Она не успела скрыться, и он увидел ее.
Какое унижение!
Она все же отшатнулась от окна и почувствовала, как запылали ее щеки, когда он дотронулся хлыстом до своей шляпы и… да, это ей не показалось, улыбнулся ей.
Негодяй! Бессовестный негодяй. Неужели ему не стыдно?
Какое счастье, что она больше никогда его не увидит.
— Ах, — глубоко вздохнула рядом с ней Бриджет, — но он очень красив, мэм.
«Красив!» Она бы с удовольствием ткнула его лицом в грязь, чтобы стереть с его лица эту улыбку. И замазать эти безупречно белые зубы. Красив, ничего не скажешь.
Несколько часов спустя Диана с радостью увидела, что они приближаются к
массивной каменной стене с коваными железными воротами, открывавшимися на подъездную аллею Ротерхэм-Холла. Она улыбнулась и помахала рукой привратнику, вышедшему из сторожки, чтобы впустить их.
Путешествие завершилось благополучно, если не считать того, что всю оставшуюся часть пути Бриджет сидела как каменная, вцепившись в сиденье. Дорога была грязной, но уже не скользкой.
Но каким кошмаром было все остальное. Обычно, подъезжая к Ротерхэм-Холлу, она готовилась к предстоящей встрече. Она любила родственников мужа, да кто бы не полюбил их? Они неизменно были добры. Но при этом властны и настойчивы. Они все время предлагали Тедди воспользоваться их влиянием и найти более престижный пост, и они также все время уговаривали ее убедить в этом Тедди.
До сегодняшнего утра она была убеждена, что ей на этот раз здесь будет хуже, чем всегда. Они решили найти ей другого мужа, и ей предстояло, не обижая их, противостоять их выбору. А кто может в открытую отказать графине? Она была такой милой и любящей.
Но события прошедшего дня притупили ее нежелание побывать в Ротерхэм-Холле. Как приятно снова оказаться в полной безопасности среди родственников, в уютной атмосфере семейного дома. Больше никаких гостиниц с дверями без замков и распутными джентльменами, гоняющимися за служанками, от которых нельзя ожидать ничего другого.
Она нетерпеливо подалась вперед, когда карета въехала в вымощенный булыжником двор и остановилась перед огромными двойными дверями дома. Граф и графиня, как обычно, встречали ее на ступенях с радостными улыбками.
Они казались близкими и надежными. Графиня маленькая и кругленькая, с седыми волосами и, как обычно, вся в оборках и кружевах, с несколькими цепочками и ожерельями на шее и кольцами на каждом пальце. У графа было красное лицо, белые от седины волосы и такие же усы, спускавшиеся по обе стороны рта.
— Диана, родная моя, дорогая моя девочка. — Графиня заключила ее в объятия, едва ноги Дианы коснулись земли. — Какая же ты хорошенькая.
Она передала Диану графу, который еще крепче прижал ее к груди и смачно поцеловал в щеку.
— Хороша, как картинка, — подтвердил граф. — Добро пожаловать домой, Диана, дорогая моя.
Диана была готова расплакаться.
— Как чудесно быть дома, — сказала она, чувствуя всем своим существом, что нашла нужные слова. — Путешествие было просто ужасным. Вы и представить себе не можете.
Граф покровительственно обнял ее за плечи и снова прижал к себе.
— Ты должна нам все рассказать, — заявил он. — Но сейчас ты с нами, дорогая. С нами ты дома.
— Я бы хотела сразу же отвести тебя в твою комнату, — сказала графиня, взмахнув руками, отягощенными кольцами. — Она всегда была вашей с Тедди, дорогая. Надеюсь, это тебя не расстроит. А когда ты приведешь себя в порядок, ты должна спуститься и познакомиться со всеми, кто уже приехал. Я думаю, ты их всех знаешь. Может быть, кроме Джека. Он приехал час назад с Эрнестом и Лестером. Я сама его сто лет не видела.
— Эрнест здесь? — улыбнувшись, спросила Диана. — Приятно будет снова его увидеть.
— И Кларенс, и Клодия, — сказала графиня, называя своего старшего сына, виконта Уэнделла, и его жену. — Но скоро ты сама всех увидишь. Пойдем в дом, дорогая, и забудь о дорожных неприятностях. Все уже позади.
О да, все позади. Теперь можно забыть этот кошмар, как будто это был всего лишь сон.
