Женщина ехидно наблюдала, как его кадык при глотании движется вверх-вниз.
– Ты хочешь умереть? – спросила она.
– Нисколько, – отвечал спутник купца тем же тоном. – Но я вижу это желание в твоих глазах.
Джендара рассмеялась.
м Мы становимся Клинками, потому что готовы к смерти.
– Тогда я перефразирую мой вопрос. Что тебя так озлобило, женщина?
– Мужчина.
Она толкнула Севано плоскостью лезвия, и ее взгляд упал на купца.
– Скажи, старик, что тревожит этого человека?
– Горе.
– И только? Ну, сейчас этого полно.
– У него пропала дочь. А теперь он поверил, что она умерла.
– Поверил? А не узнал?
– Он сказал, что увидел ее призрак.
– Что? Прямо сейчас?
У Джендары прямо мурашки по коже пробежали. Сунув острие клинка под подбородок подавленного горем купца, она задрала кверху его голову. Даже в полумраке ниши она увидела необычайное лицо – мужественное, красивое, хотя годы и
тревоги наложили свой отпечаток. Лучики вокруг глаз говорили о сильном, но веселом характере. И еще это лицо удивительно кого-то напоминало.
Женщина схватила купца за подбородок. Севано вскочил, и в этот миг Джендара приставила клинок к его груди.
– Не лезь! – приказала она старику. – Я не причиню вреда твоему хозяину.
Женщина повернула лицо купца к свету. Да, все дело в ямочках на щеках и в ярком блеске глаз. Хотя форма лица совсем другая. Джендара отпустила его подбородок и тут на пальце мужчины заметила знакомое кольцо. Ей довелось поносить его близнеца.
Девчонка, должно быть, больше похожа на мать, однако кольцо перепутать было нельзя. Трепет пробежал по телу мечницы.
– Она постарается убить меня, – прошептала женщина.
– Что? – Купец, казалось, только сейчас заметил Джендару.
Воительница посмотрела ему прямо в глаза.
– Я знаю ее.
Джендара молча развернулась. Перед Амильтоном на коленях стояла придворная дама. Он как раз возлагал руки, из которых вырывалась черная магия, ей на плечи. Джендара не будет прерывать принца, и он не заметит ее отсутствия.
Мечница осторожно пошла по тронному залу, вглядываясь в каждую нишу и проверяя клинком пространство перед собой. Зеленюга, насколько она знала, может скрыться где угодно.
Наконец перед самым выходом, она увидела что искала – отблески зеленого в мерцающем свете. Джендара рванулась через тронный зал к главному входу, промчалась мимо изумленных охранников. Центральный коридор был хорошо освещен, и колеблющееся пламя свечей явно указывало, что зеленюга пробегала здесь. Чуть дальше она увидела ее саму, прозрачную, будто привидение. Неудивительно, что купец решил, что его дочь мертва.
Держа меч наготове, Джендара следовала за беглянкой, но когда та завернула в другой коридор, женщина обнаружила там лишь дым погасших свечей.
Мечница пристально вглядывалась в тени. «Осторожно», – подумала она. Зеленюга может быть вооружена.
Что-то мелькнуло слева от воительницы, и Джендара в мгновение ока взмахнула мечом. С грохотом повалились на пол доспехи, по коридору покатился шлем. Женщина осторожно переступила через валявшиеся поножи и прищурилась, стараясь уловить малейшее движение. Ничего не было ни видно, ни слышно, не ощущалось ни малейшего дуновения воздуха, и пахло исключительно свечами.
Будто еще одно, дополнительное чувство проснулось в мечнице, что-то вроде третьего глаза. Она ощутила бывшую пленницу справа от себя, плотно прижавшуюся к стене. Джендара скосила глаза, но ничего не было видно. Быть может, только более густая тень.
Женщина глубоко вздохнула, подавляя желание повернуться и посмотреть в упор. Это бы насторожило купеческую дочь. Вместо этого воительница рубанула мечом.
Отчаянный крик, раздавшийся из тени, подтвердил, что чутье не подвело, и Джендара торжествующе рассмеялась. Теперь женщина развернулась к беглянке, и тут на нее упал следующий комплект доспехов.
Джендаре понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что она оказалась на полу. Все тело болело, ушибленное тяжелым старинным нагрудником. Она почти рычала, сбрасывая с себя различные детали доспехов, натыкаясь на наручи и поножи.
Стоя на четвереньках, женщина шарила по полу в поисках меча, и тут ее рука попала на что-то мокрое. Она поднесла пальцы к губам и слегка попробовала языком. Кровь!
