Естественно, больше всего страдал от этих постоянно меняющихся решений
и связанной с этим непродуктивной работы нашего штаба наш командующий, г
енерал-полковник фон Рундштедт, вообще не отличавшийся особой терпелив
остью. Правда, вскоре на наш штаб стал обрушиваться поток бумаг, обычно за
хлестывающий в спокойной обстановке войска и штабы. Но так как очень хор
ошим законом в германской армии было избавлять старших командиров от вс
яких мелочей, этот поток бумаг почти совсем миновал генерал-полковника.
Поэтому он каждое утро совершал продолжительную прогулку по набережно
й Рейна, во время которой я его часто сопровождал. Ведь и мне нужно было не
много движения. Даже во время морозной зимы, когда воды Рейна были прочно
скованы льдом, Рундштедт надевал только тонкий прорезиненный плащ. На мо
е замечание, что так можно простудиться и умереть, он ответил, что у него е
ще никогда не было зимнего пальто и что он и в старости не собирается его п
окупать! И так это было и на самом деле! У этого пожилого человека все еще ч
увствовалось спартанское воспитание кадетского корпуса. О моем собств
енном пребывании в кадетском училище он мне напоминал еще и кое-чем иным.
Когда генерал-полковник после прогулки сидел за письменным столом и ожи
дал, когда к нему явлюсь я или кто-либо из офицеров штаба для доклада, он ох
отно читал захватывающий детективный роман. Интересно, что детективные
романы читаются многими, даже выдающимися людьми, охотно прибегающими к
ним как к средству рассеяться. Однако наш уважаемый командующий все же н
емного стеснялся, когда его заставали за чтением подобных книг. Поэтому
он клал романы в открытый ящик письменного стола, который он быстро задв
игал, когда кто-либо входил к нему для доклада. Также делали и мы, кадеты, ко
гда в часы работы в нашу комнату входил воспитатель!
Моя попытка развлечь генерал-полковника в один из длинных вечеров посещ
ением одного из фронтовых кинотеатров потерпела крушение. Геббельсовс
кая кинохроника вызвала у него крайнее недовольство, и я был рад, что его з
амечания слышал только я один.
Бывали, однако, и веселые происшествия. Однажды на улице мы встретили еге
ря из австрийской горной дивизии. Хороший малый, он, видно, еще недавно ста
л солдатом, и солдатский мундир, который был ему слишком широк, а также пос
ылки, которыми он был изрядно нагружен, придавали ему весьма живописный
вид, очень отдаленно напоминавший солдата. К тому же ремень он надел не на
талию, а использовал его, сдвинув значительно ниже, как опору для своего ж
ивотика. Весь вид этого егеря был настолько причудливым, что я его остано
вил и велел поправить ремень. Дружески улыбаясь, бравый парень ответил: «
Большое спасибо, г-н полковой врач!», как будто я ему по секрету указал на д
ругой непорядок в его туалете. Мне ничего не оставалось, как от души рассм
еяться.
Бумажная война также один раз доставила нам повод повеселиться. Как ни м
ало готовности проявляло ОКХ Ц я позже остановлюсь на этом Ц принять н
аши планы операции, однажды мы все же по второстепенному вопросу неожида
нно добились победы. Следует вспомнить, что офицеры носили тогда к ремню
портупею. Генерал Гейе в свое время ввел эту совершенно излишнюю принадл
ежность, чтобы «украсить» форму рейхсвера. Младшие офицеры вскоре назва
ли портупею по образцу широко рекламируемого бюстгальтера «Гаутана». «
Гаутана» стала пользоваться особенно дурной славой, когда партия и ее ор
ганизации также ввели такую портупею. Попытки добиться ее отмены были бе
зуспешными вследствие сопротивления Управления вещевого снабжения. По
сле того, однако, как в польской кампании были отмечены сравнительно бол
ьшие потери среди офицерского состава, ОКХ отдало приказ о том, что во фро
нтовых условиях всем офицерам до штабов полков включительно не разреша
ется носить портупею в связи с тем, что она выделяет их на большом расстоя
нии среди солдат.
