Хотвайеру хватило одного раза, чтобы выработать у себя привычку спать вполглаза. Так что оставалось загадкой, как это он не проснулся, когда Клер прилегла рядом. Еще большее недоумение вызывал тот факт, что он не проснулся и тогда, когда она улеглась на него, словно теплое, мягкое и очень приятное на ощупь одеяло.
Одна рука его лежала у нее поперек спины, другая – на шелковисто-гладком бедре. Утренняя эрекция приняла болезненные формы. Это плохо.
Осторожно, стараясь не разбудить Клер, Хотвайер стал выбираться из объятий, пока под влиянием либидо не наделал того, что могло бы создать неловкость для них обоих. Однако в ту секунду, когда он стал из-под нее выскальзывать, Клер проснулась, резко приподнялась, нечаянно ударив его коленкой в пах.
– А! Клер!
– Хотвайер? – Она уставилась на него с таким видом, словно впервые в жизни увидела мужчину. – Что ты тут делаешь?
Клер ошарашено открыла рот и широко распахнула глаза, но, заметив, во что уперлась ее коленка, быстро вытянула ногу.
Коленка ее больше не угрожала его мужественности, но зато теперь нога ее лежала у него на бедре. Мозг посылал импульсы все туда же.
– Господи, как больно! – попытавшись приподняться, простонала Клер, схватившись за голову.
Хотвайер не смог выдержать этот полный боли взгляд.
– Ложись.
Она покачала головой.
– Господи, какая я глупая!
– Клер?
– Я не могу лечь. Почему я здесь оказалась?
– Ты на мне спала. Это ничего.
– Правда? – спросила она изумленно. – Это невозможно.
– Честное слово.
– Но я никогда раньше ни на ком не спала. – У нее тревожно забегали глаза. – Должно быть, все дело в этих болеутоляющих лекарствах. Вообще-то я не привыкла принимать лекарства. – Клер прикусила губу. – Мне надо перелечь. Но если я пошевельнусь, мне снова будет очень больно.
Хотвайер осторожно переложил Клер на ее половину кровати.
– Так лучше?
– Да, спасибо, – несколько натянуто поблагодарила она его и, закусив губу, мучительно поморщилась.
– Что опять?
– Мне надо в ванную. Очень надо.
Хотвайер ничего не сказал, просто взял ее на руки и понес. Долгие годы тренировок не прошли даром: он двигался быстро и уверенно, но плавно, без толчков. Клер держала ноги плотно сжатыми – видно, ей и в самом деле было невтерпеж.
Хотвайер опустил ее на пол возле унитаза.
– Дальше сама справишься? Она покраснела как рак.
– Конечно.
Он оставил дверь открытой, но сам отошел, чтобы ее не смущать. Он все еще не вполне пришел в себя после пробуждения. Никак не мог свыкнуться с тем фактом, что не заметил, как она чуть ли не всю ночь на нем проспала.
Клер вышла из ванной в белом махровом халате, надетом поверх хлопчатобумажной майки и трусов. Двигалась она очень медленно, дюйм за дюймом. Хотвайер быстро подошел к ней и, взяв на руки, понес к кровати.
– Ты очень сильный, – сказала Клер без кокетства, и Хотвайер воспринял ее слова как простую констатацию факта, а не приглашение к флирту.
Маленькая ладонь ее покоилась у него на груди, посылая совершенно неподходящие к случаю сигналы его либидо, несмотря на то что умом Хотвайер понимал, что этот жест тоже не являлся приглашением к флирту.
– Спасибо, что обо мне заботишься.
– Всегда к твоим услугам. – И, каким бы испорченным негодяем ни ощущал он себя при этом, ему и в самом деле было чертовски приятно держать Клер на руках, даже если она позволяла ему это делать только потому, что была слаба и травмирована.
Но когда он собрался опустить ее на кровать, она крепко вцепилась ему в шею.
– Я не хочу опять ложиться.
– Тебе нужен покой.
– Я целую вечность провалялась в постели.
– Всего часов тридцать, не больше.
– Но для меня это уже целая вечность. Столько времени валяться в постели нельзя.
Хотвайер улыбнулся. Пусть себе поворчит. Клер надула губы, выражение у нее было капризное и сексуальное одновременно.
– Я проголодалась.
– Попробуем решить эту проблему. – Хотвайер отнес Клер на диван в гостиной. – Можно заказать ленч в номер.
Клер прислонилась к подлокотнику дивана. Она старалась держаться прямо, но бледность выдавала ее страдания.
– Хорошо.
