Гарри видная фигура в политике, вскоре он снова будет выставлять свою кандидатуру. Они его не любят. Бурк об этом знает. Я слышала, как мой муж разговаривал по телефону с Фрэнком Локком. И я сразу поняла, что они идут по моим следам. Поэтому я пришла к вам. Я хотела их купить до того, как они узнают, в чьем обществе Гарри был в Бичвунд Инн.
– Если ваша дружба с Гаррисоном Бурком такая невинная, почему вы просто не пошли к мужу и не сказали ему обо всем? Ведь, в конце концов, он же не желает скомпрометировать собственное имя.
Она порывисто покачала головой:
– Вы ничего не понимаете. Вы недооцениваете моего мужа. Он доказал вам это своим вчерашним поведением, он агрессивен и безжалостен, он обожает борьбу. Больше того, он совершенно помешан на деньгах. Он знает, что если я подам на развод, то получу значительные алименты. Вдобавок адвокаты, судебные издержки, все это в сумме будет ему дорого стоить. С другой стороны, если бы он мог меня скомпрометировать, одновременно замарав имя Гарри, то для него это было бы просто счастьем.
Перри Мейсон нахмурился.
– И все-таки, что-то скрывается за этой высокой ценой, – заметил он. – Мне кажется, что это слишком много для политического шантажа. Вы не думаете, что ваш муж или Фрэнк Локк о чем-то догадываются?
– Нет, – решительно ответила она.
Некоторое время они молчали.
– Так что мы сделаем? – спросил Мейсон. – Заплатим требуемую цену?
– Теперь уже нет и речи о какой-либо цене. Джордж отменит все переговоры. Он будет драться до последнего. Он наверняка считает, ниже своего достоинства уступить вам, или кому бы то ни было. Такой уж он есть и полагает, что все остальные люди такие же. Просто он не умеет никому уступать, это не в его характере.
– Что ж, если он хочет борьбы, то я готов, – серьезно сказал Мейсон. – Я подам в Суд на «Пикантные Известия» как только они упомянут мое имя. Прижму Фрэнка Локка к стене, заставлю его назвать имя настоящего владельца газеты. А если не захочет, то обвиню его в даче фальшивой присяги. Найдется достаточно много людей, которые не прочь научить наконец эту газетенку уму-разуму.
– Но вы ничего не понимаете, – поспешно сказала она. – Вы не отдаете себе отчета в том, каким образом они действуют. Вы недооцениваете Джорджа. Много воды утечет, прежде чем вы доведете дело до Суда, а они действуют быстро. Кроме того, не забывайте о том, что я ваша клиентка. Вы должны защищать меня. Прежде чем вы чего-то достигните, я буду скомпрометирована. Они уцепятся теперь за Бурка зубами и когтями.
Мейсон минуту барабанил по столу, и наконец сказал:
– Послушайте, миссис Белтер. Вы несколько раз давали мне понять что ваш муж знает что-то компрометирующее о Фрэнке Локке. Вы так же это знаете. Скажите это мне и, вполне вероятно, благодаря этому можно будет свернуть ему шею.
Она подняла на него глаза. Лицо у нее было совершенно белым.
– Вы знаете, что говорите? Вы знаете, что хотите сделать? Они убьют вас! Для них это не впервые. У них есть связи с гангстерами и различными негодяями.
Мейсон не отрывал от нее взгляда.
– Что вы знаете о Фрэнке Локке? – повторил он.
Она задрожала и опустила глаза. Потом сказала усталым голосом:
– Ничего.
Мейсон стал нетерпеливым:
– Вы снова пытаетесь меня обмануть. Вы жалкая лгунья, живущая ложью. А то, что вы красивы и имеете детское личико, помогает вам до сих пор увиливать. Вы обманывали каждого мужчину, который когда-либо вас любил и которого вы когда-либо любили. Теперь вас прижало и вы обманываете меня.
Она уставилась на Мейсона взглядом, полным возмущения, настоящего или притворного.
– Вы не имеете права говорить со мной таким образом!
– Не имею права? – усмехнулся Мейсон.
Их взгляды встретились.
– Это было на юге… – покорно сказала она.
– Что было на юге?
– Эта история с Локком. Точно я не знаю, что и где. Знаю лишь, что у него была какая-то история и что это было на Юге. Речь шла о какой-то женщине. По крайней мере, с этого началось. Не знаю, как это закончилось. Не исключено, что он был замешан в убийстве, не знаю. Но, мне известно, что Джордж держит его в руках. Джордж со всеми так поступает. Узнает о них что-нибудь компрометирующее, а после этого заставляет их танцевать так, как он им заиграет.
