– И, посмотрев на Кэтрин чистыми голубыми глазами, Фиона для верности добавила: – Господи, какой ужас! В день вашей свадьбы бедный Шон перевернется в гробу!
– Мне очень жаль, что мы оскорбили вас в лучших чувствах, миледи, – резко сказала Кэтрин и так стремительно вскочила со стула, что Фиона испуганно вжалась в спинку кресла. – Видите ли, истинной леди нестерпима мысль, что она может кого-нибудь огорчить. Этого ей не позволяет воспитание, о котором вы, к сожалению, и понятия не имеете. А теперь прошу меня простить. – И Кэтрин, подхватив дочь на руки, быстро вышла из комнаты.
– Как ты смеешь! – обрушился на Фиону лорд Фицджеральд.
– А что я такого сказала? – с невинным видом спросила Фиона, безмятежно глядя на отца.
Разъяренный Хью быстро встал и, не глядя на Фиону, отрывисто бросил:
– Я должен пойти к своей невесте. Пег проводит вас.
– Мне очень жаль, – извинился лорд Фицджеральд.
– Это не ваша вина, сэр, – поспешил успокоить его Хью, а потом резко повернулся к Фионе: – Ваша злоба превращает вашу невероятную красоту в самое настоящее уродство, – процедил он сквозь зубы. – Засим позвольте откланяться!
Отчаянно страшась предстоящего разговора, Хью медленно поднимался по лестнице, на все лады кляня Фиону Фицджеральд. Кэтрин только-только начала смиряться со своей участью и так мило вела себя с гостями… А теперь ему, видимо, придется начинать все сначала.
– Проклятая Фиона, – раздраженно шипел Хью себе под нос. – И проклятый Шон О'Нейл! – Мысль о том, что Кэтрин была женой его дядюшки, почему-то не давала молодому О'Нейлу покоя.
Хью постучал в дверь спальни Кэтрин, но ответом ему было гробовое молчание.
Он постучал снова, и еще раз.
И вновь тишина.
Так и не дождавшись разрешения, Хью открыл дверь и вошел. Кэтрин стояла около окна спиной к нему. Хью пересек комнату и остановился рядом.
Но Кэтрин даже не пошевелилась.
Тогда Хью протянул руку и, мягко развернув Кэтрин к себе, заглянул ей в лицо. По щекам у нее текли слезы. Кончиками пальцев он смахнул их.
– Я стучал, – сказал Хью.
– Я слышала, – выдохнула Кэтрин.
– Почему вы не ответили?
– Я подумала, что вы уйдете, но, видимо, ошиблась.
Слова ее заставили Хью усмехнуться.
– Прошу прощения за все то, что произошло внизу, – мягко промолвил он. – Вам не за что извиняться, – покачала головой Кэтрин. – Леди Фиона совершенно права. Нам следует отложить свадьбу или…
– Фиону Фицджеральд нельзя назвать леди! – прервал ее Хью. – И она ничего не знает о том, почему мы вынуждены спешить.
– Она очень красива! – вырвалось у Кэтрин.
– Да, с этим трудно не согласиться, – спокойно подтвердил О'Нейл.
– Что вас с нею связывает? – спросила Кэтрин, не в силах скрыть любопытства.
– С Фионой? – безразличным тоном осведомился Хью. – Совершенно ничего. В Лондоне ей представили множество мужчин, и я оказался всего лишь одним из них. Видит бог, эта кошка охотится за титулом, а не за супругом, – сердито усмехнулся молодой человек. – Неужели вы ревнуете?
– Нисколько, – передернула плечами Кэтрин. Продолжая улыбаться, Хью притянул ее к себе.
В следующий миг он скользнул губами по ее лицу, ища нежный рот.
– Отпустите меня, – потребовала она, когда его губы коснулись ее трепещущих уст.
– Никогда, – и Хью со спокойной уверенностью собственника властно приник к ее губам.
Кэтрин уперлась кулачками ему в грудь и попыталась оттолкнуть его, но Хью не выпустил женщину из объятий. Одной рукой он обхватил ее властно за талию и крепко прижал к себе. Другая обвила шею Кэтрин, мешая ей откинуть голову назад и уклониться от поцелуя.
Его поцелуй был нежным и возбуждающим, Хью слегка покусывал уголки ее рта, пытаясь добиться ответа и с восторгом получая его.
Кэтрин перестала сопротивляться. Руки ее легли Хью на плечи, и Кэтрин безвольно приникла к нему. И в то же мгновение его поцелуй стал жарким и требовательным. Проникнув в ее рот, его язык принялся исследовать влажные глубины, лаская, искушая и дразня… Дрожа от желания, которое она так долго подавляла в себе, Кэтрин начала отвечать на поцелуи.
