Она невольно должна обратить на себя внимание. Так вот, этот продавец утверждает, что вы звонили в два места.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, но ничего не говорила.
– Кому вы звонили помимо меня?
– Никому. Продавец ошибается.
Мейсон взял шляпу, глубоко надвинул ее на лоб. Он повернулся к Еве Белтер и сказал с яростью:
– Как-нибудь я вас из этого вытащу. Не знаю только, как, но вытащу. Только честное слово вам это будет очень дорого стоить.
Он рванул ручку двери, вышел в коридор и захлопнул дверь за собой.
Первые робкие признаки утра высветили горизонт на востоке.
12
Утро уже вступало в свои права, когда Перри Мейсон вытащил из постели экономку Гаррисона Бурка, пожилую женщину пятидесяти семи или пятидесяти восьми лет внушительных габаритов. Глаза у нее сверкали враждебно по отношению к человеку, разбудившему ее в столь ранний час.
– Меня не касается, кто вы такой, – говорила она. – Я сказала вам, что мистера Бурка нет дома, и я не имею ни малейшего понятия, где он может находиться. Хозяин вернулся около полуночи, потом кто-то ему позвонил и он вышел снова. Потом телефон трезвонил всю ночь. Я не брала трубку, потому что его все равно не было, а я никак не могу согреть себе ноги, если встану посреди ночи. И вообще, я не люблю, когда меня вытаскивают из постели в такое время.
– Вскоре после возвращения мистера Бурка был телефонный звонок? – переспросил Мейсон.
– Да, почти сразу. Но какое вам до всего этого дело?
– Вы думаете, что мистер Бурк ждал этого звонка?
– Откуда я могу это знать? Я просто проснулась, услышав как он открывает двери. Попыталась снова заснуть, но зазвонил телефон и я слышала, что он разговаривает. Потом он побежал наверх, в спальню. Я думала, что он пошел спать, но наверное сбежал вниз, поскольку хлопнула входная дверь.
– Извините за беспокойство, – сказал Мейсон. – Благодарю вас.
– Не стоит извинений, – проворчала она и закрыла дверь у него перед носом.
Мейсон сел в машину и поехал в ближайший отель, чтобы оттуда позвонить Делле. Услышав голос своей секретарши, он спросил:
– Можно мистера Мейсона к телефону?
– Нет, его нет. А можно узнать кто говорит?
– Его старый знакомый, Фред Б.Джонсон. Мне очень нужно увидеться с мистером Мейсоном.
– К сожалению, я не могу вам сказать, где он находится в настоящее время, – быстро начала Делла. – Но я вскоре ожидаю его. Его ищут несколько человек. Мистер Дрейк, вроде бы договорился о встрече с ним, поэтому он должен вскоре вернуться.
– Хорошо, благодарю, – с облегчением сказал Мейсон. – Я позвоню позже.
– А может быть вы хотите что-нибудь передать мистеру Мейсону?
– Нет, скажите только, что я звонил, – ответил он и положил трубку.
Он соединился с Детективным Агентством Дрейка и попросил к телефону Пола.
– Не делай никаких глупых замечаний, Пол, потому что, кажется, разные люди хотят задать мне вопросы, на которые я не желаю пока отвечать. Ты знаешь, кто говорит?
– Да. У меня для тебя удивительные новости.
– Стреляй!
– Я был у того человека на Шестьдесят Девятой Западной и обнаружил странную вещь. У него состоялся нежданный телефонный разговор после полуночи, после чего он сказал жене, что должен срочно выехать из города по важным делам. Он выглядел испуганным. Бросил самое необходимое в чемодан и через четверть часа кто-то за ним подъехал. Он сел в машину и они уехали. Он обещал жене дать знать и утром она получила телеграмму следующего содержания: «Все в порядке, не беспокойся. Целую». Больше она ничего не знает. Конечно она очень обеспокоена.
– Отлично, – сказал Мейсон.
– Тебе это что-нибудь говорит?
– Пожалуй, что да. Я должен подумать. Но мне кажется, что это многое объясняет. Есть у тебя что-нибудь новое о Локке?
Голос Дрейка в трубке оживился.
– Я еще не узнал того, что ты хотел, Перри. Но мне кажется, что я на правильном пути. Ты помнишь эту малышку из отеля Уалрайт? Эстер Линтен?
– Да. Ты узнал что-нибудь о ней?
– Представь себе, что она также из Джорджии.
Мейсон присвистнул.
– Это еще не все, – продолжал Дрейк. – Девушка регулярно получает деньги от Локка. Каждые две недели по чеку. Чеки не личного счета Локка, а специальный счет «Пикантных Известий». Нам удалось развязать язык кассиру отеля.