Хотвайер взял со столика меню и пробежал его глазами в поисках чего-нибудь вегетарианского.
– Что ты предпочитаешь?
– Я не слишком разборчива в еде.
– Конечно, если не считать того, что ты не ешь мяса, – усмехнувшись, сказал Хотвайер.
– Это не потому, что я привередничаю.
– Тогда почему?
– Из чувства самосохранения.
Принимая во внимание то, что она рассказала ему о причинах отказа от мяса, он вынужден был с ней согласиться.
Хотвайер позвонил и сделал заказ для них обоих, после чего сел в кресло рядом с Клер.
– Почему бы нам не поболтать о том, что случилось в воскресенье утром?
Клер облегченно вздохнула, когда служащий отеля постучал в дверь. Допрос Хотвайера произвел на нее неизгладимое впечатление, однако она чувствовала полнейшее изнеможение. А она еще думала, что офицер полиции вытащил из нее все, что мог. Хотвайер его превзошел – после получасового дознания у Клер создалось впечатление, что Хотвайер знает о произошедшем с ней лучше, чем она сама.
Хотвайер отпустил официанта и подвез к Клер тележку с ленчем. Он не потрудился даже одеться, хотя перед тем, как открыть официанту, все же натянул джинсы. Тело у него было необыкновенное – сплошные мускулы, обтянутые золотистой кожей. Клер прямо в жар бросало при виде его обнаженного торса. К счастью, запах еды вовремя завладел ее чувствами, и она с наслаждением потянула носом воздух.
– Пахнет вкусно.
– Здесь отлично кормят. В животе у нее заурчало.
– Мне, похоже, все равно, что есть.
– Да, за последние тридцать часов ты почти не ела. Клер провела эти тридцать часов по большей части во сне, но и когда она просыпалась, воспринимала происходящее словно в тумане.
– Помню, ты кормил меня сухими тостами.
– Мне не хотелось, чтобы тебя тошнило или чтобы живот пучило. Не хватало еще твоей бедной голове пережить рвоту.
Клер с улыбкой сняла серебряную крышку со своего блюда. Хотвайер заказал ей овощное рагу с рисом, и выглядело оно очень аппетитно.
Клер вдыхала аромат китайских пряностей, и от этого запаха у нее слюнки потекли.
– Я оставлю тебя на минутку, – сказал Хотвайер. Клер кивнула.
Он удалился в спальню и вскоре вернулся в тенниске, обтянувшей его скульптурную грудь.
– Тебе холодно? – поинтересовалась Клер. Она была разочарована тем, что Хотвайер лишил ее удовольствия созерцать его красивое тело.
– Мама хорошенько бы меня отругала, если б узнала, что я позволил себе сесть за стол с дамой неодетым.
– По твоим словам выходит, что твоя мама – прямо железная леди.
– Железный кулак в лайковой перчатке южной мягкости.
– Ты любишь ее.
Судя по тону Хотвайера, он испытывал к матери глубокое почтение.
– Каждый человек любит свою мать, разве не так?
– Не знаю.
Клер не была уверена в том, что ее чувства к матери можно назвать любовью. Что она чувствовала, когда Норен умерла?
Жалость, гнев, смущение, разочарование – все было, но вот любовь? Клер не припоминала, чтобы испытывала к матери особую симпатию, по крайней мере с тех пор, как умер отец и они с родительницей фактически поменялись ролями. Норен, казалось, сделала все, чтобы превратить жизнь дочери в жалкое существование, и посему Клер едва ли могла испытывать к ней чувство глубокой привязанности.
Хотвайер опустился в кресло и снял крышку со своего блюда. Клер была потрясена, обнаружив, что себе он заказал то же, что и ей.
Он ответил улыбкой на ее вопрошающий взгляд.
– Мне пришло в голову, что тебе неприятно наблюдать за тем, как другие едят мясо. Не хотелось портить тебе аппетит.
– Выходит, из-за меня тебе придется есть то, что ты не любишь?
– В настоящий момент овощное рагу – именно то, чего мне хочется.
– Какой ты милый, Хотвайер. – Клер не желала напрашиваться на ответную любезность и потому быстро добавила: – Но обо мне не беспокойся. Правда. Мне действительно все равно, что ты ешь.
Хотвайер нахмурился.
– Не привыкла, чтобы другие щадили твои чувства? Получалось, что он считал ее чем-то обделенной.
– Джозетта всегда была очень внимательна ко мне. И Лестер, и Куини тоже.
Да, и в ее жизни присутствовали друзья. Пусть их было немного, но они были.