– Иди ко мне, – хрипло прошептал Хью, произнося эти слова как магическое заклинание.
Мгновенно разозлившись на себя, Кэтрин отпрянула назад и ошеломленно посмотрела на его губы. Да что же с ней творится?! Не задумываясь о том, чем все это может кончиться, Кэтрин размахнулась и изо всех сил ударила Хью по лицу.
О'Нейл в полном изумлении воззрился на свою невесту. Потом дотронулся до своей пылающей щеки, усмехнулся и медленно двинулся к двери.
– Была ли причиной этой пощечины Фиона, мой поцелуй… или ваш страстный ответ на него? – уже с порога поддразнил красавицу Хью и вышел из комнаты.
Когда дверь за ним закрылась, в нее тут же ударил многострадальный подсвечник. Уже изрядно искореженный, он в очередной раз со звоном упал на пол.
– Поднимите его и бросьте еще раз, мадам! – крикнул из коридора Хью. – Похоже, скоро мы озолотим в Дублине всех мастеров, делающих канделябры и шандалы!
– Негодяй! – тихо пробормотала Кэтрин, в ярости отворачиваясь от двери и подходя к окну. В голове у нее была полная сумятица, мысли путались…
«Конечно, жизнь с Шоном трудно было назвать счастливой, – думала Кэтрин, – однако он все же заслуживал того, чтобы оплакать его как подобает. Вдове приличествовало бы носить по нему траур хотя бы год… А три месяца – это мало, слишком мало!»
Глава 6
Кэтрин и Хью должны были пожениться в самый канун дня летнего солнцестояния. И вот теплым солнечным утром Полли и Пег принялись суетиться вокруг невесты. С охами и вздохами женщины помогли Кэтрин умыться и одеться, после чего уставились на нее с такой гордостью, словно вся она была творением их рук. Возбужденная, Мев весело прыгала вокруг матери, а та подозревала, что похожа сейчас на майское дерево, и чувствовала себя преглупо.
Да, нелегкий предстоит ей день…
«А за ним ведь придет ночь – самая короткая и самая чарующая ночь в году», – с кривой улыбкой подумала Кэтрин.
Этой колдовской ночью на земле властвуют злые духи, кружа людям головы и творя свои черные дела. И самый вредный бес, самый коварный демон-искуситель появится сегодня вечером в этой комнате…
Что бы ни думала о себе Кэтрин, выглядела она как роскошная летняя роза. Низкий квадратный вырез ее светло-желтого платья с длинными, ниспадающими широкими складками рукавами открывал соблазнительную ложбинку меж грудей. Прорези на юбке и рукавах позволяли увидеть шелковую нижнюю юбку и тончайшую сорочку. Сложный узор, вышитый золотой нитью и зернами жемчуга, подчеркивал глубокое декольте и прорези на платье. Великолепные медно-рыжие волосы Кэтрин были зачесаны назад и уложены на французский манер. Шею женщины украшала двойная нитка крупных жемчужин с изумительной застежкой, отделанной драгоценными камнями, – свадебный подарок Хью.
В коридоре послышался какой-то шум, и все три женщины повернулись к двери. Пег пересекла комнату, чуть-чуть приоткрыла дверь и строго посмотрела на хозяина.
– Что вам угодно? – холодно спросила она.
– Мне нужна леди Кэтрин, если вы не возражаете, – громко заявил молодой человек.
– Но я решительно возражаю, – ответила Пег. – Она не расположена сейчас принимать гостей! – Женщина попыталась закрыть дверь, но этому помешала обутая в сапог нога Хью.
– Милорд, вы хотите навлечь несчастье на этот дом? – сурово осведомилась Пег.
– Нет, – послышалось за дверью.
– Тогда уходите. Увидеть невесту перед свадьбой – к беде!
– Она не обманывает вас, дядя Хью! – крикнула из комнаты Мев, и женщины дружно расхохотались.
Хью убрал ногу, и дверь захлопнулась у него перед носом. Выругавшись, О'Нейл повернулся и пошел к лестнице. Через несколько минут он уже ехал в храм Святой Марии.
А вскоре Патрик и Кэтрин стояли в боковом приделе маленькой церкви и ждали, когда настанет время идти к алтарю. Но вот в придел заглянул Конел, и бледная, дрожащая Кэтрин едва не лишилась чувств от волнения.
– Пора, – сказал Конел и исчез.
– Кейт, пощипайте себя за щеки, – велел ей Патрик, когда она неуверенно взглянула на него. – Вы бледны как смерть.
– Я посмотрю на тебя, когда ты сам пойдешь под венец, – ответила Кэтрин, похлопав себя по щекам.
Патрик подал ей руку и повел к алтарю. На полпути она вдруг замешкалась, но Патрик крепко держал ее за руку, и бежать было невозможно. Дорога была одна – только вперед.