Джендара вскочила и бросилась назад в освещенный коридор. Схватив свечку, она вернулась в темный проход. Свой меч она нашла рядом с погнутыми доспехами. Женщина с удовлетворением посмотрела на кровь на конце клинка и на алые капли, ведущие вдоль коридора. С мечом в одной руке и свечой – в другой Джендара отправилась по кровавому следу, как гончая по запаху добычи.
Кровавый след
Кариган прислонилась к косяку, тяжело дыша. Одной рукой девушка держалась за дверь, а второй зажимала рану под ребрами. Та оказалась не слишком глубокой, но кровоточила будь здоров, да и ныла довольно сильно.
В примыкающем коридоре горел свет, и все же беглянке пришлось сбросить невидимость, чтобы сберечь немногие оставшиеся силы. Свежая рана на боку не давала отдышаться. Девушка осмотрела себя и, несмотря на темноту, различила почти черное пятно, растекающееся по рубахе. Алые капли сочились между пальцами и капали на пол.
Кариган тщетно пыталась перевести дыхание, привалившись к двери. По лицу тек пот, щипавший глаза. Скоро, очень скоро ее найдет Джендара. На сей раз придется с ней столкнуться, а в этой схватке шансов выиграть у девушки немного.
В дальнем конце коридора замерцал свет. Отдыхать некогда. Кариган потрясла головой, чтобы собраться с мыслями, и потянулась к броши. Это ее единственная…
Бесплотные руки протянулись к девушке через темный дверной проем. Одна зажала ей рот, не давая вскрикнуть, другая обхватила ее вокруг груди. Кариган тщетно барахталась в железных объятиях. Ее медленно, но неотвратимо тащили в черную, как ночь, комнату за дверью.
– Ш-ш-ш, – выдохнул кто-то ей в ухо.
Девушка начала думать, что провалилась во тьму царства забвения. А может быть, дело было просто в полном отсутствии света, да только тело Кариган обмякло. Казалось, она поднимается вверх и вверх, к ночному небу, до самых небес на встречу с богами.
Джендара колотила кулаком по стене, пока костяшки не закровоточили. Она быстро преследовала свою добычу, но следнеожиданно оборвался у входа в пустую кладовую. Женщинаобшарила ее целиком и не нашла ничего. Ни странных теней, ни невидимого присутствия, ни выдающих беглянку капель крови.
Приходилось признать – Джендару постигла неудача.
Она порадовалась, что не рассказала о своих намерениях лорду. Не хотелось быть еще раз жестоко наказанной. Воительница устала, так устала… Но что остается? Она служила Амильтону и его делу много лет. Она знала, что принц бывает жесток, хотя так, как в ночь серебряной луны, он никогда ее не наказывал. Амильтон стал совсем другим, вовсе не тем очаровательным принцем, за которого она поклялась отдать свою жизнь так давно.
Когда-то Джендара была невинной девушкой вроде той, что они с Торном держали в плену. Тогда она училась на мастера меча, гордясь правом служить Сакоридии и королю. Потом Джендара стала Клинком, и ее назначили личным телохранителем принца Амильтона. Тот совершенно очаровал ее. Именно тогда девушка лишилась невинности. Вспоминая сделанный тогда выбор, а также многие другие, вытекающие из него, Джендара снова и снова убеждалась: начни она сначала, жизнь ее пошла бы точно по такому пути. В этом и заключается разница между ней и той самой зеленюгой. Бывшая пленница умела учиться на собственных ошибках.
Джендара вышла из пустой комнаты и отправилась по коридору, держа в руке свечку.
Добравшись до тронной залы, она увидела, что купец все еще сидит на лавке, сгорбившись, а его спутник, напротив, решительно выпрямился и скрестил руки на груди. Джендара поднесла к носу купца окровавленный кончик меча. Тот посмотрел на воительницу мутным взглядом.
– Это кровь твоей дочери, – прошипела Джендара. – Никакой она не призрак.
Воительница не стала дожидаться его реакции и зашагала по ковровой дорожке мимо редеющей толпы непокорных дворян. Среди них она узнала свою старую учительницу – Девон Вейнрайт. Некогда та была великой мечницей, но теперь стала слепой, как крот, и в своем преклонном возрасте опустилась до статуса советника Захария. Джендара покачала головой. Некогда она восхищалась Девон, хотя теперь видела в ней только сморщенную и скрюченную каргу. Воительница пожелала себе умереть молодой.
