Мэри попыталась вырвать руку из его захвата, закусив губу, чтобы не закричать, когда попытка не удалась. Валентайн был слишком силен.
Внезапно он отпустил ее руку и рухнул на подушку. Мэри бросилась к двери.
– Не уходите. – Хриплый шепот за спиной заставил ее остановиться. – Прошу вас.
Мэри обернулась. Валентайн лежал на постели, совершенно выбившись из сил. Белая повязка на плече резко выделялась на фоне темной груди. Его кожа была намного смуглее, чем у шотландцев. Иссиня-черные волосы покрывали грудные мышцы.
Его рука снова приобрела нормальные очертания. Изнуренное лицо осунулось. Усталые глаза пристально смотрели на Мэри, нечеловеческое свечение исчезло.
Мэри стало совестно, и она тихо вернулась и села возле его постели. Ее запястье ужасно болело там, где сжимали его пальцы! Но она решила, что не покинет его, пока он болен.
Мэри смочила кусок ткани в холодной воде, положила ему на лоб.
– Что со мной произошло? – прошептал барон.
– Вы не помните? Кто-то стрелял в вас. Иган нашел вас возле Кольца Данмарран совсем без одежды.
– Кто в меня стрелял? – Он снова схватил Мэри за руку, но на сей раз достаточно осторожно. – Это очень важно.
– Вы не знаете?
– Я совсем ничего не помню.
– Иган никого не видел. Вы были один.
– А Зарабет не ранена?
– Нет, – заверила его Мэри. – Она в своей комнате, цела и невредима. Ее охраняет Иган.
– Слава Богу.
Он успокоился, но не выпустил запястья Мэри. Короткие сильные пальцы поглаживали ее кожу, словно извиняясь за причиненную боль. Она решила не спрашивать, каким образом его рука вдруг превратилась в лапу чудовища. Иган рассказал ей, что в Нвенгарии водятся чудеса и волшебники, и Мэри поверила. Ведь она выросла в Шотландии и в детстве столько наслушалась историй о домовых-брауни, русалках, эльфах и Народе фей, не говоря уж о проделках Красной Шапочки, что почти поверила в их существование.
– Хирург сказал, что вытащил пулю, – быстро заговорила Мэри. – Вам нужно отдохнуть, а мы позаботимся, чтобы рана не загноилась. Тогда все будет хорошо.
Он коснулся ее лица. Мэри замерла, словно зачарованная, не замечая, что холодная вода капает ей на юбку. Он тихо сказал:
– Вы одиноки.
– Нет. – Ее голос звучал притворно весело. – У меня есть Дугал и Иган да еще мои кузены и друзья.
Его палец спустился ниже и замер в ложбинке между грудями.
– Ваше сердце одиноко. Я чувствую это.
Она тоже это чувствовала. Все в Эдинбурге знали ее мужа Нейла, но он мало интересовался женщиной, на которой женился, чтобы иметь наследника. Мэри нравилась роль хозяйки дома, и она ужасно гордилась, когда на свет появился Дугал. А потом она обнаружила, что ее муж – заядлый игрок, с успехом проматывающий свое и женино состояние.
Нейл заболел и умер, когда его объявили банкротом. Мэри и Дугал остались без гроша. Иган уплатил долги Нейла и привез Мэри домой, чтобы она могла прийти в себя.
Прошли годы, прежде чем она смогла забыть о пережитом бесчестье, но с тех пор решительно избегала лихих красивых мужчин. В этом году у нее была краткая тайная связь с англичанином, но этот мужчина так и не смог заполнить пустоту в ее сердце, и она бросила его.
– Это мой выбор, – сказала она. – Мне лучше быть одной.
Валентайн ничего не ответил. Его пальцы гладили ее щеку, добрались до волос. Прежде чем Мэри сообразила, что делает, она нагнулась, закрыв глаза, и их губы встретились.
Он прохрипел что-то и принялся жадно ее целовать, кусая губы, проникая внутрь языком. Он был неукротим, как порыв полночного ветра – загадочный и дикий.
Мэри и не знала, что поцелуй может быть таким яростным. Она отвечала не менее жадно, и ее сердце билось, словно колокол. Его здоровая рука зарылась в ее волосах, распуская кудрявые пряди.
Для раненого Валентайн был необычно силен, и Мэри поняла, что он сможет сделать с ней все, что заблагорассудится. Эта мысль должна бы напугать ее, но она вдруг почувствовала радостное возбуждение во всем теле. Она знала, что даже не попытается его остановить.
– Мэри, – промурлыкал он сквозь поцелуй. – Ваше имя… оно прекрасно.
Она почувствовала, что краснеет.
– Оно скучное и самое обыкновенное.
– Нет. Простое и чудесное.
