Мейсон улыбнулся.
– Давайте рискнем, – сказал он.
– Здесь машину оставлять нельзя, – продолжал оперативник. – И я не могу открыть ворота. Вам придется вернуться на основную ветку шоссе и припарковаться там.
– Я все сделаю, – предложил Дрейк.
– И останешься в машине? – усмехнулся Мейсон.
Детектив глубоко вздохнул.
– Черт побери, Перри, нет. Я буду с тобой. Не хочу я в это впутываться, но тебе может потребоваться моральная поддержка.
Мейсон вопросительно посмотрел на Деллу Стрит. Вместо ответа она открыла дверцу машины и вышла.
– Мы подождем тебя здесь, Пол, – сказала она.
– Послушай, Делла, – обратился к ней Мейсон. – Я сам точно не знаю, во что ввязываюсь. Это может не только поставить нас в неприятное положение, но и оказаться опасным.
– Я знаю, – тихо ответила она таким тоном, который сразу же положил конец дискуссии.
Дрейк развернул машину. Мейсон встал на дорожке рядом с Деллой Стрит.
– Пол, постарайся создавать поменьше шума, – попросил адвокат.
– Насчет этого не беспокойтесь. Сюда по ночам приезжают много машин, – сообщил Макгрегор. – Конечно, не очень много, но достаточно, чтобы старина Ангус привык к тому, как они разворачиваются у закрытых ворот. Сами понимаете: лунная ночь, влюбленные видят ответвление дороги...
Внезапно Мейсон подал сигнал Полку Дрейку и подошел к ближайшему от него переднему левому боковому стеклу.
– Я сейчас подумал, Пол, – сказал он, – что тебе лучше остаться в машине, да еще и Деллу с собой прихватить.
Делла Стрит молча покачала головой.
– Почему нет? – спросил адвокат.
– Тебе может потребоваться свидетель. Я пойду с тобой.
– Возвращайся на основную ветку шоссе, – повернулся Мейсон к Дрейку. – Проедешь ярдов триста, остановишь машину, выключишь фары и станешь ждать меня. Если все пройдет нормально, я присоединюсь к тебе примерно через полчаса или раньше. Если через полчаса меня не будет, возвращайся в город.
– Если я могу тебе как-то помочь, Перри, я хочу...
– Нет, – перебил его Мейсон. – Уезжай. И причем немедленно. Я не представляю, во что мы впутываемся. Здесь есть Макгрегор. Он поможет, если что внезапно пойдет не так. Тебе, Пол, лучше оставаться в тени. Время не ждет. Заводи мотор.
– Хорошо, – согласился детектив. – Тридцать минут.
Пол Дрейк нажал на газ.
Перри Мейсон повернулся к Макгрегору.
– Показывайте дорогу, – попросил адвокат.
– Примерно в двадцати ярдах отсюда в живой изгороди есть лаз, сообщил оперативник. – Следуйте за мной.
Они молча направились вдоль живой изгороди. Из фигуры бросали черные, гротескные тени в лунном свете. Макгрегор указывал своим спутникам, где можно было без труда пробраться сквозь изгородь. Он остановился, прислушался к ночным звукам, а потом спросил шепотом:
– Куда конкретно вам нужно?
– Туда, куда отправился Эверсел, когда вернулся домой. Пол Дрейк сообщил мне, что это темная комната.
– Да. Изначально она не планировалась для проявления фотопленок, но он ее переделал. Там полно всякого оборудования. Он – фотограф-любитель, увлечен этим делом.
– Пошли.
– Вы хотите, чтобы я вас проводил до самой комнаты?
– Да.
– Пожалуйста, создавайте как можно меньше шума. Если собираетесь использовать фонарики, прикрывайте их рукой. Пусть свет просачивается сквозь пальцы. Мне бы очень не хотелось, чтобы Ангус увидел какой-то свет в окнах.
– Хорошо, – кивнул Мейсон. – Показывайте, куда идти.
Они пересекли освещенный лунным светом двор и оказались на первом этаже. По цементному полу они подошли к лестнице. Дверь наверху оказалась открыта. Они вошли в коридор, пересекли кухню и добрались еще до одной лестницы в задней части дома. Макгрегор провел их в коридор на следующем этаже, по которому они проследовали до нужной им двери.
– Вот эта комната, – сообщил Макгрегор. – Не включайте свет.
– Не будем, – успокоил Мейсон.
– Где мне стоять? – спросил оперативник.