Кроу и король Амильтон беседовали с мирвеллским солдатом и не заметили Джендару, чем та осталась довольна.
– И что они говорят? – Амильтон вспыхнул, и в его глазах загорелся гнев. Из сжатых в кулаки рук исходила сила.
– М-монархия – это тирания, мой лорд. – Солдат нервно облизал губы, переводя взгляд с Кроу на Амильтона и обратно.
– Кто они?
– «Общество антимонархистов», мой лорд, – ответил вместо солдата правитель двора Кроу. Он опирался на посох, нисколько не удивленный новостями. – Ваш брат время от времени говорил о них, но эти болтуны даже в худшем случае могут доставить лишь некоторое неудобство, не более. Он приказал арестовать их предводительницу, хотя не стал дальше заниматься этим вопросом. Когда идеи смутьянов нашли поддержку жителей Севера, Захарий несколько обеспокоился, однако его внимания потребовали другие, куда более важные дела.
– Они хулят мое имя? – спросил Амильтон.
– Да, мой лорд, – отозвался солдат. – Они хотят уничтожить монархию как таковую. Именно это они выкрикивают в ночи, а их предводительница зажигает толпу своими речами.
Потрескивание вокруг рук Амильтона прекратилось, и принц задумчиво погладил усы.
– На стенах ведь стоят лучники, не правда ли, сержант?
– Да, мой лорд.
Тогда им самое время попрактиковаться в стрельбе.
– Хорошо, мой лорд. – Солдат поклонился и рысью выбежал из тронного зала.
Не обращая внимания на Джендару, Амильтон перевел взгляд на небольшую группу дворян, все еще стоящих перед ним.
– Ну-ну. Не верю своим глазам.
Он прошел среди придворных и остановился перед высокой блондинкой в черном, оглядев ее сверху донизу.
– Леди Эстора! Как приятно снова встретиться с вами. На глазах у преданной телохранительницы новоявленный король взял бледную руку молодой женщины и поцеловал ее. Блондинка смотрела прямо перед собой, не обращая внимания на Амильтона.
– Вы прекрасны, как всегда, моя леди, – продолжил принц. Другая рука скользнула по щеке и по шее красавицы.
Джендара так сжала кулаки, что у нее побелели костяшки. Амильтон смотрел на всех женщин, кроме нее.
– Моя леди, – продолжал тем временем король, наклоняясь еще ближе к молодой женщине. – Моя дорогая, дорогая наследница провинции Кутр, у меня есть на ваш счет интересные идеи.
Кариган падала, падала с небес…
Девушка дернулась и пришла в себя.
Она открыла глаза и увидела, что находится в комнате, освещенной единственной свечой. То ли она потеряла сознание, то ли уснула, но лежала разведчица теперь на камне. От жесткой, холодной поверхности болела спина.
Свеча не слишком-то хорошо разгоняла мрак. Виднелись каменные, как и во всем замке, стены, но размер помещения оценить не удавалось. И все же Кариган казалось, что комната маленькая, похожая на гробницу. На полке поблескивали стеклянные сосуды и кувшины. Слегка пахло травами и сыростью. Воздух здесь был затхлый, будто комнату давно не открывали.
Свет плясал на потолке, выхватывая из темноты вырезанные на камне руны и символы, более древние, чем старый сакоридский язык. Среди знаков красовались примитивные изображения Айрика, Айрион и прочих богов. Был там бог Вестерион – получеловек-полуптица. Он провожал души до самых звезд. Рядом с ним высился его громадный конь Салвистар, приносящий раздоры и войны.
Кариган приподняла голову, желая получше оглядеться, но виски налились болью, и девушка застонала.
– Где я?
– В бальзамировочной.
– Кто это? – У Кариган замерло сердце.
Вновь появились бесплотные руки, на сей раз вместе с бесплотным лицом со знакомыми каменными чертами, освещенными тусклым сиянием свечи.
– Фастион!
Клинок, который так часто сторожил ее дверь в казармах Всадников, приблизился, и теперь девушка смогла разглядеть и его внушительную фигуру. Иллюзию бестелесности создавала черная форма, сливавшаяся с темнотой.
– О, оказывается, ты очнулась.
– Да. Что значит – это бальзамировочная комната?
– Она для мертвых, – ответил Клинок. – Здесь королевские бальзамировщики приготовляют к упокоению тела монархов и немногих избранных, удостоенных чести быть похороненными в Зале королей и королев или вдоль Аллеи Героев. Именно здесь тело вскрывают отсюда, – он провел пальцем линию от подбородка до живота, – досюда, чтобы душа могла уйти из тела и отправиться на небо. Это древняя традиция.