ГЛАВА 5
Большинство гостей уже приехали, сообщили маркизу Кенвуду, когда он со своими кузенами наконец добрался до Ротерхэм-Холла. Это будет скромный семейный праздник, с грустью заметила графиня. Всего лишь двадцать человек, считая ее и графа. Совершенно очевидна, что сейчас неподходящее время года для такого торжества, но что поделаешь, если день рождения дорогого Ротерхэма приходится на вторую половину июня? Так жаль, что еще не закончился лондонский сезон.
Лорд Кенвуд подумал, что двадцать человек немало для семейного праздника, но ничего не сказал. Да и трудно было сказать что-то значительное за те десять минут, что прошли между его приездом и тем моментом, когда он оказался в отведенной ему комнате один на один с Картером. Пока графиня по очереди обнимала и целовала Эрни и Лестера, граф крепко и по-дружески пожал ему руку. А затем он очутился в мягких объятиях графини, сопровождавшихся звоном ее ожерелий и браслетов.
Наконец она отпустила его, но только для того, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Вы такой красивый, Джек, — сказала она. — Вы становитесь все красивее с каждым разом, когда я вижу вас, что случается не слишком часто. Все еще разбиваете женские сердца или наконец-то появилась некая особенная?
Маркиз улыбнулся и подмигнул ей.
— А это как сказать, — ответил он.
— И вы по-прежнему остаетесь греховодником, — рассмеялась она. — Как это ваша мама терпит вас? А как поживают Френсис и Эстер? У Френсис уже есть маленький?
— Да, мой племянник, — с поклоном подтвердил лорд Кенвуд, удивляясь, как графиня Ротерхэм смогла запомнить имена его сестер и даже то, что у Френсис есть сын, — родственные связи между семьями были весьма отдаленными. — Они все здоровы, благодарю вас, мадам.
— Хорошо, — коротко отозвалась графиня. — Не могу даже выразить, как я рада, что вы смогли приехать, Джек. Знаете, благодаря вашему присутствию число гостей будет четным. Но другие джентльмены, безусловно, огорчатся, когда увидят, как все молодые леди будут вздыхать по вас. — Она снова весело рассмеялась, в то время как у ее сына и Лестера был смущенный вид.
— Здесь Кларенс и Клодия, Джек, — сказал граф, — и наши двое внуков, конечно. Еще Ханна и Джошуа — сестра ее светлости и ее славный муж, с Беатрис и Барбарой.
— Это сэр Джошуа Ноулз, — объяснил лорд Кренсфорд своему кузену. — Ты забыл, папа, что Джек не знаком с этой семьей. Би и Барбара — их дочери.
— А Томас приехал с Расселом и Полой, — добавила графиня. Она махнула рукой со звенящими браслетами сыну. — Мистер Пибоди, Джек. Мой троюродный брат с материнской стороны. Рассел и Пола — его сын и дочь.
Эрнест задал вопрос, интересующий маркиза:
— Диана еще не приехала?
— Мы ждали ее вчера, — ответила графиня и, взяв его за руку, повела всех в комнаты. — Должно быть, дождь задержал ее. Такой ужасный дождь, дорогой. А вас он не застал в дороге?
«Но она приедет?» — хотелось спросить маркизу. Не для того он связался с этим проклятым семейным праздником, чтобы, приехав, узнать, что леди, ради которой он явился сюда, передумала и не появится. Чудовищная мысль!
Он вымылся и переоделся в чистое платье, перед тем как спуститься в гостиную к чаю. Маркиз чувствовал себя чужим в этом доме, хотя графиня, оставляя его с Картером, заверила, что все они одна семья, и, несомненно, могла бы объяснить сложные родственные связи между гостями, находящимися в доме.
Имение было великолепное. Ему никогда раньше не приходилось бывать здесь. От главных ворот извилистая подъездная аллея вела мимо лужаек, кустарников, фруктового сада, оранжерей и французских садов к массивному дому из серого камня. Позади дома он заметил лужайки, а за ними лес, простиравшийся далеко на восток. Он полагал, что еще дальше протекает невидимая отсюда река. И еще он знал, что где-то рядом находится старинный фамильный замок.
Казалось, здесь было множество укромных уголков, в которые он мог бы завлечь миссис Диану Ингрэм. Если она приедет. Он был бы весьма разочарован, если бы она не приехала. Он понапрасну потеряет несколько последних недель сезона, проскучав в деревенском имении.
И его даже не утешали воспоминания о пикантной встрече на дороге. Он не мог выбросить из головы стройные ножки той леди и простить себе невероятный промах, когда он так не вовремя заговорил прошлой ночью. Эта встреча могла бы стать очень приятным воспоминанием, которое он бы благополучно присоединил к другим ему подобным. К чему-то из прошлого, что можно с удовольствием вспоминать в ожидании будущего.