Мейсон не спускал с нее взгляда.
– С вами он тоже так поступает?
– Пытается.
– И таким образом заставил вас выйти за него замуж?
– Откуда мне знать? Нет.
Мейсон мрачно рассмеялся.
– А впрочем, какое это имеет значение? – добавила она.
– Может быть никакого, а может быть большое, – ответил он. – Мне нужны еще деньги.
Она раскрыла сумочку.
– У меня немного осталось. Могу дать вам триста долларов.
Мейсон покачал головой.
– У вас есть счет в банке. Мне нужно иметь больше средств. Дело потянет за собой расходы. Я борюсь теперь за себя также, как за вас.
– Я не могу дать вам чек, у меня нет счета в банке. Он мне не разрешает. Это и является его вторым способом держать людей в руках – при помощи денег. Каждый раз я должна просить у него наличные. Или добывать деньги своими путями.
– То есть, как? – спросил Мейсон.
Она не ответила. Достала из сумочки пачку денег.
– Здесь пятьсот долларов. Это абсолютно все, что у меня есть.
– Что ж, оставьте себе пятьдесят, а остальное дайте мне.
Он нажал на кнопку вызова. В дверях кабинета появилась Делла Стрит. На ее лице было выражение ожидания.
– Выпиши квитанцию, Делла, – приказал Мейсон. – Сформулируй ее также, как и предыдущую, со сноской на соответствующую сторону кассовой книги. На этот раз квитанция будет на четыреста пятьдесят долларов, так же в счет дела.
Миссис Белтер подала деньги Мейсону, который передал их Делле. Две женщины вели себя по отношению друг к другу с подозрительной сдержанностью, как две собаки, которые обходят друг друга на напряженных лапах. Делла взяла деньги и, с высоко поднятой головой, вышла из комнаты.
– Уходя, вы получите квитанцию, – сказал Мейсон. – Как я смогу с вами связаться, в случае необходимости?
– Позвоните мне домой, – ответила она не задумываясь. – Попросите горничную и скажете, что беспокоят из прачечной. Вы скажете ей, что не можете найти платье, о котором я узнавала. Я ее предупрежу, чтобы она передала сообщение мне. Позвоню вам, как только смогу.
Мейсон рассмеялся.
– Вы поете, как по нотам. Должно быть вам часто приходилось пользоваться этим способом.
Она подняла на него свои голубые глаза, застывшие в выражении детской невинности.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Мейсон отодвинул вращающееся кресло, поднялся и обошел письменный стол.
– В будущем вы можете не стараться делать этот невинный взгляд, – сказал он. – Наверное, мы неплохо понимаем друг друга. Во всяком случае, должны понимать. У вас неприятности, из которых я хочу вас вытащить.
Она медленно поднялась с кресла, посмотрела ему в глаза и внезапным движением положила руки ему на плечи.
– Вы внушаете мне доверие. Вы единственный мужчина, который возразил моему мужу. Я чувствую, что могла бы к вам прижаться и вы защитили бы меня.
Она отбросила голову назад так, что их губы оказались рядом. Она стояла не сводя с него глаз. Он взял ее длинными, сильными пальцами за локоть и повернул от себя.
– Я буду защищать вас до тех пор, пока вы будете платить наличными, – заявил он.
Она вырвалась и снова повернулась к нему лицом.
– Вы никогда не думаете ни о чем другом, как только о деньгах?
– Не при такой игре.
– Вы единственный человек, на которого я могу рассчитывать, – театрально-трагическим тоном сказала она. – Вы все, что мне осталось. Все, что стоит между мной и крушением моей жизни.
– Это моя профессия, – холодно ответил он. – Для этого я здесь нахожусь.
Говоря это он проводил ее до дверей. Когда она вышла из кабинета, Мейсон закрыл за ней дверь. Подойдя к столу, он поднял трубку и, услышав голос Деллы, сказал:
– Дай мне коммутатор, Делла.
Он сообщил телефонистке номер Детективного Агентства Дрейка и попросил к телефону Пола.
– Слушай, Пол, это Перри. У меня есть для тебя работка, которую ты должен сделать быстро. Фрэнк Локк, тот, из «Пикантных Известий», это «специалист» по женщинам. У него в отеле Уалрайт есть девица, с которой он появляется. Он заскакивает там иногда к парикмахеру, чтобы его освежили перед тем как выйти с ней в город. Он приехал откуда-то с Юга, не знаю откуда. Был замешан в какую-то историю, наверное удрал оттуда. Локк, это вероятно настоящая фамилия. Напусти на него столько людей, сколько потребуется, но чтобы они быстро узнали, что это была за история. Сколько это удовольствие будет мне стоить?