Не обращая внимания на гостей, Кэтрин скользнула взглядом вдоль прохода – туда, где перед украшенным цветами алтарем стоял Хью вместе с отцом Данном. Подойдя к ним, Патрик поднес дрожащую руку Кэтрин к губам, а потом отступил назад.
– Успокойтесь, – прошептал Хью, сжимая ей пальцы. Он подвел ее к алтарю, и оба они опустились на колени перед отцом Данном.
Бездумно повторяя хорошо знакомые молитвы, Кэтрин на самом деле не слышала ни слова из того, что говорил священник; голос его доносился до нее откуда-то издалека и не мог заглушить беспокойных мыслей, вертевшихся у нее в голове.
Кэтрин искоса взглянула на Хью и заставила себя сосредоточиться на его положительных чертах. Он был хорош собой… умен… щедр… терпелив… а как восхитительно целовался!..
Когда Кэтрин подумала о предстоящей ночи, взгляд ее скользнул по его фигуре вниз.
– Леди Кэтрин, – голос отца Данна вернул женщину к действительности.
Хью повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Затуманенный взор Кэтрин явно говорил об охватившей ее любовной истоме. Хью с трудом подавил смех. Маленькая лицемерка!
– Ответьте отцу Данну, – прошептал он краешком губ.
Витавшая в облаках Кэтрин вздрогнула от неожиданности, покраснела и взглянула на священника.
– Простите? – смущенно прошептала она. «Миловидная, но глуповата», – подумал отец Данн. Он благожелательно улыбнулся и прокашлялся.
– Согласны ли вы, Кэтрин Мери О'Нейл, назвать этого мужчину, Хью Оуэна О'Нейла, своим законным супругом?
– Да, – выдохнула женщина. Отец Данн кивнул Хью и сказал:
– А теперь обменяйтесь кольцами.
Хью начал было надевать кольцо Кэтрин на палец, но вдруг неожиданно остановился и скрипнул зубами от ярости.
Кэтрин перевела взгляд с его возмущенного лица на свою руку – и испуганно охнула. На пальце у нее все еще было обручальное кольцо Шона!
– Простите! – пробормотала Кэтрин и попыталась исправить неловкость. Она быстро сняла злосчастное кольцо, но так как у нее не было карманов и сунуть его было некуда, то она надела его на средний палец правой руки.
Хью надел Кэтрин на палец свое кольцо, а потом взглянул на священника, который был явно потрясен этой сценой.
– Она вдова, – объяснил святому отцу Хью, и лицо его потемнело от злости.
Чуть заметно пожав плечами, отец Данн торжественно провозгласил Хью и Кэтрин мужем и женою.
– Теперь вы можете повернуться к собравшимся, – сказал священник и громко объявил: – Дамы и господа, я представляю вам лорда Хью О'Нейла и жену его леди Кэтрин.
«Господи, что я наделала!» – подумала Кэтрин, и сердце у нее болезненно сжалось. Но сожалеть было поздно. Исправить что-либо было уже невозможно.
– Простите меня, – повторила Кэтрин, взглянув на своего мужа.
– Все забыто, – ответил Хью. – И не будем больше об этом говорить. – Взяв Кэтрин за локоть, он вывел ее из храма и помог сесть в ожидавший их экипаж.
Главный зал в доме О'Нейла был красочно убран садовыми цветами. Войдя внутрь, новобрачные остановились в дверях, чтобы приветствовать гостей.
Кэтрин увидела, что к мужу ее вернулось хорошее настроение, и тоже повеселела. А Хью так и не выпустил ее руки из своей. Он то и дело подносил ее к губам и с улыбкой заглядывал в загадочные изумрудные глаза жены. Всем вокруг О'Нейлы казались влюбленной парой, хотя оба они немало удивились бы, узнав, как выглядят со стороны.
– Лорд и леди Берк, – представил жене Хью стоящую перед ними пару. – Это мои близкие друзья.
Ровесник Хью, лорд Берк был высок, строен и хорош собой, а правильные черты его смуглого лица явно говорили о нормандском происхождении. Прелестная маленькая леди Берк, которую ничуть не портила беременность, была полной противоположностью своему мужу.
Когда Берк с женой отошли, Хью сказал Кэтрин, что у них уже есть два сына: мальчики сейчас дома, в Коннауте, а лорд и леди Берк задержались в Дублине, чтобы присутствовать на свадьбе Хью, и через несколько дней вернутся к себе в поместье, где и будут дожидаться рождения третьего ребенка.
Когда перед новобрачными появился лорд Фицджеральд с дочерью, Хью ободряюще сжал Кэтрин руку.
