В старину народ приписывал это благосклонности богини к королевскому дому. В книге говорилось, что крыша состоит из сотен зеркал.
Некоторые фолианты оказались рукописными, и Кариган, как ни старалась, не смогла разобрать старинную вязь. Еще было много томов или на совсем незнакомых, или на давно забытых языках.
Одна из этих книг называлась «Переводы с древнеэльтского». Эльтский, понятное дело, был языком эльтов. Девушка пролистала рукопись. Прекрасные символы чуждой речи переливались в свете кристалла. Кариган прочитала вслух слова, переведенные посимвольно на всеобщий язык, и каждому негромко вторила арфа. Гостья поспешно захлопнула фолиант и поставила его на полку.
Впрочем, не особенно смутившись, Кариган продолжила свои изыскания и вскарабкалась на лесенку, которую можно было двигать вдоль рядов шкафов. Здесь она отыскала книги по науке. Целый ряд посвящался магическим искусствам. Раскрыв один из томов, девушка увидела только пустые страницы. Неудивительно, что магия остается тайной!
Остальные книги показались довольно скучными. Некоторые посвящались этикету, но Кариган усомнилась, что они входили в коллекцию самого профессора. Оставив книги, девушка прошлась по библиотеке, потягиваясь. Слишком много дней в седле и слишком много ночей на земле. Под ногами скрипели половицы, и гостья начала думать, когда же за ней вернется мисс Мирта.
Ее внимание снова привлек телескоп. В свете огня он казался золотым, а не медным, и возбуждал любопытство. Девушке представлялась редкая возможность посмотреть на звезды. В школе учителя тряслись над подзорными трубами, позволяя лишь нескольким избранным прикасаться к ним. Кариган наклонилась и прильнула к окуляру.
Пока любительница звездного неба настраивала телескоп, перед ней плясали мириады небесных огней. Она отыскала Меч Севелоны, созвездие из семи ярких точек в форме креста, а следом за ним Ковш. Мощность линзы удивила бы любого. С этим прибором могли сравниться только те, что находились в обсерватории Селиума.
Согласно легенде, великая героиня по имени Севелона однажды служила богу и богине, творя угодные им дела на земле, верша правосудие, как того хотели бессмертные. Впрочем, гласит предание, она нередко потакала своим собратьям-людям, а вовсе не богам. После нескольких жизней доброго труда Айрик и Айрион вознаградили Севелону, позволив ей подняться по хрустальной лестнице к небесам и вечно обитать там рука об руку с бессмертными.
Когда героиня дошла до последней площадки, она отбросила в сторону меч, и в наши дни можно увидеть, как он летит по небу. Весной он указывает острием вверх, словно в знак приветствия, однако вместе с временами года его положение меняется, пока к зиме кончик не опустится в позицию «отдыхающий воин». Потом меч покидает небеса, а следующей весной снова возвращается – огромный и яркий.
Любопытно, что в сакоридской легенде Севелона – женщина, а в рованнской – мужчина, невзирая на огромную статую героини в облике женщины, стоящую в главной зале дворца в Ранданне. Впрочем, независимо от пола, о подвигах Севелоны рассказывали детям в обеих странах. Она рисовалась рыцарственной, отважной и доброй, а бог и богиня – капризными, любящими поиграть людьми ради собственного развлечения. Кариган нередко размышляла, так ли замечательна была Севелона, как рисует ее предание.
Она уж было собиралась перевести телескоп на что-нибудь другое, как звезды закрутились у нее в глазах. Как девушка ни старалась, ей не удавалось сфокусировать взгляд. Перед ней начали разворачиваться картины, и бедняга никакими силами не могла оторваться от окуляра.
Словно в калейдоскопе перед ней завертелись вечнозеленые деревья. Части картинки встали на место, и Кариган увидела до боли знакомый лес Зеленый Плащ и бесконечные мили северного тракта. На дороге замерла рыжая белка, потом заспешила прочь, скрывшись в подлеске и тени деревьев. На вершину ели опустился ворон, и та согнулась под его весом. Он настороженно каркнул и взмахнул крыльями. Воцарилась тишина.
Хотя Кариган не узнавала конкретный кусок дороги, он казался знакомым. С другой стороны, не отличишь одну часть Зеленого Плаща от другой – везде одни и те же мили без конца петляющей дороги.