Так как в результате этого офицеры высших штабов стали, так сказать, как «
тыловые крысы», отличаться от фронтовиков, штаб группы армий ходатайств
овал об отмене ношения портупеи для всех офицеров. Наше ходатайство, одн
ако, не было удостоено никакого ответа. Затем мы донесли, что мы дали прика
з в районе, занимаемом группой армий, отменить ношение портупеи для всех
офицеров. Но чтобы не предвосхищать решения ОКХ, доносили мы, штаб группы
армий приказал чиновникам, приравниваемым по чину к офицерам, продолжат
ь носить портупеи. Это произвело желаемый эффект. В течение трех дней «Га
утана» была окончательно отменена. Надо избрать лишь правильный путь, чт
обы прийти к цели!
Наше плохое настроение в ту зиму, однако, лишь отчасти объяснялось описа
нной мной выше частой сменой решений Гитлера и возникшей в связи с этим н
еблагоприятной обстановкой для подготовки и воспитания войск, которые
постепенно могли начать сомневаться в разумности постоянно отменявших
ся приказов. Я уже не говорю о том, что эта смена решений значительно затру
дняла систематическое обучение, особенно необходимое дивизиям, еще нед
авно прошедшим стадию формирования и нуждавшимся в слаживании.
Настоящая причина нашего плохого настроения, или, вернее, беспокойства,
заключалась в двух важных факторах.
Первый заключался в том явлении, которое я не могу назвать иначе как «лиш
ением командования сухопутных сил власти». Это явление я переживал особ
енно остро, так как еще зимой 1937/38 г., будучи на посту начальника 1 Управления
Генерального Штаба и помощником Фрича и Бека, я боролся за то, чтобы ОКХ за
няло подобающее ему место в системе управления войсками в случае войны.

Второй фактор заключался в том, что штаб группы армий в течение всей зимы
тщетно пытался добиться у ОКХ, чтобы оно приняло его план операций, котор
ый Ц по крайней мере, по нашему мнению, Ц представлял собой единственну
ю возможность добиться решительной победы на Западе. Этот план операций
, в конце концов, только после личного вмешательства Гитлера был положен
в основу наступления на Западном фронте, правда, уже после того, как я сам
Ц безусловно, как следствие наших настояний Ц был смещен ОКХ с моего по
ста начальника штаба группы армий.
Оба эти фактора Ц «лишение командования сухопутных сил власти» и «борь
ба за план наступательной операции на западе» Ц в значительной мере пр
едставляют собой предысторию кампании на западе, которой посвящена эта
часть книги. Дальнейшее развитие кампании сейчас уже настолько хорошо и
звестно, что нет необходимости еще раз на нем останавливаться. Я буду опи
сывать из этого периода только те события, которые я лично пережил, будуч
и командиром армейского корпуса.
Так или иначе «зима нашего недовольства» все-таки сменилась «сияющим ле
том»!

Глава 4. Лишение командовани
я сухопутных сил власти

Считают, что ОКХ и Генеральный Штаб сухопутных сил были отстранены от ре
шающего влияния на ведение войны на суше, начиная с того момента, когда Ги
тлер, после отставки генерал-фельдмаршала фон Браухича, сам взял на себя
руководство не только вооруженными силами в целом, но и сухопутными сила
ми. В действительности же это лишение ОКХ власти, а также отстранение Ген
ерального Штаба практически, хотя еще и не формально, началось уже в те не
дели, которые непосредственно следовали за польской кампанией.
Когда я 21 октября 1939 г. получил в Цоссене для группы армий «А», как теперь наз
ывалась бывшая группа армий «Юг», «Директиву о развертывании „Гельб“ дл
я намеченного наступления на западе, я сделал в своем дневнике запись: „К
омментарии Гальдера, Штюльпнагеля и Грейфенберга производят довольно
угнетающее впечатление“. Генерал фон Штюльпнагель был тогда начальник
ом 1 Управления и правой рукой начальника Генерального Штаба Гальдера, п
олковник фон Грейфенберг Ц начальником оперативного управления ОКХ.