Дорожное происшествие не давало ему покоя. Он не привык к ощущению сексуальной неудовлетворенности. Он не помнил, когда последний раз ему отказывали. Да еще в такой критический момент. Ему никогда не приходилось встречать сопротивление, если женщина уже оказывалась в его постели.
Ладно, философски рассудил он, в жизни всегда есть место для вновь приобретенного опыта. Этот был для него действительно новым. Им владело предчувствие, что в течение нескольких лет он будет вглядываться в толпу в гостиных и бальных залах в надежде уловить взгляд этой леди. Но, поскольку он никогда раньше не встречал ее и плохо разглядел ее лицо во время обеих встреч с ней, вполне вероятно, что его поиски окажутся напрасными.
Проклятие, думал он, решительно открыв дверь и отправившись вниз, в гостиную. Ему оставалось лишь надеяться, что миссис Диана Ингрэм наконец появилась и Удовольствие, доставляемое охотой за ней, отвлечет его: Он надеялся, что она и вправду мила, как о ней говорили.
Следующие полчаса он провел кланяясь, пожимая руки и улыбаясь, отметив про себя, что Беатрис Ноулз красива, а ее сестра Барбара хорошенькая, а Пола Пибоди ни то ни другое. Он пил чай с леди Ханной Ноулз и Клодией, виконтессой Уэнделл, которую знал по прошлому сезону в Лондоне.
Настроение маркиза заметно улучшилось, когда граф с графиней, покинувшие комнату вскоре после его прихода, через несколько минут вернулись и объявили, что приехала миссис Ингрэм и присоединится к ним, как только сможет.
Итак, она приехала. У него масса времени для того, чтобы выиграть пари. Целых три недели.
— Я так рада, что Диана здесь, — сказала Клодия. — Мне было ее так жаль, когда умер Тедди. Они очень любили друг друга.
— Она молода, — успокоила ее леди Ноулз. — Со временем она найдет другого мужа.
Клодия рассмеялась.
— Не сомневаюсь, — сказала она, — если мама и папа Кларенса приложат к этому руку.
Леди Ноулз тоже засмеялась.
— Моя сестра всегда была неисправимой свахой, — сказала она. — Она выбрала для меня Джошуа еще задолго до того, как сама заинтересовалась Ротерхэмом. Ее выбор к тому же всегда был безошибочен.
Клодия продолжала улыбаться.
— Да, — согласилась она. — Мы с Кларенсом по-прежнему счастливы. Но так же были счастливы Тедди и Диана, хотя их помолвка, я думаю, удивила даже маму. Вам следует быть поосторожнее, Джек, если в ваши планы не входит скорая женитьба. Может оказаться, что еще до окончания этого семейного праздника вы будете помолвлены и ваша свадьба назначена. Лорд Кенвуд усмехнулся.
— Думаю, я с уверенностью могу обещать, что сойду в могилу холостяком, — сказал он. — В очень далеком будущем, как я надеюсь. Даже графиня Ротерхэм не в состоянии поколебать мое решение.
— Ну а я уверена в одном, — сказала Клодия, — если вы, Джек, когда-нибудь объявите о своей помолвке, все женское население Лондона объявит день траура.
Леди Ноулз покачала головой и поставила чашку на блюдце.
— Он в самом деле такой, Клодия? — спросила она. — Я могу в это поверить. У него порочные глаза, не правда ли? Ах, Джек, Джек. Я думаю, ваше упорство просто заманчивый вызов для моей сестры, она не сможет не принять его.
Маркиз все еще улыбался, когда двери гостиной раскрылись, и ему показалось, что он видит сон. На ней было бледно-зеленое муслиновое платье с высокой талией, легкая юбка которого не скрывала линий ее стройного тела. Белокурые волосы зачесаны назад и собраны на затылке в пышный пучок блестевших локонов. Ее голова на изящной тонкой шее была гордо поднята. А лицо не уступало по красоте всему остальному.
Но он, конечно, это уже знал. Оно было прекрасно, даже когда она расстроилась из-за съехавшей шляпки и задравшихся юбок. Он тотчас же узнал ее, хотя и Думал, что не видел близко ее лица. И он знал намного больше о том, что скрывалось под ее платьем, каким гибким, стройным, нежным было ее тело.
Маркиз Кенвуд встал вместе с другими и застыл на месте.
Значит, его леди с хорошенькими ножками была миссис Дианой Ингрэм. Как же это интересно. Очень интересно!
Он наблюдал, как она здоровается со всеми присутствующими. Казалось, она знала их всех и всех любила, ее лицо раскраснелось и оживилось, когда она улыбалась, обнималась и здоровалась с каждым из них.