Внимание девушки привлекло едва заметное движение, и телескоп послушно перенес ее взгляд туда. И вдруг перед ней оказалась сама Кариган, ведущая Коня под уздцы прочь от тела Ф'риана Коблбея. Скакун понуро ступал за ней, наклонив голову, а сама девушка явно предавалась размышлениям.
Было такое дело.
Путники обогнули поворот, и что-то привлекло внимание Коня. Кариган в видении тоже обернулась, как ей и помнилось, но вновь ничего не увидела. Однако теперь наблюдательница отследила идущую за конем и девушкой прозрачную фигуру, согбенную, одетую в зеленое, с двумя стрелами, торчащими из спины.
Видение рассеклось, словно смытое водой. Кариган не успела даже его обдумать как следует. Перед глазами возникла новая картина. Мир вокруг заливали солнечные лучи. Больше ничего о месте происходящего ей не удалось понять. Вид заслоняли солдаты Сардж и Турсгад. Телескоп медленно повернулся, давая ей возможность заглянуть за их плечи.
На земле сидел капитан Иммерез – из раненой руки текла алая река. Отрубленная кисть лежала на мокрой, окровавленной земле, белая, как полотно. Пальцы все еще бесполезно сжимали рукоять плети.
Кариган в отвращении попыталась отстраниться от окуляра, но что-то ее крепко удерживало.
– Я убью проклятую зеленюгу, – выдохнул капитан Иммерез прямо ей в ухо.
И снова будто страницу перелистнули. Картина изменилась. Все затопила чернильно-черная тьма. В ней появилось лицо Иммереза, похожее на сияющий шар. Резкие черты подсвечивал открытый огонь – как камин или свеча. Капитан приблизился к девушке, водя головой, чтобы рассмотреть ее своим единственным глазом. Половина лица оказалась в тени. Иммерез улыбнулся.
Глаза залил липкий пот, и черты капитана начали расплываться, превращаясь в светлое пятно. Кариган быстро моргнула, и взгляд снова сфокусировался. Иммерез отступил на шаг, и его окружила тьма. Он поднес к самому ее лицу руку, лишенную кисти. Теперь на конце крепился железный крюк. Капитан показал новое оружие со всех сторон, чтобы девушка как следует рассмотрела его. Металл блеснул, поймав неведомый лучик.
Затем Иммерез безжалостно вонзил крюк прямо ей под глаз. Кариган вскрикнула от резкой, острой боли.
«Наконец-то мы встретились, зеленюга», – сказал он.
Глаз налился болью. Девушка придушенно застонала, желая закричать во все горло, но она и вздохнуть толком не могла. Ей хотелось схватиться за глаз, но руки словно связали – никак не удавалось шевельнуть ими. Собственное порывистое дыхание отдавалось в ушах. И снова боль…
Лицо Иммереза исчезло, а вместе с ним и мука.
Следующая сцена разворачивалась под ясным голубым небом. Холодный весенний ветер гнал облака. Кариган стояла на зеленом тренировочном поле в Селиуме, на одном из множества учебных рингов, истоптанных тысячами ног. Вокруг ученицы собралась толпа. Она приставила кончик деревянного меча к шее Тимаса Мирвелла, лежащего перед ней на земле.
– Убит, – проговорила победительница.
Тимас выплюнул изо рта песок. Вопли наблюдателей сменились полной тишиной.
Г’леидеон, – проговорил побежденный, – это был нечестный бой – не по правилам!
Парень поднялся на ноги, вытирая с лица грязь и слюну. Он был невысок ростом и смотрел на девушку снизу вверх.
– Не знаю, Тимас, – заметил один из зрителей. – По правилам или нет, но в зону смертельного удара она попала.
Толпа согласно зашумела.
Кариган-наблюдатель пыталась оторваться от окуляра телескопа, однако по-прежнему не могла шелохнуться. «Неужели обязательно заново переживать это?» Словно в ответ события продолжали разворачиваться дальше.
– Нечестно! – закричал Тимас.
– Просто ты пока владеешь мечом хуже, чем она, – заметил еще один зритель, и многие в толпе засмеялись. – Тоже мне лучший боец в классе.
Тимас яростно сплюнул. Кариган улыбнулась публике и отвесила всем глубокий, дурашливый поклон. Тимас воспользовался ее беззащитностью и ударил деревянным мечом по плечу. Пораженная девушка упала на четвереньки. Спину пронзила острая боль. Толпа снова затихла, не зная, как реагировать.
– Что здесь происходит?
