доказательство. Возмутительно и,
более того, ненаучно. Дальше такое терпеть нельзя.
В полдень доктор Дадден вызвал доктора Мэдисон в свой кабинет Ц сумрачн
ую комнату в задней части дома, с окнами на неухоженный садик. Половину са
мой большой стены занимал огромный календарь-сетка, рядом висел поэтажн
ый план дома, где комнаты-гостиные и спальни были помечены именами пацие
нтов. На четырех полках стояли учебники и подшивки журналов, остальные т
ри стены закрывали Ц вряд ли тут уместно слово «оживляли» Ц плакаты фа
рмацевтических компаний и американских производителей программного о
беспечения.
1 2 3 4 5 6