— Эрнест, — сказала она, подходя и с радостной улыбкой протягивая обе руки своему деверю. Она была уже недалеко от маркиза, но еще не смотрела в его сторону. — Как я рада видеть тебя здесь. Мы не виделись с похорон Тедди, если не ошибаюсь? Ты хорошо доехал?
Лорд Кренсфорд сжал ее руки и поцеловал в щеку.
— Здравствуй, Диана, — сказал он. — Ты очень мило выглядишь. Доехал? Нет, не очень хорошо. Прошлой ночью мы застряли в какой-то глуши, в гостинице. Там даже двери не запирались. Мне пришлось всю ночь спать на своем кошельке.
— В самом деле? — спросила она. — Но она не могла быть хуже той гостиницы, где останавливалась я. Какие-то сумасшедшие чуть не опрокинули мою карету, обгоняя нас на грязной дороге, а потом кто-то посреди ночи принял мою комнату за свою. А Бриджет, моя горничная, потеряла сознание от этих неприятностей.
— Нет, не может быть! — Он с нежностью посмотрел на нее. — Это ужасно, Диана. Этих нетерпеливых кучеров следует вешать. Но теперь ты в безопасности, дома.
— Да, — согласилась она, со счастливой улыбкой глядя ему в глаза и пожимая руки. — Тетя Ханна! — обратилась она к леди Ноулз. — Как ваше здоровье? Спасибо за письмо, которое я получила в прошлом месяце. Боюсь, я не ответила, зная, что увижу вас здесь. — Она обняла леди Ноулз. — О, Клодия, мне так хотелось снова увидеть тебя. И моих племянника и племянницу. Они, наверное, выросли так, что-и не узнаешь? — Еще объятия.
— Энтони так не терпится поскорее вырасти, — ответила виконтесса Уэнделл, в свою очередь, обнимая ее. — Как приятно видеть тебя снова в цветном платье, дорогая. Ты знакома с Джеком?
— С Джеком? — Диана улыбнулась. — По-моему, нет.
— Маркиз Кенвуд, — сказала Клодия, — такая фантастическая личность, что я не могу говорить с ним, не заикаясь. Но, конечно, член семьи, только не спрашивай меня, каким образом. Он приехал сюда с Эрнестом и Лестером. Джек, позволь представить Диану, мою невестку.
Склонившись в поклоне перед миссис Дианой Ингрэм, маркиз понял, что она заслуживает его внимания. Улыбка и румянец исчезли с ее лица, и что-то вспыхнуло в глубине глаз. И все. А он приготовился броситься вперед и подхватить ее, когда она будет падать в обморок. Она сделала реверанс, посмотрела ему в глаза, он узнал, что ее глаза были темно-серого цвета, и произнесла вежливое «Милорд?».
— Здравствуйте, Диана, — сказал он и заметил, что в ее глазах снова что-то мелькнуло. Но так ее представила Клодия, спасибо ей за это! — Я счастлив наконец познакомиться с вами. Я так много слышал о вас, что, мне кажется, я вас уже знаю. — И вправду, как близко он ее знал!
Но она не отважилась ответить ему. Она отвернулась, чтобы поздороваться с лордом Ноулзом, протягивающим ей свою большую руку.
— Дядя Джошуа! — сказала она, возможно, с преувеличенной радостью, и позволила ему не только пожать руку, но и поцеловать в щеку.
Впервые за много часов лорд Кенвуд поблагодарил судьбу, заставившую его оторваться от ее благоухающих волос, поднять голову и спросить, кто она. Впервые он обрадовался, что не перешел границу. Это была бы слишком легкая победа. Слишком легкая.
Он бы выиграл пари, даже не подозревая об этом. И ничего не надо было бы добиваться в последующие недели, кроме как, пожалуй, сделать этот неожиданный роман еще более приятным.
Он мог бы торжествовать, выиграв пари всего лишь за одну неделю. Но это не было бы его личной заслугой. Ему вдруг захотелось, чтобы минуты этой победы запомнились ему на всю жизнь. Он надеялся, что Диана Ингрэм будет холодна, сердита на него и неприступна. Ему хотелось ухаживать за ней, используя свое искусство соблазнять, все уловки, которым он научился за тринадцать лет, с тех пор, как в восемнадцать потерял невинность в объятиях немолодой куртизанки, которая годилась ему в матери.
Ему хотелось, чтобы это стало ярким событием в его жизни. Чем-то таким, что разогнало бы скуку семейного праздника. Чем-то, что нарушило бы унылое однообразие его жизни.