Кариган резко села. У нее бешено заколотилось сердце. Неожиданно ее охватил страх перед Фастионом. Вот она лежит на погребальной плите королевского рода, где их бальзамируют перед тем, как положить в могилу. Что хочет сделать с ней Клинок?
– Спокойнее, – проговорил Фастион, – а то у тебя опять кровь пойдет из ран. – Должно быть, он понял, как испугалась девушка, поскольку, скрестив руки на груди, продолжил: – Если бы я собирался приготовить тебя к упокоению, то не стал бы перевязывать рану, и твоя душа давно бы оказалась на небесах.
Кариган невольно коснулась бока, распоротого мечом Джендары. Тот и в самом деле был хорошо забинтован.
– Здесь полно льняных пелен, – заметил Фастион.
– Чтобы оборачивать ими мертвых.
Тот кивнул.
– Прости, что усомнилась в тебе, но день был очень длинный, и это очень странно…
– Мне тоже странно. Эта комната вызывает у меня… воспоминания. – Фастион обвел бальзамировочную глазами, будто выискивая призраки прошлого. – Перед тем как стать Клинком у короля Захария, я был стражем гробниц. Я охранял покой короля Амигаста и присматривал за бальзамировщиками, чтобы они не причинили вреда ему или его душе. Я же говорю, что все эти ритуалы очень древние.
– Я хочу встать с этой плиты, – заявила Кариган. Лежать в гробнице заживо – это уже чересчур.
Фастион положил руку на плечо девушки, не давая ей подняться.
– Я понимаю, как тебе неудобно здесь, однако лучше отдыхать, пока можешь. Ты совсем ослабла, и, кажется, не только из-за потери крови. Пока приходишь в себя, мы можем поговорить. Но сначала я хочу услышать новости про короля.
– Он жив.
Обычно бесстрастное лицо Фастиона осветилось радостью, и последние сомнения в его чувствах исчезли.
– Тогда надежда все еще есть.
Кариган рассказала Клинку обо всем произошедшем на королевской охоте и о том, зачем она появилась в замке.
– Я должна вернуться и рассказать королю обо всем. А мой отец сидит в тронном зале с Амильтоном и Джендарой…
– Предательница, – с отвращением выговорил Фастион. – Я разделался бы с ней еще в коридоре, да только у меня на руках была ты…
– Прости.
– Не стоит извиняться. Теперь, услышав твою историю, я рад, что так вышло. Конечно, я получил бы немалое удовлетворение, убив Джендару, зато поднял бы тревогу и уничтожил последнюю надежду. Видишь ли, я пытался добраться до гробниц. Полагаю, там укрылись другие Клинки. Надеюсь, Амильтон забыл про них. Или они смогли отбиться от его солдат.
– Как ты думаешь, сколько их? – спросила Кариган.
– Может быть, двадцать, хотя, боюсь, куда меньше. Впрочем, ты ведь знаешь, что один Клинок стоит четверых обычных солдат. И даже больше!
– Да, – не стала спорить Кариган. – Знаю.
Фастион самодовольно улыбнулся.
– Может, у нас и нет магии Зеленых, однако есть особые навыки. И свои секреты.
Кариган лежала в тишине. Ее начинал пронизывать холод от каменной плиты, а низкие своды, казалось, душили. Нельзя было сказать, сколько времени уже потеряно, но за время беседы оплавилась половина свечи.
– Фастион, – решительно заявила девушка. – Мне надо вернуться к королю и остальным, дабы рассказать, что я узнала здесь.
– Стоять можешь?
Кариган свесила ноги с каменной плиты. В голове зашумело, и.она едва не свалилась на пол.
– Не торопись, – сказал Фастион.
Он поделился с девушкой вяленым мясом и водой, оставшимися от его собственного ужина. С полудня, когда Кариган с Алтоном устроили пикник на солнышке, прошло немало времени. «Интересно, – задумалась Кариган, – суждено ли мне снова увидеть дневной свет?»
От еды девушка сразу повеселела, почувствовав прилив сил. Теперь она смогла подняться, хотя и держась за край плиты.
– Я выведу тебя наружу, – предложил Фастион. – Когда увидишь короля, не забудь напомнить ему про Врата Героев. Должно быть, он ходил по этим дорожкам в детстве. Его бабушка непременно должна была показать их ему. Я попытаюсь добраться до гробниц и собрать всех Клинков, которых смогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Ты хочешь умереть? – спросила она.