Он поцеловал ее снова, на сей раз медленно, словно хотел надолго запомнить ее губы. Потом упал на подушку, и силы его покинули. Мэри встревожилась, наконец заметив, что намочила юбку. Лицо Валентайна посерело, дыхание сделалось неглубоким, глаза закрылись, но ее руки он так и не выпустил.
– Останьтесь со мной, Мэри. Не дайте им…
Слова замерли на его губах. Мэри в ужасе вскочила. Она положила ладонь ему на грудь – сердце все-таки билось сильно и ровно.
Что не дать им? Мэри прикусила губу и накрыла его руку своей.
– Не тревожьтесь, – сказала она, хотя знала, что он все равно не слышит. – Я вас не оставлю. Обещаю.
Глава 14
Древние подземелья замка Макдоналд
Когда Зарабет снова проснулась, в окно заглядывал серый рассвет. Она попыталась сесть, но не смогла – к ней тесно прижималось тяжелое тело Игана. Она с облегчением вздохнула – он не ушел!
Он тоже проснулся и посмотрел на нее с улыбкой. Весело сверкнули золотые искорки в глазах.
– Доброе утро, любимая. Вы хорошо спали?
– Вы же знаете, что да.
Зарабет отбросила с лица прядь волос. Должно быть, у нее сейчас ужасный вид. Когда она мечтала, как заманит Игана в свою постель, ей не пришло в голову, как она будет выглядеть наутро – взлохмаченные волосы, заспанное лицо.
– Что это было?
– Хотите сказать, что ничего не помните? – Иган усмехнулся. – Даже обидно.
– Разумеется, я все помню. Я имею в виду… – Зарабет покраснела. Язык внезапно отказался ей служить. – Я имею в виду, когда вы трогали меня… когда вы были внутри, это было чудесно, но когда вы дотронулись… я едва не умерла.
Его брови поползли вверх.
– Вы никогда не испытывали…
– Никогда, ничего подобного. Что это было?
В его глазах загорелся лукавый огонек.
– Но вы говорили, что изучали трактаты об искусстве любви. Неужели вы ничего не слышали об оргазме, пике наслаждения?
– Как это по-нвенгарски?
Он рассмеялся.
– Понятия не имею, черт подери. Я знаю только низкие, грязные слова, а выразиться изящно не могу. – Иган провел пальцем по ее щеке. – Но кажется, с вами такое впервые.
– Теория и практика – не одно и то же.
Он засмеялся так, что зашаталась кровать.
– Конечно. А еще мне кажется, что ваш муж вами совсем не занимался.
– Не желаю говорить о моем муже.
– Я знаю. – Он прижал ее крепче, заглянув в глаза. – Знаю, любимая.
– Мне нравится жить здесь. С вами.
– Знаю.
Зарабет прикусила губу.
– Но мне придется уехать. Мой дом – Нвенгария. Может быть, отец приехал именно за этим – увезти меня назад, когда придет время.
– Может, и так.
Зарабет хотела бы прожить в замке рядом с этим сильным мужчиной всю оставшуюся жизнь. Если она уедет, это разобьет ей сердце. Иган улыбнулся ей так беззаботно, словно они говорили о ерунде – например, что миссис Уильямс приготовит на завтрак.
– И что тогда будет? Вы разрешите мне остаться? – осмелилась спросить Зарабет.
Он пригладил ее волосы.
– Мы поговорим об этом, когда придет время. Ваш батюшка говорит, что в Нвенгарии все еще небезопасно, так что пока вы остаетесь. Не будем заранее тревожиться о том, что будет.
– Глубокая философская мысль.
Иган пожал плечами, заиграли могучие мышцы.
– Скотты вообще склонны к философии.
«А еще они красивы, сильны и умелые любовники», – подумала Зарабет.
Она провела ладонью по его груди и коснулась браслета на предплечье. Серебряный браслет с причудливым переплетением. Зарабет уже видела этот узор – он украшал оружие, развешанное в парадном зале.
– Почему вы это носите? Раньше я его на вас не видела.
Иган погладил браслет.
– Его оставила мне мать, он принадлежал ее семье. Она была из рода Маклейнов, дальняя родня Джеммы. Я держу его в своей комнате со дня ее смерти. – Он пожал плечами. – Когда я приехал домой на сей раз, я решил его надеть.
– Кажется, он очень старый.
– Да, кажется, он передавался из поколения в поколение уже несколько веков.
Возможно, он надел браслет, потому что решил, что у него не будет сына, которому можно передать семейную реликвию. Зарабет стало грустно.
– Вы почти ничего не рассказывали о матери.
– Выйдя замуж за отца, она всю жизнь страдала. Она умерла, когда я учился в университете.
– Мне очень жаль.