– Где-нибудь на нижнем этаже. Там, где вы сможете наблюдать за обстановкой, но успеете вовремя добраться до своей комнаты, если что-то произойдет. Если кто-то откроет ворота и въедет на территорию, хлопните ближайшей дверью и отправляйтесь к себе. Прислушивайтесь ко всем звукам. Если начнется какой-то шум, неситесь на всех парах. Действуйте так, как действовал бы преданный хозяину слуга, который спал, проснулся от непонятных звуков и побежал выяснять, что случилось. Играйте роль слуги, пока я не дам вам сигнала. Если же я его дам, признавайте, кто вы на самом деле и уже выполняйте только мои приказы.
– Хорошо. Я хлопну дверью в кухню. Вы ее услышите с этого места.
– Прекрасно.
Макгрегор отправился обратно по коридору. Мейсон повернул ручку и вошел в комнату.
Когда-то она, наверное, служила небольшой спальней. Теперь ее полностью переоборудовали. Окна были затемнены. Во всех углах стояло оборудование, используемое фотографами: увеличители, печатающие приспособления, канистры с препаратами для проявления пленок. Полки ломились от всяческих химикатов и фотобумаги. На всю ширину одной из стен тянулась длинная раковина, разделенная на несколько частей для проявления и промывания пленок. На длинной полке стояли мензурки и мерные сосуды.
– Мне кажется, Делла, здесь можно включить свет. Комната светоизолирована, – решил Мейсон.
Он поэксперементировал с выключателями, и, наконец, нашел тот, что регулировал тусклый, идущий из-под щитов белый свет.
– Что ты ищешь, шеф? – спросила Делла Стрит.
– Я думаю, что он приходил сюда, чтобы проявить пленку, – сообщил Мейсон. – Возможно, после проявки он напечатал снимок. Давай посмотрим, что тут есть, может, и удастся что-то найти.
– Вот здесь негативы, шеф, – показала Делла Стрит.
– Как он их хранит – по датам или предметам?
– По предметам, в алфавитном порядке.
– Порядок просто идеальный для темной комнаты, – высказал свое мнение Мейсон. – Делла, посмотри, где у него мусорная корзина. Понимаешь, похоже, что этой комнатой не пользовались больше месяца, но, тем не менее, я считаю, что пленку проявляли именно здесь.
– Ты подозреваешь, что убил Эверсел? – спросила Делла Стрит.
– Я не в состоянии тебе сейчас ответить.
– Я думаю о Мэй Фарр, шеф. Ты веришь ее рассказу?
– У меня нет повода ей не верить. Когда она в первый раз пришла к нам в контору, она, конечно, очень тщательно продумала, что нам наврать – но она наша клиентка, Делла. Ты не можешь заставить клиентов не врать, но это не освобождает тебя от ответственности следить за тем, чтобы их никто не надул.
– Ты считаешь, что она...
– Что она что? – спросил Мейсон, когда Делла Стрит замолчала, не закончив фразы.
– О, не знаю, – воскликнула Делла. – Забудь. Давай лучше посмотрим, что мы сможем здесь найти. А о Мэй Фарр поговорим позднее.
– Здесь что-то не так. Я в жизни не видел фотолаборатории, в которой был бы такой идеальный порядок.
– Я предполагаю посмотреть негативы, – сказала Делла Стрит.
– Можно попробовать, – с сомнением в голосе согласился Мейсон. – Но, я считаю, так мы ничего не добьемся.
– А что это за штуковина, похожая на игрушечный грузовой поезд?
– Горизонтальная увеличительная камера, – ответил Мейсон. Девятидюймовые конденсаторы используют негативы размером пять дюймов на семь. Вон к тому экрану прикрепляется бумага, на которую делается увеличение. Давай поищем, где включается этот увеличитель, Делла. Я хочу посмотреть, какое увеличение делалось для последнего негатива.
Мейсон пощелкал выключателем рядом с рабочей полкой, вначале зажегся красный свет рядом с печатающим приспособлением, затем белый свет, но с третьей попытки вспыхнула огромная лампочка увеличителя.
Делла Стрит непроизвольно резко вдохнула воздух.
На белой поверхности экрана, к которому была прикреплена бумага, на которую должно было делаться увеличение, появилось изображение с негатива, находящегося в огромной увеличительной камере. Если не считать того, что в этом случае черное было белым, а белое черным, создавалось впечатление, что они смотрят сквозь люк в открывшуюся перед ними каюту яхты.
