– А затем?
– Сегодня утром пришли следователи из Отдела по раскрытию убийств, подняли меня с постели и стали допрашивать.
– А вы случайно не развернулись после того, как мы с вами распрощались, и не отправились назад в яхт-клуб?
– Боже, нет! Почему вы спрашиваете?
– Кое-кто сообщил мне, что вы сделали именно это.
– Кто?
– Мужчина по фамилии Марли. Вы с ним знакомы?
– О, Фрэнк, – с укором в голосе сказала она. – Девушка с минуту помолчала, а потом спросила: – Что он знает обо мне?
– Вы с ним знакомы? – повторил Мейсон.
– Да. Я имела в виду, что он знает о моем пребывании в яхт-клубе?
– Он утверждает, что вы там появлялись. Вы брали его яхту.
– Чушь, – воскликнула она. – Он сам выходил в море и пытается замести следы.
– Почему вы заявляете, что он выходил в море?
– Потому что он страшно хитер и никогда ни к чему не идет прямой дорогой. Он всегда ходит кругами. Если хотите узнать, куда он собрался, никогда не смотрите в направлении движения.
– Ясно, – улыбнулся Мейсон.
– Он умен, – быстро добавила она. – Его ни в коем случае нельзя недооценивать.
– Вы его хорошо знаете?
– Да.
– Много раз с ним встречались?
– Даже слишком.
– Вы его недолюбливаете?
– Терпеть его не могу.
– Давайте уточним ряд моментов, Мэй. Как хорошо вы знали Пенна Вентворта?
– Очень хорошо.
– А его жену?
– Ни разу в жизни не видела.
– Фрэнк Марли крутил роман с женой Вентворта?
– Понятия не имею, – ответила Мэй Фарр.
– У вас есть какие-нибудь мысли по этому вопросу?
– Если бы Хуанита Вентворт оставила дверь открытой, Фрэнк Марли бы точно в нее вошел.
– Почему вы его ненавидите? Он пытался к вам приставать?
– Да, но у него ничего не получилось.
– Вы его не любите именно по этой причине?
– Нет. – Она встретилась с ним взглядом. – Я могу быть с вами откровенной, мистер Мейсон. Я не против того, чтобы мужчины со мной заигрывали. Мне это нравится, если они избирают правильную тактику. Терпеть не могу, когда они начинают ныть или играть на симпатиях. Я не люблю Фрэнка Марли за его нечестность – нет, не за нечестность. Я не возражаю, чтобы мужчина срезал углы, если он действует по-умному. Я знала мужчин, которых нельзя назвать честными. Некоторые из них просто очаровывали меня. Мне не нравится во Фрэнке его подлость, интриганство, то, что он любит все делать исподтишка. Вы не можете предугадать его действия. Он будет учтивым и дружелюбным и протянет руку, словно собираясь обнять вас, но в этой руке у него окажется нож. Он воткнет его по самую рукоятку, не изменяя выражения лица. Он никогда не повышает голос, не выходит из себя, не смущается и не удивляется. Он опасен.
– Давайте немного поговорим о вас, – предложил Мейсон.
– О чем конкретно вы хотите говорить?
– О многом. Например, о том, что произошло на борту «Пеннвента».
– И что?
– Когда вы рассказывали мне о том, что имело место, с вами был Андерс.
– И что?
– Может, вы попытались смягчить или представить в благоприятном свете какие-то факты, потому что он находился вместе с вами?
Она посмотрела ему прямо в глаза и ответила:
– Нет. Скорее Хал Андерс стал бы лгать. Послушайте, мистер Мейсон, я хочу вам кое-что рассказать о себе. Я оплачиваю свой путь, когда прокладываю дорогу в этом мире, и мне бы хотелось иметь возможность жить так, как я того желаю. Именно по этой причине я уехала из Северной Мезы. У меня есть свой собственный кодекс, свои убеждения, свои идеи. Я пытаюсь им следовать. Я ненавижу лицемерие. Я люблю честную игру. Я хочу жить так, как считаю нужным и как мне нравится, и я готова не мешать другим людям жить так, как хотят они.
– А что с Андерсом?
– Андерс хотел на мне жениться. Какое-то время я думала, что выйду за него замуж. Я изменила свои намерения. Терпеть не могу слабых мужчин.
– Что вас не устраивает в Андерсе?