– Двести долларов, – услышал он голос Пола. – И еще двести, в конце недели, если это займет у меня столько времени.
– Сомневаюсь, удастся ли мне повесить это на клиента, – сказал Мейсон.
– Тогда пусть будет в сумме триста двадцать пять. Только не забудь обо мне, если после тебе это удастся включить в расходы.
– Договорились, – ответил Мейсон. – Берись за работу.
– Подожди минуту. Я как раз хотел звонить тебе. Перед зданием стоит большой линкольн с водителем за рулем. Пожалуй это тот самый, на котором укатила твоя таинственная приятельница. Следить за ним? Я записал номер на всякий случай.
– Нет, – ответил Мейсон. – Это уже не важно. Я сам ее поймал. Забудь о ней и принимайся за Локка.
– Ага, – ответил Дрейк и повесил трубку.
Мейсон положил трубку. В дверях стояла Делла Стрит.
– Ушла? – спросил Мейсон.
Делла кивнула головой.
– Эта женщина доставит тебе массу проблем.
– Ты мне это уже говорила.
– Повторяю еще раз.
– Почему? – спросил Мейсон.
– Мне не нравиться ее поведение. Не нравиться, то, как она относится ко мне. Она страдает комплексом высокомерия.
– Не одна она, Делла.
– Да, но с ней это дело другое. Она не знает, что такое честность. Она предаст тебя не задумываясь, если сочтет, что для нее это выгодно.
На лице Мейсона появилось задумчивое выражение.
– Это не будет для нее выгодно, – ответил он, поглощенный чем-то другим.
Делла Стрит смотрела на него минуту, после чего тихо закрыла за собой дверь, оставляя его одного.
6
Гаррисон Бурк был высоким стройным мужчиной, старающийся придать себе внешнюю значительность.
Реальных достижений в конгрессе у него не было никаких, но он заработал себе репутацию «друга народа», поддерживая проект закона, принятие которого форсировала группа политиков, убежденных в том, что этот закон и так не пройдет, а если даже и пройдет, то встретит решительное вето президента. Свою предвыборную кампанию в сенат Бурк вел при поддержке некоторых видных граждан, которых ловко поддерживал в убеждении, что в глубине души он консерватор, стараясь при этом не терять популярности среди широких масс, верящих в его репутацию «друга народа».
Он посмотрел на Перри Мейсона пронзительным оценивающим взглядом и заявил:
– Не знаю, что вы имеете в виду, мистер Мейсон.
– Что ж, – ответил Мейсон, – если вы хотите заставить меня говорить прямо, то я имею в виду тот вечер, когда на Бичвунд Инн напал вооруженный преступник, а вы были там в обществе одной замужней женщины.
Гаррисон Бурк вздрогнул, как от удара. Он глубоко втянул воздух, словно начал задыхаться, после чего придал своему лицу выражение, которое, наверное, считал бесстрастным и невозмутимым, как камень.
– Мне кажется, – сказал конгрессмен глубоким, низким голосом, – что вас ввели в заблуждение. Я очень занят, поэтому вынужден извиниться перед вами.
Мейсон сделал шаг в сторону письменного стола, за которым сидел политик и взглянул на него сверху вниз несколько раздраженным взглядом.
– Вы вляпались в скверную ситуацию, – медленно сказал адвокат. – Чем быстрее вы кончите притворяться, тем быстрее мы сможем поговорить о том, как вас из этого вытащить.
– Но, – возразил Бурк, – я ничего о вас не знаю. Вы пришли ко мне без каких-либо рекомендаций…
– Это не такое дело, в котором нужны чьи-то рекомендации, – ответил Мейсон. – Нужно только знание фактов, а оно у меня есть. Я выступаю от имени женщины, в обществе которой вы провели тот вечер. «Пикантные Известия» угрожают расписать все дело на своих страницах. Они хотят потребовать, чтобы вас допросили перед присяжными и сообщили общественности все, включая имя той женщины.
Лицо Бурка стало серым. Он навалился на стол, как будто искал опору для локтей и головы.
– Что вы сказали? – переспросил он.
– Вы отлично слышали.
– Но я ничего об этом не знаю. Она ничего мне не говорила. Я первый раз обо всем этом слышу. Это должно быть какая-то ошибка.
