А его воришки добрались даже до Пиккадилли.– Тогда-то мой отец и запретил матери заниматься благотворительностью. Но вряд ли он понимал, сколь настойчивой она могла быть, одержимая какой-нибудь идеей. Однажды мать пришла ко мне и попросила помочь ей. Она сказала, что получила письмо от своей подопечной из Тотхилл-Филдз, ее ребенок тяжело заболел и нуждался в лекарствах. Мать хотела немедленно ехать к ним и попросила меня сопроводить ее. – Тристан покачал головой. – Теперь, когда я думаю об этом, хорошо понимаю, что мне следовало отговорить ее от этой затеи. Но тогда я не понимал всей сложности обстановки в этом районе. А кроме того, меня подвела собственная самоуверенность. Я считал, раз я с ней, значит, ничего не случится.Дейрдре знала очень хорошо, что граф скажет дальше. От напряжения у нее на лбу выступили маленькие капельки пота, но она продолжала прямо смотреть в глаза Тристану.– В полдень мы наняли лошадь, – снова заговорил лорд Эллингтон, его пальцы продолжали осторожно ласкать руку Дейрдре. – В семье той женщины мы с матерью провели где-то около часа, а когда затем вышли на улицу, то обнаружили, что карета, на которой мы приехали, исчезла. С этого момента все и началось. Я оставил мать в доме, а сам отправился на поиски какого-нибудь транспортного средства. Когда я вернулся, она уже ушла. Вероятно, она собиралась подождать меня снаружи, и я снова вышел на улицу. Но её не было и там. Я стоял посреди дороги, раздумывая, где же мне ее искать, как вдруг услышал крик. Мать звала на помощь. – Он инстинктивно сжал руку Дейрдре. – Ее крики доносились из-за высокого забора, огораживающего большой каменный дом, напротив которого я и стоял. Я побежал... Никогда не забуду картину, что открылась мне, когда я завернул за угол. Вокруг матери стояли несколько мужчин. Двое держали се за руки, а один, с безобразным шрамом на щеке, пытался засунуть руку ей за корсет. Она плакала и просила отпустить ее, но мерзавец только смеялся. Он находил все это забавным.Я бросился к ним. Разумеется, у меня не было никаких шансов, бандитов было слишком много. Я успел нанести несколько ударов тому, со шрамом, но силы были неравны. Впрочем, в тот момент я меньше всего думал о себе. Я надеялся, что смогу отвлечь на себя их внимание и мать успеет убежать.Перед Дейрдре снова возникли картины далекого прошлого. О, она не могла выбросить из памяти тот день, она хорошо помнила Тристана. Он, словно коршун, бросился в толпу этих негодяев, но, разумеется, численный перевес был на их стороне. Дейрдре стало страшно, и она попыталась убежать, но один из помощников Флинта поймал ее и шутки ради заставил смотреть на драку. Вернее, на то, как избивали молодого человека. Хотя незнакомец был высоким и крепким, он не мог один противостоять стольким противникам. Он был жестоко избит, его лицо заливала кровь.– В этот момент мерзавец со шрамом вытащил нож, – хрипло проговорил Тристан, – и стал приближаться ко мне.Хотя граф мог сейчас вспомнить и ту девочку, что стояла поодаль и наблюдала за дракой, и узнать в ней свою спутницу, Дейрдре не смела прервать его. Он должен был рассказать ей все это, чтобы облегчить свою душу.– А потом? Что случилось потом? – спросила она.– Разумеется, мне следовало догадаться, что мать никогда не оставит меня и не убежит. – Тристан почувствовал, как его горло сжал болезненный спазм. – Она вырвалась из рук этих бандитов и бросилась ко мне. Вдруг стала падать, и я подхватил ее. А потом хлынула кровь. Ее было так много, она лилась отовсюду, и на земле вокруг нас появилась красная лужа. Я ничего уже не мог сделать. – Тристан наклонил голову. – Что было потом, я почти не помню. Все как будто заволокло туманом. Когда я через какое-то время огляделся вокруг, никого уже не было. Остался только тот, который убил ее. Это лицо я и сейчас помню во всех подробностях. Уродливый шрам через всю щеку, холодные щелки-глаза и наглая ухмылка. Ужасающая, чудовищная. Он был доволен собой, тем, что сделал. У меня возникло странное чувство, что этот человек – олицетворение самого зла. Потом он повернулся и спокойно пошел прочь.Тристан посмотрел Дейрдре в глаза, его лицо было белым как мел.– Моя мать скончалась у меня на руках.