Вот тогда овладеть ею было бы наслаждением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Какое унижение!
Она все же отшатнулась от окна и почувствовала, как запылали ее щеки, когда он дотронулся хлыстом до своей шляпы и… да, это ей не показалось, улыбнулся ей.
Негодяй! Бессовестный негодяй. Неужели ему не стыдно?
Какое счастье, что она больше никогда его не увидит.
— Ах, — глубоко вздохнула рядом с ней Бриджет, — но он очень красив, мэм.
«Красив!» Она бы с удовольствием ткнула его лицом в грязь, чтобы стереть с его лица эту улыбку. И замазать эти безупречно белые зубы. Красив, ничего не скажешь.
Несколько часов спустя Диана с радостью увидела, что они приближаются к
массивной каменной стене с коваными железными воротами, открывавшимися на подъездную аллею Ротерхэм-Холла. Она улыбнулась и помахала рукой привратнику, вышедшему из сторожки, чтобы впустить их.
Путешествие завершилось благополучно, если не считать того, что всю оставшуюся часть пути Бриджет сидела как каменная, вцепившись в сиденье. Дорога была грязной, но уже не скользкой.
Но каким кошмаром было все остальное. Обычно, подъезжая к Ротерхэм-Холлу, она готовилась к предстоящей встрече. Она любила родственников мужа, да кто бы не полюбил их? Они неизменно были добры. Но при этом властны и настойчивы. Они все время предлагали Тедди воспользоваться их влиянием и найти более престижный пост, и они также все время уговаривали ее убедить в этом Тедди.
До сегодняшнего утра она была убеждена, что ей на этот раз здесь будет хуже, чем всегда. Они решили найти ей другого мужа, и ей предстояло, не обижая их, противостоять их выбору. А кто может в открытую отказать графине? Она была такой милой и любящей.
Но события прошедшего дня притупили ее нежелание побывать в Ротерхэм-Холле. Как приятно снова оказаться в полной безопасности среди родственников, в уютной атмосфере семейного дома. Больше никаких гостиниц с дверями без замков и распутными джентльменами, гоняющимися за служанками, от которых нельзя ожидать ничего другого.
Она нетерпеливо подалась вперед, когда карета въехала в вымощенный булыжником двор и остановилась перед огромными двойными дверями дома. Граф и графиня, как обычно, встречали ее на ступенях с радостными улыбками.
Они казались близкими и надежными. Графиня маленькая и кругленькая, с седыми волосами и, как обычно, вся в оборках и кружевах, с несколькими цепочками и ожерельями на шее и кольцами на каждом пальце. У графа было красное лицо, белые от седины волосы и такие же усы, спускавшиеся по обе стороны рта.
— Диана, родная моя, дорогая моя девочка. — Графиня заключила ее в объятия, едва ноги Дианы коснулись земли. — Какая же ты хорошенькая.
Она передала Диану графу, который еще крепче прижал ее к груди и смачно поцеловал в щеку.
— Хороша, как картинка, — подтвердил граф. — Добро пожаловать домой, Диана, дорогая моя.
Диана была готова расплакаться.
— Как чудесно быть дома, — сказала она, чувствуя всем своим существом, что нашла нужные слова. — Путешествие было просто ужасным. Вы и представить себе не можете.
Граф покровительственно обнял ее за плечи и снова прижал к себе.
— Ты должна нам все рассказать, — заявил он. — Но сейчас ты с нами, дорогая. С нами ты дома.
— Я бы хотела сразу же отвести тебя в твою комнату, — сказала графиня, взмахнув руками, отягощенными кольцами. — Она всегда была вашей с Тедди, дорогая. Надеюсь, это тебя не расстроит. А когда ты приведешь себя в порядок, ты должна спуститься и познакомиться со всеми, кто уже приехал. Я думаю, ты их всех знаешь. Может быть, кроме Джека. Он приехал час назад с Эрнестом и Лестером. Я сама его сто лет не видела.
— Эрнест здесь? — улыбнувшись, спросила Диана. — Приятно будет снова его увидеть.
— И Кларенс, и Клодия, — сказала графиня, называя своего старшего сына, виконта Уэнделла, и его жену. — Но скоро ты сама всех увидишь. Пойдем в дом, дорогая, и забудь о дорожных неприятностях. Все уже позади.
О да, все позади. Теперь можно забыть этот кошмар, как будто это был всего лишь сон.
ГЛАВА 5
Большинство гостей уже приехали, сообщили маркизу Кенвуду, когда он со своими кузенами наконец добрался до Ротерхэм-Холла. Это будет скромный семейный праздник, с грустью заметила графиня. Всего лишь двадцать человек, считая ее и графа. Совершенно очевидна, что сейчас неподходящее время года для такого торжества, но что поделаешь, если день рождения дорогого Ротерхэма приходится на вторую половину июня? Так жаль, что еще не закончился лондонский сезон.