– Она была добрая, но отец пренебрегал ею. А она была не такая, как Джемма, ей не хватило сил взять все в свои руки. Даже странно, что она сумела передать мне браслет. – Он снова погладил серебряный обруч. – На следующий день после ее смерти я нашел его у себя в ящике ночного столика. Мать носила его как ожерелье или на голове, как диадему. Но на мою шею он не налезет.
Иган слегка улыбнулся.
– Мне нравится, как он выглядит на руке. Память о вашей матушке.
– Да, может быть, вы и правы.
Он явно пытался скрыть, что тоже бывает сентиментальным. Вслух Зарабет сказала:
– Ей повезло, что у нее такой сын.
– В самом деле?
– Конечно. И мне повезло, что у меня есть такой друг. Что я буду делать без моего горца?
– Наверное, снова заснете. – К ее разочарованию, он выскользнул из-под одеял и соскочил на пол.
Чудесное зрелище! Высокий, отлично сложенный, а как грациозно двигается! Когда он нагнулся, чтобы поднять с пола килт, Зарабет не смогла удержаться от взгляда на его мускулистые бедра.
– Пожалуйста, не уходите так рано, – попросила она.
Он набросил на бедра килт.
– Хочу уйти, пока кто-нибудь не увидел, как я выхожу из вашей спальни.
Зарабет протянула руку и вцепилась в шерстяную ткань. Она знала, что потеряла всякий стыд, но разве могла она спокойно смотреть, как уходит Иган?
– Прошу вас, Иган!
Иган смотрел на нее сверху вниз. Он не отстранился, но Зарабет не могла прочесть, что было в его взгляде.
– Мы можем… – Слова застряли в ее горле. – Можем мы быть любовниками?
Он грустно улыбнулся:
– Кажется, мы ими только что были.
– Нет. Я хочу сказать – не на одну ночь.
– Вы имеете в виду любовную связь?
– Да. Можно сказать и так.
Помолчав, он спросил:
– Вы именно этого хотите?
Заалев румянцем, Зарабет отпустила его килт.
– Но если вы не хотите… тогда что ж поделаешь?..
Иган сел на постель.
– Дорогая, нельзя к этому относиться так легко. В глазах света вы прослывете женщиной определенного сорта. Вы этого хотите?
Зарабет подтянула одеяло к самому подбородку, чтобы закрыть наготу.
– Вот чего я никак не хочу – так это, чтобы вы меня опекали. Я светская женщина.
– Нет. – Его ладонь тяжело легла ей на плечо. – Вы и понятия не имеете, что может сотворить с вами свет. Вы невинное дитя, хоть и рассуждаете о свободных нравах в Нвенгарии. Я сказал, что не погублю вашу репутацию. Так и будет.
Она язвительно заметила:
– Мы, конечно, обязаны играть по вашим правилам.
– Я лэрд. – Иган встал. – И мы не играем. Это не игра.
– А я не школьница. Я пять лет была замужем и принимала у себя в доме сливки нвенгарского общества. Ты кое-чему учишься, если в твоем доме полно герцогов и герцогинь.
– Ну, теперь вы собираетесь напомнить, какие вы утонченные в Нвенгарии и какие мы отсталые в Шотландии.
– Я мало знаю о Шотландии, не мне судить.
– Девочка. – Голос Игана смягчился, и Зарабет увидела – он старается не рассмеяться. – Для меня вы не искушенная светская дама, а дочь близкого друга. Я не стану причиной вашего позора.
Она разозлилась:
– Вот как?! Что ж, вы выразились достаточно ясно! А теперь идите, вам пора завтракать.
Иган встал, убрал кудрявую прядь у нее со лба, потом плотнее завернулся в килт, скрывая восхитительную наготу.
– Вам надо отдохнуть. А я пойду проведаю Валентайна.
Зарабет вспылила: теперь он будет укорять ее, что ей безразлично, как там ее слуга?
– Пожалуйста, уходите, – сухо сказала она.
К ее удивлению, Иган весело улыбнулся – словно солнце сверкнуло из-за туч.
– С удовольствием.
Он безошибочно направился туда, где на ковре валялся ключ, поднял его и пошел к двери.
Забыв про гнев, Зарабет любовалась игрой его мускулов, когда он наклонился, чтобы взять ключ. Но понимающий взгляд, которым он одарил ее на прощание, разозлил Зарабет еще больше.
Сколько бы времени ни прошло, ей не стать для Игана той, кем хотелось. Он может заниматься с ней любовью, пожалуйста! Но он никогда не поставит ее на одну доску с графинями и герцогинями, за которыми ухаживал, странствуя по Европе.
Он вообще не собирался ложиться с ней в постель. Ей пришлось заманить его обманом. И как он не понимал, что из всех красавиц Европы, которые вздыхали по Игану Макдоналду, больше всего он нужен именно Зарабет! Ее старый друг, который брал ее на рыбалку, скакал наперегонки – он мог бы взять ее на руки и сделать их дружбу еще драгоценнее.