– Нисколько, – отвечал спутник купца тем же тоном. – Но я вижу это желание в твоих глазах.
Джендара рассмеялась.
м Мы становимся Клинками, потому что готовы к смерти.
– Тогда я перефразирую мой вопрос. Что тебя так озлобило, женщина?
– Мужчина.
Она толкнула Севано плоскостью лезвия, и ее взгляд упал на купца.
– Скажи, старик, что тревожит этого человека?
– Горе.
– И только? Ну, сейчас этого полно.
– У него пропала дочь. А теперь он поверил, что она умерла.
– Поверил? А не узнал?
– Он сказал, что увидел ее призрак.
– Что? Прямо сейчас?
У Джендары прямо мурашки по коже пробежали. Сунув острие клинка под подбородок подавленного горем купца, она задрала кверху его голову. Даже в полумраке ниши она увидела необычайное лицо – мужественное, красивое, хотя годы и
тревоги наложили свой отпечаток. Лучики вокруг глаз говорили о сильном, но веселом характере. И еще это лицо удивительно кого-то напоминало.
Женщина схватила купца за подбородок. Севано вскочил, и в этот миг Джендара приставила клинок к его груди.
– Не лезь! – приказала она старику. – Я не причиню вреда твоему хозяину.
Женщина повернула лицо купца к свету. Да, все дело в ямочках на щеках и в ярком блеске глаз. Хотя форма лица совсем другая. Джендара отпустила его подбородок и тут на пальце мужчины заметила знакомое кольцо. Ей довелось поносить его близнеца.
Девчонка, должно быть, больше похожа на мать, однако кольцо перепутать было нельзя. Трепет пробежал по телу мечницы.
– Она постарается убить меня, – прошептала женщина.
– Что? – Купец, казалось, только сейчас заметил Джендару.
Воительница посмотрела ему прямо в глаза.
– Я знаю ее.
Джендара молча развернулась. Перед Амильтоном на коленях стояла придворная дама. Он как раз возлагал руки, из которых вырывалась черная магия, ей на плечи. Джендара не будет прерывать принца, и он не заметит ее отсутствия.
Мечница осторожно пошла по тронному залу, вглядываясь в каждую нишу и проверяя клинком пространство перед собой. Зеленюга, насколько она знала, может скрыться где угодно.
Наконец перед самым выходом, она увидела что искала – отблески зеленого в мерцающем свете. Джендара рванулась через тронный зал к главному входу, промчалась мимо изумленных охранников. Центральный коридор был хорошо освещен, и колеблющееся пламя свечей явно указывало, что зеленюга пробегала здесь. Чуть дальше она увидела ее саму, прозрачную, будто привидение. Неудивительно, что купец решил, что его дочь мертва.
Держа меч наготове, Джендара следовала за беглянкой, но когда та завернула в другой коридор, женщина обнаружила там лишь дым погасших свечей.
Мечница пристально вглядывалась в тени. «Осторожно», – подумала она. Зеленюга может быть вооружена.
Что-то мелькнуло слева от воительницы, и Джендара в мгновение ока взмахнула мечом. С грохотом повалились на пол доспехи, по коридору покатился шлем. Женщина осторожно переступила через валявшиеся поножи и прищурилась, стараясь уловить малейшее движение. Ничего не было ни видно, ни слышно, не ощущалось ни малейшего дуновения воздуха, и пахло исключительно свечами.
Будто еще одно, дополнительное чувство проснулось в мечнице, что-то вроде третьего глаза. Она ощутила бывшую пленницу справа от себя, плотно прижавшуюся к стене. Джендара скосила глаза, но ничего не было видно. Быть может, только более густая тень.
Женщина глубоко вздохнула, подавляя желание повернуться и посмотреть в упор. Это бы насторожило купеческую дочь. Вместо этого воительница рубанула мечом.
Отчаянный крик, раздавшийся из тени, подтвердил, что чутье не подвело, и Джендара торжествующе рассмеялась. Теперь женщина развернулась к беглянке, и тут на нее упал следующий комплект доспехов.
Джендаре понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что она оказалась на полу. Все тело болело, ушибленное тяжелым старинным нагрудником. Она почти рычала, сбрасывая с себя различные детали доспехов, натыкаясь на наручи и поножи.
Стоя на четвереньках, женщина шарила по полу в поисках меча, и тут ее рука попала на что-то мокрое. Она поднесла пальцы к губам и слегка попробовала языком. Кровь!