Хотвайер только покачал головой и сменил тему. Допрос продолжался до тех пор, пока у Хотвайера не возникло ощущение, что он досконально знает обо всем, что произошло с Клер.
Они доедали ленч молча. Хотвайер все это время оставался задумчив. Когда с едой было покончено, он выкатил тележку в коридор.
Клер устроилась в уголке дивана, поджав под себя ноги.
– Есть догадки? – спросила она, когда Хотвайер подсел рядом.
Он нахмурился. Клер пыталась прочесть по его глазам, о чем он думает, но не смогла.
– Никаких догадок. По правде говоря, я озадачен.
– Ты говорил, что думаешь, будто кто-то из террористов захотел свести счеты с Джозеттой.
– Да. Мы очень старались сделать так, чтобы в официальном отчете не упоминалось ее имя, но с учетом обстоятельств оставить ее в тени оказалось нелегко.
– Кто такие «мы»?
– Я и мои друзья из ФБР.
– О! Как, должно быть, приятно иметь такие могущественные связи.
– Бывает, что и приятно.
– Итак, тот, кто увидел ее там, мог рассказать другим? Кто-то направился по ее душу, но принял меня за нее, поскольку в тот момент в доме находилась только одна женщина. – Клер вздохнула. – Я не могу найти иного объяснения произошедшему, потому что ни у кого не было повода убивать меня.
– Мы не знаем, входило ли в планы нападавшего тебя убивать.
Клер презрительно фыркнула.
– Конечно, не входило. Именно поэтому он накрыл мне лицо подушкой. Он душил меня, понимаешь? Душить, по-твоему, не значит убивать?
– Возможно, он хотел лишь, чтобы ты отключилась на время, потеряла ориентацию...
– Но с какой целью? Хотвайер угрюмо поджал губы.
– Возможно, он хотел тебя изнасиловать или похитить. Возможно, он лишь хотел связать тебя, чтобы ты не мешала ему грабить дом. И чтобы ты не могла вызвать полицию.
– Но ведь уже сработала сигнализация!
– Согласен, с ограблением я промахнулся, но первые два сценария вполне укладываются в схему.
– Ты всерьез считаешь, что насильник остался бы в доме, чтобы сделать свое черное дело, когда вовсю воет сирена?
– Преступники сплошь и рядом плюют на сирены, потому что часто и все прочие не обращают внимания на сработавшую сигнализацию. К тому же далеко не все сигнальные системы имеют прямой выход на пульт местного полицейского управления. Да и те, что имеют выход, не панацея, если принять во внимание время реагирования на сигнал.
– Аварийная система, что установлена в доме Джозетты, устроена так, что при включении автоматически раздается звонок по номеру 911.
Клер никогда не забудет того стыда, что испытала, когда ей пришлось объяснять двум офицерам полиции, прибывшим по сигналу тревоги, что забыла ввести код и обратила внимание на рев сирены лишь спустя несколько минут после того, как она включилась.
– Да.
– Но офицер в приемной «Скорой помощи» сказал, что по 911 позвонил мой сосед.
– И мне он сказал то же самое. Я проверил все, пока ты спала. Оказалось, что всему виной простая человеческая ошибка. Оператор на 911 «подвесил» звонок, а потом по ошибке положил трубку.
– И тем обеспечил комфортные условия для того, кто вломился в дом и пытался меня задушить.
– Послушай, в мире нет идеальных систем сигнализации, как нет идеальных людей. Наш мир далек от совершенства.
Клер вздохнула:
– Это понятно, но не слишком обнадеживает. Ведь если бы не тот баллон со слезоточивым газом, что ты оставил в спальне, я бы уже была в ином мире.
– Если бы на тебя напал профессионал, то баллончик с газом тебе бы не помог.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Какого цвета глаза у нападавшего?
– Было темно, но мне показалось, что глаза у него светлые – серые или серо-голубые.
– Ну вот. Профессионал не забыл бы надеть очки инфракрасного видения. Во-первых, в них он бы лучше ориентировался, во-вторых, в них его было бы труднее узнать, и, в-третьих, с ними газ был бы ему не страшен.
– Значит, ты думаешь, что тот, кто на меня нападал, в этом деле новичок?
– Да, пожалуй.
– Только потому, что на нем не было инфракрасных очков?
– Есть кое-что еще.
– Что?
– Например, он вломился в дом как новичок.
– Как это?
– Он разбил стекло, вместо того чтобы открыть замок.
– Какое стекло? Я ничего не слышала.
– Ты могла и не услышать. Он разбил стекло на двери, ведущей из гаража на задний двор. А дальше открыть замок не составляло труда – ключ висел на гвозде рядом с дверью.