– Все не устраивает, – горько ответила она. – Он неплохой парень, но с ним пришлось бы провести огромную работу. Рядом с ним обязательно должен находиться кто-то, кто постоянно будет хлопать его по плечу и говорить, что все в порядке, он все правильно делает, он отличный мужик и все в таком роде. Посмотрите сами, что произошло на этот раз. Вы объяснили, что от него требуется. Вы четко сказали Андерсу, что ему следует отправиться в гостиницу и оставаться там, пока вы не позвоните. Он выполнил ваши указания? Нет. Он даже до гостиницы не добрался. Ему нужно было посоветоваться еще с кем-то. Вот его проблема. Он не научился твердо стоят на ногах и принимать жизнь такой, как она есть.
– Я считаю, что вы судите его слишком строго.
– Не исключено, – призналась она.
– А вы не думаете, что поскольку он, возможно, старался давать вам советы и вмешиваться в вашу жизнь, вас это приводило в негодование, но на самом деле вы испытываете к нему какие-то чувства, вам это не нравится и вы пытаетесь специально разогревать себя, настраиваясь против него?
Она улыбнулась ему в ответ.
– Может, вы и правы. Я всегда приходила в возмущение и обижалась, потому что он такой _х_о_р_о_ш_и_й_. Все показывали на него пальцем, как на образец добродетели – идеальный молодой человек. Не пьет, не курит, не играет в азартные игры, упорно работает, почтителен и вежлив с пожилыми людьми, вовремя платит по счетам, аккуратен и подстрижен, с чистыми ногтями, читает все лучшие книги, слушает лучшую музыку, разводит лучший скот и заключает лучшие сделки. Все, за что он берется, тщательно разработано и запрограммировано. Причем, он всегда действует по чьему-нибудь совету. Агроном говорит ему, как обрабатывать землю. Адвокат – как заключать контракты, банкир – как обращаться с денежными средствами. Именно поэтому я от него страшно устала. Он всегда внимателен, горит желанием чему-то научиться, всегда прав, а прав он потому, что посоветовался со специалистом по этому вопросу. Он здраво судит и обычно знает, кто дал лучший совет и действует в соответствии с этим советом.
– Но мне кажется, мы все живем так, – заметил Мейсон. – По крайней мере, в большей или меньшей степени.
– Я так не живу, – ответила она с чувством. – И не намерена.
– Вам очень не понравилось, что он приехал в город искать вас?
– Да. Конечно, мило с его стороны было предложить оплатить чек, но я в состоянии справиться со своими проблемами. Если я влипну в какую-нибудь ситуацию, я хочу постараться выбраться своими собственными силами. Если не смогу, то пусть я останусь в центре заварухи. Я не желаю, чтобы Хал Андерс бросался в город вытаскивать меня из канавы, стирать грязь с моей одежды, улыбаться и говорить: «Ну почему бы, Мэй, тебе теперь не вернуться домой, выйти за меня замуж, остепениться и жить счастливо во веки веков?»
– Он все же хочет жениться на вас?
– Конечно. Ему сложно выбить что-то из головы, если он зациклился на какой-то идее.
– Вы не собираетесь за него замуж?
– Нет. Наверное, я неблагодарное существо. Я знаю, что попала в переделку. Я думаю, Андерс придет мне на помощь деньгами и окажет моральную поддержку. Мне следует упасть к нему в объятия, когда все это закончится. Для вашего личного сведения, мистер Мейсон, я заявляю, что я не собираюсь делать ничего подобного.
– Ладно, давайте теперь поговорим о том, что произошло на яхте, сказал Мейсон.
– Я уже рассказывала вам об этом.
– Вы утверждали, что Вентворт был в нижнем белье.
– Да.
– Труп обнаружили полностью одетым.
– Ничего не могу с этим поделать. Когда в него выстрелили, на нем было только нижнее белье.
– Как все это началось?
– Он сказал, что той ночью ему придется куда-то плыть и ему нужно переодеться в комбинезон, потому что требуется что-то там сделать с моторами. Он извинился и отправился в каюту на корме. Он оставил дверь открытой. Я этого не знала. Я пошла к машинному отделению и увидела, как он переодевается. Наверное, тогда соответствующая идея стукнула ему в голову. Он начал заниматься мной, а не моторами.
– Вы громко кричали?