Из высказываний этих трех человек можно было ясно понять, что эта директ
ива о развертывании представляла собой план ведения военных действий, н
авязанный ОКХ Гитлером. Было очевидно, что эти руководящие деятели ОКХ, к
ак и сам командующий сухопутными силами, относились к мысли о наступлени
и немцев на западе совершенно отрицательно. Они считали, что такой план н
е является правильным путем завершения войны. Кроме того, из их высказыв
аний можно было заключить, что они не верят в то, что германская армия буде
т в состоянии одержать решительную победу на западе. Это впечатление наш
ло затем подтверждение при ознакомлении с директивой о развертывании, о
чем пойдет речь дальше, а также усилилось впоследствии при посещениях ко
мандующего сухопутными силами и его начальника Генерального Штаба, нео
днократно бывавших в штабе группы армий.
Было ясно, что можно было придерживаться различных точек зрения по вопро
су о целесообразности и перспективах успеха наступления немцев на запа
де, особенно в тот период поздней осени или зимы 1939 г. Ужасное впечатление п
роизвел на меня тот факт, что роль ОКХ в руководстве операциями сухопутн
ых сил в значительной мере уменьшилась. И это после только что одержанно
й победы в одной из самых блистательных кампаний немецкой истории!
Правда, Гитлер еще раньше, во время судетского кризиса, не посчитался с мн
ением ОКХ. Но тогда речь шла о совершенно иных вещах. Тогда решался вопрос
не о руководстве военными действиями, а о политической проблеме. Основой
разногласий между Гитлером и ОКХ Ц в первую очередь начальником Генер
ального Штаба генерал-полковником Беком Ц являлся не вопрос о руковод
стве операциями сухопутных сил, а о том, приведет ли наступление на Чехос
ловакию к вмешательству западных держав и тем самым к войне на два фронт
а, с которой германская армия не могла бы справиться. Решение этого вопро
са было, в конечном счете, делом политического руководства, которое могл
о принять политические меры, для того чтобы избежать войны на два фронта.
Таким образом, если тогда командующий сухопутными силами признал прима
т политики, то он тем самым взял на себя в военном отношении тяжелую ответ
ственность, но не отказался от данной ему прерогативы в своей узкой обла
сти.
Во время польского кризиса подобных разногласий между Гитлером и ОКХ не
возникало. Во всяком случае, мы, третьи лица, не замечали ничего подобного
. Я думаю, что ОКХ тогда Ц после того как Гитлер в случае с Чехословакией о
казался прав в отношении оценки позиции западных держав Ц надеялось, ч
то то же случится и во время событий осени 1939 г. Во всяком случае, я предпола
гаю, что ОКХ, точно так же, как и мы в группе армий «Юг», в те решающие дни в ко
нце августа до конца считало, что все окончится политическим урегулиров
анием, как это в свое время было сделано в Мюнхене. Впрочем, в польскую кам
панию Гитлер не вмешивался, если не говорить о его предложениях относите
льно развертывания сил германской армии в Восточной Пруссии, с которыми
ОКХ согласилось.
Теперь, однако, дело обстояло совсем по-иному. Правда, нельзя оспаривать т
о, что вопрос о продолжении войны после поражения Польши и о методах ее ве
дения был вопросом общего руководства военными действиями, окончатель
ное решение по которому должен был принимать Гитлер как глава государст
ва и верховный главнокомандующий вооруженными силами. Но когда предсто
яло решить вопрос о методах проведения наступления сухопутных сил на за
паде, для этого было необходимо установить, смогут ли они решить эту зада
чу, а также когда и где должно проводиться наступление. В этих трех вопрос
ах примат командования сухопутных сил был несомненным.
Во всех этих трех вопросах Гитлер, однако, поставил ОКХ перед совершивши
мися фактами, известив 27 сентября командующих тремя видами вооруженных
сил без предварительного согласования этого решения с командующим сух
опутными силами, что он решил начать наступление на западе еще осенью 1939 г
., нарушив нейтралитет Голландии, Бельгии и Люксембурга. Это решение нашл
о вскоре свое отражение в директиве Главного штаба вооруженных сил (ОКВ)
от 9 октября 1939 г.