– Да-а? – усмехнулся Мейсон. – Нет, это не ошибка.
– Как случилось, что я узнаю об этом от вас?
– Вы узнаете от меня вероятно потому, что заинтересованная особа предпочитает держаться подальше от вас, мистер Бурк. Она сама должна думать, как из этого выбраться. Я делаю, что могу, но это стоит денег. Очевидно у нее не хватает смелости обратиться к вам с просьбой участвовать в расходах. Но у меня смелости хватает потребовать это за нее.
– Так вы хотите денег? – спросил Бурк.
– А вы что думали?
До конгрессмена, по всей видимости, начало доходить к чему приведет огласка «Пикантными Известиями» его присутствия в тот злополучный вечер в Бичвунд Инн.
– О, Боже! – простонал он. – Если вскроется, что я… это меня уничтожит.
Перри Мейсон молчал.
– «Пикантные известия» можно купить, – начал политик. – Не знаю точно, как они это делают, там какой-то трюк с рекламами, которые не хотят печатать. Насколько мне известно, в контракте есть статья о возможном штрафе в случае нарушения договоренностей. Вы юрист, вы должны в этом разбираться. Вы должны сами знать, как это устроить.
– «Пикантные Известия» не позволяют себя купить, – ответил Мейсон. – Во-первых, они потребовали слишком много, а во-вторых, теперь они хотят только крови. Схватка идет не на жизнь, а на смерть.
Гаррисон Бурк выпрямился за столом.
– Дорогой мистер Мейсон, – сказал он. – Вы, как мне кажется, очень ошибаетесь. Я не вижу повода, из-за которого они могли бы занять такую позицию.
– Вы не видите? – широко улыбнулся Мейсон.
– Конечно, нет.
– Случилось так, что человек, который является фактическим владельцем этой газеты, это некий Джордж К.Белтер. А его жена, в обществе которой вы были в тот вечер, хочет подать на развод. Все остальное вы можете представить себе сами.
Лицо Бурка стало земленистого цвета.
– Это невозможно, – сказал он. – Белтер не станет заниматься подобной грязью. Он человек чести.
– Человек чести, который является владельцем бульварной газетенки, – иронично заметил Мейсон.
– Это невозможно, – упирался Бурк.
– К сожалению, это факт, – повторил Мейсон. – Я говорю вам то, что есть, а вы можете с этим соглашаться или нет. Ваши будут похороны, не мои. У вас есть шанс выкрутиться лишь в том случае, если вы послушаетесь хорошего совета и будете действовать разумно. Я готов помочь вам выйти без потерь, мистер Бурк.
Гаррисон Бурк нервно сплел пальцы.
– И что вы предлагаете, мистер Мейсон? – наконец спросил он.
– Есть только один способ разогнать эту банду: воспользоваться их собственным оружием. Это шайка шантажистов, поэтому мне также придется прибегнуть к шантажу. У меня есть некоторые улики, которые я стараюсь проверить, но это дорого стоит. У моей клиентки нет таких денег, а я не намереваюсь финансировать поиски из собственного кармана. С каждым оборотом большой стрелки часов я вкладываю в это дело час своего времени. Впрочем не я один. Расходы растут, и я не вижу причин, по которым вы не могли бы в них участвовать.
Гаррисон Бурк заморгал глазами.
– Как вы думаете, сколько это будет стоить? – осторожно спросил он.
– Я хочу полторы тысячи долларов прямо сейчас, – ответил Мейсон. – Если я вас из этого вытащу, то это будет стоить несколько дороже.
Бурк облизал губы кончиком языка.
– Я должен подумать. Чтобы собрать деньги мне необходимо предпринять соответствующие шаги. Приходите завтра утром, я дам вам ответ.
– События развиваются быстро, – ответил Мейсон. – До завтра многое может измениться.
– Тогда, приходите через два часа, – уступил Бурк.
Мейсон смерил его взглядом.
– Послушайте, мистер Бурк, я догадываюсь, что вы намерены сделать. Вы хотите узнать обо мне. Могу вам сразу сказать, что вы узнаете. То, что я адвокат, занимающийся уголовными делами. У каждого адвоката такого рода имеется своя специализация. Моя – помощь людям у которых серьезные неприятности. Ко мне приходят тогда, когда больше некуда пойти, и я стараюсь им помочь. Большинство моих дел некогда не попадает в Суд. Теперь так: если вы попытаетесь выяснять через своего адвоката или юридического советника какой-нибудь организации, то вы, вероятно, услышите, что я не более как заурядный крючкотвор. Если вы обратитесь с подобным вопросом к прокурору, то услышите, что я являюсь опасным противником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
– Если ваша дружба с Гаррисоном Бурком такая невинная, почему вы просто не пошли к мужу и не сказали ему обо всем? Ведь, в конце концов, он же не желает скомпрометировать собственное имя.