– Я вообще не уверена, что кричала. Хал утверждает, что да. Я думаю, он преувеличивает. Возможно, я ругалась, лягалась, царапалась и кусалась. Если я и кричала, то кричала на Пенна, но не звала на помощь. Я сама поднялась на борт этой яхты, и сама могла с нее сойти на берег. Мне, в общем-то, не свойственно звать на помощь.
– Вы нервничали, у вас была истерика?
– У меня? – в удивлении переспросила она.
– Да.
– Боже мой, конечно, нет. Меня пытались загнать в угол и я почувствовала страшную усталость. Я не знала, сколько месяцев я еще выдержу. Послушайте, мистер Мейсон, мне и раньше приходилось отбивать атаки мужчин и, возможно, придется делать это в будущем.
– Вы вдохновляете мужчин на применение насилия?
– Не думаю. Мужчины применяют тактику пещерного человека, потому что она нравится некоторым женщинам. Мне – нет. Если мужчина пытается применит силу – в любом смысле – у меня возникает желание стукнуть его чем-то по голове, первым, что только попадется под руку. Возможно, у меня возникает больше проблем, чем у других женщин, потому что я независима, а это не нравится мужчинам. Многие женщины говорят «нет» таким образом, что мужчинам это страшно нравится. Если я говорю «нет», то это означает «_Н_е_т_». Мне плевать, нравится это ему или не нравится.
– Когда вы в последний раз виделись с Фрэнком Марли?
– В воскресенье, неделю назад.
– Где?
– Мы ездили в круиз – целой компанией.
– Вентворт тоже был?
– Да.
– На «Пеннвенте»?
– Нет. На яхте Марли – «Атине». Мы быстро сходили в Каталину и обратно.
– Вы в состоянии управлять его яхтой?
– Да. По пути назад я стояла у штурвала. Хотелось бы мне, что бы сам Марлей вызывал у меня такие же чувства, как его яхта. Она – прелесть.
– Расскажите о ваших отношениях с Вентвортом.
– Мы познакомились какое-то время тому назад. Я выполняла для него одну работу. Я увидела, что он начал проявлять ко мне интерес. Он пригласил меня поехать в круиз. Вы прекрасно понимаете, что происходит в подобных круизах. Я без обиняков сказала ему, что думаю по этому поводу. Он ответил, что мой подход его устраивает. Ему просто нравится мое общество. Я поехала. Он признался мне, что хочет открыть букмекерскую контору. Это противозаконно, но он утверждал, что договорился с полицией. Он хотел бы, чтобы я там работала – придавала лоск и следила за Марли. Он знал, что у Марли со мной ничего не получилось и не очень-то доверял ему. Деньгами их фирмы, в основном, занимался Фрэнк. Пенн решил, что было бы неплохо, если бы кто-то находился рядом и наблюдал за деятельностью Марли. По правде говоря, я думаю, что Фрэнку подобная идея не понравилась. Я считаю, что если покопать дела Фрэнка, то там найдется множество подтасовок, подделок и всего в таком роде. Я сказала об этом Пенну.
– Что он ответил?
– Что я не права, но я видела, что он прокручивает в голове мои слова.
– А одежда из универмага?
– Я просто прихожу в ярость, когда вспоминаю об этом. Это было деловое предложение от начала до конца. Вентворт не оплачивал бы никакие из нарядов, если только что-то не случилось бы и я не вышла на работу. Я должна была начать работать и оплачивать счета из своего заработка – по частям. Мы все объяснили менеджеру кредитного отдела, когда открывался счет.
– Но вы не заплатили за одежду?
– Нет, конечно, нет. Я не начинала работать. В руководстве городом произошли изменения. Тех людей, которых, как Пенн и Марли считали, они могли контролировать, перевели в другие районы. Партнеры не отказались от своей идеи, но требовалось время, чтобы завести новые контакты. Я осталась без работы. Мы достигли определенного соглашения, когда Пенн выступил с таким предложением – я не получаю никакого постоянного оклада, пока контора не откроется. Я просто много времени провожу с Пенном, чтобы познакомиться с его друзьями и узнать, кто они. Каждые три недели Пенн отправляет моей сестре чек на небольшую сумму и оплачивает мое проживание и каждодневные расходы. У меня должно было быть достаточно платьев, чтобы производить хорошее впечатление. Иначе говоря, я должна была выступать в роли «хозяйки» всех мероприятий у него на яхте. Мне не требовался никто, чтобы сказать, как все это выглядит. Я прекрасно понимала, что в голове Пенна сидит задняя мысль, что я попаду в зависимость от него, он сможет мной управлять и, в конце концов, я стану его любовницей. Меня мало волновали его планы. Я точно знала, что планирую я. Я не лицемерила и не надевала личину. Я сказала ему об этом с самого начала. Он знал мое мнение. Он думал, что сможет меня изменить. В общем, это была честная сделка, никаких поблажек.