Поддавшись порыву нежности, Дейрдре протянула руку и осторожно коснулась ладонью его лица. Провела пальцами по его щеке, потом по подбородку.– О, Тристан, – прошептала она дрожащим голосом, на ее глаза набежали слезы. – Мне так жаль.Казалось, ему было приятно ее прикосновение. Неожиданно виконтесса ощутила его теплое дыхание на полоске кожи между краем рукава и перчаткой.– Мой отец так и не простил мне того, что я согласился поехать с ней в Тотхилл-Филдз в тот день. Да я и сам никогда не прощу себе этого.Они сидели так близко друг от друга! Слушая его, Дейрдре наклонилась к графу, его красивые, чувственные губы были в нескольких дюймах от ее лица. При каждом толчке кареты ее колено касалось его крепкого, мускулистого бедра.Дейрдре отвернулась и попыталась собраться с мыслями.– Я понимаю, милорд, что на вашу долю выпало очень тяжелое испытание. Но как бы то ни было, все эти люди, живущие в трущобах, не виноваты в преступлениях, совершенных кучкой бандитов.Лицо графа мгновенно приняло отчужденное выражение, оно словно окаменело.– Все эти люди, живущие в Тотхилл-Филдз, заботятся только о себе, – холодно проговорил он, выпустив руку Дейрдре из своих ладоней. – Моя мать всю жизнь помогала им. Она верила им, а они убили ее. Давайте, миледи, оставим эту тему.Дейрдре осторожно отодвинулась от Тристана, и он снова стал смотреть в окно. Его крепкий подбородок упрямо выдвинулся вперед. Нет смысла спорить с ним и что-то доказывать. Он уже сделал выводы. Что ж, такая точка зрения тоже имеет право на существование.Виконтесса опустила глаза. Господи, только не дай ему узнать, что она была причастна к гибели его матери, про себя помолилась Дейрдре. Он просто возненавидит ее...А она не в силах будет вынести его ненависти... ГЛАВА 10 Черт возьми, но ведь они так ничего и не узнали! Тристан старался не поддаваться отчаянию. Но он был сильно разочарован, когда владелец маленького магазинчика в ответ на вопрос Дейрдре отрицательно покачал головой. Нет, он ничего не знает и никого не видел. Впрочем, сегодня они уже не раз сталкивались с подобным ответом. Граф с трудом сдерживал нарастающее беспокойство.Леди Родерби спрашивала об Эмили и у уличных торговцев, и у владельца конюшни, находившейся поблизости от убежища Мауса, и у местных мальчишек. Она надеялась, что, кроме Мауса, кто-нибудь еще в этом квартале видел сестру графа. Но поиски ни к чему не привели, и Тристан уже начал сомневаться в том, что они ищут там, где следует.Переминаясь с ноги на ногу, граф не слишком внимательно прислушивался к разговору Дейрдре с владельцем магазина. Он испытывал чувство стыда оттого, что позволил себе вспылить и показать свой гнев виконтессе. Вряд ли обитатели Тотхилл-Филдз захотят помочь им, с грустью размышлял Тристан, но это, разумеется, не повод, чтобы обвинять всех и каждого в смерти матери. Но она должна понять, что его подозрительность оправданна, имеет под собой реальную почву, а потому простительна.Глядя сейчас налицо своей спутницы, он вспомнил, как еще совсем недавно, когда они ехали в карете, она сидела так близко от него, его щеки касалось ее легкое дыхание, он ощущал тонкий клубничный аромат, исходящий от медных, чуть вьющихся волос. И он неожиданно для себя вдруг рассказал ей о гибели своей матери. Не стоило делать этого, но он почему-то не мог остановиться.Тристан снова бросил взгляд на Дейрдре. Что такого было в этой женщине, что заставило его открыться перед ней? Он никогда и ни с кем не обсуждал эту тему, даже с Арчером. Лишь его отец знал о гибели матери в подробностях. Но виконтесса почти мгновенно расположила его к себе. Всего лишь нежное прикосновение и пара ласковых слов...Стоило графу вспомнить тот момент, когда пальцы Дейрдре скользнули по его щеке, как кровь бросилась ему в голову. Тристану показалось, что он вот-вот задохнется. Ему хотелось поцеловать эту бледную полоску кожи на ее руке, приложить губы к голубоватой вене и почувствовать ее пульсацию. Но последние слова виконтессы хлестнули его, словно пощечина. Между ними существует барьер, который невозможно перейти ни при каких обстоятельствах и который никогда не позволит им сблизиться. И дело здесь даже не в Эмили и не в его тетке, с которой случится апоплексический удар, узнай она о его связи с леди Родерби. Проблема в том, что Дейрдре всегда думает о людях лучше, чем они есть, а он – хуже. Они на разных полюсах.