Люди расступились, пропуская вперед коренастого человека с седыми волосами. Учитель боевых искусств Рэндл схватил Тимаса за кисть и выкрутил ее, вынудив парня бросить меч. Отпустил он нерадивого ученика, только когда тот перестал вырываться и лягаться.
Потом Рэндл протянул руку Кариган и помог ей подняться.
– С тобой все в порядке? – ворчливо спросил он.
Девушка досмотрела сцену до конца. Как мастер Рэндл унизил Тимаса, назначив в наказание за нападение со спины месяц нудной работы; как тот же преподаватель похвалил ее искусство боя и предложил заниматься с ней отдельно. Да, все происходящее было знакомым наблюдательнице, кроме одного. Тогда она не заметила, с какой ненавистью Тимас Мирвелл смотрел на разговор победительницы с учителем.
Кариган поежилась. Тимас сумел отомстить ей, пожаловавшись родственникам, живущим в городе. Те обратились к декану и попечительскому совету. Девчонка начала драку. Она же виновата во всем.
Картинка постепенно померкла. Рэндл по-прежнему что-то негромко говорил, а Тимас смотрел с яростной ненавистью.
Кариган попыталась оторваться от окуляра, чтобы не рассматривать больше неприятных видений, но телескоп еще не все ей показал.
Яркий день сменился темной ночью. Взгляд не различал почти ничего, кроме всадника, закутанного в серый плащ с капюшоном, скачущего на серой лошади. Девушку необъяснимо влекло к всаднику, хотя одновременно к горлу подступил страх. Неведомый обернулся. Под капюшоном невозможно было разобрать черты, и все же Кариган почувствовала на себе холодный взгляд, словно путник видел беглянку в библиотеке. В сердце вонзились острые ножи ужаса.
– Кто ты? – требовательно спросил он. – Кто наблюдает за мной?
Скрытые глаза искали ее. Неизвестный улыбнулся.
– Сквозь зеркало можно видеть в обе стороны, – проговорил он.
Кариган едва не закричала от ужаса.
Телескоп, или, быть может, на сей раз ее собственная воля, но что-то вырвало девушку из кошмара. Не успела бедняга отдышаться, как ей открылась новая картина. На нее грустно смотрел человек с миндалевидными карими глазами. Девушка не могла различить, где происходит действие, но казалось, будто бы в крепости или тюрьме.
– Кари, – сказал человек. – Ты нужна мне. Ты нужна мне здесь. Пожалуйста, не соглашайся на эту миссию. Она опасна, а мне разрывает сердце на части мысль о вечной разлуке с тобой.
Человек нуждается в ней? Какое у него право говорить так? Кариган попыталась окликнуть его, коснуться, но не могла ни двинуться, ни издать звука. «Какая миссия? – хотелось спросить ей – Какая опасность?»
Картинка задрожала и померкла. Девушка неожиданно почувствовала себя одинокой как никогда. В телескопе снова были видны звезды. Освобожденная от заклятия Кариган повалилась на колени, измученная, дрожащая и мокрая насквозь. В голове гудело.
Беглянка сжала кристалл и побрела, шатаясь, к мягкому креслу у негаснущего огня. Она свернулась калачиком, и тепло волшебного камня охватило ее целиком.
Интрига
Кариган и не поняла, что заснула в уютном кресле, пока мисс Мирта не разбудила ее, ласково подергав за руку.
– Ужин готов, дитя. Летиция превзошла сама себя.
Кариган потянулась и зевнула. В рассеянности девушка едва не унесла из комнаты хрустальный шар, но все же вовремя заметила свою оплошность и вернула его на столик покойного профессора Флореса. Из всех таинственных предметов в библиотеке один кристалл был источником тепла и света и не обладал неожиданными свойствами. Гостья выпустила шар из рук, и в тот же миг серебряный свет померк. Без этого сияния комната показалась темной и неуютной.
– Вот это да, – проговорила мисс Мирта, выводя Кариган из комнаты. – Давненько не светился наш лунный камень. Он не повинуется нам с сестрой.
– Лунный камень?
– Ну да. В нем заключен серебряный лунный луч.
У Кариган побежали мурашки по спине.
– Вы не хотите сказать, что он в самом деле…
– Ну разумеется, хочу. Много лет назад его подарил отцу один эльт, – улыбнулась мисс Мирта, мечтательно прикрывая глаза. – Я очень люблю сказание о Лаурелин Лунном Сне, как она построила замок из серебряных лучей. А тебе нравится эта история? Замок именовался Серебряная Душа. Мой отец мечтал отправиться на его поиски, но, к сожалению, папу все время занимали другие дела, а потом он стал слишком стар для подобных приключений.