Лорд Кенвуд подумал, что двадцать человек немало для семейного праздника, но ничего не сказал. Да и трудно было сказать что-то значительное за те десять минут, что прошли между его приездом и тем моментом, когда он оказался в отведенной ему комнате один на один с Картером. Пока графиня по очереди обнимала и целовала Эрни и Лестера, граф крепко и по-дружески пожал ему руку. А затем он очутился в мягких объятиях графини, сопровождавшихся звоном ее ожерелий и браслетов.
Наконец она отпустила его, но только для того, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Вы такой красивый, Джек, — сказала она. — Вы становитесь все красивее с каждым разом, когда я вижу вас, что случается не слишком часто. Все еще разбиваете женские сердца или наконец-то появилась некая особенная?
Маркиз улыбнулся и подмигнул ей.
— А это как сказать, — ответил он.
— И вы по-прежнему остаетесь греховодником, — рассмеялась она. — Как это ваша мама терпит вас? А как поживают Френсис и Эстер? У Френсис уже есть маленький?
— Да, мой племянник, — с поклоном подтвердил лорд Кенвуд, удивляясь, как графиня Ротерхэм смогла запомнить имена его сестер и даже то, что у Френсис есть сын, — родственные связи между семьями были весьма отдаленными. — Они все здоровы, благодарю вас, мадам.
— Хорошо, — коротко отозвалась графиня. — Не могу даже выразить, как я рада, что вы смогли приехать, Джек. Знаете, благодаря вашему присутствию число гостей будет четным. Но другие джентльмены, безусловно, огорчатся, когда увидят, как все молодые леди будут вздыхать по вас. — Она снова весело рассмеялась, в то время как у ее сына и Лестера был смущенный вид.
— Здесь Кларенс и Клодия, Джек, — сказал граф, — и наши двое внуков, конечно. Еще Ханна и Джошуа — сестра ее светлости и ее славный муж, с Беатрис и Барбарой.
— Это сэр Джошуа Ноулз, — объяснил лорд Кренсфорд своему кузену. — Ты забыл, папа, что Джек не знаком с этой семьей. Би и Барбара — их дочери.
— А Томас приехал с Расселом и Полой, — добавила графиня. Она махнула рукой со звенящими браслетами сыну. — Мистер Пибоди, Джек. Мой троюродный брат с материнской стороны. Рассел и Пола — его сын и дочь.
Эрнест задал вопрос, интересующий маркиза:
— Диана еще не приехала?
— Мы ждали ее вчера, — ответила графиня и, взяв его за руку, повела всех в комнаты. — Должно быть, дождь задержал ее. Такой ужасный дождь, дорогой. А вас он не застал в дороге?
«Но она приедет?» — хотелось спросить маркизу. Не для того он связался с этим проклятым семейным праздником, чтобы, приехав, узнать, что леди, ради которой он явился сюда, передумала и не появится. Чудовищная мысль!
Он вымылся и переоделся в чистое платье, перед тем как спуститься в гостиную к чаю. Маркиз чувствовал себя чужим в этом доме, хотя графиня, оставляя его с Картером, заверила, что все они одна семья, и, несомненно, могла бы объяснить сложные родственные связи между гостями, находящимися в доме.
Имение было великолепное. Ему никогда раньше не приходилось бывать здесь. От главных ворот извилистая подъездная аллея вела мимо лужаек, кустарников, фруктового сада, оранжерей и французских садов к массивному дому из серого камня. Позади дома он заметил лужайки, а за ними лес, простиравшийся далеко на восток. Он полагал, что еще дальше протекает невидимая отсюда река. И еще он знал, что где-то рядом находится старинный фамильный замок.
Казалось, здесь было множество укромных уголков, в которые он мог бы завлечь миссис Диану Ингрэм. Если она приедет. Он был бы весьма разочарован, если бы она не приехала. Он понапрасну потеряет несколько последних недель сезона, проскучав в деревенском имении.
И его даже не утешали воспоминания о пикантной встрече на дороге. Он не мог выбросить из головы стройные ножки той леди и простить себе невероятный промах, когда он так не вовремя заговорил прошлой ночью. Эта встреча могла бы стать очень приятным воспоминанием, которое он бы благополучно присоединил к другим ему подобным. К чему-то из прошлого, что можно с удовольствием вспоминать в ожидании будущего.