Она порывисто покачала головой:
– Вы ничего не понимаете. Вы недооцениваете моего мужа. Он доказал вам это своим вчерашним поведением, он агрессивен и безжалостен, он обожает борьбу. Больше того, он совершенно помешан на деньгах. Он знает, что если я подам на развод, то получу значительные алименты. Вдобавок адвокаты, судебные издержки, все это в сумме будет ему дорого стоить. С другой стороны, если бы он мог меня скомпрометировать, одновременно замарав имя Гарри, то для него это было бы просто счастьем.
Перри Мейсон нахмурился.
– И все-таки, что-то скрывается за этой высокой ценой, – заметил он. – Мне кажется, что это слишком много для политического шантажа. Вы не думаете, что ваш муж или Фрэнк Локк о чем-то догадываются?
– Нет, – решительно ответила она.
Некоторое время они молчали.
– Так что мы сделаем? – спросил Мейсон. – Заплатим требуемую цену?
– Теперь уже нет и речи о какой-либо цене. Джордж отменит все переговоры. Он будет драться до последнего. Он наверняка считает, ниже своего достоинства уступить вам, или кому бы то ни было. Такой уж он есть и полагает, что все остальные люди такие же. Просто он не умеет никому уступать, это не в его характере.
– Что ж, если он хочет борьбы, то я готов, – серьезно сказал Мейсон. – Я подам в Суд на «Пикантные Известия» как только они упомянут мое имя. Прижму Фрэнка Локка к стене, заставлю его назвать имя настоящего владельца газеты. А если не захочет, то обвиню его в даче фальшивой присяги. Найдется достаточно много людей, которые не прочь научить наконец эту газетенку уму-разуму.
– Но вы ничего не понимаете, – поспешно сказала она. – Вы не отдаете себе отчета в том, каким образом они действуют. Вы недооцениваете Джорджа. Много воды утечет, прежде чем вы доведете дело до Суда, а они действуют быстро. Кроме того, не забывайте о том, что я ваша клиентка. Вы должны защищать меня. Прежде чем вы чего-то достигните, я буду скомпрометирована. Они уцепятся теперь за Бурка зубами и когтями.
Мейсон минуту барабанил по столу, и наконец сказал:
– Послушайте, миссис Белтер. Вы несколько раз давали мне понять что ваш муж знает что-то компрометирующее о Фрэнке Локке. Вы так же это знаете. Скажите это мне и, вполне вероятно, благодаря этому можно будет свернуть ему шею.
Она подняла на него глаза. Лицо у нее было совершенно белым.
– Вы знаете, что говорите? Вы знаете, что хотите сделать? Они убьют вас! Для них это не впервые. У них есть связи с гангстерами и различными негодяями.
Мейсон не отрывал от нее взгляда.
– Что вы знаете о Фрэнке Локке? – повторил он.
Она задрожала и опустила глаза. Потом сказала усталым голосом:
– Ничего.
Мейсон стал нетерпеливым:
– Вы снова пытаетесь меня обмануть. Вы жалкая лгунья, живущая ложью. А то, что вы красивы и имеете детское личико, помогает вам до сих пор увиливать. Вы обманывали каждого мужчину, который когда-либо вас любил и которого вы когда-либо любили. Теперь вас прижало и вы обманываете меня.
Она уставилась на Мейсона взглядом, полным возмущения, настоящего или притворного.
– Вы не имеете права говорить со мной таким образом!
– Не имею права? – усмехнулся Мейсон.
Их взгляды встретились.
– Это было на юге… – покорно сказала она.
– Что было на юге?
– Эта история с Локком. Точно я не знаю, что и где. Знаю лишь, что у него была какая-то история и что это было на Юге. Речь шла о какой-то женщине. По крайней мере, с этого началось. Не знаю, как это закончилось. Не исключено, что он был замешан в убийстве, не знаю. Но, мне известно, что Джордж держит его в руках. Джордж со всеми так поступает. Узнает о них что-нибудь компрометирующее, а после этого заставляет их танцевать так, как он им заиграет.
Мейсон не спускал с нее взгляда.