– Попробуйте узнать точнее, откуда она родом и не была ли в чем-нибудь замешана? Может быть, хоть она не меняла фамилии.
– Уже занимаемся этим. Я передал поручения моим коллегам в Джорджии. Велел им телеграфировать, как только они что-то узнают. Сказал, чтобы они не ждали перепроверки фактов, а сообщали о каждой новой детали.
– Хорошая работа, Пол, – похвалил Мейсон. – Можешь мне сказать, где Локк был вчера вечером?
– До минуты. Всю ночь у него был ангел-хранитель, приставленный мною. Хочешь отчет?
– Да, и как можно скорее.
– Куда тебе прислать?
– Выбери кого-нибудь из своих людей поумнее, прикажи ему как следует проверить, не следят ли за ним. Пусть подбросит отчет в отель Рипли, для Фреда Б.Джонсона.
– Будет сделано. Выходи периодически на связь. Могут появиться новые сведения.
– Ясно, – ответил Мейсон и положил трубку.
Вернувшись в отель Рипли, он спросил, не приносили ли чего-нибудь для мистера Джонсона. Ничего не было. Он поднялся наверх и повернул ручку своей комнаты. Дверь не была закрыта. Он вошел.
На краю постели сидела Ева Белтер. Она курила сигарету, на тумбочке возле нее стоял стакан и бутылка виски. Бутылка была пустой на треть. В кресле сидел с несчастным лицом широкоплечий мужчина с неспокойными глазами.
– Хорошо, что вы пришли, – сказала Ева Белтер. – Вы не хотели мне верить, теперь у вас есть доказательства.
– Доказательства чего? – спросил Мейсон.
Он посмотрел на незнакомца, который поднялся с кресла и неуверенно улыбался адвокату.
– Доказательства того, что завещание поддельное, – словно объясняя бестолковому ребенку, сказала она. – Это мистер Деггет из банка, который вел дела Джорджа. Он знает много его личных дел и утверждает со всей решительностью, что это не его почерк.
Деггет поклонился с улыбкой:
– Адвокат Мейсон, верно? Мне приятно с вами познакомиться.
Но, он не протянул руки Мейсону. Мейсон широко расставил ноги и заглянул в его неспокойные глаза.
– Она держит вас в кулаке, не так ли? Иначе вы не явились бы сюда в такое время. Наверное вы звоните горничной и оставляете сообщение о какой-нибудь шляпке или что-нибудь в этом же роде. Не нужно крутить, меня это мало интересует, меня интересуют только факты. Забудьте о том, что она велела вам сказать. Вы окажете ей большую услугу, если будете говорить правду. И так, в чем дело?
Банковский служащий изменился в лице. Он сделал полшага в сторону адвоката, остановился и сделал глубокий вдох.
– Вы спрашиваете про это завещание? – уточнил он.
– Да.
– Оно поддельное, это факт, – сказал Деггет. – Я осматривал его со всех сторон. Оно подделано, и что самое странное, НЕ СЛИШКОМ СТАРАТЕЛЬНО ПОДДЕЛАНО. При более тщательном рассмотрении видно, что почерк меняется в нескольких местах. Так, как-будто кто-то подделывал его поспешно и придумывал прямо во время работы.
– Где это завещание? – обрезал Мейсон.
Ева Белтер подала ему документ.
– Может быть еще стаканчик, Чарли? – спросила она банкира и глупо хихикнула.
Деггет резко потряс головой.
– Нет! – буркнул он.
Мейсон внимательно всмотрелся в завещание. Глаза у него сузились.
– Боже мой, вы правы.
– Вне всякого сомнения, – подтвердил Деггет.
Мейсон резко повернулся к нему:
– Вы готовы подтвердить это в Суде?
– Господи, нет конечно! Впрочем, я для этого не нужен. Это очевидная подделка.
Мейсон посмотрел на него.
– Действительно, – сказал он. – Теперь я и сам вижу.
Деггет без слов подошел к двери и быстро вышел из комнаты. Мейсон повернулся к Еве Белтер.
– Я сказал, чтобы вы пришли сюда для выяснения некоторых подробностей. Но я не говорил вам, что вы можете здесь гостить. Вы отдаете себе отчет в том, как это будет выглядеть, если кто-нибудь застанет нас вдвоем в такое время в отеле?
– Бывают обстоятельства, когда приходится рисковать, – пожала она плечами. – Я хотела, чтобы вы поговорили с мистером Деггетом.
– Как вы его пригласили?
– Позвонила ему и попросила придти. Дело важное. Хорошеньких вещей вы мне наговорили…
Она снова пьяно захихикала.
– Кажется вы хорошо знаете друг друга?