На Фионе было ярко-голубое платье. Цвет его подчеркивал невероятную синеву ее глаз, а глубокое декольте дерзко открывало соблазнительную ложбинку меж грудей. На шее у Фионы сверкало великолепное ожерелье из сапфиров и бриллиантов, с усыпанной драгоценными камнями застежкой. Ожерелье это притягивало к себе глаза всех мужчин, взгляды которых затем опускались вниз, на пышную белую грудь, и ласкали шелковистую кожу красавицы.
Кэтрин сравнила свою собственную грудь с божественными формами Фионы и с грустью подумала, что не ей тягаться с этой синеглазой ведьмой!
– Я хотел бы пожелать вам счастья, – проговорил лорд Фицджеральд, пожимая Хью руку; потом лорд Фицджеральд обернулся и указал на пару, стоявшую позади него. – Это моя племянница Эйслинг и ее муж, лорд О'Брайен. Впрочем, с ним вы, конечно же, знакомы.
Леди Эйслинг О'Брайен была невероятно красивой женщиной. У нее были такие же сапфировые глаза, как и у ее двоюродной сестры Фионы, волосы цвета расплавленного золота и нежное лицо с персиковым румянцем на щеках. Однако поражало то, что лорд О'Брайен годился ей по возрасту даже не в отцы, а в деды. Это явно был брак по расчету, и если леди Эйслинг повезет, то она может вскоре стать богатой молодой вдовой.
Демонстративно не замечая Кэтрин, Фиона сладко улыбнулась Хью, но глаза ее украдкой следили за новобрачной. Потом Фиона вместе с отцом отошла в сторону.
Одним из самых почетных гостей, пришедших поздравить молодых, был вице-король Ирландии. Сэр Вильям Рассел, невысокий, плотный человек средних лет, испытывал неодолимое отвращение к ирландцам, но с величайшим пиететом относился к английским титулам и даже домогался одного из них для себя.
– О'Нейл, вы сделали великолепный выбор, – воскликнул сэр Вильям, а потом улыбнулся Кэтрин. – Когда королева одобрит ваше прошение, мы непременно устроим в Дублинском замке празднество в вашу честь!
– Ловлю вас на слове! – рассмеялся Хью. – Пока же я счастлив видеть вас среди самых дорогих наших гостей.
Сэр Вильям милостиво кивнул и отошел.
– Человек, который хочет получить титул, должен обратиться с прошением к королеве, – пояснил Хью, отвечая на вопросительный взгляд жены. – В нашем случае это лишь простая формальность.
На свадебном пиру Кэтрин сидела за главным столом между мужем и вице-королем. Патрик занял место справа от Хью, а сэр Генри Сидней расположился слева от вице-короля. На столе лежали свежие караваи хлеба, стояли миски с янтарным медом, золотистым маслом и множество бутылок с красным и белым вином.
Слуги внесли первую перемену блюд – креветок в черепашьем соусе и свежайших устриц. Хью сначала положил немного креветок жене, а потом себе. Один из оруженосцев О'Нейла громко возвестил, что молодожены должны угостить друг друга устрицами, дабы с честью выдержать все любовные схватки первой брачной ночи. Слова эти заставили Кэтрин покраснеть, и Хью посмеялся над ее смущением, а заодно и над тостом оруженосца.
– Позволь мне, – прошептал Хью, поднося устрицу к ее губам.
И Кэтрин вдруг вспомнила другой свадебный пир, так похожий на этот… Женщина вздрогнула и окаменела. Она отчаянно боролась с рыданиями, подступившими к горлу и отчаянно рвавшимися наружу.
Хью обнял ее за плечи, привлек к себе и тихо спросил:
– Что случилось?
– Ничего, – солгала Кэтрин, потупившись и не смея поднять на него глаза.
– Скажи мне, что тебя тревожит, – мягко проговорил Хью. – Я хотел бы, чтобы у нас не было секретов друг от друга.
– Я пробовала устриц Шона, когда… – Увидев, каким холодным тут же стал взгляд мужа, Кэтрин на миг заколебалась, а потом снова попыталась объяснить: – Я вспомнила об его ужасном конце и… и испугалась за тебя…
– Новобрачные всегда угощают друг друга устрицами. Это древний ирландский обычай, – сказал Хью. – Так что бояться тут нечего.
– О! – выдохнула Кэтрин.
Хью склонился над ней и поцеловал ее в губы. Гости одобрительно загалдели, и Кэтрин вновь залилась краской.