Джендара вскочила и бросилась назад в освещенный коридор. Схватив свечку, она вернулась в темный проход. Свой меч она нашла рядом с погнутыми доспехами. Женщина с удовлетворением посмотрела на кровь на конце клинка и на алые капли, ведущие вдоль коридора. С мечом в одной руке и свечой – в другой Джендара отправилась по кровавому следу, как гончая по запаху добычи.
Кровавый след
Кариган прислонилась к косяку, тяжело дыша. Одной рукой девушка держалась за дверь, а второй зажимала рану под ребрами. Та оказалась не слишком глубокой, но кровоточила будь здоров, да и ныла довольно сильно.
В примыкающем коридоре горел свет, и все же беглянке пришлось сбросить невидимость, чтобы сберечь немногие оставшиеся силы. Свежая рана на боку не давала отдышаться. Девушка осмотрела себя и, несмотря на темноту, различила почти черное пятно, растекающееся по рубахе. Алые капли сочились между пальцами и капали на пол.
Кариган тщетно пыталась перевести дыхание, привалившись к двери. По лицу тек пот, щипавший глаза. Скоро, очень скоро ее найдет Джендара. На сей раз придется с ней столкнуться, а в этой схватке шансов выиграть у девушки немного.
В дальнем конце коридора замерцал свет. Отдыхать некогда. Кариган потрясла головой, чтобы собраться с мыслями, и потянулась к броши. Это ее единственная…
Бесплотные руки протянулись к девушке через темный дверной проем. Одна зажала ей рот, не давая вскрикнуть, другая обхватила ее вокруг груди. Кариган тщетно барахталась в железных объятиях. Ее медленно, но неотвратимо тащили в черную, как ночь, комнату за дверью.
– Ш-ш-ш, – выдохнул кто-то ей в ухо.
Девушка начала думать, что провалилась во тьму царства забвения. А может быть, дело было просто в полном отсутствии света, да только тело Кариган обмякло. Казалось, она поднимается вверх и вверх, к ночному небу, до самых небес на встречу с богами.
Джендара колотила кулаком по стене, пока костяшки не закровоточили. Она быстро преследовала свою добычу, но следнеожиданно оборвался у входа в пустую кладовую. Женщинаобшарила ее целиком и не нашла ничего. Ни странных теней, ни невидимого присутствия, ни выдающих беглянку капель крови.
Приходилось признать – Джендару постигла неудача.
Она порадовалась, что не рассказала о своих намерениях лорду. Не хотелось быть еще раз жестоко наказанной. Воительница устала, так устала… Но что остается? Она служила Амильтону и его делу много лет. Она знала, что принц бывает жесток, хотя так, как в ночь серебряной луны, он никогда ее не наказывал. Амильтон стал совсем другим, вовсе не тем очаровательным принцем, за которого она поклялась отдать свою жизнь так давно.
Когда-то Джендара была невинной девушкой вроде той, что они с Торном держали в плену. Тогда она училась на мастера меча, гордясь правом служить Сакоридии и королю. Потом Джендара стала Клинком, и ее назначили личным телохранителем принца Амильтона. Тот совершенно очаровал ее. Именно тогда девушка лишилась невинности. Вспоминая сделанный тогда выбор, а также многие другие, вытекающие из него, Джендара снова и снова убеждалась: начни она сначала, жизнь ее пошла бы точно по такому пути. В этом и заключается разница между ней и той самой зеленюгой. Бывшая пленница умела учиться на собственных ошибках.
Джендара вышла из пустой комнаты и отправилась по коридору, держа в руке свечку.
Добравшись до тронной залы, она увидела, что купец все еще сидит на лавке, сгорбившись, а его спутник, напротив, решительно выпрямился и скрестил руки на груди. Джендара поднесла к носу купца окровавленный кончик меча. Тот посмотрел на воительницу мутным взглядом.
– Это кровь твоей дочери, – прошипела Джендара. – Никакой она не призрак.
Воительница не стала дожидаться его реакции и зашагала по ковровой дорожке мимо редеющей толпы непокорных дворян. Среди них она узнала свою старую учительницу – Девон Вейнрайт. Некогда та была великой мечницей, но теперь стала слепой, как крот, и в своем преклонном возрасте опустилась до статуса советника Захария. Джендара покачала головой. Некогда она восхищалась Девон, хотя теперь видела в ней только сморщенную и скрюченную каргу. Воительница пожелала себе умереть молодой.