Лаурелин Лунный Сон. Конечно, Кариган рассказывали эту сказку в детстве, но она давно ее позабыла. Теперь же всплыло одно из первых воспоминаний. Маленькая девочка в надежном кольце маминых рук.
– Расскажи мне о Лаурелин, мамочка. Еще разик. – В ответом раздался добрый, веселый смех.
– Как знать, Кари, может статься, и ты однажды построишь собственный замок из лучей луны.
Историю рассказывали, пока дитя не засыпало.
– Я огорчила тебя? – удивленно спросила мисс Мирта. – Может быть, причинила боль?
Кариган вытерла слезу. Да и да. Но вслух девушка сказала совсем другое:
– Все в порядке.
По дому разносился аромат жареного гуся и свежевыпеченного хлеба. Гостье немедленно вспомнился Пир в Разгар Зимы с его громкой музыкой, дикими плясками и горами еды. Отец всегда приглашал начальника своих обозов и всех помощников да еще ближайшую родню клана Г'лейдеон. Мать, пока была жива, управляла праздником, внося в него элемент спокойствия и достоинства. Сама Кариган нисколько не походила на отца, все знакомые замечали у нее высокий лоб и густые каштановые волосы мамы.
На глаза снова навернулись непрошеные слезы, но при виде мисс Мирики они улетучились. Хозяйка восседала во главе невозможно длинного стола, который не поместился бы даже в главной трапезной Селиума. Мирта опять принесла серебряный сервиз, а различных яств хватило, чтобы угостить целый клан.
– Прошу садиться, – проговорила мисс Мирика.
К счастью, стулья для гостей поставили с одной стороны, а не на противоположных концах. В противном случае для поддержания беседы пришлось бы кричать.
Худощавая хозяйка постелила на колени льняную салфетку.
– Ф'риан Коблбей не смог присоединиться к нам, хотя мы, как положено, пригласили его. Кажется, он тратит слишком много энергии на поддержание связи с земным миром и поэтому хочет поберечь силы до минуты крайней нужды. – .Мисс Мирика хмыкнула, явно выражая неодобрение. – Конь тоже не оказался в числе приглашенных. Летиция не позволила приводить его в дом. Взамен мы приказали нашему конюшему Рольфу задать ему превосходного зерна и сладчайшего сена.
– Как видишь, – подхватила мисс Мирта, – мы полностью соблюли этикет. Летиция не дала нам поужинать на кухне, хотя мы с сестрой обычно едим там. С другой стороны, приятно снова сесть за мамин стол. Когда коллеги отца приезжали в Семь Труб, Летиция в ожидании гостей готовила и пекла весь день. Добрые были времена.
На тарелку положили гуся, щедро политого соусом, а к нему добавили последние зимние запасы – тыквы, бобы, грибы в подливках. Кусок еще теплого хлеба с душистым медом и маслом буквально таял во рту Кариган. Ну точно как Пир в Разгар Зимы, только весной. Мисс Мирика налила всем красного рованнского вина, и гостья подивилась его вкусу.
В целом девушке казалось, будто она проводит вечер со своими тетушками, старыми девами, хоть и эксцентричными, но создающими атмосферу уюта и комфорта. Необычайная проницательность хозяек, подмеченная Кариган раньше, казалось, притуплялась по мере того, как пустела бутылка.
Когда сотрапезники съели все, что могли, они перешли в гостиную, где их дожидались стаканы бренди. Как обычно, в очаге весело пылал огонь. Кариган опустилась на диван, украшенный вырезанными певчими птицами, держа в одной руке бокал, и принялась рассказывать незатейливые истории о глупых одноклассниках и прочих селиумских буднях. Мирта я Мирика приподняли брови, услышав о том, как воду из горячих источников подают по трубам прямо в ванны.
– Давненько мы не были в Селиуме, – заметила мисс Мирика. – Кажется, половины школьных и музейных зданий тогда не было. А в остальном город почти не изменился. – Она покачала бокал с бренди и удовлетворенно улыбнулась. – Дитя, ты оживила наш дом, как никому не удавалось уже много лет. Мы с сестрой будем долго помнить тебя. Могу только надеяться, что ты нашла свой визит не менее интересным.
Кариган усердно закивала. Интересным – это мягко сказано.