Как я понял из высказываний упомянутых выше трех человек, при получении
«Директивы о развертывании „Гельб“ 21 октября 1939 г. ОКХ примирилось с этим «
capitis diminutio" 26 26
"Приниженным положением» (лат.).
. Оно отдало директиву о наступлении, с которым по-прежнему было нес
огласно. Во всяком случае, в решительный успех не верили и руководящие де
ятели ОКХ. Здесь следует заметить, что сомнения в этом отношении, если уче
сть соотношение сил на Западном фронте, не были лишены основания. Из всег
о этого я только мог сделать вывод, что ОКХ в данном случае отказалось от с
воей руководящей роли как инстанции, ответственной за ведение войны на с
уше, и примирилось с ролью технического, исполнительного органа. По мень
шей же мере, случилось то, что в свое время стремились предотвратить гене
рал-полковник Бек и я нашими предложениями о разумном урегулировании во
проса об организации верховного командования во время войны. Мы предлаг
али тогда создать одну инстанцию, которая должна была объединить как рук
оводство всеми действиями вооруженных сил, так и руководство операциям
и на суше, являясь единственным ответственным консультативным органом
главы государства в вопросах ведения войны, во всяком случае, до тех пор, п
ока не будет одержана победа на континенте, либо командующий сухопутным
и силами должен был взять на себя одновременно руководство действиями в
сех вооруженных сил, либо начальник имперского Генерального Штаба, отве
тственный за руководство действиями всех вооруженных сил, должен был од
новременно руководить операциями сухопутных сил. Ни при каких обстояте
льствах, однако, нельзя было допустить, чтобы два Генеральных Штаба Ц во
оруженных сил и сухопутных сил Ц вмешивались в руководство операциями
последних. По-видимому, создалось именно такое положение. Гитлер со свои
м Главным штабом вооруженных сил принимал решение о том, какую операцию
следует проводить сухопутным силам, а также когда и где. ОКХ оставалась р
азработка соответствующих приказов даже в том случае, если то, что оно до
лжно было теперь делать, не отвечало его точке зрения. Командующий сухоп
утными силами был низведен с поста военного советника главы государств
а до одного из командующих тремя видами вооруженных сил, обязанных лишь
исполнять приказы. В самом ближайшем времени это нашло свое яркое подтве
рждение в создании «театра военных действий ОКБ в Норвегии».
Если задать себе вопрос, как получилось, что ОКХ было подобным образом от
одвинуто на задний план, то ответ следует искать как в области личных вза
имоотношений, так и в постановке вопроса о том, как следовало продолжать
войну после победы над Польшей.

Гитлер Ц фон Браухич Ц Гал
ьдер

Основная причина описанных выше событий заключалась в личности Гитлер
а, в его необузданной жажде власти и в переоценке им своих возможностей, ч
ему способствовали его несомненные политические успехи, лизоблюдство
видных партийных деятелей, а также некоторых окружавших его лиц. Это был
о также в значительной мере следствием того, что он по отношению к несогл
асным с ним военным деятелям был не только главой государства, но и верхо
вным главнокомандующим всеми вооруженными силами, т.е. их высшим прямым
начальником. К тому же он блестяще умел в споре со своими военными партне
рами бросать на чашу весов политические и экономические аргументы, кото
рые последним не легко было опровергнуть, ибо для их оценки решающее сло
во также имели не военные, а государственные деятели. Главную роль, однак
о, в узурпировании роли не только главы государства и политического вожд
я, но и полководца сыграла, очевидно, жажда власти. В этой связи мне на мног
ое раскрыла глаза беседа с Гитлером, состоявшаяся в 1943 г. Это был один из те
х случаев, когда я пытался побудить Гитлера к разумному урегулированию в
опроса о руководстве военными операциями, то есть практически добиться
от него отказа от руководства ими в пользу облеченного всей полнотой вла
сти начальника Генерального Штаба. Гитлер во время этой беседы заявил, ч
то он совсем не заинтересован в том, чтобы «играть роль полководца» (хотя
его, безусловно, привлекала связанная с этим слава). Он подчеркнул, что реш
ающее значение в этом вопросе играет власть, и что он один обладает доста
точным авторитетом для того, чтобы добиться выполнения своих решений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15