Кроу и король Амильтон беседовали с мирвеллским солдатом и не заметили Джендару, чем та осталась довольна.
– И что они говорят? – Амильтон вспыхнул, и в его глазах загорелся гнев. Из сжатых в кулаки рук исходила сила.
– М-монархия – это тирания, мой лорд. – Солдат нервно облизал губы, переводя взгляд с Кроу на Амильтона и обратно.
– Кто они?
– «Общество антимонархистов», мой лорд, – ответил вместо солдата правитель двора Кроу. Он опирался на посох, нисколько не удивленный новостями. – Ваш брат время от времени говорил о них, но эти болтуны даже в худшем случае могут доставить лишь некоторое неудобство, не более. Он приказал арестовать их предводительницу, хотя не стал дальше заниматься этим вопросом. Когда идеи смутьянов нашли поддержку жителей Севера, Захарий несколько обеспокоился, однако его внимания потребовали другие, куда более важные дела.
– Они хулят мое имя? – спросил Амильтон.
– Да, мой лорд, – отозвался солдат. – Они хотят уничтожить монархию как таковую. Именно это они выкрикивают в ночи, а их предводительница зажигает толпу своими речами.
Потрескивание вокруг рук Амильтона прекратилось, и принц задумчиво погладил усы.
– На стенах ведь стоят лучники, не правда ли, сержант?
– Да, мой лорд.
Тогда им самое время попрактиковаться в стрельбе.
– Хорошо, мой лорд. – Солдат поклонился и рысью выбежал из тронного зала.
Не обращая внимания на Джендару, Амильтон перевел взгляд на небольшую группу дворян, все еще стоящих перед ним.
– Ну-ну. Не верю своим глазам.
Он прошел среди придворных и остановился перед высокой блондинкой в черном, оглядев ее сверху донизу.
– Леди Эстора! Как приятно снова встретиться с вами. На глазах у преданной телохранительницы новоявленный король взял бледную руку молодой женщины и поцеловал ее. Блондинка смотрела прямо перед собой, не обращая внимания на Амильтона.
– Вы прекрасны, как всегда, моя леди, – продолжил принц. Другая рука скользнула по щеке и по шее красавицы.
Джендара так сжала кулаки, что у нее побелели костяшки. Амильтон смотрел на всех женщин, кроме нее.
– Моя леди, – продолжал тем временем король, наклоняясь еще ближе к молодой женщине. – Моя дорогая, дорогая наследница провинции Кутр, у меня есть на ваш счет интересные идеи.
Кариган падала, падала с небес…
Девушка дернулась и пришла в себя.
Она открыла глаза и увидела, что находится в комнате, освещенной единственной свечой. То ли она потеряла сознание, то ли уснула, но лежала разведчица теперь на камне. От жесткой, холодной поверхности болела спина.
Свеча не слишком-то хорошо разгоняла мрак. Виднелись каменные, как и во всем замке, стены, но размер помещения оценить не удавалось. И все же Кариган казалось, что комната маленькая, похожая на гробницу. На полке поблескивали стеклянные сосуды и кувшины. Слегка пахло травами и сыростью. Воздух здесь был затхлый, будто комнату давно не открывали.
Свет плясал на потолке, выхватывая из темноты вырезанные на камне руны и символы, более древние, чем старый сакоридский язык. Среди знаков красовались примитивные изображения Айрика, Айрион и прочих богов. Был там бог Вестерион – получеловек-полуптица. Он провожал души до самых звезд. Рядом с ним высился его громадный конь Салвистар, приносящий раздоры и войны.
Кариган приподняла голову, желая получше оглядеться, но виски налились болью, и девушка застонала.
– Где я?
– В бальзамировочной.
– Кто это? – У Кариган замерло сердце.
Вновь появились бесплотные руки, на сей раз вместе с бесплотным лицом со знакомыми каменными чертами, освещенными тусклым сиянием свечи.
– Фастион!
Клинок, который так часто сторожил ее дверь в казармах Всадников, приблизился, и теперь девушка смогла разглядеть и его внушительную фигуру. Иллюзию бестелесности создавала черная форма, сливавшаяся с темнотой.
– О, оказывается, ты очнулась.
– Да. Что значит – это бальзамировочная комната?
– Она для мертвых, – ответил Клинок. – Здесь королевские бальзамировщики приготовляют к упокоению тела монархов и немногих избранных, удостоенных чести быть похороненными в Зале королей и королев или вдоль Аллеи Героев. Именно здесь тело вскрывают отсюда, – он провел пальцем линию от подбородка до живота, – досюда, чтобы душа могла уйти из тела и отправиться на небо. Это древняя традиция.