– Мисс Мирта говорит, что ты провела вечер в библиотеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Некоторые фолианты оказались рукописными, и Кариган, как ни старалась, не смогла разобрать старинную вязь. Еще было много томов или на совсем незнакомых, или на давно забытых языках.
Одна из этих книг называлась «Переводы с древнеэльтского». Эльтский, понятное дело, был языком эльтов. Девушка пролистала рукопись. Прекрасные символы чуждой речи переливались в свете кристалла. Кариган прочитала вслух слова, переведенные посимвольно на всеобщий язык, и каждому негромко вторила арфа. Гостья поспешно захлопнула фолиант и поставила его на полку.
Впрочем, не особенно смутившись, Кариган продолжила свои изыскания и вскарабкалась на лесенку, которую можно было двигать вдоль рядов шкафов. Здесь она отыскала книги по науке. Целый ряд посвящался магическим искусствам. Раскрыв один из томов, девушка увидела только пустые страницы. Неудивительно, что магия остается тайной!
Остальные книги показались довольно скучными. Некоторые посвящались этикету, но Кариган усомнилась, что они входили в коллекцию самого профессора. Оставив книги, девушка прошлась по библиотеке, потягиваясь. Слишком много дней в седле и слишком много ночей на земле. Под ногами скрипели половицы, и гостья начала думать, когда же за ней вернется мисс Мирта.
Ее внимание снова привлек телескоп. В свете огня он казался золотым, а не медным, и возбуждал любопытство. Девушке представлялась редкая возможность посмотреть на звезды. В школе учителя тряслись над подзорными трубами, позволяя лишь нескольким избранным прикасаться к ним. Кариган наклонилась и прильнула к окуляру.
Пока любительница звездного неба настраивала телескоп, перед ней плясали мириады небесных огней. Она отыскала Меч Севелоны, созвездие из семи ярких точек в форме креста, а следом за ним Ковш. Мощность линзы удивила бы любого. С этим прибором могли сравниться только те, что находились в обсерватории Селиума.
Согласно легенде, великая героиня по имени Севелона однажды служила богу и богине, творя угодные им дела на земле, верша правосудие, как того хотели бессмертные. Впрочем, гласит предание, она нередко потакала своим собратьям-людям, а вовсе не богам. После нескольких жизней доброго труда Айрик и Айрион вознаградили Севелону, позволив ей подняться по хрустальной лестнице к небесам и вечно обитать там рука об руку с бессмертными.
Когда героиня дошла до последней площадки, она отбросила в сторону меч, и в наши дни можно увидеть, как он летит по небу. Весной он указывает острием вверх, словно в знак приветствия, однако вместе с временами года его положение меняется, пока к зиме кончик не опустится в позицию «отдыхающий воин». Потом меч покидает небеса, а следующей весной снова возвращается – огромный и яркий.
Любопытно, что в сакоридской легенде Севелона – женщина, а в рованнской – мужчина, невзирая на огромную статую героини в облике женщины, стоящую в главной зале дворца в Ранданне. Впрочем, независимо от пола, о подвигах Севелоны рассказывали детям в обеих странах. Она рисовалась рыцарственной, отважной и доброй, а бог и богиня – капризными, любящими поиграть людьми ради собственного развлечения. Кариган нередко размышляла, так ли замечательна была Севелона, как рисует ее предание.
Она уж было собиралась перевести телескоп на что-нибудь другое, как звезды закрутились у нее в глазах. Как девушка ни старалась, ей не удавалось сфокусировать взгляд. Перед ней начали разворачиваться картины, и бедняга никакими силами не могла оторваться от окуляра.
Словно в калейдоскопе перед ней завертелись вечнозеленые деревья. Части картинки встали на место, и Кариган увидела до боли знакомый лес Зеленый Плащ и бесконечные мили северного тракта. На дороге замерла рыжая белка, потом заспешила прочь, скрывшись в подлеске и тени деревьев. На вершину ели опустился ворон, и та согнулась под его весом. Он настороженно каркнул и взмахнул крыльями. Воцарилась тишина.
Хотя Кариган не узнавала конкретный кусок дороги, он казался знакомым. С другой стороны, не отличишь одну часть Зеленого Плаща от другой – везде одни и те же мили без конца петляющей дороги.
Внимание девушки привлекло едва заметное движение, и телескоп послушно перенес ее взгляд туда. И вдруг перед ней оказалась сама Кариган, ведущая Коня под уздцы прочь от тела Ф'риана Коблбея. Скакун понуро ступал за ней, наклонив голову, а сама девушка явно предавалась размышлениям.