Зарабет легла, зарыв лицо в простыню, которая все еще хранила его запах.
Когда Иган появился в парадном зале, где был накрыт стол к завтраку, Хэмиш встретил его ехидной улыбкой. В зале царил хаос – накануне здесь славно веселились. Заспанные лакеи Зарабет пытались навести порядок.
Иган попробовал объяснить парням, что не стоит – хогманей продлится несколько дней, и в конце концов в доме будет полный разгром. Потом все отоспятся и примутся наводить чистоту. Но упрямые лакеи продолжали трудиться.
– Итак, кузен, – начал Хэмиш, когда Иган накладывал гору колбасок, картошки и лепешек с маслом, – наработал аппетит, правда?
Иган кинул на него зоркий взгляд:
– Что ты хочешь сказать?
Склонившись к Игану, Хэмиш заговорил совсем тихо, хотя в зале не было никого, кто мог бы их слышать. Лакеи и Зарабет не в счет – они плохо понимали по-английски.
– Моя комната рядом со спальней Зарабет. Изголовье ее кровати колотилось в мою стену всю ночь. Кажется, я даже не выспался. А когда я утром высунул голову в коридор, там пробирался ты, голый, словно червяк.
– Ну и держи язык за зубами, – нахмурился Иган – К тому же на мне был килт.
– На голое тело. Так что, ты сохранишь ее честь?
Иган подумал о Зарабет, спящей в гнезде из одеял, которое они вместе соорудили; ее роскошное тело покоится среди подушек… Как трудно было уйти от нее, бросить ее одну, вместо того чтобы любить ее весь день. Самый лучший способ коротать холодные зимние дни – это лежать с Зарабет в теплой постели.
– Ей это не нужно, – ответил он. – Думаю, она сыта по горло супружеской жизнью. Как ты знаешь, ее брак не удался.
– Я не спрашиваю, чего она хочет, – весело возразил Хэмиш. – Я спрашиваю, ты сделаешь ее честной женщиной?
– Таково мое намерение. – Иган разглядывал кусок пригоревшего хлеба, гадая, что скажет Олаф, когда узнает, что он наделал. Когда-то Олаф не видел в нем жениха для Зарабет – изменилось ли что-нибудь с тех пор?
Хэмиш рассмеялся:
– Сначала бедняга Ангус, потом Иган. Скоро я останусь единственным неженатым Макдоналдом.
– Я отправлю тебя в Нвенгарию, – пригрозил Иган. – Женщины там прекрасны, и они не упустят возможность заарканить такого молодца.
Хэмиш довольно усмехнулся. Мрачный Иган ел свой хлеб с маслом.
Завтрак окончился, а с ним и шутки Хэмиша. Иган пошел наверх проведать барона Валентайна.
К его удивлению, там была Мэри, свернувшаяся калачиком в кресле возле постели больного.
– Ты просидела тут всю ночь?
Мэри осталась в кресле, опустив голову на локоть.
– Да. Я тревожилась за него.
Валентайн лежал неподвижно под горой одеял, но восковой оттенок кожи исчез, и дышал он свободнее. Иган проверил рану и с радостью увидел, что нет ни нагноения, ни припухлости.
– Когда он проснется, он будет зол, как черт, – предупредил Иган.
– Он уже просыпался.
Иган уставился на сестру:
– И ты не позвала меня?
– Он тотчас же заснул снова. Я подумала – пусть спит.
Сестра выглядела подавленной, скорее даже потрясенной. Иган гадал, что могло здесь произойти, что сказал ей барон – если он вообще что-нибудь говорил. Мэри плотно сжала губы – ясно, от нее ему ничего не добиться.
– Тебе следует поспать, – сказал ей Иган.
– Думаю, мне лучше остаться, вдруг он проснется.
Иган нахмурился, но Мэри была непроницаема. Он пожал плечами:
– Тогда будь осторожна и зови, если тебе понадобится помощь.
– Да.
Он ждал, но она не сказала больше ни слова. Очень странно. Обычно сестра не упускала случая высказаться.
Махнув рукой, Иган вышел, оставив сестру в комнате Валентайна. Он хотел поговорить с Олафом, но, по словам Джеммы, Ангус увез его «показать здешние места».
Жена Ангуса была на кухне, руки по локоть в тесте, и помогала миссис Уильямс готовить угощение для следующего праздничного вечера. Прежде чем женщины вытолкали Игана с кухни, он успел стащить покрытое сахарной глазурью яблоко. Сегодня ему предстояло много дел. Иган вышел из замка.