Великолепный пир продолжался. Вторая перемена состояла из ростбифа, тушеных ножек ягнят и зажаренных целиком молочных поросят. За ними последовали слоеные пироги с мясом уток, жаворонков, голубей и воробьев. Были поданы чаши с салатом, морскими гребешками и редиской. И наконец появился соблазнительнейший десерт – свежий сыр, желе в изящных формочках, благоухающая земляника со взбитыми сливками и огромный свадебный пирог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Мне очень жаль, что мы оскорбили вас в лучших чувствах, миледи, – резко сказала Кэтрин и так стремительно вскочила со стула, что Фиона испуганно вжалась в спинку кресла. – Видите ли, истинной леди нестерпима мысль, что она может кого-нибудь огорчить. Этого ей не позволяет воспитание, о котором вы, к сожалению, и понятия не имеете. А теперь прошу меня простить. – И Кэтрин, подхватив дочь на руки, быстро вышла из комнаты.
– Как ты смеешь! – обрушился на Фиону лорд Фицджеральд.
– А что я такого сказала? – с невинным видом спросила Фиона, безмятежно глядя на отца.
Разъяренный Хью быстро встал и, не глядя на Фиону, отрывисто бросил:
– Я должен пойти к своей невесте. Пег проводит вас.
– Мне очень жаль, – извинился лорд Фицджеральд.
– Это не ваша вина, сэр, – поспешил успокоить его Хью, а потом резко повернулся к Фионе: – Ваша злоба превращает вашу невероятную красоту в самое настоящее уродство, – процедил он сквозь зубы. – Засим позвольте откланяться!
Отчаянно страшась предстоящего разговора, Хью медленно поднимался по лестнице, на все лады кляня Фиону Фицджеральд. Кэтрин только-только начала смиряться со своей участью и так мило вела себя с гостями… А теперь ему, видимо, придется начинать все сначала.
– Проклятая Фиона, – раздраженно шипел Хью себе под нос. – И проклятый Шон О'Нейл! – Мысль о том, что Кэтрин была женой его дядюшки, почему-то не давала молодому О'Нейлу покоя.
Хью постучал в дверь спальни Кэтрин, но ответом ему было гробовое молчание.
Он постучал снова, и еще раз.
И вновь тишина.
Так и не дождавшись разрешения, Хью открыл дверь и вошел. Кэтрин стояла около окна спиной к нему. Хью пересек комнату и остановился рядом.
Но Кэтрин даже не пошевелилась.
Тогда Хью протянул руку и, мягко развернув Кэтрин к себе, заглянул ей в лицо. По щекам у нее текли слезы. Кончиками пальцев он смахнул их.
– Я стучал, – сказал Хью.
– Я слышала, – выдохнула Кэтрин.
– Почему вы не ответили?
– Я подумала, что вы уйдете, но, видимо, ошиблась.
Слова ее заставили Хью усмехнуться.
– Прошу прощения за все то, что произошло внизу, – мягко промолвил он. – Вам не за что извиняться, – покачала головой Кэтрин. – Леди Фиона совершенно права. Нам следует отложить свадьбу или…
– Фиону Фицджеральд нельзя назвать леди! – прервал ее Хью. – И она ничего не знает о том, почему мы вынуждены спешить.
– Она очень красива! – вырвалось у Кэтрин.
– Да, с этим трудно не согласиться, – спокойно подтвердил О'Нейл.
– Что вас с нею связывает? – спросила Кэтрин, не в силах скрыть любопытства.
– С Фионой? – безразличным тоном осведомился Хью. – Совершенно ничего. В Лондоне ей представили множество мужчин, и я оказался всего лишь одним из них. Видит бог, эта кошка охотится за титулом, а не за супругом, – сердито усмехнулся молодой человек. – Неужели вы ревнуете?
– Нисколько, – передернула плечами Кэтрин. Продолжая улыбаться, Хью притянул ее к себе.
В следующий миг он скользнул губами по ее лицу, ища нежный рот.
– Отпустите меня, – потребовала она, когда его губы коснулись ее трепещущих уст.
– Никогда, – и Хью со спокойной уверенностью собственника властно приник к ее губам.
Кэтрин уперлась кулачками ему в грудь и попыталась оттолкнуть его, но Хью не выпустил женщину из объятий. Одной рукой он обхватил ее властно за талию и крепко прижал к себе. Другая обвила шею Кэтрин, мешая ей откинуть голову назад и уклониться от поцелуя.
Его поцелуй был нежным и возбуждающим, Хью слегка покусывал уголки ее рта, пытаясь добиться ответа и с восторгом получая его.
Кэтрин перестала сопротивляться. Руки ее легли Хью на плечи, и Кэтрин безвольно приникла к нему. И в то же мгновение его поцелуй стал жарким и требовательным. Проникнув в ее рот, его язык принялся исследовать влажные глубины, лаская, искушая и дразня… Дрожа от желания, которое она так долго подавляла в себе, Кэтрин начала отвечать на поцелуи.
– Иди ко мне, – хрипло прошептал Хью, произнося эти слова как магическое заклинание.