Было такое дело.
Путники обогнули поворот, и что-то привлекло внимание Коня. Кариган в видении тоже обернулась, как ей и помнилось, но вновь ничего не увидела. Однако теперь наблюдательница отследила идущую за конем и девушкой прозрачную фигуру, согбенную, одетую в зеленое, с двумя стрелами, торчащими из спины.
Видение рассеклось, словно смытое водой. Кариган не успела даже его обдумать как следует. Перед глазами возникла новая картина. Мир вокруг заливали солнечные лучи. Больше ничего о месте происходящего ей не удалось понять. Вид заслоняли солдаты Сардж и Турсгад. Телескоп медленно повернулся, давая ей возможность заглянуть за их плечи.
На земле сидел капитан Иммерез – из раненой руки текла алая река. Отрубленная кисть лежала на мокрой, окровавленной земле, белая, как полотно. Пальцы все еще бесполезно сжимали рукоять плети.
Кариган в отвращении попыталась отстраниться от окуляра, но что-то ее крепко удерживало.
– Я убью проклятую зеленюгу, – выдохнул капитан Иммерез прямо ей в ухо.
И снова будто страницу перелистнули. Картина изменилась. Все затопила чернильно-черная тьма. В ней появилось лицо Иммереза, похожее на сияющий шар. Резкие черты подсвечивал открытый огонь – как камин или свеча. Капитан приблизился к девушке, водя головой, чтобы рассмотреть ее своим единственным глазом. Половина лица оказалась в тени. Иммерез улыбнулся.
Глаза залил липкий пот, и черты капитана начали расплываться, превращаясь в светлое пятно. Кариган быстро моргнула, и взгляд снова сфокусировался. Иммерез отступил на шаг, и его окружила тьма. Он поднес к самому ее лицу руку, лишенную кисти. Теперь на конце крепился железный крюк. Капитан показал новое оружие со всех сторон, чтобы девушка как следует рассмотрела его. Металл блеснул, поймав неведомый лучик.
Затем Иммерез безжалостно вонзил крюк прямо ей под глаз. Кариган вскрикнула от резкой, острой боли.
«Наконец-то мы встретились, зеленюга», – сказал он.
Глаз налился болью. Девушка придушенно застонала, желая закричать во все горло, но она и вздохнуть толком не могла. Ей хотелось схватиться за глаз, но руки словно связали – никак не удавалось шевельнуть ими. Собственное порывистое дыхание отдавалось в ушах. И снова боль…
Лицо Иммереза исчезло, а вместе с ним и мука.
Следующая сцена разворачивалась под ясным голубым небом. Холодный весенний ветер гнал облака. Кариган стояла на зеленом тренировочном поле в Селиуме, на одном из множества учебных рингов, истоптанных тысячами ног. Вокруг ученицы собралась толпа. Она приставила кончик деревянного меча к шее Тимаса Мирвелла, лежащего перед ней на земле.
– Убит, – проговорила победительница.
Тимас выплюнул изо рта песок. Вопли наблюдателей сменились полной тишиной.
Г’леидеон, – проговорил побежденный, – это был нечестный бой – не по правилам!
Парень поднялся на ноги, вытирая с лица грязь и слюну. Он был невысок ростом и смотрел на девушку снизу вверх.
– Не знаю, Тимас, – заметил один из зрителей. – По правилам или нет, но в зону смертельного удара она попала.
Толпа согласно зашумела.
Кариган-наблюдатель пыталась оторваться от окуляра телескопа, однако по-прежнему не могла шелохнуться. «Неужели обязательно заново переживать это?» Словно в ответ события продолжали разворачиваться дальше.
– Нечестно! – закричал Тимас.
– Просто ты пока владеешь мечом хуже, чем она, – заметил еще один зритель, и многие в толпе засмеялись. – Тоже мне лучший боец в классе.
Тимас яростно сплюнул. Кариган улыбнулась публике и отвесила всем глубокий, дурашливый поклон. Тимас воспользовался ее беззащитностью и ударил деревянным мечом по плечу. Пораженная девушка упала на четвереньки. Спину пронзила острая боль. Толпа снова затихла, не зная, как реагировать.
– Что здесь происходит?