Лицо мужчины было наполовину повернуто, словно он внезапно отреагировал на какой-то звук и посмотрел вверх. Он боролся с женщиной, лицо которой не попало в фокус камеры. Большую часть ее тела заслоняла фигура мужчины. Ее руки и ноги, казалось, на секунду прекратили движение и застыли в неподвижности.
– Вот оно, Делла, – прошептал Мейсон.
– Я не понимаю, шеф.
– Вентворта не застрелили, когда он боролся с Мэй Фарр. Она видела не вспышку выстрела, а вспышку фотоаппарата, которая появилась одновременно со щелчком затвора объектива. Эти вспышки срабатывают мгновенно, и выброс света синхронизирован до доли секунды с затвором.
– Значит, ты имеешь в виду...
– Что Эверсел сделал эту фотографию, – докончил Мейсон. – Ты сама в состоянии догадаться, для кого он ее сделал и для какой цели ее собирались использовать.
– И именно поэтому никто не слышал выстрела?
– Да.
– Ты это знал заранее, шеф?
– Подозревал. Послушай, давай найдем лист бромистой бумаги и напечатаем снимок с этого негатива. Мы могли бы...
Его слова прервал грохот захлопывающейся двери на первом этаже.
Мейсон встретился глазами с Деллой Стрит.
– Сообщаю тебе, что то, что я собираюсь сделать – фелония, – сказал он тихим голосом.
– Я в курсе, – ответила она. – Я ведь не зря столько лет работаю в адвокатской конторе.
Мейсон улыбнулся, обошел увеличительную камеру, снял негатив с держателя и опустил в карман. Он выключил свет и опять повернулся к Делле Стрит.
– Пойдем. Нам больше здесь незачем оставаться.
Они на цыпочках пробежали по коридору к лестнице в задней части дома, спустились по ступенькам, оказались на первом этаже и быстро пересекли кухню.
Макгрегор дожидался их внизу лестницы.
– Эверсел только что заехал в гараж, – сообщил он.
– Вы можете помочь мисс Стрит выйти с территории? – спросил Мейсон.
– Не знаю. Постараюсь, если кто-то отвлечет его внимание, но если он выглянет в окно – мы пропали. Ночь лунная.
Мейсон достал негатив из кармана.
– Дай мне твою сумочку, Делла, – попросил он.
Она передала ее.
– Надеюсь, ты знаешь, что с ним делать? – спросил адвокат.
– То, что ты хотел сделать там, наверху?
– Да. Сматывайесь отсюда вместе с Полом. Попробуйте сделать наибольшее возможное увеличение. Встретимся в городе.
– А ты сам что собираешься делать? – спросила Делла.
– Нанести визит вежливости. Как-нибудь доберусь назад.
Вслед за оперативником Дрейка адвокат и его секретарша вышли из дома. Мейсон тихо обогнул здание. Макгрегор остался ждать возможности пересечь двор.
В передней части дома зажглись огни. Мейсон завернул за угол, дал сигнал Макгрегору, поднялся по ступеням, ведущим к главному входу, и позвонил.
С минутку никто не отвечал, затем Мейсон уловил звук быстрых шагов по коридору. Он отступил назад, чтобы взглянуть на освещенный лунным светом двор. Адвокат заметил две быстро мелькнувшие тени, когда Макгрегор и Делла Стрит бросились к лазу в живой изгороди. Мейсон посмотрел на простиравшийся в бесконечность океан. Он увидел, как в низком белом здании за гаражом, зажглись, а потом снова погасли огни. Через мгновение он услышал звук открывающегося маленького окошка в двери.
Внезапно, Мейсон оказался в луче яркого света, озаряющего все крыльцо. На адвоката смотрела пара внимательных глаз, прямо и неотрывно изучающих его.
– Кто вы и что вам нужно?
– Моя фамилия – Мейсон. Я хотел бы переговорить с вами.
– Вы – Перри Мейсон, адвокат?
– Да.
– О чем вы хотите со мной переговорить?
– О Пенне Вентворте.
– У меня нет желания обсуждать его с вами.
– Я думаю, как раз наоборот.
– Нет. К тому же, вы находитесь на частной территории. Я не позволяю никому пересекать ее границы. Даю вам тридцать секунд, чтобы начать движение назад к воротам. Когда они истекут, я позвоню в полицию.
Свет на крыльце выключили. Через минуту то же самое сделали в передней части дома. Мейсон стоял на крыльце.
– Хорошо, – наконец сказал адвокат.