Когда он шел по лестнице, наверху скрипнула дверь спальни Зарабет. Иган чувствовал, что она стоит за дверью. И наблюдает за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Внезапно он отпустил ее руку и рухнул на подушку. Мэри бросилась к двери.
– Не уходите. – Хриплый шепот за спиной заставил ее остановиться. – Прошу вас.
Мэри обернулась. Валентайн лежал на постели, совершенно выбившись из сил. Белая повязка на плече резко выделялась на фоне темной груди. Его кожа была намного смуглее, чем у шотландцев. Иссиня-черные волосы покрывали грудные мышцы.
Его рука снова приобрела нормальные очертания. Изнуренное лицо осунулось. Усталые глаза пристально смотрели на Мэри, нечеловеческое свечение исчезло.
Мэри стало совестно, и она тихо вернулась и села возле его постели. Ее запястье ужасно болело там, где сжимали его пальцы! Но она решила, что не покинет его, пока он болен.
Мэри смочила кусок ткани в холодной воде, положила ему на лоб.
– Что со мной произошло? – прошептал барон.
– Вы не помните? Кто-то стрелял в вас. Иган нашел вас возле Кольца Данмарран совсем без одежды.
– Кто в меня стрелял? – Он снова схватил Мэри за руку, но на сей раз достаточно осторожно. – Это очень важно.
– Вы не знаете?
– Я совсем ничего не помню.
– Иган никого не видел. Вы были один.
– А Зарабет не ранена?
– Нет, – заверила его Мэри. – Она в своей комнате, цела и невредима. Ее охраняет Иган.
– Слава Богу.
Он успокоился, но не выпустил запястья Мэри. Короткие сильные пальцы поглаживали ее кожу, словно извиняясь за причиненную боль. Она решила не спрашивать, каким образом его рука вдруг превратилась в лапу чудовища. Иган рассказал ей, что в Нвенгарии водятся чудеса и волшебники, и Мэри поверила. Ведь она выросла в Шотландии и в детстве столько наслушалась историй о домовых-брауни, русалках, эльфах и Народе фей, не говоря уж о проделках Красной Шапочки, что почти поверила в их существование.
– Хирург сказал, что вытащил пулю, – быстро заговорила Мэри. – Вам нужно отдохнуть, а мы позаботимся, чтобы рана не загноилась. Тогда все будет хорошо.
Он коснулся ее лица. Мэри замерла, словно зачарованная, не замечая, что холодная вода капает ей на юбку. Он тихо сказал:
– Вы одиноки.
– Нет. – Ее голос звучал притворно весело. – У меня есть Дугал и Иган да еще мои кузены и друзья.
Его палец спустился ниже и замер в ложбинке между грудями.
– Ваше сердце одиноко. Я чувствую это.
Она тоже это чувствовала. Все в Эдинбурге знали ее мужа Нейла, но он мало интересовался женщиной, на которой женился, чтобы иметь наследника. Мэри нравилась роль хозяйки дома, и она ужасно гордилась, когда на свет появился Дугал. А потом она обнаружила, что ее муж – заядлый игрок, с успехом проматывающий свое и женино состояние.
Нейл заболел и умер, когда его объявили банкротом. Мэри и Дугал остались без гроша. Иган уплатил долги Нейла и привез Мэри домой, чтобы она могла прийти в себя.
Прошли годы, прежде чем она смогла забыть о пережитом бесчестье, но с тех пор решительно избегала лихих красивых мужчин. В этом году у нее была краткая тайная связь с англичанином, но этот мужчина так и не смог заполнить пустоту в ее сердце, и она бросила его.
– Это мой выбор, – сказала она. – Мне лучше быть одной.
Валентайн ничего не ответил. Его пальцы гладили ее щеку, добрались до волос. Прежде чем Мэри сообразила, что делает, она нагнулась, закрыв глаза, и их губы встретились.
Он прохрипел что-то и принялся жадно ее целовать, кусая губы, проникая внутрь языком. Он был неукротим, как порыв полночного ветра – загадочный и дикий.
Мэри и не знала, что поцелуй может быть таким яростным. Она отвечала не менее жадно, и ее сердце билось, словно колокол. Его здоровая рука зарылась в ее волосах, распуская кудрявые пряди.
Для раненого Валентайн был необычно силен, и Мэри поняла, что он сможет сделать с ней все, что заблагорассудится. Эта мысль должна бы напугать ее, но она вдруг почувствовала радостное возбуждение во всем теле. Она знала, что даже не попытается его остановить.
– Мэри, – промурлыкал он сквозь поцелуй. – Ваше имя… оно прекрасно.
Она почувствовала, что краснеет.
– Оно скучное и самое обыкновенное.
– Нет. Простое и чудесное.