Люди расступились, пропуская вперед коренастого человека с седыми волосами. Учитель боевых искусств Рэндл схватил Тимаса за кисть и выкрутил ее, вынудив парня бросить меч. Отпустил он нерадивого ученика, только когда тот перестал вырываться и лягаться.
Потом Рэндл протянул руку Кариган и помог ей подняться.
– С тобой все в порядке? – ворчливо спросил он.
Девушка досмотрела сцену до конца. Как мастер Рэндл унизил Тимаса, назначив в наказание за нападение со спины месяц нудной работы; как тот же преподаватель похвалил ее искусство боя и предложил заниматься с ней отдельно. Да, все происходящее было знакомым наблюдательнице, кроме одного. Тогда она не заметила, с какой ненавистью Тимас Мирвелл смотрел на разговор победительницы с учителем.
Кариган поежилась. Тимас сумел отомстить ей, пожаловавшись родственникам, живущим в городе. Те обратились к декану и попечительскому совету. Девчонка начала драку. Она же виновата во всем.
Картинка постепенно померкла. Рэндл по-прежнему что-то негромко говорил, а Тимас смотрел с яростной ненавистью.
Кариган попыталась оторваться от окуляра, чтобы не рассматривать больше неприятных видений, но телескоп еще не все ей показал.
Яркий день сменился темной ночью. Взгляд не различал почти ничего, кроме всадника, закутанного в серый плащ с капюшоном, скачущего на серой лошади. Девушку необъяснимо влекло к всаднику, хотя одновременно к горлу подступил страх. Неведомый обернулся. Под капюшоном невозможно было разобрать черты, и все же Кариган почувствовала на себе холодный взгляд, словно путник видел беглянку в библиотеке. В сердце вонзились острые ножи ужаса.
– Кто ты? – требовательно спросил он. – Кто наблюдает за мной?
Скрытые глаза искали ее. Неизвестный улыбнулся.
– Сквозь зеркало можно видеть в обе стороны, – проговорил он.
Кариган едва не закричала от ужаса.
Телескоп, или, быть может, на сей раз ее собственная воля, но что-то вырвало девушку из кошмара. Не успела бедняга отдышаться, как ей открылась новая картина. На нее грустно смотрел человек с миндалевидными карими глазами. Девушка не могла различить, где происходит действие, но казалось, будто бы в крепости или тюрьме.
– Кари, – сказал человек. – Ты нужна мне. Ты нужна мне здесь. Пожалуйста, не соглашайся на эту миссию. Она опасна, а мне разрывает сердце на части мысль о вечной разлуке с тобой.
Человек нуждается в ней? Какое у него право говорить так? Кариган попыталась окликнуть его, коснуться, но не могла ни двинуться, ни издать звука. «Какая миссия? – хотелось спросить ей – Какая опасность?»
Картинка задрожала и померкла. Девушка неожиданно почувствовала себя одинокой как никогда. В телескопе снова были видны звезды. Освобожденная от заклятия Кариган повалилась на колени, измученная, дрожащая и мокрая насквозь. В голове гудело.
Беглянка сжала кристалл и побрела, шатаясь, к мягкому креслу у негаснущего огня. Она свернулась калачиком, и тепло волшебного камня охватило ее целиком.
Интрига
Кариган и не поняла, что заснула в уютном кресле, пока мисс Мирта не разбудила ее, ласково подергав за руку.
– Ужин готов, дитя. Летиция превзошла сама себя.
Кариган потянулась и зевнула. В рассеянности девушка едва не унесла из комнаты хрустальный шар, но все же вовремя заметила свою оплошность и вернула его на столик покойного профессора Флореса. Из всех таинственных предметов в библиотеке один кристалл был источником тепла и света и не обладал неожиданными свойствами. Гостья выпустила шар из рук, и в тот же миг серебряный свет померк. Без этого сияния комната показалась темной и неуютной.
– Вот это да, – проговорила мисс Мирта, выводя Кариган из комнаты. – Давненько не светился наш лунный камень. Он не повинуется нам с сестрой.
– Лунный камень?
– Ну да. В нем заключен серебряный лунный луч.
У Кариган побежали мурашки по спине.
– Вы не хотите сказать, что он в самом деле…
– Ну разумеется, хочу. Много лет назад его подарил отцу один эльт, – улыбнулась мисс Мирта, мечтательно прикрывая глаза. – Я очень люблю сказание о Лаурелин Лунном Сне, как она построила замок из серебряных лучей. А тебе нравится эта история? Замок именовался Серебряная Душа. Мой отец мечтал отправиться на его поиски, но, к сожалению, папу все время занимали другие дела, а потом он стал слишком стар для подобных приключений.