– С вами он тоже так поступает?
– Пытается.
– И таким образом заставил вас выйти за него замуж?
– Откуда мне знать? Нет.
Мейсон мрачно рассмеялся.
– А впрочем, какое это имеет значение? – добавила она.
– Может быть никакого, а может быть большое, – ответил он. – Мне нужны еще деньги.
Она раскрыла сумочку.
– У меня немного осталось. Могу дать вам триста долларов.
Мейсон покачал головой.
– У вас есть счет в банке. Мне нужно иметь больше средств. Дело потянет за собой расходы. Я борюсь теперь за себя также, как за вас.
– Я не могу дать вам чек, у меня нет счета в банке. Он мне не разрешает. Это и является его вторым способом держать людей в руках – при помощи денег. Каждый раз я должна просить у него наличные. Или добывать деньги своими путями.
– То есть, как? – спросил Мейсон.
Она не ответила. Достала из сумочки пачку денег.
– Здесь пятьсот долларов. Это абсолютно все, что у меня есть.
– Что ж, оставьте себе пятьдесят, а остальное дайте мне.
Он нажал на кнопку вызова. В дверях кабинета появилась Делла Стрит. На ее лице было выражение ожидания.
– Выпиши квитанцию, Делла, – приказал Мейсон. – Сформулируй ее также, как и предыдущую, со сноской на соответствующую сторону кассовой книги. На этот раз квитанция будет на четыреста пятьдесят долларов, так же в счет дела.
Миссис Белтер подала деньги Мейсону, который передал их Делле. Две женщины вели себя по отношению друг к другу с подозрительной сдержанностью, как две собаки, которые обходят друг друга на напряженных лапах. Делла взяла деньги и, с высоко поднятой головой, вышла из комнаты.
– Уходя, вы получите квитанцию, – сказал Мейсон. – Как я смогу с вами связаться, в случае необходимости?
– Позвоните мне домой, – ответила она не задумываясь. – Попросите горничную и скажете, что беспокоят из прачечной. Вы скажете ей, что не можете найти платье, о котором я узнавала. Я ее предупрежу, чтобы она передала сообщение мне. Позвоню вам, как только смогу.
Мейсон рассмеялся.
– Вы поете, как по нотам. Должно быть вам часто приходилось пользоваться этим способом.
Она подняла на него свои голубые глаза, застывшие в выражении детской невинности.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Мейсон отодвинул вращающееся кресло, поднялся и обошел письменный стол.
– В будущем вы можете не стараться делать этот невинный взгляд, – сказал он. – Наверное, мы неплохо понимаем друг друга. Во всяком случае, должны понимать. У вас неприятности, из которых я хочу вас вытащить.
Она медленно поднялась с кресла, посмотрела ему в глаза и внезапным движением положила руки ему на плечи.
– Вы внушаете мне доверие. Вы единственный мужчина, который возразил моему мужу. Я чувствую, что могла бы к вам прижаться и вы защитили бы меня.
Она отбросила голову назад так, что их губы оказались рядом. Она стояла не сводя с него глаз. Он взял ее длинными, сильными пальцами за локоть и повернул от себя.
– Я буду защищать вас до тех пор, пока вы будете платить наличными, – заявил он.
Она вырвалась и снова повернулась к нему лицом.
– Вы никогда не думаете ни о чем другом, как только о деньгах?
– Не при такой игре.
– Вы единственный человек, на которого я могу рассчитывать, – театрально-трагическим тоном сказала она. – Вы все, что мне осталось. Все, что стоит между мной и крушением моей жизни.
– Это моя профессия, – холодно ответил он. – Для этого я здесь нахожусь.
Говоря это он проводил ее до дверей. Когда она вышла из кабинета, Мейсон закрыл за ней дверь. Подойдя к столу, он поднял трубку и, услышав голос Деллы, сказал:
– Дай мне коммутатор, Делла.
Он сообщил телефонистке номер Детективного Агентства Дрейка и попросил к телефону Пола.
– Слушай, Пол, это Перри. У меня есть для тебя работка, которую ты должен сделать быстро. Фрэнк Локк, тот, из «Пикантных Известий», это «специалист» по женщинам. У него в отеле Уалрайт есть девица, с которой он появляется. Он заскакивает там иногда к парикмахеру, чтобы его освежили перед тем как выйти с ней в город. Он приехал откуда-то с Юга, не знаю откуда. Был замешан в какую-то историю, наверное удрал оттуда. Локк, это вероятно настоящая фамилия. Напусти на него столько людей, сколько потребуется, но чтобы они быстро узнали, что это была за история. Сколько это удовольствие будет мне стоить?