Дорожное происшествие не давало ему покоя. Он не привык к ощущению сексуальной неудовлетворенности. Он не помнил, когда последний раз ему отказывали. Да еще в такой критический момент. Ему никогда не приходилось встречать сопротивление, если женщина уже оказывалась в его постели.
Ладно, философски рассудил он, в жизни всегда есть место для вновь приобретенного опыта. Этот был для него действительно новым. Им владело предчувствие, что в течение нескольких лет он будет вглядываться в толпу в гостиных и бальных залах в надежде уловить взгляд этой леди. Но, поскольку он никогда раньше не встречал ее и плохо разглядел ее лицо во время обеих встреч с ней, вполне вероятно, что его поиски окажутся напрасными.
Проклятие, думал он, решительно открыв дверь и отправившись вниз, в гостиную. Ему оставалось лишь надеяться, что миссис Диана Ингрэм наконец появилась и Удовольствие, доставляемое охотой за ней, отвлечет его: Он надеялся, что она и вправду мила, как о ней говорили.
Следующие полчаса он провел кланяясь, пожимая руки и улыбаясь, отметив про себя, что Беатрис Ноулз красива, а ее сестра Барбара хорошенькая, а Пола Пибоди ни то ни другое. Он пил чай с леди Ханной Ноулз и Клодией, виконтессой Уэнделл, которую знал по прошлому сезону в Лондоне.
Настроение маркиза заметно улучшилось, когда граф с графиней, покинувшие комнату вскоре после его прихода, через несколько минут вернулись и объявили, что приехала миссис Ингрэм и присоединится к ним, как только сможет.
Итак, она приехала. У него масса времени для того, чтобы выиграть пари. Целых три недели.
— Я так рада, что Диана здесь, — сказала Клодия. — Мне было ее так жаль, когда умер Тедди. Они очень любили друг друга.
— Она молода, — успокоила ее леди Ноулз. — Со временем она найдет другого мужа.
Клодия рассмеялась.
— Не сомневаюсь, — сказала она, — если мама и папа Кларенса приложат к этому руку.
Леди Ноулз тоже засмеялась.
— Моя сестра всегда была неисправимой свахой, — сказала она. — Она выбрала для меня Джошуа еще задолго до того, как сама заинтересовалась Ротерхэмом. Ее выбор к тому же всегда был безошибочен.
Клодия продолжала улыбаться.
— Да, — согласилась она. — Мы с Кларенсом по-прежнему счастливы. Но так же были счастливы Тедди и Диана, хотя их помолвка, я думаю, удивила даже маму. Вам следует быть поосторожнее, Джек, если в ваши планы не входит скорая женитьба. Может оказаться, что еще до окончания этого семейного праздника вы будете помолвлены и ваша свадьба назначена. Лорд Кенвуд усмехнулся.
— Думаю, я с уверенностью могу обещать, что сойду в могилу холостяком, — сказал он. — В очень далеком будущем, как я надеюсь. Даже графиня Ротерхэм не в состоянии поколебать мое решение.
— Ну а я уверена в одном, — сказала Клодия, — если вы, Джек, когда-нибудь объявите о своей помолвке, все женское население Лондона объявит день траура.
Леди Ноулз покачала головой и поставила чашку на блюдце.
— Он в самом деле такой, Клодия? — спросила она. — Я могу в это поверить. У него порочные глаза, не правда ли? Ах, Джек, Джек. Я думаю, ваше упорство просто заманчивый вызов для моей сестры, она не сможет не принять его.
Маркиз все еще улыбался, когда двери гостиной раскрылись, и ему показалось, что он видит сон. На ней было бледно-зеленое муслиновое платье с высокой талией, легкая юбка которого не скрывала линий ее стройного тела. Белокурые волосы зачесаны назад и собраны на затылке в пышный пучок блестевших локонов. Ее голова на изящной тонкой шее была гордо поднята. А лицо не уступало по красоте всему остальному.
Но он, конечно, это уже знал. Оно было прекрасно, даже когда она расстроилась из-за съехавшей шляпки и задравшихся юбок. Он тотчас же узнал ее, хотя и Думал, что не видел близко ее лица. И он знал намного больше о том, что скрывалось под ее платьем, каким гибким, стройным, нежным было ее тело.
Маркиз Кенвуд встал вместе с другими и застыл на месте.
Значит, его леди с хорошенькими ножками была миссис Дианой Ингрэм. Как же это интересно. Очень интересно!
Он наблюдал, как она здоровается со всеми присутствующими. Казалось, она знала их всех и всех любила, ее лицо раскраснелось и оживилось, когда она улыбалась, обнималась и здоровалась с каждым из них.