Он поцеловал ее снова, на сей раз медленно, словно хотел надолго запомнить ее губы. Потом упал на подушку, и силы его покинули. Мэри встревожилась, наконец заметив, что намочила юбку. Лицо Валентайна посерело, дыхание сделалось неглубоким, глаза закрылись, но ее руки он так и не выпустил.
– Останьтесь со мной, Мэри. Не дайте им…
Слова замерли на его губах. Мэри в ужасе вскочила. Она положила ладонь ему на грудь – сердце все-таки билось сильно и ровно.
Что не дать им? Мэри прикусила губу и накрыла его руку своей.
– Не тревожьтесь, – сказала она, хотя знала, что он все равно не слышит. – Я вас не оставлю. Обещаю.
Глава 14
Древние подземелья замка Макдоналд
Когда Зарабет снова проснулась, в окно заглядывал серый рассвет. Она попыталась сесть, но не смогла – к ней тесно прижималось тяжелое тело Игана. Она с облегчением вздохнула – он не ушел!
Он тоже проснулся и посмотрел на нее с улыбкой. Весело сверкнули золотые искорки в глазах.
– Доброе утро, любимая. Вы хорошо спали?
– Вы же знаете, что да.
Зарабет отбросила с лица прядь волос. Должно быть, у нее сейчас ужасный вид. Когда она мечтала, как заманит Игана в свою постель, ей не пришло в голову, как она будет выглядеть наутро – взлохмаченные волосы, заспанное лицо.
– Что это было?
– Хотите сказать, что ничего не помните? – Иган усмехнулся. – Даже обидно.
– Разумеется, я все помню. Я имею в виду… – Зарабет покраснела. Язык внезапно отказался ей служить. – Я имею в виду, когда вы трогали меня… когда вы были внутри, это было чудесно, но когда вы дотронулись… я едва не умерла.
Его брови поползли вверх.
– Вы никогда не испытывали…
– Никогда, ничего подобного. Что это было?
В его глазах загорелся лукавый огонек.
– Но вы говорили, что изучали трактаты об искусстве любви. Неужели вы ничего не слышали об оргазме, пике наслаждения?
– Как это по-нвенгарски?
Он рассмеялся.
– Понятия не имею, черт подери. Я знаю только низкие, грязные слова, а выразиться изящно не могу. – Иган провел пальцем по ее щеке. – Но кажется, с вами такое впервые.
– Теория и практика – не одно и то же.
Он засмеялся так, что зашаталась кровать.
– Конечно. А еще мне кажется, что ваш муж вами совсем не занимался.
– Не желаю говорить о моем муже.
– Я знаю. – Он прижал ее крепче, заглянув в глаза. – Знаю, любимая.
– Мне нравится жить здесь. С вами.
– Знаю.
Зарабет прикусила губу.
– Но мне придется уехать. Мой дом – Нвенгария. Может быть, отец приехал именно за этим – увезти меня назад, когда придет время.
– Может, и так.
Зарабет хотела бы прожить в замке рядом с этим сильным мужчиной всю оставшуюся жизнь. Если она уедет, это разобьет ей сердце. Иган улыбнулся ей так беззаботно, словно они говорили о ерунде – например, что миссис Уильямс приготовит на завтрак.
– И что тогда будет? Вы разрешите мне остаться? – осмелилась спросить Зарабет.
Он пригладил ее волосы.
– Мы поговорим об этом, когда придет время. Ваш батюшка говорит, что в Нвенгарии все еще небезопасно, так что пока вы остаетесь. Не будем заранее тревожиться о том, что будет.
– Глубокая философская мысль.
Иган пожал плечами, заиграли могучие мышцы.
– Скотты вообще склонны к философии.
«А еще они красивы, сильны и умелые любовники», – подумала Зарабет.
Она провела ладонью по его груди и коснулась браслета на предплечье. Серебряный браслет с причудливым переплетением. Зарабет уже видела этот узор – он украшал оружие, развешанное в парадном зале.
– Почему вы это носите? Раньше я его на вас не видела.
Иган погладил браслет.
– Его оставила мне мать, он принадлежал ее семье. Она была из рода Маклейнов, дальняя родня Джеммы. Я держу его в своей комнате со дня ее смерти. – Он пожал плечами. – Когда я приехал домой на сей раз, я решил его надеть.
– Кажется, он очень старый.
– Да, кажется, он передавался из поколения в поколение уже несколько веков.
Возможно, он надел браслет, потому что решил, что у него не будет сына, которому можно передать семейную реликвию. Зарабет стало грустно.
– Вы почти ничего не рассказывали о матери.
– Выйдя замуж за отца, она всю жизнь страдала. Она умерла, когда я учился в университете.
– Мне очень жаль.