Он повернулся, спустился по ступенькам, но, вместо того, чтобы пойти направо к воротам, отправился быстрым шагом налево по направлению к ангару.
Он уже практически достиг двери в ангар, когда услышал, как за его спиной в доме хлопнула дверь и по покрытой гравием дорожке кто-то побеждал.
Мейсон вошел в ангар. Он включил фонарик и осветил помещение. Адвокат увидел аккуратный белый самолет-амфибию. В кабине сидела красивая женщина с оливковым цветом кожи и темными глазами.
Мейсон поднялся по ступенькам и открыл дверцу кабины.
– Ты ослепил меня своим фонариком, дорогой, – с упреком сказала женщина.
– Простите, миссис Вентворт, – извинился Мейсон, забираясь в кабину.
При звуке его голоса женщина вся напряглась. Мейсон увидел, как у нее от удивления открывается рот. Дверца кабины распахнулась и за спиной Мейсона прозвучал голос Эверсела:
– Убирайтесь отсюда ко всем чертям!
Мейсон спокойно уселся в одном из кресел.
– Убирайтесь ко всем чертям, – повторил Эверсел.
Хуанита Вентворт включила свет в самолете. Лампы осветили Эверсела загорелого молодого рыжеволосого гиганта с револьвером в правой руке.
– Вам лучше убрать револьвер, мистер Эверсел, – сказал Мейсон. – Вам не кажется, что вы уже достаточно поиграли с оружием?
– Вы находитесь на моей территории, – заявил в ответ Эверсел. – Я приказываю вам убираться отсюда. Если вы этого не сделаете, я стану общаться с вами, как с преступником, вторгающимся в мои владения.
– Не советую вам этого делать. Вы уже и так достаточно глубоко завязли. Свидетель опознал вас, как того, кто поднимался на борт яхты Вентворта как раз перед тем, как прозвучал выстрел.
Мейсон откинулся в кресле.
– Это ложь, – ответил Эверсел.
Мейсон пожал плечами.
– Пожалуйста, Сидней, не надо создавать лишних проблем, – попросила Хуанита Вентворт.
Эверсел помолчал с минуту, а потом спросил у Мейсона:
– Что вы хотите?
– Полное заявление, в котором вы признаетесь, что именно вы поднимались на борт «Пеннвента», когда Мэй Фарр боролась с Вентвортом в каюте.
– Меня там не было, – сообщил Эверсел.
– Потом вы сели в этот самолет и полетели в Сан-Диего.
– Ну и что? Это частный самолет. Я летаю, куда мне заблагорассудится.
– Самолет-амфибия, как я посмотрю, – заметил Мейсон. – А по пути в Сан-Диего вы случайно не пролетали над «Пеннвентом» и не заглядывали в освещенную каюту?
– Что, черт побери, вы такое несете?
– Просто задаю вопрос.
– Прекратите. Поберегите здоровье.
– А вы знаете, мистер Эверсел, – спокойным тоном продолжал Мейсон, что у меня появилась любопытная идея о том, что на самом деле произошло на борту яхты. Вы – фотограф-любитель. Очень странно, что некто не слышал выстрела.
– Что здесь странного? – воинственно спросил Эверсел. – На других яхтах полным ходом шло веселье. Если они и слышали его, то приняли за резкий выхлоп глушителя автомобиля или лодочного мотора.
– Я считаю, мистер Эверсел, что Мэй Фарр могла принять щелчок затвора фотоаппарата и вспышку за выстрел. Вентворт понял, что попал в ловушку, как только была сделана фотография. Он бросился в каюту на корме и держал дверь закрытой, пока переодевался. Он, возможно, решил, что это облава.
– Я предполагаю, что вы придумали подобную небылицу, чтобы отмазать вашу клиентку Мэй Фарр, обвиняемую в убийстве.
– Она – маленькая авантюристка, – заметила миссис Вентворт.
– Я просто познакомил вас со своей версией, – почти виноватым тоном ответил Мейсон.
– Но это только версия, из которой ничего не выйдет, – заявил Эверсел. – А если вы и в Суде станете делать подобные намеки, я сам предъявлю вам иск за клевету.
– Конечно, – продолжал адвокат, – вы надеялись на то, что, как только Вентворт полностью осознает значение случившегося, он решит связаться с женой, с которой он уже какое-то время жил раздельно, и ему придется принять ее условия раздела имущества. Он знал, что подобная фотография представит его не в лучшем свете.
– Вы сошли с ума, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19