– Что вы хотите этим сказать?
Он стоял и смотрел на нее.
– Вы хорошо знаете. Вы обращались к нему по имени.
– Конечно, ведь его зовут Чарли. Он такой же мой приятель как и Джорджа.
– Понимаю.
Он подошел к телефону и позвонил в свой офис.
– Говорит Джонсон, – сказал он. – Господи Мейсон вернулся?
– Еще нет, – ответила Делла Стрит. – И боюсь, что он будет очень занят когда вернется, мистер Джонсон. Что то случилось прошлой ночью. Я не знаю точно, что, но дело идет об убийстве, а мистер Мейсон является представителем одного из главных свидетелей. Все время приходят репортеры, а один журналист сидит в секретариате и не хочет уходить. Кажется, что он из полиции. Так что я боюсь, что если вы рассчитывали поймать сегодня мистера Мейсона здесь, то вас ждет горькое разочарование.
– Это плохо. Я должен продиктовать некоторые документы. Я хотел бы, чтобы мистер Мейсон прочитал их и пронумеровал. Может быть вы порекомендуете мне машинистку которая умеет писать под диктовку?
– А что бы вы сказали обо мне?
– А вы можете выйти, если вас так осаждают?
– Предоставьте это мне.
– Тогда я вас жду в отеле Рипли, – сообщил Мейсон.
– Я скоро приеду, – сказала она и положила трубку.
Мейсон мрачно посмотрел на Еву Белтер.
– Раз уж вы пошли на риск и остались, то посидите еще немного.
– Что вы намереваетесь сделать?
– Я намереваюсь подать прошение о назначении управляющего наследством Джорджа Белтера. Это заставит Карла Гриффина и его адвоката открыть карты и выступить с прошением о признании завещания. Тогда мы поставим под вопрос идентичность завещания и подадим второе прошение о назначении вас чрезвычайным распорядителем.
– Что все это означает?
– Это означает, что вы возьмете руль в свои руки и, надеюсь, не выпустите его.
– Много мне это даст. Судя по завещанию я осталась без наследства. Мы должны доказать вначале, что завещание фальшивое. Я не получу не цента до тех пор пока не произойдет Суд и не будет вынесен приговор, так?
– Я имел в виду временное управление имуществом, – сказал Мейсон. – Между прочим и «Пикантными Известиями» тоже.
– Понимаю.
– Мы приготовим сразу все необходимые бумаги, – продолжал адвокат. – А моя секретарша в соответствующее время подаст их в Суд. Вы должны вернуть завещание. Полиция, вероятно сторожит кабинет наверху, и вы не сможете положить его там откуда взяли. Вы подбросите его где-нибудь в доме.
Она снова захихикала.
– С этим проблем не будет.
– Вы пошли на безумный риск. Зачем вы вообще трогали это завещание? Это выше моего понимания. Если эту бумагу найдут у вас, то дело может принять очень скверный оборот.
– Пусть у вас не болит голова об этом. Я не дам себя поймать. А вы никогда не идете на риск?
– Боже мой! Я пошел на самый большой риск в своей жизни, когда взял ваше дело. Приближаться к вам, это все равно, что жонглировать динамитом.
Она соблазнительно улыбнулась ему.
– Вы так считаете? Я знаю мужчин, которые любят таких женщин.
Он мрачно посмотрел на нее и сказал.
– Вы совсем опьянели. Дайте сюда бутылку.
– Ну, ну, вы начинаете вести себя, как мой муж.
Мейсон подошел к столику, взял бутылку, закрыл ее пробкой и сунул в ящик комода. Ящик закрыл на ключ, а ключ спрятал в карман.
– Разве так хорошо? – спросила она.
– Да, – ответил адвокат, – так будет гораздо лучше.
Зазвонил телефон. Мейсон взял трубку. Портье сообщил, что только что посыльный доставил для него письмо. Мейсон велел принести его наверх. Он ждал у дверей и открыл их, как только раздался стук. Дал чаевые слуге и взял конверт. Это был отчет детектива, который следил прошлым вечером за Фрэнком Локком.
– Что это? – спросил Ева Белтер.
Мейсон не счел нужным отвечать, подошел к окну и, открыв конверт, стал читать. Отчет был сложным. Локк зашел в нелегальный кабачок, где провел приблизительно полчаса, зашел к парикмахеру, побрился и принял массаж, после чего отправился в номер девятьсот сорок шесть отеля Уалрайт. Через пять или десять минут он вышел на ужин с проживающей в этом номере Эстер Линтен. Они ели и танцевали приблизительно до одиннадцати, после чего вернулись в отель. Заказали имбирное пиво и лед и Локк оставался в номере до половины второго. Затем вернулся домой.