Мгновенно разозлившись на себя, Кэтрин отпрянула назад и ошеломленно посмотрела на его губы. Да что же с ней творится?! Не задумываясь о том, чем все это может кончиться, Кэтрин размахнулась и изо всех сил ударила Хью по лицу.
О'Нейл в полном изумлении воззрился на свою невесту. Потом дотронулся до своей пылающей щеки, усмехнулся и медленно двинулся к двери.
– Была ли причиной этой пощечины Фиона, мой поцелуй… или ваш страстный ответ на него? – уже с порога поддразнил красавицу Хью и вышел из комнаты.
Когда дверь за ним закрылась, в нее тут же ударил многострадальный подсвечник. Уже изрядно искореженный, он в очередной раз со звоном упал на пол.
– Поднимите его и бросьте еще раз, мадам! – крикнул из коридора Хью. – Похоже, скоро мы озолотим в Дублине всех мастеров, делающих канделябры и шандалы!
– Негодяй! – тихо пробормотала Кэтрин, в ярости отворачиваясь от двери и подходя к окну. В голове у нее была полная сумятица, мысли путались…
«Конечно, жизнь с Шоном трудно было назвать счастливой, – думала Кэтрин, – однако он все же заслуживал того, чтобы оплакать его как подобает. Вдове приличествовало бы носить по нему траур хотя бы год… А три месяца – это мало, слишком мало!»
Глава 6
Кэтрин и Хью должны были пожениться в самый канун дня летнего солнцестояния. И вот теплым солнечным утром Полли и Пег принялись суетиться вокруг невесты. С охами и вздохами женщины помогли Кэтрин умыться и одеться, после чего уставились на нее с такой гордостью, словно вся она была творением их рук. Возбужденная, Мев весело прыгала вокруг матери, а та подозревала, что похожа сейчас на майское дерево, и чувствовала себя преглупо.
Да, нелегкий предстоит ей день…
«А за ним ведь придет ночь – самая короткая и самая чарующая ночь в году», – с кривой улыбкой подумала Кэтрин.
Этой колдовской ночью на земле властвуют злые духи, кружа людям головы и творя свои черные дела. И самый вредный бес, самый коварный демон-искуситель появится сегодня вечером в этой комнате…
Что бы ни думала о себе Кэтрин, выглядела она как роскошная летняя роза. Низкий квадратный вырез ее светло-желтого платья с длинными, ниспадающими широкими складками рукавами открывал соблазнительную ложбинку меж грудей. Прорези на юбке и рукавах позволяли увидеть шелковую нижнюю юбку и тончайшую сорочку. Сложный узор, вышитый золотой нитью и зернами жемчуга, подчеркивал глубокое декольте и прорези на платье. Великолепные медно-рыжие волосы Кэтрин были зачесаны назад и уложены на французский манер. Шею женщины украшала двойная нитка крупных жемчужин с изумительной застежкой, отделанной драгоценными камнями, – свадебный подарок Хью.
В коридоре послышался какой-то шум, и все три женщины повернулись к двери. Пег пересекла комнату, чуть-чуть приоткрыла дверь и строго посмотрела на хозяина.
– Что вам угодно? – холодно спросила она.
– Мне нужна леди Кэтрин, если вы не возражаете, – громко заявил молодой человек.
– Но я решительно возражаю, – ответила Пег. – Она не расположена сейчас принимать гостей! – Женщина попыталась закрыть дверь, но этому помешала обутая в сапог нога Хью.
– Милорд, вы хотите навлечь несчастье на этот дом? – сурово осведомилась Пег.
– Нет, – послышалось за дверью.
– Тогда уходите. Увидеть невесту перед свадьбой – к беде!
– Она не обманывает вас, дядя Хью! – крикнула из комнаты Мев, и женщины дружно расхохотались.
Хью убрал ногу, и дверь захлопнулась у него перед носом. Выругавшись, О'Нейл повернулся и пошел к лестнице. Через несколько минут он уже ехал в храм Святой Марии.
А вскоре Патрик и Кэтрин стояли в боковом приделе маленькой церкви и ждали, когда настанет время идти к алтарю. Но вот в придел заглянул Конел, и бледная, дрожащая Кэтрин едва не лишилась чувств от волнения.
– Пора, – сказал Конел и исчез.
– Кейт, пощипайте себя за щеки, – велел ей Патрик, когда она неуверенно взглянула на него. – Вы бледны как смерть.
– Я посмотрю на тебя, когда ты сам пойдешь под венец, – ответила Кэтрин, похлопав себя по щекам.
Патрик подал ей руку и повел к алтарю. На полпути она вдруг замешкалась, но Патрик крепко держал ее за руку, и бежать было невозможно. Дорога была одна – только вперед.