– Двести долларов, – услышал он голос Пола. – И еще двести, в конце недели, если это займет у меня столько времени.
– Сомневаюсь, удастся ли мне повесить это на клиента, – сказал Мейсон.
– Тогда пусть будет в сумме триста двадцать пять. Только не забудь обо мне, если после тебе это удастся включить в расходы.
– Договорились, – ответил Мейсон. – Берись за работу.
– Подожди минуту. Я как раз хотел звонить тебе. Перед зданием стоит большой линкольн с водителем за рулем. Пожалуй это тот самый, на котором укатила твоя таинственная приятельница. Следить за ним? Я записал номер на всякий случай.
– Нет, – ответил Мейсон. – Это уже не важно. Я сам ее поймал. Забудь о ней и принимайся за Локка.
– Ага, – ответил Дрейк и повесил трубку.
Мейсон положил трубку. В дверях стояла Делла Стрит.
– Ушла? – спросил Мейсон.
Делла кивнула головой.
– Эта женщина доставит тебе массу проблем.
– Ты мне это уже говорила.
– Повторяю еще раз.
– Почему? – спросил Мейсон.
– Мне не нравиться ее поведение. Не нравиться, то, как она относится ко мне. Она страдает комплексом высокомерия.
– Не одна она, Делла.
– Да, но с ней это дело другое. Она не знает, что такое честность. Она предаст тебя не задумываясь, если сочтет, что для нее это выгодно.
На лице Мейсона появилось задумчивое выражение.
– Это не будет для нее выгодно, – ответил он, поглощенный чем-то другим.
Делла Стрит смотрела на него минуту, после чего тихо закрыла за собой дверь, оставляя его одного.
6
Гаррисон Бурк был высоким стройным мужчиной, старающийся придать себе внешнюю значительность.
Реальных достижений в конгрессе у него не было никаких, но он заработал себе репутацию «друга народа», поддерживая проект закона, принятие которого форсировала группа политиков, убежденных в том, что этот закон и так не пройдет, а если даже и пройдет, то встретит решительное вето президента. Свою предвыборную кампанию в сенат Бурк вел при поддержке некоторых видных граждан, которых ловко поддерживал в убеждении, что в глубине души он консерватор, стараясь при этом не терять популярности среди широких масс, верящих в его репутацию «друга народа».
Он посмотрел на Перри Мейсона пронзительным оценивающим взглядом и заявил:
– Не знаю, что вы имеете в виду, мистер Мейсон.
– Что ж, – ответил Мейсон, – если вы хотите заставить меня говорить прямо, то я имею в виду тот вечер, когда на Бичвунд Инн напал вооруженный преступник, а вы были там в обществе одной замужней женщины.
Гаррисон Бурк вздрогнул, как от удара. Он глубоко втянул воздух, словно начал задыхаться, после чего придал своему лицу выражение, которое, наверное, считал бесстрастным и невозмутимым, как камень.
– Мне кажется, – сказал конгрессмен глубоким, низким голосом, – что вас ввели в заблуждение. Я очень занят, поэтому вынужден извиниться перед вами.
Мейсон сделал шаг в сторону письменного стола, за которым сидел политик и взглянул на него сверху вниз несколько раздраженным взглядом.
– Вы вляпались в скверную ситуацию, – медленно сказал адвокат. – Чем быстрее вы кончите притворяться, тем быстрее мы сможем поговорить о том, как вас из этого вытащить.
– Но, – возразил Бурк, – я ничего о вас не знаю. Вы пришли ко мне без каких-либо рекомендаций…
– Это не такое дело, в котором нужны чьи-то рекомендации, – ответил Мейсон. – Нужно только знание фактов, а оно у меня есть. Я выступаю от имени женщины, в обществе которой вы провели тот вечер. «Пикантные Известия» угрожают расписать все дело на своих страницах. Они хотят потребовать, чтобы вас допросили перед присяжными и сообщили общественности все, включая имя той женщины.
Лицо Бурка стало серым. Он навалился на стол, как будто искал опору для локтей и головы.
– Что вы сказали? – переспросил он.
– Вы отлично слышали.
– Но я ничего об этом не знаю. Она ничего мне не говорила. Я первый раз обо всем этом слышу. Это должно быть какая-то ошибка.
– Да-а? – усмехнулся Мейсон. – Нет, это не ошибка.
– Как случилось, что я узнаю об этом от вас?