Мейсон спрятал отчет в карман и начал барабанить пальцами по подоконнику.
– Вы действуете мне на нервы, – отозвалась Ева Белтер. – Вы можете мне сказать, что все это значит?
– Я сказал вам.
– Что это за бумаги?
– Профессиональные дела.
– Какие дела?
Он рассмеялся.
– Неужели потому, что я веду ваше дело, я должен исповедоваться перед вами о делах всех своих остальных клиентов?
– Вы ужасны, – капризно заявила она.
Он пожал плечами, не переставая барабанить пальцами по подоконнику. Раздался стук в дверь.
– Пожалуйста, – крикнул Мейсон.
В открытой двери появилась Делла Стрит. Она замерла, увидев на постели Еву Белтер.
– Хорошо, что ты пришла, Делла, – приветствовал ее Мейсон. – Я хочу, на всякий случай, приготовить целый комплект бумаг. У нас должны быть готовы прошения о назначении управляющего наследством, протест против утверждения завещания, прошение о назначении миссис Евы Белтер чрезвычайным распорядителем со всеми полномочиями. Затем будут необходимы подтвержденные выписки решений о назначении чрезвычайного распорядителя для вручения заинтересованным сторонам.
– Ты хочешь сразу же продиктовать их? – холодно спросила Делла.
– Да. Но я хотел бы также поесть.
Он подошел к телефону и заказал завтрак в номер. Делла Стрит смотрела на Еву Белтер.
– Извините, мне понадобиться столик, – сказала Делла.
Ева Белтер подняла брови, после чего сняла со столика стакан жестом дамы, которая прижимает к себе юбку, чтобы ненароком не прикоснуться к встреченному на улице нищему. Мейсон поднял бутылку имбирного пива, а также ведерко со льдом и вытер столик влажной тряпкой, в которую было завернуто ведерко. Он поставил столик на середину комнаты, и придвинул к нему кресло. Делла приготовила блокнот столик и взяла карандаш.
Минут двадцать Мейсон быстро диктовал, затем принесли завтрак. Все трое ели с аппетитом, почти в полном молчании. Ева Белтер вела себя, как госпожа, которая унизилась до принятия пищи за одним столом с прислугой.
После завтрака Мейсон велел убрать посуду и вернулся к диктовке. В половине десятого все было сделано.
– Возвращайся в бюро и перепечатай бумаги как положено, – сказал Мейсон Делле. – Только смотри, чтобы никто не видел, что ты делаешь. Лучше всего закройся на ключ. Для прошений можешь воспользоваться отпечатанными бланками.
– Хорошо. Я должна сказать тебе пару слов наедине.
Ева Белтер презрительно фыркнула.
– Не обращай внимания, Делла, – сказал Мейсон. – Миссис Белтер уже уходит!
– О, нет! – запротестовала Ева Белтер.
– Да, вы уйдете, – твердо сказал адвокат. – И притом сейчас же. Вы мне был нужны для получения от вас данных по этим бумагам. Теперь вы пойдете и отнесете завещание, а после полудня явитесь в мой офис подписать прошения. Только держите язык за зубами. Репортеры захотят взять у вас интервью, они поймают вас рано или поздно. Вы воспользуетесь всеми своими прелестями и будете потрясены и сломлены перед фотографами страшным ударом, который свалился на вас. Вы не будете в состоянии дать какое-либо связное интервью, они должны поверить, что вы находитесь в безутешном горе. Как только какой-нибудь фоторепортер направит в вашу сторону аппарат, показывайте колени и начинайте лить слезы. Понимаете?
– Вы вульгарны, – сказала Ева Белтер ледяным тоном.
– Может быть, – не стал спорить Мейсон. – Зато я хорошо знаю свое дело. И бросьте свои ужимки, вы же убедились, что на меня они не действуют.
Она с достоинством надела плащ и шляпу.
– Каждый раз, когда я начинаю чувствовать к вам симпатию, – сказала она, направляясь к двери, – вам обязательно нужно что-нибудь сказать так, чтобы все испортить.
Мейсон без слов открыл ей дверь, низко поклонился на прощание и снова закрыл дверь. Со вздохом облегчения он повернулся к Делле Стрит.
– Что случилось, Делла?
Она сунула руку за вырез платья и достала конверт.
– Это принес посыльный.
– Что это?
– Деньги.
Он открыл конверт. В нем были стодолларовые дорожные чеки, две книжечки по тысяче долларов каждая. На всех чеках была подпись Гаррисона Бурка. Оставалось только вписать имя получателя. К чекам была приложена записка, поспешно написанная карандашом и подписанная инициалами «Г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20