– А ваша семья?
– Вот где жал туфель. Я не работала и не могла найти удовлетворяющую меня работу. Я думала, что предложение Пенна выльется в хорошие деньги. Я также не исключала такого варианта, что в эту букмекерскую контору может прийти наряд полиции и я окажусь в зале суда. Я не думала, что со мной что-то сделают, но полностью такого варианта не исключала. Я понимала, что мама станет ужасно переживать, если узнает, что я замешана в подобных делах. Я не хотела им врать, поэтому перестала писать. Но я также точно знала, что требуется материальная помощь, поэтому договорилась с Пенном, чтобы он посылал Сильвии небольшие суммы, пока я не стану регулярно получать оклад. Я надеялась, что вскоре у меня у самой будут деньги, чтобы посылать семье. Вот и все.
– Неплохой рассказ, если, конечно, это правда, – заметил Мейсон.
Ее глаза потемнели.
– Не возбуждайтесь, – предупредил Мейсон. – Сейчас я говорю о том, что произошло после того, как мы с вами расстались. Свидетельница утверждает, что вы брали яхту Фрэнка Марли и выходили в море.
– Что я ее брала?
– Да.
– Когда?
– Вскоре после того, как мы вместе съездили в яхт-клуб.
– Я этого не делала.
– Свидетельница утверждает обратное.
– Она лжет. Зачем бы мне понадобилась яхта Фрэнка Марли? Вы можете дать разумное объяснение?
– Если Хал Андерс вернулся на «Пеннвент» вместо того, чтобы отправиться в гостиницу, вышел на ней в море и направил ее по курсу на Энсенаду, вы _м_о_г_л_и_ взять яхту Марли, чтобы подобрать Андерса. «Атина» в два раза быстрее «Пеннвента».
– Это абсурд. Он отправился прямо в Северную Мезу, чтобы проконсультироваться со своим адвокатом.
– Да, он отправился в Северную Мезу, – согласился Мейсон. – А вот насчет «прямо» я что-то здорово сомневаюсь.
– Я сказала вам правду.
– Ладно, пока остановимся на этом, – решил Мейсон.
Адвокат встал и протянул руку за шляпой.
– Что мне делать? – спросила она.
– Возвращайтесь на квартиру, ведите себя так, словно ничего не произошло. К вам придут газетные репортеры, станут задавать вопросы. Фотографы захотят сделать снимки. Пусть фотографируют, сколько хотят. Не забывайте, что таким образом репортеры зарабатывают себе на жизнь. Им приказывают написать отчет, сделать фотографию, взят интервью. Если они возвращаются с чем-то интересным, босс хлопает их по плечу, если они приходят с пустыми руками, босс на них орет. Так что дайте им что-нибудь, с чем появиться у себя в редакции. Позируйте так, как они попросят, но не обсуждайте с ними дело.
– Поняла, – кивнула Мэй Фарр.
– Вы можете рассказывать репортерам все, что угодно, о романе с Халом Андерсом, например.
– Нет никакого романа.
– Так и говорите. Представьте ваши отношения так, как представили мне.
– Что он слабый, всегда спрашивает совета...
– Нет, не это, – перебил Мейсон. – О том, что он просто идеальный молодой человек, никогда не допускающий никаких ошибок, а вы устали от всего от этого. Вы решили поехать в город и испытать все на собственном опыте. Также расскажите о предложении Вентворта работать на него, только ни в коем случае не упоминайте, что вы в курсе, что это букмекерская контора. Он собирался открыть офис в центре города, он не обсуждал с вами конкретно, чем намерен заниматься. Вы знали, что вы будете работать с инвестициями. Но молчите о том, что произошло прошлой ночью. Вам хотелось бы все рассказать, но адвокат не велел ничего говорить.
– Другими словами, от меня требуется представить им какую-то информацию, из которой они смогут слепит рассказ? – уточнила она.
– Правильно.
– Ладно. Я все сделаю.
– Сможете? Нервничаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19