– Вы узнаете от меня вероятно потому, что заинтересованная особа предпочитает держаться подальше от вас, мистер Бурк. Она сама должна думать, как из этого выбраться. Я делаю, что могу, но это стоит денег. Очевидно у нее не хватает смелости обратиться к вам с просьбой участвовать в расходах. Но у меня смелости хватает потребовать это за нее.
– Так вы хотите денег? – спросил Бурк.
– А вы что думали?
До конгрессмена, по всей видимости, начало доходить к чему приведет огласка «Пикантными Известиями» его присутствия в тот злополучный вечер в Бичвунд Инн.
– О, Боже! – простонал он. – Если вскроется, что я… это меня уничтожит.
Перри Мейсон молчал.
– «Пикантные известия» можно купить, – начал политик. – Не знаю точно, как они это делают, там какой-то трюк с рекламами, которые не хотят печатать. Насколько мне известно, в контракте есть статья о возможном штрафе в случае нарушения договоренностей. Вы юрист, вы должны в этом разбираться. Вы должны сами знать, как это устроить.
– «Пикантные Известия» не позволяют себя купить, – ответил Мейсон. – Во-первых, они потребовали слишком много, а во-вторых, теперь они хотят только крови. Схватка идет не на жизнь, а на смерть.
Гаррисон Бурк выпрямился за столом.
– Дорогой мистер Мейсон, – сказал он. – Вы, как мне кажется, очень ошибаетесь. Я не вижу повода, из-за которого они могли бы занять такую позицию.
– Вы не видите? – широко улыбнулся Мейсон.
– Конечно, нет.
– Случилось так, что человек, который является фактическим владельцем этой газеты, это некий Джордж К.Белтер. А его жена, в обществе которой вы были в тот вечер, хочет подать на развод. Все остальное вы можете представить себе сами.
Лицо Бурка стало земленистого цвета.
– Это невозможно, – сказал он. – Белтер не станет заниматься подобной грязью. Он человек чести.
– Человек чести, который является владельцем бульварной газетенки, – иронично заметил Мейсон.
– Это невозможно, – упирался Бурк.
– К сожалению, это факт, – повторил Мейсон. – Я говорю вам то, что есть, а вы можете с этим соглашаться или нет. Ваши будут похороны, не мои. У вас есть шанс выкрутиться лишь в том случае, если вы послушаетесь хорошего совета и будете действовать разумно. Я готов помочь вам выйти без потерь, мистер Бурк.
Гаррисон Бурк нервно сплел пальцы.
– И что вы предлагаете, мистер Мейсон? – наконец спросил он.
– Есть только один способ разогнать эту банду: воспользоваться их собственным оружием. Это шайка шантажистов, поэтому мне также придется прибегнуть к шантажу. У меня есть некоторые улики, которые я стараюсь проверить, но это дорого стоит. У моей клиентки нет таких денег, а я не намереваюсь финансировать поиски из собственного кармана. С каждым оборотом большой стрелки часов я вкладываю в это дело час своего времени. Впрочем не я один. Расходы растут, и я не вижу причин, по которым вы не могли бы в них участвовать.
Гаррисон Бурк заморгал глазами.
– Как вы думаете, сколько это будет стоить? – осторожно спросил он.
– Я хочу полторы тысячи долларов прямо сейчас, – ответил Мейсон. – Если я вас из этого вытащу, то это будет стоить несколько дороже.
Бурк облизал губы кончиком языка.
– Я должен подумать. Чтобы собрать деньги мне необходимо предпринять соответствующие шаги. Приходите завтра утром, я дам вам ответ.
– События развиваются быстро, – ответил Мейсон. – До завтра многое может измениться.
– Тогда, приходите через два часа, – уступил Бурк.
Мейсон смерил его взглядом.
– Послушайте, мистер Бурк, я догадываюсь, что вы намерены сделать. Вы хотите узнать обо мне. Могу вам сразу сказать, что вы узнаете. То, что я адвокат, занимающийся уголовными делами. У каждого адвоката такого рода имеется своя специализация. Моя – помощь людям у которых серьезные неприятности. Ко мне приходят тогда, когда больше некуда пойти, и я стараюсь им помочь. Большинство моих дел некогда не попадает в Суд. Теперь так: если вы попытаетесь выяснять через своего адвоката или юридического советника какой-нибудь организации, то вы, вероятно, услышите, что я не более как заурядный крючкотвор. Если вы обратитесь с подобным вопросом к прокурору, то услышите, что я являюсь опасным противником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20