– Она была добрая, но отец пренебрегал ею. А она была не такая, как Джемма, ей не хватило сил взять все в свои руки. Даже странно, что она сумела передать мне браслет. – Он снова погладил серебряный обруч. – На следующий день после ее смерти я нашел его у себя в ящике ночного столика. Мать носила его как ожерелье или на голове, как диадему. Но на мою шею он не налезет.
Иган слегка улыбнулся.
– Мне нравится, как он выглядит на руке. Память о вашей матушке.
– Да, может быть, вы и правы.
Он явно пытался скрыть, что тоже бывает сентиментальным. Вслух Зарабет сказала:
– Ей повезло, что у нее такой сын.
– В самом деле?
– Конечно. И мне повезло, что у меня есть такой друг. Что я буду делать без моего горца?
– Наверное, снова заснете. – К ее разочарованию, он выскользнул из-под одеял и соскочил на пол.
Чудесное зрелище! Высокий, отлично сложенный, а как грациозно двигается! Когда он нагнулся, чтобы поднять с пола килт, Зарабет не смогла удержаться от взгляда на его мускулистые бедра.
– Пожалуйста, не уходите так рано, – попросила она.
Он набросил на бедра килт.
– Хочу уйти, пока кто-нибудь не увидел, как я выхожу из вашей спальни.
Зарабет протянула руку и вцепилась в шерстяную ткань. Она знала, что потеряла всякий стыд, но разве могла она спокойно смотреть, как уходит Иган?
– Прошу вас, Иган!
Иган смотрел на нее сверху вниз. Он не отстранился, но Зарабет не могла прочесть, что было в его взгляде.
– Мы можем… – Слова застряли в ее горле. – Можем мы быть любовниками?
Он грустно улыбнулся:
– Кажется, мы ими только что были.
– Нет. Я хочу сказать – не на одну ночь.
– Вы имеете в виду любовную связь?
– Да. Можно сказать и так.
Помолчав, он спросил:
– Вы именно этого хотите?
Заалев румянцем, Зарабет отпустила его килт.
– Но если вы не хотите… тогда что ж поделаешь?..
Иган сел на постель.
– Дорогая, нельзя к этому относиться так легко. В глазах света вы прослывете женщиной определенного сорта. Вы этого хотите?
Зарабет подтянула одеяло к самому подбородку, чтобы закрыть наготу.
– Вот чего я никак не хочу – так это, чтобы вы меня опекали. Я светская женщина.
– Нет. – Его ладонь тяжело легла ей на плечо. – Вы и понятия не имеете, что может сотворить с вами свет. Вы невинное дитя, хоть и рассуждаете о свободных нравах в Нвенгарии. Я сказал, что не погублю вашу репутацию. Так и будет.
Она язвительно заметила:
– Мы, конечно, обязаны играть по вашим правилам.
– Я лэрд. – Иган встал. – И мы не играем. Это не игра.
– А я не школьница. Я пять лет была замужем и принимала у себя в доме сливки нвенгарского общества. Ты кое-чему учишься, если в твоем доме полно герцогов и герцогинь.
– Ну, теперь вы собираетесь напомнить, какие вы утонченные в Нвенгарии и какие мы отсталые в Шотландии.
– Я мало знаю о Шотландии, не мне судить.
– Девочка. – Голос Игана смягчился, и Зарабет увидела – он старается не рассмеяться. – Для меня вы не искушенная светская дама, а дочь близкого друга. Я не стану причиной вашего позора.
Она разозлилась:
– Вот как?! Что ж, вы выразились достаточно ясно! А теперь идите, вам пора завтракать.
Иган встал, убрал кудрявую прядь у нее со лба, потом плотнее завернулся в килт, скрывая восхитительную наготу.
– Вам надо отдохнуть. А я пойду проведаю Валентайна.
Зарабет вспылила: теперь он будет укорять ее, что ей безразлично, как там ее слуга?
– Пожалуйста, уходите, – сухо сказала она.
К ее удивлению, Иган весело улыбнулся – словно солнце сверкнуло из-за туч.
– С удовольствием.
Он безошибочно направился туда, где на ковре валялся ключ, поднял его и пошел к двери.
Забыв про гнев, Зарабет любовалась игрой его мускулов, когда он наклонился, чтобы взять ключ. Но понимающий взгляд, которым он одарил ее на прощание, разозлил Зарабет еще больше.
Сколько бы времени ни прошло, ей не стать для Игана той, кем хотелось. Он может заниматься с ней любовью, пожалуйста! Но он никогда не поставит ее на одну доску с графинями и герцогинями, за которыми ухаживал, странствуя по Европе.
Он вообще не собирался ложиться с ней в постель. Ей пришлось заманить его обманом. И как он не понимал, что из всех красавиц Европы, которые вздыхали по Игану Макдоналду, больше всего он нужен именно Зарабет! Ее старый друг, который брал ее на рыбалку, скакал наперегонки – он мог бы взять ее на руки и сделать их дружбу еще драгоценнее.