Виконтесса поблагодарила хозяина магазина и направилась к выходу. Граф бросился за Дейрдре, опередил ее на шаг и открыл перед ней дверь.– Итак? – потребовал граф объяснений, когда он и леди Родерби оказались на улице.– Пока ничего, – сказала она холодно. – Он не видел ее. Но даже если бы и видел, то вряд ли бы признался. Вы просто испепелили его своим гневным взором. Если вы постараетесь выглядеть немного дружелюбнее, то, возможно, люди и захотят доверить нам свои тайны.Тристан попытался скрыть свое раздражение. Осознав, что некоторые обитатели Тотхилл-Филдз просто теряют дар речи при его появлении, он решил ждать в стороне, пока Дейрдре будет наводить мосты с не желающими рисковать жителями трущоб.Похоже, она была недовольна его высокомерным и неприязненным отношением к обитателям Тотхилл-Филдз, а вовсе не тем, что он своим мрачным видом отпугивал людей. Видимо, эти мысли не дают ей покоя, решил про себя Тристан.Черт возьми, но ему совсем не нравится возникшее между ними напряжение. Впрочем, кого винить в этом, кроме себя? Вероятно, он действительно слишком резко высказался по поводу моральных качеств местных жителей. Если он извинится, то, может, это смягчит ее сердце и между ними снова установится взаимопонимание, в котором они оба сейчас нуждались.Когда Тристан догнал Дейрдре и уже собрался было заговорить, тишину неожиданно нарушил резкий, пронзительный крик:– Держи вора! Хватайте этого мальчишку!На другой стороне улицы толпа людей вдруг расступилась, и из самой гущи домохозяек и лавочников выскочил высокий худенький мальчишка лет двенадцати-тринадцати. За ним с красным, свирепым лицом гнался грузный мужчина.– Хватай его! – проревел густой бас. Мальчишка вдруг подскочил к Дейрдре и Тристану, собираясь скрыться в ближайшей подворотне, но крепкие руки графа впились в его воротник, и через секунду маленький воришка повис над тротуаром.– Отпустите меня! – завизжал он, извиваясь как уж.Но Тристан не обратил ни малейшего внимания на отчаянные вопли. Тут к ним подбежал краснолицый мужчина.– Ах ты, негодяй! – взревел он, надсадно дыша. – Я тебя сдам в полицию! Посмотрим, как ты там запоешь!Краснолицый занес огромный волосатый кулак над незадачливым воришкой, но Тристан ловко отразил его удар свободной рукой. Другой же рукой он продолжал держать мальчика.– Что сделал этот парень? – спросил граф.– Я скажу тебе, что он сделал! Он ограбил мою лавку. Вот что он сделал!Тристан сурово посмотрел на мальчишку:– Это правда?Перепуганный насмерть воришка в ужасе затряс головой. Его кепка съехала назад, а потом упала на землю, и из-под нее на плечи вдруг упали длинные черные волосы.– Господи, да это вовсе не парень!Дейрдре удивленно вскрикнула:– Дженна? Дженна Маклин? Это ты?Лицо девочки побледнело.– Д...да, миледи.Тристан взглянул на Дейрдре:– Вы знаете этого ребенка?– Да. – Виконтесса заставила графа поставить девочку на тротуар и с беспокойством заглянула ей в лицо: – Дженна, что здесь происходит? Неужели ты действительно украла что-то у этого... джентльмена?– О нет, миледи! Я ничего не крала у него!Девочка втянула голову в плечи и прижала руки к животу. Вдруг неожиданно откуда-то из-под ее рубашки выпало большое красное яблоко, оно медленно покатилось по тротуару и, дрогнув, остановилось у ног Дейрдре. Все участники сцены словно завороженные молча смотрели на этот блестящий одинокий фрукт, равнодушно прокладывающий себе дорогу сквозь уличную пыль.Краснолицый мужчина первым пришел в себя. Смачно сплюнув себе под ноги, он прохрипел:– Она и красть, и врать мастерица.Дейрдре грустно покачала головой и тихо проговорила:– О, Дженна!Послышавшееся в тоне виконтессы разочарование заставило девочку с вызовом вскинуть голову и сказать:– Я хотела помочь маме.– Твоей маме будет очень стыдно за тебя, – заметила Дейрдре. – И о какой помощи ты говоришь? В последний раз, когда мы с тобой виделись, все ведь было нормально.Дженна лишь пожала плечами.Леди Родерби достала из своего ридикюля несколько монет и с улыбкой посмотрела на разгневанного торговца:– Будьте так добры, сэр, возьмите эти деньги. Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы возместить ущерб, нанесенный вам этим ребенком. Когда я расскажу матери Дженны о том, что случилось, она, без сомнения, накажет свою дочь, и, уверяю вас, такого больше не повторится.Краснолицый торговец посмотрел на монеты на своей ладони, затем поднял голову и сказал:– Я мог бы отволочь ее в исправительный дом или в Ньюгейт. Если местная шпана узнает, что я позволил безнаказанно обчистить себя, то это ворье станет постоянно совершать набеги на мою лавку.Было очевидно, что торговец пытался выманить у виконтессы еще какое-то количество денег. Тристан сделал шаг вперед и угрожающе посмотрел на краснолицего:– Миледи сказала, что этого вполне достаточно, что бы покрыть причиненный вам ущерб.Мужчина оценивающе посмотрел на внушительную фигуру Тристана и отступил назад.– Что ж, хорошо. Только пусть она больше не попадается мне.Что-то ворча себе под нос, он направился к своему магазину.Когда торговец растворился в колышущейся толпе, Дейрдре подняла голову и с нежной улыбкой, от которой сердце Тристана бешено заколотилось, посмотрела в глаза своему спутнику.– Нам нужно отвести ее домой, к матери. Мне необходимо с ней поговорить.– О нет, миледи, – взмолилась Дженна и умоляюще посмотрела на виконтессу. – Я обещаю, что никогда не сделаю этого опять.Дейрдре обняла девочку за плечи:– Прости, дорогая, но мне все же придется повидаться с твоей матерью. – Она подняла глаза на Тристана: – Полагаю, вы не возражаете? Это займет несколько минут.Тристан молча посмотрел на небо. Уже приближался полдень, они и так потеряли много времени. Но он не мог ей отказать.– Что ж, хорошо, – пробормотал он.Она снова улыбнулась ему так, что его недовольство вмиг улетучилось.Полуразвалившаяся лачуга у небольшого гниющего болотца, на поверхности которого плавали островки мусора, и оказалась домом Дженны.Когда Тристан, Дейрдре и Дженна вышли из кареты и стали перебираться по шатким мосткам, переброшенным через мутный грязевой поток, граф невольно сморщил нос.Зловоние, поднимающееся от гниющей жижи под ногами, и удручающего вида дом с провисшей крышей и покосившимися ставнями усилили у Тристана чувство тревоги. Впереди всех, глубоко засунув руки в карманы и втянув голову в плечи, плелась Дженна, всем своим видом напоминая приговоренного к смерти. Замыкала шествие Дейрдре. Ее лицо выдавало внутреннее волнение.Тристан обернулся и, почувствовав состояние Дейрдре, попытался рассеять мрачную напряженность атмосферы.– Не нужно так беспокоиться, миледи, – пробормотал он и насмешливо улыбнулся, а затем отвесил шутливый поклон. – С этого момента больше никаких нападок на обитателей здешних мест. Буду вести себя примерно.Но похоже, его слова не убедили виконтессу.– Боюсь этому поверить, милорд, – холодно проговорила она, пожав плечами. – Разумеется, мне следует поблагодарить вас за то, что вы приняли столь горячее участие в судьбе Дженны, но предупреждаю: если вы опять будете вести себя высокомерно с этими людьми и морщить нос, я так надеру вашу чертову задницу, что мало не покажется.Не поднимая глаз на застывшего в изумлении графа, Дейрдре с гордым видом проследовала мимо него к дому своей подопечной. Тристан не сразу пришел в себя от этих слов. Никто и никогда раньше не угрожал ему «надрать его чертову задницу», подобное положение вещей показалось лорду Эллингтону даже забавным, и он вдруг неожиданно для себя разразился смехом.Тристан искоса бросил взгляд на Каллена, надеясь, что тот не слышал столь крепкого выражения из уст своей госпожи. Кучер даже не шелохнулся, и по его бесстрастному лицу совершенно невозможно было понять, какие мысли бродят в его голове. Но граф был готов поклясться, что Каллен внутренне хохотал – уголок его рта слегка дрогнул.Тристан повернулся и побежал за Дейрдре.Дженна уже дожидалась их на крыльце. Ее руки по-прежнему глубоко в карманах, выражение глаз настороженное.– Миледи, прошу вас, – проговорила она умоляющим тоном. – Я все поняла...Прежде чем Дейрдре успела что-то ответить, дверь позади Дженны распахнулась и проем заполнился крупной женской фигурой с растрепанными черными волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29