Лаурелин Лунный Сон. Конечно, Кариган рассказывали эту сказку в детстве, но она давно ее позабыла. Теперь же всплыло одно из первых воспоминаний. Маленькая девочка в надежном кольце маминых рук.
– Расскажи мне о Лаурелин, мамочка. Еще разик. – В ответом раздался добрый, веселый смех.
– Как знать, Кари, может статься, и ты однажды построишь собственный замок из лучей луны.
Историю рассказывали, пока дитя не засыпало.
– Я огорчила тебя? – удивленно спросила мисс Мирта. – Может быть, причинила боль?
Кариган вытерла слезу. Да и да. Но вслух девушка сказала совсем другое:
– Все в порядке.
По дому разносился аромат жареного гуся и свежевыпеченного хлеба. Гостье немедленно вспомнился Пир в Разгар Зимы с его громкой музыкой, дикими плясками и горами еды. Отец всегда приглашал начальника своих обозов и всех помощников да еще ближайшую родню клана Г'лейдеон. Мать, пока была жива, управляла праздником, внося в него элемент спокойствия и достоинства. Сама Кариган нисколько не походила на отца, все знакомые замечали у нее высокий лоб и густые каштановые волосы мамы.
На глаза снова навернулись непрошеные слезы, но при виде мисс Мирики они улетучились. Хозяйка восседала во главе невозможно длинного стола, который не поместился бы даже в главной трапезной Селиума. Мирта опять принесла серебряный сервиз, а различных яств хватило, чтобы угостить целый клан.
– Прошу садиться, – проговорила мисс Мирика.
К счастью, стулья для гостей поставили с одной стороны, а не на противоположных концах. В противном случае для поддержания беседы пришлось бы кричать.
Худощавая хозяйка постелила на колени льняную салфетку.
– Ф'риан Коблбей не смог присоединиться к нам, хотя мы, как положено, пригласили его. Кажется, он тратит слишком много энергии на поддержание связи с земным миром и поэтому хочет поберечь силы до минуты крайней нужды. – .Мисс Мирика хмыкнула, явно выражая неодобрение. – Конь тоже не оказался в числе приглашенных. Летиция не позволила приводить его в дом. Взамен мы приказали нашему конюшему Рольфу задать ему превосходного зерна и сладчайшего сена.
– Как видишь, – подхватила мисс Мирта, – мы полностью соблюли этикет. Летиция не дала нам поужинать на кухне, хотя мы с сестрой обычно едим там. С другой стороны, приятно снова сесть за мамин стол. Когда коллеги отца приезжали в Семь Труб, Летиция в ожидании гостей готовила и пекла весь день. Добрые были времена.
На тарелку положили гуся, щедро политого соусом, а к нему добавили последние зимние запасы – тыквы, бобы, грибы в подливках. Кусок еще теплого хлеба с душистым медом и маслом буквально таял во рту Кариган. Ну точно как Пир в Разгар Зимы, только весной. Мисс Мирика налила всем красного рованнского вина, и гостья подивилась его вкусу.
В целом девушке казалось, будто она проводит вечер со своими тетушками, старыми девами, хоть и эксцентричными, но создающими атмосферу уюта и комфорта. Необычайная проницательность хозяек, подмеченная Кариган раньше, казалось, притуплялась по мере того, как пустела бутылка.
Когда сотрапезники съели все, что могли, они перешли в гостиную, где их дожидались стаканы бренди. Как обычно, в очаге весело пылал огонь. Кариган опустилась на диван, украшенный вырезанными певчими птицами, держа в одной руке бокал, и принялась рассказывать незатейливые истории о глупых одноклассниках и прочих селиумских буднях. Мирта я Мирика приподняли брови, услышав о том, как воду из горячих источников подают по трубам прямо в ванны.
– Давненько мы не были в Селиуме, – заметила мисс Мирика. – Кажется, половины школьных и музейных зданий тогда не было. А в остальном город почти не изменился. – Она покачала бокал с бренди и удовлетворенно улыбнулась. – Дитя, ты оживила наш дом, как никому не удавалось уже много лет. Мы с сестрой будем долго помнить тебя. Могу только надеяться, что ты нашла свой визит не менее интересным.
Кариган усердно закивала. Интересным – это мягко сказано.
– Мисс Мирта говорит, что ты провела вечер в библиотеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50