Кариган резко села. У нее бешено заколотилось сердце. Неожиданно ее охватил страх перед Фастионом. Вот она лежит на погребальной плите королевского рода, где их бальзамируют перед тем, как положить в могилу. Что хочет сделать с ней Клинок?
– Спокойнее, – проговорил Фастион, – а то у тебя опять кровь пойдет из ран. – Должно быть, он понял, как испугалась девушка, поскольку, скрестив руки на груди, продолжил: – Если бы я собирался приготовить тебя к упокоению, то не стал бы перевязывать рану, и твоя душа давно бы оказалась на небесах.
Кариган невольно коснулась бока, распоротого мечом Джендары. Тот и в самом деле был хорошо забинтован.
– Здесь полно льняных пелен, – заметил Фастион.
– Чтобы оборачивать ими мертвых.
Тот кивнул.
– Прости, что усомнилась в тебе, но день был очень длинный, и это очень странно…
– Мне тоже странно. Эта комната вызывает у меня… воспоминания. – Фастион обвел бальзамировочную глазами, будто выискивая призраки прошлого. – Перед тем как стать Клинком у короля Захария, я был стражем гробниц. Я охранял покой короля Амигаста и присматривал за бальзамировщиками, чтобы они не причинили вреда ему или его душе. Я же говорю, что все эти ритуалы очень древние.
– Я хочу встать с этой плиты, – заявила Кариган. Лежать в гробнице заживо – это уже чересчур.
Фастион положил руку на плечо девушки, не давая ей подняться.
– Я понимаю, как тебе неудобно здесь, однако лучше отдыхать, пока можешь. Ты совсем ослабла, и, кажется, не только из-за потери крови. Пока приходишь в себя, мы можем поговорить. Но сначала я хочу услышать новости про короля.
– Он жив.
Обычно бесстрастное лицо Фастиона осветилось радостью, и последние сомнения в его чувствах исчезли.
– Тогда надежда все еще есть.
Кариган рассказала Клинку обо всем произошедшем на королевской охоте и о том, зачем она появилась в замке.
– Я должна вернуться и рассказать королю обо всем. А мой отец сидит в тронном зале с Амильтоном и Джендарой…
– Предательница, – с отвращением выговорил Фастион. – Я разделался бы с ней еще в коридоре, да только у меня на руках была ты…
– Прости.
– Не стоит извиняться. Теперь, услышав твою историю, я рад, что так вышло. Конечно, я получил бы немалое удовлетворение, убив Джендару, зато поднял бы тревогу и уничтожил последнюю надежду. Видишь ли, я пытался добраться до гробниц. Полагаю, там укрылись другие Клинки. Надеюсь, Амильтон забыл про них. Или они смогли отбиться от его солдат.
– Как ты думаешь, сколько их? – спросила Кариган.
– Может быть, двадцать, хотя, боюсь, куда меньше. Впрочем, ты ведь знаешь, что один Клинок стоит четверых обычных солдат. И даже больше!
– Да, – не стала спорить Кариган. – Знаю.
Фастион самодовольно улыбнулся.
– Может, у нас и нет магии Зеленых, однако есть особые навыки. И свои секреты.
Кариган лежала в тишине. Ее начинал пронизывать холод от каменной плиты, а низкие своды, казалось, душили. Нельзя было сказать, сколько времени уже потеряно, но за время беседы оплавилась половина свечи.
– Фастион, – решительно заявила девушка. – Мне надо вернуться к королю и остальным, дабы рассказать, что я узнала здесь.
– Стоять можешь?
Кариган свесила ноги с каменной плиты. В голове зашумело, и.она едва не свалилась на пол.
– Не торопись, – сказал Фастион.
Он поделился с девушкой вяленым мясом и водой, оставшимися от его собственного ужина. С полудня, когда Кариган с Алтоном устроили пикник на солнышке, прошло немало времени. «Интересно, – задумалась Кариган, – суждено ли мне снова увидеть дневной свет?»
От еды девушка сразу повеселела, почувствовав прилив сил. Теперь она смогла подняться, хотя и держась за край плиты.
– Я выведу тебя наружу, – предложил Фастион. – Когда увидишь короля, не забудь напомнить ему про Врата Героев. Должно быть, он ходил по этим дорожкам в детстве. Его бабушка непременно должна была показать их ему. Я попытаюсь добраться до гробниц и собрать всех Клинков, которых смогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50