Не обращая внимания на гостей, Кэтрин скользнула взглядом вдоль прохода – туда, где перед украшенным цветами алтарем стоял Хью вместе с отцом Данном. Подойдя к ним, Патрик поднес дрожащую руку Кэтрин к губам, а потом отступил назад.
– Успокойтесь, – прошептал Хью, сжимая ей пальцы. Он подвел ее к алтарю, и оба они опустились на колени перед отцом Данном.
Бездумно повторяя хорошо знакомые молитвы, Кэтрин на самом деле не слышала ни слова из того, что говорил священник; голос его доносился до нее откуда-то издалека и не мог заглушить беспокойных мыслей, вертевшихся у нее в голове.
Кэтрин искоса взглянула на Хью и заставила себя сосредоточиться на его положительных чертах. Он был хорош собой… умен… щедр… терпелив… а как восхитительно целовался!..
Когда Кэтрин подумала о предстоящей ночи, взгляд ее скользнул по его фигуре вниз.
– Леди Кэтрин, – голос отца Данна вернул женщину к действительности.
Хью повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Затуманенный взор Кэтрин явно говорил об охватившей ее любовной истоме. Хью с трудом подавил смех. Маленькая лицемерка!
– Ответьте отцу Данну, – прошептал он краешком губ.
Витавшая в облаках Кэтрин вздрогнула от неожиданности, покраснела и взглянула на священника.
– Простите? – смущенно прошептала она. «Миловидная, но глуповата», – подумал отец Данн. Он благожелательно улыбнулся и прокашлялся.
– Согласны ли вы, Кэтрин Мери О'Нейл, назвать этого мужчину, Хью Оуэна О'Нейла, своим законным супругом?
– Да, – выдохнула женщина. Отец Данн кивнул Хью и сказал:
– А теперь обменяйтесь кольцами.
Хью начал было надевать кольцо Кэтрин на палец, но вдруг неожиданно остановился и скрипнул зубами от ярости.
Кэтрин перевела взгляд с его возмущенного лица на свою руку – и испуганно охнула. На пальце у нее все еще было обручальное кольцо Шона!
– Простите! – пробормотала Кэтрин и попыталась исправить неловкость. Она быстро сняла злосчастное кольцо, но так как у нее не было карманов и сунуть его было некуда, то она надела его на средний палец правой руки.
Хью надел Кэтрин на палец свое кольцо, а потом взглянул на священника, который был явно потрясен этой сценой.
– Она вдова, – объяснил святому отцу Хью, и лицо его потемнело от злости.
Чуть заметно пожав плечами, отец Данн торжественно провозгласил Хью и Кэтрин мужем и женою.
– Теперь вы можете повернуться к собравшимся, – сказал священник и громко объявил: – Дамы и господа, я представляю вам лорда Хью О'Нейла и жену его леди Кэтрин.
«Господи, что я наделала!» – подумала Кэтрин, и сердце у нее болезненно сжалось. Но сожалеть было поздно. Исправить что-либо было уже невозможно.
– Простите меня, – повторила Кэтрин, взглянув на своего мужа.
– Все забыто, – ответил Хью. – И не будем больше об этом говорить. – Взяв Кэтрин за локоть, он вывел ее из храма и помог сесть в ожидавший их экипаж.
Главный зал в доме О'Нейла был красочно убран садовыми цветами. Войдя внутрь, новобрачные остановились в дверях, чтобы приветствовать гостей.
Кэтрин увидела, что к мужу ее вернулось хорошее настроение, и тоже повеселела. А Хью так и не выпустил ее руки из своей. Он то и дело подносил ее к губам и с улыбкой заглядывал в загадочные изумрудные глаза жены. Всем вокруг О'Нейлы казались влюбленной парой, хотя оба они немало удивились бы, узнав, как выглядят со стороны.
– Лорд и леди Берк, – представил жене Хью стоящую перед ними пару. – Это мои близкие друзья.
Ровесник Хью, лорд Берк был высок, строен и хорош собой, а правильные черты его смуглого лица явно говорили о нормандском происхождении. Прелестная маленькая леди Берк, которую ничуть не портила беременность, была полной противоположностью своему мужу.
Когда Берк с женой отошли, Хью сказал Кэтрин, что у них уже есть два сына: мальчики сейчас дома, в Коннауте, а лорд и леди Берк задержались в Дублине, чтобы присутствовать на свадьбе Хью, и через несколько дней вернутся к себе в поместье, где и будут дожидаться рождения третьего ребенка.
Когда перед новобрачными появился лорд Фицджеральд с дочерью, Хью ободряюще сжал Кэтрин руку.