Клер почувствовала, что краснеет.
– Я просто боялась потерять ключ.
– И ты на самом деле не верила, что тебе грозит опасность.
– Ну, вообще-то не верила. Даже теперь, когда на меня уже раз напали и чуть не задушили, у меня по-прежнему не укладывается в голове, что такое могло случиться со мной.
– Не было обнаружено никаких следов взлома и со стороны двери, ведущей из гаража на кухню.
Клер прикусила губу. Она чувствовала себя дурой.
– Мы с Джозеттой никогда не запирали эту дверь.
– Если бы я об этом знал, то настоял бы на том, чтобы заменить застекленную входную дверь на стальную. Вообще-то я собирался это сделать, но у нас с Вулфом было слишком мало времени.
– Прости. Я чувствую себя настоящей тупицей. Я могла бы с тем же успехом повесить на окно объявление «добро пожаловать всем, кто пожелает».
Хотвайер покачал головой.
– Не извиняйся. Настоящий преступник нашел бы способ проникнуть в дом, если бы сильно этого захотел. Ты никого не приглашала. Ты меня слышишь?
Горячность его тона удивила Клер.
– Да, я тебя слышу. Я не преступница, я просто растяпа. Идиотка.
– Никакая ты не идиотка. Твое единственное преступление, если его можно таковым назвать, состоит в том, что ты слишком доверчива и беспечна в вопросах безопасности.
Вот уж – попал пальцем в небо. Она рано научилась оценивать степень собственной безопасности. И дом Джозетты в этом смысле был самым надежным и безопасным из всех ее прибежищ с тех пор, как умер отец.
– И еще я не мстительна, и поэтому мне трудно представить, что кто-то наточил такой зуб на Джозетту, что попытался убить меня, приняв меня за нее.
– Мы не можем быть с точностью уверены в том, что покушались именно на Джозетту.
– Но это – единственное разумное объяснение тому, что произошло, – возразила Клер.
– Тем не менее, когда расследуешь преступление, всегда полезно помнить о том, что из того факта, что у цыпленка есть крылья, еще не следует вывод, что он может летать.
– Иначе говоря, действительность может быть обманчивой.
– Да.
– Странно. Хотвайер, ты ведь бывший солдат-контрактник, откуда ты столько знаешь о расследовании преступлений?
Глава 5
Он развалился в кресле, вытянув перед собой ноги.
– Это у меня такое хобби. В перерывах между миссиями я выполнял для правительства кое-какие поручения. Как частное лицо.
– Но как...
– Я проходил практику в оперативном отделе. Именно там я научился ремеслу шпиона. Знаешь, что в этом деле главное? Долг. Люди на втором месте. Миссия – всего важнее.
Он сказал это с горечью, и Клер невольно задумалась, что за история стоит за этими словами. Но сейчас ей трудно было сосредоточиться на чем-то абстрактном, тем более что-либо анализировать. Она сильно устала, и, хотя ее и не тянуло в сон так сильно, как раньше, головная боль становилась невыносимой.
– Вернемся к твоему душителю.
– В каком смысле?
– Ты сказала, что он продолжал давить тебе на лицо подушкой, несмотря на сирену.
– Да. Он считал вслух.
– Он считал, сколько времени работает сигнализация и сколько времени ты находишься без воздуха? Это скорее говорит о его профессионализме.
– Ты же сказал, что он – любитель?
– Если честно, то мне трудно его классифицировать.
– А разве так уж важно точно знать, «в деле» он или нет? – Клер употребила выражение, услышанное от Лестера.
– Если говорить о той группе террористов, что мы обезвредили, то все они были хорошо натренированы. Но про того, кто напал на тебя, такого не скажешь.
– Тот, кто напал на меня, мог быть только одним из террористов. Все остальные версии просто бессмысленны. Никто не хотел убивать меня.
– Ты в этом уверена?
Зачем он вообще задал этот вопрос? Клер, если и считала себя несколько наивной, то в свое оправдание могла лишь сказать, что большая часть людей не живет с постоянной мыслью о том, что на них могут напасть в любую минуту.
– Абсолютно уверена.
– Тогда, пожалуй, будем исходить из предположения, что покушались на Джозетту. У нас все равно нет иных версий. По крайней мере на настоящий момент.
И не будет. С ее стороны – точно.
– Из чего следует вывод, что Джозетта в опасности.
– Едва ли. Если все те, кто вздумает на нее напасть, так же плохо натренированы, как и наш нападавший, то ей практически ничего не угрожает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30