— Эрнест, — сказала она, подходя и с радостной улыбкой протягивая обе руки своему деверю. Она была уже недалеко от маркиза, но еще не смотрела в его сторону. — Как я рада видеть тебя здесь. Мы не виделись с похорон Тедди, если не ошибаюсь? Ты хорошо доехал?
Лорд Кренсфорд сжал ее руки и поцеловал в щеку.
— Здравствуй, Диана, — сказал он. — Ты очень мило выглядишь. Доехал? Нет, не очень хорошо. Прошлой ночью мы застряли в какой-то глуши, в гостинице. Там даже двери не запирались. Мне пришлось всю ночь спать на своем кошельке.
— В самом деле? — спросила она. — Но она не могла быть хуже той гостиницы, где останавливалась я. Какие-то сумасшедшие чуть не опрокинули мою карету, обгоняя нас на грязной дороге, а потом кто-то посреди ночи принял мою комнату за свою. А Бриджет, моя горничная, потеряла сознание от этих неприятностей.
— Нет, не может быть! — Он с нежностью посмотрел на нее. — Это ужасно, Диана. Этих нетерпеливых кучеров следует вешать. Но теперь ты в безопасности, дома.
— Да, — согласилась она, со счастливой улыбкой глядя ему в глаза и пожимая руки. — Тетя Ханна! — обратилась она к леди Ноулз. — Как ваше здоровье? Спасибо за письмо, которое я получила в прошлом месяце. Боюсь, я не ответила, зная, что увижу вас здесь. — Она обняла леди Ноулз. — О, Клодия, мне так хотелось снова увидеть тебя. И моих племянника и племянницу. Они, наверное, выросли так, что-и не узнаешь? — Еще объятия.
— Энтони так не терпится поскорее вырасти, — ответила виконтесса Уэнделл, в свою очередь, обнимая ее. — Как приятно видеть тебя снова в цветном платье, дорогая. Ты знакома с Джеком?
— С Джеком? — Диана улыбнулась. — По-моему, нет.
— Маркиз Кенвуд, — сказала Клодия, — такая фантастическая личность, что я не могу говорить с ним, не заикаясь. Но, конечно, член семьи, только не спрашивай меня, каким образом. Он приехал сюда с Эрнестом и Лестером. Джек, позволь представить Диану, мою невестку.
Склонившись в поклоне перед миссис Дианой Ингрэм, маркиз понял, что она заслуживает его внимания. Улыбка и румянец исчезли с ее лица, и что-то вспыхнуло в глубине глаз. И все. А он приготовился броситься вперед и подхватить ее, когда она будет падать в обморок. Она сделала реверанс, посмотрела ему в глаза, он узнал, что ее глаза были темно-серого цвета, и произнесла вежливое «Милорд?».
— Здравствуйте, Диана, — сказал он и заметил, что в ее глазах снова что-то мелькнуло. Но так ее представила Клодия, спасибо ей за это! — Я счастлив наконец познакомиться с вами. Я так много слышал о вас, что, мне кажется, я вас уже знаю. — И вправду, как близко он ее знал!
Но она не отважилась ответить ему. Она отвернулась, чтобы поздороваться с лордом Ноулзом, протягивающим ей свою большую руку.
— Дядя Джошуа! — сказала она, возможно, с преувеличенной радостью, и позволила ему не только пожать руку, но и поцеловать в щеку.
Впервые за много часов лорд Кенвуд поблагодарил судьбу, заставившую его оторваться от ее благоухающих волос, поднять голову и спросить, кто она. Впервые он обрадовался, что не перешел границу. Это была бы слишком легкая победа. Слишком легкая.
Он бы выиграл пари, даже не подозревая об этом. И ничего не надо было бы добиваться в последующие недели, кроме как, пожалуй, сделать этот неожиданный роман еще более приятным.
Он мог бы торжествовать, выиграв пари всего лишь за одну неделю. Но это не было бы его личной заслугой. Ему вдруг захотелось, чтобы минуты этой победы запомнились ему на всю жизнь. Он надеялся, что Диана Ингрэм будет холодна, сердита на него и неприступна. Ему хотелось ухаживать за ней, используя свое искусство соблазнять, все уловки, которым он научился за тринадцать лет, с тех пор, как в восемнадцать потерял невинность в объятиях немолодой куртизанки, которая годилась ему в матери.
Ему хотелось, чтобы это стало ярким событием в его жизни. Чем-то таким, что разогнало бы скуку семейного праздника. Чем-то, что нарушило бы унылое однообразие его жизни.
Вот тогда овладеть ею было бы наслаждением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23