На Фионе было ярко-голубое платье. Цвет его подчеркивал невероятную синеву ее глаз, а глубокое декольте дерзко открывало соблазнительную ложбинку меж грудей. На шее у Фионы сверкало великолепное ожерелье из сапфиров и бриллиантов, с усыпанной драгоценными камнями застежкой. Ожерелье это притягивало к себе глаза всех мужчин, взгляды которых затем опускались вниз, на пышную белую грудь, и ласкали шелковистую кожу красавицы.
Кэтрин сравнила свою собственную грудь с божественными формами Фионы и с грустью подумала, что не ей тягаться с этой синеглазой ведьмой!
– Я хотел бы пожелать вам счастья, – проговорил лорд Фицджеральд, пожимая Хью руку; потом лорд Фицджеральд обернулся и указал на пару, стоявшую позади него. – Это моя племянница Эйслинг и ее муж, лорд О'Брайен. Впрочем, с ним вы, конечно же, знакомы.
Леди Эйслинг О'Брайен была невероятно красивой женщиной. У нее были такие же сапфировые глаза, как и у ее двоюродной сестры Фионы, волосы цвета расплавленного золота и нежное лицо с персиковым румянцем на щеках. Однако поражало то, что лорд О'Брайен годился ей по возрасту даже не в отцы, а в деды. Это явно был брак по расчету, и если леди Эйслинг повезет, то она может вскоре стать богатой молодой вдовой.
Демонстративно не замечая Кэтрин, Фиона сладко улыбнулась Хью, но глаза ее украдкой следили за новобрачной. Потом Фиона вместе с отцом отошла в сторону.
Одним из самых почетных гостей, пришедших поздравить молодых, был вице-король Ирландии. Сэр Вильям Рассел, невысокий, плотный человек средних лет, испытывал неодолимое отвращение к ирландцам, но с величайшим пиететом относился к английским титулам и даже домогался одного из них для себя.
– О'Нейл, вы сделали великолепный выбор, – воскликнул сэр Вильям, а потом улыбнулся Кэтрин. – Когда королева одобрит ваше прошение, мы непременно устроим в Дублинском замке празднество в вашу честь!
– Ловлю вас на слове! – рассмеялся Хью. – Пока же я счастлив видеть вас среди самых дорогих наших гостей.
Сэр Вильям милостиво кивнул и отошел.
– Человек, который хочет получить титул, должен обратиться с прошением к королеве, – пояснил Хью, отвечая на вопросительный взгляд жены. – В нашем случае это лишь простая формальность.
На свадебном пиру Кэтрин сидела за главным столом между мужем и вице-королем. Патрик занял место справа от Хью, а сэр Генри Сидней расположился слева от вице-короля. На столе лежали свежие караваи хлеба, стояли миски с янтарным медом, золотистым маслом и множество бутылок с красным и белым вином.
Слуги внесли первую перемену блюд – креветок в черепашьем соусе и свежайших устриц. Хью сначала положил немного креветок жене, а потом себе. Один из оруженосцев О'Нейла громко возвестил, что молодожены должны угостить друг друга устрицами, дабы с честью выдержать все любовные схватки первой брачной ночи. Слова эти заставили Кэтрин покраснеть, и Хью посмеялся над ее смущением, а заодно и над тостом оруженосца.
– Позволь мне, – прошептал Хью, поднося устрицу к ее губам.
И Кэтрин вдруг вспомнила другой свадебный пир, так похожий на этот… Женщина вздрогнула и окаменела. Она отчаянно боролась с рыданиями, подступившими к горлу и отчаянно рвавшимися наружу.
Хью обнял ее за плечи, привлек к себе и тихо спросил:
– Что случилось?
– Ничего, – солгала Кэтрин, потупившись и не смея поднять на него глаза.
– Скажи мне, что тебя тревожит, – мягко проговорил Хью. – Я хотел бы, чтобы у нас не было секретов друг от друга.
– Я пробовала устриц Шона, когда… – Увидев, каким холодным тут же стал взгляд мужа, Кэтрин на миг заколебалась, а потом снова попыталась объяснить: – Я вспомнила об его ужасном конце и… и испугалась за тебя…
– Новобрачные всегда угощают друг друга устрицами. Это древний ирландский обычай, – сказал Хью. – Так что бояться тут нечего.
– О! – выдохнула Кэтрин.
Хью склонился над ней и поцеловал ее в губы. Гости одобрительно загалдели, и Кэтрин вновь залилась краской.
Великолепный пир продолжался. Вторая перемена состояла из ростбифа, тушеных ножек ягнят и зажаренных целиком молочных поросят. За ними последовали слоеные пироги с мясом уток, жаворонков, голубей и воробьев. Были поданы чаши с салатом, морскими гребешками и редиской. И наконец появился соблазнительнейший десерт – свежий сыр, желе в изящных формочках, благоухающая земляника со взбитыми сливками и огромный свадебный пирог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31