Зарабет легла, зарыв лицо в простыню, которая все еще хранила его запах.
Когда Иган появился в парадном зале, где был накрыт стол к завтраку, Хэмиш встретил его ехидной улыбкой. В зале царил хаос – накануне здесь славно веселились. Заспанные лакеи Зарабет пытались навести порядок.
Иган попробовал объяснить парням, что не стоит – хогманей продлится несколько дней, и в конце концов в доме будет полный разгром. Потом все отоспятся и примутся наводить чистоту. Но упрямые лакеи продолжали трудиться.
– Итак, кузен, – начал Хэмиш, когда Иган накладывал гору колбасок, картошки и лепешек с маслом, – наработал аппетит, правда?
Иган кинул на него зоркий взгляд:
– Что ты хочешь сказать?
Склонившись к Игану, Хэмиш заговорил совсем тихо, хотя в зале не было никого, кто мог бы их слышать. Лакеи и Зарабет не в счет – они плохо понимали по-английски.
– Моя комната рядом со спальней Зарабет. Изголовье ее кровати колотилось в мою стену всю ночь. Кажется, я даже не выспался. А когда я утром высунул голову в коридор, там пробирался ты, голый, словно червяк.
– Ну и держи язык за зубами, – нахмурился Иган – К тому же на мне был килт.
– На голое тело. Так что, ты сохранишь ее честь?
Иган подумал о Зарабет, спящей в гнезде из одеял, которое они вместе соорудили; ее роскошное тело покоится среди подушек… Как трудно было уйти от нее, бросить ее одну, вместо того чтобы любить ее весь день. Самый лучший способ коротать холодные зимние дни – это лежать с Зарабет в теплой постели.
– Ей это не нужно, – ответил он. – Думаю, она сыта по горло супружеской жизнью. Как ты знаешь, ее брак не удался.
– Я не спрашиваю, чего она хочет, – весело возразил Хэмиш. – Я спрашиваю, ты сделаешь ее честной женщиной?
– Таково мое намерение. – Иган разглядывал кусок пригоревшего хлеба, гадая, что скажет Олаф, когда узнает, что он наделал. Когда-то Олаф не видел в нем жениха для Зарабет – изменилось ли что-нибудь с тех пор?
Хэмиш рассмеялся:
– Сначала бедняга Ангус, потом Иган. Скоро я останусь единственным неженатым Макдоналдом.
– Я отправлю тебя в Нвенгарию, – пригрозил Иган. – Женщины там прекрасны, и они не упустят возможность заарканить такого молодца.
Хэмиш довольно усмехнулся. Мрачный Иган ел свой хлеб с маслом.
Завтрак окончился, а с ним и шутки Хэмиша. Иган пошел наверх проведать барона Валентайна.
К его удивлению, там была Мэри, свернувшаяся калачиком в кресле возле постели больного.
– Ты просидела тут всю ночь?
Мэри осталась в кресле, опустив голову на локоть.
– Да. Я тревожилась за него.
Валентайн лежал неподвижно под горой одеял, но восковой оттенок кожи исчез, и дышал он свободнее. Иган проверил рану и с радостью увидел, что нет ни нагноения, ни припухлости.
– Когда он проснется, он будет зол, как черт, – предупредил Иган.
– Он уже просыпался.
Иган уставился на сестру:
– И ты не позвала меня?
– Он тотчас же заснул снова. Я подумала – пусть спит.
Сестра выглядела подавленной, скорее даже потрясенной. Иган гадал, что могло здесь произойти, что сказал ей барон – если он вообще что-нибудь говорил. Мэри плотно сжала губы – ясно, от нее ему ничего не добиться.
– Тебе следует поспать, – сказал ей Иган.
– Думаю, мне лучше остаться, вдруг он проснется.
Иган нахмурился, но Мэри была непроницаема. Он пожал плечами:
– Тогда будь осторожна и зови, если тебе понадобится помощь.
– Да.
Он ждал, но она не сказала больше ни слова. Очень странно. Обычно сестра не упускала случая высказаться.
Махнув рукой, Иган вышел, оставив сестру в комнате Валентайна. Он хотел поговорить с Олафом, но, по словам Джеммы, Ангус увез его «показать здешние места».
Жена Ангуса была на кухне, руки по локоть в тесте, и помогала миссис Уильямс готовить угощение для следующего праздничного вечера. Прежде чем женщины вытолкали Игана с кухни, он успел стащить покрытое сахарной глазурью яблоко. Сегодня ему предстояло много дел. Иган вышел из замка.
Когда он шел по лестнице, наверху скрипнула дверь спальни Зарабет. Иган чувствовал, что она стоит за дверью. И наблюдает за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31